Текст книги "Янычар"

Автор книги: Александр Золотько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Если воздушно-капельным путем – есть шанс уцелеть. Вода в номерах есть. И в трубах некоторое время еще будет… Хотя если заражение пришло через водопроводную воду, то лучше потерпеть. Или кипятить эту хренову воду.

Не метаться перед гостиницей, не лезть в машину, которую все равно зажмут если не на стоянке, то в пробке на ближайшем перекрестке. В таких обстоятельствах не нужно искать союзников, нельзя даже хвататься за родственников и знакомых.

Бежать в одиночку, прятаться, убивать всякого, кто попытается помешать, отобрать запасы или вцепиться просто в поисках защиты и помощи.

Янычар переключил несколько камер – на всех было одно и то же: хаос, смерть, ужас. Он не видел подробностей, не мог рассмотреть деталей. Крохотные человечки бежали, сталкивались, падали… Белый, обожженный солнцем бетон дорог покрывался черными пятнами крови. И пятен этих становилось все больше и больше.

Пиво в банке закончилось. Янычар встал из-за стола, не торопясь, сходил на кухню, достал новую банку из холодильника. Открыл, сделал глоток, постоял, задумчиво глядя в стену, прикидывая – оставить банку и сходить в туалет или банку все-таки допить, чтобы пиво не выдыхалось.

Решил допить.

Вернулся в кабинет шефа, сел в кресло, поерзал, устраиваясь.

Что-то изменилось на экране монитора. Что-то…

Странно, подумал Янычар. Лежащих на асфальте и бетоне тел стало значительно меньше, зато появились люди, которые не пытались скрыться или убежать. Они набрасывались друг на друга, бросались вдогонку за убегающими, валили их и били-били-били…

Похоже было, что те, кто нападает, не просто убивали свои жертвы. Янычар не сразу поверил своим глазам. Люди, кажется, рвали упавших зубами. Темные пятна растекались из-под тел.

– Ни хрена себе, – сказал Янычар и сделал глоток из банки.

Это получается, что и хозяин с хозяйкой где-то так же бегут, падают… или уже бьются в судорогах… или…

Янычару очень захотелось, чтобы хозяйка напала на своего супруга и вцепилась ему в глотку. Она всегда была хищницей… даже не хищницей, а падальщиком, гиеной с мощными, всесокрушающими челюстями.

И вот она одним ударом валит своего мужа, разрывает на нем безумно дорогую рубашку самого модного в этом сезоне бренда и впивается в глотку своими шикарными, ослепительно-белыми зубами. И воет, закинув голову, проглотив очередной кусок плоти.

Янычар допил пиво, бросил банку в угол кабинета.

Это все?

Это значит, что никто не приедет в эту квартиру, что никто не прикажет убивать Янычара, не пустит по его следу загонщиков и убийц? И не Янычар убьет этих уродов, а какой-то неизвестный вирус? Крохотная козявка, даже не испытывающая к хозяину и хозяйке никаких чувств?

Даже обидно, подумал Янычар.

Он несколько раз переключил камеры, перепрыгивая из одного города Соединенных Штатов в другой. В Нью-Йорке на улицах горели машины. Толпы людей… Нет, не людей, они двигались не так, как двигаются люди, они, скорее, перемещались будто стаи диких, обезумевших животных – метались по улицам от дома к дому, набрасываясь, разрывая в клочья людей, не успевших убраться в какое-нибудь укрытие.

В Вашингтоне такая стая натолкнулась на цепочку солдат или национальных гвардейцев – на мониторе не разберешь, но скорее, гвардейцев, законы запрещают вводить в округ Колумбия армию.

Солдаты в костюмах химзащиты стояли поперек дороги перед мостом. Сам мост был перегорожен двумя БМП «Бредли». В кадр все время попадали клочья черного дыма – что-то горело. Толпа, увидев солдат, бросилась к ним, наверное, кто-то из офицеров предупредил бегущих о возможном применении оружия, потому что через несколько секунд солдаты подняли винтовки и открыли огонь.

Метров с пятидесяти, практически в упор.

Солдат было человек сто, потоки свинца, которые выплюнули их винтовки, должны были в несколько секунд выкосить первые ряды нападавших, усеять трупами улицу и обратить выживших в бегство, но только не в этот раз.

