Текст книги "Мера один: Примал (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 10. Игры со смертью

Я снова плыву. Неведомое пространство, тела не чувствую. Здесь нет темноты, нет света… Я уже был здесь, именно тут томится Хали. И отсюда меня вытаскивал Абсолют, когда я чуть не умер и стал первой мерой.

А теперь я умер? И Абсолют что-то не спешит.

Как тогда демон назвал это место? Чистилище?

Подернулись вокруг серые всполохи. Снова голоса. Недружелюбные, злые.

«Сильная воля здесь.»

«Он слаб…»

«Добьем, пока не пришел ОН!»

«Убьем!»

В этот раз голоса не мешкали. Что-то устремилось ко мне со всех сторон, я почуял это всей душой, но тут же… Меня тряхнуло, я не почувствовал боли, а голоса вокруг закричали, будто это я их атаковал.

«О-о-о…»

«А-а-а…»

«Больно-о-о!»

Возникла тишина. Свистящий шепот вокруг. Голоса были удивлены.

«Демон?»

«Нет, человек…»

«Не просто человек. Чувствуешь это? Не просто…»

Если бы можно было испугаться, я бы испугался. Ощущение было такое, будто врачи собрались над столом, удивленно читают результаты анализов, и обсуждают, сколько мне осталось и почему я еще не сдох..

«Марк!»

О, этот дивный голос. Халиэль, Огненная Плеть. Я улыбнулся, потянулся к ней. Я все знаю, старейшина Хорм рассказал мне о тебе, тринадцатом страже.

«Марк, ты не видишь? В тебе же…»

Но ее голос потонул в резонирующем гуле. Моя душа задрожала. Абсолют шел за мной, его силу ни с чем нельзя было спутать. Свет его величия приближался.

Но Абсолют не успел…

Что-то схватило меня за самое сердце когтистыми лапами, рвануло за душу, будто рыбацким крючком подцепило. Когти тянули струны души, едва ли не с мясом вырывая клочья, заставлили двигаться. И я повиновался.

Меня резко выдернуло из Чистилища и понесло в бездну с нарастающей скоростью.

«Поднебышек, куда собрался?»

Это говорил Белиар, тот самый демон. Я помнил его имя. Но что он здесь делает?!?

«У меня на тебя свои планы!»

Я чуял, что это неправильно, но ничего не мог сделать…

* * *

– Мне бы отлежаться, – прозвучал знакомый голос, – Я же вижу варианты, и повернулся на палец левее…

Мои глаза были закрыты, я не чуял тела, но мог слышать.

Говорил Фолки, это его голос. Живой все-таки, хитрец. В который раз он не дает себя убить. Его вообще можно убить?

– Когда-нибудь вариантов не останется, – ответил второй голос. Говорила женщина, и что странно, она тоже была мне знакома.

– Прости, госпожа… не знаю твоего имени. В прошлый раз не познакомились.

– А надо было?

– Ну, судьба свела дважды…

– Я седьмой хвост Кицунэ, зверь.

Слова о седьмом хвосте удивили меня. В принципе, я уже знал, что это значит, но все равно едва верилось в это. При том, что вожак Серых сам только шестой коготь…

И имя такое странное… Кицунэ. Я уже достаточно здесь пожил, чтобы понять – для этих краев оно звучало странно.

Фолки подтвердил мои мысли:

– Правду говорят, до войны на востоке жили чудесные стаи с прекрасными именами…

– Все сказал, зверь?

– Я Фолки, третий коготь…

– Просто отлично.

Голова раскалывалась так, будто я вчера перебрал, причем сразу всего спиртного, что придумало человечество. Это было похмелье, из которого не возвращаются. Мысли трещали в голове новогодними хлопушками, но даже простонать или сморщиться от боли я не мог. Тело не слушалось, будто не моим было.

Я лежал с закрытыми глазами, и так и не мог открыть их. Я уставился застывшими зрачками на красные веки, сквозь которые пробивался свет, и рассматривал прожилки капилляров.

Фолки снова заговорил:

– За нами была погоня, но один побежал за помощью…

– Он внизу с отрубленной головой. Но скоро сюда все равно придут. Вольфградский оракул не будет размениваться по мелочам.

– У думал, все это происки Грэя…

– Ты самый хитрожопый зверь из всех, что я встречала, – ответила Кицунэ, – Я на тебя весь порошок тамуса истратила.

