Текст книги "Реальность № 3"

Автор книги: Александр Фёдоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4.

День двадцать пятый с момента написания пролога. Я пью растворимый кофе без сахара и заедаю его лапшой с рыбными палочками. Перед лицом – экран компьютера. За окном слева – вид на частный сектор с четырнадцатого этажа. Все мои надежды быть услышанным погибают под грудой критики и под нежеланием людей читать мои книги. Кажется, просьба Шэда не исполнится никогда. Он никогда не станет героем самой известной в мире книги.

Но мне плевать.

Хрен-то там у вас получится заставить меня забыть о писательстве!

Срать я хотел на то, что книги не в моде!

Плевать, что количество писателей превышает количество читателей!

Я всё равно продолжаю мастерить свою реальность. Назло всем критикам и любителям бульварного чтива!

Как-то самоуверенно вышло…

Кто вообще сказал, что я пишу вовсе не бульварное чтиво?

Мда…

Для начала стоит разобраться в себе, и только потом выпендриваться перед… перед кем? Выпендриваться-то не перед кем.

Короче говоря, проехали…

Проехали так же быстро, как отец Макси проезжал мимо центральной улицы города, спешно заполняющейся паникующими людьми. Пару раз он даже чуть не попал в аварию, хоть и имел огромный водительский стаж за плечами: начиная с вождения легковых авто, заканчивая вождением танков.

Макси спешно пристегнулся.

Начало дороги не было таким опасным, как сейчас. Из дома они выехали спокойно.

Но.

Началось всё с того, что…

Кирилл Сергеевич (так звали отца Макси) позвонил сыну и приказал, чтобы тот выходил из дома ровно через пять минут. Макси поинтересовался, куда они поедут и что за спешка такая, но в ответ получил лишь недовольство:

– Не задавай лишних вопросов. Если я сказал выходить, значит выходи.

Сын был бы и рад ответить что-нибудь вроде: – «на службе будешь так общаться с подчинёнными, а со мной так разговаривать не надо», но вместо этого он молча кивнул и сбросил звонок. Пускай теперь думает, что хочет. Пусть знает, что Макси недоволен таким отношением, и не собирается разговаривать с им до тех пор, пока тот не извинится.

Через пять минут они встретились у ограды их частного домика.

– Садись! – крикнул отец из салона старенького японца.

– И не подумаю! Пока не скажешь, что происходит, я никуда не поеду!

Макси сложил руки на груди и встал в позу отказа. На улице дул холодный ветер, но парень стоял на своём, хоть и не был уверен, что сможет простоять слишком долго.

– Сдурел совсем? – продолжил человек в машине. – Хватит вести себя как девчонка!

Макси промолчал. Он и так всю жизнь считал себя слабее отца, который практически никогда не принимал участия в его воспитании. Потому отец навсегда запомнился ему как некий незнакомец, изредка появляющийся в его жизни. Незнакомец, жутко пугающий своей профессией. Незнакомец, который, в отличие от Макси, был в состоянии поставить на место любого недоброжелателя. Короче говоря – он боялся отца и, в некоторой степени, ему было даже стыдно за то, что он не такой крутой как его папаша.

И вот.

В этот раз.

Вместо того, чтобы расплыться перед сыном в объяснениях, отец в очередной раз давил авторитет сына, крича тому:

– Залезай быстрее! Иначе я сам тебя затолкаю!

Все, кто знал отца Макси, знали и то, с какой уверенностью он мог кричать, угрожать и уничтожать самооценку собеседника. И сыну явно стоило бы послушать отца, после услышанного. Но, вместо того, чтобы исправно выполнить требование, Макси внезапно выпалил:

– Ну уж нет! Хрен тебе! Я больше не собираюсь слушать твои крики! Если тебе больше нечего сказать, я пошёл домой!

Лицо Кирилла Сергеевича резко изменилось. Макси этого не видел, так как уже начал разворачиваться, бормоча что-то про холод.

– Погоди! – голос мужчины поменялся. Злобу сменило что-то другое. Что-то, больше похожее на понимание. – Садись в машину. Обещаю, что объясню всё по дороге.

