Текст книги "Умножились враги мои. Взывающий (СИ)"

Автор книги: Александр Куссуль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Сарда! Ты расспросил остальных из десятка?

– Да, Высочайший. Они видели то же самое и не разглядели ничего более.

– Прошу прощения, Высочайший! Я вспомнил ещё! – прервал кабар-ашра. – От этого летящего гул шёл всё время. Похоже на шум воды, текущей в камнях, но другое. Еле слышно было, но гул был всё время, пока это не отстало. Ещё раз прошу прощения…

– Сведения о возможном враге – всегда заслуга. Я запомню тебя с благодарностью. Иди к своим людям и прикажи им пока помалкивать об увиденном, – по знаку балая один из Говорящих поднес десятнику чашу. Тот сделал глоток священной воды и вышел из шатра.

– Что-нибудь о подобном уже слышали? – балай обвел взглядом сотников. Те молчали, как и медирит. Хранитель памяти сосредоточенно перебирал свитки, не поднимая головы.

– Фуад!

– Ещё мгновение, Высочайший. Что-то было, было такое… – свитки мелькали в руках Хранителя, на миг разворачиваясь и скручиваясь обратно сухими листьями.

– Вот! О походе в Ормаход на Великой реке, – Фуад Мардан поднял глаза. – Местные жители рассказывали о приходящих по реке торговцах на лодках без вёсел и парусов, у которых взлетали неживые птицы. Про этих торговцев рассказывали много другого, и вовсе невероятного. Увы, только это, Высочайший. Записано со слов простых людей, все знатные там погибли.

– Земли далеко к закату, лодки без вёсел, неживые птицы… – задумчиво проговорил Джэвэд Очивдат. – Прямо сказы о демонах бесконечной пустыни…

– Мы спросим Сердце Источника, – отозвался Говорящий из-под покрывала, скрывающего его лицо, – Но мы не всегда получаем ответы, которые можем понять, Высочайший.

– Пока что я считаю, что это люди, которые умеют делать неведомое. Они могут быть сильны и опасны, а могут и только изображать сильных и опасных, – балай поднялся с ковров. – И они пришли к нам.

– Голос Источника с тобой, – ответил Сарда Бахруш. – Как нам готовиться к встрече?

– Дозоры в разные направления закатной стороны, прямо сейчас – поблизости, где ещё можно успеть дотемна, завтра с рассветом вдаль. Также с утра дозоры по всем остальным направлениям дальше закраин. Кагир! Из своих сотен выдели два-три десятка, если понадобятся медириту. Сотники! С утра начать сбор всех сотен с приведением в готовность и проверкой военного имущества.

– Дозоры к закату уже отправлены, Высочайший, проверка по пастбищам и походным дворам начата.

– Хорошо. Утром после возвращения и смены дозоров собрать всех сотников. Расходитесь. Завтра будем знать больше. Да будет с вами всеми Сердце Источника!

– Да будет с тобой его голос!

Сарда Бахруш почти не спал в эту ночь. Дотемна и ещё позже этого он отдавал приказы своим и чужим десятникам, выслушивал сбившихся с ног помощников и отправлял их с поручениями снова. За вечер и половину ночи он сделал всё возможное, чтобы подготовиться ко всему. И теперь с утра Сарда Бахруш, действующий медирит земли Архаб, ждал неприятностей. В этом ожидании он поднялся на холм, один из цепочки отгораживающих долину Источника от внешней части Архаба.

С холма открывался вид на пустыню за пределами благословенного оазиса, и здесь всегда стояли дозорные. Сейчас это были люди из собственной сотни балая – вся дежурная сотня с утра отправилась разъездами. Один из дозорных пристально вглядывался куда-то высоко.

– Что там?

– Похоже на птицу, но не птица. Кружит на одном месте, не шевеля крыльями. Я уже послал доложить в шатры созвездия.

– Хорошо, – медирит подошел к другим дозорным. – На эту штуку глаза не тратить, осматривайте пустыню. Что угодно, что не каждый день видите – сразу доложить! Я вам оставлю своего шагерджинжа, – Сарда Бахруш махнул молодому парню, недавно вызванному в сотню с земли и только начавшему своё обучение. Тот был рад любому поручению, а оказаться в дозоре на холме и подавно.

