Текст книги "Сердце спящего духа"

Автор книги: Александр Мадисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Сделка

Белёсый сумрак скрадывал истинные размеры зала. Ворсистый ковёр заглушал звуки шагов. Два высоких человека медленно шли по красно-жёлтой дорожке, казалось, висящей в небе, переговариваясь вполголоса. Длинные черные плащи с большими капюшонами скрывали их лица. В темноте ночи эти двое были похожи на призраков, парящих над бездной.

– Принёс? – спросил женский голос.

– Где они? – грубо оборвал мужской.

– На лаве. Вон следы.

– Подведи ближе…Ага, действительно, следы вижу. Но почему я не вижу их самих?

– Прячутся в какой-нибудь щели. Успокойся, оттуда нельзя спуститься. Рано или поздно они вернутся к лестнице. Утром будет видно лучше.

– Да ты глупее, чем была твоя сестра, – в бешенстве взревел мужчина, – Утром ничего не будет видно. Проклятый дождь. Он уже всё смыл. Выходы из долины перекрыли?

– Да. Хотя это вообще-то не моё дело. Я отдала тебе мальчишку. Взять его – не моя забота. Я выполнила свою часть сделки. Ты принёс камень?

– Всему своё время. Пока ты мне ничего не отдала, только следы показала. Получишь камень в обмен на девчонку.

– На девочку? Мне казалось, что тебе нужен мальчишка.

– Мальчишка и так мой, – мужской голос сухо и неприятно рассмеялся, – С ним моё сердце. Он ничего не сможет сделать.

– Зачем тебе девочка? Ведь в книге о ней ничего не говорится.

– Именно это меня и беспокоит. Никто не знает, кто она такая и откуда взялась.

– Она – дочь кузнеца.

– Да ведь кузнец-то холост. И никогда не был женат. Откуда же у него может взяться дочь?

– Вот сам бы и спросил. Ты же разговаривал с ним.

– Уж будь уверена, спросил. Да только умер он раньше, чем рот раскрыл.

– Что ж ты так поспешил? – в голосе женщины промелькнуло злорадство.

– Не твоего ума дело, – чёрные глаза яростно сверкнули из-под капюшона, – Всё равно бы он ничего не сказал… Некогда мне ждать их на лестнице. Надо немедленно послать людей и обшарить там всё. Ладно, будем считать, что ты действительно выполнила свою часть сделки. На-ка вот, держи.

– Что это за тряпки?

– Ты же хотела камень. Или уже передумала?

– Камень? – женщина недоверчиво развернула свёрток, – Но… это не камень… это…

– Это… – гомерический хохот потряс помещение, – …Задаток… Расплата за верную службу…

– Монета!!!

Женщина застонала и упала без чувств на красно-жёлтую дорожку.

В дереве

Дети спали долго. Шум дождя остался снаружи. Мёртвое дерево баюкало их, иногда поскрипывая под порывами весеннего ветра. Ещё дважды за ночь обваливался мусор с потолка. Каждый раз Рене смешно вскакивал спросонок, но потом успокаивался. Утоптав кучу, он втаскивал Сайку выше, и дети снова засыпали. Вход остался глубоко внизу, но пока это мало беспокоило Рене.

Он проснулся от боли в спине. От неудобной позы шея затекла и сильно ныла. Рене выспался, но чувствовал себя совершенно разбитым. Сквозь узкую, пальца два шириной, трещину над головой виднелся кусочек серого неприветливого неба. Сайка сидела напротив, поджав ноги и положив голову на колени. Одежда Рене, всё ещё влажная, чёрная от налипшего перегноя, сидела на ней пузырём. Глаза девочки ввалились, но глядели задиристо и весело.

– Вот это да! – восхищённо зашептала она, заметив, что Рене открыл глаза, – Вот это приключение. Такого приключения у меня ещё никогда не было. Просто здорово!

– Погоди, приключение пока не кончилось. И оно гораздо опаснее, чем ты думаешь.

– Опаснее? Да нас здесь никто никогда не найдёт.

