Текст книги "Поглощенный демоном"

Автор книги: Александр Курбатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Александр Курбатов
Поглощенный демоном

Глава 1
Расставание

Сильвестр продолжал давить на педаль газа, мысленно пребывая где-то в другом месте. Он уже давно превысил допустимую скорость, но его черный фольксваген-седан все разгонялся и разгонялся, и, казалось, скоро он взлетит вверх, словно ракета. Было уже поздно, и ему навстречу попалась лишь пара машин. Они шарахались в сторону обочины, когда им навстречу летел какой-то ненормальный.

Его взгляд был туманный. Стоило лишь посмотреть в его глаза, как стало бы понятно, что он уже давно ехал на автомате, а дорогу практически не замечал. Оставалось лишь удивляться, как он до сих пор не разбился.

Сильвестр был зол. Он был зол так, как никогда до этого. И во всем была виновата Мэри. Его Мэри. Руки Сильвестра сжали руль, так что даже побелели костяшки пальцев. Ну почему? Почему она сказала эти слова? Ведь до этого все было нормально. До сегодняшнего дня они были счастливы. А может ему это просто казалось?

Нервы Сильвестра не выдержали. Из его горла вырвался сильнейший крик боли и отчаяния, и одновременно с этим он ударил правой рукой по рулю. Но этого было мало, и ему хотелось ударить еще раз, а потом еще и еще, каждый раз выплескивая тонны своей злости изнутри, ведь там уже не было места. Внутри у него все было буквально под завязку забито этой злостью, и надо было что-то сделать, чтобы успокоиться.

Он постарался выдохнуть, и, как ни странно, это помогло. Он словно стравил пар, убрал лишнее давление на черепную коробку. Но воспоминания не дали ему расслабиться, и в голове сразу же возник ее голос. Она говорила свои последние слова перед тем, как они расстались: «Я очень жалею, что мы с тобою встретились в этой жизни. Мне бы очень хотелось, чтобы всего этого не было. Мне кажется, так было бы лучше».

Может быть, эти слова и не были самыми дерзкими, но все равно ранили его очень сильно. Он не мог ей этого простить, как бы ни пытался. Он все размышлял над сказанным ею, пробовал найти мотивы ее поведения, но все было без толку – ответы каждый раз ускользали от него.

В его голове царила полная неразбериха, ведь он знал, что она не могла такое сказать. Ну просто не могла, ведь он знал ее, как свои пять пальцев, а может даже лучше. Но, выходит, что не знал. Выходит, что она просто притворялась, просто играла с ним. Но зачем? Зачем она делала это? Зачем позволяла ему любить себя? Чтобы в конце концов сделать его несчастным? Таким же несчастным, как сейчас? Ну что ж. Она этого добилась. Настолько погано он еще никогда себя не чувствовал.

В какой-то момент Сильвестр снова пришел в себя. Он словно очнулся от глубокого сна. Он оглядывался вокруг и даже не мог вспомнить, как здесь оказался – настолько сильно он утонул в мыслях об их сегодняшней ссоре. Стоило ему взглянуть на спидометр, как он ужаснулся самому себе – стрелка показывала двести километров в час. «Как я только не разбился?» – промелькнула мысль у него в голове. «Нет, так нельзя. Мне, определенно, надо успокоиться».

Скорость автомобиля мгновенно пошла на спад, и через некоторое время Сильвестр остановил машину на обочине. Изнутри он буквально вылетел – злость все еще била ключом в его крови. Его взгляд обратился к небу, а из горла снова вырвался дикий крик боли, только на этот раз в нем еще было слышно отчаяние. Первая волна злости начинала сходить на нет, но от этого не становилось легче. В злости еще можно находить какую-то силу, но в отчаянье нет никакой силы. В отчаянье человек становится слабым и беспомощным. Вот так и Сильвестр сейчас постепенно становился таковым. Насколько в нем становилось меньше злости – настолько же в нем прибавлялось отчаянья и беспомощности. Он не знал, как ему быть дальше.