Несколько человек упали, но остальные преодолели оставшиеся метры до солдат в считанные секунды, и началась бойня. Солдаты продолжали стрелять, но пули, кажется, не производили на толпу почти никакого впечатления. И почти не действовали.

Солдатскую цепь смяли, толпа словно проглотила фигуры в костюмах радиационной и биологической защиты. Янычар не мог рассмотреть подробностей, но ясно себе представлял, что там сейчас происходит. И что сейчас произойдет.

Оба «Бредли» развернули башни и открыли огонь из пулеметов. Потом ударили пушки. На этот раз люди из толпы падали, но остальные все равно рвались вперед, к БМП. Машины двинулись с места, пытаясь давить обезумевших людей гусеницами, но это помогало мало – на броне, на башне боевых машин уже были люди, чем-то били по приборам наблюдения и прицелам.

Камера выключилась.

То ли в нее попала пуля, то ли кто-то специально отключил передачу.

И это правильно, подумал Янычар. Не нужно это показывать людям здесь. Зачем раньше времени рассказывать им, что ждет обитателей этого города, этой страны, всего этого мира.

Новости продолжали работать. Дикторы дежурными голосами рассказывали, что эпидемия проникла в Британию, в страны Европы, но в Восточной Европе все еще тихо, туда зараза не попала. И вообще, меры принимаются, нужно только сохранять спокойствие и ждать указаний от правительства. МЧС и армия принимают меры для предотвращения…

Янычар сходил в туалет, потом тщательно помыл руки, не торопясь, их вытер.

Как жизнь устроена, подумал он. Я пришел в эту квартиру умирать. Да, вначале убить, но все равно – умирать. А теперь… Теперь, наверное, у него есть шанс выжить.

Бежать? Пока нет пробок – бросить все и попытаться вырваться на хозяйской машине, стоявшей в подземном гараже, за город. А потом… Быть настигнутым эпидемией в чистом поле? Если зараза прикончит его сразу – еще куда ни шло, а вот стоять перед набегающей неуязвимой толпой? Или загнанным зайцем бежать от нее? Нет, неохота. И бессмысленно.

Он уже все решил, сидя перед монитором и глядя на то, что происходит в Лас-Вегасе. Нужно оставаться на месте. Запасов в квартире хватит на него одного на месяцы. Воды – тоже. Если вирус или что там именно убивает людей, не доберется до него… или не тронет… он же видел, что далеко не все умирают.

Янычар задумался. Да, где-то треть людей на картинке с веб-камеры не умерли сразу. И даже те, кто упал и бился в конвульсиях, умерли не все. Они просто превратились в этих… в зверей. В уродов. Как в глупом фильме про зомби.

Бежать Янычар не будет. Он не побежал от мести хозяина, не побежит и от эпидемии. Он встретит ее здесь, на месте.

Янычар потянулся, попытался зевнуть. И обозвал себя позером и выпендрежником. Сколько раз собственноручно учил молодняк не умничать перед операцией, не демонстрировать всем окружающим, а прежде всего самому себе собственное спокойствие и невозмутимость.

Перед кем тут выпендриваться? Перед портретом хозяйской супруги на письменном столе? Перед портретом хозяйского отца на стене? Вот уж не стоит. Янычар встал из-за стола, прошел по кабинету, сомкнув руки за спиной. Ему неоднократно говорили, что у него уголовная привычка думать, вышагивая, держа руки за спиной, будто на тюремной прогулке.

Но ему и вправду так лучше думалось.

Умирать?

Какого черта – умирать? Жить. Побороться за жизнь и выжить – нормальная, реальная и почти совсем не фантастическая цель. Обычная постановка задачи. Слышал, Янычар? Тебе приказано выжить. Сделать все, чтобы…

Ты, конечно, можешь сразу же подохнуть от этого вируса? Или что это на самом деле убивает людей по всему миру? Убивает целый мир. Будем называть это вирусом. Как-то весомее звучит – погиб от вируса, чем микробы заели… Спокойно! Спокойно, приказал себе Янычар, понимая, что слишком уж завелся.