– Архот – серьёзный противник, – покачал головой Рене, вспоминая, как легко тот выследил его когда-то, – Недооценивать его нельзя. Наш враг хитёр и очень опасен. Это не простой крестьянин, который всю жизнь только и делал, что копался в огороде. И если он нас здесь обнаружит, мы не сможем ни убежать, ни спрятаться. А коли и Хирна с ним заодно, то наше положение вообще безнадёжно. Кто знает, может ли она из своего зала сквозь деревья смотреть. Так что долго сидеть нам здесь нельзя.

– А что мы будем завтракать?

– Ничего. У нас ничего нет, ни еды, ни воды. Нет даже спичек, чтобы развести огонь, обсохнуть и обогреться.

– Я хочу есть, – обиделась девочка, – Мои приключения всегда заканчивались к обеду или к ужину. С чего ты вообще решил, что нам угрожает опасность? Может быть, всё уже кончилось и папа с бабушкой давно нас ищут?

– Ты что, забыла? Твоего отца увели люди Хирны!

– Ну и что? Когда Хирна просила папу выковать меч для великана, за ним тоже приходили четыре человека.

– Давай сделаем так, – предложил Рене, понимая, что сейчас нужно выиграть время, – Вернуться той же дорогой, по которой сюда пришли, мы не можем. Нам не забраться наверх. Значит, придётся идти в обход. Это долго. В мокрой одежде под дождём идти всё равно нельзя – замёрзнем. Подождём до вечера. Может быть, дождь кончится. Если нам действительно угрожает опасность, то преследователи наверняка уже идут по нашему следу. Убежать мы всё равно не успеем. Но это не значит, что всё пропало. Обычно сначала не столько ищут, сколько гонятся. Будем надеяться, что они нас не найдут.

Только потом, поняв, что упустили, начнут искать более тщательно. Тогда прятаться бесполезно, надо будет убегать. Если я прав, то скоро они будут здесь. Значит возвращаться обратно нельзя и ночью надо будет уходить из долины. А если до вечера здесь никто не появится, то пойдём домой.

– Глупости. Вечером будет ещё холоднее.

– Сейчас идти нельзя, Хирна нас сразу заметит.

– Да не будет она нас искать. Для чего мы ей?..

– Тихо! – Рене резко вскочил и прислушался.

Сайка мгновенно умолкла. Снаружи послышались голоса. Сначала слов нельзя было разобрать, но голоса приближались, и скоро ветер стал доносить обрывки фраз:

– …Хирна…

– …вообще…эта девочка…

– Это… наше дело. Хирна сказала…. Она пусть и думает.

– Разве здесь спрыгнешь? Посмотри, высота-то какая. А внизу камни. Упадёшь – мокрого места не останется. Наверху надо искать, точно.

– Да наверху всё уже облазали. Нет их там.

– Второй раз здесь идём. Сам же видишь – без крыльев не спустишься.

– Может быть ты и скажешь Хирне, что они упорхнули… стой. Смотри-ка. Это что, след?

– Какой там след. Ливень-то какой был, просто водой размыло.

– Да нет, точно след… смотри, дерево разодрано. Разлом свежий…

– Медведь, наверно. За муравьями полез. Знать, действительно весна пришла, раз косолапый проснулся.

– Дождём примочило, вот и проснулся… слышь, а ты медведя живого когда-нибудь видел?

– Не-а…

– Пойдём-ка, поищем в другом месте. Кто знает…. он сейчас шатается.

– Да… после зимы… съесть может.

Голодный… опасен.

– …точно…

Голоса удалились. Рене шумно выдохнул и завалился на кучу мусора. Сайка открыла было рот, но, так ничего и не сказав, закрыла.

Лицо её было бледно, глаза полны слёз.

– Что же нам теперь делать? – стараясь не расплакаться, спросила она.

– Ночью уйдём из долины. Вот только как?

– Все выходы наверняка охраняются.

– Это уж точно. Помнишь, вчера мы увидели их следы на Лестнице Великана и обрадовались, что они полезли наверх нас искать?

– Ну…

– А они нас и не искали. Просто стражу поставили.

– Куда же нам теперь идти?

– Погоди, дай подумать. Время до вечера у нас ещё есть. Ошибиться нам нельзя.

Дождь почти прекратился. Рене сел напротив Сайки, подобрал ноги, обхватил колени руками и надолго задумался. Сайка изо всех сил старалась ему не мешать, но через два часа не выдержала и разрыдалась…

Под горой

– Ну вот, – очнулся Рене, – Снаружи дождь кончился, а внутри начался. Погоди, рано плакать. Нас ещё не поймали.

