Текст книги "Была земля Арктида"
Автор книги: Александр Кондратов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Растаявшие острова
Льдина, на которой четверка отважных советских полярников во главе с Папаниным начала дрейф у Северного полюса, имела площадь четыре квадратных километра. Пройдя 2500 километров от полюса к Гренландии, она превратилась из ледяного поля в кусок льда площадью менее 1/2000 квадратного километра. Стоит попасть в район теплых течений или яркого солнца самому большому ледяному острову – и он растает. Но льдины и ледяные острова не имеют точной прописки на карте мира, островами их можно назвать условно. Настоящими островами признают лишь те, что не меняют своего адреса. Большинство таких островов Арктики сложено твердыми породами, гранитами и базальтами, которым не страшны ни тёплые течения, ни перемена климата, и лишь сильные землетрясения могут изменить очертания таких архипелагов, как Шпицберген или Земля Франца-Иосифа. Однако на шельфе арктических морей есть еще тип островов – не блуждающие айсберги и не каменные монолиты, а обломки «мамонтова материка», сложенные льдом, унаследованным от последнего великого оледенения, и «накрытые» грунтом, который принесли сюда суховеи с материка и шельфа, который в ту эпоху также был сушею.
Вспомните Новосибирские острова. Огромные куски острова Большой Ляховский падали в море во время Геденштрома, Бунге, продолжают обрушиваться берега этого острова на глазах современных геологов. Не исключено, что к 2000 году вместо острова останутся «матерые» скалы, а остальная почва, сложенная ископаемыми льдами и наносной почвой, будет размыта. И если в основе острова нет гранитов и базальтов, такой остров из года в год будет уменьшать свои размеры до тех пор, пока на его месте не останется мелководная банка. Но и ее могут размыть волны и термокарст, «проедающий» не только ледяные берега, но и дно.
Можно строить гипотезы о том, стали ли Санников, Толль, Андреев жертвою оптической иллюзии или же вместо «матерой земли» они увидели ледяной остров. Но вне всякого сомнения остаются наблюдения, проведенные в XVII–XX веках опытными исследователями, у которых буквально на глазах исчезали острова в районе Новосибирского архипелага. Вот хроника наблюдений добросовестных полярников и гидрографов.
15 августа 1739 года руководитель одного из отрядов Великой Северной экспедиции Дмитрий Лаптев в двадцати восьми милях к востоку от мыса Святой Нос обнаружил небольшой остров, который получил название остров Меркурия. В шестнадцати милях от него был открыт второй остров – Диомида. Когда в 1761 году эти места посетил Никита Шалауров, острова Меркурия он не обнаружил, а остров Диомида счел ледяной горой. Но острова Диомида не отыскал Ф. П. Врангель в начале прошлого столетия. Врангель решил, что остров Диомида «соединился с берегом», ибо море отступило в этих местах. Однако в 1934 году ледокол «Литке», проводя промеры, обнаружил на том месте, где был указан остров Диомида, мель на глубине всего лишь 7,3 метра. Вероятнее всего остров, сложенный ископаемыми льдами, растаял – так же, как растаял ранее остров Меркурия.
Неподалеку от северного берега острова Фаддеевский экспедиция лейтенанта Анжу, напарника и коллеги Врангеля, открыла остров длиной более трех километров и вышиной до десяти сажен. Это не была глыба льда: по острову протекал ручей, на его поверхности лежал плавник, различимы были следы белых медведей и куропаток, а также гусиные гнезда. Остров получил в честь судового врача и натуралиста А. Е. Фигурина наименование Фигурин. С той поры никто этого острова не видел: его постигла судьба островов Меркурия и Диомида.
В море Лаптевых, к западу от острова Столбового, на картах прошлого и начала нынешнего веков были нанесены острова Васильевский и Семеновский. Их открыли в 1815 году, оба они, согласно описанию, состояли из «подпочвенного льда, покрытого слоем ила и тундрой». В 1823 году лейтенант Анжу, проводивший съемку берегов, определил длину Васильевского острова в четыре мили, а ширину – в четверть мили. Семеновский остров был больше по размерам: 14 816 метров в длину и 4630 метров в ширину. На нем экспедиция Анжу обнаружила кости мамонтов, овцебыков и других представителей «мамонтовой фауны».
