Текст книги "Мера один (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– А, то есть, мне придется защищать честь твоей хозяйки?

Белобрысая опять испуганно оглянулась на дверь, а потом сказала:

– Госпожа и твоя хозяйка тоже! Да, ты будешь защищать…

Тут с улицы донесся знакомый и ненавистный мне голос:

– Устрица!

– Ой, – белобрысая метнулась к двери.

– Стой, – я протянул руку, – Слушай, у меня на груди…

Но Устрица уже выскочила за дверь.

– Да, госпожа Хильда, – послышался ее голос.

– Там Спика проснулся?

Я, не дожидаясь, пока меня позовут, вышел сам. Солнце было уже довольно высоко, и я зажмурился с непривычки.

– А, первота, вот и ты, – Хильда отошла от двери дома и отвесила подзатыльник подскочившей Устрице, – Быстро принеси пожрать нашему новому прималу.

– Да… госпожа…

Первушка чуть не ударилась в слезы, но кивнула и исчезла в доме. Я поморщился, наблюдая эту сцену. Непроизвольно я посмотрел в сторону манекенов… и замер. Пальцы сами собой задергались, перехватывая невидимое древко.

Вдоль стены стояло несколько новых копий. Меня охватили и радость, и страх одновременно. Волчица совершенно меня не боялась, даже зная о моих способностях.

Рядом с площадкой в стене сарая красовалась нехилая вмятина. Будто тараном долбанули, чуть не пробив стену. Пара кирпичей все-таки вывалились, их обломки валялись рядом.

До меня не сразу дошло, что это меня впечатали в стену. Я рефлекторно коснулся груди, ребра едва не заныли от фантомной боли.

– Я вижу, ты вполне оклемался, – Хильда подошла, схватила меня за плечи и стала разворачивать, осматривая.

– Да, – ответил я.

Резкий удар в живот согнул меня пополам.

– За каждое забытое «госпожа» я буду ломать тебе по ребру, – послышалось у меня над ухом, – За каждый вызов лекаря я должна платить! И за каждый ден ломать по пальцу! А это значит, первота, что я буду недовольна.

Ее пальцы, словно стальные гвозди, впились в плечо, и меня рывком подняли. Я выпрямился и упрямо поджал губы.

– Тебе ясно, первушник?

– Да, госпожа, – процедил я сквозь зубы, – Ясно.

– Хорошо, – она указала пальцем на вмятину в стене, – А теперь почини вот это!

Я удивленно уставился на стену, а потом на свои руки. Волчица недовольно проворчала:

– Мне твои ребра обошлись в три дена, так что тебе лучше поторопиться.

В этот момент в ворота постучали, и Хильда нетерпеливо крикнула:

– Кого там принесло?

– Мастер, это Скегги, – послышался приглушенный ответ.

Волчица оглянулась, но из дома уже выскочила Устрица и со всех ног понеслась к воротам. Она торопливо вытянула засов и открыла створку.

В проеме показался огромный воин, за спиной у него висел большой двуручный топор, еще пара поменьше висела на поясе. В остальном он выглядел, как большинство Серых Волков: шлем с хвостом, кожаные доспехи с железными вставками, измазанное краской лицо.

– Мастер, – коротко кивнул воин, приветствуя Хильду.

Тут он, наклонившись, ласково шлепнул ниже спины не успевшую отскочить Устрицу. Та взвизгнула и унеслась в дом.

– Скегги, – поморщилась Волчица, – Сколько раз тебе говорить – не трогай моих служанок.

– Виноват, мастер, – осклабился тот, хотя по его виду было понятно, что таковым он себя не чувствует.

– Ну, вы были в деревне Белых?

– Да, – кивнул тот, – Вот только оттуда…

Глава 6. Следы прошлого

Хильда сложила руки на груди, требовательно глянув на воина с топором.

– Не тяни, рассказывай.

– Никого нет, госпожа, – Скегги покачал головой, – Ни единой души. Скорпионы всех убили.

– Это Грэй так говорит, – Волчица поджала губы, – Вырезать прямых потомков Белого! Это каким идиотом надо быть?

– Ну, – Скегги пожал плечами, – Все говорит о том, что виноваты скорпы. Белые же были под Кабанами, и эти свинорылые утверждают, что жалохвостые решили так выслужиться перед великим приором.

