Текст книги "Эмиль Золя"

Автор книги: Александр Пузиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Золя изображает беспринципность враждующих партий. Здесь больше зависти и склок, чем политических убеждений. Салоны Ругонов, супрефекта, Растуалей, где группируются представители различных партий, только внешне враждебны друг другу. Конечные интересы у них общие, и Фожа умело пользуется этим, чтобы примирить все силы реакции в интересах империи. Одинаково гнусны, морально нечистоплотны плассанские легитимисты и сторонники империи. Инспектор лесного ведомства де Кондамен отвратителен своим цинизмом и развращенностью; жалок своей посредственностью мэр города Делангр, будущий депутат; отвращение вызывают озлобленные супруги Палок; с удивительной легкостью меняет своих хозяев епископ Русело, "всегда переходя на сторону сильного".

Историю продвижения аббата Фожа Золя связывает с другой сюжетной линией романа – драмой, которая разыгралась в доме Муре. Добродушный, но ограниченный Муре далек от политических интриг Плассана. Его дом на окраине города полон буржуазного довольства и тихих семейных радостей. Но эта изолированность от внешнего мира, от событий плассанской жизни оказывается весьма иллюзорной. Фожа ловко привязывает к себе супругу Муре, Марту, и служанку Розу, заставляет их поверить в его добродетели и в конце концов окончательно порабощает. Марта становится послушным орудием в планах Фожа, и с ее помощью он одерживает свою первую победу над плассанскими прихожанами. Пассивный по натуре, Муре ищет полного уединения и быстро опускается. Постепенно обыватели Плассана решают, что Муре рехнулся, и общественная молва способствует заточению его в сумасшедший дом. И на этот раз, как и в "Чреве Парижа", Золя с большой реалистической силой изображает душу мелкого буржуа, неспособного заглянуть дальше забора своего дома, неспособного к активному сопротивлению и протесту. С социальной точки зрения именно это и является источником драмы Муре.

Роман "Его превосходительство Эжен Ругон" (1876) завершает цикл произведений Золя, посвященных первым годам империи. В нем звучит все та же тема дележа добычи. Однако, показывая в предыдущих романах больших и малых хищников, жадно делящих власть и богатство, Золя лишь косвенно изображал императорский двор со всем сложным механизмом его государственного аппарата. На этот раз Золя вторгается в самое логово зверя, и перед нами вырастают подлинные вдохновители политической жизни страны: депутаты, министры, приближенные императора и сам Луи Бонапарт.

Центральный персонаж романа Эжен Ругон – большая удача Золя. Создавая этот образ, писатель имел в виду нарисовать политического деятеля, типичного для Второй империи, но объективно он достиг значительно большего. В Эжене Ругоне воплотились черты, свойственные многим политическим деятелям буржуазного общества, которые рассматривают свое участие в управлении государством как средство для осуществления корыстных целей. Эжен Ругон, по существу, глубоко безразличен к каким-либо идеям и принципам. Его идеал "властвовать, держа в руках хлыст, быть выше других". Когда изменившаяся обстановка заставила Эжена Ругона уйти в отставку, он легко отрекся от недавних своих убеждений и в один час отверг всю свою политическую жизнь, имея в виду под покровом парламентаризма удовлетворить неистовое желание власти. Эжен Ругон окружил себя людьми, которые открыто похваляются своей подлостью и способны на любые преступления. Это опора не только Эжена, но и всей монархии. Для политических интриг у Ругона всегда наготове такие люди, как Делестан, г-жа Коррер, Жилькен, – люди без чести, без совести. Но так же действует соперница Ругона, Клоринда, на тех же принципах зиждется власть самого императора. Борясь друг с другом, ненавидя друг друга, эти люди согласны лишь в одном – в своей дикой ненависти к народу. Когда напуганная оппозиционным движением империя обратилась к террору, Ругой оказался незаменимым человеком, ибо в его лице все увидели политического деятеля, способного "управлять при помощи кнута, как каким-нибудь стадом".

Роман Золя явился превосходной иллюстрацией к словам Маркса о Луи Бонапарте и его политическом окружении: "...Бонапарт чувствует себя шефом Общества десятого декабря, представителем люмпен-пролетариата, к которому принадлежат он сам, его приближенные, его правительство и армия и которому прежде всего хочется жить в свое удовольствие и тянуть калифорнийские выигрыши из казенного сундука..." {К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.. т. VIII, стр. 413.}.