Тут я вспомнил, где уже слышал ее. В лесу, когда напали Безликие. Фолки потом сказал, что это Лисица.

Мысли работали довольно четко. Получается, эти Лисицы – стаи с востока. И сейчас их там нет, потому что все уничтожила война.

– Не дергайся ты, зверь, – раздраженно проворчала Лисица. Она явно злилась.

– Первуху хотели убить, – проворчал Фолки, – Пришлось метнуть кинжал.

– Это он так этого мечника?

Какого мечника? Я силился открыть глаза, но не мог достучаться до тела.

– Да, это первуха.

– Не может быть! Это заклинание второй меры. Причем такое мощное, пятая ступень, не ниже.

– Второй раз у него это. Он хозяйке уже разнес так дом, – сказал Фолки и засмеялся.

Тут он зашипел от боли, а потом замычал, стиснув зубы.

– Так рисковать из-за первушника, зверь? – проворчала Кицунэ.

В ее голосе слышалось раздражение, затрещала ткань. Фолки охнул. Кажется, его перевязывали.

– Он примал, сейчас в стае по-другому «слово» не отстоишь. Думаешь, он выкарабкается?

– На все воля Неба, зверь.

– Ты тоже рискуешь, госпожа Кицунэ, помогая нам. Прецептор никогда не принимал сторон, – усмехнулся зверь, – Неужели у Рыжих новые правила?

– Ты много знаешь о наших правилах? – огрызнулась Лисица.

– Ну, Тени Ордена долго не живут, если не будут следовать правилам.

Повисло молчание, а потом Кицунэ все же ответила:

– У меня долг перед Белой Волчицей.

– Ее нет уже столько лет…

– Мне много лет, зверь. Седьмая ступень живет очень долго.

Фолки хмыкнул. А вот я удивился. Все-таки она седьмая ступень. Это же всего один шаг до меры человека!

– Что привело тебя в земли Серых? – спросил Фолки, – Прецептору нужна ауритовая жила?

– Дело не только в Серых и аурите. Весь Синий приорат потерял доверие, – послышался шорох, кажется, Лисица встала, – Орден не будет наказывать Зигфрида Синего. Он приведет сюда войско и припугнет приора, чтобы тот понял – великий прецептор знает все.

– А Серые? Что с ними будет?

– Зависит от того, что тут найдет прецептор. Я здесь не одну неделю, и поняла, что ваш Альфа не видит врага прямо у себя под носом.

– Альфа старый уже…

– Если бы не твоя Хильда, и моя клятва ее бабке, – усмехнулась Кицунэ, – Я бы не прыгала здесь, рискуя своей жизнью. Но Небо видит все.

– Ох уж это Небо…

– Фолки, первота твой совсем плох, кажется.

Мне вдруг полегчало, дикая боль улетела, и я почуял себя пушинкой. Таким сильным я никогда не был! Я даже не понял, как встал и открыл глаза.

Что они такое говорят? Мне очень хорошо теперь.

Фолки лежал возле камней, которые баррикадой загромоздили пол дороги. Он уже оправил куртку, под ней мелькнул перебинтованный живот.

Лисица стояла совсем рядом. Теперь я хорошо рассмотрел ее при свете дня. Светлая кожа, азиатский разрез карих глаз, и действительно рыжие волосы, схваченные в пышный хвост. Кончики их окрашены в белый цвет. Эдакая японская рыжая лиса.

На ней были те самые доспехи, так похожие на самурайские. Железные пластинки, красивым каскадом наплывая друг на друга, спускались по наплечникам, по нагруднику, и заканчивались удобным подолом, защищающим бедра. На ногах плотные кожаные штаны и высокие сапоги, усиленные железными вставками.

На поясе ножны с изогнутым длинным мечом, так напоминающим катану. Одну руку лисица так и держала на рукояти, к рукаву была приторочена белая меховая шапка.

Несмотря на столь серьезное облачение, доспехи вполне подчеркивали прекрасную фигуру девушки. Такая молодая с виду – ну какая у нее может быть клятва перед прабабушкой Хильды?

То, что я встал, очень удивило зверей. Кицунэ округлила карие глаза, как-то странно глядя сквозь меня.

– Дерьмо нулячье! – Фолки, несмотря на ранение, вскочил и вытаращился на меня.

– Да уж, чудес не бывает, – Лисица обиженно прикусила губу.

