Текст книги "Испытательный срок (СИ)"

Автор книги: Александр Монвиж-Монтвид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  – Денис, ты, всё-таки, подумай ещё раз, взвесь всё. Куда ты собрался и, главное, для чего? – Сергей говорил торопливо, как будто боялся не успеть высказать школьному другу то, что собирался сказать до его отлёта. На самом деле он, когда нервничал, говорил так всегда, проглатывая окончания слов и суетливо поглаживая непослушный ёжик волос.

  – Я всё обдумал, – жёстко ответил Денис. Он не глядел на товарища, а почему-то вглядывался в каменные плиты под ногами, словно его собеседник находился где-то внизу.

  – Но зачем? – Сергей всплеснул руками. – Я просто не понимаю.

  – Я должен всё увидеть своими глазами.

  – Тебе что, мало информации?

  – Да я месяц изучал эту информацию. Готовился. Всё взвешивал. Но когда смотришь со стороны, это одно, а когда находишься там, видишь всё изнутри...

  – Неужели тебе на тренингах не было противно?

  – Иногда было, – задумчиво отозвался Денис. – Но иногда всё это так завлекает!

  – Настолько, чтобы потерять год?

  – Может быть... И, вообще, я уже всё давно решил. И хватит меня разубеждать! Мне уже на посадку скоро.

  – А ведь на тебя здесь рассчитывали... – Сергей попытался зайти с другой стороны. От волнения и неумения подобрать нужные слова он уже ерошил волосы двумя руками, будто пытаясь отыскать в них недостающие аргументы.

  – А, рассчитывали! – Денис досадливо махнул рукой. – Всю жизнь кто-то на меня рассчитывает. В конце концов, один человек – это незаметная статистическая погрешность. Если б я в аварию попал, из окна выпал на меня бы тоже рассчитывали?

  – Ну, ты сравнил! Несчастный случай и осознанный выбор!

  – Можешь считать, что это был несчастный случай.

  – Ну, да. С твоей головой! Ты хоть осознаёшь, что здесь вся твоя жизнь, друзья, родители... – Сергей хотел ещё упомянуть Карину, но в последний момент деликатность взяла верх, и он резко замолчал.

  – Вот только не надо про родителей. – Денис уже не мог сохранять показное спокойствие, так шедшее к его могучей фигуре и низкому тембру голоса. Он слегка покраснел и покачивался взад-вперёд на своих длинных, широко расставленных ногах.

  – Но ты с ними сегодня говорил?

  – А... – Денис снова махнул рукой. – Отец со мной разговаривать не хочет, а мать плачет всё время, как будто похоронила уже. И что ты мне говоришь про друзей!? – Он почти перешёл на крик. – Что-то кроме тебя я здесь никого не вижу!

  – Ты же сам настаивал, что твоя поездка – ничего особенного. Не похороны же. И потом, у всех, знаешь, дела. Работа, учёба. Нет времени потакать твоей блажи. А ты хотел бы, чтобы все здесь плакали и ползали на коленках? Ах, Денис, ну, останься, пожалуйста! Не лети! – Сергей уже так размахивал руками, что походил на небольшую мельницу.

  – А у тебя, значит, дел нету, – Денис уже взял себя в руки и снова вернулся к спокойному тону. – У вас так всю жизнь: дела, дела... А на себя времени и не остаётся.

  – Наверное, потому, что здесь у каждого есть дело, к которому он предназначен, которое доставляет ему радость.

  – Неужели ты не понимаешь, что я должен попробовать? Может, я вообще не к этому предназначен.

  – Да, пробуй себе на здоровье! Что я тебя всё уговариваю! – Сергей, поняв, что последняя попытка переубедить друга проваливается, даже стал медленнее говорить. – Дай знать, когда долетишь и устроишься.

  – Ну, мне пора. Посадку объявили. – Денис медленно обвёл глазами просторный зал, пожал другу руку, легко подхватил увесистый багаж и направился к дверям.

  Едва его могучая фигура скрылась из виду, из-за колонны вышла девушка.

  – Что, уже улетел? – спросила она, положив руку на плечо всё ещё глядящего на дверь Сергея. Её голос звучал почти беззаботно, но, всё же, едва заметно подрагивал, выдавая переживания.

  – Карина?! – Сергей подскочил на месте. – Ты опоздала? Погоди, я сейчас узнаю, может быть, его ещё можно вернуть! – Молодой человек снова засуетился, явно собираясь куда-то бежать, а его пулемётную речь теперь едва можно было разобрать. Половину слов приходилось угадывать.