– Почтенный медирит! – на холм взбежал гонец, явно не из воинов. – Почтенный Сарда Бах… Бахруш! – Шагерджинж, оставляемый с дозором, с явным презрением оглядел запыхавшегося “земляного”. – Говори внятно, ты среди воинов, – бросил он и тут же смолк под взглядом медирита.

– Что случилось?

– К Высочайшему… Уф. Почтенный медирит, тебя очень срочно зовут в шатёр Высочайшего. Послали в разные стороны всех… уф. Всех, кто под руку попался.

– Иду. Давай вперёд, доложи. Пошёл! – гонец подхватился и тяжелой трусцой побежал обратно с холма. Сарда Бахруш ещё раз бросил взгляд в сторону пустыни и последовал за ним.

Джэвэд Очивдат прохаживался возле своего шатра, сопровождаемый стражниками из собственной сотни. В стороне стояли избранные сотники. К балаю и сотникам подбегали гонцы и помощники с докладами, тут же убегая с новыми приказами.

– Сарда, – Высочайшего явно разбирало злое веселье, свойственное ему перед боем. Сарда Бахруш давно не видел балая таким. – Ходил посмотреть на неживых птичек?

– Да, Высочайший. Сам не увидел, но показали, где летают.

– Этих тварей видели разъезды и на полуночной стороне, и на полуденной. Ждём возвращения дальних дозоров с заката, может, они найдут их гнёздышко, – балай остановился. – Я приказал снарядить шесть сотен полностью и вывести по две вдоль закатного края Архаба. Хватит на шесть сотен готового имущества, медирит?

– На шесть хватит, Высочайший. И ещё на пару хватит, но это предел того, что можно снарядить сразу.

– Годится. Что слышно с земли?

– Я вчера послал помощников разболтать, что Высочайший хочет проверить готовность народа Хаб-Элми к внезапному приходу сильного врага. Сейчас в основном разговоры об этом, пока не разнеслось про неживых птиц.

– Добавь про объединение поселений вдоль Великой реки. Пусть шепнут про то, что если они наконец посмеют, мы встретим их на песке, разобьем и придём в их земли. Этого-то уже давно ждут… – балай хищно усмехнулся.

– Воистину голос Источника с тобой, – Сарда Бахруш поклонился. – Я отправлюсь распорядиться.

– Нет! Зови своих людей, приказывай отсюда. Ты нужен при мне.

В обход цепочки холмов по промежутку между пастбищами и огородами внешней части Архаба двигались всадники. Навстречу им с пастбищ во внутренний Архаб вели лошадей и горбанов. Всадники орали на погонщиков, требуя освободить дорогу к границе и не мешать выполнять срочный приказ. Погонщики орали на всадников, требуя убраться с пути к походным дворам, куда их требует такой же срочный приказ. Толчея стояла неимоверная, но половина всадников уже достигла места сбора на границе оазиса, а первых горбанов уже запрягали в рогатые колесницы у походных дворов.

– Выглядит суматошно, но годится, – теперь Джэвэд Очивдат прохаживался по вершине холма.

– Знать бы ещё, где и какой враг… – заметил Кагир Фарухан, две сотни которого как раз собирались на границе прямо напротив холма.

– Хочешь, чтоб всё было совсем легко и просто? – вздохнул Сарда Бахруш. – Я тоже хочу. Все мы хотим, я думаю. А пока ждём дальние дозоры.

– И пора уже отправить новые! – балай повернулся к одному из стражников. – Троих десятников моей сотни ко мне! Первых, кого найдёшь.

– Голос Источника с тобой, – стражник бегом покинул холм.

– Вижу разъезды! – крикнул один из дозорных. – Один скачет от заката с полуднем, другой от полуночи с закатом.

Все на холме впились взглядом в пустыню, всматриваясь в возвращающихся всадников.

– Смотрите! – крикнул Митхад Фирун, – Десяток с полуночи везёт кого-то!

Действительно, у одного из всадников за спиной сидел чужой человек.

Человек в светлом плаще с красной каймой стоял в окружении воинов у подножия холма. Десятник бегом поднялся наверх.