Я удивленно смотрел на них, потом посмотрел по сторонам. Тело Дарема валялось на другой стороне дороги, уперевшись в скалу. Зверя будто вмял в стену грузовик, а верхняя половина туловища вообще разъехалась в стороны, словно разрубленная тупым топором.

Уж на сколько я не был впечатлительным, особенно с военной службой за спиной, но тут даже меня проняло. Стало очень неприятно, я сразу оторвал взгляд от кровавой жути.

Кто так беднягу? Неужели Лисица? Вот это мощь!

Хотя Фолки, кажется, говорил про меня…

– Заклинание второй меры – это не шутки, – скривив губы, сказала Лисица, – Вот первуха и не выдержал.

– Чертов Спика! – выругался Фолки, – Первота сраная!

Я в недоумении бегал между ними взглядом, и хотел спросить, о чем они говорят. Но не смог разлепить губ, будто их и не было у меня. А потом я стал подниматься выше, еще выше, и вдруг понял, что просто парю над дорогой.

Внизу лежали трупы зверей, тех самых вторых когтей. И мое тело рядом с ними. Я лежал спиной вверх с вытянутой рукой, в которой зажал копье. От наконечника тянулась трещина, уже чуть присыпанная щебнем. Она пересекала дорогу и заканчивалась у размозженного мечника.

Я запаниковал. Почему я вижу себя?!? Почему они видят меня? И почему я лечу?

– Твою-то мать, – не унимался Фолки, провожая меня взглядом, и со злости пнул землю, послав увесистый камень в тело Дарема, – Ублюдок!!!

Затем он осел, завалившись на колени и схватившись за живот. Кицунэ подошла к нему.

– Зверье пустое, я для чего тебя лечила? У меня больше нет порошка!

– Сегодня прибывает приор, госпожа Кицунэ, и состоится суд над Скорпионами, – сказал Фолки, – Хильда хотела оправдать их и назвать виновного в уничтожении Белых.

– Ты уже говорил это, – покачала головой Лисица, не сводя с меня глаз, – Вы глупцы, разворошили гнездо, и оракул вас всех прихлопнет.

– Он не посмеет. Лунный Свет ведет свою историю…

– Идиот. Вы все идиоты! – Кицунэ всплеснула руками, – Я для чего тебя там спасла? А ты уже через час покинул свою госпожу.

– Ей нужна печать.

– Когда оракул подошлет к ней убийц, она уже не будет ей нужна.

Я поднялся еще выше, мне уже было плохо слышно зверей. Вот Фолки поднял последний взгляд на меня. Что он видел, когда смотрел? Огонек духа?

Вот помощник Хильды подошел, посыпал мое тело каким-то порошком. Постоял несколько секунд, а потом звери побежали назад, вниз по тропе. Я силился закричать, но губ и рта не было, как и голоса.

Вот дерьмо нулячье, он опять бросил меня! Вот уж действительно, хитрожопый зверь.

Я поднимался все выше, вот дорога исчезла за белыми испарениями. Не сразу я понял, что это облака…

И тут снова когти-крючья с болью вонзились в несуществующее тело.

«А, поднебышек. Куда собрался?»

Когтистые зацепы снова потащили меня вниз. Если бы я мог кричать, я бы уже порвал все связки.

«Потерпи, первуха. Я больше привык убивать, знаешь ли. Воскрешать я как-то не особо.»

Я стремительно пронзил облака, появилась дорога с моим телом, вот оно резко увеличилось, и я рухнул в него. Ощущение было, словно я на скорости асфальт поцеловал.

– А-а-а!!! – я разодрал ссохшиеся губы.

Долбаный Нулевой мир! Как же задрало меня здесь умирать.

«Ты извини, если что. Только так, по-другому не умею!»

– О-о-ох, – я согнулся от боли.

И тут меня охватило пламя. Кожа горела, будто я в костер упал.

«Это спасибо скажи тому зверю-идиоту. Он тебя обсыпал этой дрянью. Думал, тебе конец.»

Катаясь, я стал тереть щеки и шею, пытаясь стряхнуть раскаленные угли. Но не получалось, и порошок только глубже втирался.

Ох, как же больно-то!

– А-а-а!!! – я пытался терпеть, но глотка сама надрывалась.

Где этот Белиар? Иди сюда, демон, я тебя достану!

«Да, да, уже боюсь. Кстати, тебя сейчас снова убьют.»