  – Не нужно. Я не опоздала. – Карина грустно покачала головой.

  – Но тогда почему...

  – Я не хотела на него давить. Мы уже обо всём переговорили раньше.

  – Но ты могла бы его уговорить!

  – Возможно. Но для чего? Чтобы он потом всю жизнь винил меня в том, что не попробовал, не поехал?

  – Но это же могло его спасти!

  – Спасать надо было когда-то раньше, когда мы все что-то упустили. А теперь... теперь он сделал свой выбор.

  – Что ж, посмотрим, каким он вернётся через год!

  – Он не вернётся, – почти прошептала девушка.

  – Ты думаешь, он ничего не поймёт?!

  – Поймёт, но Денис слишком гордый, чтобы признать ошибку. Думаю, это навсегда. – Карина говорила это ровным, но каким-то безжизненным голосом и, казалось, вот-вот готова была разрыдаться.

  – Не переживай так, он, конечно, обустроится. Такие головы нужны везде. И мускулы тоже... – Сергей вздохнул. – Вот только проживать он будет чужую жизнь.

  – Скорее, бессмысленную, никакую. Делать не то, к чему у тебя призвание, не то, что приносит людям настоящую пользу, а то, за что больше платят, всю жизнь гоняться за деньгами... – Девушка вздрогнула. – И почему это случилось именно с ним? Ведь в наше время это такая редкость. Едут к нам, а не от нас!

  – Закрытость нашего общества была когда-то большой ошибкой. – Сергей заговорил непривычно спокойно и рассудительно, уже смирившись с случившимся. Создавалось даже впечатление, будто он отвечает на экзамене или сам читает лекцию. Впрочем, насколько помнила Карина, история испытательного срока была у него когда-то темой то ли реферата, то ли даже курсовой работы. – Так что эта идея обмена, когда каждый молодой человек может прожить год при другом строе, а потом решить, вернуться или остаться, оказалась очень своевременной. Сначала этим правом стремился воспользоваться чуть ли не каждый. И, что удивительно, в первое время больше народу оставалось там, как дети, прельстившиеся красивой обёрткой, за которой нет никакой конфетки.

  – А потом вся эта пена схлынула. Знаю-знаю, – кивнула Карина. – Получилось что-то вроде искусственного отбора в обществе. Сюда стремились лучшие, а все эти ловкачи, люди с гнильцой, отправлялись ловить рыбку в мутной воде.

  – А за несколько поколений всё более-менее улеглось, и теперь таких желающих всё меньше. Кому охота терять год! А те, кто оттуда приезжают и потом возвращаются, говорят, с трудом потом приспосабливаются к той жизни. Наши же там вообще теряются, если специальные тренинги не пройти. Кто-то до конца не выдерживает, назад просится, кто-то опускается...

  – И, всё-таки, думаю, здесь проблема воспитания. Что-то было упущено с Денисом... Ведь он-то не пена, не гниль! – сжав кулаки проговорила девушка.

  – Знаю. Может, педагоги недоглядели. – Сергей помолчал. – А, может, просто все люди разные, и кому-то действительно там лучше...

  ***

  – Не понимаю я Джона. Покинуть свободный мир и отправиться в добровольное рабство! Подумать только, жить по плану!

  – Я всегда знала, что у него не всё в порядке с головой! Ясно было, что эти его социальные идеи до добра не доведут. Все эти философские книги...

  – А помнишь, от какой карьеры он отказался! Видите ли, это не наука! А загребал бы сейчас побольше меня.

  – Ещё бы! В другой раз вообще скандал понял. Лекарство, разработанное их фирмой, видите ли, ничуть не эффективней прежних, но гораздо дороже. Рекламщикам тогда здорово поработать пришлось, чтобы нейтрализовать его глупость.

  – А, может, таким сумасшедшим только при Советах и место?

  – Ох, погодите! Он ещё там наплачется! На коленках назад приползёт.

  – А этот новоприбывший, Дэннис, толковый парень. Только странный какой-то. Хорошая зарплата, свой дом, в кредит, конечно, а он ходит мрачнее тучи. Поговаривают, что пить начал.

  – Будешь тут странным, когда всё детство прошло при Советах. На свободе нужно освоиться. Ничего, он пообвыкнется, пусть вот сходит к психоаналитику, и с ним всё будет ол-райт!