Текст книги "Стихи и пьесы"

Автор книги: Александр Введенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

К о н е ц с е д ь м о й к а р т и н ы

Картина восьмая

На восьмой картине нарисован суд. Судейские в стариках – судействие в париках. Прыгают насекомые. Собирается с силами нафталин. Жандармы пухнут. На часах слева от двери 8 часов утра.

С у д ь я (издыхая). Не дождавшись Рождества – я умер.

(Его быстро заменяют другим судьей.)

Д р у г о й с у д ь я. Мне плохо, мне плохо. Спасите меня.

(Умирает. Его быстро заменяют другим судьей.)

В с е (хором).

Мы напуганы двумя смертями.

Случай редкий – посудите сами.

Д р у г и е в с е (по очереди).

Судим.

Будем

Судить

И будить

Людей.

Несут

Суд

И сосуд

На блюде.

Несут

На посуде

Судей.

(Пришедший к делу суд приступает к слушанию дела Козлова и Ослова.)

С е к р е т а р ь (читает протокол).

Зимним вечером Козлов

Шел к реке купать козлов.

Видит шествует Ослов,

Он ведет с реки ослов.

Говорит Ослов Козлову:

Честному ты веришь слову?

Зря ведешь купать козлов,

А читал ты Часослов?

Говорит Козлов Ослову:

Чти Псалтырь, а к Часослову

Отношенья не имей.

Говорю тебе немей.

Говорит Ослов Козлову:

Тут Псалтырь пришелся к слову.

На пустырь веди Козлов

Чтя Псалтырь пасти козлов.

Говорит Козлов Ослову:

Я не верю пустослову.

На тебя сегодня злы

Погляди мои козлы.

Отвечал Ослов Козлову:

Ветку я сорву лозову

И без лишних снов и слов

Похлещу твоих козлов.

Отвечал Козлов Основу:

Ветвь и я сорву елову

И побью твоих ослов

Словно вражеских послов.

– Голова твоя баранья,

– Голова твоя коровья.

Долго длились препиранья,

Завершилось дело кровью.

Словно мертвые цветы

Полегли в снегу козлы,

Пали на землю ослы,

Знаменем подняв хвосты.

Требует Козлов с Ослова:

Вороти моих козлов.

Требует Ослов с Козлова:

Воскреси моих ослов.

Вот и всё.

С у д ь и. Признак смерти налицо.

С е к р е т а р ь. Ну, налицо.

С у д ь и (мягко). Не говорите ну.

С е к р е т а р ь. Хорошо, не буду.

С у д ь я.

Начинаю суд.

Сужу

Ряжу

Сижу

Решаю

– нет не погрешаю.

Еще раз. Сужу

Ряжу

Сижу

Решаю

– нет не погрешаю.

Еще раз. Сужу

Ряжу

Сижу

Решу

– нет не согрешу.

Я кончил судить, мне все ясно. Аделину Францевну Шметтерлинг, находившуюся нянькой и убившую девочку Соню Острову, казнить-повесить.

Н я н ь к а. (кричит). Я не могу жить.

С е к р е т а р ь. Вот и не будешь. Вот мы и идем тебе навстречу.

Всем ясно, что нянька присутствовала на суде, а разговор <про> Козлова и Ослова велся просто для отвода глаз.

На часах слева от двери 9 часов утра.

К о н е ц в о с ь м о й к а р т и н ы

К о н е ц З-г о д е й с т в и я

ДЕЙСТВИЕ IV

Картина девятая

Картина девятая, как и все предыдущие, изображает события, которые происходили за шесть лет до моего рождения или за сорок лет до нас. Это самое меньшее. Так что же нам огорчаться и горевать о том, что кого-то убили. Мы никого их не знали, и они всё равно все умерли. Между третьим и четвертым действием прошло несколько часов. Перед дверями плотно прикрытыми, чисто умытыми, цветами увитыми стоит группа детей. На часах слева от двери 6 часов вечера.

П е т я П е р о в (мальчик 1 года). Сейчас откроют. Сейчас откроют. Как интересно. Елку увижу.

Н и н а С е р о в а (девочка 8 лет). Ты и в прошлом году видел.

П е т я П е р о в (мальчик 1 года). Видел, видел. Но я не помню. Я же еще мал. Еще глуп.

В а р я П е т р о в а(девочка 17 лет). Ах елка, елка. Ах елка, елка. Ах елка, елка.

Д у н я Ш у с т р о в а (девочка 82 лет). Я буду прыгать вокруг. Я буду хохотать.

В о л о д я К о м а р о в (мальчик 25 лет). Нянька я хочу в уборную.

Н я н я. Володя, если тебе нужно в уборную, скажи себе на ухо, а так ты девочек смущаешь.

М и ш а П е с т р о в (мальчик 76 лет). А девочки ходят в уборную?

Н я н я. Ходят. Ходят.

М и ш а П е с т р о в (мальчик 76 лет). А как? Как ходят? И ты ходишь?