Хильда покачала головой, а потом вдруг посмотрела на меня:

– Первота сраная, ты почему еще тут стоишь?

Я замер. У меня из головы вылетели все мысли, я слишком вслушался в то, о чем они говорили. Через миг я вспомнил – от меня же требовали починить стену.

– Какой наглый первушник, – покачал головой Скегги, – Я бы такого убил просто.

– Простите, госпожа, – процедил я сквозь зубы и, стрельнув глазами в сторону воина, повернулся и пошел к пробитому сараю.

– Это скорпово наследство, – недовольно проворчала Хильда, – Все говорят, с ними одни проблемы.

По ее голосу я понял, что сейчас ее заботит вовсе не мое упрямство.

– Как по мне, отрубаешь стихушнику руку, и проблемы сразу исчезают, – усмехнулся Скегги, – Со стихией он уж как-нибудь управится…

– Это мой новый примал.

– Новый? А где Трутень?

Хильда сказала:

– Потом расскажу. Ульвар постарался.

– А, ясно, – Скегги усмехнулся, – Альфе голову заморочил. Как зовут твоего питомца?

– Спика.

Я услышал сдавленный смех Волка:

– В честь прабабушки? Хильда, ты смеешься?

– Так, не передергивай, Скегги, я сегодня злая, – недовольно проворчала Волчица, – Если подведет меня, то заменю.

– Все, понял, госпожа, – весело хмыкнул воин.

Я шел к сараю и радовался, что Волки не видели мое искаженное яростью лицо.

Да твою же мать! Мне дали кличку в честь звериной бабушки? Серая Волчица оказалась еще более жестокой, чем я думал.

Но последние слова Хильды зацепили меня больше всего. Относиться к себе как к вещи я не позволю. Если бы она хотела меня убить, сделала бы это сразу, так что пусть привыкает.

– С кем ты ходил в деревню Белых? – перевела тему Хильда.

Даже стоя у стены сарая, я слышал их голоса. Но, к моему сожалению, Скегги проворчал:

– Госпожа, я с дороги прямо к тебе. Жрать хочу.

– Поняла. Пошли в дом.

Звери скрылись внутри, и я остался наедине со своими мыслями.

Из услышанного я сделал вывод, что не только стаи воюют между собой. Это было бы слишком наивно. Тут в самом обществе Серых Волков идет обычная грызня за власть. И о том, что произошло на окраинах, даже тут знают далеко не все.

Первым же моим порывом было выкрикнуть, что это не Скорпионы, а подлые Серые Волки все устроили, в сговоре с Кабанами. Но я подозревал, что вполне могу выписать себе билет на казнь, но не добьюсь правды.

Для начала надо выяснить, зачем Хильде информация о Белых, у нее ведь наверняка свой интерес. Не думаю, что кого-то из Серых искренне заботит стая Рычка.

Я встал перед выбоиной в стене, и вздохнул. Затем покосился в сторону манекенов и стоящих рядом копий. Сейчас вполне можно схватить одно из них и бежать. Волчица не успеет выскочить к воротам.

Пальцы задергались, но я сдержал себя. А дальше? Что?

Ночью я уже пытался сбежать, и не справился даже с одной Волчицей. Теперь рядом нет Рычка со стрелами, помогающими в нужный момент. Поэтому нужен детальный план, для чего мне нужно приспособиться и выжить.

То есть, для начала, мне нужно все-таки разобраться с этой долбанной стеной.

Я поднял обломок кирпича, потом еще мелкий кусок, приложил их друг к другу, пытаясь понять, что откуда. Затем с сомнением посмотрел на покореженную стену – всю кладку вмяло внутрь, и получилась выбоина не меньше метра в диаметре. Мне даже почудилось, что чуть-чуть выделяется силуэт человека.

По-хорошему, надо бы выбить все, и заново переложить. Только раствор нужен, да немного новых кирпичей на замену…

– Приветик, – проворковала за спиной Устрица.

Я обернулся и кивнул. Белобрысая стояла, скромно заложив руки за спину, и смотрела игривым взглядом, пряча улыбку. И не скажешь, что первушникам плохо живется у зверей.

– Хозяйка сказала, накормить тебя только тогда, когда поручение выполнишь.

– А где бы раствор взять? – поинтересовался я.

Я подозревал, что цемент у них тут навряд ли водится, но хотя бы известняк, песок, или глину они должны были использовать.

