Текст книги "Погружение (СИ)"

Автор книги: Александр Волошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 17 Доктор Рибор

– А давайте-ка устроим обед, – предложил Капитан. – Знаете, за совместной трапезой время летит быстрее. Да и тревожные мысли отступают. Как в самолёте во время дальних перелётов.

– На «Сфере», в целях экономии электричества, нет нагревательных приборов, но в термосах предусмотрительно заготовлены кое-какие горячие блюда и напитки, полно закусок.

Все с энтузиазмом принялись изучать меню. Тамила взяла на себя роль хозяйки. Она извлекла из термосов блюда в соответствии с пожеланиями экипажа. Напитками все озаботились самостоятельно. Хлеб, соусы, сладости и прочие продукты были общими, каждый выбирал по своему вкусу.

Когда с закусками было покончено, снова завязался разговор. Тему подкинул Салим. Он напомнил про смелый поступок Тамилы в момент погрузки на судно. Оказалось, что Спенсер был не в курсе, да и Капитан не знал всех подробностей. Так что, Герман с удовольствием пересказал историю. Слушатели внимали рассказу с интересом. Любая другая героиня истории, вероятно, испытала бы смущение или иные, приличествующие случаю, эмоции. Но доктор Рибор казалась индифферентной ко всеобщему вниманию. Она тоже слушала, но так, будто речь шла о ком-то другом.

– Один вопрос во всей этой истории не даёт мне покоя, – закончил свой рассказ Герман. Дождался пока Тамила обратила на него внимание и продолжил. – Что Вы сказали тому нахальному матросу?

Все были заинтригованы и готовились уговорами раскрыть секрет. Но женщина не стала кокетничать.

– Я сказала, что у меня есть фотографии его вчерашних любовных похождений.

– И всё? Этого оказалось достаточно?

– Нет, ещё я намекнула, что могу их показать матросам команды.

– Круто! А у вас действительно есть фотографии? А что на них? – засыпал её вопросами Салим.

– О, пожалуйста, не отвечайте, – взмолился пожилой араб, опасаясь прямолинейности Тамилы, а потом повернулся к молодому человеку, и что-то сказал ему на своём языке.

Тот покраснел и извинился за неуместное любопытство.

– У меня есть ещё один, более невинный вопрос, откуда у вас такая реакция и вообще спортивная подготовка. Я знаю многих людей, которые годами потеют в фитнесс клубах на тренажёрах. У них прекрасные подтянутые тела, но о такой ловкости и реакции и речи быть не может.

– Хотите услышать мою историю? Но тактично решили выпытать её потихоньку? Ладно. Тем более, что я то обо всех вас много чего узнала при подготовке к погружению.

– Мне известно, что я мало похожа на еврейку. Но я из Израиля. Хотя, родилась и большую часть жизни провела в России. Мои родители были учёными. Вернее, отец был учёным, а мама была с ним рядом. После развала Союза, государство практически прекратило финансирование фундаментальной науки. Отец продолжил свои исследования в основном на личном энтузиазме. Думаю, потому что просто больше ничего не умел. А мать посвятила себя воспитанию детей – меня и младшего брата. Я всё своё детство занималась спортом: гимнастикой, плаванием, фехтованием, самбо. Впрочем, высоких результатов, дающих пропуск в большой спорт, нигде не добилась.

Закончив школу с отличием, поступила в Московский государственный университет. Защитила диссертацию.

Родители к тому времени уже несколько лет жили в Израиле. Поддавшись уговорам родственников, я тоже решилась на эмиграцию.

Получила гражданство. Как все израильтянки прошла военную службу. Это открыло возможность возвратиться в науку. Но моя российская диссертация не вполне соответствовала местным требованиям. Надо было её доработать и защитить заново.

Да, только всё это время я должна была на что-то жить. Родители сами едва сводили концы с концами и не могли себе позволить содержать взрослую дочь.

Так что с наукой пришлось расстаться, я устроилась в консалтинговую фирму. Занималась внедрением систем управления качеством на предприятиях.

Однажды я участвовала в проекте по оптимизации бизнеспроцессов на верфи, принадлежащей мистеру Спенсеру. Местные руководители меня приметили и оценили. По окончании контракта они предложили мне остаться и возглавить направление глубоководных погружений для туристов.

