Текст книги "Будем жить по-новому! Победитель. Книга 4"

Автор книги: Александр Кириллов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Подслушивала?

– Аха!

– Молчи об этом, иначе убьют тебя и бабушку Вангу, и меня. Все поняла, девочка?

– Да, поняла Алекзандър, буду молчать всегда об этом, а что меня ждет там?

– Это у бабушки узнай, я не знаю о твоей судьбе, но в далеком будущем будет у семьи достаток, книгу напишешь про бабушку, а бабушка на свои деньги построит христианскую церковь, правда стены ее распишут образами разных падших адских душ, дружить станешь с дочкой главы государства.

На этом мы расстались, я уселся в машину, поднеся палец к губам, показывая знаком «тссс», а девчушка ответила мне таким же знаком. Позже у Ванги побывало еще человек пятьсот из желающих, всех из которых она приняла.

Пока мы ездили к Ванге, основной коллектив посетил представление на главной площади города, которое показывали концертные бригады из несколько городов.

– Товарищи, вы бы видели, как джигиты танцевали кавказскую лезгинку!

– А кто был: дагестанцы, осетины, чеченцы, просто, лезгинки у всех народностей немного отличаются?

– Ой, все были, а еще были наши давние знакомые с Ростова и Саранска, а еще украинские коллективы с Крыма и Одессы.

– Ну вот, не удалось нам увидеть представление, досадно, зато мы у предсказательницы были.

Вот такие разговоры встретили нашу группу, вернувшуюся от Ванги. Между тем жизнь в Болгарии менялась, власть в стране перешла в руки правительства Отечественного фронта, государственный аппарат освобождался от ставленников фашизма. Премьер-министром стал Георгиев, устроивший все страны большой тройки: СССР, США и Англию. Создавалась народная милиция, проводились демократизация армии и превращение ее в Народную революционную антифашистскую армию. Пришедшее к власти правительство объявило войну Германии, и армейские соединения численностью примерно в 200 тысяч болгарских воинов готовились к сражениям против войск вермахта на территории Югославии и Венгрии вместе с советскими войсками. Между тем, только 16 сентября советские войска вступили в столицу Болгарии.

Бригада пополнялась новобранцами и нашими бойцами, возвращающимися в строй из госпиталей. Перед построенным пополнением я толкнул речь о том, как им повезло служить в нашей бригаде, закончив речь пожеланием о том, что в службе они проявят себя только с лучшей стороны.

Где-то наверху решили, что раз у нас есть чешские и польские дивизии, то нужно укрупнить и немецкую часть. Наш немецкий батальон был преобразован в дивизион из 4 батальонов по 805 человек. Из них, один батальон оставался ремонтным, один становился танковым из 65 танков и два штурмовыми. К нам стали прибывать немецкие коммунисты и социалисты, набранные из военнопленных после соответствующих проверок. Все новички и ветераны попадали под жесткий пресс команды учебного центра, которым командовал майор Кирилов.

После построения было проведено организованное Горяевым собрание партийного актива бригады. На нем Иван Грачев принимал в члены ВЛКСМ молодых ребят, кто по разным причинам еще не был комсомольцем, а затем Горяевым и Филипповым были выданы книжечки новым членам коммунистической партии. В ряды ВКПб было принято больше сорока солдат и офицеров нашей бригады. После всех этих мероприятий я вышел подышать свежим вечерним воздухом.

«Товарищ гвардии полковник, вы нас не узнаете?» – спросили две подошедшие девушки в звании рядовых, у каждой из которых на груди были орден «Красной Звезды» и медаль «За оборону Ленинграда».

Я пригляделся: «Неужели наши радистки-разведчицы Наталья Викторина и Ольга Василевская, какими судьбами и за что ордена получили-то?»