Образ рабочего, образ труженика неоднократно появляется в произведениях Золя 60-х годов. Ему он посвящает несколько ярких страниц в "Карьере Ругонов". В 1864 году в "Альманахе трудящихся" был опубликован рассказ "Кузнец", в котором Золя поведал читателю о том, как он учился у простого народа оптимизму, мужеству и энергии. Но все это были беглые зарисовки, далекие от подлинно реалистического изображения простого народа, и лишь в романе "Западня" (1877) Золя впервые дает широкое полотно народной жизни.

Роман из жизни рабочих был задуман Золя еще в конце 60-х годов, когда он только приступил к созданию своей эпопеи "Ругон-Маккары". "Рабочих, как и солдат, изображали доныне в совершенно "ложном свете. Было бы мужественным поступком сказать правду и открытым изображением фактов потребовать воздуха, света и образования для низших классов", – писал Золя в 1869 году. Стремясь к всестороннему изображению социальной жизни Франции времен Второй империи, решив осветить в своих романах темы и факты, "запретные" с точки зрения официального буржуазного искусства, Золя пришел к мысли о создании произведений, посвященных социальным низам, и, в частности, произведений, в которых главными действующими лицами были бы рабочие.

Золя был прав, говоря, что рабочих "изображали доныне в совершенно ложном свете". Не понимая исторических процессов, происходивших в буржуазном обществе середины и конца XIX века, не понимая исторической роли рабочего класса, многие писатели, независимо от своих политических и литературных симпатий, оказались неспособными не только разрешить, но и правильно поставить в своих произведениях проблему пролетариата.

Работая над "Западней", Золя также оказался не в состояний придать своим наблюдениям глубокий, обобщающий характер. Он говорил об эстетических трудностях, возникающих перед художником, изображающим жизнь социальных низов. "От пошлости интриги меня может спасти лишь величие и правдивость изображенных мною картин народной жизни. Поскольку я беру глупую, пошлую и грязную обстановку, я должен дать рисунку большую рельефность. Сюжет беден, поэтому надо постараться сделать его настолько правдивым, чтобы он явил чудеса точности" ("Набросок" к роману "Западня").

Таким образом, Золя в полном согласии с принципами натурализма ставил перед собой задачу преодолеть "неблагодарный" сюжет своего произведения точностью описаний и характеристик.

Вторая задача, которую Золя поставил перед собой, – задача чисто филантропическая. Он искренне верил, что романы, подобные "Западне", в которых показано бедственное положение трудового люда, заставят правительство принять необходимые меры. "Западню", – замечает Золя, – можно резюмировать следующими словами: "Закройте кабаки – откройте школы".

Совершенно очевидно, что, ставя перед собою подобные цели, Золя был не в состоянии вскрыть истинные причины тяжелых условий жизни рабочего. История Купо и Жервезы должна была свидетельствовать, по мнению Золя, о пагубном влиянии алкоголизма, о фатальной силе законов наследственности.

Существенно и то, что Золя обратился в своем романе к менее активной, наименее сознательной части рабочего класса. Понятие "рабочий", "пролетарий" Золя толковал расширительно, подразумевая под этими словами социальные низы вообще. Его "рабочий" пассивен, лишен классового самосознания. Золя всячески подчеркивает безразличие рабочего к политике, ко всему тому, что происходит за пределами его бытовых интересов.

В конечном счете роман Золя оказался сродни тем произведениям, в которых, по словам Энгельса, "рабочий класс фигурирует как пассивная масса, неспособная помочь себе, не делающая даже никаких попыток и усилий к тому, чтоб помочь себе" {К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. Госполитиздат, 1948, стр. 405.}. Все это крайне отдаляло Золя от цели, которую он первоначально перед собою ставил: сказать правду о рабочем.

Но даже при всех указанных недостатках "Западне" принадлежит особое место в истории французского реалистического романа. Впервые во французской литературе появился роман, в котором обездоленность низших общественных классов была показана с суровой прямотой. Жизнь обитателей улицы Гут д'Ор невозможно было объяснить с помощью "теории наследственности". Перед читателем открывалась картина вопиющей несправедливости общественных отношений, при которых возможно одичание широких масс трудового народа.