Сейчас этот проект вышел на финишную прямую.

Нынешнее погружение для меня не поощрение и не отпуск за счёт компании. На этом этапе моя задача оценить уровень сервиса, выявить тонкие места. В общем, последняя шлифовка перед выходом на рынок услуг.

– Ну и как, есть замечания?

– Да, я думаю надо оптимизировать погрузку пассажиров на борт. Сделать нечто вроде рукава для посадки пассажиров из терминала аэропорта на борт самолёта, – она посмотрела на Германа.

Тот покраснел и спросил:

– Это было так заметно?

Она не ответила, а просто продолжила свой рассказ:

– Это экстраординарное приключение, эмоции должны быть сильными, но не за гранью допустимого. Прыжок с парашютом, вот с чем можно это сравнить. Усилием воли преодолеть свой страх. И в результате стать немного другим. Более решительным, более уверенным в себе.

– Вот Вы, Герман, победив инстинкт самосохранения, ощущтили себя иным? А ведь Вы прошли нечто вроде обряда посвящения или инициации.

– Что касается обрядов инициации, – вмешался в разговор Араб, – я мог бы прочитать вам целый курс лекций на эту интереснейшую тему. Но в нашем случае, готов согласиться с доктором Рибор. Впрочем, это только первый этап инициации. Есть и другие, через которые должен пройти герой, а последний – смерть и возрождение. Увы мистер Герман, от своего старого «Я» нельзя избавиться иначе. Оно должно умереть. Конечно, я говорю в метафорическом смысле. Хотя, древние люди искренне верили в реальность и смерти и возрождения. Эта вера придавала им, например, шаманам, мистические способности. Нынешние ритуальные обряды стали жалким отзвуком древних мистерий.

Голос его постепенно затихал, и конец фразы прозвучал чуть слышно, как будто говорил сам с собой:

– Кто знает, может человечеству ещё предстоит постичь их, возродить на благо людей. Например, для раскрытия не реализуемых способностей, или лечения некоторых болезней и даже коррекции личности.

Герману показалось, что последняя фраза предназначалась непосредственно ему. И он отреагировал:

– Что Вы имели ввиду, говоря об изменении личности?

– Вы слыхали про шаманскую болезнь?

Герман отрицательно помотал головой. Другие члены экипажа тоже были заинтригованы.

Глава 18 Шаманизм

– Известно ли вам, друзья мои, откуда берутся шаманы?

– Предположим, эта должность передаётся по наследству?

– А вот и нет. Такое случается, конечно, но крайне редко. Зачастую, шаман сам выбирает себе преемника из числа мальчиков своего племени. Иногда ученика ему назначают старейшины. Однако, самый любопытный случай – это шаманская болезнь.

Пожалуй, прежде чем перейти к сути, мне следует сделать небольшое отступление. Шаман – это не должность и не титул, и уж тем более не способ заработать на хлеб с маслом. Шаман не берёт платы за свои услуги. Он охотится, рыбачит, пасёт скот так же, как все его сородичи.

Шаманизм – это призвание, способ служения общине.

Порой у члена племени возникает неосознанная тяга к такому служению. Её проявления очень похожи на симптомы психиатрических расстройств. Человек стремится к уединению, становится вялым и сонливым, теряет интерес к жизни, ему снятся пророческие или кошмарные сны. Иногда он слышит голоса, видит мистические галлюцинации, причиняет себе мелкие травмы и даже периодически теряет сознание. Обычно это происходит с юношами в пубертатный период, но иногда и с более взрослыми молодыми людьми.

Чем сильнее человек сопротивляется симптомам, тем более мучительными они становятся. Со временем потребность в изменении личности достигает такого градуса, что человек вынужден обратиться за помощью. К кому? Естественно к шаману.

Шаманы умеют распознавать шаманскую харизму и прекрасно отличают её от психических расстройств или симуляций.

Лечение одно – пройти шаманскую инициацию.

Вот тут-то и начинается самое интересное. Будь то в Австралии, Америке, Африке или в Сибири, ритуалы отличаются лишь в деталях. В основе своей все они неизменно включают переживания уединения, смерти, расчленения, очищения и воскрешения. Во время инициации как бы умирает «прежний человек» и воскресает обновлённая и укреплённая личность – «сверхчеловек» архаического общества.