Говорила Наталья: «Ой, после того, как вы нас оставили в разведшколе, все девчонки договорились, что, когда началась стрельба, все мы спрятались уборной комнате и нас просто не стали искать, а русские расстреляли только тех, кто «остался в казарме или выбегал на улицу. Нас проверяли, но, наверное, наши показания сходились и нас решили использовать дальше по назначению. Нас перебросили под Ригу и готовили еще месяц, а потом забросили в тыл в Ленинград. Напарников не было, мы работали одиночками, но мы сразу обе пришли в НКВД Ленинграда, сообщив о вас, о себе, и, с их помощью, попали в 67-ю армию. Здесь мы передавали подготовленную разведкой фронта дезинформацию, а заодно, предоставили описания на пятьдесят две готовящихся в разведшколе агентесс абвера, которые учились с нами под Ригой. Вот за эту работу мы и получили ордена».

«А дальше, по какой причине мы не знаем, но нас перестали использовать в радиоигре с фашистами и перевели в канцелярию тыловой части в Ленинград. Вот, мы и попросились с Наташей оформить перевод на фронт к вам в часть» – продолжила Ольга.

– Ну что ж, красавицы, вы знаете, как учат немцы, школа радиоподготовки у вас немецкая, значит определим вас к капитану Размазнову, будете служить у него и участвовать в «радиоиграх» против немцев.

Подошел Коля Кирилов, с ним пришлось обсуждать план подготовки бойцов в новых условиях. Кстати, в бригаде нашлось несколько человек, кто до войны занимался альпинизмом и скалолазанием. Поэтому, были введены теоретические и практические занятия по правилам ведения боевых действий в горах: все дни наши силовики учились воевать в горах, занимались получением первичных навыков скалолазания с помощью рук и веревочной страховки, маскировки и штурму 300-метрового перевала, к которому приходилось бежать примерно семь километров в полной боевой выкладке. Командиры батальонов возглавляли все это мероприятие. Я также бегал с остальными и учился, когда удавалось переложить руководство бригады на Горяева, то есть каждый день, пока мы отдыхали. Обычно нас сопровождали ватаги болгарских мальчишек, когда десантники или штурмовики бежали в горы и там совершали свои маневры. В бригаде быстро прижилась запущенная мной шутка «Война – херня, главное маневры».

Вообще, осень с ее фруктами и овощами на юге – сказочное время. Мы меняли в Софии рубли на болгарские левы, и все продукты покупали у населения, разбавляя свой рацион, так что цинга нам не грозила.

Большое внимание уделялось снабжению бригады. Филиппов, Боголюбов старший, уже капитан Георг Суренов, все командиры подразделений по своим направлениям затаривались на складах фронта всем необходимым для полноценного функционирования бригады: ЗИПом к радиотехнике и автотранспорту, вооружением и боеприпасами, камуфляжем, парашютами, ГСМ, медикаментами и продовольствием, беря приступом тыловую службу фронта в лице начальника службы подполковника интендантской службы Лады Альбертовны Юрчуковой. Ко всему прочему, еще в Крыму мы за наличный расчет заказали на обувной фабрике для наших десантников и разведчиков берцы – намного более удобную обувь, чем кирзовые сапоги, планируя в перспективе, переобуть всю нашу бригаду в эти шнурованные полусапоги в летнем варианте. Идею и дизайн предоставил я, а лекала мастерили уже профессиональные обувщики. Но пока такими сапогами были обеспечены лишь два батальона.

Кстати, мы стали поставщиками эксклюзивных фруктов и овощей: малины и клубники второго урожая, разнообразного винограда, арбузов и дынь, сочных помидоров и зелени девушкам в отделы штаба фронта, как говорится, «не помажешь, не поедешь». Это шутка! Просто, нам было нетрудно достать все это, а им приятно и вкусно. С другой стороны хорошие отношения с сотрудницами и их начальниками позволяли решать вопросы быстро и конструктивно. Отделы Юрчуковой, Яковлевой, Коробовой и Ростовцевой в купе с их начальниками, всегда шли навстречу нашим рабочим пожеланиям и оперативно, в первую очередь, отрабатывали наши заявки. И сами мы от души все это лопали.