Уже в первых эпизодах романа показаны причины всей последующей драмы. Купо и Жервеза полны решимости бороться за свое скромное счастье, они трудолюбивы и расчетливы. Кажется, ничто не должно омрачить их свадьбу, к которой они готовятся с такой трогательной тщательностью. Но даже и в эти безоблачные для них дни обстоятельства и люди напоминают им о социальном бесправии бедняка, о тщетности надежд на счастливую жизнь. В ресторане, где Купо заказал обед для приглашенных на свадьбу, хозяин сделал все возможное, чтобы бесцеремонно надуть незадачливую компанию. Свадебный день заканчивается встречей Жервезы с пьяным факельщиком Базужем, который предсказывает ей безрадостное будущее.

В первые годы совместной жизни супруги упорным трудом достигают сносных условий существования. Им удается скопить немного денег, снять дешевую квартирку, обставить ее старой мебелью. Но сколько требуется для этого усилий, ценою какого изнуряющего, отупляющего труда Жервеза поддерживает порядок в своем доме! На четвертый день после родов она уже работает в заведении г-жи Фоконье, ибо "хорошо барыням корчить из себя больных. У бедняков не хватает на это времени". Достаточно Купо выйти из строя и остаться на несколько месяцев безработным, чтобы благосостояние трудолюбивой рабочей семьи пошатнулось.

Золя придает исключительное значение несчастному случаю, происшедшему с Купо. Приобретя вкус к праздности и познакомившись с кабачком дяди Коломба, Купо становится обузой для семьи и первопричиной ее разорения. Надуманность и фальшь этого сюжетного хода, делающего все последующие события игрою случая, с очевидностью обнаруживаются при сравнении судьбы Купо и Жервезы с судьбами других персонажей. Характерна в этом отношении история маляра Брю В жизни старого рабочего не было никаких фатальных происшествий. Он счастливо избег "западни", но после пятидесяти лет честной трудовой жизни оказался выброшенным на улицу и был вынужден просить подаяние.

Обездоленность социальных низов, их одичание – прямое следствие звериных законов капитализма. В ряде эпизодов Золя нарисовал страшную картину физической и духовной деградации ремесленного люда Парижа. Массовый алкоголизм, побои и драки, половая распущенность, потрясающая нищета – все это невозможно было объяснить законами наследственности или пагубным воздействием среды. Факты, собранные Золя, вступали в противоречие с наивными лженаучными "теориями", с помощью которых он хотел осмыслить жизнь угнетаемых классов.

Капитализм обрекает миллионы тружеников на нищету и бескультурье. Полна глубокой значимости сцена, в которой рассказано о посещении свадебной компанией музея. С горькой иронией Золя как бы сталкивает в этой сцене многовековую созидательную культуру человечества, представленную в коллекциях Лувра, и низшие общественные классы, доведенные до состояния полного отчуждения от этой культуры.

Изучая положение рабочего класса в Англии, Энгельс назвал пролетарские слои населения оклеветанным классом. Буржуазные ученые в своих трудах и многие буржуазные писатели в своих произведениях создали лживые представления о рабочем классе. Золя не развеял их до конца. В какой-то мере он понимал это и сам, когда писал в предисловии к "Западне", что из его романа "ни в коем случае не следует заключать, что весь народ был плох, ибо мои персонажи вовсе не плохи: они только невежественны и испорчены средой, в которой живут, обстановкой жестокой работы и нищеты". Отчасти это же соображение побудило Золя создать образ кузнеца Гуже, столь непохожего на всех остальных персонажей романа. Но Гуже Золя не удался. Среди ярких жизненных персонажей "Западни" Гуже – самая бледная фигура. Произошло это потому, что Золя попытался вложить в образ Гуже порочную идею. Ему казалось, что трудолюбие и трезвость могут избавить рабочего от нищеты, обеспечить ему сносное существование. Объективно роман Золя осуждал уродство буржуазных порядков, но сам автор был далек от мысли о революционном преобразовании общества.