Белобрысая округлила глаза и прыснула в ладонь:

– А что такое раствор? Ты пить хочешь?

Я нахмурил брови.

– Так, ладно. А кирпичи где взять?

– Так все же здесь есть, – первушка окинула взглядом валяющиеся обломки, – Ты же стихия земли. Тебе надо починить, а не построить.

– А ты кто? – спросил я.

– У меня огонь, – скромно потупила глаза белобрысая, будто я ее спросил о чем-то личном, – Слежу за очагами, фонарями…

– Устрица, – я решился наконец спросить, – А у меня на шее висел талисман. Он от друга мне достался…

– Да? У тебя друзья есть в Вольфграде?

Я покачал головой:

– Нет. То есть, ты не видела его?

– Ой, я даже не знаю, – она мило улыбнулась, – Память у меня… девичья… Я много чего у тебя видела.

И белобрысая захихикала и зарумянилась.

– Неа, нет у меня ничего! – она показала язык, – А только если стену не починишь, тут уже никакие друзья не помогут.

По ее реакции я сложно было понять, у нее талисман или нет. Если его взяла она, то все не так плохо – я вполне догадывался, что ей от меня надо. Вздохнув, я повернулся к стене, подошел и аккуратно приложил ладони. Стихия земли, говорите…

– Ну ладно, попробуем, – проворчал я, – Все равно учиться надо.

Я мысленно вызвал чувство стихии, с каждым разом это давалось все легче. Ощутил внутреннюю структуру стены, все эти трещины, выбоинки… Оказывается, кладка была двойной, и внутри помещения вывалилось гораздо больше кирпичей.

Я кивнул на дверь в сарай.

– А войти можно будет?

– Конечно, – кивнула Устрица, – Это наша кладовая.

Я потянул дверь на себя и вошел. Внутри довольно чисто, помещение было намного больше моей каморки. Вдоль стен стояли деревянные стеллажи, заставленные ящиками и мешками.

Один стеллаж валялся, треснув, мешки с ящиками перевернулись. Здесь выбоина выглядела как взорвавшийся нарыв, и несколько кирпичей улетели довольно далеко. Грудь заныла от воспоминаний, и я непроизвольно потер ее.

Покачав головой, я вышел обратно. Подошел, снова приложил ладони. Попробую все разом втянуть на место, а отдельные дыры потом закрою обломками, соберу, так сказать, пазл.

Снова ощутив стихию, я представил, как тяну на себя кирпичи, попытался мыслью ухватиться за каждую песчинку… И едва не свалился в обморок!

– О-о-о… – я упал на колени, и приложился лбом об стену.

– Ой, Спика, – мне на плечи легли ладони, – Ты чего сделал?

Сев на землю, я потряс головой:

– Не знаю. Не чинится чего-то…

– Так ты разом всю стену хотел, что ли? – и снова Устрица захихикала, – Надо же по камешку, ты же всего лишь вторая ступенька.

Хлопнула дверь, из дома вышли Хильда и Скегги.

– Ой, – Устрица будто случайно проехалась ладонью мне по шевелюре, – Я пойду за дровами, – и ускакала куда-то.

Волчица провожала воина через двор, а я превратил уши в локаторы.

– Значит, дуй к скорпам сейчас, обыщи деревню, попробуй и там что выяснить, – сказала Хильда, – А я думаю Хорма и Торбуна спросить, пока их еще не казнили.

– Понял, госпожа, – Скегги коротко кивнул, прошел к воротам и, звякнув засовом, вышел.

Волчица проводила его недовольным взглядом, а потом посмотрела на меня. Я все еще сидел на земле и не мог встать, попытка сдвинуть стену разом лишила меня всех сил. Голова трещала, хотя уже успокаивалась понемногу.

Хильда подошла ко мне, окинула взглядом всю картину и покачала головой.

– Первота ты пустая, – она чуть не сплюнула, – Как может быть такое, что ты вообще не владеешь стихией?

– Ну, это не грядки копать, – усмехнулся я.

– А воду чувствуешь? – спросила она.

Я покачал головой, осознав, что вообще над этим не задумывался. Тут меня резко подняли за плечо и впечатали кулак в живот. Я согнулся и застонал.

– Понял, за что?

– Да… – прохрипел я, – Госпожа…

– Не знаю, почему я так добра с тобой.

Она оттолкнула меня обратно на землю.