Ну, нет! Только не сегодня. На сегодня уже лимит исчерпан… Попытавшись откинуть боль на второй план, я открыл глаза.

Трое зверей выходили из-за камня. Серые Волки, лица незнакомые. Один черноволосый с луком, на тетиву наброшена стрела. Другой блондин, с мечом и щитом наготове. Третий был в шлеме, и в его руке было копье.

Вот дерьмо нулячье! Видимо, Фолки с Лисицей обошли их, не стали вступать в бой. Так-то было ясно, зачем – если погоня найдет тело мертвого примала, у Рульфа не будет больше причин устраивать погони.

Вот только Хильда все равно будет в опасности…

Звери таращились на тело Дарема, и оглядывались вокруг. Судя по их лицам, я тут был как декорация.

Кувыркнувшись вперед, я мигом оказался возле копья.

– Эй, первота, – сказал копейщик в шлеме, – Ты здесь не видел этих шавок из Лунного Света?

– Глаза разуй, это же их примал.

– А что у него с кожей?

– Господин сказал, его живым доставить…

– О, Небо, это кто? – мечник пошел к размозженному телу, чтобы посмотреть.

Я встал, поводя шеей и плечами. Как же горит это сраный порошок, мне даже чудился запах паленой плоти. Стало понятно, что Фолки посыпал меня той дрянью, чтобы тела быстрее растворялись.

– Первота, положи копье, – сказал копейщик, оценивающе глядя на мою стойку.

– Давай я, – сказал лучник. Он пошел ко мне, повесив лук на плечо и снимая с пояса моток веревки, – Первушник, склонись перед зверем. Вытяни ру…

Копье пробило его голову, как масло. «Каменное жало» я отточил уже достаточно – ни кричать, ни даже мысленно называть прием не пришлось.

Лучник еще не успел упасть, как я метнулся к копейщику, стоящему за его спиной. Тот оказался расторопным и отскочил быстрее, чем мое копье настигло его.

– А, первота сраная, – заорал мечник, развернувшись, и побежал на помощь напарнику.

– Охренеть, одним ударом, – копейщик смотрел на тело лучника, – Одним ударом его!

– На колени, первота! – орал второй зверь, – Быстро! Зверь приказал!

– Пошел ты, – прохрипел я осипшим голосом, – Шавка драная.

– Ах ты… – мечник ринулся было вперед.

Я изготовился, расставив ноги и накачивая силу земли. Мысленно я уже сообразил, как можно справиться с ним всего парой ударов.

Но копейщик схватил напарника за плечо:

– Стоять!

– Эй, ты чего?

– Подождем остальных, – сказал тот, – Не нравится он мне.

– Да чтоб я первоту боялся?

– Он примал вообще-то… – копейщик не сводил глаз с меня.

Видимо, зверь достаточно владел копьем, чтобы по одной моей стойке понять, что мечнику придется туго. Я ведь уже был готов скользнуть вперед, чтобы тот принял мой удар на щит и стал разворачиваться для контратаки с мечом. А там я нырну под руку и…

– Да боевой хомяк он. Видел я, как они дерутся.

– Подождем, я сказал! Он живой нужен.

– Да пошел ты, – тот оттолкнул копейщика, – Не бойся, я только оглушу его.

Спасибо Небу, из трех противников мне достались два идиота.

Зверь, перехватив удобнее меч и щит, побежал ко мне. Вот он наметил обманный удар, замахиваясь как-то даже слишком вяло, на лице скользнула наглая улыбка.

Он ожидал, что я буду держать дистанцию, как любой уважающий себя копейщик. Но я оказался рядом быстрее, чем он думал, ухватился за его щит и толкнул на него.

Я усилил свой рывок энергией земли, и зверь не смог замахнуться мечом – ему помешал его же щит. А копье я перехватил ближе к наконечнику и вогнал в шею противнику. Несколько быстрых тычков для надежности – шея, ухо, висок…

Меч со звоном упал на щебень, а тело зверя неудобно завалилось на щит, пропахав камни головой.

– Первота сраная, – копейщик попятился, – Как ты… как посмел?

Перед глазами возникла картинка стержня духа. Это тоже всего лишь второй коготь.

В глазах зверя была паника. Он словно конец света увидел.

Я понял, что эти воины вообще тут просто по тревоге. Беги, ищи первушника, доставь живым. Кто эта первота и зачем он нужен, воин вопросов не задавал.