Из горла Сильвестра раздался еще один крик – на этот раз злости в нем практически не осталось. Ее последние остатки выплеснулись наружу вместе с криком. Отчаянье полностью захватило Сильвестра в свои объятия и не желало отпускать.

Он поднял голову, и ему на глаза попалась луна. Полная луна. Она сияла так ярко и была так прекрасна, что ее вид заворожил Сильвестра. Заворожил настолько сильно, что все деструктивные эмоции резко ушли из него, а на их месте осталось только спокойствие.

Когда его голова прояснилась, ему захотелось просто поехать домой. Там он мог лечь спать, и никто не стал бы его трогать. Да, именно это ему и было сейчас и нужно – просто поспать. Здоровый сон еще никому не мешал.

Он сел в машину и повернул ключ зажигания. Мотор отозвался тихим урчанием. Сильвестр воткнул передачу, и в следующее мгновение колеса начали пробуксовывать на месте, пытаясь найти сцепление с дорогой. Прошла секунда, и темный фольксваген тронулся с места.

Прошло не более минуты, как мимо начали проплывать первые дома. Ночной город был пока что тихий и спокойный, но Сильвестр прекрасно знал, то это обманчивое впечатление. Это бывает лишь на окраине города. Если же сунуться куда-нибудь в центр, то там ты мигом наткнешься на город, который никогда не спит. Ну почти никогда и почти не спит. Все-таки даже там, в самом центре, ночью становится гораздо тише. Ночью в принципе мир становится другим.

Езда по ночному городу доставляла Сильвестру огромное удовольствие. Отсутствие пробок было чертовским плюсом в пользу ночного образа водителя. От этого водить машину в городе становилось приятнее в разы. Вот и сейчас, когда он ехал по ночному городу, это доставляло ему удовольствие, это отвлекало его. А ему надо было отвлечься от того, что сегодня произошло.

За опущенным окном проплывал квартал за кварталом, а Сильвестр все ехал и ехал. Его путь лежал в другой район города. До него оставалось совсем немного, и, понимая это, Сильвестр поневоле сбавил газ. Он любил ездить, и ему хотелось протянуть это время хотя бы на чуть-чуть.

А вот и юго-запад. Знакомые дома, знакомые магазины. За последний год они стали ему как родные. Отсюда дорогу до дома он знал настолько хорошо, что смог бы доехать с закрытыми глазами. Поворот направо, возле магазина поворот налево. Знакомый дом, ставший ему родным. Обстановка, которая заметно успокаивала.

Черный седан повернул в сторону стоянки. Она была наполовину пустой, и этому явлению имелось вполне простое объяснение. Дело в том, что расположенный возле стоянки дом был построен не так давно, и еще не все квартиры в этом доме были раскуплены. Так, например, на лестничной площадке девятого этажа, на котором, собственно, и жил Сильвестр, соседские квартиры и вовсе пустовали.

Так что Сильвестр расположил свой автомобиль достаточно вульгарно ― все равно места хватит всем. Он заглушил двигатель и прислушался к наступившей тишине ― она всегда отдавала контрастом, когда он глушил мотор. Сильвестр откинулся на спинку сидения, и всмотрелся в здание, на которое выходило лобовое стекло его машины.

Видно было, что архитекторы постарались придать ему необычный вид. В первую очередь в глаза бросалось большое количество стекла. Днем во всем его изобилии хорошо отражалось небо.

Этот дом понравился Сильвестру сразу же, как только он его увидел. Это отец подарил ему здесь квартиру. Сильвестр до сих пор помнил, как его удивил такой щедрый подарок. Он так же помнил, как они вместе приехали к этому дому – отец хотел сам показать квартиру своему сыну. Он помнил, как не поверил, что именно в этом доме будет жить. Ведь дом то был хорош.

Он был очень высоким. Настолько высоким, что Сильвестр до сих пор так и не смог сосчитать количество этажей. Но больше всего Сильвестру понравились панорамные окна. Да, дом практически весь был сделан из стекла. И это смотрелось просто потрясающе.

