Текст книги "Экстремальная любовь"
Автор книги: Александр Казанский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Сидишь да? Человек тебя ждет, а ты рассиживаешься как королева. Ничего тебе не нужно, никто тебе не нужен! – продолжала ругать ее мать, а Юля закрыла глаза и стояла перед ней полная ненависти и нерешительности что-либо предпринять, – в тебе нет сердца, в тебе нет души и ты не человек…
– Но не люблю я его, не люблю! – Набравшись смелости и храбрости, еще яростнее и громче стала кричать Юля, громким и звонким голосом. – Не хочу я иметь с ним никаких дел, почему ты меня заставляешь, не нравиться он мне!
– Молчать! – мать с яростной нервозностью ударила дочь по щеке, – не кричи на мать. Если ты сейчас упустишь этого парня. То больше таких хороших ребят ты себе уже не найдешь, его нужно держать, он бегает за тобой, это твой шанс, – она понизила тон, – а ты упускаешь этот шанс, дура ты, дура.
Мать покинула комнату настырной и упрямой дочки и вышла в подъезд, но Стаса так нравящегося ей уже там не было.
– Иди, иди, поцелуйся с ним, люби его вместо меня, если он так симпатичен тебе, не нужны вы все мне, уйду я от вас. Злые вы и дикие. – Юля, что и следовало ожидать, заплакала. Слезы ее текли по щекам и как стальные падали на ее обнаженные ноги, оставляя теплый разбитый след.
Внешняя железная дверь закрылась, щелкнул замок, а на дверях уже была новая запись, которую не заметила мать: «Я все отдам за вторую ночь с тобой, а потом я все готов забыть и уйти. Стас».
Юля приуныла, и целый день оставалась в своей комнате и никуда не выходила, ее красные от слез глаза были несчастны и выражали ненависть ко всему, и призрение к тому, кто заставил ее плакать весь этот день. Она была сильна сама в себе, твердо уверенная ко всему и готовая на любой шаг, но воздействие сил извне сокрушали всю ее крепкую психологическую оборону. Ее легко было обидеть, а если человек обижен, его легко сломать.
За окном незаметно пришел вечер, из домов вышла на улицы молодежь, в окнах расположенных напротив стали мелькать тени. Юля, задернув занавески своего окна, скинула халатик, под которым было лишь нижнее белье и надела сначала белую обтягивающую маячку, затем колготки, джинсы и свитер и вышла из своей комнаты. День за окном исчез не оставив никаких следов, лишь где-то за дальним горизонтом мелькнула его последняя закатная тень.
Спустя еще два часы пришел отец Юли, последняя в это время была в ванной, абсолютно обнаженной она стояла перед зеркалом и со всех позиций рассматривала свой прекрасный стан и красивые выпуклые груди. Потом перешла к своему плоскому животу и плавно спускалась в низ. В целом, Юля была красивой девушкой и сильно привлекательной. Изящные линии ее ослепительно стройной фигуры, хранили в себе цветущую юную еще девственную нетронутую красоту и сексапильность. Не полные восемнадцать лет сделали ее богиней, которой суждено стать мисс-вселенной. Стройная фигура, подтянутый плоский живот, стройные длинные доги, красивые густые волосы, распущенные на ее голых плечах. Все так было в ней ослепительно и идеально, будто силы природы сотворили ее из королевских кровей. Да, она неизвестная богиня красоты, она принцесса. Одна ее благородная осанка выражала в ней величие и грациозность. Юля была богиней в обличии человека, но скрыть этого не могла, мужчины и парни падали под ее ноги моля о пощаде, с разбитыми сердцами возбужденные до ярости страстью и желанием они шли на все ради одной единственной цели – обладать ею. Так это произошло и со Стасом и еще со многими, с кем она встречалась. Мужчины стелились как ковер, под ее ступнями целуя их и посыпая миллионами алых роз, как хвост железной стеною ползли за нею и готовые были пойти по ее одному велению хоть в ад, если она этого хочет. Что-то было в ней, какие-то чары в глазах или грация и соблазняющее движение тела, пьянящий звонкий и к тому же сладкий голос, слушая который впадаешь в гипнотическое состояние и отдаешь свою душу этому человеку. В ней было все, что забирает энергию близкого человека, она была самым обыкновенным вампиром, высасывающим из безумно влюбленного в нее парня его сердце и душу из-за чего они и шли на все. Все тоже самое произошло с несчастным Стасом, который не находил себе покоя и места в этой жизни. Он безумен, бредил ею одной, она стояла в образе обнаженной девы в его глазах и туманном сознании, ее красота не сходила с его уст, а мысли о близости сжигали его вены. Благодаря этому безумному стремлению он во всем достигал отличных результатов, образ Юли, не оставлял его в покое, а спокоен был лишь когда она была рядом. Его родители не раз обращались к психиатрам, жалуясь на то, что у их сына болезнь души влюбленностью, но Стас все отрицал и тосковал, страдал.