"Западня" появилась в печати в 1877 году. Буржуазная пресса откликнулась разноречивыми суждениями о новом произведении Золя. Успех книги, по справедливому замечанию Салтыкова-Щедрина, был "успехом испуга". Французский буржуа надолго запомнил дни Коммуны, и его интерес к жизни рабочего класса питался страхом. Новая книга Золя показала "дуракам и лицемерам своего времени низы такими, каковы они есть, а не такими, какими привыкли их воображать себе невежество, глупость или сознание этих глупцов и лицемеров", – писал впоследствии Барбюс.

Вслед за "Западней" Золя пишет психологический роман "Страница любви" (1878), дающий яркие зарисовки Парижа, но лишенный какой-либо социальной проблематики. Этот роман, который сам Золя назвал "сиропным", был уступкой вкусам буржуазной публики, обвинявшей автора "Ругон-Маккаров" в грубости и в пристрастии к низменным темам. Впрочем, уже следующие произведения вновь возвращал" нас к социальной истории Второй империи.

Роман "Нана" (1880), вызвавший почти такую же сенсацию, как и "Западня", посвящен разоблачению буржуазной морали и быта. Из рукописных заметок Золя мы узнаем, что действие романа начинается в 1867 году, в период внешнего процветания империи. Близка уже историческая развязка, и Золя передает атмосферу надвигающейся катастрофы. В общем плане социальной эпопеи "Нана" еще не финал, но предвестник финала. Как и в других произведениях 80-х годов, особое значение приобретает социальная символика, нужная Золя для больших социальных обобщений. Характерен в этом отношении образ героини романа – Нана. Взятый во многих планах, этот образ должен был символизировать всю Вторую империю: ее блестящую внешность и ее порочную изнанку. Золя утверждал, что "сгнившее тело Нана – это Франция Второй империи в агонии, хотя это и значило бы слишком усугубить символику".

В первоначальном плане романа мы читаем: "Нана – разложение, идущее снизу, западня, которой правящие классы дают свободно раскинуться". Золя несколько раз возвращается к сравнению Нана с "золотой мухой", которая несет в себе яд разложения. Так намечается философская связь между романами "Западня" и "Нана", о чем говорил сам Золя: "Еще не обратили достаточно внимания на то, что обе драмы имеют философскую связь между собой и дополняют друг друга" (статья "Нана", 1881).

Моральному разложению буржуазии Золя посвятил и свой следующий роман, "Накипь" (1882). Сосредоточив действие "романа в пределах респектабельного буржуазного дома, населенного благопристойными с виду людьми, Золя показал, как далеко зашло моральное разложение буржуазии. В рукописных заметках этот замысел выражен следующей формулой: "показать буржуазию без покровов, отвратительной, хотя бы она и считала себя воплощением порядка". Обитатели пяти этажей этого дома живут сплетнями, дрязгами и пошлыми, грязными любовными интригами.

Благообразный швейцар, стоящий на страже внешних приличий, бонны, прислуга, как и ее хозяева, вызывают глубокое отвращение своим лицемерием и ханжеством. Все здесь прогнило и смешалось с грязью. Но этот дом не исключение, и Золя всячески подчеркивает его типичность. Все, что творится здесь, происходит и в других таких же домах.

В 80-х годах нарастает противоречивость творчества Золя. Политическая актуальность его романов несколько ослабевает, но зато резче становится общее критическое отношение к буржуазии. Оставаясь бытописателем Второй империи, Золя все больше и больше уделяет внимания основным социальным конфликтам своего времени. Вместе с тем в произведениях этого периода мы видим не только нарастающий протест Золя против капиталистической цивилизации, но и поиски решения социальных конфликтов. У Золя появляется вера в лучшее будущее человечества на основе медленного, мучительного, но неуклонного прогресса. Особенно воодушевляют его успехи в области науки и техники. Эту перемену во взглядах Золя формулирует следующим образом: "...полное изменение философии: прежде всего никакого пессимизма; не делать выводов о бессмысленности и печальности жизни, наоборот, сделать вывод о ее постоянной трудовой силе, о могущественной радостности ее рождения, одним словом, идти в ногу со временем, выразить век, который является веком действия и победы, усилий во всех отношениях" (из черновых набросков к роману "Дамское счастье"). По-прежнему 'увлеченный новейшими биологическими теориями, Золя стремится перенести законы природы на общество и на этой основе создать своеобразную философию "радости жизни", обосновать свой социальный оптимизм, оправдать свои иллюзии в отношении возможностей капиталистического прогресса. В своих произведениях Золя теперь часто ставит проблему: человек, природа и общество. Биологический план серии оказывается весьма пригодным для решения этой проблемы, правда, с наивных, малосостоятельных и неверных философских позиций.

