Текст книги "Тайны трёх океанов"

Автор книги: Александр Кондратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Гайотида? Микронезида?

Известный знаток полинезийской культуры Те Ранги Хироа в своей увлекательной книге «Мореплаватели Солнечного восхода» (она выходила в русском переводе дважды: в 1950 и 1959 годах) называл полинезийцев величайшим народом-мореплавателем всех эпох. Действительно, нельзя не восхищаться людьми, которые, живя в условиях каменного века, сумели на своих утлых суденышках покорить бескрайние просторы самого большого океана нашей планеты. Те Ранги Хироа считал, что освоение тихоокеанских островов – это результат планомерных и хорошо организованных экспедиций, которые длились месяцами. Навигационные навыки позволяли полинезийцам прекрасно ориентироваться в безбрежных пространствах океана и достигать намеченной цели – далеких островов и архипелагов.

Но вот почти двадцать лет спустя после первого издания книги Те Ранги Хироа (она вышла в 1938 году и в оригинале называлась «Викинги Солнечного восхода») появилась монография новозеландского историка Эндрью Шарпа «Древние путешественники в Тихом океане». Шарп поставил под сомнение необыкновенно высокую оценку мастерства полинезийских мореходов, данную Те Ранги Хироа (который сам был наполовину полинезийцем). Если между островами Полинезии в древности существовала хорошо налаженная связь, на всех на них должны существовать культурные растения и домашние животные, жизненно необходимые обитателям океанских островов с их скудной фауной и флорой. Однако этого нет.

Курица, свинья и собака – вот типичное «океанийское трио» домашних животных (собаки у полинезийцев шли в пищу, как и у многих народов Юго-Восточной Азии). Между тем на Маркизских островах собак не было, на Новой Зеландии и островах Кука не было свиней, а на острове Пасхи единственным домашним животным была курица. Сладкий картофель, или, по-полинезийски, кумара, является основным продуктом питания островитян. Между тем кумара не выращивалась жителями Самоа и островов Кука. Примеров подобных «нехваток» можно привести великое множество.

Еще больше примеров расхождения дает культура островов Полинезии: письмо существовало лишь на острове Пасхи, криволинейный орнамент употреблялся только жителями Новой Зеландии, маори, и т. д. и т. п. Не означает ли все это, что контакты между полинезийцами были непостоянными, случайными?

«Полинезия, – писал Шарп, – это множество миров в себе, миров недоступных, которые могли быть открыты только в ходе случайных миграций. Предел эффективности плавания определяется тем расстоянием, которое могло быть достигнуто при немногодневном путешествии в открытом море в условиях, если ветры и течения благоприятствовали такому путешествию… такие изолированные мирки, как Гавайские, Маркизские острова, архипелаг Токелау и другие, были заселены лишь в ходе одиночных плаваний на случайных каноэ». Люди, отправлявшиеся в океан, считает Шарп, были «освоителями», они не открывали никаких земель по заранее обдуманным планам.

С выводами Шарпа не согласились многие знатоки полинезийской культуры и историки географических открытий: скептицизм новозеландского ученого показался им необоснованным. Не будем касаться бурной дискуссии, разгоревшейся вокруг книги Шарпа. Отметим лишь, что известным советским океанографом Н. Н. Зубовым был указан «третий путь» заселения многих островов Полинезии: не планомерные экспедиции (как считал Хироа) и не случайные открытия (как это полагает Шарп), а… через цепочки островов, которые ныне покоятся на дне Тихого океана!

Николай Николаевич Зубов рассматривал вопрос о заселении Гавайских островов, отделенных от ближайшего населенного архипелага – Маршалловых островов – расстоянием в 2500 километров. «Каким же образом было преодолено это расстояние? – писал Зубов в статье «О путях заселения Гавайских островов и острова Пасхи», опубликованной в 1949 году. – Не существовали ли во времена переселения гавайцев на их пути от Маршалловых островов хотя бы небольшие острова, на которых переселенцы могли бы найти кратковременный приют и которые погрузились в океан?»