И вот сейчас ему снова вспомнился тот момент, когда он первый раз смотрел на этот необычный дом с осознанием того, что он теперь будет здесь жить. Помнится, он еще подумал тогда, что Мэри наверняка понравится здесь. Он представлял, как они будут приезжать сюда после прогулок. А потом, возможно, будут здесь жить вместе. Тогда ему больше всего на свете хотелось поделиться радостью со своей любимой Мэри. И кто ж знал, что все получится именно так, как оно случилось. Кто знал, что ему даже не захочется подниматься наверх, когда они с Мэри расстанутся.

Да, теперь этот щедрый подарок его совсем не радовал. Ведь комнаты квартиры казались ему пустыми без Мэри. Когда они были там вдвоем, им было так хорошо… И потом, когда он отвозил ее домой, а потом возвращался обратно, на его губах появлялась счастливая улыбка при одной только мысли о проведенных минутах с ней в этой квартире. А бывало, она оставалась у него на ночь. Они проводили время вместе в своем маленьком мирке, лишенном каких-либо забот и проблем. Они лежали в обнимку на кровати после секса, о чем-то разговаривали, и им было так хорошо. В этой квартире они провели много приятных ночей, и все они были в его памяти, ведь не было времени лучше.

А теперь? Теперь от всего этого остались лишь воспоминания, от которых у него на сердце скребли кошки. Теперь ему не хотелось подниматься наверх. Мысли о идеальном прошлом, которое, может быть, никогда больше не вернется, давили на него, заставляя сейчас оставаться в машине. Он готов был сидеть под окнами дома, в котором располагалась его собственная квартира, всю ночь. Он готов был крутиться в собственных воспоминаниях о прошлом, но… он очень устал, ему был нужен душ и немного сна. Да и к тому же, податься ему было больше некуда. Ну, кроме как поехать к отцу. Но туда он хотел ехать еще меньше.

В какой-то момент Сильвестр преодолел себя и решился идти наверх. Он вытащил ключи из замка зажигания и вышел из машины. Уже направляясь к подъезду, он нажал на кнопку сигнализации на брелке. В ответ машина одобрительно спикала, а Сильвестр в это время уже заходил в подъезд. Он нажал на кнопку вызова лифта, и двери мгновенно открылись. Кабина лифта была без надписей. Но Сильвестр догадывался, что этот недочет будет исправлен буквально в первые пять лет. Обязательно найдутся те, кому захочется оставить свою лепту в заполнении этого пробела.

Когда лифт достиг девятого этажа и остановился, дверь открылась. Выйдя на лестничную площадку, Сильвестр посмотрел на квартиру справа от себя. На двери был прикреплен номер 219. Лишь убедившись, что номер квартиры тот, Сильвестр открыл дверь.

Внутри квартира была сделана в стиле хай-тек. Ремонт здесь заказывал отец, и, видимо, он подумал, что этот стиль больше подходит молодежи. И, собственно, он не ошибся. Сильвестру, и правда, понравился этот стиль. Стены серые, окна во весь рост, много металла, глянцевые натяжные потолки и ничего лишнего – все это создавало особенную атмосферу. С одной стороны, она казалась довольно строгой. Но с другой – стоило провести здесь довольно длительное время, и строгость эта как по волшебству превращалась в уют.

Планировка тоже была современной – большая кухня, совмещенная с гостиной, большой совмещенный санузел, высоченные потолки. Все здесь было продумано до мелочей, и находится в такой квартире Сильвестру было очень удобно. Он не испытывал какого-либо дискомфорта – лишь приятные ощущения возникали в его сознании.

Возникали до этого момента. Сейчас же, когда Сильвестр зашел в квартиру, ему, как он и предполагал, все здесь показалось пустым. Серые стены теперь не создавали уюта, а лишь отталкивали. Панорамные окна создавали образы самоубийц у Сильвестра в голове. А глянцевые потолки казались отражением потустороннего мира.