Сайка вытерла слезы и посмотрела на Рене. Дождь действительно кончился, через трещину пробивалось яркое весеннее солнце. Казалось, дождь смыл всё прошлогоднее. Значительно потеплело. По всему чувствовалось, что в природе наступила весна.

– Прости меня. Просто я устала, очень хочу есть и боюсь, – пролепетала она.

– Я тоже очень боюсь, но, кажется, я кое-что придумал. Верни-ка мне мою одежду.

– Да-да, конечно.

– Вот, слушай, – начал Рене, просовывая руки в рукава, – Уходить нам нужно сегодня, сейчас. Судя по тому, как быстро они обшарили нагорье, нас ищут все. Или почти все жители долины. До вечера могут найти. Непонятно почему, но ищут они не меня, а тебя. Те двое крестьян, что так испугались медведя, говорили, что Хирна приказала схватить девочку. Давай для начала предположим, что Хирна не ищет тебя для того, чтобы просто позвать домой.

– Почему?

– Из предосторожности… Ошибка может очень дорого нам стоить. Кроме того, в этом случае они нас не искали бы так сильно. Смотри, всех согнали на поиски. Значит, ищут вовсю. И, как я уже говорил, ищут не меня, а именно тебя. Это сильно сбивает меня с толку. Я уже как-то привык к мысли, что мешаю всем силам зла в этой долине, но что такого сделала ты? – Рене бросил цепкий взгляд на растерявшуюся Сайку, – Ладно, что бы ты ни сделала, сама бы Хирна до этого не додумалась. Во всяком случае, тебе уже тринадцать лет, и ничто не мешало ей подумать об этом раньше. Значит, ты нужна не Хирне. Кто-то эту мысль ей подсказал. То есть, кто-то злой вошёл в долину!

– Как? Ведь Покрывало Хирны должно было его уничтожить.

– Вот именно. Значит, Покрывала давным-давно уже нет! Скорее всего, книга сына ей нужна была именно для того, чтобы снять его.

– Ужасно, люди беззащитны перед злом и совершенно ничего не знают об этом. Их надо предупредить!

– Надо, да только не нам! Они ей верят безоговорочно. Увидят нас – схватят. Кроме того, вся эта часть долины наверняка сейчас у Хирны под пристальным наблюдением. Стоит нам выбраться, сразу заметит.

– Как же тогда мы пойдём?

– Идти нам надо на восток. Помнишь, Хирна говорила, что не может рассмотреть, что там творится? По её словам, там правит какой-то могучий чародей, судя по всему, самый могучий из всех, но выбора у нас нет. Одна надежда на то, что он нас не ждёт. Попробуем пройти через восточный край на юг, к твоему скелету.

– К моему скелету?

– Ну, к этому, который в горе, стережёт что-то. У меня есть один план. Помоги-ка…

Рене и Сайка уперлись ногами в деревянную стенку и надавили изо всех сил. Гнилое дерево затрещало, подалось, и от ствола отвалился большой кусок. Земляной потолок с тяжёлым вздохом обвалился, поток воздуха подхватил их и вышвырнул наружу.

Рене упал на четвереньки и зажмурил глаза от нестерпимо яркого света. Что-то попало ему в нос, и он громко чихнул. Сайка плюхнулась рядом. Сверху на них посыпался мусор и прелая земля. Они были на свободе.

– Будь здоров, – Сайка стояла над ним во весь рост, улыбаясь и щурясь от солнца.

– Пошли.

Рене повёл её к воде. Тот ручей, который протекал около кузницы, огибал долину широким полукругом и здесь уже вполне мог претендовать на звание реки. Неширокое, метров пять, но глубокое русло выстилали острые камни, по которым бежала чистая прозрачная вода. Левый берег был достаточно отлогий, а на правом неприступной чёрной стеной возвышался гигантский лавовый язык, с которого и соскользнули ночью Рене и Сайка. Быстрым шагом дети стали спускаться вниз по течению реки.

– А куда мы идём? – спросила Сайка.

– Видишь, какое течение, – ответил Рене, – Этой воды достаточно, чтобы образовалось достаточно крупное озеро.