Но сраный первушник играючи положил двоих зверей, и целехонький шел к нему, выставив копье… и пытаясь плечами протереть горящую шею. Зверю эти кривляния казались страшной дикостью, и он испуганно таращил глаза.

Этот явно идиотом не был, и быстро сообразил, что бой со мной ему не выиграть. Но и убегать он не собирался. Отступал, не спуская с меня глаз, изредка оглядывался… Явно ждал подмогу.

А мне некогда было ее ждать.

– Бой? – спросил я, нагло отведя одной рукой копье в сторону и открывая грудь.

Как же кожа зудит. Я так ерзал шеей по наплечникам.

– Не-е-е, – зверь помотал головой, – Я тут постою.

И тут мой взгляд упал на его пояс. Большая кожаная фляга. Наверняка вода!

– Дерьмо нуля… – воин будто что-то заметил у меня во взгляде, но не успел выругаться.

Шаркнули мои ноги, стремительный полет. Пятиться назад – это не бежать спринт вперед. Тут либо принять бой, либо повернуться и бежать. Но я уже набрал скорость!

Он неплохо владел копьем. Но приемы явно не как у Скорпионов. Общие выпады, блоки, никакой хитрости. Техника Волков была простой, но надежной. Позволяла устоять против любого оружия, если держать дистанцию.

Я мог действовать на любой дистанции.

Техника Скорпионов оттачивалась сотнями лет и тысячами мастеров. Копье – это жало. Любой скорпион должен уметь жалить.

– А-а-агрх, – зверь свалился мне под ноги, выронив оружие, – Перв… о-о… та…

Мне на миг стало его жалко, но это была война. А он не на той стороне. Тем более, я уже оставлял врагом живыми за спиной. Они потом возвращались.

Мельтешащие искорки ударили в глаза. Сюда бежали, и там был сильный противник.

Я оглянулся. На Перевал нельзя, там что-то неведомое и страшное. И вниз мне нельзя, там вполне реальный противник, среди которых могут оказаться те, кто не будет так тупить.

А если я останусь стоять, это противник придет сюда.

– Вот же… – я чуть не заплакал от несправедливости.

Выругавшись, я быстро схватил флягу с водой, пробежался по трупам, захватив, что считал нужным.

А потом со всех ног припустил вверх, на Древний Перевал…

Глава 11. Перевал

Кожа так и горела, каждую секунду напоминая мне, что я еще жив. Я бежал со всех ног, стараясь как можно быстрее уйти с открытой тропы. Впереди как раз виднелся поворот за скальную гряду, и я чуял, что где-то здесь уже та незримая граница, за которую звери не переступят.

По плечу бил колчан со стрелами, который я стянул с одного из трупов, лук я тоже навесил на себя. В одной руке копье, в другой веревка с флягой. В спешке я не особо смотрел что хватал.

Когда меня уже не стало видно с того места, где остались лежать трупы, я упал на колени. Тяжело дыша, я откупорил флягу и вылил на себя, пытаясь ладонью смыть все то дерьмо, что…

– А-А-А!!! – я заорал так, что, казалось, горы сдвинулись.

Или это в моей голове все поплыло от диких мук. Я думал, что больнее уже быть не может. Упав на четвереньки, я со стоном поднес флягу к носу.

Да, дерьмо ж нулячье, пахнет брагой. Какое-то вино крепленое…

Я со злостью откинул фляжку и бросил последний взгляд назад. Конечно, того воина с копьем я уже убил, но с удовольствием вернулся бы, чтобы убить его еще раз.

– Алкашня ты гребаная… – постанывая, я стал ползти вперед.

Ощущение, что меня облили бензином и подожгли. В аду не так жарко!

Подумав про ад, я вспомнил, кто меня вытащил из чистилища в этот раз. Хренов демон почему-то не дал мне дождаться Абсолюта. Уверен, что половина проблем от этого.

Ну, и где же этот Белиар? Я хорошо запомнил его разговоры в моей голове. Он здесь чувствовал себя не хуже Хали, прямо как у себя дома.

Нет, демон молчал. Видимо, не прижился…

Горит, как же горит! Я сбросил лук, веревка осталась где-то позади.

Обидно, после всего того, через что прошел, вот так сдохнуть от ожогов. Я переставлял руки и ноги, не отпуская копья. Его мне нельзя бросать. Костяшки сбивались в кровь о шуршащий гравий, и я не сразу расслышал…

Плеск воды!

