Текст книги "Российская преступность - Кто есть кто"

Автор книги: Александр Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

А битва за Волгоград продолжалась. В апреле 1995 года в своем подъезде был застрелен "авторитет" Александр Кусмарцев, в мае погиб "бригадир" Владимир Теняков (Патефон). Летом по подозрению в соучастии в этих преступлениях в Москве был арестован бывший чемпион СССР по дзюдо Анатолий Никишин, член бригады Культина. При аресте у него было изъято поддельное удостоверение сотрудника службы охраны Президента России (аналогичная "ксива", как выяснилось, была и у Михася). В начале 80-х годов Никишин получил длительный срок за свой ратный труд в составе волгоградской банды Нестерова, на счету которой – десятки грабежей и полдюжины убийств. В начале 90-х дзюдоист вышел на свободу и, по всей видимости, продолжил уголовную карьеру в группировке волгоградского "авторитета" э 1 Владимира Кадина (в 1993 году, после того как на него было совершено пять покушений, он переехал за границу). Чемпион СССР сотрудничал и с лидерами подольской группировки. Говорят, именно он привлек подольских к дележу волгоградского "пирога". Уже через несколько дней после ареста Никитина пришлось отпустить. Следователи объясняют это сильным давлением со стороны Генпрокуратуры, Госдумы и Московской городской думы.

К середине 90-х положение в Подольске и его окрестностях стабилизировалось, и "авторитеты" с "бригадирами" занялись серьезным бизнесом. Одним из наиболее удачных проектов подольских стала печально известная "Властилина".

Если исходить из стандартной версии, согласно которой "Властилина" – "мыльный пузырь", то внешне процесс его "надутия" выглядел следующим образом, 40-летняя уроженка Сахалина со средним техническим образованием в 1991 году прибыла в Москву, вышла замуж и открыла индивидуальное частное предприятие "Дозатор", занимавшееся в Люберцах торгово-закупочной деятельностью. Затем супруги переехали в Подольск, организовав при электромеханическом заводе (крупнейшем оборонном предприятии) нечто вроде заводского магазина, торговавшего дешевыми холодильниками, стиральными машинами и прочими полезными вещами. "Правой рукой" Соловьевой был замдиректора завода по производству товаров народного потребления Валентин Камлюк. Позже, когда ИЧП "Дозатор" превратился в ИЧП "Властилину", под крылышко к Соловьевой перешли еще два заводских начальника – зам. по строительству Хрущев (кстати, бывший секретарь заводского парткома) и начальник цеха товаров народного потребления Черногоров.

Известно, что осенью 93-го года перед объявлением о сборе средств под супердешевые автомобили Валентина Соловьева на некоторое время из Подольска исчезла. О том, с кем она встречалась и от кого получила средства для дальнейшей деятельности (возможно, что и инструкции), ходят самые противоречивые слухи. Слухи, однако, к делу не пришьешь. Непреложно одно: "властительница" получила огромный даже по нынешним временам кредит. По сведениям – 30 миллиардов рублей. Случайным людям таких денег не одалживают.

На эти миллиарды у дилеров АЗЛК и АвтоВАЗа была закуплена первая партия автомобилей, которые госпожа Соловьева решила продавать себе в убыток. В конце января, когда первые счастливчики уехали из "Властилины" на почти дармовых авто, многие подольчане, скопившие некоторую толику долларов, страстно возжелали стать клиентами чудесной фирмы. Новых собранных средств хватило на то, чтобы расплатиться с кредиторами и закупить еще одну партию машин.

По версии следователей, для продолжения своих рискованных манипуляций г-жа Соловьева стала закупать на автозаводах неукомплектованные машины за половину их себестоимости. Привыкшие к браку россияне мирились с дефектами авто от "Властилины", радуясь большому выигрышу в цене.