Да, здесь, определенно, не хотелось находиться. Сильвестр чувствовал себя здесь чужим и не понимал, что он вообще здесь делает.

Дверь за ним закрылась, и усталость с новой силой накатила на него. Ему хотелось просто упасть в кровать даже не раздеваясь. Но Сильвестр переборол это желание. Он понимал, что ему нужно сначала сходить в душ. Возможно, вода смоет всю боль сегодняшнего дня, и тогда ему станет немного легче. Возможно, под струями воды он что-то переосмыслит…

Поэтому он начал беспорядочно скидывать с себя одежду. Он снимал ее и бросал прямо на кафельный пол, продолжая при этом двигаться в сторону ванной. О порядке речи сейчас не шло совсем. Какой может быть порядок, когда его мир разрывался на части?

Когда он зашел в ванную, загорелся свет. Датчик движения находился в углу на потолке. Такие же датчики стояли в прихожей и на кухне. Сильвестр сразу оценил их удобство. Не надо было по десять раз щелкать выключателем. Стоило зайти на кухню, как свет загорался сам собой. Так же там находился датчик освещенности, так что днем свет оставался выключенным, что так же было удобно.

Сильвестр включил воду в душе, но прежде чем зайти в душевую кабинку, оглянулся. В дверь было вмонтировано зеркало во весь рост. Сильвестр глядел на себя, пытаясь узнать в парне, стоявшем напротив, самого себя. В последние годы время начало бежать как-то быстро. Угнаться за ним было сложной задачей. Даже отражение в зеркале порой казалось чужим. Как, например, сейчас.

Из зеркала на него смотрел темноволосый парень среднего роста и средней комплекции. Казалось, он ничем не отличался от тысячи тысяч других молодых людей такого же возраста, и от этого ему становилось как-то грустно. Он всегда хотел, желал и мечтал о каком-то превосходстве над другими. Он хотел быть другим. Он не хотел быть таким же, как все. Но реальность, как всегда, все расставляла по своим местам. И, как всегда, она не спрашивала его мнения на этот счет.

Черты его лица тоже не отличались ничем примечательным. За исключением, пожалуй, глаз. Обычно они были серыми, но иногда ― очень редко ― они словно меняли цвет. Это было сложно заметить, но он уже ловил себя на этом. Как-то раз он увидел это в зеркале, и испугу его не было предела ― уж больно неожиданно это получилось. Тогда его отражение совершенно неожиданно обзавелось темными глазами. Сильвестр до сих пор прекрасно помнил, как подскочил и испуганно заморгал, а когда снова внимательно вгляделся в отражение ― его глаза снова были серыми. И как бы он в дальнейшем ни вглядывался в свое отражение, он больше так и не смог увидеть тех темных глаз. Он так и не смог найти объяснение увиденному. За исключением одного ― в последствии он пришел к выводу, что ему тогда все просто почудилось.

Прошло, наверное, минут пять, прежде чем Сильвестр оторвал взгляд от зеркала. Бывают такие моменты, когда отражение затягивает нас. Вот сейчас был один из таких случаев. У Сильвестра даже пронеслась в голове мысль, будто в зеркале виден не наш мир, а немного другой – потусторонний. Но рациональной составляющей своего разума он прекрасно понимал, что такие мысли – бред. Но ничто не мешало им время от времени возвращаться в его разум снова.

Он как будто снова вернулся в реальность. В уши сразу ворвался шум журчащей воды. Она звала его. Она словно говорила ему что-то. Словно что-то шептала. И он не мог сопротивляться этому зову. Он развернулся в сторону душевой кабинки и вошел внутрь. Льющаяся вода с радостью приняла его в свои объятия. Он подставил ей свое лицо, на котором появилась легкая улыбка. Вода стекала по его телу, смывая весь негатив, который он сегодня испытал. Ему становилось легче, гораздо легче. Он был бы рад вечно стоять так в душе, подставляя различные части тела под мягкий напор.