Н я н я. Как надо так и ходят. И я хожу.

В о л о д я К о м а р о в (мальчик 25 лет). Вот я уже и сходил. Вот и легче стало. Скоро ли нас пустят.

В а р я П е т р о в а(девочка 17 лет. Шепчет). Няня. Мне тоже нужно. Я волнуюсь.

Н я н я (шепчет). Делай вид, что ты идешь.

М и ш а П е с т р е в (мальчик 76 лет). Куда ж бы она с вами пошла.

Д е в о ч к и (хором). Туда, куда царь пешком ходит.

(Плачут и остаются).

Н я н я. Дуры вы. Сказали бы, что идете на рояли играть.

П е т я П е р о в (мальчик 1 года). Зачем ты их учишь врать. Что толку в таком вранье. Как скучно жить, что бы вы там ни говорили.

Вдруг открывается дверь. В дверях стоят родители.

П у з ы р е в – о т е ц. Ну веселитесь. Что мог то и сделал. Вот ель. Сейчас и мама сыграет.

П у з ы р е в а – м а т ь (садится без обмана к роялю, играет и поет).

Вдруг музыка гремит

Как сабля о гранит.

Все открывают дверь

И мы въезжаем в Тверь.

Не в Тверь, а просто в зало,

Наполненное елкой.

Все прячут злобы жало,

Один летает пчелкой,

Другая мотыльком

Над елки стебельком,

А третий камельком,

Четвертая мелком,

А пятый лезет на свечу,

Кричит, и я, и я рычу.

П е т я П е р о в (мальчик 1 года). Елка я должен тебе сказать. Какая ты красивая.

Н и н а С е р о в а (девочка 8 лет). Елка я хочу тебе объяснить. Как ты хороша.

В а р я П е т р о в а(девочка 17 лет). Ах елка, елка. Ах елка, елка. Ах елка, елка.

В о л о д я К о м а р о в (мальчик 25 лет). Елка я хочу тебе сообщить. Как ты великолепна.

М и ш а П е с т р о в (мальчик 76 лет). Блаженство, блаженство, блаженство, блаженство.

Д у н я Ш у с т р о в а (девочка 82 лет). Как зубы. Как зубы. Как зубы. Как зубы.

П у з ы р е в – о т е ц. Я очень рад, что всем весело. Я очень несчастен, что Соня умерла. Как грустно, что всем грустно.

П у з ы р е в а – м а т ь (поет).

А о у е и я

БГРТ

(не в силах продолжать пение плачет).

В о л о д я К о м а р о в (мальчик 25 лет. Стреляет над ее ухом себе в висок). Мама не плачь. Засмейся. Вот и я застрелился.

П у з ы р е в а – м а т ь (поет). Ладно не буду омрачать ваше веселье. Давайте веселиться. А все-таки бедная, бедная Соня.

П е т я П е р о в (мальчик 1 года). Ничего, ничего мама. Жизнь пройдет быстро. Скоро все умрем.

П у з ы р е в а – м а т ь. Петя ты шутишь? Что ты говоришь?

П у з ы р е в – о т е ц. Он кажется не шутит. Володя Комаров уже умер.

П у з ы р е в а – м а т ь. Разве умер.

П у з ы р е в – о т е ц. Да конечно же. Ведь он застрелился.

Д у н я Ш у с т р о в а (девочка 82 лет). Я умираю, сидя в кресле.

П у з ы р е в а – м а т ь. Что она говорит.

М и ш а П е с т р о в (мальчик 76 лет). Хотел долголетия. Нет долголетия. Умер.

Н я н ь к а. Детские болезни, детские болезни. Когда только научатся вас побеждать. (Умирает).

Н и н а С е р о в а (девочка 8 лет. Плачет). Няня, няня что с тобою. Почему у тебя такой острый нос.

П е т я П е р о в (мальчик 1 года). Нос острый, но все-таки нож или бритвы еще быстрее.

П у з ы р е в – о т е ц. Двое младших детей у нас еще остались. Петя и Нина. Что ж, проживем как-нибудь.

П у з ы р е в а – м а ть. Меня это не может утешить. Что, за окном солнце?

П у з ы р е в – о т е ц. Откуда же солнце, когда сейчас вечер. Будем елку тушить.

П е т я П е р о в. Умереть до чего хочется. Просто страсть. Умираю. Умираю. Так, умер.

Н и н а С е р о в а. И я. Ах елка, елка. Ах елка, елка. Ах елка. Ну вот и все. Умерла.

П у з ы р е в – о т е ц. И они тоже умерли. Говорят, что лесоруб Федор выучился и стал учителем латинского языка. Что это со мною. Как кольнуло сердце. Я ничего не вижу. Я умираю.

П у з ы р е в а – м а т ь. Что ты говоришь. Вот видишь, человек простонародный, а своего добился. Боже какая печальная у нас елка. (Падает и умирает.)