Если эта официальная версия и соответствует действительности, то она все равно мало что проясняет. Во-первых, большинство клиентов "Властилины" по-прежнему продолжали получать новые, вполне качественные машины. Во-вторых, многие приобретали иномарки. В-третьих, слух о бракованных автомобилях моментально бы распространился в среде пайщиков и непременно сыграл роль антирекламы.

Не выдерживает критики и версия о пирамидальном характере финансовой деятельности подольской фирмы. Дело в том, что ни одна из подобных компаний не выплачивала своим вкладчикам более 30 процентов в месяц. Вкладчики "Властилины", начиная с мая 94-го, четыре месяца подряд получали сто процентов ежемесячно.

Кроме того, обороты большинства аналогичных компаний не превышали сотен миллиардов рублей. Руководство ассоциации обманутых вкладчиков считает, что общие потери российских вкладчиков за "годы реформ" (не считая ущерба, причиненного Сбербанком и "Властилиной") составляют 20 триллионов рублей. А одна "Властилина" собрала то ли 10 триллионов (версия инициативной группы обманутых вкладчиков), то ли 17 триллионов (версия газеты "Коммерсант"), то ли 21 триллион рублей (версия ныне подсудимой г-жи Соловьевой). Ни "пирамидой", ни укрытием от налогов, ни хитрыми договорами с автозаводами такую поистине сумасшедшую раскрутку, произведенную фактически с нуля, объяснить невозможно. "Суперскоростные" деньги приносят только два вида бизнеса: торговля оружием и наркотиками. Но никаких прямых улик в такого рода деятельности г-жа Соловьева не оставила. Не считая одной косвенной: "Властилина" прекратила свое существование аккурат перед началом чеченской войны.

Ясно, что без надежного прикрытия "Властилина" до всех этих триллионов никогда бы не добралась. О том, кто прикрывал Валентину Соловьеву, можно судить, исходя из следующих наблюдений. В "новом русском" районе Подольска на расстоянии 20 метров друг от друга стоят два коттеджа-близнеца сказочной красоты. Оба – от "Властилины": с сентября 94-го года фирма стала осваивать коттеджное строительство. Первый особняк принадлежит одному из главных городских правоохранителей. Второй – Лучку. Когда Соловьеву арестовали, в его дневнике нашли записи, подтверждающие факты перечислений значительных сумм в подольский "общак".

Среди подольского криминалитета популярность г-жи Соловьевой была не меньшей, чем среди простого народа. По крайней мере, на вопрос, многие ли городские бандиты несли деньги в ее фирму, мне было отвечено категорично: "Все!" Разовые вклады этих граждан исчислялись сотнями "лимонов", а то и миллиардами. Наиболее солидные суммы привозили московские мафиози. Один положил на свое имя 14 миллиардов рублей.

После того как г-жа Соловьева скрылась, с роковой неизбежностью последовала серия разборок. Крутые москвичи пытались надавить на подольских посредников, через которых шла перекачка финансов. Одному бедолаге-посреднику за бегство хозяйки "Властилины" пришлось расплачиваться джипом и коттеджем, от нее же и полученными. Многие лишились своих квартир. По некоторым данным, московские "авторитеты" с просьбами о помощи с возвратом денег обращались напрямую к Лучку.

Впрочем, судя по тому, что Валентине позволили (а может, и помогли) убежать и так долго скрываться от кредиторов и правоохранителей, верхушка подольской группировки в проигрыше не осталась. Правда, есть другая версия, по которой предпринимательницу привезли в Подмосковье сибирские мафиози – для отмывки своего "общака". Они же ее и прикрывали. В любом случае деятельность "Властилины" до какого-то момента была выгодна всем, кому было что приумножать.

Именно с точки зрения приумножения своих сбережений фирмой заинтересовались и правоохранительные органы. Сначала новенькие "тачки" получили работники УВД Подольска. Позже к сотрудничеству с фирмой (разумеется, через посредников) подключились правоохранители Москвы, Московской области, России. Не брезговали и судьи – когда готовились к процессу над Соловьевой, в Московской области долго не могли найти "нейтральный" суд, работники которого не потеряли бы (или не приумножили) в ее фирме свои сбережения.