– Я Ахмар Дерош, кабар-ашра в сотне Замира Габбаса, Высочайший. Я вёл свой десяток разъездом по пустыне к закату и полуночи от нашей земли. Мы вышли с рассветом и отъехав на шестую часть конного дня, заметили этого человека. Он шёл в сторону нашей земли и не пытался скрыться. Я спросил его, кто он, откуда и с чем идёт. Он назвался посланником людей завета в землю Архаб и сказал, что пришёл говорить с народом Хаб-Элми. Я приказал взять его на коня и привёз сюда, как положено по обычаю.

– Ты всё сделал хорошо. Скажешь потом Замиру, что я благодарен тебе. Иди к своим людям и ждите с чужеземцем на месте, – балай повернулся к медириту и избранным сотникам. – Ждём остальных дозоров.

Один из посланных с утра разъездов уже достиг границы оазиса, два других виднелись вдалеке. В небе плавно кружила неживая птица. Чужеземец спокойно стоял и с интересом оглядывал всё вокруг.

Сарда Бахруш, медирит земли Архаб, продолжал ждать неприятностей. Его не покидала уверенность, что они ещё даже не начались.

В рубежном лагере люди походной службы закончили покрывать защитную сеть песчаной завесой как раз к возвращению быстроходника. Шенай Бартеом вышел из стеноката, как только проход в сети снова закрыли и стих шум двигателя.

– Эдона ниор-цев, – командир быстроходника ступил на песок. – Пророк отправился в путь, следуя плану. Если нет других приказов, я займусь проверкой и дозаправкой.

– Поставь наблюдателя на своё направление, эдона Сермин. Хорошо, что вы быстро вернулись – разъезды Хаб-Элми уже рыщут по пустыне.

– Так и сделаю, – Росанот Сермин опять исчез в быстроходнике. Шенай Бартеом услышал его приглушенный голос, отдающий приказы. Ниор-цев вернулся к стенокату и заглянул внутрь.

– Что на стекле, эдона Кареши?

Старший управляющий совлами повернулся от блока управления. Его помощник шагнул ближе и уставился в отображающее стекло.

– Поднимаются по тревоге, как будто мы уже подходим для атаки. Небольшие отряды носятся по пустыне во всех направлениях, в оазисе уже несколько сотен готовы сражаться. Один из разъездов движется прямо навстречу Пророку.

– Эдона Кареши! – крик от блока управления заставил вздрогнуть обоих. – Эдона ниор-цев! Они окружили Пророка!

– Значит, дальше он поедет верхом, – спокойствие Бартеома удивило управляющих совлами. – Посланника приведут к царю, хотя бы чтоб спросить, что это над ними летает. Кстати, не забывайте об уклонении от их разъездов при возврате совлов и выводе других на смену. Хаб-Элми всё равно нас найдут, но лучше позже.

Шенай Бартеом отправил посыльного к быстроходнику с приказом после проверки больше не запускать двигатель и сел на пол стеноката, прислонившись спиной к кожуху двигателя. Всё необходимое было сделано, оставалось только ждать. Очень неприятная часть служения.

Поднявшиеся на холм десятники доложили, что ничего в пустыне не увидели, кроме ещё одной неживой птицы, которая улетела от них в сторону полудня и скрылась из вида.

– Посмотрим, что найдут следующие дозоры, – хмуро сказал Джэвэд Очивдат, отпустив отдыхать вернувшихся.

– По крайней мере врагов поблизости нет, Высочайший.

– Верно. Пора поговорить с посланцем. Пусть здесь поставят шатёр. После этого распорядись привести его. И пошли за Говорящими с Источником!

Пророк медленно поднимался по склону холма. Воины следовали за ним в нескольких шагах. Запыленные халаты, подшитые кожей широкие штаны, жилистые руки на рукоятях клинков, сложновыгнутые луки за спиной – типичные пустынные всадники, вечный страх жителей оазисов. “Если только это не твои собственные воины,” – мысленно усмехнулся Пророк. – “Тогда это уже надежда, опора и гордость.” Гораздо внимательнее он рассмотрел собравшиеся на краю оазиса отряды и в особенности запряженные горбанами телеги с пешими воинами. “Для использования таких смешанных войск нужна отличная организация. Бартеом испишет кучу заметок, наблюдая с совла.”