Юля вышла из ванной, еще не высохшие блестящие от влажности волосы изящно лежали на левом плече, а тело закрывало большое пушистое голубое полотенце от плеч до колен, лишь в разрезе при каждом шаге показывались бедра. Ее игра была способна соблазнить даже собственного отца, поэтому он порой, когда злился, при виде дочери успокаивался и старался не поднимать голоса на нее, лишь только жена, когда его невыносимо пилила, он срывался на свою любимую дочь. Она скрылась в своей комнате, закрыв дверь на ключик, скинула с себя сырое нежное полотенце и стала надевать нижнее белье прозрачного голубого цвета.
На кухне ждал ее отец, мать стояла рядом и повелительно смотрела на своего мужа, заставляя его этим жестко поговорить с непокорной дочерью.
– Как ты догадалась дочка, я должен с тобою поговорить, – сказал серьезно отец.
– Я буду с тобою говорить, и готова спокойно тебя выслушать, потому что только ты меня понимаешь, но если мать уйдет в зал, – поставила свои условия Юля.
Мать не говоря ни слова, закрыв на кухне дверь, ушла в зал, на ее глазах выступили слезы.
– О чем ты хочешь со мною поговорить? – спросила, сделав не понятливый взгляд Юля.
– Пока ты мылась в ванной, мы с твоей матерью немного здесь потолковали о тебе, – отец снизил прежний тон и стал говорить с ней тихо с расстановкой и ударением, спокойно и ритмично переводя дыхание.
– И к какому же выводу вы пришли? – Юля была готова к любому решению, она сидела напротив своего отца и прямо смотрела ему в глаза, отчего отец немного смущался.
– Так как ты в семье у нас одна, а второго бог нам не дал…
– Потому что вы не хотели.
– Не перебивай меня, когда я говорю! – неожиданно выругался он, но тут же успокоился и извинился. – Не провоцируй меня дочка, я не хочу кричать на тебя. Мне хватает своей работы и хватает твоей матери, она постоянно на меня кричит, а я срываю свое зло на своих работниках, поэтому давай без скандалов. Так вот я продолжаю. Ты у нас одна и больше никого нет, и поэтому было бы справедливым решение никуда тебя не пускать и оставить дома в Чите.
– Отлично, я догадывалась, что вы примете такое решение. Но папа, я, конечно, понимаю, что…
– Юля, ты знаешь, я тебя очень сильно люблю, даже сильнее твоей матери и на все пойду, что бы ты была счастлива и здорова, и всегда буду делать, так как ты захочешь, и что ты посЧитаешь нужным.
– Да это все влияние моей деспотической матери, я знаю.
– К тому же отпустив тебя в чужой город на другой конец страны, никого в этом городе не зная, где люди все злые и жадные, мы, зная, что ты одна там беззащитна и одинока без ласки и доброго слова родителей. Нет, мы будем сильно переживать и тосковать, нам будет скучно без тебя и одиноко без нашей любимой дочки, поэтому прошу тебя, не надо никуда ехать оставайся в нашем городе.