Милиционеры установили около офиса "Властилины" нечто вроде подольского поста э 1. Они же и регулировали прохождение очереди. Для внеочередников была установлена такса, растущая в соответствии с темпом инфляции. Изредка милиционеры даже соглашались передать по назначению определенную сумму денег. Мне рассказывали один такой случай: очередной мафиозный нарочный приехал с несколькими чемоданами денег в неприемный день и принялся твердить милиционерам, что ему приказано сдать именно сегодня. Стражи порядка вошли в его положение и чемоданы забрали.

Наличие двойной, криминально-правоохранительной крыши не исключало существования еще более высоких покровителей. Многие уверены, что г-жа Соловьева потому и была столь любима и пестуема людьми в форме, что они знали или догадывались о спущенном "сверху" благословении на деятельность фирмы.

В этой связи чаще всего фигурирует фамилия Шумейко, на даче которого Валентина якобы скрывалась от правосудия. Но многие говорят (правда, это могут быть всего лишь домыслы) и о высоком покровительстве самого премьера. По некоторым данным, в офисе "Властилины" была установлена "вертушка". Кое-кто видел премьера у входа в офис во время его приезда в Подольск. Есть сведения о том, что все кредиты г-жа Соловьева получала через банк, имеющий доступ к бюджетным средствам. А также о том, что по личной просьбе премьера в сентябре 1994 года Соловьева погасила задолженность правительства по зарплате волнующимся шахтерам Тульской области. Не потому ли именно в сентябре начались первые перебои с выплатой дивидендов? Наконец, 19 октября г-жу Соловьеву видели входящей в Белый дом. Многие уверены, что она приходила за новым кредитом (возможно, и новыми указаниями). На следующий день она скрылась...

Однако нагляднее всего связи подольской "братвы" с официальными властями проявились в период борьбы за установление контроля над мотелем "Солнечный" на южной окраине Москвы. Напомним, что именно здесь проходила знаменитая воровская сходка сотни "авторитетов" и воров в законе по поводу дня рождения Захара. Праздник сорвался: около 70 лидеров преступной среды были задержаны руоповцами и муровцами, которые надеялись таким образом улучшить криминальную обстановку в столице.

Через три года после этих бурных событий коллектив гостиницы неожиданно для себя узнал, что у мотеля с благословения столичных властей появился новый хозяин – АО "Анис", планирующее создать на базе "Солнечного" и прилегающей к нему территории "единый гостинично-торговый комплекс, супермаркет, стоянку для легковых автомобилей, таможенный пост и детский парк". Гостиничные работники стали забрасывать гневными письмами всевозможные инстанции. В письмах подчеркивалось, что, во-первых, гостиничный комплекс находится не в Москве, а в области, а во-вторых, в свое время был заключен договор с "Мосинтуром" об аренде здания гостиницы сроком на 20 лет, сам же кемпинг построен на народные деньги для обслуживания иностранных автотуристов. Но все эти "условности" столичные власти, похоже, вовсе не смущали.

Возможно, разгадка кроется в списке акционеров "Аниса" – фирмы, которую в свое время на территории мотеля "Солнечный" приютил бывший директор "Рус-отеля" А. Соколов (перешедший на работу в московскую мэрию) и которая, обустроившись, решила выжить самих хозяев.

Итак, акциями фирмы владели (к началу 1995 года): Петр Сапрыкин министр правительства Москвы, начальник департамента муниципального жилья, Юрий Жуков – заместитель начальника муниципального предприятия "Главснаб" правительства Москвы, Александр Соколов – сотрудник департамента внешних связей, а также жены Виктора Коробченко тогдашнего первого заместителя премьера столицы, руководителя комплекса социальной защиты, и Бориса Ларшина – сотрудника московского управления ФСК, курировавшего "Солнечный", позже ставшего заместителем гендиректора "Аниса" А. Мухамедшина. Но самое любопытное имя в списке – вице-президент фирмы Сергей Николаевич Лалакин. Он же – герой нашего повествования, "авторитет" по кличке Лучок.