В 1912 году острова Васильевский и Семеновский посетило судно «Вайгач». Оказалось, что длина первого сократилась с четырех миль до двух с половиной, а Семеновский остров уменьшился до 4600 метров в длину и 926 метров в ширину. Сохранился снимок, сделанный в 1915 году, на котором запечатлен остров Васильевский. Береговая линия его, судя по фотографии, подобна «ледяным берегам» побережья Северной Якутии – она сложена льдами и лессом.
Снимок этот уникален, ибо с той поры никто острова Васильевского не видел. В 1936 году гидрографическое судно «Хронометр» тщетно отыскивало этот остров, чтобы установить на нем навигационный знак. А Семеновский остров уменьшился до двух километров в длину и полутора в ширину.
В 1945 году на Семеновском острове побывал И. П. Григоров и обнаружил, что знак, установленный командой «Хронометра» в 180 метрах от обрывистого западного берега, стоит всего лишь в метре от обрыва. Пришлось переносить его в центр острова, уменьшившегося к тому времени до 1620 метров в длину и всего лишь 236 метров в ширину. Обрывистые берега Семеновского острова, как отметил Григоров, сложены льдом, покрытым почвой, в котором можно различить кости мамонтов.
«О размыве берегов в море Лаптевых» – так называлась статья П. К. Хмызникова, опубликованная в 1937 году в журнале «Северный морской путь». Автор ее вычислил, что за последнее столетие острова Васильевский и Семеновский уменьшались по длине на 113 метров в год, а по ширине – лишь на четыре метра. На основании данных измерений 1936–1945 годов за год Семеновский остров сокращался в длину на 42 метра, а в ширину – на 29 метров. По расчетам Хмызникова, получалось, что Семеновский остров должен был исчезнуть в 1954 году, по расчетам Григорова – двумя годами позже, в 1956-м. На самом деле остров Семеновский прекратил свое существование в 1950 году. Пролетая над островом на самолете, известный советский ученый-полярник Я. Я. Гаккель увидел лишь торчащий из воды утес, сложенный ископаемым льдом и лессом, а рядом с ним небольшую песчаную косу, имеющую форму полумесяца. Пять лет спустя, в 1955 году, гидрографы с судна «Лаг» обнаружили, что поверхность острова Семеновский покрыта слоем воды в десять сантиметров.
Быть может, Землю Санникова постигла судьба островов Меркурия и Диомида, острова Фигурина, островов Васильевский и Семеновский? Профессор Степанов приводил интересные доказательства в пользу этого объяснения загадки Земли Санникова. По пеленгу, указанному Толлем, к северо-вападу от острова Котельный обнаружена была обширная мелководная банка, получившая название «банка Земли Санникова». От острова Котельный и Земли Бунге к северу более чем на сто километров на дне лежат песчанистые грунты, резко отличающиеся от обычных илов морского дна.
«Расположение песков на столь большом удалении от современных берегов может быть связано лишь с существованием в очень недалеком прошлом суши, следствием разрушения которой они только и могут быть. При этом разрушение ее должно было произойти в настолько недалеком от нас прошлом, что нормальный для морских водоемов процесс заиления удаленных от берегов частей дна почти не сказался. Единственно правильным объяснением этого явления может быть предположение о том, что здесь была “земля”, сложенная ископаемым льдом, представляющая собой продолжение в северном и северо-восточном направлении о. Котельного и Земли Бунге, – писал Степанов в статье “О существовании гипотетических земель Санникова, и Андреева”. – Разрушение здесь ископаемого льда должно было протекать весьма интенсивно, так как она подвергается активному воздействию весьма устойчивого теплового течения, проходящего с запада, из моря Лаптевых, и распространяющегося далее на северо-восток… Последние остатки ледяной Земли, некогда являвшейся продолжением к северу о. Котельного и Земли Бунге, и должны были быть той землей, которую несколько раз видели с северной оконечности о. Котельного».
Последние исследования советских полярных геологов подтверждают выводы Степанова. Геофизик В. А. Литинский обратил внимание на то, что азимут, данный Толлем Земле Санникова, брался по магнитному склонению 1822 года, а сейчас оно изменилось. Сделав перерасчет. Литинский установил, что истинный азимут на Землю Санникова составляет 22–26 градусов на северо-восток (а не 29–33 градуса, как считалось прежде).