– Любое мастерство, любой дар надо развивать, – вдруг назидательным тоном произнесла Хильда, – Если ты не ценишь того, чем тебя наградило Небо… То и Небо воздаст по заслугам.

Я кивнул и, опираясь о стену, потихоньку встал.

– Твое мастерство копейщика, – сказала Волчица, – Ты заметил, что руки сами тянутся к оружию?

– Да, госпожа.

– Это потому, что ты не тренируешь его. Не отвечаешь благодарностью дарам Неба!

– Понял, – кивнул я, придерживаясь за живот, – Госпожа…

– Ты очень странный, Спика, – задумчиво сказала Волчица, – В чем-то твой уровень впечатляет, а в чем-то – не умнее ребенка.

Она хмыкнула и ткнула в кирпич на самом верху выбоины. На моих глазах кирпич словно живой потянулся следом за пальцем и встал на место.

– Любое умение – это путь. Любой путь – это сотни, тысячи шагов. Думай над этим, пока еще я говорю эти слова тебе, а не другому первушнику.

И Хильда, развернувшись, пошла к дому. Я смотрел ей вслед и думал, что мне не хотелось бы узнать, что происходит с первушниками, которых решили поменять. Хотя, кажется, меня с возмущенным видом просто вернули бы Ульвару.

Постояв пару секунд, я опять приложил ладонь к кирпичику. Рядом с тем самым, который вытянула Хильда. Интересно, почему я могу проткнуть бревно копьем, используя стихию земли, а сдвинуть кучу кирпичей не в силах?

– Один шаг… Тысячи шагов… – проворчал я, – Каратисты фиговы!

Лекция Волчицы напоминала мне бредни учителей карате, когда, вместо того, чтобы заниматься, по часу сидишь в позе лотоса и ждешь, когда тебя уже продует на холодном полу.

– Так, ладно.

Я попробовал ощутить только один кирпич, но умение все равно срывалось на всю стену. Тогда я попытался сузить внимание, пробить стену дальше, но тонким лучом.

Вроде получилось, но я почуял даже кирпичи в задней стене сарая.

– Нет, что-то другое надо.

Я стал играться со своими ощущениями. Через десять минут мучений я смог все-таки настроиться, правда, голова была мутная, как утром после бессонной ночи.

Вскоре я понял, что не знаю, как потянуть кирпич. А как тогда я со скорпионом в усыпальнице справился? Я помню, что вполне намеренно раздал трещину в столбе еще шире. А ведь тогда все произошло в панике.

Нахмурившись, я влил в ладонь чуточку энергии, пробуя подчинить себе кирпич.

– Ну, давай, слушайся, – процедил я сквозь зубы, хмуря брови.

Я добавил еще чутка силы… Раздался треск. Убрав ладонь, я поморщился – а кирпич ведь до этого был целым.

В общем, через полчаса я сидел возле стены мокрый, будто этих кирпичей целый Камаз перетаскал. Зато рядом со сдвинутым кирпичом Хильды красовались два моих, которые я все-таки смог притянуть.

– Неплохо…

Я поднял голову. Хильда стояла надо мной, солнце в зените создавало яркую корону вокруг ее головы.

– Для первушника трех лет это очень неплохо, – усмехнулась Волчица, – Вставай, идешь со мной.

– Куда?

– Скорпово отродье, – зло бросила Хильда, – Ты надеешься, что я привыкну к твоей наглости?

Я встал, пошатываясь от усталости. Волчица опять была при параде – кожаные штаны и нагрудник, больше похожий на корсет. Из-за спины торчала рукоять меча, на поясе метательный топор.

– Хорошо, госпожа, – скривившись от усталости, ответил я, – Как прикажете.

* * *

Мы опять шли по улицам Вольфграда. До этого я был здесь ночью, и не мог оценить всего великолепия. Поселение уходило вверх, иногда я даже видел за низкими крышами ряды улиц на склоне холма. Это, наверное, пятнадцать, а то и двадцать деревень Скорпионов.

Хильда, как обычно, шла впереди, я молча спешил следом за ней, крутя головой. Вокруг сновали жители, и я все пытался определить, кто из них звери, а кто первушники.

Поэтому я самым глупым образом пропустил момент, когда меня притерли плечом. Отлетев к стене, я приложился затылком и сполз вниз. В глазах потемнело, и я не сразу разглядел, кто меня так зашиб.