– Я думаю, вы правы, но у меня была своя точка зрения, и я хочу ее высказать.
– Говори.
– Я ведь уже поступила в Питерский институт таможни, мне уже выделено место в общежитии, через два дня я уже собиралась вылетать, первого числа следующего месяца у меня уже начинаются занятия. А сейчас уже все, поздно куда-либо дергаться, уже никуда не поступишь, на хорошую работу не выйдешь, и здесь ничего нет, здесь не реализуешь свои возможности. А может, я поехала бы в Москву куда-нибудь в театральный вуз или пробивалась бы на эстраду, все могло бы измениться попади я в столицу в одну либо в другую, – приуныв, рассказывала о своих желаниях Юля.
– На заочное отделение куда-нибудь еще можно поступить.
– А что я буду весь год делать?
– Без образования хорошей работы здесь нет, да в этом ты права. Но не так все плохо, пойдешь еще куда-нибудь учиться, в автошколу, например, я обещаю, что на следующий год куплю тебе автомобиль, или можешь пойти на компьютерные курсы или на стилиста и так деле. Мы все же не в селе живем.
– Так то оно так. Но не знаю, – ответила, поникнув Юля.
– В конце то концов, тебе исполняется восемнадцать, выйдешь замуж летом на следующий год, выходи за Стаса и делов-то.
– Нет! – встала с места Юля, – какой Стас, о ком ты мне говоришь? Вы же все знаете, что его я ненавижу, он мне неприятен, омерзителен, мне тошнотворно находиться с ним рядом, а вы постоянно пытаетесь нагло мне его всучить.
– Но почему, почему объясни родному отцу? Ведь я был точно таким же, как этот Стас и на корточках бегал за твоею матерью. Я приносил ей букеты цветов и все делал для того, чтобы она меня заметила. А она ни глазу на меня, гуляла с другими парнями и отдавала им свое сердце, три раза она выходила замуж, и три раза ее бросали. И под конец, когда она уже совсем отчаялась я, как всегда стоял у ее дверей и был готов на все, и мы поженились, только после этого она обрела покой со мной и счастье. Извини, – он, успокоившись, сел на место, – я не должен был тебе это говорить.
– Ладно, уже поздно, значит, моя мать была гулящей бабой?
– Нет, она была нормальной девушкой, просто она любила, когда за ней табунами бегают ребята и стелятся под ней, она играла с ними и вертела хвостом. Да все бабы такие, и ты пошла в нее, я вижу, эх дочка к хорошему это не приведет рано или поздно придется вернуться к тому человеку, который тебя любит и ждет до конца дней своих. Потому, что в нашей жизни таких людей огромная редкость, твоя мать тоже не любила меня, а пришла ко мне только потому, что некуда было больше идти.
– Но мне не нужен Стас.
– А кто тебе нужен: принц на белом коне или рыцарь на черном коне или нет, я ошибаюсь, тебе нужен рок-музыкант на белом лимузине или звезда экрана на черном пикапе?
– Какой принц! Какой рыцарь, нет в наше время сейчас таких…
– К счастью есть дочка, открой пошире глаза.
– Но я не принцесса, я обычная девушка, которая не хочет, чтоб ее заставляли любить. Я та девушка, которая сама хочет найти себе любовь, а не чтоб нашли меня. Выбирать буду я, а не меня.
– Это тебя и погубит. Скажи, ты спала со Стасом? – уже не смущаясь, спросил отец.
– Господи отец ты хочешь меня убить!? Как у тебя еще хватает смелости и совести такое спрашивать!? – возмутилась Юля, – это же кошмар какой-то.
– Я это проЧитал на наших дверях, на которых Стас любитель оставлять всякие отчаянные незамысловатые выражения вроде этого которые, кстати, идут из души влюбленного человека. Сейчас пошли такие девушки, что никто не знает, чего они хотят и чего ждут. – Отцу уже стал надоедать этот разговор, который ни к чему толковому так и не привел.