«Далее В. А. Литинский скрупулезно изучил карту донных осадков морей Лаптевых и Восточно-Сибирского, составленную нашими морскими геологами Ю. П. Семеновым и Е. П. Шкатовым, и обратил внимание на участки размыва и перемыва донных отложений, иными словами, на зоны активного действия волновой абразии в условиях мелководья, сегодняшнего или совсем недавнего, – пишет коллега Литинского В. Л. Иванов в книге “Архипелаг двух морей”. – Один из таких участков, оказалось, располагается на месте бывших островов Семеновского и Васильевского, причем площадь его соизмерима с площадью Котельного и Земли Бунге, вместе взятых, а три других лежат к северу от островов Анжу, на расстоянии от них пятьдесят пять – семьдесят пять километров. При этом азимуты, взятые на двух из этих участков, соответствуют направлениям, указанным когда-то Я. Санниковым. Третий располагается точно по азимуту, по которому Э. В. Толль сначала наблюдал “горы” (с учетом поправки В. А. Литинского), а в 1901 г. с борта “Зари” обнаружил банку глубиной шестнадцать метров».
По мнению профессора Степанова и Земля Андреева, подобно Земле Санникова, исчезла совсем недавно, буквально на глазах людей. «На огромном удалении от современной суши, примерно по меридиану м. Шелагского. Среди исключительно тонких грунтов, в пробах, взятых экспедицией на ледоколе “Красин” в 1934 г., была обнаружена большая примесь песка; начинаясь примерно от широты северной оконечности о. Врангеля, эти грунты располагаются километров на 100 к северу, вдоль меридиана м. Шелагского, – писал Степанов. – Наличие в этом районе песчанистых грунтов зафиксировала в 1946 г. экспедиция Арктического института. По данным этой экспедиции, илы с большой примесью песка находятся и к северо-западу от района, обследованного в 1934 т. “Красиным”. Столь значительное залегание крупного материала среди очень тонких морских осадков на огромном удалении от современных берегов, каковое обнаружено к северу от м. Шелагского, можно объяснить только результатом разрушения суши».
Земля Андреева, сложенная ископаемым льдом, могла исчезнуть, как исчезли острова Новосибирского архипелага… Но ведь, по рассказам местных жителей, неведомый остров в Ледовитом океане был обитаем, да и сержант Андреев видел следы людей, которые вели к его земле. Причиной всех этих событий в Арктике в настоящее время считают произошедшее в конце ледникового периода вскрытие Северного Ледовитого океана, его освобождение от многотысячелетнего сплошного ледяного панциря. Впервые эта гипотеза была опубликована в журнале «Природа», № 7 за 1972 год в статье С. В. Томирдиаро «Подземное оледенение Восточной Сибири». Здесь мы читаем: «…со вскрытием Арктического морского бассейна около 10 тысяч лет назад началось стремительное разрушение – таяние лессово-ледовой равнины на современном восточно-сибирском шельфе; под ударами морских волн быстро рушилось ледяное тело равнины. Не одна земля Санникова, а тысячи эфемерных лессово-ледовых островов образовывалось и затем разрушалось в волнах арктических морей». Опираясь на эти представления, он предложил (Доклады Академии наук СССР, 1974, т. 219, № 1) отнести моря Лаптевых и Восточно-Сибирское к особому новому типу морей – термокарстовым морям, а большую часть шельфа Восточной Сибири считать термокарстовым шельфом.
Выть может, судьбы «мамонтова материка» связаны не только с мамонтами и другими представителями «мамонтовой фауны», но и с историей народов Сибири?
Об этом интереснейшем вопросе пойдет речь в следующей главе.
КНИГА НАРОДОВ
Онкилоны – кто они?
Читатели романа «Земля Санникова» и кинозрители знают онкилонов, пожалуй, лучше, чем многие другие, реально существующие народности и племена. Но быт и облик онкилонов – плод фантазии академика Обручева. А кем были на самом деле онкилоны – да и существовали ли они вообще?
Врангель и Матюшкин во время своей, экспедиции слышали от чукчей рассказ о том, что между мысами Шелагским и Ир-Кайпио (Северный) с невысоких скал близ устья одной речки в ясный летний день далеко на севере видны покрытые снегом горы. В прежние годы оттуда, с моря, приходили стада оленей. Один из чукотских старшин рассказывал, что страна в океане населена неизвестным народом, ибо несколько лет назад на берега Чукотского залива выброшен был труп кита, израненный дротиками с остриями из шифера – оружием, чукчам незнакомым.