Макси остановился. Оглянулся назад. Он присмотрелся к фигуре в автомобиле. Сложилось ощущение, что отца подменили. Кирилл Сергеевич никогда не общался с ним таким тоном. Неужели это всё из-за его дерзкого ответа? Макси позволил себе немного поразмышлять над случившимся. Как-никак, такое происходит раз в шестнадцать лет. И он явно не был готов к тому, что это вообще когда-нибудь произойдёт.

Простояв так ещё минуту, Макси решил что, если уж жизнь налаживается, то пускай налаживается. Он уже научился общаться с ровесниками – поднялся в их глазах, – оставалось только подняться в глазах отца. Вот тогда бы он зажил. Его самооценка взлетела бы до небес.

Парень подумал, что это неплохой шанс, чтобы разобраться с последним тревожащим его вопросом, а потому, спустя уже несколько секунд, он открыл пассажирскую дверь и присел на переднее сидение.

– Ты что, новости не смотришь? – спросил отец, включая переднюю передачу.

– Нет.

– Ох уж это ваше молодое поколение. Совсем ни черта не знаете.

Мужчина плавно отпустил педаль тормоза, машина ненадолго завибрировала, а затем медленно покатилась по грунтовой дороге.

В салоне было тепло. Печка грела превосходно и Макси признал, что всё-таки не зря согласился залезть внутрь. Ну хоть какой-то положительный момент в этом есть.

Отъехав на несколько метров от дома, отец начал объяснять:

– Где-то час назад по всем телеканалам прошло экстренное оповещение. Это точно были не власти, потому что власти наоборот всё скрывают. А эти заявили, что они сугубо независимая организация, желающая открыть людям глаза на правду. Рассказали про испытательный взрыв на ближнем востоке год назад. Сказали, что вся эта эпидемия рака кожи связанна именно с тем самым взрывом.

– Что за взрыв? – перебил Макси.

Раньше он ни за что бы не перебил отца. Ему хватило одного раза, когда в одиннадцать лет, прогуливаясь с родителями по торговому центру, он влез в их разговор, попросив купить игрушку, только что замеченную в одном из павильонов. В магазине он отделался недовольством. Но вот вечером его ждал ремень. Чёрт знает, откуда столько злости было в отце – возможно, просто плохое настроение, – но это был первый и последний раз, когда Кирилл Сергеевич использовал насилие в целях воспитания. Если честно – я совсем не одобряю подобные срывы, как и не одобрила мать Макси, накричавшая на мужа после. Но если ребёнок заслуживает ремня, то он его заслуживает и он должен его получить. Проблема в том, что молчаливый Макси никогда этого не заслуживал.

Сейчас же Макси совсем не испугался. А отец и вовсе не собирался кого-то ругать, умиротворённо проинформировав:

– Говорят, одна из стран испытывала новое оружие массового поражения и, в испытательных целях, был произведён выстрел ракетой. Прямо по озоновому слою. Суть оружия заключалась в том, чтобы поразить определённый участок озонового слоя и уничтожить всё живое, находящееся под ним: защиты больше нет и солнце через дыру испепеляет врага.

– Матвей рассказывал об этом буквально вчера.

Они выехали из частного сектора на улицу, которую уже можно было назвать цивилизованной. Грунтовая дорога осталась позади и водитель придавил педаль газа посильнее, направляясь в сторону пригорода.

– Куда мы теперь? – спросил Макси.

– Поедем своим ходом на восток, а там арендуем какую-нибудь лодку, чтобы доплыть до Японии.

– Почему не аэропорт? – Макси всё сильнее втягивался в разговор. Ему нравилось, что отец с ним разговаривает. Это было чертовски круто. Где-то внутри он всё больше и больше набирался уверенности, не со страхом, а с интересом слушая реплики собеседника.

– Аэропорты забиты до отказа. Все рейсы на ближайшие два дня оказались забронированы спустя десять минут, после объявления. На машине у нас больше шансов выжить. Если сунемся в аэропорт, нас попросту задавят. Тем более, в случае подтверждения всех слухов и большой паники, первыми будут вывозить женщин и детей, вне зависимости от того, кто и что забронировал.