Теперь Пророк уже подходил к вершине. Главного среди ожидавших его людей легко было распознать издалека, и дело было не в богато расшитом длинном халате и золочёной шапке, и даже не в том, как на него поглядывали приближенные. “Я говорю одному – приди, и он приходит, говорю другому – делай, и он делает,” – вспомнилось Пророку, и эти слова он мог прочесть на скуластом лице царя народа Хаб-Элми. “Высочайший, его именуют Высочайший.” Пророк поправил на плече ремень короба и размеренным шагом преодолел оставшееся расстояние.

– Во имя Высшей воли, услышать бы то, что будет говориться… – прервал Шенай Бартеом напряженное молчание, стоявшее в стенокате с момента, когда Пророка привезли в оазис.

– Да, хорошо бы, – отозвался Кареши. – Но на таком расстоянии это нереально, – он тоже неотрывно смотрел в отображающее стекло. – Насколько я знаю, иногда Пророкам выдают устройство электросвязи, но не в этот раз.

Стеклоглаз совла, настроенный на максимальное приближение, показывал фигуру в плаще с красной каймой, твердым шагом поднимающуюся по склону холма.

– Я посланец народа Завета в землю Архаб. Приветствую тебя, Высочайший, правитель народа Хаб-Элми! – Пророк низко поклонился.

– Ты пришёл один? Народ, владеющий неживыми птицами, послал одного тебя, без охраны и помощи? – спросил широкоплечий темнолицый человек по правую руку Высочайшего. Сам царь Хаб-Элми молчал, вглядываясь в Пророка.

– Высшая воля ведёт меня. Завет, данный Высшим, моя опора. Нет мне нужды бояться, когда я иду его путём.

– Я приветствую тебя в земле Архаб, чужеземец. Ты гость народа Хаб-Элми, обычай гостеприимства охраняет тебя здесь три дня. Скоро соберутся все, кто выслушает твои слова. Пока что пройди в шатёр, отдохни и прими наше угощение.

Пророк снова поклонился и вошёл в шатёр. Воины, сопровождавшие его, туда не последовали, но внутри вполне ожидаемо оказались другие стражники. Как только Пророк вошёл, человек с лицом, скрытым покрывалом, налил в чашу воды из кувшина, потом поднял чашу и подошёл навстречу.

– Примешь воду из Сердца Источника или предпочтёшь вино?

– Чистая вода – лучшее, что возможно после пути в пустыне, – Пророк принял чашу, поднесенную к его губам, отпил воды и с легким поклоном вернул чашу явному жрецу. – Благодарю тебя.

– Что говорят в вашей земле о том, что чтят в других землях, чужеземец? – через покрывало не было видно лица говорившего.

– У нас мало говорят о том, кому поклоняются другие, – Пророк улыбнулся. – Высшую волю несём только мы, несущие Завет, никому другому мы этого не передаём.

Жрец молча отошёл назад, поставил чашу на место и сохранял молчание до того времени, когда в шатёр вошло сразу много людей, и Высочайший впереди всех.

Балай народа Хаб-Элми занял место возле чаши со священной водой. Говорящий с Источником поставил вторую чашу с другой стороны. По правую руку от Высочайшего встал Сарда Бахруш, по левую расположились избранные сотники. Остальные сотники расположились по кругу вдоль стены шатра. Столик, около которого сидел чужеземный посланец, оказался в центре круга. Когда Джэвэд Очивдат опустился на свернутые ковры, чужеземец поднялся на ноги.

– Приветствую Высочайшего, правителя народа Хаб-Элми. Приветствую людей знатных и значительных в земле Архаб. Я пришёл к вам от людей Завета, из земли далеко к закату отсюда. Благодарю народ Хаб-Элми за гостеприимство.

– Приветствую посланца людей завета, кто бы они ни были, – балай прищурился, вглядываясь в чужеземца. – Говори то, с чем ты пришёл.

– Я пришёл рассказать о людях Завета, о нашей жизни, богатой и спокойной. Я пришёл рассказать о той жизни, которую приносит наш закон людям других земель. Я пришёл рассказать о благе, которое заключается в следовании Высшей воле. Я пришёл рассказать многое.