Другой старшина чукотского населения, находящегося на Шелагском мысу, сказал Врангелю и Матюшкину, что на севере находится большая земля, населенная неведомыми людьми. Она видна бывает в ясные летние дни с мыса, называемого Якан. Один из чукчей начертил палкой на снегу контуры Чаунской бухты, обозначил мысы Раутан и Шелагский, а к северо-востоку от Шелагского мыса нарисовал остров, который, по его словам, большой и гористый. На нем живут люди.
Чукчи говорили, что два века назад весь берег от Шелагского мыса до Берингова пролива населял народ онкилоны. Им-то и принадлежали брошенные землянки, покрытые китовыми ребрами и землей, совершенно непохожие на чукотские жилища, которые Врангель видел по всему берегу от Шелагского мыса до мыса Дежнева, чукотском селении на мысе Ир-Кайпио Врангелю и Матюшкину поведали легенду о том, почему народ онкилонов покинул свою родину…
Прежде чукчи и онкилоны жили мирно. Но между вождем онкилонов Крехаем и главой чукчей Ерримом началась вражда, перешедшая в войну племен. Крехай был побежден и скрывался в скалах. Затем он ночью добрался до лодки и, чтобы обмануть преследователей, сначала поплыл на восток, потом повернул на запад и пристал у Шалаурова острова. На этом острове он жил в землянке (ее развалины были показаны Врангелю), поджидая родичей. Когда – все они собрались, онкилоны отплыли на пятнадцати больших байдарах к земле, которую можно увидеть в ясный день с мыса Якан.
Что же это за земля в океане? Рассказы чукчей о большом острове заставили экспедицию разделиться: Врангель отправился на восток, вдоль берега, а Матюшкин – на север. «Мы найдем землю, непременно найдем, – писал Матюшкин. – Я утверждаю, что к северо-востоку от Чаунского залива должна быть земля. Я сделал карту полярных стран, и мне кажется, что положения Новой Земли, северо-восточного мыса Новой Сибири и Ляховских островов дают знать или намекают, так сказать, что к северу от Шелагского Носа должно быть что-нибудь подобное…»
Действительно, в 1867 году американское китобойное судно открыло большой остров, который в ясную погоду виден за 160 километров с материка. Капитан судна Томас Лонг «назвал эту землю именем Врангеля, потому что желал принести должную дань уважения человеку, который еще 45 лет тому назад доказал, что полярное море открыто», а пролив, отделяющий остров от материка, столь же справедливо получил название пролива Лонга.
На остров Врангеля впервые высадились в 1881 году, в 1911 году на нем был поднят русский флаг, а постоянное население здесь появилось лишь в 1926 году. Означает ли это, что обитаемая земля, о которой рассказывали чукчи и куда переселились онкилоны, – это не остров Врангеля, а легендарная Земля Андреева или другая, также исчезнувшая земля?
Прежде чем ответить на этот вопрос, надо точно установить, кем же были исчезнувшие онкилоны. «Говорят, что язык сего народа был непонятен кочующим оленным чукчам и много сходствовал с наречием оседлых чукчей на берегах Берингова пролива, доселе живущих в землянках, устроенных на китовых ребрах, с одним только входом сверху. Впрочем, достаточно доказано, что оседлые чукчи составляют с алеутами и гренландцами одно поколение, распространенное, таким образом, по берегам Ледовитого Моря от восточных краев Америки до Шелагского мыса», – писал Врангель.
Из его описания ясно, что речь идет не о собственно чукчах, а об эскимосах, язык которых сильно отличается от чукотского, но родствен языку алеутов. Чукчи, занимавшиеся прежде лишь оленеводством, выйдя на побережье Северного Ледовитого океана, переняли у эскимосов, морских охотников и зверобоев мореходную технику, не забывая, однако, и оленей. А так как оленей у эскимосов нет, Крехай, «онкилонский старшина», не мог быть эскимосом.
«Крехай вынужден был вместе со своими сородичами и оленями (так говорит предание) бежать, – свидетельствует Врангель. – Двинулся он на запад, задержался на некоторое время на Рыркайпии и, по одному варианту предания, с Рыркайпия уплыл на байдарках в неизвестном направлении, по другому варианту – ушел на запад, где первоначально поселился на Медвежьих островах (против устья р. Чукочьей), но вскоре оттуда перешел на материк и двинулся опять на запад». По мнению советского этнографа-сибироведа И. С. Вдовина, «реальность этого предания вполне вероятна». Ведь «сержант Андреев, в 1763 г., будучи на Медвежьих островах, нашел там остатки земляных жилищ, еще достаточно хорошо сохранившихся». Ни Андреев, ни его предшественники «не нашли на островах людей; не было там никаких следов, которые указывали бы на то, что обитатели этих землянок погибли, не было найдено в землянках и предметов домашней утвари. Это дает основание предполагать, что люди покинули эти землянки и куда-то ушли».