Что связывает всех этих людей, что у них общего? – вопрошала в свое время Лариса Кислинcкая, криминальный обозреватель ИТАР-ТАСС (та самая, которой в одном из интервью угрожал сам Япончик и с которой долго судился Иосиф Кобзон). Действительно, кого только не было среди постоянных гостей фирмы "Анис"! И подольские, и липецкие, и люберецкие, и Квантришвили (по предложению Отари Витальевича, Мухамедшин был спонсором российской команды на зимней Олимпиаде).

Незадолго до описываемых событий фирму посетил еще более высокий гость – сам московский мэр. К руководству "Рус-отеля" он не заходил, общался только с Мухамедшиным, затем поехал к нему в Жабкино (там был выстроен почти настоящий средневековый замок), где откушал плова и у стен с бойницами и башнями дал интервью московскому телеканалу.

Надо ли говорить, что фирма была освобождена от значительной части налогов и к тому же имела право на беспошлинный ввоз в страну спиртного и сигарет.

Вскоре Лучку представилась хорошая возможность испытать свои связи на прочность. 11 октября 1995 года новостные телетайпы передали информацию с пометкой "срочно": сотрудниками РУОП ГУВД Москвы сегодня совместно с Главной военной прокуратурой задержан лидер подольской преступной группировки Сергей Лалакин, более известный под кличкой Лучок. Как сообщили корреспонденту ИТАР-ТАСС в РУОПе, ему вменяется хищение в особо крупных размерах мошенническим путем.

Поводом для уголовного преследования Лучка послужил тот факт, что в 1993 году на часть денег, выделенных Министерством обороны одной фирме на строительство дома в Смоленске для офицеров-танкистов из ЗГВ, руководящая верхушка другой группы войск – подольской криминальной приобрела у ЛОГОВАЗа три джипа "Гранд Чероки". Один из них достался уголовному "генералу". Узнав о начале следствия. Лучок немедленно выехал в Израиль, где провел несколько месяцев и удостоился чести быть объявленным (Главной военной прокуратурой) в федеральный розыск. Когда он осмелился вернуться, правоохранительные органы сразу же были об этом оповещены, и 10 октября Лучок был арестован на своей подольской вилле.

Двухэтажный особняк в Подольске, принадлежащий Лалакину, был окружен около десяти вечера. Операция прошла спокойно. В доме находились только сам Лучок с супругой, его водитель и телохранитель. Вызывавшая опасение огромная сторожевая собака не причинила беспокойства милиционерам: услышав команду хозяина "Фу!", она спокойно удалилась на свое место.

В ходе обыска практически ничего противозаконного обнаружено не было, разве что коллекционные сабля и кинжал – они, согласно закону, являются холодным оружием. Все личное имущество и автомобиль джип "Чероки" (вероятно, тот самый, хотя "авторитет" сказал, что это подарок друзей) были оформлены на супругу, а потому изъятию не подлежали. Сия акция получила очень хорошую прессу. Газеты соревновались в осведомленности по поводу личной биографии Лалакина, открыто говорили, что он – "{один из известных преступных авторитетов, входящих в первую десятку крестных отцов нашей мафии. Он владеет недвижимостью в Москве, имеет собственность в Голландии, Израиле". "Задержание Лалакина стало итогом длительной оперативной разработки московского РУОПа}". А начальник отдела РУОП ГУВД Москвы Виктор Булгаков отметил, что опасность таких лидеров, как Лалакин, в том, что они давно отмыли грязные, нажитые преступным путем деньги, легализовали свой бизнес и теперь рвутся к власти, в том числе к политической.