К о н е ц д е в я т о й к а р т и н ы, а в м е с т е с н е й.

и д е й ст в и я, а в м е с т е с н и м и в с е й п ь е с ы.

На часах слева от двери 7 часов вечера.

1938

Ранние стихотворения

1.

И я в моём тёплом теле

лелеял глухую лень.

Сонно звенят недели,

вечность проходит в тень.

Месяца лысое темя

прикрыто дымным плащом,

музыкой сонного времени

мой увенчаю дом.

Ухо улицы глухо,

кружится карусель.

Звёзды злые старухи

качают дней колыбель.

Май 1920 года

2.

На набережной болтаются

дома у самой реки.

Безкосые китайцы

ждут звёздной руки.

А каменные солдаты,

мечтающие о хлебе,

проваливаются в квадраты,

просверленные на небе.

Внимания не обращая

ни на Великого, ни на Петра,

дряхлым шагам внимая,

заря поёт до утра.

Земля ещё дышит

красными шестами мятежей.

Шаги прозвучат ещё тише

по дорогам соседних аллей.

Август 1920 г.

Стихи из цикла «Дивертисмент».

3.

Играет на корнете-а-пистоне

Мой друг, мой верный друг.

На голубом балконе

Из длинных синих рук.

Моё подымет платье

Весёлый ветерок,

Играя на закате

В краснеющий рожок.

Я прохожу по улице

В юбке до колен;

Становишься распутницей:

Так много перемен.

Я в лавке продовольственной

В очередях стою.

Всё помню с удовольствием

Последнее люблю!

И плачу долгим вечером,

И думаю о нём,

Что ж – делать больше нечего.

Вздыхаю пред огнём.

4.

Та-ра-ра-бумбия

Сижу на тумбе я.

Простерты руки

К скучной скуке.

Рука простёртая

Ласкает звёздочки,

А солнце мёртвое

Лежит на жёрдочке.

У неё узкая талия

А в руках белое полотенце;

Мои глаза в Австралии

Темнее тамошних туземцев.

Та-ра-ра-бумбия

Сижу на тумбе я.

5.

Ночь каменеет на мосту,

Холодный снег и сух и прост.

Послушайте, трактир мой пуст,

Где звёзды лошадиный хвост.

У загнанного неба мало

Глядят глаза на нас, когда

Влетают в яркие вокзалы

Глухонемые поезда;

Где до утра

Ревут кондуктора.

А ночь горбатая взрастает до зари,

И хмуро жмурятся от снега фонари.

Надень меха!

По улицам пройдись!

Она тиха

Воров безумных летопись.

Чёрный Гарри крался по лестнице

Держа в руке фонарь и отмычки;

А уличные прелестницы

Гостей ласкали по привычке.

Чёрной ночью сладок мрак

Для проделок вора.

Трусит лишь один дурак

В серых коридорах.

О пустынный кабинет,

Электрический фонарик!

Чуть скрипит сухой паркет, -

Осторожен тихий Гарри.

А в трактире осталась та,

Ради которой он у цели.

О, красавица твои уста

И они участвуют в деле!

Вот уж близок тёмный шкаф

С милыми деньгами.

Но предстал нежданно граф

С грозными усами.

И моментально в белый лоб

Вцепилась пуля револьвера.

Его сложила в нищий гроб

Ни сифилис и не холера.

Не пойте черноглазых од

над жертвою слепого рока.

Пусть месяц скорбный идиот

Целует руки у востока.

6.

Рвётся ночью ветер в окна,

Отвори-ка! отвори!

Я задумалась глубоко

Но ждала вас до зари.

Я любила вас, не зная,

На четвёртом этаже.

Всё по комнатам гуляю

Одиноко в неглиже.

Ах зачем же тихо стонет

Зимний день на Рождество.

Вы сдуваете с ладоней

Пепел сердца моего.

Пусть мои закрыты двери,

Под глазами синева.

Разболелась от потери,

Закружилась голова.

7.

«В ночных шикарных ресторанах.»

Из соврем. романса.

Аргентинское танго.

В ресторанах злых и сонных

Шикарный вечер догорал.

В глазах давно опустошённых

Сверка недопитый бокал,

А на эстраде утомлённой,

Кружась над чёрною ногой,

Был бой зрачков в неё влюблённых,

Влюблённых в тихое танго.

И извиваясь телом голубым,

Она танцует полупьяная

(Скрипач и плач трубы),

Забавно-ресторанная.

Пьянеет музыка печальных скрипок,

Мерцанье ламп надменно и легко.

И подают сверкающий напиток

Нежнейших ног, обтянутых в трико.

Но лживых песен танец весел,

Уж не подняться с пышных кресел,

Пролив слезу.

Мы вечера плетём, как банты,

Где сладострастно дремлют франты,

В ночную синюю косу.

Кто в свирель кафешантанную

Зимним вечером поёт:

Об убийстве в ресторане

На краснеющем диване,

Где темнеет глаз кружок.

