Текст книги "Необъявленная война (СИ)"

Автор книги: Александр Князев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Ничего не сказал. Тебе наверно послышалось.

– Да? Послышалось? Ты точно в этом уверен? – Капитан посмотрел на толстого коротышку в форме сержанта полиции и кивнул на Олега. – Давай надевай наручники на этого умника и сажай его в машину. В отделении научим его правильно разговаривать с сотрудниками. И заодно уши прочистим!

Сослуживец послушно подбежал к Громову, схватил его за руки и завел их за спину. Олег не сопротивлялся. Пока не сопротивлялся. Браслеты тут же защелкнулись на запястьях и сержант, схватив его за рукав кожаной куртки, тяжело пыхтя и отдуваясь, потащил к патрульной машине.

– Постой! – проговорил капитан и подошел к ним. – Это чтобы больше мне ничего не слышалось.

И в следующий миг он изо всех сил ударил Громова в живот. Удар получился сильным и жестким. Но он все же устоял на ногах.

– Это у вас так принято проводить задержание? – сдавлено проговорил Олег, приглушенно кашляя и жадно глотая воздух. – Может, хоть скажете, в чем я обвиняясь? Меня в чем-то подозревают? Или это у вас меры такие по профилактике преступлений?

– Так, только не надо принимать нас за дураков. У нас есть свидетели, которые видели, как ты напал на женщину с ножом и пытался ее ограбить и изнасиловать. И потерпевшая утверждает, что это был именно ты.

– Правда?!– злорадно усмехнулся Громов, глубоко вздыхая, чтобы восстановить дыхание. – Интересно было бы на нее взглянуть. А еще хотелось бы посмотреть на ваших свидетелей, которые так быстро дали показания.

– Давай в машину, умник!

Убрав пистолет в кобуру, капитан схватил его за шею и вместе с сержантом потащил к патрульной "Ниве".

* * *

– Может, руки-то уберешь свои? – зло процедил Олег.

– Ты как разговариваешь со мной, тварь?! – Капитан сжал свои цепкие пальцы на его шее и, высокомерно склонив к нему голову, издевательски проговорил: – Знаешь, что я могу с тобой сделать за оскорбление сотрудника полиции?

– Защекотать меня до смерти? – съязвил Громов.

– Шути-шути, а то потом не до шуток будет. Посмотрим, кто из нас будет громче смеяться, когда у тебя в заднице окажется бутылка из-под шампанского.

‒ А так вы у себя тоже практикуете бутылочное правосудие? ‒ усмехнулся Олег.

‒ Заткнулся бы ты лучше!

‒ А то что? Мои слова будут использованы против меня в суде?

‒ Если ты еще доживешь до него.

– Я-то доживу, у меня навыки есть, выживания, а кто-то другой, окажись он на моем месте, может и не доживет, – утвердительно кивнул Олег. – А знаешь почему? Потому что государство, законы которого ты охраняешь, насквозь прогнило и настолько смешалось с бандитами, что уже не разобрать, где бандиты, а где власть. Бандиты пришли во власть. А власть стала бандитской. А ты яркий пример этой системы.

– Что-то не сильно ты уважаешь власть?

– А ты мне скажи, как можно уважать власть в этом бандитском государстве, которое управляется кучкой зажиревших олигархов и лжецом-президентом?

– Ну, это твое дело, уважать или не уважать президента, мое дело ловить таких как ты и сажать их за решетку.

– Сдается мне, такие вот продажные твари вроде тебя, ловят одних бомжей да проституток или собирают дань с гастарбайтеров, или притоны крышуют. К вам уже люди на улице подходить боятся. Вы стали хуже бандитов, ей богу. Служители закона, мать вашу! У одного из живота скоро жир попрет. А у второго нервы как у психа законченного. Того и гляди начнет палить по всем подряд без разбора. Не понимаю, зачем набрали инвалидов в органы?

– Что?!

– Я сказал, руки убери, гнида!

Сержант размахнулся, чтобы ударить его в затылок:

– Ну, всё, гад…

Договорить он не успел.