– Почему ты не сказал, чтобы я подготовился. Собрал бы побольше еды и вещей.

– Ты как давно в холодильник заглядывал? Что там вообще можно собрать? Проще будет закупиться по дороге. У нас и так мало времени, чтобы тратиться на какие-то там сборы. Мы и так отстаём от тех, кто уже сегодня доберётся до Японии самолётом.

– Кстати, – вспомнил Макси, – почему именно Япония?

– Потому что так сказали по телевизору. Неужели неясно?

– Ты слишком сильно доверяешь своему дурацкому телевизору, – отмахнулся Макси. – Может это вообще какая-нибудь глупая шутка. В интернете об этом не писали. А там информация понадёжнее будет. – Он не узнавал сам себя. Что это за панибратство ещё такое? Неужели с этим человеком и впрямь можно разговаривать как с другом?

А отец в свою очередь продолжал:

– Я не доверяю телевизору, – спокойно пояснил он. – Просто это объявление не было похоже на розыгрыш. Всё совсем не в стиле медийных воротил.

Макси это не переубедило. Он всё ещё вспоминал слова Матвея, и никак не мог поверить в их правдивость. Наверняка, они просто не понимают, что это всего лишь дурацкий розыгрыш. И чёрт бы его знал, откуда в Макси столько скептицизма, но уже спустя несколько минут его вера в себя резко пошатнулась. Наконец-то он увидел весь масштаб «розыгрыша». Толпы паникующих на тротуарах стали отличным началом для перемен в его взглядах.

Доехав до центра, отцу Макси становилось всё сложнее справляться с ситуацией на дороге. Потому что некоторые озверевшие (в буквальном смысле слова) люди стали набрасываться на авто чуть ли не всем своим телом. Девушки умоляли забрать их с собой, держа за руки годовалых детей – их совсем не смущало, что они находятся прямо на проезжей части, где скорость некоторых машин достигала сотни километров в час.

Наиболее наглые представители сильного пола выбегали на дорогу с первым попавшимся под руку тяжёлым предметом и пытались остановить им пролетающие мимо авто.

– Ублюдок! – крикнул один из них, стараясь попасть камнем в лобовое стекло наших героев; в салоне ругательства, конечно, почти не было слышно.

Кириллу Сергеевичу пришлось действовать быстро, объезжая, внезапно появившегося на их пути человека. Макси такой поступок естественно напугал – он, сам того не ожидая, резко выругался в присутствии отца, на что тот даже ничего не ответил. В считанные секунды ненормальный остался позади, продолжив выказывать своё недовольство при помощи поднятого среднего пальца.

– Чего это с ними? – Спросил Макси.

– Ненавидят нас за то, что не смогли купить себе машину.

Макси вдруг подумал… подумал, а затем произнёс вслух:

– Может всё-таки подберём кого-нибудь?

Отличная идея, Макси, ничего не скажешь. Тут даже я в шоке от такой идеи. Боюсь представить, каково было твоему отцу.

– Ты с ума сошёл? – удивлению не было предела. – Хочешь, чтобы тебя вышвырнули отсюда как собаку?

Макси молча отвернулся к окну, продолжив разглядывать улицы через пассажирское стекло. Видимо, не стоит перегибать, подумал он. Ругаться с бывшим воякой из-за каких-то незнакомцев он не собирался, а потому молча с ним согласился.

Отец вжал педаль газа в пол и пролетел на красный. На втором перекрёстке такой фокус чуть не привёл их к смерти, но всё обошлось свистом тормозов. И теперь Макси ехал пристёгнутым, надавив на кнопку блокировки двери.

Через три часа они добрались до соседнего города. Ничего необычного они там не увидели. Возможно, потому что объехали город стороной – по автостраде, – а возможно, потому что полыхающие огнём улицы вдали не так сильно удивили наших героев, ведь они были к этому готовы. После всего увиденного в своём городе, обоим было ясно, что последует дальше. Мародёрские набеги на магазины, налёты на паникующих с целью ограбления, драки посреди улиц, давка в общественном транспорте, следующем к морским и воздушным портам (к авто и жд. вокзалам), – они не видели ничего за шумоизоляционными щитами, но представляли всё это, словно наяву.