Я вскинул голову. Впереди тракт петлял среди скал, поднимаясь в гору, солнце хорошо освещало всю дорогу. Ни намека на реку или ручей, но я ясно слышал журчание.

Странно, но боль сразу ослабла настолько, что можно и потерпеть. Вскочив, я заковылял, а потом побежал вперед. Надо признать, что стало все же чуть полегче. И даже вино уже высыхало и дарило прохладу обожженной коже.

Вода обнаружилась за третьей или четвертой скалой – разгоряченный мозг не следил за счетом. Тонкий водопад падал с высоты, ныряя в усыпанную гравием каменную чашу. Чудесный природный источник находился всего в пяти шагах от тропы, укрытый от солнца в природной нише.

Куда утекала вода, я не понимал, вокруг было сухо и ручья не обнаружилось. Видимо, в скале под гравием расщелина.

– Твою мать! Красота какая, – вырвалось у меня, и я стал скидывать броню, даже не задумываясь, что глупо купаться, когда за мной могут гнаться звери.

Да как они погонятся? Эти трусы сюда и носа не покажут. Как только звери встречают достойного противника, всегда показывают свою гнилую душонку. Они всегда боятся того, кто сильнее.

А я сильнее! Намного.

Скинув все с себя, я босиком зашагал по гравию. Осталась всего пара шагов – кажется, до меня уже доставали брызги, и так изумительно веяло прохладой. Тут даже воздух свежее, насыщен влагой, и нет этого запаха пыльного камня.

Сейчас наконец смою эту дрянь. А то совсем невмоготу, и даже шнур с талисманом уже так вдавился в шею, что кажется, сейчас срежет с позвонками.

Я остановился. Что-то… Как бы…

Думай, Марк, что может быть не так? Слишком много лишних мыслей в голове, да еще так жалеешь себя, что на четвереньках ползал. И противников недооцениваешь, хотя сам же от них на запретный перевал сиганул.

Вода журчала, переливалась передо мной солнечными искрами. Кожа, конечно, все так же горела, но я понял, что могу и потерпеть. Вроде бы основной эффект прошел, и, возможно, к этому времени мой труп уже бы растворился.

Но я жив, а живую плоть порошок, судя по всему, растворить не может.

Что-то явно не так. Я склонил голову…

– Копье!

Я резко повернулся. Оно лежало возле скинутого нагрудника, в трех шагах позади меня.

А вот это вообще глупо, вот так оставлять оружие, без которого я обычная первуха. Голышом встречать дюжину врагов, если вдруг им вздумается нарушить все запреты и преследовать меня на Перевале.

Ну, как говорится, без копьюшки я первушка, а с копьюшком… на ум просился только «человек», но в Инфериоре это был предел мечтаний.

– …зверушка я, – ухмыляясь, я попробовал сделать шаг назад и понял, что тело сопротивляется. Ну да, до этого наши желания совпадали.

– А ну! – рыкнул я и двинул ногой. Потом еще, и еще…

Нехотя, мои мышцы повиновались, и я пошел прочь от чудесного источника.

– О-о-о… – двигаясь к копью, я ощутил, как кожа снова начинает гореть.

Да что со мной творится? Кажется, это уже не моя боль, а какая-то надуманная.

«Си-и-ильная во-о-оля», – прошелестел ветер среди скал.

Я вскинул голову, а потом, присев, кувырком оказался возле копья. Едва ладонь обхватила древко, как сила снова налилась в жилы. А перед этим я даже не почуял момент, как отпустил оружие.

Голос больше не повторялся, и я стал гадать, что это значит. Но подумать мне не дали. Вода зажурчала сильнее, плеск стал бить в уши, перебивая все мысли.

Тряхнув головой, я попробовал отвлечься от грохота в ушах, и стал обратно напяливать все свое барахло. Когда я сел на землю, чтобы напялить сапоги, мой взгляд скользнул ниже по тропе.

Охренеть, помимо фляги с вином я выкинул еще и лук, веревку. Кажется, вдалеке лежал нож… У меня и нож был?

Все то, что в спешке собрал с убитых зверей, я просто бросил. Чем я думал вообще?

Колчан со стрелами я, видимо, сбросить не успел, и он лежал тут же, рядом. С рычанием я стал натягивать нагрудник. Мозгами надо больше думать, а не копьем махать!

– Спика, – раздался ласковый шепот.