Будучи в штабе фронта наткнулся на Ольгу Кирову.

– Ольга, вот так встреча, вы великолепно выглядите, какими судьбами заграницей-то?

– Александр, очень приятно за комплимент, но, как это какими. Мы за нашими войсками идем. Я и в Кишиневе была, и в Бухаресте, вот теперь до Софии добралась, а скоро будем в Белграде с целым десантом специалистов и горой оборудования! Я как раз и занимаюсь организацией радиовещания в освобожденных нашими войсками странах. А как же не будет советского радиоцентра в этих странах – обязательно должен быть! Вы же понимаете, что радио в наше время – это самый доступный способ распространения информации, а кто владеет информацией, тот управляет реальностью.

– Конечно, полностью с Вами согласен, но, а, как же, телевидение и кино?

– Кино – это кино, а вот мы уже стоим на пороге активного развития телевещания в нашей стране.

– Я уверен, что за телевидением намного большее будущее, чем даже за радио, ибо, люди воспринимают информацию по-разному, кто-то лучше на слух, а кто-то визуально. Но, телевидение за счет своей наглядности будет оказывать огромное влияние и воздействие на людские массы.

– Увы, Александр, все тормозится войной и разрухой. Нет у людей сейчас такого достатка, чтобы покупать телевизоры, да и выпускают их пока очень мало. И самих телепередач мало.

– А где же ваша постоянная спутница и помощник Лера?

– Ой, она где-то в штабе решает вопросы.

– Ну, может быть, и в нашу часть заедете, мы базируемся по такому адресу, на природе, но у нас там здорово: природа, фрукты, свежий воздух.

– Александр, а вы уже осмотрели Софию?

– А как же, и кучу фотографий уже сделали фотографы бригады, где я сам и с товарищами.

– Мы тоже погуляли по старой Софии.

– А в штабе фронта, что вы хотите узнать?

– Как же, Федор Иванович Толбухин является председателем межгосударственной советско-болгарской комиссии, а организация и согласование с новой болгарской властью советского радиовещания в его компетенции. А с главным связистом фронта определяем технические вопросы.

– Понятно, Оля, а вы к местной предсказательнице по имени Ванга еще не ездили? Обязательно побывайте у нее, вам всем будет интересно.

Как я узнал при следующей встрече, по моей рекомендации у Ванги побывали Ростовцева с подругами, Кирова с Александровой и Сагаевой, другие представители прессы и радио, отправившись туда большой дружной компанией. Что же, когда пройдет много лет и Ванга станет очень известной бабушкой, эти встречи будут особо вспоминаться их участниками. В любом случае, к предсказаниям я перестал относиться с большим пиететом. Как мыслим, так и существуем, а значит, свое будущее мыслями можно формировать самому, только делать это настойчиво. Не зря же те, кто от души чего-то хотят, часто получают искомое.

Распрощавшись с Кировой, я вышел на улицу, где столкнулся с женским коллективом из штабного руководства фронта Ростовцевой, Коробовой, начфином Яковлевой и Юрчуковой, что-то обсуждающих, стоя напротив витрины магазина с одеждой.

– Какая встреча, дорогие дамы, если вы совершенно свободны в ближайшее время, то предлагаю совершить небольшую познавательную экскурсию по центру Софии в поисках еще магазинов и приличного ресторана, где можно вкусно пообедать, отведав национальную болгарскую кухню. А дальше вы снова приступите к выполнению своих очень важных дел.

В итоге, мы совершили прогулку по центральной исторической части города, сделали фотографии, пообедали в дорогом ресторане, после чего все разошлись по своим делам.