Запах дыма окутал прилегающие территории, и Макси с отцом теперь чувствовали его присутствие в салоне. Серый туман густел сильнее и сильнее с каждым минуемым километром.

Спустя некоторое время перечёркнутая красным табличка с надписью населённого пункта осталась позади. И они снова смогли вдохнуть полной грудью, не боясь получить годовой запас дерьма в лёгких.

Всё ещё двигаясь по автостраде, Кирилл Сергеевич старался выжать максимум из мотора. Макси разглядывал попутные авто, мимо которых пролетала старенькая иномарка отца. Иногда отцу приходилось притормаживать из-за черепах, плетущихся спереди. Они могли двигаться так на протяжении минуты, из-за чего отец Макси сильно злился и подолгу сигналил. В один из таких моментов Макси и заметил безмятежного водителя по соседству, везущего с собой всю свою семью. Он вдруг задался вопросом: а почему, собственно говоря, этот дядька так спокоен? Почему он совсем никуда не торопиться? И тут нашего героя накрыло волной осознания. Он наконец понял, что, собственно говоря, произошло. Именно глядя на этого мужичка былое безразличие Макси как рукой сняло. Скептицизм пропал и Макси понял, что всё по-настоящему. Нет, не виды горящих домов вдали, не прыгающие под колёса психопаты вселили в него чувство страха, а этот грёбаный мужик. Мужик, который, видимо, тоже пока не совсем понимал, что же вообще происходит.

Макси задумался о будущем. Что ждёт их дальше? Прошлой жизни не вернуть – больше не будет прогулок с друзьями, к которым он только начал привыкать. Не будет раннего подъёма, после которого нужно идти в школу – к слову, этот факт обрадовал Макси, но тут же и расстроил, когда он начал вспоминать о домашнем уюте, чашке кофе перед тяжёлым учебным днём и об утренней темноте за окном: снаружи до жути холодно, а дома так тепло… И что же будет теперь, – спросил он себя. Он совершенно не представлял, каково жить в мире после катастрофы. Фильмы, это, конечно, хорошо, но они не научат тебя психологической стойкости и не расскажут, как справляться со всеми проблемами постапокалипсиса. Они могут лишь показать крутость тех персонажей, которым досталась подобная судьба, но не более того.

– Ну пиздец, – внезапно выдал он на весь автомобиль.

Отец удивлённо посмотрел на сына.

– Это ещё что за фокусы? – спросил он.

– Что дальше-то? – Макси повернулся к отцу. В голосе чувствовалась тревога. – Я только сейчас понял – а что дальше? Ты знаешь, что мы будем делать? Знаешь, как нам действовать?

Вопрос был скорее риторическим, потому что бывший капитан Антонов (это фамилия отца Макси и самого Макси соответственно) явно знал, что делать дальше. Не в том смысле, что имел при себе чёткий план действий и представлял все последствия наперёд, а в том смысле, что он был морально к этому готов. Его вовсе не пугала перспектива остаться один на один со всеми человеческими пороками. Он не боялся встретить людей такими, какими их создала эволюция два миллиона лет назад – дикими. Совсем наоборот – подобная картина его радовала. Единственное, о чём он думал, – наконец-то пятнадцать лет службы пригодятся в деле. Наконец-то он докажет этим грёбаным ублюдкам, что они зря так быстро списали его со счетов.

– Только плакать мне тут не надо, – ответил отец.

– Всё только начало налаживаться, – к глазам Макси и впрямь начали подступать слёзы, но он изо всех сил сдерживался, чтобы не показывать слабость. И всё же, испуганный голос его выдавал. – У меня только появились друзья, как тут вдруг конец света нарисовался, видите ли. Я хочу назад!