Да, ты можешь строить предположения, даже готовиться, прикидывать варианты, намечать планы, а вирус возьмет и грохнет тебя в первую же секунду. Досадно будет. Скорее всего, он вряд ли успеет вспомнить об этом, но сейчас это выглядит немного обидным. Только он решил доказать Вселенной, что готов потягаться с ней за свою жизнь, как…

С другой стороны, такой расклад у него далеко не первый раз. Бросок с парашютом на горный массив, вероятность удачного приземления в таких условиях – пятнадцать процентов, потом, приземлившись, он должен увернуться от патрулей, которых наверняка там будет множество, потом пройти почти триста километров по вражеской территории и только потом приступить к выполнению собственно задания. Они всей группой, все двенадцать человек до автоматизма отрабатывали действия во время второй фазы, запоминали названия улиц, номера домов, пароли, пути отхода. Целая неделя ушла на это, и никого не смущало, что до начала второй фазы можно просто не дожить, что предыдущая группа накрылась еще на стадии десантирования.

Так почему его должно волновать, что все приготовления могут оказаться впустую? Да, он может подохнуть на куче приготовленных припасов, среди оружия и патронов. Вдохнул-выдохнул, покорчился немного в конвульсиях и сдох. Но ведь может и выжить. Он сам видел, как многие оставались здоровыми среди умирающих.

– Значит, – сказал Янычар, – готовимся. Фаза два. Выжить, осмотреться, ознакомиться с новой обстановкой, а потом…

Потом вдруг окажется, что наши ученые приготовили антивирус. По улице проедет машина с мегафоном и прокричит всем – вставайте, выходите получать уколы! Вот тут, за углом, там, где аптека.

Вариант два – выдохнется эта зараза. Выработает ресурс и уснет. Или не на всех она действует. Не умер в течение первых суток – живи и радуйся. Трупы с улицы собери, закопай и радуйся.

Янычар подошел к двери кабинета, постоял, задумчиво постукивая пальцами по дверному косяку. Значит, снаряжение и оружие. Составлять маршруты движения – бессмысленно.

Раз-два-три-четыре-пять, начинаем выживать…

Хозяин Янычара… ныне покойный хозяин Янычара был все-таки сумасшедшим. При его деньгах и связях он мог спокойно наслаждаться жизнью. Да, терпеть свою супружницу, насколько это возможно, и вовсю веселиться. А он, ненормальный, все готовился каким-то катаклизмам и катастрофам. И к тому, как выживет, как всем докажет, что он настоящий самец. С пулеметом в руках, во главе вновь основанного племени.

С пулеметом в руках, да. В оружейной комнате у него был пулемет. Обычный ПК, не какой-нибудь навороченный «американец» или «бельгиец», а свой родной, устаревший, но надежный и все такое… И самое главное, сказал как-то Молодой хозяин, к нему патроны здесь найти значительно проще, чем к «браунингу» и МГ.

Вообще, оружия, которое собрал в своей квартире… только в этой своей квартире самец, обычным людям хватило бы для посадки в тюрьму на всю жизнь. Оружия было много, боеприпасов было много, амуниции также лежало и стояло на полках в избытке.

Жена говорила ему, что он дебил, до сих пор не вырос, остался мальчиком. Может, поэтому она ему и изменяла. Охранники посмеивались втихомолку и были вынуждены принимать участие в военизированных играх своего хозяина и его озабоченных оружием друзей.

Страйкбольное имущество Янычар отгреб в угол, чтобы не мешало и не сбивало с толку. Похожее на настоящее даже вблизи, не хватало еще потерять из-за этого пары секунд в случае чего.

Значит, ПК.

Янычар быстро разобрал пулемет, снова собрал, проверил механизмы, убедился, что все работает безукоризненно. Было несколько запасных стволов, что тоже характеризовало покойничка как человека аккуратного и предусмотрительного. Не смог только предвидеть свою судьбу, но тут он был не одинок.

Патроны. Три коробки со снаряженными лентами по триста патронов в каждой, и еще два ящика с цинками, россыпью. Ладно, хорошо.

Ящики Янычар оставил в оружейке, патроны и коробки вынес в прихожую. Штурма, скорее всего, не будет, но представить, откуда может явиться опасность – через проломленную дверь или по штурмовой лестнице на балкон, он сможет и позже. Янычар открыл одну коробку, заправил ленту в пулемет.

– Как-то так, – сказал себе Янычар. – Как-то так.

«Винторез», пара «драгуновок». «Бизон» – Янычар повертел оружие в руках и положил на полку, не доверял он таким вот прогрессивным разработкам. Главное – не переусложнять.