– Смотри, куда прешь, дно сраное, – раздался грубый голос.

Я не ответил, растирая затылок. Огромная тень сверху лучилась на фоне солнца.

– Дарем, твою мать, ты куда лезешь? – послышался глухой удар кулака.

– Дикая, ты бы первоту свою научила, где его место, – ответил голос, – А то будет с ним, как с Трутнем…

Тень оттеснили, и сильная рука Хильды рывком подняла меня. Я наконец смог разглядеть наехавшего на нас придурка, другого слова у меня для него не нашлось.

Рослый бородатый воин в серой меховой безрукавке, под которой бугрились мышцы Халку на зависть. Копна пепельно-серых волос была стянута в торчащий на затылке хвост, на лбу татуировка скалящегося волка.

– Ты на кого вылупился, первота? – рука воина потянулась за двуручником, рукоять которого торчала из-за спины.

Хильда оттеснила меня плечом к стене, ее рука тоже легла на рукоять.

– Забываешься, Дарем, – процедила она сквозь зубы, – Это мой примал, и ты оскорбляешь честь клана Лунный Свет.

– А, – бородатый ухмыльнулся и сплюнул мне под ноги, – Боевой хомячок.

Я стоял и думал. Собирал все крохи информации, которые удавалось выцепить. Судя по-всему, Хильда и этот бородач – представители враждующих кланов. И особого пиетета перед Волчицей я не заметил.

Либо он равен Хильде по рангу, либо к ней относятся не так уважительно, как следует.

– Дарем, – прошипела Волчица, – Еще движение, и я тебя убью.

– Зверье пустое, – бородатый ухмыльнулся, но руки с рукояти не убирал, – Да не сможешь. Присмотрись!

Хильда заметно напряглась.

– Когда ты взял четвертый коготь?

– Я тебе знаешь, что скажу, – прошептал, чуть склонившись к ее уху, Дарем, – Не твое дело, шавка облезлая!

Я стоял, прислонившись к стене, когда острое чувство опасности резко прояснило мои чувства, замедляя мир вокруг. Оно было смешано со странным возмущением камня за миг до того, как его собрались разрушить, и поэтому я смог отклониться в сторону.

Клинок оставил глубокую борозду в стене за спиной, пролетев в сантиметре от моего локтя, и крошки камня ударили мне по щеке. Хильда запоздала на долю секунды, вытягивая свой меч. Раздался звон, но Дарем стоял уже в двух шагах.

– Какая ловкая первота…

Обеспокоенный взгляд Хильды коснулся меня, но она быстро поняла, что я в порядке, и снова уставилась на бородатого.

– Дарем, ты напал на примала клана Лунный Свет.

– Что-то я не помню, чтобы мастер Рульф посвящал нового примала, – Дарем почесал бороду, – А раз так, то пока это просто долбанный первушник. Одним больше, одним меньше…

– Посвятит, не бойся.

Я встал, и Хильда стала оттеснять меня дальше.

– Мы еще встретимся, Дикая, – Дарем махнул вполне дружелюбно, – Погуляем по улицам Вольфграда, познакомимся, наконец, поближе.

Волчица не ответила, повернулась и толкнула меня, чтобы я поторапливался.

– Э-э-э, – протянул я, – А это кто, госпожа?

Ее злые глаза чуть не сожгли меня на месте.

– Ты хочешь, чтобы я тебя убила?

– Нет.

– Тогда заткнись и иди молча.

Я скривился, но повернулся и пошел вперед, чувствуя на себе разъяренный взгляд Волчицы.

– Шваль! – раздался сзади свистящий шепот, – Ублюдки собачьего рода!

Хильда сказала еще много нелестных слов, из которых я пришел к выводу, что грызня эта между кланами имеет очень давнюю историю, истоки ее лежат еще в тех временах, когда жили те самые Белый и Серый, о которых рассказывал Рычок. Кажется, тут уже потомки Серого не могли поделить между собой власть.

– А ты молодец, – неожиданно похвалила меня Хильда, – Как ты среагировал, мне неясно, но все равно молодец.

– Повезло, госпожа.

– Я до Трутня потеряла так первушника, а у него была стихия воздуха!

Она сказала это так, что я понял – стихия воздуха у первушника, это что-то прямо особо ценное. А особенно у примала.