– Но это обман, я не, не…
– Не лги, может ли быть правдой слова, которые идут от человека ненавидевшего того, кто это показал, я говорю о Стасе. Могут ли быть правдой твои слова, если ты его ненавидишь? И кто же в таком случае из вас прав, я сЧитаю, что он. Потому, что он любит тебя сильнее всего в жизни, и он не будет говорить неправду потому, что знает, что ложь принесет тебе боль. К тому же, он пытается напомнить тебе о лучшем, что когда-то у вас было все хорошо и это вновь продолжиться. Он хочет об этом сказать.
– Папа хватит об этом…
– Скажи мне искренне Юля, ты спала с ним по любви? Значит, он тебе нравился, – тут же дал на свой вопрос ответ, но Юля только покачала головой в знак бесполезности беседы. – Я же помню, дочка вы постоянно гуляли под окнами вдвоем, как сладкая парочка. Или же он взял тебя силой?
– Папа, я с ним гуляла и любила его, как мне не тяжело это признать, года три назад, я еще в восьмом классе была.
– Почему же ты его разлюбила?
– А это уже другая история и я не обязана такую личную жизнь рассказывать хоть тебе, хоть матери, – она пошла в свою комнату.
– Но помимо того, что я твой отец, я еще твой лучший друг. – Он пошел за ней и остался за ее дверями, которые остались немного приоткрытыми, без ее разрешения он не входил. – Я завтра пойду тебя сватать его родителям, – сказал он свое последнее слово и ушел в зал, где, тяжело дыша, лег на диван и глубоко вздохнул, – все, нокаут, – сказал он.
– Но нет, этого тебе я не позволю, – произнесла Юля, складывая какие-то вещи в свой рюкзак, потом бросила его под кровать. Выйдя в подъезд с сырой тряпкой, она стала вытирать дверь от надписей, – с тобой-то Стасик мы еще потолкуем, – произнесла она. На их этаж, тяжело дыша, поднялась женщина на вид пятидесяти лет и с ротвейлером на поводке.
– Я видела этого придурка сегодня, – сказала женщина, – он постоянно пишет на вашей двери какую-то гадость. Я все видела в глазок и хотела выйти и отругать его, но он такой сильный и мужественный на вид и симпатичный, и я не решилась с ним связываться, вдруг он бандит какой-нибудь.
– Спасибо вам тетя Клава, – сказала устало Юля, – домывая до конца свою дверь.
– Да, пожалуйста, – сказала женщина и, покосившись внимательно на Юлю, закрылась в своей соседней квартире. И до конца следила в глазок за девушкой.
– Будто сделала одолжение, – произнесла Юля и зашла обратно домой.
3
Тагир уехал в Санкт-Петербург. До отъезда пока он жил с матерью проблем больше у них не возникало. Тагир вышел на работу, приносил какие-то деньги в дом, и мать в целом была им довольна. Но после того как он уехал, все поменялось, жить стало трудно и тяжко. Его мать, перебиваясь с рук, принялась работать на нескольких местах, получая минимальную заработную плату, она должна была прокормить свою беспомощную мать, которая кроме нее никому была не нужна, приехала с нею, и малолетнего сына Сашу, которого она обязана, была вырастить. Альфина, так звали мать Тагира, работала на нескольких местах, не имея российского гражданства и из-за этого, ее могли взять разве что уборщицей в какой-нибудь столовой или общежитии, где она и работала. Убиралась Альфина одновременно в четырех местах по совмещению. С утра она бежала в институт, где перед занятиями студентов она протирала коридоры и уборные, затем и общежитие этого же института, который находился в конце их улицы. После она садилась на утренний трамвай и ехала полгорода, где ее уже ждали в неком бордели похожей на столовую. Отработав в этой столовой, где она отбывала одну треть своего рабочего дня, там же пообедав на автобусе, уезжала загород, где в военной части до вечера протирала полы в офицерском общежитии. Официально на этом заканчивался положенный рабочий день, но она привыкшая к трудностям собирала последние силы и шла в школу, которая находилась за три улицы от их дома, там еще два часа она отмывала полы в длинных коридорах после всех занятий. На этом ее четвертая работа заканчивалась, но это было еще не все. Сбившись с рук и ног, она приходила домой, где ее ждал радостный Саша с уже приготовленным ужином. Ей оставалось лишь посидеть за столом, поспать часа два и уже после этого отправляться на свою последнюю работу за сутки, на ночное дежурство, на которое она ходила каждые три дня. Совместно с напарницей они охраняли продовольственный склад, принадлежащий центральному рынку в городе, зарплата за эту работу равнялась сумме зарплат получаемых ею за предыдущие работы. На этом складе, меняясь с напарницей, что было запрещено, она и высыпалась после тяжелого трудного дня. Так незаметно пролетали недели.