Предполагалось, что Лалакин был задержан на 30 суток – в соответствии с антибандитским указом Президента, после чего ему должны были предъявить обвинения в хищении путем мошенничества в особо крупном размере. Обвинение действительно предъявили – однако... Всего через десять дней, 20 октября, Лучок уже вышел на свободу. Причем отпустили его даже не под крупный залог, как нынче практикуется, а под (ни к чему на самом деле не обязывающую) подписку о невыезде. И это человека, который был объявлен в федеральный розыск и несколько месяцев скрывался от правосудия! Того, кто всем давно известен как крупнейший уголовный "авторитет"! Как известно, сотрудники органов правоохраны должны поступать в соответствии с буквой и духом закона. Возможно, следователь, так быстро и легко отпустивший Лучка, букву и не нарушил. Но его демонстративное презрение к духу могло бы вызвать, мягко говоря, изумление, если бы мы не знали, что с такой же легкостью из российских узилищ выходили и все прочие представители криминального бомонда: Захар, Михась, Мансур, Сильвестр...

Еще через месяц расследование проделок Лучка и вовсе прекратили. Начальник управления Генпрокуратуры по надзору за расследованием преступлений г-н Киракозов не увидел в таком решении ничего противоестественного: "На основании имеющихся данных Лалакин был задержан как лидер группировки, в которую входили Ворошевы. Причастность Лалакина к вымогательству, мошенничеству и другим тяжким преступлениям подтверждения в ходе следствия не нашла. Ворошев С. Г. от следствия скрылся. 20.10.95 Лалакину было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусматривающего ответственность за приобретение имущества, добытого заведомо преступным путем. Однако достаточных доказательств получено не было, и 10.11.95 уголовное дело в отношении Лалакина было прекращено за недоказанностью". Бутырка переполнена – подозреваемые даже в незначительных правонарушениях томятся здесь по полгода, по году, по полтора – все это время идет так называемое "расследование". А вот дело Лучка расследовали всего за 20 дней. И установили: он перед российским законом абсолютно чист. Все опять же в строгом соответствии с буквой закона.

Или нет? Не совсем в соответствии? Поскольку после резких выступлений в печати из Генпрокуратуры пришло уже другое заявление (за подписью начальника другого управления – г-на Катышева); "Что же касается С. Лалакина, то вынесенное в ноябре прошлого года постановление о прекращении в отношении него уголовного преследования за недоказанностью участия в совершении преступления Главной военной прокуратурой отменено, и в настоящее время предварительное следствие по этому делу возобновлено. Недостатки в расследовании уголовных дел были предметом обсуждения на заседании коллегии Главной военной прокуратуры. За упущения в работе к сотрудникам прокуратуры приняты меры воздействия". И на том спасибо.

Итак, связи Лучка действительно прошли испытания на прочность. Согласно только опубликованным данным, в те несколько дней, что он находился под арестом, особую озабоченность его судьбой проявляли и в Генпрокуратуре, и влиятельные члены московской областной администрации, и большие люди из столичной мэрии.

С тех пор Лучка не трогали.

Утешения ради отметим, что два из трех джипов, в том числе и лалакинский, Главная военная прокуратура изъяла в пользу Министерства обороны.

Между тем руоповцы продолжали атаковать. Вслед за Лучком борцы с организованной преступностью задержали еще одного лидера подольской группировки – 23-летнего Николая Данеляна (Армяна). Он родился в Ереване, в детстве переехал с родителями в Москву, где поселился в Ясеневе. В 16 лет сколотил молодежную банду, специализирующуюся на квартирных кражах и грабежах на юге столицы. Кроме того, молодым гопникам удалось обложить данью спекулянтов билетами у Большого театра. Несмотря на свой юный возраст. Армян еще в начале 90-х был обласкан влиятельным подольским авторитетом Сергеем Крыловым по кличке Крыл. Под руководством опытного наставника команда Данеляна взяла под свой контроль несколько коммерческих предприятий в Ясеневе, Чертанове и на территории Курского вокзала. В апреле 95-го Крыла не стало – пулю киллера он получил прямо в штабквартире подольской "братвы" – в пресловутом мотеле "Солнечный". После этого бригада Армяна оказалась под крылом у самого Лучка. Авторитет Данеляна, доверие к нему подольского "папы" и его личное благосостояние росли примерно пропорционально. Армян приобрел "Мерседес-500" и уже собирался прикупить трехкомнатную квартиру в Бутове, когда последовал неожиданный арест на Воробьевых горах.