С некоторыми вариациями в разных частях света, обряд происходит примерно так. Больной в течении нескольких дней проходит теоретическую подготовку под руководством шамана. Он изучает легенды, эпос, ритуалы племени. Потом переходят к практическим упражнениям – уединение, голодание, медитации, общение с духами. На заключительном этапе посвящаемого оставляют одного, например, в тайге. И он, иногда несколько дней, ждёт, когда придёт чудовище – медведь или другое мистическое существо. Это существо убивает его, разрывает тело неофита на части, пожирает или разбрасывает плоть, а душа уносится в небо.

Потом приходит шаман-наставник, он собирает кости в мешок, очищает и отмывает их, наращивает новую плоть и, наконец, возвращает обновлённую на небесах душу. Всё это длится несколько дней, в течении которых неофит не приходит в себя, почти не подаёт признаков жизни. Пройдя через переживание смерти, расчленения тела, воскресения и преображённого возрождения, которые для него абсолютно реальны, новый шаман в корне изменяет свою личность. Обновлённый он поднимается на более высокий интеллектуальный и психический уровень. Он приобретает контролируемую способность путешествовать вне тела, видеть сквозь горы и моря, общаться с духами.

Внешние изменения бывают настолько глубоки, что после инициации шаман может осознать себя человеком другого пола. И это выражается не только в поведении и смене одежды на женскую, происходят и гормональные изменения. Иногда такие шаманы даже выходят замуж.

Современное общество по-разному относится к шаманизму. Одни люди отрицают его с научной точки зрения, другие преувеличивают его мистические возможности. Но факт остаётся фактом, – шаманы представляют собой культурную элиту своих народов. Их интеллектуальный уровень и волевые качества значительно выше, чем у соплеменников. Зачастую они оказываются хранителями национальной культуры, фольклора и эпоса. А авторитет шамана чрезвычайно высок.

– Бывает ли шаманская болезнь у человека, живущего в современном обществе?

– Учёные не занимаются этими «глупостями». А эзотерические изыскания гипертрофированно ненаучны, так что вряд ли Вы найдёте готовый ответ на свой вопрос. На мой взгляд, это может быть доступно для тех немногих людей, у которых подсознание превалирует над сознанием. Их интуиция не вступает в противоречие со здравым смыслом, а воображаемый мир не имеет чёткой границы с реальностью. Впрочем, таких людей нынче принято лечить нейролептиками.

– Печально. Чем примитивнее сознание человека, чем менее он образован, тем больше у него шансов? – заметил Капитан.

– Я мог бы привести вам примеры, когда мистиками или воцерковлёнными становятся люди чрезвычайно умные и образованные. К осознанию сверхъестественного можно прийти и через глубочайшие знания.

– А возможна ли инициация не по своей воле? – спросил Герман.

– Есть масса примеров добровольной, но неосознанной инициации, в которых все мы неоднократно участвовали. Свадебные обряды, крещение, пострижение в монахи, торжественное вручение диплома, клятва Гиппократа.

– А против воли?

– Опишу вам один обряд. Посмотрим, узнаете ли вы его. Молодого человека выдёргивают из привычной среды, переодевают в чужую одежду, изолируют от родных, ограничивают в пище и сне, подвергают повышенным физическим нагрузкам, оказывают непрерывное психологическое давление, доказывая, как тот жалок, просто пыль на дороге, а не личность. Убеждают, что он никому не нужен. Подавляется критическое восприятие действительности. Человеку не дают времени подумать. Лишают возможности уединиться. Примерно месяц спустя, ему выдают новую чистую одежду, дают в руки оружие, и он произносит торжественную клятву. С этого момента молодого человека принимают в братство. Он становится воином. Он получает право убивать и обязанность отдать жизнь за Родину. Ничего вам не напоминает?

– Курс молодого бойца и военная присяга?

– Именно. Схожие обряды существуют во многих армиях мира. Слышали вы, наверное, о чём-то подобном и в некоторых университетах. Этими же приёмами вовсю пользуются деструктивные тоталитарные секты.

– А можно ли противостоять подобной инициации?

– Конечно. Если сумеете её вовремя распознать.

– Но должен же кто-то защищать общество, противодействовать таким сектам.