Последняя фраза выдалась очень эмоциональной и парень не сдержался – капли слёз потекли по щекам. Он снова и снова прокручивал в голове картинки идеального прошлого. Прошлого, которое вовсе не было таким идеальным тогда, и в любых других обстоятельствах не стоило дурацких рыданий, но не сейчас. Сейчас оно было лучшим воспоминанием о лучшей жизни. А впереди – только страх перед будущим, которое не сулило ничего хорошего. Что там вообще могло ждать? Крышки от бутылок колы в виде единственно возможной валюты нового мира?

Отец посмотрел на сына. Глаза Макси стали красными. На секунду он задумался, как поступить. Взрослый мальчишка рыдает в его машине. Ладно, если бы это был какой-нибудь бедолага, которого он решил подвезти по доброте душевной. Но нет, это был его ребёнок. Ему стало стыдно за плохое воспитание собственного сына. За то, что он вырастил девку. Ему захотелось как следует врезать Макси, чтобы тот прекратил. Но Кирилл Сергеевич понимал, что этим ничего не решить. Не всё в этом мире стоится на насилии.

Машина затормозила. Кирилл Сергеевич дернул ручник.

– Выходи, – сказал он.

– Что? – Макси вытирал слёзы, отворачиваясь в сторону. Пару минут назад его задавил страх перед грядущим, а теперь ещё и отец подкидывал сюрпризов. – В смысле?

– В прямом, – прозвучал грубый ответ.

Они всё ещё находились на автостраде, поэтому машины пролетали мимо с невероятной скоростью. Многие сигналили, покрывая Кирилла Сергеевича кучами нелицеприятных словосочетаний.

– Дыши глубже, – сказал мужчина, когда оба вышли из машины. Макси начал глотать воздух ртом. – Слушай, последний несколько месяцев… – Кирилл Сергеевич задумался, – ладно, последние шестнадцать лет из меня был хреновый отец. Я почему-то думал, что ты должен научиться всему сам. Мне казалось, что моё участие в твоём воспитании не обязательно. – Снова повисла небольшая пауза. – Глупо теперь оправдываться. Говорить, что всё дело в работе. Потому что это исключительно моя вина. Я виноват в том, что не смог подготовить тебя к этому. – Произнеся последнее предложение, он понял, что что-то не договаривает. Понял, что врёт. – Если откровенно, я вообще ни к чему тебя не подготовил. Но твоя мать… Я верю, что твоя мать воспитала тебя человеком. Пускай не таким, каким я тебя представлял после твоего рождения, но однозначно хорошим.

Момент оказался действительно драматичным. Потому что, будь Кирилл Сергеевич чуть слабее духом, он бы тоже разрыдался от первого откровенного разговора с сыном. И пускай на глаза Кирилла Сергеевича не накатывались слёзы, Макси впервые увидел родственника в, стоящем перед ним, человеке.

Сам того не осознавая, Макси крепко обнял отца.

А теперь я хочу обратиться к тебе, дорогой читатель. Хочу сказать, что, всё прочитанное в этой главе, вовсе не является моим стилем. Мой стиль – написать пару строк об одном, потом перескочить на другое, затем отправится куда-нибудь в прошлое, после чего вернуться в настоящее, закрутить всё это под соусом из претенциозного сочетания слов, разорвать всё на мелкие абзацы и попытаться захреначить невероятно интригующую концовку главы.

Но.

Чёрт возьми.

Эта глава вышла не такой.

И у меня попросту нет никаких оправданий. Я не понимаю, как такое могло произойти. По всей видимости, чёртов Мальчишка сильно меня задел. Оказывается Макси не так прост, как мне думалось в начале.

Зачем я это пишу?

Просто мне интересно, что думаешь ты на этот счёт. И пускай ты сейчас не можешь ничего ответить, это будет моим вкладом в будущее. Ведь, когда-нибудь, где-нибудь, кто-нибудь, прочитав эту книгу, решит оставить комментарий. Возможно, обратиться напрямик – ко мне. И тогда я узнаю, какие ощущения сложились у этого кого-то.

Тогда я пойму, что хоть кому-то не насрать на то, что я делаю.

Благодарю за внимание.