В момент ареста мафиози находился под кайфом. А потому на все вопросы – откуда у него револьвер калибра 5,6 мм с четырьмя патронами, откуда пакетик с кокаином и т.п.– отвечал радостной и безумной улыбкой. Ему, как водится, инкриминировали незаконное хранение огнестрельного оружия и наркотиков. По информации РУОПа, среди членов подольской группировки был тут же инициирован сбор средств для подкупа сотрудников правоохранительных органов, в чьей компетенции находились вопросы о выборе для Данеляна меры пресечения. Любопытно, что перед отправкой в камеру Данелян попросил милиционеров принести ему щетку для чистки своих замшевых туфель, приобретенных накануне за 600 долларов.

В течение последующего полугода правоохранители подольских практически не беспокоили. Новая атака на подмосковную "братву" началась 14 мая 1996 года: сотрудники Московского уголовного розыска совместно с оперативниками ФСБ России и подмосковной милиции ликвидировали два склада вооружений интересующего нас бандформирования.

Установить месторасположение складов сотрудникам МУРа помогли показания нескольких активных участников группировки, задержанных в ходе расследования вышеупомянутых убийств. Когда внушительная кавалькада милицейских машин въехала на территорию Подольского района (наверное, с теми же чувствами немцы въезжали в партизанскую деревню), было проведено короткое совещание. Участникам операции сообщили адреса предполагаемых складов оружия, группы захвата распределили полномочия.

Первый отряд штурмовал поселок Новомосковск. В квартире видного лучковца 30-летнего Алексея Пяткова хранилось: 11 автоматов и 11 пулеметов Калашникова, 10 глушителей к ним, 89 гранат, 40 взрывателей и 14 гранатометов. А так же 31 килограмм пластита и 5 килограммов тротила. Как заметил один из участников операции, этого хватило бы, чтобы взорвать весь город.

Второй отряд ворвался в поселок Фабрики имени Первомая. Из подвала дома 33-летнего Владимира Логашова было изъято: пять пистолетов, три пулемета, карабин "СКС", помповое ружье, шесть ящиков с патронами калибра 5,45 и 16 снаряженных пулеметных лент.

Милиционеры проверили еще несколько квартир участников подольской группировки, но ничего интересного не нашли. При задержании один из бандитов оказал сопротивление и был легко ранен. Шесть человек, в том числе Пятков и Логашов, были арестованы.

Суммарный итог операции: 25 автоматов и пулеметов, пистолеты, гранаты, несколько ящиков патронов и 36 килограммов взрывчатки. Это был крупнейший арсенал, изъятый у подмосковных бандитов в первой половине 1996 года. Если верить показаниям задержанных, им можно было бы вооружить едва ли не половину мужского населения подмосковного городка.

Между тем аресты людей Лучка продолжились. В июне сотрудники Подольского отделения РУОП Московской области и спецбатальона ГАИ задержали ближайшего сподвижника подольского "папы", 27-летнего Михаила Калугина, больше известного под кличкой Мефодий. В тот день проводилась крупномасштабная операция по борьбе с торговцами оружием, и на дорогах были выставлены усиленные милицейские пикеты. На один из них и нарвался подольский "авторитет". Когда его "Вольво-940" с проблесковым маячком на крыше остановили милиционеры, друг Лучка (называющий себя его племянником) попытался возмутиться: как вы смеете тормозить капитана ОМОНа (в подтверждение было предъявлено удостоверение). Но Мефодия выдала откровенно уголовная внешность. Оперативники ему не поверили и препроводили в отделение милиции. Там и выяснилось, что удостоверение – поддельное, а "капитан" – лидер подольской "братвы". Да и "Вольво" – неизвестно чья и неизвестно как оказалась у Мефодия. Иномарку на всякий случай обыскали, но ничего подозрительного (если не считать трех мобильных телефонов) не обнаружили.