Это была сильная женщина, доказывавшая своим терпением и выносливостью, что женщина способна существовать без мужчины. Обеспечивая при этом материально и поддерживая морально своего малолетнего и очень умного сына и старую недееспособную мать, требующие к себе большого внимания. За весь день пока Альфина всю себя отдавала работе ее мать, и сын старались обходиться без нее. Этой осенью как Тагир поступил, Саша пошел в шестилетку, так как школа была за три улицы, и он был смелым и смышленым мальчишкой он уходил и возвращался один, никто его не провожал и не встречал. Он понимал их положение, и никогда не капризничал, хоть ему и много не хватало, и у него многого не было в отличие от своих одноклассников и друзей во дворе. У него не было велосипеда, о котором он, конечно, мечтал, у него не было красивого рюкзака, свои книжки он носил в старом портфеле, в котором его брат еще ходил в начальную школу. У него не было красивых игрушек и больших машинок, которыми хвастались его друзья, но он все терпел и стойко переносил отсутствие того, что у него могло бы быть. Он никогда никому не завидовал и никогда ни у кого ничего не просил, на улице и в школе он был независим и всегда горд за свою мать, и никогда ни на кого не обижался, когда его оскорбляли и звали безотцовщиной.
Бабка весь день проводила дома и ждала внучка, готовила обед и ужин, это все, что она могла делать в этом доме. Убирался в доме: мыл посуду, полы и так далее сначала всегда Тагир, но после его отъезда эта миссия перешла к Сашке, и он ответственно брался за все. Когда под вечер Саша возвращался со школы он садился за уроки, а бабка выходила на прогулку. Прохаживаясь с гордо поднятым носом по своей улице и двору, перед своими ровесницами и деловито поглядывала на них, которые в свою очередь смотрели на нее и сидели на лавках, что-то, сильно обсуждая полушепотом. Бабка понимала, что они постоянно сплетничают, и этого сильно не любила, поэтому ни с кем не общалась. Она еще помнила те времена, когда молодой девчонкой жила в доме богатого помещика и с подружками соседками того же сословия бегала то на речку, которая текла неподалеку, то на станцию, где собиралась молодежь с разных сословий, разделившиеся кругами смотревшие все друг на друга бурно обсуждали. Один круг дети офицеров, другой круг дети богатых помещиков, третий, дети простых крестьян и слуг. И теперешняя ситуация с бабками на лавке ей напомнила это время и она как всегда на прогулке впадала в ностальгию и потеряв связь с окружающим миров только вспоминала и тосковала, хотя столько лет прошло, но лучшее никогда не забывается.