К ней, танцующей в тумане,

Он придёт – ревнивый Джо.

Он пронзит её кинжалом,

Платье тонкое распорет;

На лице своём усталом

Нарисует страсть и горе.

Танцовщица с умершими руками

Лежит под красным светом фонаря.

А он по-прежнему гуляет вечерами,

И с ним свинцовая заря.

1920 г.

Ноябрь-декабрь

8 – 16.

В ленинградское отделение

Всероссийского союза поэтов

10 стихов

александравведенского

I

Ленинградскому отделению

ВСЕРОССИЙСКОГО СОЮЗА ПОЭТОВ

а вам вам ТАРАКАНАМ

кричУ с БАЛКОНА ТЕПЕРЬ

что иным детям безрассудно

то вам КАСПИЙСКАЯ ГУБЕРНИЯ

ЧЕРТИ

II

три угла четыре колокольни

три боба нестругана доска

стало сердце ОТ ВЧЕРАШНЕЙ БРАНИ

отчего нестругана доска

оттого что сгнила

III

ТАТАРИН МОЙ татарин

у тебя хорошие усы

ТЫ СЛАВНО ЗАБИВАЕШЬ ГВОЗДИ

прекрасный ты столяр

ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК ТАТАРИН

IV

ны моя ны

моя маленькая грязная ны

моя нечистоплотная ны

моя милая хорошая ны

КРЕПКАЯ КАК ОРЕШЕК

моя добрая старушка ны

славная обкуренная трубка

А КОГДА КУПИЛ НЕ ПОМНЮ

V

шопышин А шопыши А шопышин А шопышин а

мост поперечен крыло поломали стало как в бочке стало сельдь

была голова круглой хвост был длинный глаза два гривенника агарусный ШАРФ

ты отчего ржавая

отчего на простынях

отчего при лампочке

УшЕЛОГая

Вспыхнул керосин и потух полосы ночные пошли и выглянув

из-за лампы пуп и

застыл

Плесневая струйка ползёт в ней царствует бензИН в узком платьЕ

Струйка тир-тир-тир ляски это не отверстие мячик гриб в углу

а над грибом одна звёздочка и страшно высоко как пустошь

написано было ФАТА УГЛЕКОП ОЛИФА СЕЛЁДКА

VI

Нас немного карликов

мы глухие жолобы

а седло у нас

будапешт туркестан суламифь конь

есть одНИ большие звёзды

и одни большие лица

как коричневая пакля

выкрашенные потому в цвет

все деревья в кушаках

ЭНЬЗЯ БЕНЬЗЯ и фаддей

старенькая наша дедушка

ИЗБА какая звонКая НИЗка

в самом тёмном зеркале

рожа мухомориная

стала на пятки

железные лапки

бьёт барабан

верблюжьим мясом

СМЕртячка в БАНКЕ

VII

ВОКЗАЛЫ ЧЁРНЫЕ ВОКЗАЛЫ

Гнедые смутные вокзалы

коней пустынных позабудешь

зачем с тропинки не уходишь

когда дороги побегут

тяжёлых песен плавный жар

шумят просторы чёрной ночи

летят сухие сны костылик

от чёрных листьев потемнели

и рукомойники и паства

певцы пустыни отчего замолкли

испорчен плащ печальна ночь у печки

у печки что ж не у широких рощ

не у широких рощ

глаза твои желты и дои твой бос

но не на сердце скал

не на огромных скал

певец пузатый прячет флейту

спокойствие вождя температур

VIII

Вы были родом из Персии

не все Исидоры кусы не все леса но ВСЕ

геометры он знает вы все театралы. Нет не

театралы мы мы все нищие духом мы все

мошенники голенькие и из другой земли и у

нас чолы есть потому в пробках

Из зеркальных кустарников бутоны мед

и столбы летели из широких штор

а улыбка их была не понятна

IX

пустынник дверцу отворил

её войти он пригласил

светила тусклая звезда

и лампочку жестяную зажёг

стояло колесо большое

и деревянная большая дверь

закрыла дождь и ночь

и стала как пустое о

толстая шершавая скамейка

твой платок стоит тёплый

стены были в голых брёвнах

твоя тёплая нога

она босая как богиня

горячая как утюг

прелая потная башня

падать начнёт с мохом

здесь не будет ни одного

странника

не будет ни одного комода

они из пены как венера

и зачем им быть

а твоя стеклянная копилка

всё равно на слом пошла

вот сидел и щупала пальцы

щупал пальцы керосин ревел

где орлы тяжёлые ворота

необозримые ночные пряжки

всё только мельницы

да снова мельницы

из кусочков бархата и кожи

холод лёг на почтовый ящик

и глаза отчаянные страстные как кожа

уток УТОК стонет тесная нищенка

У пасмурных больших колыбелей ноготками.

<1924>

17.