Кроме всего прочего, Мефодий подозревался в нескольких тяжких преступлениях, в частности, в убийстве подольского авторитета Николая Соболева по кличке Соболь в марте 1993 года (о нем мы уже рассказывали). Кроме того, ему инкриминировалась организация кражи швейных машинок производства концерна "Подольск" ("авторитет" несколько месяцев числился в охране этого концерна).

В группировке Мефодий отвечает за воспитание подрастающего поколения. По личной инициативе Лучка на деньги "общака" была арендована спортбаза, где молодая поросль под чутким руководством Мефодия занималась тяжелой атлетикой и единоборствами. Среди качков и борцов заместитель подольского "главнокомандующего" вербовал бойцов для новых подразделений группировки. К 96-му году отряды подольских "юниоров" уже насчитывали в своих радах около сотни активных бойцов.

В итоге Калугина удалось посадить всего на год – за то, что он сломал нос пассажиру машины, которая помешала проехать его "Вольво". Все остальные деяния доказать не удалось. В начале 97-го года Мефодий был уже на свободе. Официально Калугин до последнего времени числился заместителем гендиректора фирмы "Лемико" по реализации плодоовощной продукции (помните версию о происхождении клички Лучок?). Коттеджи Лалакина и Калугина под Подольском стоят рядом.

Что касается самого Лучка, то он изо всех сил поддерживает имидж "добропорядочного бизнесмена". Как и полагается новому русскому, отправил своего сына учиться в Швейцарию. Более того, последовав примеру Михася, в последнее время всерьез занялся благотворительностью. Оценив его заслуги, городские власти удостоили его титула "почетного гражданина Подольска".

Кстати, когда Лучок был арестован Главной военной прокуратурой, за него заступились даже представители Православной церкви. Помогает "чем может" и городским милиционерам. По слухам, за его счет была сооружена кованая декоративная решетка перед фасадом Подольского УВД.

Под чутким руководством Лучка подольская группировка превратилась в мощнейшее военизированное формирование Московского региона. Она специализируется на контроле за предприятиями, занимающимися экспортно-импортными операциями, автобизнесом, жилищным строительством и нефтепереработкой.

К началу 97-го года, если доверять оперативной информации, она насчитывала примерно 2,5 тысячи бойцов. (Всего в Подольске проживает около 200 тысяч человек.) О том, насколько хорошо она вооружена, свидетельствуют арсеналы, изъятые в ходе вышеописанной операции. Среди членов группировки немало бывших сотрудников спецслужб и отставных военных с боевым опытом, полученным в "горячих точках".

Значительная часть "общака" уже размещена в американских банках. Капиталы группировки вложены в аэропорты, гостиницы, рестораны, авторынки. Личные средства активно преобразуются в заграничную недвижимость. Чтобы власти не чинили здесь препятствий. Лучок время от времени лично наносит визиты чиновникам из администраций контролируемых районов. Правда, большую часть времени лидер подольской "братвы" проводит за границей – с тех самых пор, как выехал туда аккурат за два дня до взрыва на Котляковском кладбище, к которому, как полагают некоторые эксперты, были причастны не слишком законопослушные жители "тихого" подмосковного городка.