Стоя под струями воды, расслабившись от сковывающего напряжения, он снова вспомнил о Мэри. Только теперь это были приятные воспоминания. Он вспомнил их прошлое. Картинки сменяли друг друга. С каждой новой картинкой его все больше одолевала ностальгия. Она ворвалась в его разум так внезапно. Он был совершенно беспомощен перед ней. Он не мог сопротивляться.

Сильвестр закрыл глаза и сразу же очутился рядом с Мэри. Ох, как же она была прекрасна, особенно в ее любимом красном платье. Это была стройная девушка роста чуть ниже среднего. Она почти всегда ходила на каблуках, чтобы казаться выше. Сейчас туфли были под стать платью ― то есть красные. Сильвестр мысленно поднял взгляд с туфель на верхнюю ее часть. Сначала шел бюст, но в этой части нечего было рассказывать ― грудь у Мэри была небольшого размера, что ее всегда очень огорчало. Она даже подкладывала специальные вкладыши для зрительного увеличения груди, и иногда ей вполне удавалось добиться желаемого эффекта.

Но вот что касается лица, то Мэри могла дать огромную фору любой другой девушке. Это было даже не лицо ― это было личико. Только так его можно было назвать. Так и никак иначе. Черты ее личика были очень аккуратные, словно их делал самый лучший в мире ювелир. Ну а глаза, судя по всему, и были драгоценными камнями этого ювелирного изделия.

Сильвестр протянул руку (мысленно, естественно) и коснулся длинных черных волос. Он никогда, наверное, не сможет забыть эти волосы под его руками. Ему так нравилось гладить их… Они были такими шелковистыми, такими длинными и почти всегда распущенными. Эх… Он бы отдал многое, чтобы еще хотя бы раз прикоснуться ладонью к этим волосам.

С одной стороны, эти ностальгические воспоминания об их с Мэри прошлом были приятны. Но с другой – они напоминали о том, о чем он только что пытался забыть. В какой-то момент ему пришлось сказать нет собственному подсознанию. Ему пришлось сказать нет, когда очередная приятная картинка появилась в его голове. Сказать это слово было тяжело. Настолько тяжело, что все его мышцы в этот момент сковало напряжение.

Сильвестр открыл глаза и резко выключил воду. Постоял так еще минуту. Капли, оставшиеся на его теле, медленно стекали вниз по его коже. Он открыл дверцу в душевую кабинку и вышел из нее. Взял большое полотенце, висевшее сбоку на крючке, и медленно, не спеша вытерся. Когда же он вышел из ванной комнаты, холод словно впился в него клешнями. Это происходило с ним каждый раз после душа, и это был единственный неприятный момент в такой приятной процедуре.

Он поспешил в кровать, где его ждало теплое одеяло. Когда он лег, то укутался в него, словно был маленьким мальчиком. Странно. Раньше с ним такого не было. Лежа на кровати, укутавшись в одеяло, ему непроизвольно вспомнилось, как они с Мэри грели друг друга после душа. Они прижимались телами под одеялом, похожие на пингвинов на северном полюсе. Да только в те моменты по большей части дрожала от холода Мэри, а не он. Видимо, без нее его мир стал холоднее.

Глава 2
Жестокое убийство

Этот день вымотал его очень сильно. Вымотал настолько, что его разум отключился практически сразу, стоило лишь ему закрыть глаза.

Сначала ему ничего не снилось. Сначала была темнота. Всего лишь ничего не значащая темнота. И в этой темноте Сильвестр не чувствовал ровным счётом ничего. Все эти страсти и переживания остались где-то далеко-далеко, где-то на другой планете, в каком-то совершенно ином мире. Где они были в данный момент, было совершенно не важно. Главное было в том, что здесь их сейчас не было. И голова от этого стала такой лёгкой…

Но длилось это своеобразное блаженство не так уж долго, как хотелось бы. В какой-то момент в его разум начали врываться картинки. Какие-то совершенно непонятные, какие-то совершенно чужие картинки. Сильвестр далеко не сразу понял, что ему вообще показывает разум. А когда понял, то ужаснулся так, как никогда раньше.