Все равно, в случае прорыва он не сможет утащить все это богатство с собой. Это в компьютерных играх можно таскать на себе и гранатометы, и ружья, и «вулкан», перехватывая все это и пуская в дело по мере необходимости в нужный момент. А на серьезную операцию нормальные люди берут с собой основной ствол и что-нибудь маленькое запасное.

Этого добра в оружейке тоже было достаточно. Несколько «макаровых» – их Янычар даже трогать не стал, полагаясь на свой «глок», а мимо «стечкина» в деревянной кобуре пройти не смог. И мимо четырехствольного пистолета для бесшумной стрельбы – тоже. Автоматический «стечкин» был его мечтой с детства, а что-то по-настоящему бесшумное вполне могло пригодиться.

Юаровский дробовик двенадцатого калибра с барабанным магазином. Это штука забавная и, возможно, полезная. А то что-то не произвели на Янычара впечатления результаты применения М-16 на озверевшую толпу. Как-то малый калибр плохо работал.

Ножи и мечи.

Янычар хмыкнул, вытащив «катану» из ножен и осторожно потрогав пальцем лезвие. Настоящий «японец», без дураков, не новодел, был куплен уже при Янычаре за совершенно безумные деньги. Жалко будет его оставлять, если что. Красавец. С мечом разберемся, а пару ножей нужно с собой взять.

Потом Янычар осмотрел снаряжение и долго ругался. Все-таки Молодой хозяин был зажравшимся идиотом. Мальчиком, все еще игравшимся в солдатиков. Он приготовил несколько комплектов формы – разный камуфляж, разная ткань на все времена года, даже два костюма «кикимора» имели место быть, а вот «разгрузки», хотя бы простой армейской, он не приготовил. Понятное дело, не собирался он таскать на себе всю эту тяжесть, урод. За ним ее должны были носить.

Это как на дорогих элитных английских охотничьих ружьях никогда не было ремней. Если у вас есть возможность купить такое ружье, то также есть возможность нанять человека, который на охоте будет его за вами носить. Урод – он урод и есть.

Значит, что-то нужно будет приспособить для переноски боеприпасов. Ранец – понятно, но в бою из него патроны не достанешь.

В глубине души Янычар надеялся, что его мертвый хозяин, раз уж набрал столько оружия, запасется еще и гранатами, от пары десятков РГД Янычар бы не отказался, но тут его ожидания были обмануты.

Янычар примерил одежду, отобрал нужное, выгреб из запасов хозяина белье, носки, уложил необходимое в ранец, загрузил туда патроны, запасные стволы к пулемету, приподнял ранец с пола, прикидывая вес. Еще ведь нужно туда уместить что-то из продуктов, воду, аптечку… В общем, получалось, что лучше Янычару как можно дольше сидеть на месте и только потом, все просчитав и взвесив, уходить.

Ладно-ладненько.

Война войной, а обед – по расписанию. Или ужин. Пока Янычар возился со снаряжением, на улице стемнело.

Янычар заглянул в холодильник, прикинул, чего бы сейчас хотелось съесть, и решил, что ничего такого особого готовить не хочется. Ни картошку чистить, ни воду для макарон ставить. Полдюжины яиц и банки датской ветчины будет вполне достаточно.

Хлеба в доме не было. Были всяческие хлебцы, сухари, со специями и ароматизированные, но вот хлеба – хоть черного, хоть белого – в доме не было. И сразу захотелось хлеба. Теплого, с хрустящей коркой. Такой, что продают в магазине за углом.

Янычар даже некоторое время прикидывал – а не сходить ли? Не сбегать ли за хлебушком, пока люди еще не начали умирать на улицах? Это ведь недалеко – пять минут всего туда и обратно. И нарваться на вирус, сказал себе Янычар, разбивая точными ударами боевого ножа яйца на сковороду в кипящее масло. И на вирус – ладно, а вот на кого-нибудь из сбесившихся… Или просто на обезумевшую толпу паникующих.

Придется обойтись без хлеба, сказа себе Янычар. И заказать пиццу сюда в квартиру – тоже идея не из лучших. Обойдемся.