Наш штаб плотно работал с начальником разведки фронта Лозиным и начштабом фронта Бирюзовым. Несмотря на то, что мы были незначительным соединением в численном количестве в масштабах фронта, задачи перед нами ставились серьезные. Хотя, как сказать незначительным, например, из Видина ударный кулак 4-го гвардейского корпуса, наступающего на Белград, составлял 160 танков, а у нас было 130 танков в бригаде, а вот в численном выражении нас даже в упор могли не заметить на фоне стотысячной 57-й армии. Недогаров предоставил разработанный штабом план операции, где предлагали свое видение в использовании потенциала бригады. Данный план Бирюзовым был подкорректирован, после чего утвержден Толбухиным.

Перед строем я ставил задачи радиодивизиону: «Товарищи бойцы и командиры! Все вы бывалые радисты и инженера, поэтому знаете, что в горах хорошей радиосвязи эти самые горы и мешают. Значит, для того, чтобы успешно давить немецкую связь, которая столкнется с теми же проблемами, мы должны занимать господствующие высоты ближе к линии фронта, а значит, быть уязвимыми для немецких самолетов или орудий, но тут уж ничего не поделаешь.

В связи с этим мы с командирами по всем радионаправлениям – Чайкиным, Бушиным, Кириловым, Орловым, Олегом Трофимовым и Размазновым разработали программу подготовки по действиям своих подразделений в горах. Так что приказываю через час прибыть на ежедневные тренировки по выбору позиций, развертыванию техники, ее и своей маскировке и так далее. Орлов и Размазнов – вам надо при подготовке особое внимание уделить подготовке к действиям в горах мобильным группам радистов и мобильной пеленгации, которые пойдут вместе с штурмовыми частями группы № 2, чтобы они имели четкие наработки о возможностях своей аппаратуры именно при работе в горной местности.

За эти дни по договоренности с авиацией штурмовики совершили по два прыжка с парашютом в предгорьях хребта Старо Платина. Были и подвернутые ноги, и разбитые руки с коленями, но, в общем, тренировки прошли удачно и на пользу, бойцы «почувствовали» горную землю и воздух между горами. Саперы тренировались прокладывать путь для техники по горным речкам. Наступление на Югославию ожидалось со дня на день.

Глава 4. Балканский рубеж

Общая обстановка к началу сентября 1944 в Югославии была следующая. На территории страны дислоцировались немецкие войска группы армий «F». Кроме того, силы коллаборационистов и националистов насчитывали около 270 тысяч человек, включая подразделения венгерской армии, вооруженные фашистские формирования усташей, ратующих за «независимое» хорватское государство, четников – партизан монархического толка, сотрудничавших с немцами и националистами, русский белогвардейский корпус, сербский добровольческий корпус СС и Недичевский сербский охранный корпус, мусульманскую милицию, а также украинскую дивизию СС «Галичина».

До осени 1944 года сербские добровольческие команды СС боролись против партизан под командованием Иосипа Броза «Тито» и усташского произвола, заключив мир с четниками. В своих действиях сербские эсэсовцы вскоре достигли значительного успеха и получили признание за грамотные действия против коммунистов и хорватских националистов даже среди немцев. Белградская группировка гитлеровцев имела на вооружении около 2 тыс. орудий и минометов, 150 танков и штурмовых орудий и 350 самолетов, насчитывая около 200 тысяч человек.

Генеральный план наступления, разработанный штабом фронта, утверждался в Москве. Туда же для согласования действия югославской народно-освободительной армии в 20 числах сентября прибыл и товарищ Тито.

На заседании штаба фронта Бирюзов доводил диспозицию частям, входящим в состав фронта: «В преддверии общего наступления, товарищи командиры, 17-й воздушной армии поручается всеми силами препятствовать выводу немецких войск группы армий «Е» из Греции в Югославию. Для этого, в период с 15 по 21 сентября необходимо организовать постоянные авианалёты на железнодорожные мосты и другие важные объекты в районах городов Ниш, Скопье и Крушевац. Остальным частям, в том числе, и болгарским армейским группам, привести войска в повышенную боевую готовность и прибыть на исходные позиции к границам Югославии».

Всем командующим были розданы запечатанные пакеты с конкретными задачами, ставящимися перед каждой частью, которые следовало вскрыть в час «Х» по общей команде.