И прошу прощения за этот акт общения.

Да, я обещал, что буду вставлять свои комментарии куда не попадя. Но сейчас, мне как-то не хочется этим заниматься. Сейчас мне хочется посмотреть на то, как сложиться судьба героев дальше. Поэтому я просто пишу. Просто доношу историю до тебя.

Ну всё!

Хватит уже зависать в этой главе!

Переходи к следующей! Там гораздо интереснее.

Наверное…

Это не точно…

Я сам пока не знаю…

Будем надеяться на лучшее.

Тэ-Че-Ка.

Глава 5.

День хрен-знает какой с момента написания пролога.

Я перечитал предыдущую главу и понял, что это полный отстой. Хрен знает, что на меня нашло, но больше мне не хочет писать так. Забудь всё то, что я наговорил в четвёртой главе. Всё это полнейшая херня. Я не про сюжет. Сюжет идёт своим чередом. Я про то… в общем, про самый конец. Представь, что конца просто не было. Не знаю, буду ли я что-то исправлять. Но даже если и буду, то для меня это глава остаётся самой слабой на данный момент. Возможно, для кого-то она сильна, но не для меня.

Короче говоря.

День тридцать шестой с момента написания пролога (я ткнул на иконку документа, нажал «свойства», посмотрел на дату создания файла и посчитал – сделал это только ради тебя, хоть тебе и плевать).

Моя девушка начинает злиться из-за того, что я слишком много времени провожу за этой книгой. Я начинаю злиться из-за того, что она на меня злится. Она не понимает, что это не какая-то там выдумка. Она не понимает, что всё это реально. Макси, Шэд, Браун – все настоящие.

Кто сказал, что ты настоящий, а они нет? Есть у тебя какие-то доказательства? Кто сказал, что мы не чья-то выдумка? Мы настоящие только тогда, когда мы в это верим.

Ты веришь в бога? Я – нет. Но те, кто из вас верит, скажите – чем моя ситуация отличается от вашей? Мне кажется ничем.

Всё дело в вере.

Главное – верить.

Нет-нет, я вовсе не считаю себя каким-то там богом… А если всё же и считаю, то никому от этого хуже не становится. У меня есть свой мир (куча миров), чтобы творить свои божественные делишки. И в вашем «реальном» мире я вовсе не хочу ничего менять. Ваш реальный мир конечно хорош, но иногда мне просто надоедает всё, что в нём происходит. Начиная с каких-то глобальных проблем, заканчивая такой мелочью, как моё окружение.

Очень часто мне надоедает быть собой – обычным продавцом, не имеющим ничего за спиной. Никаких серьёзных достижений, огромных заработков и исполненных мечт. Но больше всего мне надоедает вежливо отвечать охамевшим покупателям. Порой хочется просто зарыться в этой реальности, найти в ней этого же человека (который нахамил) и пустить пулю ему в ногу. В живот. В лёгкое. В рот. Изрешетить до дыр. Чтобы свет проходил сквозь него сотнями лучей.

И

Примерно такая же картина поджидала роту Брауна и Пита, когда они доехали до места назначения.

Ночь окутала город. Но яркие прожекторы в Токийском порту светили на славу. Ни одному нелегалу ещё не удалось от них спрятаться. Эти светящие хреновины растянули по всей береговой линии. Питались они от собственных генераторов из США, поэтому проблем с энергией не было.

Позиция, на которой должны были работать Форест с Питом, располагалась на территории круизного порта. Огромные лайнеры один за одним причаливали к пирсу и спускали на берег сотни-тысячи человек. У них был чёткий график – не больше получаса на высадку. Если время превышало обозначенные армией США нормы, солдаты заходили на борт и силой выталкивали беженцев на берег. Ну, не в том смысле, что они их прям выталкивали. Просто кричали, чтобы те поторапливались. И угрожали автоматами.