Саша в свои малые годы приспосабливался к самостоятельной жизни, и никогда никого не ждал, когда все сделают за него. Захочет поесть согреет себе обед или ужин. Захочет гулять, выйдет из дома, закрыв за собою двери и так далее. Когда уставшая мать приходила с работы, она ничего не делала, все было уже сделано, она только отдыхала. Лишь по выходным Саша мог наговориться с матерью, рассказывая ей все, что произошло за эту неделю, так как в обычные дни он не загружал ее мыслями, откладывая на выходные. Часто бабка весь день проводила на прогулке то в парк сходит то по рынкам, то по набережной походит, бывало, ее не загонишь домой. Из-за этого всего Альфина отчитывала ее по выходным, будто бы она совсем не смотрит и не контролирует своего внука, хотя он в этом вовсе не нуждался, но внимание бабки ему было нужно. Вопросы эти так и оставались не решенными, по прежнему каждый занимался своими делами, бабка, зная, что внук все может сам, оставляла его одного, но если человеку под-силу все, то с одиночеством справиться тяжело. Саша сам учил уроки и Читал книжки, он один сидел дома за телевизором и собирал конструктор или карточный домик. Сам с собою устраивал шахматные турниры и играл в компьютер купленный еще Тагиром, он в полнее мог бы жить один, но ему нужна была теплая и родная душа.
Зарплату, которую получала Альфина, это около семи тысяч рублей, из них две тысячи уходило на оплату за квартиру, которую они снимали. Одну тысячу она отправляла Тагиру на его счет в банке, которые он снимал по мере надобности. Остальные уходили на пропитание и на разные необходимые мелочи. Альфина всегда говорила, что деньги как река, иногда приток бывает полноводным, а порою совсем пересыхает. Кошельки как озеро наполняются во время обильного дождя приносимого полноводными притоками, и высыхают при засухе, деньги исчезают, незаметно испаряются. Ты отдаешь за них столько времени и сил, что не способно восполнить то за что ты их отдаешь.
Для того чтобы прокормить семью порой действительно приходиться работать сквозь пот и кровь, деньги достаются тяжело и их количество зависит от количества членов семьи, и чем их меньше, тем все труднее приходиться жить во всем себя, ограничивая и многого себе не позволяя. Многим хочется иметь несколько жен или мужей, много здоровых и умных детей, хорошую красивую машину, уютную и стильную обстановку в доме, да на все это денег нет, вечная и насущная проблема и постоянный недостаток. Рублей никогда в кошельке не хватает, работаешь до устали сутками, трудишься, не покладая рук на нелюбимой работе, а все зря денег больше не становиться. И порой жгучие желания становятся недосягаемой мечтой. И возникает извечный вопрос: почему кто-то имеет все, а кто-то ничего? Ведь многое зависит не от стремления человека работать и зарабатывать, а от удачи. Так было всегда, так есть и так будет. Жизнь человека завит от него самого, и он сам решает, как ему жить и как ему умирать и от этого риска его роль решает удача. Людям, живущим в достатке, то есть те, кто вовсе не нуждается в деньгах, только о них и думают, только ради них и живут. Деньги это их счастье такие люди не имеют сердца и души они давно себя продали у них мало детей, а у многих и вовсе их нет. В неимущих семьях все делается ради детей, все, для того чтобы они были счастливыми и ни в чем не нуждались, и поэтому люди работают, и поэтому денег нет. Для счастья в деньгах нет нужды просто кушать хочется и не замерзнуть зимой. Иногда заработок денег становиться интересом в жизни, и если никакого счастья больше нет, то только поэтому и живешь, а если интерес исчезает, то пропадает и смысл к жизни. Поэтому и остается в сердце пламень надежды продолжать жизнь, для того чтобы было все, а когда уже все будет тогда и можно будет вспомнить о прошлом. Жизнь это цветок, который без любви и полива засыхает.
В России жить и работать тяжело, в чем Альфина и убедилась, почувствовав все на себе. В городе, где они жили прежде, несмотря на еще более низкую заработную плату, что в России сЧитается копейками жить немного легче из-за психологии людей. Там они жили впроголодь их родные все уехали на заработки в Россию или в зарубежье, и никто не хотел оставаться там, почему и решили они уехать в Казань. Альфина относиться к тому слою населения, которых в стране насчитывается больше миллиона, зарабатывают, для того чтобы выжить, так как находятся на краю и помочь никто им не может. Они далеки от того, чтобы жить ради удовольствия, да и получать удовольствия от жизни, что людей и губит, этого сделать физически невозможно. Альфина никогда об удовольствиях не думала она не знала, что это и поэтому за этим не гналась. Она давно забыла, что такое отпуск, отдых, поездка на природу загород и поэтому ничто не останавливало сильную и выносливую женщину отдать все свои силы и весь свой дух ради того чтобы вырастить детей и не погибнуть самой, причинив тем самым боль своим родным и близким. Альфина одна из тех редких людей, которые способны до конца вынести участь и тяжесть груза взваленных на их плечи, не каждый на это способен и не каждый так выживает и поэтому таким людям нужно ставить памятники. Не зависимо от пола и возврата каждый человек в своей жизни должен испытать и применить свою волю, силу, стремление, желание и страсть, для того чтобы помочь себе подобным, в этом и заключается сущность бытия каждого разумного существа.