Громов ударил его ботинком в колено, мгновенно развернулся и нанес сокрушительный удар ногой по голове, отчего тот упал на землю и отключился. В следующую секунду Олег ударил капитана в подбородок. Сотрудник, корчась от боли, отпрянул в сторону. Олег ударил его в живот и тот упал на землю рядом с машиной.

Рука его потянулась за пистолетом.

Он попытался вытащить его из кобуры, но Громов, не дожидаясь пока он это сделает, подбежал к нему и ударил его по руке.

– Прежде чем стрелять из пистолета, – презрительно усмехнулся он, – научись хотя бы его вытаскивать!

Капитан болезненно взвыл и попытался подняться, но твердый ботинок Олега угодил ему в лицо, отчего служитель закона, издав приглушенный стон, растянулся на сырой траве и закатил глаза.

В следующий миг Громов подбежал к лежавшему без сознания сержанту, повернулся к нему спиной, присел и попытался вытащить из кармана его кителя ключи от наручников. Сделать это было не так-то просто, ведь руки его были заведены за спину и скованы браслетами. Но через некоторое время ему все же удалось извлечь их из кармана и отстегнуть наручники.

Откинув их в сторону, он посмотрел на капитана, который все также пребывал в бессознательном состоянии, достал свой пистолет из-за пояса сержантских брюк и, осмотревшись по сторонам, спешно покинул это место.

* * *

– Полиция уже уехала, – раздался в трубке взволнованный голос портье, после того как Олег набрал его номер, и спросил, как обстоят дела в гостинице. – Из посторонних в здании никого больше не осталось. По крайней мере, я никого не заметил. Сергея Владимировича увезли в морг. Он был мертв. Они нашли его труп в гостиной вашего номера, и решили, что это вы убили его. Но я в это не верю, потому что вы не могли этого сделать.

Олег вспомнил охранника, который пытался задушить его в гостиничном номере, пребывая в каком-то гипнотическом трансе, но решил пока не задавать никаких вопросов по этому поводу. К тому же администратору придется долго объяснять, почему он убил охранника, и что с ним произошло до этого. Сам-то Олег догадывался, что именно вызвало такую резкую перемену в его поведении. Но вот как объяснить это портье? И поверит ли он?

– Значит, я могу вернуться?

– Да, только не подходите к центральному входу. Я встречу вас на улице и проведу через черный ход.

– К чему такая осторожность?

– Мне кажется, они следят за зданием.

– И как мы поступим?

– Давайте встретимся за автостоянкой. Я предупрежу второго охранника, и буду ждать вас там.

Через некоторое время администратор, как и обещал, встретил его на улице, в условленном месте и провел через черный ход в здание гостиницы.

Вдвоем они быстро прошли по узкому слабоосвещенному коридору, пересекли пустой вестибюль, миновали стойку администратора и оказались в небольшой комнате под лестницей. Администратор тут же захлопнул за собой дверь, закрыл ее на ключ, отдышался и повернулся к нему.

И только сейчас при достаточно хорошем освещении Громов заметил, какое у него было бледное испуганное лицо и взволнованный усталый взгляд. Тяжело вздохнув, портье опустился на стул и, смахнув со лба пот, опустил голову. Олег присел на диван.

– Давно они уехали? – проговорил он, когда администратор пришел в себя и перестал трястись.

– Полчаса назад. Перевернули вверх дном всю гостиницу. Тщательно обыскали и ваш номер. Я не хотел их пускать и потребовал разрешение суда на обыск, но они пригрозили мне, что подкинут наркотики ко мне в машину или найдут детское порно у меня в доме или разберутся со мной другим способом и даже показали каким.

– А, понятно, – кивнул Громов. – Бутылочное правосудие.

– Да. А один даже наставил на меня пистолет. Эта так называемая полиция стала хуже бандитов. Я жил при Советском Союзе, я жил в девяностые, но такого беспредела не могу вспомнить. Раньше, еще когда мы жили при коммунизме, я мог ехать на своей машине куда угодно и не боялся, что меня остановят люди в погонах, и будут вымогать деньги. Раньше, когда я видел их на дороге, я чувствовал себя спокойно, я знал, что они могут мне помочь, если что-то случится. Теперь же мне приходится брать с собой деньги специально, чтобы откупиться от них.