Янычар вдруг замер со сковородой в руке – черт, а ведь… ведь если он прав и завтра на Москву обрушится эпидемия, может случиться так, что он больше никогда не попробует ни свежего хлеба, ни пиццы, ни… ни много еще чего он не попробует. И не увидит. И не встретится.

Позвонить Наташе? Пригласить ее сюда, чтобы… Нет, оборвал свои мысли Янычар. С Наташей ему было неплохо, но это не стоило снижения собственных шансов на выживание.

Жить – дело индивидуальное. Если придется жрать кошек впоследствии, то одной кошки вряд ли хватит на него самого, на двоих – совсем ерунда.

Все, забыли о Наташе. Кто это вообще такая? Набор звуков. Шесть букв, шесть звуков. И все. И забыли. И забыли, я сказал!

Янычар поставил сковороду прямо на письменный стол, на зеленое сукно. Неужели попортится матерьяльчик? Что вы говорите? Какой ужас.

Открыл консервную банку, нарезал ветчину прямо в ней. Хотел и есть ножом – тактическим агрегатом с вороненым лезвием, но решил, что свинствовать не стоит. Ему, может, в квартире еще жить несколько месяцев.

Янычар сходил на кухню, потом снова вернулся туда за пивом и кетчупом. Подумал, решил, что все принесено, и сел в кресло. В холодильнике еще была икра и прочие деликатесы, но их трогать пока не хотелось. Вот когда завтра все начнется, а Янычар останется живым, вот тогда…

На улице кто-то закричал.

Женщина. Она вопила пронзительно, пытаясь выкрикивать какие-то слова, но получался только визг.

Нужно было закрыть балконную дверь, с укором напомнил себе Янычар. Он не стал сразу включать кондиционер, решил, что открытой балконной двери хватит. И теперь нужно было понять – идти глянуть с балкона вниз, пытаясь рассмотреть, что же там происходит и почему женщина кричит, или не его это дело.

Кричать мог кто угодно и сколько угодно, Янычара это не трогало, но вдруг все-таки уже началось? Он почему-то решил, что это будет происходит завтра и засветло, а ведь на самом деле вирусу наплевать на рассуждения и планы бывшего убийцы на службе у государства. Вирус вообще, может, собирался начать убийства в Москве именно с Янычара. Или вообще все было затеяно только ради этого убийства.

Янычар хмыкнул. Манией величия он никогда не страдал, психолог даже как-то указал в его карточке, что пациент сознательно занижает свою самооценку. Но убивать это не мешало, дисциплине где-то как-то даже способствовало, Старый хозяин пожурил верного пса, сказал, что себя нужно ценить…

Но не настолько же, чтобы верить в свою исключительность. Достаточно того, что он верит в свою неуязвимость для вируса. Вполне достаточно.

Янычар взял банку чешского пива, вывалил на финский хлебец кусок датской ветчины и вышел на балкон.

Фонари на улице внизу горели. Было немного прохладно, но не зябко. Хорошая осенняя погода. Нужно будет вытащить на балкон кресло-качалку и посидеть с пивом, укрыв ноги пледом. Как-то Янычара на одном задании здорово попортили конкуренты, Старый хозяин проследил, чтобы его подлатали качественно, а потом отправил на курорт в горы. Вечерами выздоравливающих отправляли на веранду подышать свежим воздухом. Без пива, правда.

И этого тоже больше никогда не будет, пробормотал Янычар. И такого спокойного вечера в засыпающем городе тоже больше не будет. Черные клубы дыма, мечущиеся стаи озверевших людей, кровь, вопли, звуки выстрелов – это будет наверняка, а покоя – не будет. И относительно свежего воздуха…

Женщина закричала снова.

Янычар оперся о перила балкона и посмотрел вниз. На противоположной стороне улицы шевелились три или четыре тени. «Не нужно! – кричала женщина. – Николай, не нужно!.. Я прошу тебя, Николай!»

Мужчины дрались молча, было слышно только тяжелое дыхание и глухие удары. Видать, серьезно дерутся, прикинул Янычар. Иначе бы драка долго не тянулась, да и неслись бы вопли типа: «да ты… да я… да какого хрена…»

Людям оставалось жить меньше суток. Они могли видеть по телевизору то же самое, что видел Янычар, только он сделал правильные выводы, а они… Драка на самом краю жизни – это да, это по-нашему…

– Коля! – истошно закричала женщина. – Коля!