Философские взгляды Золя, тесно переплетающиеся с его натуралистической эстетикой, увлечением позитивизмом и теорией наследственности, наиболее полно выражены в таких романах 80-90-х годов, как "Радость жизни" и "Доктор Паскаль". Однако уже в 1875 году в романе "Проступок аббата Муре" Золя делает попытку связать теорию наследственности, биологический план серии с философией "радости жизни".

Лирический рассказ о любви священника Сержа Муре к Альбине – сюжетная основа романа. Естественные, человеческие чувства Сержа оказываются несовместимыми с его религиозными предрассудками. Испытав радости любви, он возвращается в лоно церкви и оказывается виновным в смерти своей возлюбленной. В чем же проступок, ошибка, грех Сержа Муре? В том ли, что он изменил религии, или в том, что он пренебрег земными радостями? Золя не оставляет этот вопрос без ответа.

Перед нами два начала жизни, два принципа философского отношения к ней. Принцип отрешения от всего земного во имя потустороннего, бесконечного и принцип радостного восприятия жизни, любование земным и конечным, восторженное отношение к природе, к многообразию ее форм.

Носителем первого принципа оказывается брат Арканжиа, но изображен он как пародия на эту мистическую потусторонность, как ирония на абсолютную идею, питающую церковную догму. Его безобразная внешность и бесноватые поступки являются отрицанием той идеи, ради которой он убивает в себе человека. Наоборот, "земная" Альбина и земной рай, чарующий своей буйной зеленью и цветами парк Параду, символизируют радость жизни, красоту материального мира.

Муре мечется между этими двумя принципами, и его внутренняя борьба заканчивается проступком, но не против религиозной догмы, а против чувственных, материальных радостей. Но жизнь – это не только Параду и Альбина. В ней много грубости и грязи. Драму аббата Муре Золя рисует на фоне полуживотного прозябания земледельцев Прованса. Селение Арто похоже на громадный скотный двор. Чувства и страсти населяющих этот поселок людей в своей низменности и грубости напоминают инстинкты животных и отрицают лирическую красоту любви. Кто же прав? Абсолютная идея, потусторонность, религия, брат Арканжиа или эта многообразная, одновременно грубая и поэтическая правда жизни? Роман кончается смертью Альбины. Альбина умерла, но жизнь не остановилась. В финале романа слабоумная Дезире с радостными возгласами возвещает о рождении теленка. Из грязи и грубости земного бытия вновь родятся Альбина и Параду – этот "несуществующий сад", символ земного рая, подлинное воплощение красоты земной, материальной жизни.

"Я верю, – говорит доктор Паскаль, – в жизнь, которая сама уничтожает вредные, элементы, обновляет ткани, затягивает раны и среди смерти и разложения идет к здоровью и вечному обновлению" ("Доктор Паскаль", 1893).

Для характеристики и развития философских взглядов Золя имеет важное значение роман "Радость жизни" (1884). Полина Кеню, как и Альбина, носительница принципа "радости жизни". Но вместо романтического Параду Полину окружает вполне обыденная, реальная обстановка. В самой героине нет ничего от абстрактного символа, поступки ее обычны, существование ее буднично, но она бесконечно влюблена в жизнь и верит только в ее правоту.

Образ Полины Кеню отличается от Альбины не только реалистической трактовкой, но и некоторыми особенными чертами, заложенными в ее характере. Вера в жизнь дополняется потребностью деятельности, которая бы шла на благо всему живому. "Все живое и страждущее пробуждало в ней чувство деятельной любви, стремление окружить это существо заботой и лаской". Полина стремится к знанию, ее участие в затеях Лазара обусловлено не только личными мотивами, но и непреодолимым желанием приносить человечеству пользу. Она хотела бы, чтобы брома, добытого в доме Шанто, хватило "на всех", чтобы море, приносящее несчастье беднякам, отступило от берегов Бонвиля, подчиняясь построенным Лазаром сооружениям.