– Да, вы правы. Те, кто должен следить за соблюдением законов, чаще всего их и нарушают. Теперь они защищают не граждан, а власть и олигархов. За разгоны мирных митингов, за избиение граждан президент одаряет их квартирами и премиями. Тогда как бандитам, которые зверствовали на Кубани, дают штрафы и отпускают. Разрешите мирным гражданам носить оружие, и нам не понадобится никакая полиция.

‒ А я считаю, что нельзя разрешать ношение огнестрельного оружия. Что будет, если оно попадет в руки криминальных элементов?

‒ Поверьте мне, у этих людей оно всегда было, есть и будет. Во все времена. А вот у законопослушной женщины, которая ночью спешит домой и попадает в руки насильников, его нет. А теперь представьте, что такая вот беззащитная женщина, пройдя курсы по самообороне, достает пистолет и стреляет туда, откуда исходит зло. Я думаю, после этого они уже вряд ли когда повторят что-то подобное. А другие в следующий раз хорошо подумают, прежде чем напасть. Многие говорят, что у нас народ до этого еще не дорос. Чушь! Вся проблема заключается в коррумпированности власти. Вы ведь знаете, как у нас получают права, те, кто даже машину-то водить толком не умеет. Купить права, купить медицинскую справку, купить разрешение, купить должность, купить следователя, купить судью – всё это не проблема. Только деньги в конвертик не забудь положить. Вот такая у нас сейчас система. И президент ее активно поощряет. Потому что все кругом повязаны. С самого верха и до самого низа. И другого способа управлять страной, у него просто нет. Вот и остается только по купленным каналам показывать пойманных за руку нерадивых чиновников, которые из-за своей скупости не поделились, с кем нужно было. Вот такая она вертикаль власти.

Портье лишь тяжело вздохнул и отвел взгляд в сторону.

Олег вспомнил о своем рюкзаке, в котором остались документы, оружие и некоторые другие предметы.

– Что с моими вещами? Они забрали рюкзак?

– Я заблаговременно спрятал его в туалете. В таком месте, в котором они никогда бы не нашли его.

– Они спрашивали, как я выгляжу?

– Да, но я дал ложные сведения. Сказал, что вы невысокий полный мужчина с усами и бородой и хромаете на левую ногу.

– Спасибо, конечно, но вряд ли они в это поверят.

– Да, но это единственное чем я мог вам помочь.

– Стало быть, вы остались на моей стороне. Почему вы мне помогаете, ведь давно уже поняли, что я никакой не полицейский и не имею к органам правопорядка совершено никакого отношения? Так ведь? – Олег испытующе посмотрел на него. – Больших гонораров я вам не обещал. В чем дело?

Портье немного помялся.

– Просто мне кажется, вы из тех людей, которые не способны делать зло?

– Это еще почему?

– Потому что я хорошо знаю людей.

– Знаете людей?

– Да.

– Насквозь их видите?

– Можно сказать и так.

– Тогда скажите мне, каким человеком был ваш охранник, с которым вы проработали бок о бок не один день и не два, и, я думаю, хорошо знали его? Какого черта он сначала помогал мне, а потом попытался убить меня?

– Так это все-таки вы убили его?!

– Мне пришлось это сделать! – Олег виновато отвел глаза. – Потому что, если бы я этого не сделал, он отправил бы меня на тот свет, не задумываясь ни на секунду.

– Мне трудно в это поверить.

– Мне тоже было трудно и все-таки я хочу знать: ЧТО С НИМ ПРОИЗОШЛО?!

− Я не знаю.

− Он куда-нибудь отлучался, прежде чем подняться ко мне в номер?

− Нет, но я заметил кое-что другое. Когда я выглянул в холл, то увидел, как он стоял рядом со стойкой и разговаривал с кем-то по телефону.

− По телефону? То есть по-городскому?

− Да.

− Что он говорил?

− Понимаете, он не говорил, он только слушал. Просто стоял и слушал, приложив трубку к уху. И молчал.

− Понятно, – кивнул Громов. – Значит, они применили ультразвук, что бы убрать меня.