ХОЗЯЕВА СЕВЕРА

В правомерности этого самоназвания коптевского криминального сообщества ни остальная "братва", ни милиция не сомневаются. Впрочем, речь идет скорее о Северо-Западе столицы, поскольку Северо-Восток частично контролируют измайловцы. Но даже при этой оговорке площади "завоеванных" территорий и величина списка вассалов и данников не могут не вызывать удивления у милиции и уважения у "братвы". Примечательно, что ни знаменитых воров в законе, ни особо влиятельных "авторитетов" во главе коптевцев почти никогда не стояло – в отличие, скажем, от солнцевцев с Михасем, ореховцев с Сильвестром, бауманцев с Бобоном или балашихинской "братвы" с Захаром. Правда, у коптевцев были знатные "консультанты": такие известные в Москве "авторитеты" и воры в законе, как Боря Ястреб (ставший впоследствии одним из лидеров группировки), Мороз, Корней и Соловей. Так или иначе, север Москвы стал одной из первых территорий, где завершились "межфеодальные" войны и сейчас ведутся исключительно "внутрисемейные" разборки да эпизодические бои с милицией.

Объяснение этому феномену, видимо, лежит в области уголовных традиций. Организованная криминализация Коптева, а затем и прилегающих микрорайонов началась еще в глухие 60-е годы – с координации (кооперации) между небольшими уличными бандами, создавшими уже к концу 70-х достаточно устойчивое мафиозное образование, контролирующее почти весь север столицы. Когда в Коптеве сносили старые бараки, где в основном и базировались "малины", строители натыкались на многочисленные тайники с оружием, деньгами и драгоценностями. К этому же периоду следует отнести поиск новых союзников и заключение некоего (неписаного) договора о ненападении и помощи с уже тогда поднявшей голову долгопрудненской уголовной братией. С тех пор группировку стали называть коптевско-долгопрудненской. Правда, следует оговориться, что настоящего союза никогда не было. Более того, эта "дружба" нередко прерывалась ссорами и даже войнами. К тому же в настоящее время уголовники подмосковного городка Долгопрудный сильно разобщены, правоохранители фиксируют существование сразу нескольких враждующих друг с другом группировок.

Первая попытка приструнить зарвавшуюся коптевскую "братву" относится к началу 80-х и связана с подготовкой к проведению Олимпиады-80. Дело в том, что основной центр проведения этого спортивного праздника – Олимпийская деревня – оказался на "подведомственных" территориях коптевцев. И оперативные сводки зафиксировали их повышенный интерес к данным мероприятиям. Так что с северными урками провели серию профилактических мероприятий и на какое-то время эту угрозу общественному спокойствию сняли. Но, как оказалось, очень ненадолго.

Уже тогда была видна характерная особенность коптевской мафии клановость. Верхушка группировки фактически состояла из нескольких авторитетных семей: братьев Морозовых, Девяткиных, Наумовых, чуть позже – братьев Чибиревых и Рефат. Последние командовали группировкой недолго: один из них умер от передозировки наркотиков, а другого выбросили из окна. В отличие от прежних Урок, нынешние "братишки" познакомились и сдружились не на нарах, а в спортзалах стадиона "Наука" и полуподвальных "качалках". Безусловным Лидером в это время становится Виктор Долженков, вор в законе по кличке Потема, пользовавшийся непререкаемым авторитетом среди коренных коптевцев. Потема был настоящим "отцом района", к нему "шли за правдой" даже законопослушные граждане. Но однажды Потема исчез – то ли "лег на дно", то ли (если верить слухам, вскоре распространившимся по всему микрорайону) его "порезали втихую". Его коллеги давали более простое объяснение: "заболел и умер". А газеты в ту пору на криминальные события такого рода не реагировали. Это сейчас смерть Паши Цируля или другого "вора" вызывает целую волну масштабных газетных публикаций. А "до перестройки" к уголовщине относились, как к малоприятной, грязной, черной стороне жизни общества, о которой не стоит слишком часто упоминать – тем более по такому малозначительному поводу, как арест или смерть уголовника. Кстати, многие серьезные биографы криминальных лидеров утверждают, что Потема и Долженков – это два разных "авторитета", которые в результате обилия противоречивых легенд и путанице в оперативных сводках по прошествии времени стали восприниматься как одно преступное лицо.