Зубов ссылался на открытие плосковершинных гор, гайотов, и делал правильный вывод (позднее подтвержденный океанографическими исследованиями), что эти горы – или по крайней мере часть их – когда-то возвышались, над поверхностью океана. «Мы знаем, что все острова вулканического происхождения изостатически неуравновешены, – писал он далее, – на них наблюдаются положительные аномалии тяжести. Следовательно, для создания изостатического равновесия они должны погружаться – одни более быстро, другие более медленно. Геология знает примеры довольно быстрого опускания и поднимания земной коры… Поэтому вполне возможно, что плосковершинные пики, гайоты, могли в течение сравнительно небольшого отрезка времени оказаться под водой на значительной глубине». Зубов аргументировал свои выводы картой, составленной по новейшим океанографическим данным того времени. «Не напрашивается ли при взгляде на эту карту мысль, что переселение гавайцев на свои острова действительно шло против северо-восточного пассата от одного острова к другому и что об этих, теперь погруженных коралловых островах напоминают лишь плосковершинные пики?» – заканчивал он свои рассуждения.

В 1949 году – такова дата публикации статьи Зубова – изучение гайотов только начиналось (плосковершинные подводные горы были открыты во время второй мировой войны Хессом; ученые узнали об этом открытии лишь в 1946 году). В настоящее время океанографические экспедиции описали и нанесли на карту огромное число гайотов; большая часть их группируется в стройные системы хребтов и поднятий. Причем самые могучие хребты и возвышенности обнаружены в Тихом океане между Гавайями и островами Микронезии.

На тысячи километров протянулись от Гавайев к Микронезии горы, образующие хребет Мид-Пасифик, или Срединно-Тихоокеанский хребет. Со многих вершин подводных гор была поднята мелкая окатанная галька и обломки коралловых рифов. Галька могла окататься лишь в зоне прибоя – это значит, что вершины этих гор, ныне погруженные на многие сотни метров (вплоть до двух километров!), находились на уровне океана. О том же свидетельствуют и обломки кораллов. Океанографы и морские геологи считают доказанным, что когда-то от Микронезии до Гавайского архипелага протягивалась цепочка мелких островков, от которой ныне остались лишь острова Маркус и Уэйк, обязанные своим существованием деятельности неутомимых кораллов-созидателей.

Когда произошло погружение подводной страны, которую по праву можно назвать Гайотидой, ибо о ее существовании мы узнали благодаря гайотам? Естественно, что чем глубже в пучины океана опустились горы, тем больше времени прошло с момента их погружения. Обломки древних кораллов, поднятые с двух гайотов, позволили установить, что островами они были около 100 миллионов лет назад. В это время, пишет Менард, «многие вулканы этой полосы (горы Мид-Пасифик), пройдя четырехкилометровую толщу воды, вышли на поверхность в виде крупных островов».

Геологи были поражены такой их «молодостью»; но если для геолога 100 миллионов – величина маленькая, то она необозримо велика для историка: в ту эпоху не было не только человека, но и человекообразных обезьян. Однако этим возрастом датируются самые древние острова Гайотиды. Другие же участки суши могли уйти под воду гораздо позже, быть может, уже в эпоху существования «человека разумного», начавшего осваивать просторы Великого океана.

Только дальнейшее изучение района Гайотиды сможет ответить на вопрос о том, когда ушли под воду ее последние острова и островки. Быть может, какому-либо счастливцу удастся поднять с вершины гайота не только обломки рифов и окатанную гальку, но и предметы, сделанные руками человека. И это будет означать, что гипотеза Зубова верна – остатки Гайотиды погрузились уже во времена существования человечества и служили «вехами» и промежуточными пунктами при заселении ряда островов Океании.

Гайотида – связующее звено между Гавайскими островами, надводной частью огромного Гавайского хребта, и островами Микронезии, которые также являются «верхними точками» обширной подводной страны (вулканические острова Микронезии являются остатками затонувшей суши, а коралловые атоллы – «надгробиями» над вершинами опустившихся гор). Происходило ли затопление островов и гор в то время, когда Микронезия была уже заселена?