28 сентября наступление из района Видина в направлении на Белград начали войска 57-й армии под командованием генерал-лейтенанта Н. Гагена, имея кроме стрелковых частей 4-й гвардейский механизированный корпус – главную ударную силу прорыва. С сухопутными частями в полной мере взаимодействовали югославский народный корпус и Дунайская военная флотилия, которая осуществила переброску по воде десантов с боевой техникой в Радуевац и Прахово, окружив позиции германцев.

Нашу бригаду разделили на первую и вторую ударные группы. Общее командование группой № 1 поручалось Вадиму Недогарову, с ним оставались Клепченко, Горяев и Чайкин, командующие нашими «стационарными» службами. В состав группы были включены два взвода химиков, снайпера Семакова, основная часть инженерно-саперного батальона Гаджоева. Пехотную поддержку танковой группе осуществлял немецкий штурмовой батальон Шульца и две роты разведчиков Пронина и Штакова. Ударную группировку составил мехбатальон Воронова и немецкого командира танкистов Флоэ общей численностью в 130 танков и самоходных орудий при поддержке артдивизиона Яценина. Эта группа придавалась для усиления 131-й стрелковой дивизии из состава 57-й армии. Вместе с дивизией шла 1-я армейская группировка болгар. Наступали все перечисленные части на второстепенном направлении на город Ниш через болгарские Балканы. Накапливались эти части в районе приграничного города Драгоман. Также на соединение с югославскими партизанами был выдвинут советский югославский корпус, сформированный из югославских граждан, проживавших в Советском Союзе, и военнопленных, которые служили в немецко-фашистских войсках по мобилизации. В его состав входили полностью снаряженные и обученные в СССР в течение 1943–1944 годов пехотная и две танковые бригады, рота связи и два авиаполка.

Группа № 2 состояла из десантного батальона Гавриленко, четырех штурмовых батальонов Лосева, Лаврикова, Микулова и Мая, двух рот разведчиков и взводов снайперов Бурята, радистов Орлова, радиоподавления Бушина, минеров Донова, саперов Ирхина, химиков Абдулова, медиков и тыловиков Тяпова и Боголюбова. Также был готов сборный взвод артиллеристов и минометчиков, которые потребуются, когда мы захватим пушки или минометы. Был представлен и мозговой центр второй группы: Ледков, Кирилов, Воробьев, Конышев во главе со мной. Таким образом, численный состав группы составлял примерно 5000 человек, которыми руководила половина командного состава бригады, так что, если убьют, то будет кому возглавить группу. Из оружия были ручные пулеметы, десяток противотанковых ружей и десяток трофейных гранатометов, автоматы Судаева и немецкие МР-40, карабины, пистолеты, а у разведчиков и снайперов с глушителем, гранаты, противотанковые и противопехотные мины, несколько надувных лодок. Немцы были в форме войск СС с белыми повязками на рукавах.

Этой группе отводилась роль «занозы» в попе врага, что на сухом языке приказа звучало, как «приказываю оперативной диверсионной группе № 2 блокировать железнодорожное и автомобильное сообщение в направлении Ниш – Белград, лишив противника возможности быстрой переброски войск по железной дороге к фронту через станцию Ниш, и ветке Белград-Сараево, для недопущения переброски войск из Хорватии к Белграду». Для этого всего лишь требовалось занять стратегические железнодорожные узлы Крушевац и Сталач, особенно второй, отвлекая на себя максимально большие силы противника, а затем сковать их позиционными боями.

На последнем совещании командования дивизии и бригады я излагал свое видение тактики боев в горах, больно мне было за бригаду, если ее неграмотно используют: «Товарищ комдив, товарищи командиры, танки в горах – это замечательные мишени для сербов и немцев, поэтому в горной местности действуйте только пехотой, она занимает перевалы, саперы проверяют дороги, после чего подтягиваете танки и бронетехнику».