– Как ты среагировал? – спросила Хильда, – Отвечай.

Помня, что она чувствует ложь, я сказал:

– Стена за спиной… Ну, камни в ней. Они сказали мне, что сейчас их разрушат. Ну… в общем, вот так, госпожа.

Рука Хильды остановила меня и развернула к себе.

– Одну чувство земли тут бесполезно. Ты, я так поняла, еще и опасность чуешь?

– Немного.

– Замечательно. Развивай это! У Трутня такого не было, он ощущал только огонь ярости в противнике.

– Так куда мы идем, госпожа? – решился я опять задать вопрос, надеясь, что она успокоилась.

Хильда нахмурилась, но все же ответила:

– К мастеру Рульфу. Надо сделать тебя прималом, пока и вправду не убили.

И грубо толкнула меня в плечо:

– Шагай, первота драная!

Глава 7. В поисках выхода

Мы стояли внутри большого бревенчатого дома. Он находился недалеко от вершины холма, на которой я заметил что-то вроде приземистой каменной крепости. Все дороги в этом Вольфграде, насколько я понял, вели наверх.

В той крепости, скорее всгео, и сидел тот самый Альфа, вожак волков. Ее было видно в большое окно из того зала, где мы стояли.

Мастер Рульф сидел за столом, прямо как сказочный волшебник. Он, держа в руках перо, обложился пергаментами, и вокруг него вдоль стен зала стояли стеллажи со свитками. Мы с Хильдой стояли напротив, как на приеме у чиновника. Я на всякий случай встал чуть позади и старался не крутить головой.

– День добрый, мастер пятый коготь.

– О, я смотрю, тебе понравился этот первушник? – спросил мастер Рульф, тот самый старик, который тогда встретил всю толпу стихийников.

– Мастер Рульф, он будет прималом, – сказала Хильда, сложив руки на груди, – Надо организовать посвящение.

– Что, прямо сейчас? – удивился старик.

– А что, какие-то проблемы?

– Ну, – Рульф пригладил бороду, – В Лесу Правды, говорят, завелось сильное животное, вчера убило второго когтя. Ты точно хочешь отправить его сейчас туда? Это же первушник.

Я еле сдержался, чтобы не усмехнуться. Даже ноль может пройти ваше испытание, а он тут про первушников лечит. Впрочем, я предпочитал сначала посмотреть, а потом уж делать выводы.

– Может, подождем, пока несколько Волков пройдут посвящение? – спросил старик, – Подчистят лес.

– Суд над скорпами состоится совсем скоро, – сказала Хильда, – Мне бы хотелось иметь «сильное слово» перед Альфой.

– Но твой первушник может погибнуть… Подготовь получше, он же вообще пустой, – сказал он, – Послушай меня, ты же знаешь, я владею силой знаний.

Волчица обернулась на меня, и я заметил легкую ухмылку.

– Ну, я же могу дать первушнику оружие? – спросила она, повернувшись к магу.

Маг покачал головой, выражая недовольство тем, что его не слушают.

– Так, ладно, – Рульф примирительно поднял руки, – Но, смотри сама, когда тебе еще попадется с двумя стихиями?

– Да какие две, мастер, – возмутилась Хильда, – У него вода мертвым грузом.

Старик усмехнулся:

– Ну да. Зато две!

– Ну, так что, мастер?

– Как его зовут?

– Я назвала его Спика.

Лицо старика на миг вытянулось от удивления, а потом он захихикал. Я в недоумении приподнял бровь, предчувствуя, что это имя еще выйдет мне боком.

– В честь прабабушки? Думаешь, такое прозвище подарит ему шанс?

Хильда не ответила, продолжая пилить старого зверя взглядом. Тот задумчиво посидел, весело прищурившись, а потом спросил:

– Твой будущий примал вообще знает, какие испытания ему предстоят?

– Я объясню, – сказала Волчица, – Главное, постав…

Но старик поднял ладонь, требуя замолчать, и посмотрел на меня.

– Подойди, первая мера.

– Да, господин, – сказал я и подошел.

Рульф поморщился:

– Хильда, следовало бы поучить твоего будущего примала манерам.

Волчица не ответила, но смерила меня таким взглядом, что я опять почувствовал жжение. Сейчас точно воспламенит.

– Первая мера, – спокойно сказал старый зверь, – Ты можешь обращаться в пятому когтю только после того, как тебе разрешат говорить. А уж тем более, когда перед тобой маг. Тебе ясно?