Многие исследователи, начиная с Макмиллана Брауна, склонны считать, что в районе Каролинских островов («надводного участка» обширного Каролинского плато) существовала большая земля, обитатели которой создали самобытную высокую цивилизацию. Ее остатками являются монументальные постройки, обнаруженные на многих островах Каролинского архипелага, своеобразная письменность, существующая на островке Волеаи, и руины загадочного сооружения на острове Понапе-Нан Мадол, называемые иногда «Венецией Тихого океана».

О циклопических сооружениях на острове Понапе мы уже рассказывали в начале этой части, в связи с гипотезой Макмиллана Брауна о Пацифиде, столицей которой, по мысли английского этнографа, и была «Венеция Тихого океана». Не менее интересна письменность жителей острова Волеаи, «население которого, насчитывающее всего-навсего 600 человек, вынуждено из-за бедности почвы и опустошительного действия циклонов вести постоянную и трудную борьбу за существование, – пишет Браун, посетивший остров в июле 1913 года. – В настоящее время рассматриваемая письменность известна всего-навсего пяти жителям острова, но некогда она была, вероятно, широко распространена по всему архипелагу. Нет оснований думать, чтоб эта письменность была изобретена одним из пяти человек».

Быть может, письмо на острове родилось после того, как жители Волеаи ознакомились с европейским письмом? Ведь такие случаи известны и в Северной Америке, и в Африке. По мнению Брауна, «если бы эта письменность была изобретена после прихода европейцев, она обязательно использовала бы форму букв европейского алфавита или очертания предметов купли и продажи». Однако это не так. Отсюда Браун делает вывод: письмо длительное время использовалось руководителями большой и высокоорганизованной общины, «иными словами, оно было достоянием правящего класса довольно обширного государства, который нуждался в постоянной фиксации различных факторов жизни общества».

Таким образом, письменность Волеаи является, по Брауну, остатком письменности, созданной и распространенной по всему государству Пацифиды со столицею в Понапе-Нан Мадоле. Прав ли английский этнограф – покажет будущее. Американские археологи начали вести раскопки на острове Понапе. Но не исключено, что не «наземная», а подводная археология поможет решению загадки «тихоокеанской Венеции». Когда-то Каролинский архипелаг мог быть населен гораздо гуще, а число островов, его составляющих, – превосходить нынешнее. Ибо, как пишет профессор Кленова в своей «Геологии моря», науке «известны случаи полного исчезновения коралловых островов. Так, например, во время шторма совершенно исчезли и превратились в отмели два островка из группы Каролинских. Известны случаи нахождения под водой на поверхности рифов полуразрушенных зданий и остатков деревьев, росших прежде выше уровня моря… Почти каждый шторм вносит изменения в очертания и количество коралловых островов».

Не исчезли ли во время очень сильного шторма (а они в районе Каролинских островов – явление весьма частое) многочисленные коралловые острова, образовывавшие «Западную Пацифиду», или – это название для гипотетического архипелага представляется нам более удачным – Микронезиду? Знаменитый русский путешественник и антрополог Миклухо-Маклай записал микронезийское предание о том, что многие жители острова Вуап «перебрались сюда с другого острова, который опустился в море». На картах на севере от Вуапа показана отмель, которая «соответствует этому, по преданию, затопленному острову».

На Понапе, где находятся руины Нан Мадола, еще в конце прошлого века были записаны легенды о первых поселенцах острова – маленьких человечках, именуемых чокалаи. От микронезийцев их отличал не только рост, но и низкий лоб, широкий нос, курчавые короткие волосы. На Маршалловых островах этнографы также зафиксировали сходные легенды. Кем были загадочные чокалаи? Персонажами местного фольклора? Но ведь фольклор опирается на факты действительности, в какую бы фантастическую оболочку они ни облекались. А облик чокалаи соответствует антропологическому типу негритосов, крохотных человечков, населяющих полуостров Малакка и живущих на острове Лусон в Филиппинском архипелаге. Навыки мореплавания у негритосов начисто отсутствуют. Не означает ли это, что они добрались до Микронезии по суше – суше, ныне находящейся на дне океана? Правда, кроме фольклора, у нас нет никаких указаний на то, что Каролинские и Маршалловы острова были в глубокой древности заселены негритосами. Однако они обитают на Филиппинах – а ведь этот архипелаг также отделен от материка сотнями километров водного пространства!