А дальше…

Дальше людей ждали сотни метров металлических заборов с колючей проволокой, ведущих к КПП. На КПП происходило вторичное отсеивание. Если вы не подходите по параметрам: «женщины, дети, старики» – отправляетесь в пассажирский терминал. А там внутри – условия не из лучших. Из терминала было вынесено всё, что могло помешать солдатам запихнуть туда пару-тройку лишних путешественников. Были убраны все лавочки, снесены ненужные перегородки и стены. О предметах декора вообще не стоит упоминать. Короче говоря, зал ожидания и всё прилегающие помещения превратились в некое подобие тюрьмы, в которой своей участи ожидали трусливые мужья, уловками и хитростью пробравшиеся на борт.

Браун и Пит вылезли из грузовика. Капитан уже ждал их снаружи.

– Быстрее, быстрее! – прокричал он в кузов, откуда только начинали выпрыгивать солдаты четвёртого взвода. – Построение через тридцать секунд! Шевелите задницами!

– Товарищ капитан, – перебил Пит, – как долго это будет продолжаться? – он кивнул в сторону причала, работа которого не прекращалась ни на секунду: люди спускались на землю, солдаты гнали их вперёд. Девушки с годовалыми детьми, еле шагающие старики, подростки, – десятки-сотни лиц без остановки мелькали перед уставшими военными.

– Хрен бы его знал. Наверное, пока всё население планеты не сбежит сюда. – капитан усмехнулся.

– Хреновая шутка, товарищ капитан, – вмешался Браун.

– Стройся! Быстрее! – снова крикнул командир роты, обращаясь ко всем.

Солдаты засуетились, начали вставать на свои места. Построились. Но Пит с Форестом вовсе не торопились в строй. Форест даже не смотрел в сторону роты – его внимание было приковано к пирсу, где, среди всех прочих, сорокалетний на вид мужчина, вел за собой подростка. Почему-то Фореста эта картина тут же разозлила. Он буквально возненавидел чёртового труса, спрятавшегося за спиной ребёнка. А вдруг это даже не его сын, подумал Браун. Вдруг он отобрал пацана у какой-нибудь семьи?

Капитан уже начал речь.

Он вводил роту в курс дела. Рассказывал, почему им пришлось ехать в Токио из другого города, почему нельзя было высадиться сразу в Токийском аэропорту. Если тебе это интересно, дорогой читатель, то я расскажу. Капитан обосновывал это так: Токийский аэропорт полностью забит самолётами с беженцами, поэтому японские власти разрешили армии США ступить на их землю только при условии, что высадятся они за несколько километров от города. Так же капитан уточнил, что в воздушном пространстве над Токио своей очереди ожидают ещё минимум три пассажирских самолёта, поэтому для армии США места нет. Сначала гражданские, а уже потом военные. Тем более, военные они на то и военные, что не пропадут без помощи.

Когда же капитан дошёл до обязанностей солдат, которые им предстояло выполнить, вся рота недовольно загудела. Солдаты узнали, что им предстоит оказаться в роли строителей.

Но ведь никто из них не нанимался в строительную роту.

– Ну-ка заткнулись! – крикнул капитан. – Ребята из аэропорта уже отстроили у себя целую цитадель: установили сторожевые вышки, пулемётные гнёзда, поставили бетонные стены, максимально укрепили КПП, установили громадные железные ворота на въезде в город! А у нас с вами – ничего, кроме вонючей проволочной ограды! Если вы думаете, что через неделю всё будет так же мирно, то хочу вас огорчить! Вы наверняка видели, что творится в городе! Скоро мест не останется совсем! Скоро все, по ту сторону моря, озвереют и начнут бежать сюда, несмотря ни на что! Их не остановят ваши вонючие пульки из автомата! Если они захотят, они затопчут количеством! Именно поэтому я призываю к вашей сознательности и надеюсь, что вы с честью выполните свою работу, какой бы грязной и никчёмной она бы вам не казалась!

Дальше последовали ещё несколько оправданий по типу: «вы должны строить потому, что все строители США заняты собственными делами на родине». Якобы они строят укрепления для тех мест, которые более-менее подходят для возможного проживания. А там, где всё совсем плохо, они копают бункеры и проектируют целые подземные города. Поэтому единственное, чем США может помочь бедной Японии (на которую указывают все специалисты по безопасности), это организация контроля.