Я кивнул, не зная, можно ли отвечать вслух.

– Ты можешь говорить, – усмехнулся старик.

– Да, господин, ясно.

– Одни беды с вами, со скорповыми червями. Нескольких уже казнили, возомнили себя свободными.

Я промолчал и потупил глаза в пол. Хотелось просто убить их всех, но я старался держать мысленный монолог в узде. Кто знает, что может почуять этот маг.

– Тебе предстоят три испытания. Правда, стихия и верность.

Мне пришлось кивнуть, хотя я даже приблизительно не представлял, о чем идет речь.

– Правда – это твое право держать ответ перед зверями, поэтому следует пройти их посвящение. Испытание стихией определяет, владеешь ли ты ей. А верность… Ну, тут все ясно. Ты должен будешь доказать, что верен клану Лунный Свет.

Я снова ответил коротким кивком, и старик поманил рукой:

– Подойди.

Когда я приблизился к столу, Рульф встал и коснулся моего лба. Я почувствовал легкий укол. Затем зверь уселся обратно и небрежно махнул Волчице:

– Все, забирай своего кандидата. Теперь ни один зверь в Вольфграде не может его тронуть, – тут он усмехнулся, – Ну, если не нарушит закон.

Мне на плечо легла стальная рука. Я все никак не мог привыкнуть, что женские пальцы, с виду такие тонкие и изящные, могут впиваться в мышцы словно стальные болты.

– Шагай, – меня отпихнули от стола, – Спасибо мастер, Рульф.

– Испытание начнется завтра, на заре. Если все получится, к вечеру у тебя будет новый примал.

– Почему так скоро? Еще хотя бы день!

– Не обсуждается, Хильда. Ты сама напросилась.

* * *

Я снова сидел у покореженной стены сарая, отдыхая, а Хильда нависала сверху. Она сверлила меня взглядом, иногда переводя глаза на недоделанную стену. За пару часов я смог починить почти половину выбоины, и теперь даже не мог подняться.

– Спрашивай, – вдруг сказала она, – У тебя есть вопросы, я чую.

– Кто такие прималы? – вырвалось у меня, и я поспешно добавил, – Госпожа.

Она нахмурилась, потом, вздохнув, произнесла:

– О, Небо, зачем я тебя взяла? – Волчица потерла лоб, – Каждый клан Серых Волков имеет право на «слово». Чтобы глава клана прислушался ко мне, мой примал должен быть сильнее, чем у других.

– Так я буду сражаться с прималами вашего клана, госпожа?

– Пока да, но возможны споры даже между кланами. Ну, ты уже видел, что мы много спорим, – Хильда поморщилась, – Бои прималов так популярны, что если ты понравишься, тебя могут выставить против кого угодно. Альфа любит потешить себя ареной стихийников.

– Ясно, госпожа, – я устало потер лицо, – В общем, мне надо будет сражаться с теми, с кем скажут.

– Да. Сильный примал, достигнув седьмой ступени, получит честь выступить перед великим приором. А еще так первушник может стать зверем. А это значит – не быть рабом.

Тон Волчицы намекал на то, что это – основная мечта всех первушников. Стать зверем, свободным жителем Инфериора. Хотя что-то мне подсказывало, что Белые Волки, будучи второй мерой, не чувствовали себя особо свободными.

– Тебе предстоят три испытания. Первое – самое сложное. Лес Правды.

Я сделал вид, что слышу о таком испытании первый раз, пока Хильда объясняла. Все было так же, как и везде. Нужно пересечь особую рощу и выйти с другой стороны. Это испытание проходили все Серые Волки, достигшие второго когтя.

Поэтому оказалось, что кандидатов на прималы посылали туда десятками, и тут все зависело от их везения. Чаще всего они погибали, и не надо было объяснять, почему.

Для меня же все усложнялось тем, что за испытанием примала следили представители кланов. Не пройдешь лес по краешку.

– Я дам тебе копье, не волнуйся. Это наш шанс.

Хильда задумалась на мгновение, затем продолжила:

– Второе испытание – стихия. Не овладеешь ей, не выживешь, – она кивнула на недоделанную стену, – Поэтому тебе лучше научиться сейчас дружить с землей.

– Только одна стихия, госпожа?