Драка закончилась, один силуэт медленно сползал вдоль фонарного столба на асфальт, второй нетвердой походной удалялся к перекрестку, в сторону магазина, в который Янычар так и не решился сходить за хлебом. Женщина пыталась поддержать падающего, но у нее это плохо получалось.

Даже до десятого этажа доносился странный клокочущий звук.

А ведь беднягу убили, понял Янычар. Перерезали горло, сейчас наверняка из разреза течет, пузырясь, кровь. Серьезная драка. Прямо напротив элитного дома, охрана которого в принципе должна была уже давно вмешаться. Но не вмешалась, что показательно.

Женщина перестала кричать и тихо что-то скулила, опустившись на колени. Янычар доел бутерброд, запил его большим глотком пива и медленно двинулся по балкону, опоясывающему половину дома.

Москва выглядела обычно. Горели фонари, мельтешили огни реклам, с воем неслись троллейбусы, истошно взревел байк под каким-то сумасшедшим «спортОм». Все как обычно.

Янычар задрал голову. В это время над Москвой обычно летает много самолетов. Сегодня… Сегодня их пока не видно. Хотя не исключено, что Янычар просто не вовремя стал рассматривать небосклон. Может, сейчас пауза в расписании рейсов.

И летят к Москве авиалайнеры, битком набитые трупами, или зараженными, или просто с вирусом, о присутствии которого еще никто не догадывается. Как-то же попадет вирус сюда. Быстрее всего на самолете. Если не на обычном рейсовом, так на чартерном или частном, отправленном сердобольным папашей, чтобы вывезти свое чадо из Британии, где оно получало нормальное европейское образование, а не училось в Рашке, вузы которой для нормальных людей не подходят.

Янычар сплюнул вниз с балкона.

Мы жили в одной стране, в одном мире, а будто… Кто-то из обитателей этого дома задумывался хоть раз, почему ему можно все, а тем, кто живет за МКАДом можно только лишь то, что им позволят. Деньги? Конечно деньги, все рассудят деньги. И власть.

Янычара посылали в другие страны, чтобы он помогал решать проблемы, которые не решались с помощью денег. Хотя, если вдуматься, и в этом случае все решали деньги, только использовали их по-другому.

Кремль.

Молодой хозяин, ныне дохлый Молодой хозяин, любил приходить на этот край балкона, иногда с биноклем, иногда без, и рассматривал башни Кремля, будто хотел увидеть там что-то интересное или кого-то важного. Его отцу было достаточно реальной власти, основанной на силе и ее правильном и жестком использовании. А Младшему хозяину хотелось власти публичной. Чтобы узнавали на улице, чтобы почитали, чтобы…

У него были очень далеко идущие планы и серьезные амбиции, только все они остались в далеком Лас-Вегасе, что на Невадщине. Все эти планы лежали с перегрызенным горлом на автостоянке перед казино. Или в джакузи самого дорогого номера. А жена… или вдова сидела рядом, опустив ноги в кровавую воду, и вычищала кусочки плоти и кожи, застрявшие между зубами…

Янычар сплюнул еще раз.

Звезды на кремлевских башнях горели ровно и ярко. Они должны были внушать уверенность. Все будет хорошо, пока эти звезды горят, пока кто-то в кабинете под ними думает за всю страну.

– Кремлевские звезды над нами горят, повсюду доходит их свет… – продекламировал Янычар всплывшие вдруг в голове строки. Он не вспоминал их с семи лет, когда воспитательница в детдоме… – Хорошая родина есть у ребят, и лучше той родины нет…

От Кремля по темнеющему небу скользнуло несколько силуэтов, черное на темно-синем. Вертолеты. Четыре, прищурившись, рассмотрел Янычар. Двигатели работали почти бесшумно, вертолеты шли почти над самыми домами, но был слышен лишь звук ударов лопастей винта.

– О как, – сказал Янычар и отсалютовал вертолетам пивной банкой. – И лучше той родины нет!

Похоже, это эвакуация. И мы спасаем самое дорогое, что есть у страны. Руководителей. Они-то, ясное дело, должны быть спасены в первую очередь. А все остальные…

Снизу, с улицы, послышались звуки подъехавшей машины. Голоса.