– Никаких озёр в долине нет.

– Вот именно. Значит, вода как-то уходит отсюда. То есть, должна быть пещера. Надо попробовать, это наш единственный шанс.

Идти пришлось недолго. Примерно через полчаса они подошли к водопаду. Огибая уступ, вода с шумом падала в узкую неглубокую расщелину, весь противоположный берег которой был перекрыт застывшим лавовым потоком. Казалось, низкий каменный свод нехотя перевалился через русло. Река, несущая клочья желтовато-белой пены, ускоряя своё течение, скрывалась под ним. С трёх сторон над ней высились неприступные горы.

– Вот и выход, – задумчиво пробормотал Рене.

– А нам обязательно надо снова лезть в воду? – зябко поёжившись, спросила Сайка.

Рене понимал, насколько трудно ей решиться на это после вчерашнего происшествия. Однако другого выхода он не видел. Легкомысленно пожав плечами, он принялся раздеваться. Сайка со вздохом последовала его примеру. Это было форменное сумасшествие. Любой человек, окажись он рядом, сразу сказал бы им, что этот путь наверняка ведёт к гибели. Но рядом никого не было. Увязав верхнюю одежду в узелки и подняв их над головой, дети прыгнули в ледяную воду.

Русло оказалось глубоким, Рене не смог достать ногами до дна. Он едва успел схватиться свободной рукой за Сайку, как быстрый поток потащил его под землю. Вода, зажатая каменными клещами, пенилась и шумела. Кромешный мрак окутал их со всех сторон. Сверху свисали какие-то скользкие не то корни, не то водоросли. Почти сразу же дети потеряли направление. Поток неистово крутил их на быстрых водоворотах, стараясь ударить о невидимые прибрежные камни. Несколько раз они падали с небольших подземных водопадов. Боли уже не чувствовали. Только холод. Бросив детей на камень, реке удалось их разделить и, победно взревев, она понесла их дальше, каждого по отдельности.

Отплевываясь от брызг, Рене стал звать Сайку, но голос, многократно отражённый каменными стенами и заглушаемый рёвом воды, заглушался так, что определить направление было просто невозможно. Сайка кричала что-то в ответ. Она сама не знала что. Разобрать слова она всё равно не могла, но сам голос Рене приносил хоть какое-то утешение. Скользкие верёвки, свисавшие с потолка, хлестали по лицу, холод пронизывал до самых костей. От быстрого движения в темноте Рене совсем потерял чувство времени.

Неожиданно река успокоилась. Русло стало прямым, течение замедлилось. По ногам царапнуло дно. Их вынесло на отмель. Пришлось лечь на воду. Скользкие верёвки кончились, и, не успели дети обрадоваться этому, как почувствовали, что потолок нависает над самыми их головами всё ниже и ниже. Шершавый мокрый камень царапал их по затылкам.

– Перевернись, – закричал Рене.

– Что? Не слышу?

– Перевернись на спину, а то утонешь.

– Я не умею плавать на спине.

– Не важно. Всё равно перевернись.

Рене не успел расслышать, что ответила ему Сайка. Безжалостный камень вдавил его под воду и лишил возможности дышать. Мальчик не успел вдохнуть и поэтому начал задыхаться, но в этот момент река резко нырнула вправо и вниз. Потолок снова поднялся, и Рене сделал спасительный вдох. Русло теперь было очень мелким и уходило круто вниз по каменному жёлобу. Рене волокло по нему лицом вверх, обдирая спину и ноги об острые мелкие камни. Он закричал и услышал в ответ крик Сайки.

Резко вильнув влево, а затем вправо, река напоследок кинула Рене на камень. Яркий свет ударил в глаза. Пролетев метров пять в воздухе, он плюхнулся в небольшое озеро. По другую сторону горы. Рядом упала Сайка и их узелки с одеждой.

Они выбрались из долины.

На берегу

Рене с Сайкой с трудом выбрались на тёплые голые камни. Они не могли сообразить, сколько времени пробыли в холодной воде и замёрзли настолько, что едва могли шевелиться. Рене достаточно серьёзно повредил левую ногу, у него не хватало сил даже на то, чтобы осмотреть и перевязать рану. Он лежал, глядя в небо, и, раскинув руки, впитывал всем телом зыбкое вечернее тепло. Сайка шевельнулась, вспугнув большую коричневую лягушку, вероятно, недавно проснувшуюся после зимней спячки и сидящую по соседству. Издав неясный испуганный звук, лягушка плюхнулась в воду.