По мнению Вдовина, Крехай был вождем группы приморских чукчей, переселившихся с Чукотского полуострова на запад, и, видимо, Врангель ошибся, считая его эскимосом. Но это не снимает вопроса о множестве типично эскимосских жилищ, которые оставлены на всем побережье от Шелагского мыса до Берингова пролива. «На берегах Анадырского залива обитает народ, называемый чукчами онкилон, т. е. морские, от которого они совершенно отличаются телосложением, одеждою и языком», – свидетельствует Врангель. По данным топонимики, науки о географических названиях, наименования многих местностей и селений на побережье Северо-Востока Азии, вплоть до устья Колымы, являются эскимосскими, – верный признак того, что в древности именно эскимосы населяли этот район.
Начиная с XVII столетия и вплоть до начала нашего века эскимосы, живущие в Азии, не отличались от приморских чукчей (наименование «эскимос», от «эскимантсик» – «поедающие сырую пищу», – появилось в литературе в 1611 году и относилось в течение трех веков только к эскимосам, живущим в Америке и Гренландии). Землепроходцы, казаки, исследователи Арктического побережья Сибири называли азиатских эскимосов «зубатыми чукчами», «сидячими чукчами», «онкилонами» и «айванами» (два последних слова заимствованы из чукотского языка: «айванат» – восточные – «живущие под восточным ветром» – именовались оленными чукчами эскимосы из группы селений мыса Чаплина, «анкалит» – откуда и происходит «онкилоны» – приморские жители). Только в 1901 году известный русский и советский ученый-этнограф В. Г. Богораз сумел точно разграничить, где на Чукотке живут эскимосы, а где – чукчи, перенявшие от них технику охоты на китов, моржей, тюленей.
Но есть еще одна народность, которая может считаться претендентом на то, чтобы быть представителем исчезнувших в океане «онкилонов» – юкагиры. Согласно переписи населения 1970 года, их осталось около шестисот человек, причем менее трехсот считают юкагирский язык родным. Но прежде юкагиров было гораздо больше, и занимали они территорию от реки Лены на западе до реки Анадырь на востоке, от отрогов Верхоянского хребта на юге до побережья Северного Ледовитого океана на севере.
Юкагирское племя – омоки
«Наших людей было прежде столько, сколько звезд на небе в полярную ночь, – говорится в юкагирской легенде. – Пролетавшие птицы терялись в дыме наших очагов». Геденштром в начале XIX века отметил, что юкагиры – остаток сильного прежде народа омоков, которые больше ста лет назад покинули материк и «толпою» удалились на острова, лежащие против устья Яны и Индигирки. Врангель и Матюшкин в устье Колымы записали рассказ чукотского старшины об омоках, живших на берегах Колымы, к северу от Омолона. Занимались омоки охотой и рыбной ловлей, а после того как их стали облагать ясаком русские, омоки двумя большими группами со всем имуществом и неисчислимыми стадами оленей ушли от устья Колымы на север, на острова.
Действительно, в устье Индигирки Врангель обнаружил многочисленные следы брошенных жилищ. Местные жители называли это место Омокским становищем, но ничего другого сказать по поводу этих жилищ и народа, их населявшего, не могли. В местах, где когда-то обитали омоки, Врангель находил орудия, отличные от тех, какими пользовались нынешние обитатели этих мест.
Омоки, как установили этнографы, – это наименование юкагиров, живущих в низовьях Колымы. Прежде они населяли и устье Колымы, и именно омокам, по мнению известного исследователя народов Сибири В. И. Иохельсона, Принадлежат развалины подземных жилищ, которые обнаружил сержант Андреев на Медвежьих островах, расположенных против колымского устья. К сожалению, когда полвека спустя Медвежьи острова посетил Врангель, этих построек уже не было: «почему думать должно, что льдом стерты и сокрыты ныне под водой». Однако ряд фактов говорит о том, что юкагиры заселяли не только Медвежьи острова, но и были на островах Новосибирского архипелага.