– Что, простите?

– Ультразвук, – повторил Олег и встал с дивана. – Давайте поднимемся ко мне в номер, и я заберу свои вещи, а потом я расскажу вам, что это такое и как это работает.

– Конечно, – администратор вскочил со своего места, приоткрыл дверь, и осторожно высунув голову, внимательно осмотрел холл. – Никого нет. Пойдемте.

Они спешно поднялись наверх, проследовали в номер Олега.

‒ Ультразвуковой сигнал. Он снял трубку и получил приказ.

‒ Приказ? Но он подчиняется только мне и старшему менеджеру.

‒ Они внушили ему, что у него есть еще один работодатель.

‒ Они? Кто такие «они»?

‒ Это долго объяснять.

Портье включил свет и закрыл дверь на ключ.

Громов зашел в ванную, чтобы умыть лицо и привести себя в порядок, а администратор направился в спальню за рюкзаком, который был спрятан в надежном месте от сотрудников полиции, производивших здесь обыск.

Но не успел он поставить стул к стене, чтобы дотянуться до скрытой решетки вентиляционного канала, как вдруг за его спиной зазвонил телефон. Ничего, не подозревая, администратор подошел к небольшому столику, на котором стоял телефонный аппарат, снял трубку и прижал ее к уху.

– Слушаю, – быстро проговорил он, и в трубке раздалось сухое потрескивание, после которого последовал странный и неприятный звук, который впивался острыми металлическими иглами прямо в мозг. Оторвать трубку от уха портье уже не смог.

* * *

Закончив умываться, Олег снял с вешалки чистое полотенце и, вытерев им лицо, откинул его в сторону. Подойдя к зеркалу, он оперся обеими руками о стену и осмотрел свое отражение. В этот момент ему показалось, что где-то рядом раздался звук похожий на трель телефона, но, прислушавшись, он все же решил, что звуки эти доносятся, скорее всего, с улицы через разбитое окно.

Нахмурив лоб, он отошел от зеркала и повернулся к вешалке, на которой висела его куртка. Теперь он стоял спиной к двери, которая тем временем начала медленно и бесшумно открываться.

Не замечая того, что происходит у него за спиной, Громов протянул руку к куртке, а портье, тем временем, бесшумно переступил через порог, держа в руке массивную бронзовую статуэтку, которую он, вероятно, подобрал в гостиной. Его безумные глаза светились жгучей яростью, а голова как-то неестественно подергивалась. Изменения в его внешнем облике повергли бы в недоумение кого угодно, но только не Олега. А он в данный момент ничего не подозревал и не видел его.

Обработанный ультразвуком администратор, медленно и осторожно, словно кошка, крадущаяся в темноте за своей добычей, двигался в его сторону. Стащив с вешалки куртку, Громов повернулся к зеркалу. Перед глазами промелькнуло отражение знакомой красной жилетки, и злобный пылающий яростью взгляд, и еще он успел заметить занесенную над его головой руку, в которой администратор сжимал что-то тяжелое и увесистое.

Он попытался уйти от удара, но было уже поздно.

Тяжелый и твердый предмет обрушился ему на голову. Громов отлетел к ванной и упал на живот, не успев выставить перед собой руки. Превозмогая острую и нестерпимую боль, от которой раскалывалась голова, он встал на четвереньки и попытался подняться на ноги, но так и не смог этого сделать. Портье ударил его ногой в живот, и Олег рухнул на пол, издав при этом приглушенный и болезненный стон.

В глазах потемнело.

– Эй, стой! – закричал он, задыхаясь от боли. – Что с тобой? Что ты делаешь? Остановись!

Но существо в костюме администратора не слышало его, потому что рассудок затмевала одна единственная команда, один верный и твердый приказ, который это существо не могло не исполнить. И Громов теперь начинал понимать это. В голове промелькнула мысль о том звуке, который был похож на телефонный звонок, и на который он не обратил должного внимания. А зря. Теперь это могло стоить ему жизни.