– Хорошо жабам, – вздохнул Рене, – Они холодной воды совсем не боятся.

– Это не жаба, а лягушка.

– По-моему, никакой разницы…

– Это совсем разные животные, – обиделась Сайка.

– Тоже мне, животные. Ещё скажи – звери…

– Нет. Звери своих детей молоком кормят, а лягушка – животное, – подумав, обронила Сайка.

Рене смолчал. Спорить не хотелось. Короткий диалог истощил обоих. По эту сторону гор было значительно теплее. Весна уже вступила в свои права, на прибрежных кустах ивы развернулись новенькие зелёные листочки вперемешку с невзрачными душистыми колбасками цветков, воздух наполнялся птичьими трелями и деловитым гудением шмелей. Отжав и расстелив одежду на камнях, дети наслаждались покоем.

– Я хочу есть, – неожиданно произнесла Сайка.

– Я тоже, – отозвался Рене, – Пошли, поищем что-нибудь.

Дети поднялись. Рене сделал шаг и тут же вскрикнул от боли. Широкая рваная рана, на которую он не обратил вначале никакого внимания, кровоточила чуть выше левой щиколотки. Пока Рене лежал на камнях, чувствительность вернулась к ногам, и теперь рана причиняла неимоверные страдания.

– Ой, – ужаснулась Сайка, – Подожди секундочку, – воскликнула она и метнулась обратно к воде.

– Её надо чем-то перевязать, – сказал Рене ей вслед, но девочка уже скрылась за поворотом…

– Вот, держи, – Сайка вернулась и протянула Рене несколько небольших вытянутых листьев.

– Что это?

– Не знаю. Но бабушка всегда привязывала мне эти листочки, когда я ранилась.

– А что с ними делать?

– Разотри и приложи к ране. Не бойся, будет немного щипать.

Листики были совсем-совсем маленькие и казались мягкими. Однако, когда Рене попытался их размять, он почувствовал, что они очень упругие и прочные. Листья пружинисто сгибались, но затем упрямо распрямлялись, не оставляя на своей поверхности ни царапинки. Тогда мальчик просто разжевал их. Резкий свежий аромат заполнил его рот и горло. В носу защипало. Полученную кашицу Рене приложил к ране, оторвал от рубахи снизу полоску ткани и обмотал ногу.

– С-с-с, – зашипел он, – Это называется “немного щипать”?

– Ну, я от этого ещё ни разу не умерла, – надулась Сайка, – Бабушка говорила, что эта трава не только лечит любую рану, но и учит быть аккуратнее…

– Ладно. Теперь я точно буду аккуратнее. Помоги мне встать, пожалуйста.

Поднявшись, дети накинули верхнюю одежду. Одежда ещё была влажной. Они снова почувствовали холод.

– Может, снимем? – спросила Сайка, – Очень холодно.

– Нет. Так она скорее высохнет. Всё равно ночью придётся надеть. Лучше быстрее пойдём отсюда. Надо найти какую-нибудь еду. И ночлег.

В поисках еды и ночлега

Прошло уже более суток после того, как они ели в последний раз. За время жизни в приюте Рене приходилось переживать и более серьёзные неприятности, а вот Сайка впервые испытывала муки голода. Это новое, навязчиво-болезненное ощущение как-то вдруг сделало её серьёзнее и взрослее. Подставив свое плечо Рене и стиснув зубы, девочка упрямо шла вперёд, глядя прямо перед собой.

Рене оглянулся на Сайку, и у него защипало в глазах. Второй раз за эти злосчастные сутки он ощутил щемящее чувство какой-то странной привязанности к этой девчонке. Это чувство доставляло боль, но, если бы у него был выбор, Рене ни за что не расстался бы с этой болью. Видя, что Сайке тяжело его тащить на себе, он старался не опираться на её плечо, но самостоятельно идти пока не мог…

Они шли по краю бесконечной пустынной равнины вдоль отрогов высоких гор, возвышавшихся слева от них. Заходящее солнце светило им в спину. Дети устали так сильно, что едва переставляли ноги. Одежда высохла, и холод перестал мучить их, но за два часа пути им так и не удалось найти ни еды, ни места для ночлега.