– Ты пришёл один через пустыню? – Сарда Бахруш не был доволен тем, что ответил посланец на этот вопрос раньше.

– Я один пришёл говорить с вами. У моего народа волей Высшего есть средства и возможности пересекать реки и пустыни, есть способы смотреть сверху и делать многое другое. Но я пришёл к вам один и я буду один говорить.

Медирит решил не настаивать на более прямом ответе. Наверняка недалеко от оазиса есть ещё эти “люди завета”, и наверняка посланные разъезды их скоро обнаружат. И наверняка Высочайший заметил увёртливость чужеземца.

– Начни с рассказа о вашей земле и твоём народе, – балай сдвинул брови. – Остальное потом.

– Увожу совл в сторону, – полушепотом сказал управляющий, напряженно глядя в отображающее стекло. – Топлива уже немного, сейчас попробую добиться пониженного расхода. Он на мгновение прикрыл глаза и потом совсем шепотом забормотал молитву.

– Всадники в трехстах шагах к полуночи-восходу. Пока двигаются мимо, – также полушепотом доложил наблюдатель из смотровой башенки.

Песчаная завеса пока выручала, придавая рубежному лагерю за сетью и возвышающейся над ней верхней части стеноката вид бархана среди остальной пустыни. По крайней мере для взгляда издалека.

– Хорошо, – Шенай Бартеом почти не вслушивался в доклады, они проваливались сразу в ощущение поля боя. – Картинку наблюдения за Пророком не убирай с малого стекла.

– Сохраняю, эдона ниор-цев, – стеклоглаз совла показывал шатёр на холме и воинов вокруг него.

– Крутани быстро, глянем движения войск, потом обратно зацепи на шатёр.

– Делаю.

В стенокат заглянул помощник – доложить, что огнеискровые бомбы готовы. В случае нападения ничейных их следовало по возможности отогнать эффектными действиями и желательно без потерь. Однако пушки, скорострелы и ружья также были снаряжены и готовы к стрельбе.

Отряды Хаб-Элми по-прежнему стояли в готовности на краю оазиса. Из шатра на холме никто не появлялся. Ниор-цев Бартеом ждал, не отрываясь от отображающего стекла.

– Принявшие Завет издавна обрели право приносить Высшую волю в своих действиях. Многие, кто видели это, говорят о чудесах, неразумные говорят о колдовстве, но нет в этом ничего, кроме воли Высшего, доверенной малыми крупицами людям Завета ради блага их и прочих людей, согласных с законом, сообразным Завету. Я покажу вам жизнь в радости и достатке, приносимых людьми Завета и вместе с тем я покажу явление частицы Высшей воли. Высочайший, позволь мне сопроводить этим мой рассказ!

В глазах царя Хаб-Элми появился явный интерес, ожививший каменное выражение лица.

– Показывай, что хочешь. Мы посмотрим.

Пророк открыл короб и достал картинник. Расстояние от стола до стены шатра как раз хорошо подходило.

– Здесь у меня масло для лампы. Оно довольно плохо горит. Но я пришел сюда, следуя пути Высшей воли и если я верен этому пути, пламя будет должным. Прошу простить мне незнание ваших обычаев и дел ваших жрецов. Пусть не обидой будет вопрос, могут ли они помочь загореться тому, что гореть не склонно.

– Говорящие с Источником не занимаются фокусами! – в голосе из-под покрывала слышался гнев. – Источник есть жизнь, он даёт силу в своём голосе и мудрость из своего Сердца. Вода из Сердца несёт благо земле и народу!

– Следуя Высшей воле, истинно говорю, что не несу зла вашей земле и народу! – Пророк открыл кожух картинника и снял верхнюю часть лампы. – Вот я налил половину масла. Влей же сюда столько же твоей священной воды, чтобы не могло тут быть ничего скверного!

Жрец подошёл с кувшином, приложил его ко лбу и затем медленно долил в ёмкость лампы воды до края. Теперь уже все в шатре смотрели на происходящее с нескрываемым любопытством. Пророк закрыл лампу и отошёл на пару шагов.

– Во исполнение Высшей воли пусть придёт со мной Завет в землю Архаб, чтобы могли увидеть благо жизни в праведном законе, да возгорится здесь огонь, несущий свет!