– Не делай этого! – закричал Олег, пытаясь отползти в сторону и достать пистолет из наплечной кобуры. – Послушай меня! Остановись! Это не ты! Ты ведь никогда бы на это не пошел. Ты никогда раньше не убивал людей. И ты не хочешь этого делать. Я знаю, тебя заставили! Ты делаешь это не по своей воле. Остановись! Все! хватит! Слышишь меня?!

Но обезумевший администратор даже и не думал останавливаться. Он сделал шаг в сторону Громова, дождался, когда тот снова встанет на четвереньки, и изо всех сил ударил его ботинком в живот. Не успев вытащить пистолет, Олег упал на бок и перевернулся на спину, а портье издал какой-то странный булькающий звук и растянул губы в довольной ухмылке.

Увидев это, Громов не поверил своим глазам.

Он почувствовал, что сейчас потеряет сознание.

Продолжая сжимать в руке бронзовую статуэтку, администратор сделал шаг в его сторону и занес над его головой ногу, намереваясь ботинком размозжить ему череп. Олег отчетливо увидел перед своим лицом пыльную и стертую подошву с массивным каблуком. Этот удар мог оказаться для него последним.

В тот же момент он перевернулся на бок, и, ударив его по ноге, откатился в сторону. Выронив из рук статуэтку, портье потерял равновесие, подкосился и упал на пол рядом с ванной.

Превозмогая дикую боль в животе и в голове, Олег все-таки вскочил на ноги и, подбежал к администратору, который издавал яростные гортанные звуки, походившие на рычание дикого зверя, и осторожно склонился над ним. Он пытался встать, ухватившись рукой за водопроводную трубу. Олег схватил его за волосы и несколько раз ударил головой о край ванны.

Этого было достаточно.

* * *

Теперь поверженный администратор с окровавленным лицом и разбитым лбом сидел в гостиной, на стуле, к которому Олег привязал его, пока тот находился в бессознательном состоянии. Громов сидел напротив и держал его на прицеле.

Он наблюдал за тем, как безумец извивается, словно придавленная змея, рычит диким голосом и дергается из стороны в сторону, пытаясь освободиться от веревок. Похоже, дуло направленного на него пистолета, не очень-то и пугало его. Больше всего его заботило то, что он не смог выполнить приказ, не сделал то, что должен был, не выполнил задание, и теперь уже никогда не выполнит, а это могло означать только одно. Он потерял себя. Он потерял всё. В его существовании теперь не было никакого смысла.

Олег, в свою очередь, думал о том, что происходит у него в голове. Всматриваясь в его сверкающие глаза, которые застилала пустая безрассудная ярость, он все никак не мог понять, как можно за такое короткое время сделать из нормального человека, бездушное дикое существо, лишенное всяких человеческих чувств и способное лишь убивать?

Портье продолжал извиваться и рычать. А Олег, тяжело вздыхая, смотрел на него и не замечал, что веревка, которой он связал ему ноги, начинает постепенно ослабевать.

– Знал бы ты как сейчас тяжело мне, – проговорил Громов, смотря на его стенания. – Знаю, что должен тебя убить, но не могу. А вот ты бы, если смог, не задумываясь, отправил бы меня на тот свет. Правда? Конечно, правда. Но ведь это уже не ты.

Из горла безумца вырвались какие-то невнятные булькающие и хрипящие стоны.

– Что? Я не расслышал…

Снова раздались эти противные звуки.

– А говоришь, так оно и есть? Вот отвести бы тебя к нам, да закрыть в подвале у Кононова, пригласить психиатров и специалистов, чтобы покопались у тебя в голове. Как ты думаешь, смогут они починить тебя?

И снова портье ответил на своем непонятном языке.

– Нет? Вот и я думаю, что нет. Так и что мне с тобой делать?

На этот раз безумец выкатил глаза и завыл как собака.

– Пристрелить тебя, говоришь? Нет. Убивать тебя я не стану. Рука не поднимется. Оставлю тебя здесь, а потом позвоню куда надо. Они приедут и тебя заберут.

Олег встал с дивана и направился за своим рюкзаком. Он не заметил, как администратор освободился от веревки и встал на ноги, вместе со стулом, привязанным к спине.