Парша на отмели

ветер сильный и раздул огонь. Огонь начал

лизаться и причмокивать и морщась торопливо

обхватывать дровяной склад. Ветер ветер

закричали жалобно дрова. Огонь огонь

запищали доски. Ты ломаешь нам тазобёдренные

суставы сказали дрова и и коленные чашечки

ДОБавили доски. Но огонь долизывая склад

говорил: Не могу-с не хочу-с у меня жена

РОДИЛА ей щипцы накладывали.

ДВА фонаря стоят доска досочка дощечка дошка дощечкА

дошка дашка доска

досченчик досочек

ЧТО ЕСТЬ ДРОВА КОТОРЫЕ ГОРЯТ

ТАКУШТО каК ШИНКИЛЬ

в карнафейку "ЕСТЬ ЗОЛОТОБОРОДЫЕ ПУпсы"

в карнафейку

есть хитрые дома и шинкари забуженные в старах лесах

потому что для них кистень с надписью А есть слишком

долгая тюремная подпись ВОДЯная волна при К.С.

семечки емей ей е АТТОТТЫ емечки и е ай и яички и а – ы-ы-ы ко запры

лента лента лентатя НАСЕКОМОЕ летит насекомое КУВЫРКАЕТСЯ зядА

ГАННА твоя корзинка полна

песочными сугробами

полна широких сковородок

хвостами полнели нелли по КРАМАНАМ

ЗДЕСЬ СТОНУТ ЗЯБЛИКИ

каста каста каста каста

ЗДЕСЬ ПЛАЧУТ КУРОЧКИ

аХ я на вытянутых вам руках несу вам плод мохнатой стрекозЫ

животная царица КСИРА

её зовут

КОМАР здесь пеших не подточит

НУИЯМА полна вареников

веселько взамахнулось по водке по воде речной

кусты шелестелят

супруг с супругоЮ в кроватИ

она замужем

АОННА вате

здесь дремлет старый рукомойник

сосед по ДАЧЕ генерала

и свист идёт и дым ползёт и струп ф голое зало

ТАМ СТОИТ большая кушетка

А на ней сладко спит ЗАДОПУЗ

Шида Шида дикий голос ХРОМОЙ нос

как много свистков как много неуклюжих ЗАДНИЦ

ПУСТЕКИ пустеки как много пувуноф плывёт

смотрите по тем стенам

ОНИ все РЫБАКА восах оеных

УЖЕ темнеет что вы пристаёте ко мне с вашими нелепыми предложениями гнусными

как пятикопеечная марка клеенная под ситцевыми занавесками, сеенная на звонках

в ПОСЛЕОБед

НЕ БЕДА лебеда что ты поперхнулась

плохо что ты оттататакнулась

три воробья сидели на ветке и клевали ЖИЖИЦУ

братцы сказал один воробей полетим к одним

пекарням, где сегодня ПЕКУТ много ситнаго

чем тут клевать собственную ЖИЖИЦУ. Два воробья

одного звали фёдором другого арбузом почесались

и сев на лампу сказали что они это

видели и знать ничего не хотят. треТиЙ ЖЕ

полетел и наевшись досыта вернулся и стал

смеяться над своими товарищами

А они наХоХлившись УЛЕТЕли в

ТИБЕТ

ИКРАЙБЕЛЫ

ХНОК

19 ФЕВРАЛЬ

<1924>

18.