Лампа вспыхнула белым пламенем, осветившим весь шатёр подобно свету дня. Обведя взглядом замерших в изумлении людей, Пророк закрыл кожух картинника. В воцарившемся полумраке он повернул световую часть к стене шатра.

– Исполняя Высшую волю несением Завета его в землю сию, прошу для показа жизни во благе верно собрать лучи в стеклах, – он открыл заслонку. Панорама полей Мци-Хабрит с работающими тягачами на первом плане и множеством домов вдалеке засветилась на стене с яркостью и четкостью вида в окне.

– Это жизнь на моей родной земле. Я когда-то жил в одном из таких домов. Когда я был юн, я приводил в движение одну из этих машин, с помощью которых сотня людей может обработать всё это поле, и вон то соседнее тоже…

– Интересно, отыщут ли нас раньше, чем они выйдут из этого шатра… – старший управляющий совлами сел к блоку управления. Шенай Бартеом коротко глянул на него.

– Так или иначе, найдут раньше, чем там назреет решающий момент. Уже дважды проезжали неподалёку.

Снаружи стеноката послышался нарастающий шум двигателя. Совл заходил на посадку в рубежный лагерь.

– Да, эта большая лодка идёт без вёсел и парусов, и тянет за собой другие. Для этого требуется постоянно добавлять к её устройству крупицы воли Высшего, и люди Завета делают это, принося благо и процветание тем, кто принял наш закон. Разумеется, и нам это несёт пользу, – Пророк улыбнулся, оглядев смотрящих и слушающих. – Часть нашего достатка – это часть достатка принявших закон, мы же делаем так, чтоб достаток приумножался.

Кабар-ашра Джаргал Инсар прищурился, глядя в направлении, показанном одним из его воинов.

– Похоже… молодец, зоркий! – десятник махнул рукой. – Все за мной, проскачем вблизи, прямо туда не глазеть! Если что случится, ты сразу летишь к границе, запоминая направление. Иии… алга!

– Принявшие закон получают нашу помощь в защите от любых врагов. Восставшие силой и злобой против принявших закон встречают гнев Высшего, приносимый людьми Завета, хотя и не радуемся мы, совершая это. Любая же земля, где воцаряются радость, благо и спокойствие, пребывает на пути Высшей воли.

– Ты много рассказал и показал, посланец, – Высочайший поднялся с ковров. Сотники встряхнулись, будто очнувшись от сна наяву. – Мы ещё будем с тобой говорить. Сейчас тебя отведут в дом, где ты будешь жить, пользуясь гостеприимством земли Архаб.

Пророк поклонился и быстро собрал картинник в короб.

– Медирит проводит тебя.

– Он вышел! – вокруг Бартеома и Кареши мгновенно оказались все Молящиеся, что были в стенокате. Управляющий совлом перевёл картинку на основное стекло.

– Приблизить! – Пророк, идущий от шатра в сопровождении явно кого-то знатного и нескольких воинов, занял половину отображающего стекла. Он задумчиво потеребил подбородок, затем поднял указательный палец, затем раскрыл ладонь и пару раз крутанул запястьем.

– Так. Неплохо, – ниор-цев обернулся к столпившимся за спиной людям. – По местам! Нас наверняка обнаружили те последние всадники, что проскакали поблизости.

Пророк спустился с холма и теперь его вели в сторону нескольких хижин у края пастбища. До того на середине склона он повторил те же жесты рукой. Бартеом подчеркнул отмеченное на листке. Первый разговор с ничейными прошел приемлемо, будут следующие.

– Если мы будем держать в воздухе двух совлов, одного над Пророком, а другого между нами и Архабом, надолго хватит топлива, эдона Кареши?

– Наши намерения явно соответствуют пути, эдона ниор-цев. Молитвы на уменьшение расхода получают ответ; если так и будет, то половины запаса легкого масла хватит на полёты двух совлов днём и ночью… – старший управляющий сверился с карманной связкой. – Хм, дней на дюжину точно. Тогда в долине Альвикан после запроса Пророка нам ещё пару лишних бочек выдали.

– Хорошо. Не забудь, что на следующие запускаемые надо ставить ночные стеклоглазы.