– Да. Так и сделаю. Позвоню, и тебя заберут, – проговорил Громов, накинув на плечо рюкзак, и повернулся в его сторону. Он никак не ожидал увидеть то, что предстало перед его глазами.

Сгорбленный администратор со стулом на спине подбежал к разбитому окну и прыгнул на подоконник, который был весь усыпан мелкими осколками от разбитого стекла. Олег успел сделать всего два прыжка в его сторону, но было уже поздно. Портье выпрыгнул в разбитое окно, не издав при этом ни малейшего звука.

* * *

После того, что произошло этим вечером, Олегу пришлось сменить гостиницу и поселиться подальше от центра города, в тихом спокойном малонаселенном районе. Проведя бессонную и тревожную ночь в дешевом номере с одной кроватью и журнальным столиком, он встал рано утром и отправился к вдове погибшего Яковлева.

Как оказалось, она жила далеко загородом, в коттеджном поселке, куда Олег добрался только через два с половиной часа, после того как вышел из гостиницы. Добрался без происшествий.

Двухэтажный кирпичный дом наполовину скрывался за высоким металлическим забором, выкрашенным в красный цвет. Со стороны двухстворчатых ворот и калитки был виден только второй этаж и дощатый фронтон, ограниченный двускатной крышей из ярко-красного шифера.

Олег нажал на кнопку домофона, который был вмонтирован в калитку. Наверно, где-то в глубине дома раздался звонок, но он его не услышал. Он не услышал вообще ничего. Там за забором царила безмятежная и подозрительно спокойная тишина. Он решил подождать и простоял возле калитки где-то около пяти минут.

Никто не открывал.

* * *

И как раз в эти минуты, руки незнакомого человека, знающего свое дело спешно устанавливали бомбу с электронным таймером в темном подвале этого шикарного дома. Пальцы нажимали на кнопки и раздавались характерные звуки. Находившийся в полумраке подвала человек был хорошо знаком с ее механизмом, работал спокойно и уверенно. Вскоре все было закончено, бомба была спрятана в надежном месте, в котором ее никто и никогда бы не обнаружил.

* * *

Когда Олег уже собрался уходить, в динамике домофона раздался короткий треск, и он услышал тихий и равнодушный голос женщины:

– Кто это?

– Здравствуйте, я… – он внезапно осекся, не зная, что и ответить на этот вопрос. Столько времени стоял у калитки, ждал, когда кто-нибудь отзовется на его звонок, но совершенно не думал о том, как ему представиться и с чего начать разговор! – Я извиняюсь…

– Вы ошиблись… Ничего страшного… – она уже была готова повестить трубку, как он вдруг быстро и уверенно заговорил:

– Нет, я не ошибся. Я из полиции, и я хотел бы с вами поговорить.

– Из полиции?.. – в трубке повисло молчание.

Потом он услышал какой-то щелчок за воротами, и всё тот же усталый женский голос произнес:

– Проходите.

Он неуверенно открыл калитку и вошел во двор. Прямо перед ним предстала ровная прямая дорожка, из декоративной бетонной плитки, по которой он не спеша, проследовал до самой входной двери. Дверь была закрыта изнутри, и он обернулся назад, чтобы лучше ознакомиться с тем местом, в котором оказался.

Осматривая двор, Олег заметил, что все вокруг было чистым и ухоженным и деревья и клумбы и эта дорожка, по которой он шел к дому. Все сияло чистотой, и везде был порядок, и почему-то это показалось ему особенно странным и подозрительным. Он пока не мог понять почему, но чувствовал, что рано или поздно догадается, что именно вызвало в нем эти подозрения.

Внезапно за спиной раздался скрежет дверного замка, Громов повернулся к двери, которая медленно отворилась и на пороге появилась молодая женщина в белом домашнем халате, с бледным осунувшимся лицом и усталыми влажными глазами. Не сложно было догадаться, что перед ним стояла вдова погибшего Яковлева.

– О чем вы хотите со мной поговорить? – чуть слышно произнесла она, вытерев слезы и поправив спутанные волосы.