Ему снилось, что он не был человеком. Ему вообще в этом сне показалось, что он не был самим собой. Он был животным. Злым, грозным хищником, который готов убить любого, кто встанет на его пути. Его клыки, что торчали из пасти, были настолько большими, что не каждый волк мог бы с ними потягаться.

И он бежал. Он преследовал свою жертву, след которой нашел уже давно. Но теперь ему не нужен был след. Ему больше не нужен был запах. Ведь жертва уже была настолько близко от своей смерти, что он буквально видел ее спину. Она убегала, пытаясь спасти свою драгоценную жизнь, ещё надеясь на спасение.

Но спасения не будет ― зачем все эти бесполезные попытки? Зачем? Ведь и так было ясно, что ей не спастись. Его жертва была обречена. И смерть ее не будет спокойной. Она будет страдать от невыносимой боли, будет корчиться в его сжатой словно тиски пасти. И будет понимать, что конец неизбежен.

Его жертве оставалось бежать ещё несколько секунд. Ему хотелось дать ей последнюю надежду. Дать мнимый шанс на выживание. Чтобы потом было ещё больней.

Последний прыжок. Жертва падает под его огромным весом, и в следующее мгновение его огромные клики вонзаются в ее горло.

Вокруг раздаются немые крики. Жертва пытается кричать, да только не суждено ей больше издавать звуки. Ее связки порваны в клочья, и жить ей осталось совсем немного. И она понимала это. Должна была понимать, потому что в какой-то момент она словно обрела новые силы. Она рванулась, пытаясь избежать неизбежного, но все было тщетно. Огромные зубы вновь сомкнулись на шее жертвы, на этот раз окончательно и бесповоротно забирая жизнь.

* * *

Сильвестр очнулся в ужасе. Вся постель была мокрой от пота, а сердце его билось как бешеное. Почему ему приснился такой кошмар? Ведь никогда до этого ничего такого ему не снилось. Вероятно, это все стресс. Да, точно, это был просто стресс. Но даже если и так, все равно было непонятно, почему ему приснилось именно это.

Спустя буквально несколько минут после сна, Сильвестр уже с трудом мог вспомнить какие-либо детали. Но главное пока что не забылось – он был там хищником. И, кажется, за кем-то гнался.

В этот момент в дверь позвонили. Это было так неожиданно, что Сильвестр аж подпрыгнул на кровати. Он так резко сел, что даже закружилась голова. А в дверь звонили так настойчиво… что поневоле возникала такая мысль, что что-то случилось. У Сильвестра защемило сердце.

Слегка пошатываясь, он дошел до двери. Ему не хотелось открывать, кто бы там ни находился. Просто у него было такое предчувствие, что если он вот сейчас откроет эту дверь, то многое в его жизни изменится. Он не мог сказать, откуда у него взялось такое чувство, но оно было, и уходить явно не собиралось.

Сильвестр посмотрел в глазок и почему-то не удивился. Перед дверью стоял его отец. Правда, если бы кто-то чужой посмотрел бы сейчас на этих двоих людей, то ни в коем случае он не смог бы предположить об их родстве. Дело было в том, что отец Сильвестра был высоким полноватым мужчиной с округлыми добрыми чертами лица. Сильвестр никогда не мог понять, как могут быть так непохожи отец и сын, а отец его на этот вопрос отвечал ему, что он просто пошел в мать.

Но сравнить Сильвестру было не с чем, ведь он никогда ее не видел. Все фотографии по какой-то одному отцу известной причине были то ли куда-то спрятаны, то ли просто-напросто уничтожены.

Нельзя было сказать, что Сильвестр был рад видеть своего отца, и дело было не только в его предчувствии, но и в кое-чем ещё. С тех пор, как умерла мать Сильвестра, а произошло это в самом детстве, когда ему было от силы года три, они с отцом никак не могли найти общий язык. Временами их отношения ухудшались до того, что Сильвестр просто убегал из дома, а иногда они снова сближались, но, как правило, ненадолго. Теперь же, когда Сильвестру перевалило за двадцать лет, и он стал жить самостоятельно, они с отцом стали видеться совсем уж редко. И нельзя было сказать, что Сильвестра это как-то огорчало.