Ниосат Кареши кивнул. Солнце уже явно клонилось к закату.

Сарда Бахруш подошёл к шатру на холме. “Тебя ждут”, – указал ему на вход стражник. Из шатра ничего не было слышно. Медирит вошёл.

– Чужеземный посланник в хижине. Еду и воду ему принесут, стража оставлена, – доложил он балаю.

– Годится, – ответил Джэвэд Очивдат, почти не слушая. – Теперь все в сборе. Что скажете? – он оперся подбородком на кулак правой руки.

Говорящий с Источником вышел вперёд.

– Сердце Источника чувствует опасность. Эти чужаки готовы остановить течение воды или направить его по своему желанию.

– Демоны пустыни?

– Нет, Высочайший. Вода из Сердца показала бы присутствие демонов. И чужеземец не был бы спокоен, касаясь священной воды.

– Что ты скажешь о той высшей воле, которую он через слово поминал?

– У разных племён есть свои покровители. Никому доселе они не помогли сдержать силу Хаб-Элми, как никто доселе не прекращал течения воды. Но сейчас к нам пришло особое и опасное. Сердце Источника опасается того, что несут эти люди.

Для этого не требовалось спрашивать Источник, подумал Сарда Бахруш, вслух же сказал:

– Этот посланец спокоен и уверен. Он ведёт себя так, как будто всё уже решено так, как ему нужно.

– Наглый болтун, – проворчал кто-то из сотников.

– Он наговорил много о телегах и лодках, которые двигаются сами по себе, и ещё кучу всякого, но ни слова об оружии, – задумчиво заметил Базарган Адинар. – А ведь не может быть, чтоб оно у них было простое.

– Верно, избранный сотник, – балай криво усмехнулся. – Неизвестная сила всегда больше. И что скверно, мы едва ли можем их разбить даже собрав все наши силы.

Никогда раньше такие слова не говорились названным балаем всех Хаб-Элми. Никогда раньше сотники так не желали оспорить слова Высочайшего. И редко когда сотники бывали столь единодушно с ним согласны.

– И что тоже скверно, Высочайший, раз уж они к нам пришли, едва ли они просто уйдут.

– Да унеси тебя песок, Сарда! Скажи мне что-то кроме того, что и без тебя ясно! – Джэвэд Очивдат вскочил и потряс сжатыми кулаками.

– Голос Источника с тобой, Высочайший. Мы же только прислушиваемся к его Cердцу.

Взгляд балая пылал огнём.

– Не принижай себя и свой ум, медирит земли Архаб! Я жажду гибели всех этих людей завета и вижу, что они могут принести гибель всем воинам Хаб-Элми!

Сарда Бахруш предпочёл бы сейчас идти в атаку на десятикратно превосходящего врага. По лицам сотников было понятно, что они бы к нему в этом присоединились.

– Нужны другие пути. Завтра утром, прежде чем мы снова призовём для разговора этого чужеземца, я жду каждого из вас, кто найдёт, что сказать мне.

Совл скользнул невысоко над пустыней, издавая негромкий шум двигателя на холостых оборотах, резко взвыл над сетью, теряя скорость, и опустился на песок между небольших фонарей, расставленных на свободном месте среди тягачей и телег. К нему сразу подбежали двое из походной службы с ящиком инструментов. Помимо обычного обслуживания, требовалось разобраться с приводом стеклоглаза, который время от времени заедал и двигался рывками.

– Поставьте ночной глаз на другого, – по приказу Кареши ещё несколько Молящихся занялись стоящим в стороне от фонарей совлом. – А с этим когда закончите, поставьте на телегу и прикройте. На песке держать только запускаемые, – старший управляющий вернулся в стенокат.

– Теперь они за нами тоже наблюдают, – Бартеом показал на отображающее стекло. – Группа всадников за тем барханом, один дежурит наверху. И цепочка на расстоянии видимости от этих и до края оазиса.

– И большие отряды на краю оазиса по-прежнему в готовности, – добавил Росанот Сермин. Командир быстроходника только что закончил проверку готовности к бою и распорядился принести из запасов ещё дюжину огнеискровых бомб. – Боюсь, что этих заградительным не остановить, по ним придётся, если что, сразу на поражение и уповать на Высшую волю, чтобы этого хватило.