Тонущая окраина Пацифики

Все окраинные моря Азии – Охотское, Желтое, Японское, Берингово, восточная окраина Пацифики – приобрели окончательные очертания в совсем недавнее, с точки зрения геологии, время.[15]15
  В послеледниковое время современные очертания приобрели не только окраинные моря восточной части Тихого океана, но и вообще береговая линия Мирового океана. Причиной послужила послеледниковая эвстатическая трансгрессия. (Г. Г.)


[Закрыть] Каких-нибудь 10–12 тысяч лет назад в этом районе происходили процессы опускания суши и, с другой стороны, роста и образования новых вулканических островов и подводных гор. Весьма возможно, что первые люди проникли в Японию не по морю, а по суше.

«Археология языка» говорит, что японский язык состоит как бы из двух «слоев» – первый, более древний, говорит о родстве японского языка с языками материковой Азии (например, в нем, так же как в языке корейцев, тунгусов, тюрков, маньчжуров, развита система суффиксов и послелогов); второй – о связях с языками Индонезии и Океании (так, в японском языке, подобно большинству языков Океании, невозможно стечение в одном слове двух согласных подряд). Многие слова японского языка имеют сходство с океанийскими. Но эти слова относятся к морской лексике» – они могли быть заимствованы во время культурных и торговых контактов. Возможно, что на берегах Японских островов, особенно южных, когда-то существовали поселения «морских народов». Однако не они были первыми обитателями Страны восходящего солнца. Археологи показали, что древнейшей культурой Японии была «сухопутная» культура, называемая «дзёмон». Антропологи же связывают ее с айнами, когда-то заселявшими не только Сахалин и Курилы, но и Японский архипелаг.

Айны долгое время были «загадкой номер один» для антропологов – их относили ко всем трем «большим расам» человечества – европеоидной, монголоидной, негроидной. Советские ученые привели веские доказательства в пользу того, что загадочные айны являются родственниками аборигенов Австралии и других темнокожих народов, образующих «океанийскую ветвь» большой негроидной расы. Айны – плохие мореходы. По всей вероятности, они заселили Японию в глубокой древности, пользуясь ныне исчезнувшими островками и участками суши как «мостами». Первые обитатели Японских островов были, вероятно, свидетелями и гибели старых, и рождения новых островов в Японском море. К югу от Токийского залива расположено несколько островов диаметром от двух до десяти километров, образованных молодыми вулканами. На самом близком к Токио островке – Ошиме – не так давно были обнаружены останки человека новокаменного века. Люди бродили по склонам вулкана несколько тысячелетий назад. Затем вершина вулкана обрушилась и образовала кальдеру, вулканическую воронку, внутри которой впоследствии вырос новый конус. Все эти изменения произошли буквально на глазах человека.

По мнению геологов и океанографов, Японские острова созданы вулканическими извержениями, чередовавшимися с поднятиями и опусканиями всей области дна в целом. Катастрофы, наносящие такой ущерб современным жителям Японии, свидетельствуют о том, что деятельность земной коры в этом районе и по сей день интенсивна. А о том, что раньше многие острова Японии были гораздо больше, говорят подводные каньоны, например каньон Токийского залива, тянущийся под водой почти на 20 километров. Изучение японских мифов, уходящих в глубокую древность, и прежде всего подводные археологические исследования смогут ответить на вопрос: в какой мере заселение и развитие доисторической культуры Японии связано с непрекращающейся деятельностью земной коры, с опусканием участков суши на дно и рождением новых островов из моря.

В мифах древнейшего Китая повествуется о войне, которая шла между богами огня и богами воды «в начале мира». Горы извергали потоки огня, земля сотрясалась, воды моря обрушивались на сушу. Бог огня потерпел поражение, и, решив покончить с собой, он ударился головой о высочайшую гору на западе. От страшного удара земля – словно ладья – зарылась на востоке носом в море, а западная «корма» ее взметнулась к небу. И с той поры все реки Китая стекают на восток.