«Все верно, товарищ комбриг, дивизия так и собирается использовать ваш танковый кулак, не первый год воюем. Так же генерал Гаген действует и на основном направлении у города Видина. Его стрелковые части начали боевые действия, а танки сейчас идут в арьергарде, ожидая простора полей, чтобы им было, где развернуться», – ответил мне комдив.

– В таком случае, я полностью спокоен за вверенное мне подразделение, товарищ генерал-майор», – с улыбкой ответил я.

Рано утром 30 сентября, когда только-только забрезжило восходящее солнце, освещая горные перевалы своим светом, блестя огоньками капель утренней росы на кустарниках и траве, воздух гудел от винтов нескольких десятков транспортных самолетов Ли-5 и сопровождающих их истребителей. Примерно через сорок минут в небе появились темные «грибы» парашютов. Приземлившиеся парашютисты с полностью загруженными двумя рюкзаками, висевшими спереди и сзади бойца, одетые в разгрузочные жилеты, совмещенные с бронежилетами, были похожими на большие круглые шарики на ножках. Ко всему прочему мы должны были подготовить, если потребуется, место для посадки транспортника с продовольствием и боеприпасами.

Дальше началась работа. Женя Киричев сразу поставил задачи комротам разведбата, которые дальше раздавали команды своим парням, определяя бойцам каждой роты их боевые задачи.

Выбросили нас примерно за 45 километрах от Крушеваца в низинах между горами, да и разнесло парашютистов ветром на два-четыре километра, так что еще собирались долго. Километрах в пяти сзади виднелась цепь двухкилометровых вершин, уже покрытых снежными шапками, а впереди находились 500-1000 метровые горы югославских Балкан. Группы разведчиков с приданными полевыми радистами, быстро разбегались к окружающим нас горам, карабкаясь вверх, чтобы осмотреть местность и вовремя предупредить бригаду в случае опасности. Часа через три группа была готова к движению, то есть, собрана, весь груз разобран, подвернутые ноги нескольких бойцов вправлены и перевязаны нашими врачами, а дальше им помогут товарищи. Одновременно была проведена рекогносцировка местности, взяты ориентиры, и на проведенном коротком совещании выработана общая диспозиция.

Немецкий батальон Карла Мая двигается через горы в обход Крушеваца на станцию Сталач, куда сходились две железнодорожные ветки от городов Ниш с востока и юго-запада из Сараево и Приштины. Причем, вести себя он должен был так же, как вели бы себя фашисты, то есть отбирать любые машины, припрягать крестьян и администрацию поселков, чтобы те предоставляли гужевой транспорт, заодно, разоружать местные фашиствующие группы и расстреливать их, как партизан. На случай контактов с партизанами Тито с ними шел Конышев тоже в немецкой форме.

Рота разведчиков Хмельникова с отделением минеров уходила на восток к городку Куршумлия, стоящему на железнодорожной ветке, связывающей Скопье с Нишем. Она должна была провести несколько диверсий на дороге, после чего отступать к Крушевацу, особо не ввязываясь в бои.

Основная часть группы выдвигалась через горы на Крушевац, который надо было захватить, укрепиться в нем, и дальше максимально возможной численностью группы выдвигаться на помощь немцам в Сталач.

Вышеназванные группы разошлись по своим направлениям, путь у всех был неблизким от 45 до 80 километров пешком по гористой местности, да еще и тащить на себе килограммов по 20–30 необходимого барахла.

Я двигался в передовой группе отряда, впереди в паре километров шла разведка с радистом с обычной переговорной рацией, потом до взвода солдат авангарда, дальше топало почти 3800 солдат, и сзади шла рота тылового охранения. Передали по рации, что впереди долина и на ней расположено село, которое по всей вероятности и есть Брус, лежащий на пути к Крушевацу.

Когда мы подошли к центру села нас встречали настороженные старейшины. Парни авангарда проходили село дальше, выйдя на грунтовую дорогу, идущую на север, а штурмовики рассосались по селу, проверяя дома на наличие оружия и немецкой формы.