В. И. Иохельсон в рукописи «Юкагиры и оюкагиренные тунгусы», хранящейся на факультете народов Севера пединститута им. А. И. Герцена в Ленинграде, пишет, что в мифологии юкагиров часто встречаются рассказы о морских чудовищах и что обычное имя морских животных можно буквально перевести как «морской олень». Это говорит о том, что не только эскимосы и оседлые, береговые чукчи, перенявшие от эскимосов навыки охоты на китов, моржей, тюленей, но и юкагиры знали обитателей полярных вод.
Советский ученый-этнограф, по национальности эвенк, Владилен Александрович Туголуков приводит интересные факты, также свидетельствующие о том, что таинственными обитателями Медвежьих островов были юкагиры. Мы уже приводили свидетельство «Сибирского вестника» о том, что на земле, которую видел сержант Андреев, жители известны «под именем Хрохаев и состоят из двух племен», причем «некоторые из них бородатые и похожи на россиян, другие ж чукотской породы».
Что касается россиян, то, как полагают многие историки, арктическое побережье Северо-Востока Сибири могли достигать, даже до плаваний казаков в XVII столетии, поморы, которые начали освоение берегов Студеного моря ещё в первые века нынешнего тысячелетия (существует гипотеза, согласно которой «колония Новгорода, на Аляске» появилась в XVI веке, отошлем заинтересовавшихся читателей к статье писателя-мариниста М. Чекурова «Откуда пошла Российская Америка» и комментариям (к ней виде-адмирала Г. И. Щедрина, опубликованных в первом выпуске сборника «Тайны веков», изданного «Молодой гвардией» в 1977 году). Людьми же «чукотской породы», по мнению Туголукова, могли быть юкагиры, ибо с ними связано Название «Хрохай».
«В XVII веке у юкагиров существовал род Кромый, – пишет Туголуков. – Название рода – производное от названия реки Хромы, впадающей в Ледовитый океан между Яной и Индигиркой. Часть “хромовских юкагиров” переселилась тогда же, в XVII веке, на Индигирку. Может быть, какая-то часть откочевала еще дальше – на Медвежьи острова и либо погибла там от недостатка пищи и дров, либо ушла оттуда в неизвестном направлении?»
По мнению В. Г. Богораза, остатки жилищ на Медвежьих островах, обнаруженные сержантом Андреевым, принадлежали не эскимосам, не чукчам, не юкагирам-омокам, а шелагам – еще одним загадочным жителям Северо-Востока Азии, обитавшим в приморской тундре к востоку от Колымы, от которых получил свое наименование Шелагский мыс. По мнению Врангеля, «сей многочисленный в сильный народ в короткое время почти совершенно истребился поветриями, голодом и другими болезнями». Комментируя труды экспедиции Ф. П. Врангеля 1820–1824 годов, А. М. Сергеев писал: «Шелаги – неизвестная этнографическая группа, обитавшая, видимо, по полярному побережью и на прилегающих островах к востоку от мыса Шелагский, который и получил от нее это название».
Сергеев полагал, что шелаги – это, «видимо, оторвавшаяся от основной массы своего народа восточная группа чукчей», по мнению других исследователей, они были эскимосами, а третьи полагают, что шелаги, именовавшиеся чукчами также и «чаваны», были юкагирским племенем чуванцев, имя которого сохранилось в названиях Чаунского залива и реки Чаун.
Как видите, вопрос об онкилонах и шелагах далек до своего окончательного разрешения. И неизвестно, какой народ населял Медвежьи острова и, возможно, ныне исчезнувшие Землю Санникова и Землю Андреева: береговые чукчи, эскимосы или юкагиры. Быть может, лишь подводно-археологические исследования этого района смогут найти на шельфе остатки жилищ, сметенные льдами, которые видел Андреев, и обнаружить следы человеческой деятельности под водой, подобные тем, что находят на шельфе Северного и Балтийского морей.
Это – дело будущих исследований, которые должны окончательно решить вопрос о том, были ли населены последние остатки «мамонтова материка», исчезнувшие – и продолжающие исчезать – на глазах в течение последних столетий, и кем были эти люди.
Но ведь несколько тысяч лет назад, вне всякого сомнения, число островов возле северного побережья Сибири было значительно больше, а еще раньше огромные пространства нынешнего шельфа были землей, по которой ходили неисчислимые стада мамонтов, овцебыков, северных оленей, бизонов, сайгаков. Может быть, «мамонтовый материк» в ту пору населен был не только животными, но здесь охотились на этих животных первобытные люди, как это имело место на территориях, лежащих южнее – в Западной Европе, Южной Сибири, на Украине, в Чехии и других местах, где археологи находят стоянки охотников на мамонтов?