Альфина вечером как всегда вернулась домой.
– Мама, – обрадовался Саша и кинулся к ней в объятья. Мать обняла сына, поцеловав его.
– Привет сынок, ты уроки сделал? – задав вопрос одновременно раздеваясь в прихожей.
– Да, – ответил Саша, счастливыми глазами смотря на мать и радостный оттого, что она снова дома.
– Дома все в порядке? Ведь ты у нас за все отвечаешь.
– Да дежурство сдал! – словно юнга произнес энергичный Саша и побежал на кухню, он достал из холодильника сковородку и поставил е греть на газовую плиту, рядом поставил и чайник. Мать, раздевшись, легла отдохнуть.
– Уф, – произнесла Альфина, – как я устала, рук и ног не чувствую, – в буквальном смысле произнесла мать, – а где бабушка?
– Она вышла за хлебом, вот-вот должна подойти, – ответил Саша.
– Какой хлеб вечером!? – удивилась мать.
– Не знаю, но так всегда, – из кухни отвечал Саша.
– Я уже это слышала, пошли есть, – предложила она Саше, зашедшему в зал.
– Я уже ужинал недавно, больше не хочу.
– Молодец Саша, ты у меня умница. – Она поцеловала его в лоб после этих слов и ушла на кухню, Саша сел за письменный стол и принялся Читать.
Утренние лучи пробили чистое окно и пали на щеки Юли, ее глаза открылись, она встала с постели и, зевая, потянулась к верху, сняла через голову ночное платье и в обнаженном виде стала делать зарядку, исполняя простые упражнения. Закончив с утренними процедурами, цель которых пополниться энергией и бодростью, она надела свой розовый халатик и подошла к двери проверить то, что она больше всего ожидала от родителей и в чем она тут же убедилась, ее заперли.
– Вот гады, они закрыли меня, – произнесла Юля, после того как попыталась открыть дверь, – и ключей нет нигде, – она заглянула в свой рюкзак, – и мои ключи тоже забрали. – Она стала искать ключи по тумбочкам в прихожей, а так же в карманах вещей на вешалках и в гардеробе. – Двойные двери и обе запираются на разные замки. Вот блин, что теперь мне делать? Я так и думала, что они на это пойдут, так часто они со мною в детстве поступали, когда уходили куда-нибудь. – Она встала на месте, успокоилась, собралась духом и оставшимися мыслями, – Они этим допустили роковую ошибку, это их недоверие ко мне и поэтому я буду выкручивать силами и неожиданными поступками, на которые я всегда была способна.
Она зашла в свою комнату, достала из-под кровати запрятанный ею моток каната и бросила его на кровать, – пытались остановить меня? Но не тут то было, никто не может остановить яростную кошку, если она хочет добиться своего. – Так сопровождая свои действия словами, она надела свои синие джинсы, на которых было вышито множество каких-то непонятных надписей, видимо это было по последнему писку моды. На обтягивающую майку надела белый свитер с надписью «Детство прошло» и с контурами набросков из простого карандаша с двумя фигурами мужчины и женщины в танце. За окном была холодная и сырая осень, и поэтому пришлось надеть еще и куртку, тоже джинсовую, но уже насыщенно черного цвета, так как Юля любила этот стиль. Она пробежалась по дому выскребла в свою сумочку, словно вор все деньги и драгоценности, что были в доме, а так же бросила в сумку кое-какие необходимые ей мелкие вещи. Сумочку и все остальное побросала в рюкзак, надела его за спину, на руки кожаные черные перчатки. Не прошло и двадцати минут, как она встала с постели, и уже была готова.