Сильвестр в последний раз вздохнул, собрался с духом, и, наконец, открыл дверь. Он сразу обратил внимание, что Генри, а именно так звали его отца, имел весьма обеспокоенный вид. От одного этого у Сильвестра засосало под ложечкой. Он сразу начал перебирать в голове, что же настолько плохого могло случиться, что отец заявился на пороге его квартиры в шесть часов утра.

– Пап, что случилось? ― спросил Сильвестр, стоило ему увидеть обеспокоенное лицо своего отца. Это настроение так хорошо ему передалось, что он уже начал ощущать нервные подёргивания различных частей своего тела.

– Ты только не волнуйся, сынок, ― как можно более бережным тоном произнес Генри. ― Для начала ты должен успокоиться…

Сильвестра от такого обращения начало уже конкретно так подбрасывать.

– Случилось что-то плохое, да? ― в голосе Сильвестра послышались истерические нотки.

Но его отец не спешил открывать правду. Так всегда происходит, когда человек приносит не очень хорошие вести. Генри оттягивал момент неизбежности, понимая, впрочем, что сказать все равно придется.

– Сынок, мне сложно говорить тебе об этом, ― его взгляд помимо воли опустился вниз, ― но твоя подруга мертва…

Повисла долгая пауза. Генри стало легче от того, что он наконец-то сказал то, что должен был. А вот Сильвестр испытал такой шок, какого в своей жизни ещё не испытывал, кажется, ни разу. Он открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать, но голос как будто покинул его, так что он теперь не мог произнести ни звука. Наверное, только минуты через две голос начал потихоньку возвращаться к нему.

– Нет… Нет… Нет… ― слова вырывались из горла отрывками, не желая складываться в предложения, а голова моталась из стороны в сторону, как у умалишенного.

Генри взял его за плечи и слегка встряхнул.

– Сильвестр! Ты должен успокоиться! Ты должен прийти в себя!

Лёгкая встряска и отцовские слова подействовали на Сильвестра отрезвляюще, так что вскоре он снова обрёл возможность нормально разговаривать.

– ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! ― вдруг закричал Сильвестр. ― ЭТО КАКАЯ-ТО ОШИБКА!!! ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

Он пытался вырваться из рук отца, но от этого хватка Генри становилась только сильней. Генри понимал, что нельзя сейчас оставлять сына одного, иначе он мог наделать глупостей. Ведь он тоже был таким. Тоже однажды чуть не наделал глупостей.

Он обнял кричащего сына, и в его голове всплыли воспоминания событий, произошедших примерно семнадцать лет назад.

* * *

Алиса. Да, ее звали именно так. Они любили друг друга больше всего на свете, и он готов был сделать ради нее все, что угодно. Он готов был сдвинуть горы, если понадобится.

Она была чертовски красива, и он долгое время не мог свыкнуться с мыслью, что такая красивая женщина появилась в его жизни. С ее появлением все поменялось. Он стал более успешным, более уверенным в себе. С ее появлением он почувствовал, что способен на большее. Именно после того, как он встретил ее, он смог заработать свои первые хорошие деньги на продаже домов. Она подталкивала его в правильное русло, стимулировала его.

Мда, это было хорошее время, и вспоминать о нем было одно удовольствие. Но только тот случай до сих пор не давал ему покоя. Тот странный случай, омрачивший всю его оставшуюся жизнь. Тот случай, обрекший его воспитывать сына в одиночестве.

Это произошло, когда их сыну не было и года. Его жена недавно вышла из декретного отпуска и принялась за старую работу, которую оставила, когда забеременела. Она работала юристом, и эта работа ей очень нравилась. Во время декрета она очень скучала по ней. Ей очень не хватало этого ощущения, когда помогаешь кому-то. К ней приходили с совершенно разными вопросами, и она всегда старалась сделать все, что было в ее силах, чтобы помочь своим клиентам.