– Конечно. Во-первых, мировые религии. Во-вторых государства, особенно хорошо с этим справляются тоталитарные. Ну и в-третьих, просвещение. Последний способ самый правильный, но и самый малоэффективный.

– Вы так увлекательно рассказываете, что у меня возникло подозрение. Уж не заманиваете ли Вы нас в какую-нибудь секту? – Подвёл итог Спенсер. При этом сказанная фраза прозвучала как-то двусмысленно. Как это, кто-то посмел перехватить у него инициативу лидерства!

В ответ араб только улыбнулся и поднял вверх руки, демонстрируя, что не намерен спорить.

Герман не участвовал в дискуссии, он тем временем думал о своём. Может, у него шаманская болезнь или современная её разновидность? Ощущает ли он в себе потребность в служении, или его стремление к изменению эгоистично?

Которое из его Я полезнее для общества, старое или новое? Он впервые задумался об этом. На память пришёл последний спор с Дэном. Тот предложил Герману, кроме прочего, стать писателем и, то ли пророком, то ли проповедником. Что ж, возможно со стороны его поведение вызывает именно такие ассоциации.

Интересно, насколько сильно он уже изменился? А насколько изменится к концу путешествия? Сам-то он ощущал себя таким же, что и прежде. Может, это смогут заметить люди со стороны?

Потом его рассуждения приобрели ещё более общий характер. Возможно ли, что современные писатели – это те же шаманы. Они тоже слышат зов, проходят через отшельничество и глубокие личные переживания. Они также умирают в прошлых своих профессиях и возрождаются в писательстве. Красивая версия. Если бы ещё писатели ограничились идеей служения, а не писали ради гонораров.

Глава 19 О ценности жизни

Рассказ араба увлёк слушателей. А Спенсер, похоже, даже испытал укол ревности. Во всяком случае, самолюбие его было задето. Он не привык делиться обожанием окружающих. Поэтому или по другой какой причине он решил вернуть внимание к своей особе:

– Читал я, как и все вы, вероятно, историю «Титаника». И вот, что меня тронуло. Когда стала очевидной участь корабля, началась эвакуация пассажиров на шлюпки. К сожалению мест в них на всех не хватало. Поэтому спасали в первую очередь детей и женщин. Мужчины и члены экипажа мужественно жертвовали собой.

– Красивая легенда. Только статистика говорит, что спаслись почти все пассажирки и дети из кают первого класса, а вот с нижних палуб, где размещались люди победнее, спасённых женщин оказалось лишь процентов семьдесят. Да и богатых мужчин спаслось гораздо больше.

– На «Титанике» был дефицит спасательных средств, у нас дефицит кислорода, – опять бестактно заметил Салим.

– Вы слышали об историях каннибализма, когда люди оказывались перед выбором – есть себе подобных или умереть? – Нагнал жути Герман.

– Не переживайте, запасов еды и воды у нас много. Смерть от голода нам не грозит. Кушать друг друга точно не придётся, – успокоил его Капитан.

– А в современном обществе, женщин тоже следовало бы спасать в первую очередь? Или это сексизм? – иронично спросил старый Араб.

– В нашем случае, единственная женщина – член экипажа. А пассажиров среди нас всего трое. Это Вы, Салим и Герман, – ответил Капитан.

– Ну, раз уж пошёл такой откровенный разговор, то жертвовать членами экипажа неразумно, они принесут больше пользы ради спасения пассажиров; у них больше шансов выжить, чем у пассажиров без членов экипажа.

– Значит, следует выбрать, того из пассажиров кто наименее ценен? Молодые или старые. Богатые или бедные. Учёный или обычный человек.

– Сдаётся мне, наш разговор переходит в практическую плоскость. Но это аморально! Давайте прекратим, – вмешалась в беседу доктор Рибор.

– Не приняв прагматического решения, основанного на целесообразности, справедливости, или хотя бы на жребии, мы вверяем свои судьбы воле случая. Или естественному отбору. Да здравствует сильнейший! – Подвёл итог Спенсер.

***

В результате эмоциональных качелей и всех этих разговоров у Германа разболелась голова. Он поинтересовался, у кого есть таблетка. Тамила поднялась с места, подошла к аптечке и почти сразу отыскала нужное лекарство. Подала ему таблетку и бутылочку воды, чтобы запить. На мгновение Герману померещилось, будто она стоит перед ним в белом медицинском халате и шапочке. Видение тут же рассеялось. Улыбнувшись, Герман взял лекарство и воду из рук женщины.