Он открыл, было, рот, чтобы поздороваться, но слова так и застыли у него в горле. Быть может потому, что перед ним предстала необычайно красивая женщина, или потому что он увидел, как сильно она была подавлена и разбита горем, которое обрушилось на нее после смерти близкого человека. Олег не знал.

Он все так же продолжал стоять и смотреть в ее большие черные и мокрые от слез глаза и не мог ничего с собой поделать. Наконец, она прервала молчание и тихо произнесла:

– Пойдемте в дом.

* * *

Вдова провела его в роскошную и богато обставленную гостиную и указала на кресло, которое стояло у открытого окна рядом с журнальным столиком. Сама она расположилась на мягком диване, и, заложив под себя ноги, прикрыла полой халата обнаженные колени, от которых Олег все никак не мог отвести взгляд.

– Я вас раньше не видела, – с интересом проговорила хозяйка дома, заметив, как он смотрит на нее. – Вы из другого отдела?

– Я приехал из Москвы, вот мое удостоверение. – Громов раскрыл перед ней корочки и убрал их обратно во внутренний карман куртки, прежде чем она успела что-либо прочитать.

– Странно, почему вы приехали опять опрашивать меня? – произнесла она содрогнувшимся голосом. – Ведь дело уже закрыто и приговор давно вынесен. Меня уже столько раз допрашивали…

– Вы плохо себя чувствуете? Давайте я зайду в следующий раз.

Олег встал, чтобы пойти к двери, но она остановила его, вскочив с дивана и схватив его за руку.

– Нет. Постойте! Не обращайте на меня внимания. Со мной все в порядке. Просто сегодня я весь день плачу и сама не знаю почему. Быть может потому, что перебирала наши старые вещи, фотографии… и снова все это вспомнилось.

– Да-да я понимаю…

– Со мной все хорошо. Я хорошо себя чувствую. Можете задавать вопросы, если вас что-то интересует.

– У меня немного вопросов.

– Тем более. Тогда садитесь и спрашивайте. И не бойтесь. Я давно смирилась с его потерей.

Ну, насчет этого она, конечно, солгала, подумал Олег и уселся обратно в кресло, после чего и вдова вернулась на свое место.

– Меня вот что интересует, Анна Сергеевна…. За два дня до гибели ваш муж подал заявление в полицию о вашей пропаже. Но потом сразу же забрал его и извинился. Сказал, что это было недоразумение, и что вы со своей дочерью уехали к родственникам. Что вы можете об этом сказать?

Яковлева отвела взгляд в сторону, словно пытаясь вспомнить события тех роковых дней.

– Действительно, произошло недоразумение, а все по моей вине, – она на некоторое время замолчала, вытерла мокрым платком слезы и, тяжело вздохнув, продолжила: – Мы с дочерью собирались съездить к сестре на выходные. В тот день мы опаздывали на поезд, а Сергея не было дома, поэтому я написала записку о том, что мы уезжаем, и оставила ее на входной двери. Вероятно, ветер сорвал ее и когда он пришел домой, он не обнаружил ни нас, ни записки. Естественно он испугался и пошел в полицию, ну а позже все выяснилось, и он забрал заявление. Вот собственно и все.

Олег в задумчивости покачал головой и опустил взгляд вниз. Он некоторое время рассматривал носы своих ботинок, потом после недолгой паузы проговорил:

– Значит, вы просто ездили к родственникам?

– Да.

– Недоразумение…

– Да. А в чем дело?

– Мне это кажется странным, а вам – нет?

– Не знаю… – равнодушно произнесла она.

– Нет, пожалуй, я сформулирую этот вопрос по-иному. Вам самой не показалось это странным?

– Что именно?

– Вам не показалось странным, что после того, как вы уехали, он сразу пошел в полицию?

– Я же сказала, он был напуган!

– Да-да, я помню. И все-таки он сразу пошел в полицию. Сразу же после того как вы уехали!

– Не сразу! На следующий день.

– Тем более. Почему он не позвонил вашей сестре, если знал, что вы собираетесь ее навестить?

– Я не знаю. Почему?.. почему вы задаете мне эти вопросы? – внезапно ее голос задрожал и Олег понял, что она сейчас расплачется. – Он боялся за нас. У него было много врагов. Ему часто угрожали. Он… он… я не знаю…

– Ну, хорошо. Извините, – проговорил Громов, виновато потупив взгляд. – Извините меня. Я не хотел вас обидеть.