– Дружище, – где-то рядом прозвучал голос Пита. Он подметил озабоченность Брауна и решил поинтересоваться: – Что не так?

Браун повернулся к нему так, словно не ожидал увидеть его рядом.

– Видишь вон того ублюдка? – сказал Браун.

Пит пригляделся. Он изо всех сил пытался понять, о ком говорит Форест.

– Их там куча.

– Тот, что с пацаном. Он там один.

– Вон тот? – Пит ткнул указательным пальцем, для верности. Хотя прекрасно понимал, что это не поможет, если они всё же не поняли друг друга.

– Да-да, вон тот. – уверенно подхватил Браун. Он был немного раздражён. – Это единственный мужик, которого до сих пор не задерживают.

– И что? Он ведь с ребёнком.

Форест снова повернулся к Питу:

– Ты ведь сам говорил, что будешь стрелять в нелегалов. Что же теперь? Посмотри, – оба обернулись к пирсу, – это ведь самый настоящий нелегал. Отобрал ребёнка у какой-нибудь счастливой семейки и теперь гордо шагает прямо сюда. Прямо в город.

– По-моему, ты херню несёшь.

Солдат из последней шеренги прервал их. Сначала он шикнул, а затем грозным кивком приказал вернуться в строй.

Но наших героев это ничуть не впечатлило и они опять вернулись к разговору.

– Так вот… Херня хреновая – вот, что я думаю по поводу твоих догадок, – уточнил Пит.

– Если его не остановят на КПП, я лично всажу пулю ему в башку.

Пит взволновался:

– По-моему это лишнее. – В голосе и взгляде чувствовался страх.

Оба замерли в ожидании. Они следили за каждым движением мужчины. Откровенно говоря, не было похоже, что это какой-то контрабандист. Пит прекрасно это понимал. Он видел как мальчишка спокойно общается с мужчиной, держащим его за руку. Будь всё иначе, парень наверняка даже не поднял бы взгляда или же хотя бы попытался вырваться. Но Браун не мог позволить себе отступиться от слов. Если пообещал, то выполнит. Даже если не прав. Он изо всех сил старался убедить себя в собственной правоте – какой адекватный отец потащит за руку вполне взрослого ребёнка? Для него было важно не упасть в собственных глазах. Черт с ними – с остальными. Единственный, кому в этом мире можно доверять – ты сам.

Он двинулся вперёд.

Прямо к КПП.

Подошёл к одному из солдат на посту и сказал:

– Видишь пацана с мужиком? – Браун кивнул в сторону умиротворённой картины, больше походившей на обычную прогулку отца и сына. – Вы не собираетесь их останавливать?

Поначалу солдат не понял сути:

– Ты вообще о чём? – Он спросил: – Новенький?

Браун отмахнулся:

– Это неважно.

Солдат возмутился:

– По-моему только это сейчас и важно, – он отвернулся от пирса, за которым старательно наблюдал ещё каких-то пару секунд назад. – Думаю, тебе самое место среди этих ребят, – сказал он, подразумевая одну из нескольких рот, собравшихся у КПП.

Теперь не только рота Брауна стояла по стойке смирно, выслушивая напутствия командира. Теперь их было не меньше пяти. Всё это время они постепенно прибывали к месту назначения, высаживаясь из своих грузовиков и выстраивались в ряд, словно на плацу.

Как раз в этот самый момент, когда Браун обернулся на своих сослуживцев, капитан рассказывал про прибытие командира батальона, который должен был провести построение с учётом всех этих армейских штучек: поднятие флага, гимн и всё такое. Флагшток, к слову, уже был подготовлен.

Браун вернулся к охраннику на КПП.

– Мне кажется, вам следует хорошенько проверить их документы.

Пит, стоявший всё это время рядом и не проронивший ни слова, наконец не выдержал. Он уже основательно натерпелся и был серьёзно настроен на прекращение этого фарса.

– Завязывай, – грубо сказал он Брауну. – Это ещё что за ерунда? Решил схлопотать несколько нарядов?

– Успокойся.