– Может лучше коньяку? – Участливо предложил Спенсер.

Но Герман только помотал головой.

– Капитан при исполнении, доктор Рибор я знаю не пьёт, арабам вера не велит. Вы, Герман, были моей последней надеждой на компанию. Ну что ж, мне же больше достанется, – заключил Спенсер.

Они чокнулись, Спенсер – бокалом, Герман – своей бутылочкой.

– До дна! – вместо тоста предложил Спенсер.

Глава 20 Маски

– Скажите, – обратился Герман к Спенсеру, – не являются ли все эти Ваши эксцентричные приключения своего рода инициациями. Вы сами себя подвергаете смертельно опасным испытаниям и каждый раз выходите из них более совершенным?

– Интересная гипотеза. Лично я свою тягу к приключениям всегда рассматривал как зависимость. Нет, не в адреналине. Для меня важна эксклюзивность впечатления, а не его опасность. Ну, что экстремального может быть во встрече с римским Папой? Об этом даже не написала ни одна газета, но это настоящая жемчужина моих впечатлений. Кстати, получить её было труднее, чем слетать в стратосферу.

Полагаю, людям моего склада постоянно требуются всё более и более редкие эмоции. Состоятельный человек может позволить себе их больше. Возможно, именно в этом и кроется причина моего стремления к богатству.

Сегодня я настолько богат, что могу делать очень высокие ставки и не бояться проиграть. Я прекрасно это осознаю, что не молод. И от того не боюсь рисковать жизнью. Не так уж долго мне осталось. Ставки минимальны, выигрыш меня мало тревожит, важен сам процесс.

– А как насчёт ответственности перед родными и людьми, зависящими от Вас?

– Мои дети выросли. Я эгоист и думаю только о своём благе. Я несу ответственность исключительно за себя. Вокруг меня и моего бизнеса кормятся тысячи людей и их семьи. Но это лишь побочный эффект.

– Говорят, люди сходят с ума, когда им нечего больше желать. Что будете делать, когда исчерпаете ресурс доступных впечатлений?

– Создавать новые. Раз есть спрос, то появляется и целая индустрия по удовлетворению самых необычных, порой чудовищных фантазий. Например, вы слышали, конспирологические истории про наркотик из крови перепуганных до смерти детей – адренохроме?

– Вы и это пробовали?!

– Я в это не верю.

– Ну, а как Вы себя ощущаете после очередного впечатления? Меняется ли что-то внутри Вас? – Спросил Герман.

Спенсер снисходительно прищурился:

– Вам, я вижу не даёт покоя вопрос трансформации личности?

– Да, Вы правы. С некоторых пор я мучительно пытаюсь примирить своё Я с окружающим миром, ищу способ стать самим собой.

– Вы, молодой человек идеалист. Мечтаете войти в образ и шествовать в нём по жизни. Я же считаю, что, демонстрируя своё настоящее (сокровенное) Я, я становлюсь предсказуемым, а значит уязвимым. Поэтому предпочитаю надевать маски, приличествующие каждой конкретной ситуации.

– Но дома-то, Вы показываете своё настоящее лицо?

– Для дома у меня специальная маска. Маска – это условность, термин для обозначения состояния. На самом деле каждый мой образ – это настоящий Я. Считайте меня многоликим. Или лицемерным. А в чем проблема? Вы хотите изменить своё Я, приспособив его под статичный мир. Но мир-то не статичен.

– Но это же прямая дорога в психушку с диагнозом шизофрения или раздвоение личности.

– Полегче с диагнозами. Актёры, шпионы и разведчики, и дети, по-вашему, они ненормальны? Мне кажется, что всё как раз наоборот. Вообразите себе полицейского, который на службе, в кругу семьи и в заграничном отпуске ведёт себя в своей излюбленной роли – полицейского. Вот уж кто точно покажется ненормальным.

«Интересная, и что важно, осознанная стратегия, – подумал Герман. – Спенсер демонстрирует витрину. А какой он на самом деле – это его тайна. Интересно, а для общения с самим собой у него тоже есть специальная маска?»