«Геологические, геофизические, палеонтологические, археологические и антропологические исследования показали, – пишет советский исследователь Юрий Георгиевич Решетов, – что, по крайней мере до середины последней ледниковой эпохи, Японские острова и Индонезия были полуостровами Азии. Во второй половине последнего оледенения (40–20 тысяч лет назад) громадные пространства суши на месте современных Японского и южнокитайских морей опустились и были залиты морем. Это опускание сопровождалось мощной вулканической деятельностью и землетрясениями. Примерно в это же время (с конца ледниковой эпохи) индокитайские хребты и горы Центральной Азии стали выше на 2 тысячи метров. По-видимому, многие поколения древних китайцев были свидетелями грандиозных геологических преобразований в Юго-Восточной Азии. Эти-то события скорее всего и нашли отражение в мифе о борьбе богов воды и огня».

Если 20 тысяч лет назад Индонезия была полуостровом, то раздробление ее на отдельные острова происходило в более позднее время. Между островами Ява и Калимантан, с одной стороны, и полуостровом Малакка с другой, находится Зондский шельф. Затопленные речные долины на небольшой глубине образуют сложную разветвленную систему притоков древовидных очертаний, напоминающих прожилки листа. Они подобны речным системам Земли, и происхождение их нельзя объяснить работой морского прилива – значит, не так давно здесь была суша, опустившаяся на дно.

Голландский геолог Моленграф еще в двадцатых годах нашего века обнаружил, что современные речные долины острова Суматра и других индонезийских островов продолжаются на дне мелководного Зондского моря. Они образуют полностью затопленную речную систему. Эта система «рек под водой» впадает в Южно-Китайское море, между островами Большая и Южная Натуна. Когда опустились на дно речные долины? С точки зрения геологии и океанографии – совсем недавно. Да и для наук о человеке время опускания суши в районе Индонезии вполне «приемлемо» – оно происходило в те времена, когда «человек разумный» уже давно осваивал свою планету и достиг определенной степени культуры.

Возраст некоторых островов Индонезийского архипелага насчитывает всего-навсего несколько тысяч лет. Здесь и по сей день происходят грандиозные геологические процессы, здесь находится одно из самых «горячих» мест планеты. Чудовищное извержение вулкана Кракатау (отзвук его был слышен за 4000 километров!), в результате которого образовался вулканический остров, – лишь самое известное, но далеко не единственное, а возможно, и не самое сильное проявление вулканической деятельности в Индонезии. Ученые насчитывают здесь 128 вулканов, многие из которых сохраняют свою активность и поныне.

В 1812 году на острове Сумбава родился новый вулкан, названный Тамбора. Через три года, когда вулкан вырос до 4000 метров (!), вершина его взорвалась, более 100 кубических километров породы обратилось в камни, пыль, раскаленный песок и пепел, погубившие почти 100 тысяч жителей. «Если бы вся эта масса обрушилась на Париж, над городом образовался бы «могильный холм» высотой более тысячи метров», – пишет известный французский вулканолог Гарун Тазиев в книге «Встречи с дьяволом». Колоссальный взрыв «укоротил» вулкан с 4000 до 2850 метров.

На острове Ява расположен «один из наиболее деятельных и, может быть, один из наиболее разрушительных вулканов мира – Бромо, – пишет Гарун Тазиев. – Этот вулкан пребывает в состоянии почти непрерывной активности; извержения в среднем случаются раз в два года». В центре Явы находится вулкан Мерапи – «Место огня» – одна из самых грозных огнедышащих гор планеты. Первое, зафиксированное исторически, извержение Мерапи относится к 1006 году, когда пеплом было засыпано грандиозное святилище буддистов, Борободур, и погибли многие тысячи людей.

Об этой катастрофе нам поведали яванские хроники. А сколько таких катастроф происходило в «дописьменную эпоху»! И насколько более грандиозными были процессы в бурную эпоху, знаменовавшую конец последнего оледенения!