– Я больше не могу, – прохрипел Рене, – Давай отдохнём.

– Давай, вон под тем деревом…

Старый ветвистый дуб стоял недалеко от них. Последние сто шагов дались с большим трудом. Рене просто повалился на дерево. Сайка легла на землю и застонала. Рене оглянулся вокруг. Они находились на широкой плоской возвышенности. Справа расстилалась степь, вдалеке кое-где прорезанная тёмными лесными полосами, видными отсюда как на ладони. Сквозь седую прошлогоднюю траву уже показалась зелёная весенняя поросль, местами, особенно на небольших возвышенностях, украшенная аляповатыми жёлтыми пятнами буйно цветущей мать-и-мачехи.

Река, успокоившись, разлилась и величавыми изгибами несла свои воды по равнине, забирая всё дальше на юго-восток. В красноватом свете заходящего солнца Рене надеялся разглядеть хотя бы намёк на людское жильё, хотя бы дымок от костра, но поиски его были тщетны. Плодородная равнина была безлюдна. Только птицы с криками кружили над её плоской поверхностью.

Слева, дрожащая в вечернем мареве, высилась стена гор. Чёрные скалы были абсолютно гладкими и уходили вверх почти вертикально. Некоторые пики скрывали низкие вечерние облака. С той, другой стороны, горы казались значительно ниже. Если бы сегодня утром Рене знал, с какой высоты им предстояло спуститься, ни за что не рискнул бы бежать из долины по подземной реке. Сейчас, снизу, этот поступок казался ему просто самоубийством. У подножия гор росла малина и ежевика вперемешку с крапивой. Их длинные колючие ветви сплелись в непроходимую сеть.

– Жалко, что ягоды ещё не поспели, – засмеялась Сайка, проследив за взглядом Рене.

– Они даже ещё не расцвели. А знаешь, можно попробовать есть крапиву. Говорят, она съедобна и не жжётся, если совсем маленькая.

– Давай оставим этот вариант на крайний случай, – жалобно попросила Сайка.

– Нам надо хоть что-то поесть. Иначе мы просто замёрзнем ночью, – устало возразил Рене.

Сайка молча поднялась и направилась к колючим зарослям.

– Поздно, уже жжётся, – сказала она, возвращаясь и отплёвываясь.

Рене поёжился и, прищурив глаза, поднял взгляд на каменные стены.

– Странно, – буркнул он, – А там, наверху ещё зима. Ладно, пошли дальше. Нечего здесь сидеть.

– Может мы зря отошли от реки? Там можно хоть рыбу поймать.

– А как её приготовить без огня? Но, пожалуй, ты права. Если сегодня не найдём пищу, придётся спуститься к реке. Не может быть, чтобы люди совсем не жили там. По крайней мере, у нас будет вода.

– Тогда давай спустимся прямо сейчас.

– Река поворачивает на юг, а наш единственный шанс уйти от погони – двигаться на восток. К реке пойдём лишь в крайнем случае.

Рене перебинтовал ногу. Зелёные листочки действительно помогли. Рана затянулась и, хотя и выглядела ужасно, серьёзной опасности не представляла. С трудом, но мальчик мог идти. Поднявшись, дети продолжили путь на восток.

Солнце зашло за горизонт. Сразу же почувствовалась ночная прохлада. Вечерние сумерки уже почти угасли, когда они забрели в густые ракитовые заросли, росшие по краю неглубокого оврага, берущего своё начало от предгорий.

– Лучшего ночлега сегодня нам не найти, – сказал Рене, – Придётся ложиться спать голодными.

– Рене, – всхлипнула Сайка, – А мы правда выберемся из этого приключения? Ну, то есть, правда, что мы дойдём?

– Дойдём, обязательно дойдём.

– Спасибо… только знаешь, я ведь совсем не знаю, куда мы идём…

– Я тоже, – отвернувшись в сторону, тихо произнёс Рене.

Наломав ракиты, дети принялись сооружать шалаш и лежанки.

Спать легли уже в полной темноте.