ПоЛоТЁраМ или ОНАНИСТАМ

животных желаний в мире много

же о же ге лежат они пластом

здесь растут цветы название их вила

ГУАРИССОН сорви и принеси

мы нищие как семь

мы голые как верблюд

маргаритки гиацинты и гвоздики

оххо оххо оххо

в садике как лилии кометами

в те пугливые старушки

в платках с мокрым зонтиком

ГИРЫ в ЧУЛКАХ гиры смакоми

коммерсанты печенеги и лешие

зеваю я зеваю я зеваю их

лодочки в мокрых туфельках

с цыплячьими хвостами КАМИ

и милая дождь и песок нам сто

звезда в лебедях

не верёвка в груди

воробьиным воробьиным мячом пу пу пущенным в даль

кораблиный в лестницу свистит невесело шквал медикамент

а лампас твой хруст аааль

а буф твой пуст как скандал

а звонок лаз человек

а пустяк стал на лаптях

ХВИРИСТОМ

ХВИРИСТОМ

в ответ на это лопнул орех

греческий лопнул БАнана БАНАНА

не роща А в шнурках

а роща ЗУБ в котелке

не свисток А в шнурках

а свисток зуб зарытый в песке

насыпается в шляпы грозная рать

лети тигр сквозь зеркало куни куни

зверство в покое а оставляя

на морской гладкой как верёвка грудь

необозримая моя равнина воды

летят нестреляные УТКИ

в стакане плавают маленькие бумажки

лилии тихо ещё не весна

а только краски азбес и азТИГР

ЕЩЁ только покой крашеный не гусар ика ика

сосна шелестит кудрями ика ика

гиль гиль гиль гиль

солями шевелит морями БАНКА

ТУЛЬ ТУЛЬ ТУЛЬ

кружка за плавниками хранит большое богатство

в сосне в сосне в сосне в сосне в сосне в сосне

богатые надежды мира в шевелках на острых крышах

при нежно заходящем солнце

на бети бай как статуя с пупком

на бети бай лягит на бети бай лягит в

секундалах

в часинных кистах у храмса и у хохока

на бети бай

ручей шипел свесив с моста хвост анхир сундук

на резинках катилась волна глупая баба анхир сундук

хворост лежал на столе дерево было больное анхир сундук

проходит жена вдоль могил анхир сундук

ставит на землю ведро купает в нём дочь анхир сундук

снимает с плеча кувшин пьёт из него вино анхир сундук

жену зовут катя и дочь анхир сундук

выпив вино она спокойно идёт домой анзир сундук

киты хранят во рту кусок шерсти

коровы хранят во рту кусок зелени

рыбы хранят во рту кусок соли

птицы хранят во рту кусок хлеба

колодцы хранят во рту кусок жести

в самаре хранят во рту кусок волги

тигры хранят во рту кусок ножки

прибытие будет в среду в 7 ч. 40

<1924>

19.

ГАЛУШКА

Л. Липавскому

да Бог с ним Бог с ним Кралинька

чего поёшь ты маленька

чего ты плачешь Фетинька

коль наступило летинька

нукдох нукдох за ящики

стремятся трупы падчериц

дрожит очей молчание

петруша досвидание

артикль уский суточный

летит неглупый будочный

я здравствуй плачет весело

на сук жену повесила

жена моя звезда

рыдая умерла

жена моя погасла

печальной каплей масла

кричат певуньи птички

мы знаем по привычке

так верно Бог сулил

что я из перца кладбищ

из перца могил

старушка в ванну сядет

чулок развязать

к ней подойдёт Евлалия

чтоб петь шептать

я ангел певчий ангел

и крылья есть я тигр

слепил подушки глаз

кадил дымилом лик

ладонька спе и спя

свалилась львицей с шей

глуха нема толпа

а кто её умней

событий обсуждал

здесь каждый серик бантик

ты в баночку плевал раз раз

КУМА ФОМА петрА попА

и стук и он не стал

луна катит волну

седую вдалеке

в знакомую страну

овес летит в песке

не спит последний час

медвежий недотяпа

который бурный спал

славянская ты лапа

и дремлет часовой

на ветке заинздесь

чертями мир оброс

и адский пир везде

далекий чеха склеп

теперь плывёт на нас

спасайся Арзамас

и тверь кричит

Ахни мандолина

незрим и дом

скрипучий наш орех

везут на смех

СЛЕПУЮ АРМИЮ

хрипит наш мир

хрипит наш путь и там

и сонный клир

открыл свой рот свой рот свой род

жёлтый пух

летит из вялых мышей

и зыбко зыбко мёртвый дух

склонился на ошей

ник

и зыбко руки простирал

куда авсе куда авсе кинжал

смутился пар

проклятая пасха

она нам не нужна

деревянная пробка

но но он сдох

вы знаете он сдох

кречет кречет

ратник воли

ты летящий сквозь юдоли

раненый пращею

туман тимпан веспасиан

рим город гнильною струею

течет в овин

не он один

старец

пачкающий палец

пруссия пруссия

снегов белоруссия

игрушкой прыгнул васисдас

приветствую ребята вас

о чем клест кнут пут

здесь всё как пух

и мыла пена пух

звезда сияя вдруг

исчезла

соларка козырей

монах

пробка

лук

семя

вестнику

в течении лета изъяснился

сердце мое зубр арбр урбр

хлрпр крпр трпр

крестьянин креста носитель

одеяния нет

НЕТ

огл агнь пропе

сой вакх с тирсом

и ветер в степях ой ой

вонючка вонючка лиса

с тревогой гортань с трубой

с тревогой гляжу с тобой

ох / вздох упаду

на синюю медь в аду

и воздух остался немым Самум

головы подперев от дум

и птица летит в гантах пев

пех пех пирх пирх пряная

птица та пьяная

о мученье

какая старая

сурво бстро отвечал

неин качал

пыл пол пул

сухо мигнул

в далёкий солнечный аул

летит старушка панихида

такая гнида

Архелук

прощальный птоломей утих

проныра сна

изящный колодец

солёный водопад

ТУПО ТУПО

страница трупа

любо любо

зуба зуба

Хаша

Халушка

пуд с мячиком

23 мая 1925 года

20.

ОТРЫВОК

Было дело под Полтавой

нет не дело а медаль

мы дрались тогда со шведкой

чуть что вправо мы налево

тсс видим побежала

юбку синюю порвала

я кричу остановись

чуть что вправо мы налево

за сосною под Полтавой

голенький сидит Мазепа

говорит был бы Федором

было б веселей

тут все войско моё

зарыдает навзрыд

закричит заговорит

вот несчастный какой

с той поры и здесь трактир

<1925 год>

21.