Теперь он укорял себя за то, что так разошелся и забыл, что перед ним убитая горем женщина, и что она все еще очень сильно страдает по погибшему мужу. Ведь прошло всего несколько недель. А он полез к ней с этими неоднозначными вопросами, словно подозревая ее в чем-то.

Теперь ему было очень жалко ее, и он сильно злился на себя, за свою настойчивость и бесцеремонность. Громов смотрел на нее и чувствовал, насколько сейчас она беззащитна и слаба, ему хотелось присесть к ней и крепко обнять ее, успокоить.

– Вы извините меня, мне не хотелось причинять вам боль, – он снова встал и посмотрел на дверь. – Я лучше зайду в другой раз. Еще раз извините. Я…я пойду.

– Нет! – твердо и уверенно проговорила она, остановив его жестом руки. – Присядьте, пожалуйста. Вы ни в чем не виноваты. Это я почему-то сорвалась. Мне ведь все равно придется с этим мириться и как-то жить дальше. Поэтому останьтесь, прошу вас.

Громов уселся обратно в кресло и замолчал.

Боясь продолжить, он ждал, когда она заговорит сама.

− Так ужасно. Целый месяц нам не отдавали тело. И только после окончания следствия нам удалось его похоронить, – тяжело вздохнув, она посмотрела в открытое окно. – На похоронах было столько людей. Многих я видела впервые. Знаете, я ведь так и не попрощалась с ним. Дочке стало плохо и нам пришлось уехать.

− А где сейчас ваша дочь?

– Я отправила ее к своей сестре, в Псков.

− Отправили одну? Пятилетнюю девочку?

− Нет. Что вы?! Я хотела сказать, что сестра, узнав о трагедии, сразу же приехала к нам и забрала Дашу с собой.

− Но вы ведь сказали, что на похоронах ей стало плохо и вам пришлось поехать домой.

Это вырвалось как-то само собой. Громов мысленно обругал себя за свою неосторожность. Он ожидал, что сейчас она опять начнет плакать и ему придется покинуть этот дом, но вопреки его ожиданиям вдова погибшего Яковлева уверенно и твердо проговорила:

− Все правильно. Она забрала девочку с собой сразу после похорон.

– Понятно, – кивнул Олег и на некоторое время задумался, переводя дух. – Вы сказали, что у него было много врагов. Как вы думаете, то, что с ним произошло, могло быть связано с его деятельностью? Может, какие-то конкуренты?

– Нет. Я думаю, нет. Враги у него были. Но здесь произошел несчастный случай.

– Несчастный случай? – Громов был крайне удивлен таким ответом вдовы, у которой муж умер при таких странных обстоятельствах. – Но вы ведь знаете, как он погиб?

– Да он застрелился, – кивнула она. – Из своего пистолета. А что бы сделали вы, если бы узнали, что вам предстоит сгореть заживо?

– Но он даже не пытался выбраться…

– Откуда вы знаете, может, и пытался? – с некоторой обидой в голосе проговорила девушка. – А когда понял, что все это бесполезно, тогда и нажал на курок. У него не было выхода. Мой муж не из тех, кто просто так сдается.

– А зачем он вообще пошел в этот клуб?

– Мне он сказал, что хочет встретиться с одним человеком, и что это будет деловая встреча.

– С каким человеком? – Громов едва не сорвался на крик.

– Он не сказал. Но я догадываюсь, кто это был.

– И кто же?!

– На днях… – она снова тяжело вздохнула, – За несколько дней до его смерти к нему приходил этот человек. Они сидели на кухне и долго о чем-то разговаривали. Я слышала лишь некоторые обрывки фраз. Но это был деловой разговор, я в этом уверена. Они договорились о сотрудничестве, и Сергей сказал, что приедет к нему в клуб. А когда этот человек ушел, я спросила его, кто это был? Он ответил, что это был какой-то Кирилл – администратор из одного ночного клуба, и что он предложил ему выгодную сделку.