Мужской говорил, чтобы быстрее, чтобы не брали лишнего, а женский доказывал, что так нельзя, что без вещей, своих и детских, она не поедет, не дикари какие-нибудь. Это ты можешь позволить себе…

Потом женский голос стал звать Доминику, и Янычар понял, что это жильцы из квартиры на четвертом этаже. Муж был в высоких чинах ФСБ, и видать, им уже разъяснили перспективы на ближайшее будущее. И он пытается вытащить свою семью в какое-нибудь убежище, а жена орет, выкликает свою горничную Доминику и требует, чтобы та тащила вместе с водителем чемоданы – все чемоданы, я сказала! – и детей.

– Доминика с нами не поедет, – тихо сказал муж.

– Конечно, поедет, – взвизгнула жена. – По-твоему, я сама буду стирать и готовить? И чемоданы я потащу?

– Она с нами не поедет! – повторил муж. – Ее все равно не пропустят в убежище…

– А ты договорись, – прикрикнула жена. – Ты всегда так – сопли жуешь, вместо того чтобы настоять, стукнуть кулаком по столу, в конце концов. – Своего Романа ты берешь с собой, а я…

– Роман довезет нас только до убежища, – совсем тихо сказал муж. – Я бы сам сел за руль, но сейчас на дорогах такое творится…

– Мне плевать, что творится на дорогах, – безапелляционным тоном заявила дама. – Доминика едет с нами. Можешь ей уступить свое место в этом вашем убежище.

Из дома вышли люди, по-видимому, тот самый Роман, водитель, с двумя громадными чемоданами в руках, и Доминика, которая вела за руки двух детей, близнецов Аристарха и Владигора.

– Садись в машину с детьми, Доминика, – торопливо приказала дама. – На заднее сиденье. Мы с тобой прекрасно поместимся с детьми, а хозяин поедет на переднем.

– Маргарита, – со странной интонацией произнес муж.

– Я уже много лет – Маргарита, – отрезала жена. – В машину.

Водитель загрузил чемоданы в багажник. Сходил к крыльцу и принес еще три.

Муж стоял и смотрел, как на заднее сиденье села его жена, потом, с хохотом и криками, дети.

– Доминика, можно вас на секунду? – сказал муж.

– Да, хозяин, конечно.

– Отойдем, – предложил хозяин. – Вот сюда, в сторону.

– Что вы там топчетесь? – Жена высунула голову в приоткрытую дверцу. – Сам говорил – нужно торопиться.

– Да, я быстро, – сказал муж. – Я практически уже закончил.

На улице щелкнул выстрел. Янычар даже вздрогнул от неожиданности.

Тело Доминики рухнуло на мостовую, хозяин переступил через него и быстрым шагом подошел к машине.

– Все-таки всегда все сделаешь по-своему! – выкрикнула жена, и дверца захлопнулась.

Муж открыл переднюю дверцу, остановился, оглядываясь по сторонам.

– Урод, – негромко сказал Янычар, но мужчина возле машины его заметил и поднял голову. Лицо казалось белым и безглазым.

– Лучше бы ты свою благоверную грохнул, – сказал Янычар. – Уж поверь мне. И себе б заодно в башку пулю всадил…

Мужчина торопливо сел в машину, дверца захлопнулась. Машина уехала, оставив на обочине мертвое тело. И снова никто из охраны даже не попытался вмешаться.

– Эпидемия, говоришь, – спросил у неба Янычар. – Смертельный вирус, говоришь? А может, все правильно? Может, так и надо? Пусть все вымрут к чертовой матери.

Заслужили, разве нет? Разве мы не заслужили смерть?

Янычар запустил пустую пивную банку в темноту, в сторону кремлевских звезд, будто и в самом деле собирался разбить одну из них.

С детства он мечтал найти и убить свою мать. Потом, когда подрос, понял, что шансов отыскать ее нет никаких. И вот сейчас вдруг подумал…

А ведь она подохнет от вируса. А те сволочи из морской пехоты Америки, которые несколько лет назад изуродовали ему руку и убили трех из четырех членов его группы – они уже подохли. И те, кто посылал его ребят на верную смерть, и те, кто считал, что есть настоящие люди, и быдло… Значит, есть на земле справедливость?

Осталось только подождать до завтра и своими глазами увидеть, как она работает. Если она попытается достать и Янычара – пусть попробует. Имеет право, в конце концов.