ОСРИЖЕН скопом Ростислав

Д. Хармсу

Ребёнок

что же стих?

нет пасекой икает

может

он помер?

нет ногой болтает

и вид его хмур и лих

он кожи сухари гложет

но где же

детский врач?-

картуз на голове режет

стоит себе в чадре

пиликает и слезится

в посмертный лазарет

не торопится….

а акушерочка??

она

на животе своём рисует имена

что значат ЭТИ ПИСЬМЕНА?

колдовство или гордость

мрачные ухабы

её седой бахчи

народы

кипятки и бабы

она стремится им рассказать про всякие фуфу апчхи

с обручем

в тазу стоит??

нет она с гнедыми поджАрками

трудится

косой шевелит

куриной косточкой брату письмо пишет:

ЗДРАВСТВУЙ фрер мой аркаша

онкль

бинокль

это АКУШЕРКИН шаг?

нет это верблюдов гамаши

но где же где же врач

уж отчаянный Мстислав

трава растёт он держит кинжал

не говорит лишних слов

так вот ему повелось

на охоту попасть

он на штык зевнул

сидит комар родной в луз

он их власть???

нет он лишь зулейка

ты монах ты монах

честный проповедник

прискакали на одной ноге бояре в землю ханаанскую

там петр великий и онан чашки куют

кто ты последний

солдат рыжий Егузов

без подкладок ротных песен

он умирает без усов

конец его тесен?

нет конец его смраден и гадок

как навоз лошадок

у него морда чистая?

мох и ботичелли

чиновники пришли

к субботе их пришили

они играют на лире

они они хают

нашу новую сумрачность

оно они порхают

нет это снег на росу начал нос пускать

чего же наудил?-

ерши да дули

велик ли улов?-

сюргуч и воля

к падучей иду ли

жадно иволга кричит

врач сипит

акушерочка сестра

спит голубо-шерстяноглазая

под жестом топора

почему это не Азия?

так здесь же святой тропарь

Армия ворон

прилетела на бронислава

они чинят башмак

шьют портки

завязывают часы

сидел грозный сыч

снял капор

кивал ли он на врагов?

свистит шарабан

в нем племянница

пасхальным яйцом тянется

в богатырские очки

язык вложит?

кто её жито

разложил на пахабных стенках

никто никто в жизни

она сама венка

сановники АДЖУРАЙТИС???!

нет они иконописные мастера Японии

в Агонии коля

сусликом лежит судача от боли

припадаю на один глаз

умираю на один ус

плывёт на меня игла

кораблём су башмаком су

число 87 спина

унесла меня семья

говорит на спи

стало всеё зачаточным

и воздух сгнил

мертвый тапир:

13 февраля суббота 1926 г.

22.

ВОСПИТАНИЕ ДУШИ

Л. Липавскому

Мы взошли на, Боже,

этот тихий мост

где сиянье любим

православных мест

и озираем озираем

кругом идущий забор

залаяла собачка

в кафтане и чехле

её все бабкою зовут

и жизненным бочком

ну чтобы ей дряхлеть

снимает жирны сапоги

ёлки жёлтые растут

расцветают и расцветают

все смеются погиб

вот уж…… лет

бросают шапки тут

здесь повара сидят в седле

им музыка играла

и увлечённо все болтали

вольно францусскому коту

не наш ли это лагерь

цыгане гоготали

а фрачница легла

патронами сидят

им словно кум кричит макар

а он ей говорит

и в можжевелевый карман

обратный бой кладёт

меж тем на снег садится

куда же тут бежать

но русские стреляют

фролов егор свисток

альфред кровать листают

МОНАХИ ЭТО ЕСТЬ пушечна тяжба

зачем же вам бежать

молочных молний осязуем

гром пустяком трясёт

пускаючи слезу

и мужиком горюет

вот это непременно

но в ту же осень провожает горсточку

их было восемьдесят нет с петром

кружит волгу ласточку

лилейный патрон

сосет лебяжью косточку

на мутной тропинке

встречает ясных ангелов

и молча спит болото

садятся на приступку

порхая семеро вдвоём

и видят. финкель

окрест лежит орлом

о чем ты кормишь плотно

садятся на весы

он качается он качается

пред галантною толпою

в которой публика часы

и все мечтали

перед этими людьми

она на почки падает

никто ничего не сознаёт

стремится Бога умолить

а дождик льёт и льёт

и стенку это радует

тогда францусские чины

выходят из столовой

давайте братцы начинать

молвил пениеголовый

и вышиб дверь плечом

на мелочь все садятся

и тыкнувшись ногой в штыки

сижу кудрявый хвост горжусь

о чем же плачешь ты

их девушка была брюхата

пятнашкой бреются они

и шепчет душкой оближусь

и в револьвер стреляет

и вся страна теперь богата

но выходил из чрева сын

и ручкой бил в своё решето

тогда щекотал часы

и молча гаркнул: на здоровье!