Резко обернувшись, я округлил глаза. Да твою-то мать!

– Госпожа? – удивленно спросил я.

Водопад теперь манил меня в два раза сильнее. Точнее, та красотка, что купалась под падающим потоком.

Совершенно обнаженная Хильда стояла, подставив лицо под холодную воду, и поток бил по ее волосам и плечам. Вода стекала по грудям, перекатывалась по животу, и увлекалась в темную ложбинку между ногами.

Блеск мокрого тела отлично подчеркивал спортивную фигуру девушки, рисуя рельефы там, где нужно. Ни одной лишней жиринки, и сила в каждом ее движении лишь подчеркивала ее дикую красоту.

– Дикая, – вырвалось у меня.

Я судорожно сглотнул. Мозг отказывался верить в происходящее.

Вода явно была холодная, и раскрасневшаяся кожа Хильды уже покрылась крупными мурашками. От этого она казалась еще реальнее и прекраснее.

И желаннее. Ох, как же я хотел ее!

– Спика, тут холодно, – Волчица поежилась, обхватив себя руками, от чего грудь собралась еще привлекательнее, – Подойди, первуха, согрей госпожу!

Сказать, что меня эта картина никак не впечатляла, это соврать. Хильда была не из тех, к кому я равнодушен, да и утренняя сцена с ощущением ее теплой кожи так и висела в голове.

– Ничего непонятно, – прошептал я, нащупывая копье, которое мне пришлось отложить, пока одевался.

Думать сразу стало полегче. Я и так не собирался сразу бросаться в объятия красотки, но мне нужно было порассуждать.

До чего же топорно работают те искусители, которые продумывают западню для путников. Сначала горящие плечи и прохладный водопад, а теперь вот голая девка под душем.

То, что меня искушают, я теперь отлично понимал.

– Нет, дерьмо нулячье, не на того напали.

Я встал и улыбнулся. А потом, раскинув руки, прокричал в небо:

– Не-е-ет!

– Первота сраная! – крикнула Хильда, нахмурившись.

Она опустила руки, сжав кулаки. А я зажмурился, сжал глаза аж до боли, а потом открыл. Никого. И ничего.

Просто пустая ниша в скале, никакого водопада и в помине нет. Обычный сухой камень.

Так, теперь ясно, это точно глюки.

Что это, наркотическое действие от порошка, или происки потусторонних сил, которые захватили Перевал? Но меня больше интересовало другое – что было бы, если бы я вошел под водопад? Икупаться или пообжиматься с Волчицей, без разницы.

Что случилось бы?

Если это действие порошка, то ничего страшного. Рано или поздно я бы пришел в себя. А если это то, из-за чего никто не ходит через этот Перевал?

Ведь если есть приманка, то есть и капкан. И для чего его поставили? Чтобы убить, или чтобы поймать?

Я наклонился, думая, взять ли колчан. Без лука он бесполезен, только если одну зачарованную стрелу с собой захватить. А за луком спускаться…

Снова глянув вниз по тропе, я покачал головой. Нет, это будет шаг назад. Фиг с этими вещами, я же даже не знаю, они это, или внушаемый глюк.

Захвачу стрелу. Я потянул оперение, и внимание привлек уголок свернутого пергамента, выглядывающий между стрел.

Вытянув его, я развернул грубый лист. Карта!

Я повел пальцем, отмечая ориентиры. Тут не было слов, одни значки. Голова серого волка, голова белого. Свиной пятачок с двумя точками… Я усмехнулся – Волки изящно глумились над Кабанами.

Не сразу я догадался, что перевернутая зеленоватая капля – это жало. Скорпионы! А вот теперь жить стало совсем хорошо. У меня в руках была карта здешних земель.

Я лишь мельком глянул, что в землях Серых много стай, кажется, больше двенадцати. Где-то в уголке, за деревней Рысей, совсем по другую сторону от Вольфграда, маячил край большого поселения. Там же был значок «меч и щит».

«Рыси ближе всех к приору» – это я хорошо помнил. Значит, это столица.

Я присвистнул и качнул головой. Судя по масштабу, далековато.

– Так, ладно, – я повел пальцем по тем местам, в которых находился.

Серый, Кабаны, Белые. Эта горная гряда, значит, Старые Горы. На них маленький рисунок – звездочка духа, летящая со стрелкой вверх. Я уже понял по старым шахтам под Вольфградом, что это знак опасности.