Прошло всего лишь несколько дней после того, как она снова взялась за работу. Генри даже помнил, что это была пятница. Он пораньше закончил все свои дела, сам забрал сына из детского сада и ждал свою жену. Но у Алисы неожиданно прибавилось работы, которую она никак не могла отложить на потом. Она позвонила ему домой и сообщила, что задержится. Обещала, что завтра они обязательно побудут вместе. Он в ответ обещал обязательно ее дождаться.

Но проходил час за часом, а его жена все не появлялась дома. Генри уже начал беспокоиться, и ему казалось, будто что-то случилось. Он не вытерпел и позвонил ей на работу, хотя она не любила, когда он отвлекал ее таким образом. Да только трубку никто не брал. Кажется, в офисе уже вообще никого не было. А раз так, то по логике его жена уже должна была ехать домой. Генри очень надеялся, что любимая Алиса, его милая жена, скоро будет дома.

Беспокойства у Генри только прибавилось. Сердце начинало пошаливать от волнения, а руки то и дело почему-то тряслись. Минуты тянулись и тянулись, а жены все не было дома. Прошел еще час, и Генри снова позвонил в офис. Но трубку снова никто не взял. Это уже было совсем не смешно. Трясущимися руками он положил трубку обратно. Маленький сын крепко спал в кроватке, даже не подозревая, что его отец сейчас испытывает страшное беспокойство за его мать.

Больше терпеть было просто невозможно. Заботливому отцу пришлось вытащить свое драгоценное дите из кроватки и начать аккуратно одевать. Маленький Сильвестр сладко спал, лишь один раз за всю процедуру издав звук.

Вскоре Генри с сыном на заднем сидении, сладко спавшем в автолюльке, уже мчался в сторону офиса своей жены. Офис этот как назло находился в другом конце города, и самый быстрый путь туда проходил по объездной дороге. Генри знал, что Алиса ездила к себе на работу именно здесь, и был уверен, что одной из встречных машин может оказаться именно ее. Поэтому он с надеждой всматривался в каждый встречный автомобиль, расстраиваясь каждый раз, когда машина была не той.

Он проехал уже половину пути, а машины своей жены так и не заметил. Она словно куда-то запропастилась. Но вот, когда он проезжал возле леса, то заметил впереди на обочине машину, в темноте странно похожую на нужную ему. И каково же было его удивление, когда она ею самой и оказалось. Он резко сбавил скорость, и остановился на обочине, проехав от машины своей жены лишь ненамного дальше.

В его груди гулко билось сердце, не желая успокаиваться. Руки снова начали дрожать. А когда он вышел из машины, то у него к тому же подогнулись ноги. Да, волнение в нем просто зашкаливало, и он не мог с ним справиться, как бы ни старался. Все его существо прямо-таки кричало о том, что что-то случилось. Хотя на счет этого далеко ходить было не нужно. Стоило лишь сложить вместе все известные факты и этот вывод напрашивался сам собой.

На то и дело подгибающихся ногах Генри прошел к машине. В которой, конечно же, никого не было. Но ни крови, ни следов борьбы он, по крайней мере, не заметил. Тут он испугался собственных мыслей. Почему ему в голову пришло, что тут должны быть следы крови? Нет, конечно же никакой крови здесь не может быть, ведь Алиса просто отошла… Для чего? Для чего она могла отойти от машины вглубь леса? Когда до дома ей оставалось ехать минут двадцать?

У Генри почему-то не возникало сомнений, что его жена пошла именно в лес. В этом была и логика, и предчувствие, тяжелым грузом давившее на сердце. Генри начал оглядываться вокруг и вскоре увидел примятую траву. Приглядевшись немного повнимательнее, он увидел, что это были следы. И следы эти вели в лес. Что ж, это только подтверждало его догадку.