стали прочие вестись

кого они желали снять

печонка лопнула. смеются

и все-таки теснятся

гремя двоюродным рыдают

тогда привстанет царь немецкий

дотоль гуляющий под веткой

поднявши нож великосветский

его обратно вложит ваткой

но будет это время – печь

температурка и клистирь

францусская царица стала петь

обводит всё двояким взглядом

голландцы дремлют молодцы

вялый памятник влекомый

летал двоякий насекомый

очки сгустились затрещали

ладошками уж повращали

пора и спать ложиться

и все опять садятся

ОРЛАМИ РАССУЖДАЮТ

и думаю что нету их

васильев так вот и затих

среда 27 октября <1926>

НАЧАЛО ПОЭМЫ

верьте верьте

ватошной смерти

верьте папским парусам

дни и ночи

холод пастбищ

голос шашек

птичий срам

ходит в гости тьма коленей

летний штык тягучий ад

гром гляди каспийский пашет

хоры резвые

посмешищ

небо грозное кидает

взоры птичьи на Кронштадт

гордой дудкой мчатся волны

мел играет мёртвой стенкой

в даль кидает как водичку

спит пунцовая соломка

на спине сверкает "три"

полк английский ерусланский

шепчет важное ура

торг ведёт монах с василием

где часовня жабой русою

улыбается густой каймой

на штыки на третье рождество —

дым и пень котёл и паучок

скоро сядет на холму воробышек

голубой как утка пиротехничек

ты сова копилка птица глупая

тень диван татары лунь павлин

уж летят степные галки

уж горячей пеной по небу

в шесть мечей сверкают башни

и блестят латинским маслом

волосами щит лазурный

вмиг покрылся как гусёныш

кипите кости в жиже бурной

варенье чёрное в стаканах

уста тяжёлого медведя

горели свечкою в берлоге

они открылись и сказали

"на гуслях смерть играет в рясе

она пропахшему подружка"

чу сухорукие костры

(свиная тихая колхида)

горели мясом. Рысь женилась

<1926>

СЕДЬМОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

однажды человек приходит

в сей трёхлистный свет

словно птичка в поле бродит

или как могучий ветр

озирает скалы долы

деревянные гондолы

смотрит на приятный Рим

и с монашкой говорим

ты монашка я пятнашка

но услыша пули звук

он упал холодной шашкой

весь рыдая на траву

что за горе

но в окно

смотрит море

и темно

он с горы сидит впотьмах

он ласкает росомах

побеги идёт в вокзал

в безоглядную тюрьму

где качается лоза

где создания умрут

быстро падал детский снег

полный ленты полный нег

когда бы жить начать сначала

он молвит в свой сюртук

я б всё печатала рычала

как бы лесной барсук

уже казаки убежали

в углу сияет ангел хилый

и мысли глупые жужжали

над этой ветхою могилой

поспешные минуты

как речи потекли

и звёзды отдалённо

как тучи расцвели

тогда ребёнок молодой

молиться сочиняет

болтает сонной головой

в подушку медную скучает

он плача покидает лес

и южные бананы

колотит точно мутный бес

в сухие жизни барабаны

но скоро вечер наступил

видна пустыня ада

покуда свечкой на пути

не установят сада

что же это стрекоза

нет восток отличный

словно баба егоза

или ветер хищный

и с дворянских сих кустов

нету сумрачных мостов

и в богатой этой печке

всё наклонно всё как в спячке

о похожие столы

мы сказали ветрено выбегая из толпы

по дощечке ветреной

сквозь холодное стекло

выставляя лица

замечает рассвело

умерла столица

и ложася на сундук

и сложивши руки

он как утренний бамбук

умер для науки

грохочи отец и мать

светит зябкий уголок

и торопится поймать

однодневный потолок

выходил поспешно дух

огорошенный петух

и на елях на сосне

как дитя лежал во сне

в неслышном оперении

в тоске и измерении

У м е р ш и й

уж я на статуе сижу

безбрежною листвою

углы прохожие слежу

любезной головою

на это отвечал судья

в кафтане в простыне

в постель посмертную идя

и думал лёжа на спине

что всё-таки она уныла

и на подушке спит бескрылый

над всем проносится поток

над всем проносится восток

<1927>

МИНИН И ПОЖАРСКИЙ

ПЕТРОВ В ШТАТСКОМ ПЛАТЬЕ

П и р о ж н и к. Придушим их.

В е е ч к а (мужской человек. Лениво-лениво). Как же нам и не плакать,

когда мы они взойдут на ступеньку, посидят-поседеют,

они взойдут на другую ступеньку, ещё посидят – ещё поседеют.

Все кудри повылезут – черепа блестеть станут.

Кто же они – а все те, кто носит штаны.