«Здравствуйте, уважаемые, мы бойцы Красной армии, прибыли для освобождения вашей страны от фашизма. В городе есть фашисты или их помощники?» – спросил я.

«Нема нациста, ми смо мирни људи, – ответил пожилой серб, – у Крушевцу стоји Српски V батаљон СС хиљада у две особе и артиљерија»

«Чего он сказал?» – переспросил Сергей Ледков.

«Вроде ж понятно говорит? В Крушеваце стоит сербский 5-й батальон СС примерно в две тысячи человек с артиллерией» – ответил я.

«Да, у 2000 и артиљерија», – повторил староста по имени Златко Ибрагимович.

К Бушину подошел один из радистов, они переговорили, после чего Олег подошел к нам.

– Командир, разведчики докладывают, что пыль впереди, как от скачущей лошади видна, не опала на землю еще.

– Ясно, Олег. Ну, что, Златко, никто из села не уходил?

– Нико није отишао, све овде.

– Значит, говоришь, никто не уезжал из села, все на месте. Ну, Бог тебе судья. Скоро мы возьмем город, и, если я узнаю, что их предупредили, мои бойцы вернуться и расстреляют все село, а тебя на веревке протащат вокруг села, привязанной к той самой лошади, на которой ты отправил гонца. Из-за твоего предупреждения погибнут мои парни, а они значат для меня намного больше, чем вы все.

«На все воля Божья», – ответил староста.

– Так, значит, считаешь?

На улицу были выгнаны все мужчины, дети и женщины.

– Жители Сербии. Мы пришли освободить вас от фашизма, чтобы вы сами стали хозяевами в своей стране, а вы предупреждаете фашистов о нас, как последние предатели. Чей сын поехал в Крушевац, предупредить врагов о нашем появлении?

Тишина была мне ответом.

– Кто поможет нам, а значит, и вашим сербам в лице партизан Тито, получит 2000 динар. На эти деньги он сможет уехать из этого села и хорошо зажить в Белграде.

Снова тишина в ответ.

«Где ты возмешь динары?» – тихо спросил Ледков.

– В Крушеваце, где же еще.

Тут из толпы жителей вышел бедно одетый парень, по виду пастушок: «И са новцем не вараш?»

– Не вараш, то есть, не обману с деньгами, даю слово офицера.

– И са вама ће узети фашисте да победи, новац није потребан?

– С нами хочешь фашистов побеждать и денег не надо – тогда собирай вещи, пошли.

– Све на мени.

– Все свое на себе носишь, тогда иди сюда.

Толпа также угрюмо молчала, хотя и стала немного волноваться. Мы переговорили с пареньком, в результате чего выяснилось, что село мирное, и никто тут особо не служит фашистам. А вот у старосты и трех семей родственники служат в городе в полиции. Староста послал своего внука на лошади предупредить городские власти. Там действительно стоит два батальона СС. Зовут его Пьетр Васич, ему уже 15 лет, он стал сиротой два года назад, так как его отца убили в партизанах, а мать умерла, и здесь он очень бедствует. Зарабатывает на хлеб, работая сельским пастухом коз и овец.

Бойцы вытаскивали теток из толпы, и так же отдельно я разговаривал с каждой. Они подтвердили слова паренька.

«Ну что ж, Златко Ибрагимович, ты сам выбрал свой путь», – сказал я старосте, – как пособник фашистов ты приговорен к расстрелу, решение окончательное и обжалованию не подлежит».

Чего-то вспомнилась эта фраза, взятая из кино или книги. Достал пистолет и лично привел приговор в исполнение. Отряд же уходил в горы, но уже по дороге.

«Как чувствуешь себя, побывав в расстрельной команде?» – спросил Киричев.

«Никаких особых эмоций нет, то же самое, когда резали часовых. Они тоже были чьи-то отцы, братья, дети, но все они враги, и этот старик враг, из-за него погибнет больше наших парней, потому что немцы организуют оборону», – ответил я Евгению.