Стой, тут пути нет! Карта ясно предупреждала.

– Ага, – раздался голос, – Ну, здравствуй.

Я поднял голову и обернулся. Выше по дороге стояли звери. Дюжина воинов Серых Волков.

Впереди всех старик Рульф, оракул-маг в обычной серой хламиде. За его спиной стояли звери из кланов Полуночная Тень и Воющая Глотка. Я видел многих из них, когда проходил посвящение во дворе крепости.

– Отбегался, первушник? – насмешливо спросил Рульф, – Склони колени, и ты не умрешь сразу.

Я осторожно сунул карту за пазуху, и встал в боевую стойку, оглядываясь. Может, получится сбежать?

Рульф поднял руку, и меня будто ударило сверху в плечи. Охнув, я осел на одно колено. Вот это сила!

– Я сказал, – отчеканил Рульф, – На колени!

– Нет! – я рванулся, скрипя зубами.

Кое-как я поднял голову, потом, опираясь на копье, встал.

– Зверье пустое! – выкрикнул я.

Звери охнули, стали переглядываться. Ну да, неслыханная наглость с моей стороны. Обнажились мечи, воины ощетинились копьями и стрелами.

– Только одно ваше слово, мастер, – послышались голоса, – И первуха умрет.

– Тебе сказали, на колени, – рявкнул кто-то.

– Он мне нужен живым, – недовольно сказал Рульф, – Не убивать!

Я сделал шаг назад, поводя острием копья перед собой. Не получалось посмотреть меру этих зверей, что-то мешало, закрывало их от меня.

Ну, вот так и закончилась история отважного Марка. Пришел в этот Мир нулем Перитом, а умер первухой Спикой. Опять план Абсолюта не сработал. Ну, не беда, еще с десяток новых кандидатов пришлет.

– Спика! – донеслось сзади.

Услышав голос, я с радостью обернулся.

Хильда и Фолки. Еще две дюжины верных воинов стояли за их спиной. Тут и Скойл, мой наставник, и маг Дьярви, умеющий скрывать зверей от чужих глаз.

Они стояли ниже по тропе, видимо, поднялись только что.

– Спика, иди сюда, – спокойно сказала Хильда, обнажив кинжал.

– Давай, первуха, только осторожнее, они могут стрелять, – кивнул Фолки, – Если нападут, сразу прыгай к нам.

Рульф вышел чуть вперед.

– Клан Лунный Свет, я требую, чтобы вы отдали этого преступника нам, – он поднял руку перед собой, и меня опять придавила сила.

– Ох, – я снова опустился на колено и уперся ладонью в землю.

– Это мой примал! – крикнула Хильда, – Я имею право его защищать, и он не нарушил ни одного закона Вольфграда.

– Он влез в дом Полуночников!

– В городе много стихийников земли.

Но оракул не собирался сдаваться.

– Этот первушник, не тот, за кого себя выдает, – нахмурился Рульф, – Это бывший ноль-просветленный, принесший ересь в деревню Белых Волков!

Я слушал его, округлив глаза. Даже это обо мне теперь известно? Теперь точно казнят.

– Откуда ты это знаешь? – недовольно крикнула в ответ Волчица.

Я обернулся. Она не сводила с меня глаз и легкими кивками показывала, чтобы я отступал к ней. Фолки рядом с ней тоже подмахивал ладонью, показывал, что надо встать и двигаться.

Зарычав, я развернулся и, кое-как пересилив себя, двинулся к своим. Воины Лунного Света встали наизготовку, тоже вытянули мечи, копья.

– Кабаньи Клыки опознали его, – спокойно сказал Рульф, – Они уже пытались доставить его сюда, но ему удалось сбежать.

– Кабаны сами замешаны в этом, – упрямо ответила Волчица.

Идти было тяжело. Сила Рульфа давила, прижимала, будто я тащил на себе стокилограммовый мешок. Вместо талисмана Рычка, казалось, теперь была привязана гиря – шнур резал кожу нещадно.

– Мы обыскали твой особняк, Хильда, – усмехнулся Рульф, – Я дал такое распоряжение. И нашли это…

Сделав уже несколько шагов, я обернулся. Оракул держал в руке фигурку человечка. Та самая деревянная куколка, сделанная девочкой-первушкой из деревни Скорпионов.

Кружок на голове человечка и крылышки на груди. У меня защемило сердце… Вот сволочи, нашли все-таки.