Остров Бали, расположенный рядом с Явою, справедливо называют «заповедником», ибо здесь, как нигде, сохранилась древняя культура, сочетавшая в себе черты местной индонезийской и принесенной в Индонезию еще до нашей эры индийской цивилизации. Легенды жителей Бали утверждают, что когда-то остров был плоским и бесплодным. Но вот боги, покинув соседнюю Яву, где появились «неверные», поселились на Бали и, решив создать там жилище, достойное их сана, воздвигли на острове горы.

Действительно, горы Бали молоды – и в прошлом, и в нашем веке здесь неоднократно происходили извержения вулканов. Восходят ли легенды балийцев к очень глубокой древности, когда остров действительно не имел вулканов? Или же грандиозные катастрофы породили миф о «переселении богов», кстати сказать, преследующий пропагандистские цели, – ведь под «неверными» подразумеваются мусульмане, захватившие в средние века Яву и многие другие острова Индонезии, вытеснив оттуда индуизм и местные «языческие» культы?

Ответить на этот вопрос могут фольклористы – и, возможно, не без помощи геологов, океанографов, вулканологов. Изучение древней истории заселения Индонезийского архипелага – и это бесспорно – не может ныне вестись археологами и антропологами без привлечения данных наук о Земле. Ведь заселение это началось в необычайно давние времена, по сравнению с которыми и последнее оледенение – событие совсем недавнее (конец последнего ледникового периода, как вы помните, датируется 10–12 тысячелетиями, а люди современного типа появились здесь уже 40 тысяч лет назад!).

Быть может, данные наук о Земле сумеют внести ясность и в проблему, которую вот уже добрых полтора века пытаются решить археологи, лингвисты, этнографы, – речь идет о происхождении австронезийцев, населяющих острова и островки, разбросанные в Тихом – и даже в Индийском – океане.

Еще в прошлом веке лингвисты обнаружили удивительное сходство языков, распространенных на огромном пространстве – от острова Мадагаскар у берегов Африки до острова Пасхи, затерянного в восточной части Тихого океана. Ныне доказано, что сходство это не случайное: и язык мальгашей, жителей Мадагаскара, и язык острова Пасхи, входящий вместе с языками гавайцев, маори, таитян и других обитателей Полинезии в состав полинезийской группы языков, и языки микронезийцев, живущих на островах северо-западной части Пацифики, и языки меланезийцев, населяющих острова юго-западной части Тихого океана, и языки Индонезийского архипелага, и языки коренного населения острова Тайвань – все они произошли от одного «корня» и образуют единую австронезийскую («южноостровную») семью языков. Вопрос о прародине австронезийских языков не решен: одни называют Новую Гвинею, другие – Южный Китай, третьи – Индию, но, пожалуй, самым точным «адресом» будет Индонезия.

Что заставило австронезийцев пуститься в далекие плавания и пересечь пространства двух океанов: Индийского, вплоть до Мадагаскара, и, Тихого, вплоть до Гавайев, Новой Зеландии и острова Пасхи? Ответить на это мы не можем. Но гипотеза о том, что катастрофические опускания суши в районе Индонезии, гибель «Австронезиды» и были тем «толчком», который вынудил австронезийцев пуститься в далекие странствия, не будет такой уж рискованной, если мы вспомним о геологической молодости этого района, о чем весьма громко известило извержение Кракатау.

«Сунда» – так называют геологи массив суши, некогда соединявший северные острова Индонезийского архипелага (вплоть до Бали), а также часть Филиппин и, быть может, Японию и Сахалин в единый массив суши. Окончательное разрушение Сунды произошло 10–12 тысячелетий назад.

Следы пребывания человека в Индонезии гораздо древнее: на острове Калимантан найден скелет, возраст которого – около 40 тысяч лет. А находки останков «пралюдей» говорят о том, что, быть может, человек обитал в этом районе искони, ибо здесь находится его колыбель.

Как влияло опускание суши и рождение новых островов в Индонезии на судьбу человечества, начиная от эпохи питекантропа и кончая расселением австронезийцев? На этот вопрос даст ответ изучение дна мелководных морей и проливов Индонезии.