– Да. Поэтому-то стихушники с двумя стихиями так ценятся. Это повышает шансы. Хотя у тебя с водой совсем плохо.

Я сам покосился на стену. Что там можно придумать, чтобы владение стихией меня спасло? Закопают на полкилометра под землю?

Воображение стало рисовать, что стихийника воды забрасывают в открытый океан, огневика – в жерло вулкана, а воздушника ангел сбрасывает с высоты нескольких километров. И всем кричат вслед: «Овладей стихией!»

– Ну, и последнее, самое легкое, – усмехнулась Волчица, пронизывая меня взглядом черных глаз, – Верность.

– А это что, госпожа?

– Ты ответишь перед Небом, верен ли ты клану Лунный Свет и готов ли отстаивать его право на «слово» ценой своей жизни.

Я задумался. Сразу вспомнились всякие клятвы с возложением рук на обрядовую книгу. Возможно, тут меня ждет то же самое.

– Ну да, звучит легче всего остального, госпожа, – сказал я.

– Главное, не солгать перед Небом, – добавила Волчица.

И снова мне не понравился ее голос.

– А что тогда? – осторожно спросил я, хотя уже был готов к ответу.

– Смерть. Небо не терпит лжи.

Я промолчал. Ситуация совсем переставала мне нравиться. Насколько я понял, в этом мире якобы справедливое Небо с удовольствием раздавало смерть направо и налево, особенно если это касалось нулей или стихушников.

Наверняка там просто будет сидеть комиссия из магов с чутьем на ложь. Услышат они мои мысли о клане Лунный Свет, да и о Серых Волках вообще, и тогда мне точно конец. Самое легкое задание грозило обернуться провалом.

Тут я покосился в сторону манекенов, и Волчица усмехнулась.

– Ты гордый, независимый… – сказала она, – Сильная воля.

Я вздрогнул, услышав эти слова. Мне уже говорили такое.

– Даже то, что я покалечила тебя, Спика, не сломало твою волю, – она покачала головой, – Спика… Марк, не думай, что у тебя получится сбежать. Я выставила охрану.

Поднявшись, я посмотрел ей в глаза. Мы долго смотрели друг другу в глаза, и, наконец, Волчица сказала:

– Неужели даже это тебя не остановит?

Я упрямо промолчал, и Хильда сказала:

– Сейчас пойдешь к себе, до утра запрещаю тебе выходить, – затем она обернулась и крикнула, – Фолки!

Из дома вышел зверь. Он не был крупным, скорее просто коренастым. Длинные черные волосы, прихваченные обручем. С плеч свисал плащ, под которым на поясе угадывалась пара кинжалов.

– Смотришь за ним, не отходишь от двери всю ночь.

Тот коротко кивнул и пронзил меня проницательным взглядом.

– Если побежит, калечишь. Подозрительно себя ведет – калечишь, – строго произнесла Хильда, – Если даже заговорит с тобой, калечишь.

* * *

Я сидел, запертый в своей каморке, и думал. За окном уже потихоньку вечерело, и как выбраться из этой ситуации, я не знал.

В голове я проматывал кучу вариантов, и почти все обещали плачевный результат. Можно попробовать отвлечь этого самого Фолки, но еще по его взгляду я понял, что этого зверя поставили охранять меня не просто так. Есть у него какие-то таланты. Тем более, копья у меня еще нет.

Можно попробовать сбежать из Леса Правды, ведь к тому времени копье у меня точно будет. Но если там действительно поставят сильных Серых Волков из других кланов, то они только будут рады сами меня прибить.

Дальше…

Что будет дальше Леса Правды, я вообще смутно представлял. Скорее всего, остальные испытания так же проходят под наблюдением. Так что бежать надо сейчас.

Я осторожно прощупал свою каморку. Кирпичные стены с радостью откликнулись, и стали показывать мне всевозможные трещинки, дефекты и слабые места. Вскоре я обнаружил, что задняя стена сарайчика в одном углу просела, и чуть треснула во внешней кладке.

Это был тот самый угол, где стояла кровать. Я сел на тюфяк и приложил ладони к стене. Попробовал влить немного энергии в трещинку…

Голова сразу загудела – строили добротно, все было крепко схвачено раствором. А ведь можно попросить Фолки протаранить мной стену, отлежаться после прихода лекаря, а потом добить пробоину. Я усмехнулся бредням, которые лезли мне в мысли.