Молодые парни взяли Пьетра в свою компанию. Пройдя пешком больше полутора часов, разведчики встретились с подъезжающими с другой стороны гор машинами фашистов. Быстро сообщив нам об этом по рации, они скрытно заняли позиции на склоне этих гор или, точнее сказать, очень обрывистых холмов, поросших редкими деревьями и кустарником. Как там написано в песне Высоцкого:

«…А пока, взвод зарывался в облака и уходил по перевалу…

…А там стрелки из «Эдельвейс» – их надо сбросить с перевала!»

«Микулов, бери свой батальон и обойди этих сербских эсесовцев слева так, чтобы никто не ушел. Гавриленко, ты со своими обходишь их справа, а мы тут заляжем и подождем маленько. Бурят, развертывай своих снайперов. Бушин, включай аппаратуру, может быть, сможем нарушить их радиопереговоры с городом. Ледков, ты бери под контроль организацию обороны (чуть не добавил шутку-присказку «а я посплю пока»)», – раздал я команды. Сам же наблюдал на отработанные действия бойцов со стороны, продумывая наши возможные тактические ходы, кого лучше вводить в бой первыми.

«Я проведу быстрее! – вызвался Пьётр. – Слева я хорошо знаю тропы».

– Давай Петя.

Ледков принялся раздавать указания, где и кому занять оборону, куда выдвинуть дальние дозорные из разведгрупп с радиосвязью. Орлов и Олег Трофимов командовали полевыми радистами, работающими одни на прием наших, другие на перехват вражеских переговоров. Бушин и комвзвода Печерицин попеременно включали приборы радиопеленгации и генераторы шума. Нас с сербами разделяла гряда холмов, а расстояние по прямой было примерно с километр. Как докладывали наши дозорные из авангарда, сербы, а это были именно они, судя по их наречию, заняли перевал, установив 57-мм пушки и минометы для обстрела долины. Вышел на связь Гавриленко, они уже расположились за соседним холмом и наблюдают за приготовлением сербов к бою. Численность заслона составляет примерно батальон в 700–800 человек, четыре пушки на прямой наводке вдоль выхода из ущелья, и 16 батальонных минометов для накрытия долины через гору. Пехота расположилась с двух сторон от выхода из ущелья и полвзвода в резерве, они же прикрывают орудийные расчеты. Связавшись с радистом Микулова, выяснили, что он также занял позиции напротив сербов, а рота капитана Александра Мохова ушла дальше, чтобы полностью окружить врага.

«Трофим, как слышно, сербы выдвинули разведку 20 человек, движутся вдоль склона в вашу сторону», – доложил дозорный радист Трофимову.

«Я их «сработаю», – сказал Бурят.

– Подпусти поближе и постарайся парочку оставить ранеными, разведка их заберет, поспрашиваем.

– Есть, командир, парни задачу поняли? Двоих оставить для беседы.

Вскоре из-за небольшой холмистой гряды разделяющую долину на две части появилась цепочка сербов.

«Вижу цели, – доложил Далиев, – мой третий, первых двух пропустить, они Бурята!»

Снайпера лежащие в выемках и за камнями на вершинах холма распределяли цели. Когда вражеская разведка подобралась на расстояние пятидесяти метров от залегших в долине разведчиков, Бурят дал команду на открытие огня. Раздались глухие хлопки и восемнадцать эсэсовцев практически разом повалились на землю. Хлопнуло еще пара выстрелов и двое идущих первыми тоже упали за камни. К ним, прячась за камнями, уже подбиралось четверо разведчиков.

Да уж, что еще можно добавить к увиденному? Снайпер – это точечное и невидимое, оттого страшное оружие возмездия. От его выстрела не спасает ни бронежилет, ни охрана, ни расстояние. Обоих сербов притащили к нам, медики перетянули жгутами им ноги выше ран, чтобы не умерли раньше времени.