Ниор-цев промолчал, будучи согласен со сказанным. Он уже прикидывал варианты действий, если Хаб-Элми решат напасть всеми силами на скинию. Получалось очень много крови и неизбежная война людей Завета с Архабом. Война, которая не будет защитой Мци-Хабрит. Война, которая начнётся с прихода скинии. “Те, кто поднялся против пути Высшего в жажде крови, будут пить из чаши гнева Его,” – говорилось ясно, но сейчас Шенай Бартеом не ощущал этой ясности.

В отображающем стекле была видна хижина, где на ночь расположился Пророк.

Пророк ещё раз посмотрел в тёмное небо, усыпанное звёздами. Разглядеть совла, ведущего наблюдение, не получилось, впрочем, этого он и не ожидал. Но можно было не сомневаться, что совл там, и непременно будет неподалёку, когда завтра Пророк снова пойдёт говорить с царём и знатью Архаба.

Они не видят пути Высшей воли, думал Пророк, как не видели и другие, к которым приходили скинии. Путь проявляется в намерениях людей Завета, а намерения понимаются не в первых действиях. Всегда в нас сперва видят покорителей, и часто сперва приходится действовать сродни покорителям – так понятнее для ничейных. Но эти-то сами покорители, и что самое скверное, у них это основа жизни. С другой стороны, большинство всё равно на земле работает, и содержать эту военную мощь для них может быть тяжко… Тогда нужно говорить с людьми на земле.

Пророк попытался прикинуть слова для простых людей. Слова не складывались и получались совершенно неубедительны для него самого. Он задумался и вспомнил то, что заметил, проходя мимо огромных огородов, пастбищ и хижин. Работавшие повсюду люди уступали дорогу всадникам и смотрели на них… Смотрели с завистью и надеждой. Предлагать им простую мирную жизнь…

Пророк застыл посреди хижины.

“Я не могу решить, что делать и как говорить. Что мне делать?”

Пророк опустился на колени и прикоснулся ко лбу, как трогал днём лампу картинника.

“Волю твою не могу понять я, путь твой сокрылся туманом от меня, что следует делать мне, не вижу и нога моя ступает нетвёрдо. Воле твоей нет предела, рука твоя развеивает туман и проливает свет. Слово твоё укрепляет шаги мои, дуновение твоё делает ясным разум. Истина твоя воцаряется во всём, что дано мне.”

Пророк поднялся. У него больше не было слов в голове. И не стало страха.

Сарда Бахруш с самого утра принимал доклады с пастбищ и походных дворов. Подготовка всех сил, которые только можно снарядить, шла вовсю. Правду сказать, медирит не видел смысла в этой подготовке, особенно теперь, когда лагерь чужаков был обнаружен и стало известно, что там меньше сотни человек. Если с ними не справятся шесть сотен, то не справятся и все остальные.

Доклады помощников, слушавших разговоры людей с земли, подтвердили очевидное – о чужеземцах уже все знают, и разбегаются слухи о том, чего они хотят. Этот вопрос мучил и медирита. Понятное дело, что копытных из оазисов или водоходов, живущих на Великой реке, эти “заветные” легко подмяли под себя. Для них ничего не изменилось, а с этими “тягачами”, которые показывал чужеземец, они стали куда лучше копаться в земле и ходить караванами. И что теперь он предложит нам, думал Сарда Бахруш, сесть на землю? Вряд ли они усилят наши сотни своим оружием и сказочными самоходными повозками, чтобы мы ходили в походы во славу их “высшего”.

Мы можем истребить их лагерь, думал Сарда Бахруш, но стоит им явиться в полной силе, и настанет последняя битва. Он представил себе множество самодвижущихся повозок с непробиваемыми стенами, извергающих… тучи стрел? пламя? гром и молнии? В любом случае Архаб превратится в землю гибели.

Почему-то эта картина виделась медириту неправдоподобной. Слишком много этот чужеземец говорил про благополучие и выгоду, не выглядели эти “заветные” воинами при всей их силе. “Может, если они поймут, что для покорения Хаб-Элми нужно воевать со всеми нами до последнего человека, они отступятся от нас?”