– Осталось дело за малым. – Сказала она, распахнув все окно, в это время в комнату ворвался мощный поток ветра, будто от большого сквозняка он подхватил ее волосы, которые стали развиваться как вывешенное на улицах белье. – Ого, высоковато будет, – произнесла Юля, взглянув вниз на землю, где росла одна трава. Крепко она привязала канат к отопительным батареям, установленным под подоконником, и весь моток сбросила вниз, где он, распутываясь в полете, коснулся земли. – Класс! – выкрикнула Юля, – это мой день, я храбрая и сильная девчонка, я смогу это сделать, – подбадривая себя, она залезла на окно и, взявшись за канат, стала медленно спускаться. Внизу не было не единой души, и никто ей не мог помешать. Она, сильно держась за канат, оперлась на стену ногами и стала медленными шагами спускаться вниз, – Уау, – лишь произнесла она и стала что-то рассуждать. – Лучше бы через балкон залезла на крышу, а там спустилась с пожарной лестницы с боку дома, а так руки, черт, болят.
Спускаясь мимо окна четвертого этажа, она постучала в него, улыбнулась показавшемуся в окне соседу. Этот сосед ее постоянно домогался и всегда по вечерам ждал ее в подъезде, надеясь вновь ее увидеть пьяной и заманить к себе, она показала ему язык и полезла дальше. Не прошла просто так и мимо окна третьего этажа, – О, всегда мечтала узнать какова обстановка у этой жадины Люси, ау, – она постучала в окно, – ничего блин не вижу. – Открыв занавески, показалось лицо маленькой девочки, – где твоя сестра? – спросила Юля, но девочка за окном ее не слышала, она лишь открыла от удивления свой рот. Юля ей улыбнулась, но показалась мать девочки, она закрыла ладоней ее глаза и увела подальше от окна. На втором этаже, выглядывая из окна, курил мужчина, друг друга они не видели, и Юля случайно наступила ему на голову, мужчина перепугался, выплюнул сигарету.
– Что это блин! – он посмотрел на Юлю с изумленными глазами.
– Здравствуйте, – она сравнилась с ним, так что его голова оказалось между ее ног, и затем извинилась, – простите, – вежливо сказала она.
– Да ни че, валяй дальше.
– Благодарю. – Она спустилась на землю.
– Ну, ты Юля даешь! – восхищался ею мужчина.
– Не даю, – ответила она, улыбнувшись ему соблазнительной улыбкой и послав воздушный поцелуй, убежала. Мужчина закурил новую сигарету и провожал ее жадным взглядом, пока она вовсе не исчезла из виду.
– Классная баба, – произнес он, пока она убегала, – мне бы ее, ох я бы ее… – и она исчезла.
Самолет, набирая скорость, плавно поднялся над вершинами гор. Юля откинула голову назад и глубоко вздохнула от радости и счастья. Достала из рюкзака толстый глянцевый журнал и стала его перелистывать. На страницах красивого журнала заблистали прекрасные пышные дамы с густыми длинными волосами и жемчужными улыбками и красными полными губами. Эти куклы на страницах одаривали счастьем любого, кто с мечтательными глазами смотрел на них и думал о своем, кто о красоте и великолепии, кто об изяществе и грациозности, кто о сексуальности и божественности, Юля прикусывала губы и просто улыбалась, свобода наполнило ее сердце.
Самолет как птица летел среди густых облаков, которые собирались для очередного дождя. Под ними оставались лишь города и маленькие люди, безнадежно провожавшие его в дальний путь. Юля выглянула в окно и представила себя той самой птицей парящей над людьми, которые смотрят на нее и восхищаются ее прекрасными танцами с облаками и завидуют ее свободе.