Полина смутно стремится к прогрессу, но результаты этого стремления ограниченны, ничтожны, так как ее окружают люди, неспособные разделить с ней веру в "радость самой жизни".

Полной противоположностью Полине является Лазар. Он сердился на весь мир за то, что его не признают, и приписывал все неудачи какому-то обширному заговору, направленному против него людьми и обстоятельствами.

Претензии Лазара на знания и деятельность каждый раз обречены на неудачу. Музыка, медицина, сооружение дамбы – все, за что брался Лазар, оказывалось в его руках бесполезной затеей, приносящей лишь самые гибельные результаты. Лазар не верит в жизнь и потому оказывается ложным носителем прогресса. Знание и наука, желание участвовать в созидательной работе человечества и радость жизни неделимы. Только люди с мироощущением Полины могут принести пользу обществу. И Золя настойчиво ищет таких людей в окружающей его действительности.

За год до выхода романа "Радость жизни" Золя публикует роман "Дамское счастье" (1883), в котором мы уже видим попытку писателя создать деятельного героя, верящего в жизнь, отдающего ей все свои творческие силы. Именно с этим романом Золя связывал свой переход на новые философские позиции и объявлял о безусловной своей вере в абсолютность человеческого прогресса. Увлеченный экономическими и техническими успехами капитализма в период, когда старые формы капитала начинают уступать место новым, империалистическим формам, Золя оказывается в плену всевозможных иллюзий. Одной из таких иллюзий была его вера в положительную роль капиталистического предпринимателя, усвоившего новые принципы в финансовой, промышленной и торговой деятельности. Однако Золя преувеличивал возможность новых форм хозяйственной организации капитализма, не понимал всей диалектической противоречивости происходивших в буржуазном обществе перемен. Но прославление буржуазного предпринимателя нового типа не было у Золя односторонне и абсолютно. Деятельный, энергичный капиталист не переставал быть хищником, и само это хищничество носило теперь еще более откровенный и циничный характер.

Герой романа "Дамское счастье" Октав Муре, создавший новый тип магазина, обеспечивает успех своему предприятию в непрерывной борьбе с конкурентами. Идя на коммерческий риск, широко используя рекламу, постоянно увеличивая товарооборот, Муре побивает всех своих соперников инициативой, выдумкой, изобретательностью. Первые успехи обеспечивают ему поддержку со стороны банка и промышленных предприятий, заинтересованных в быстром обращении капиталов и товаров. Муре тонко чувствует психологию нового, буржуазного покупателя и успешно пользуется его слабостями и предрассудками.

Золя убедительно показывает историческую закономерность этих новых форм торговли, которые родились в современном капиталистическом городе и отвечают его растущим потребностям. Магазин "Дамское счастье" – продукт времени, истории, и с этой точки зрения деятельность Муре получает со стороны Золя оправдание и одобрение.

Но, сочувствуя делу Муре, Золя сильно и правдиво изображает трагедию мелкого собственника, который не в состоянии выстоять в этой ожесточенной борьбе с мощным капиталистическим предприятием. Все эти Бурра, Бодю, Робино отступают перед всесильным конкурентом, разоряются и пополняют собой ряды обездоленных бедняков. Золя с многочисленными подробностями останавливается на этой безнадежной борьбе, на постепенном переходе от обеспеченности и благополучия к нищете. Прогресс в области промышленности и торговли несет с собой неисчислимые страдания тысячам и тысячам людей. Таков вывод Золя. Двойственное отношение Золя к этому прогрессу отразилось и на его отношении к Муре. Он восхищен его энергией, жизнедеятельностью, но вместе с тем он не скрывает присущей ему жестокости капиталистического хищника. Это особенно проявляется в его бездушии к подчиненным. Интересы магазина, "дела" истребили в Муре человечность. В глазах служащих "Дамского счастья" он жестокий палач, и это подтверждается многими эпизодами романа, в которых рассказывается о тонких методах эксплуатации, пришедших вместе с новыми формами торговли.

Между двумя борющимися силами оказывается героиня романа – Дениза Бодю. Дениза претерпевает все страдания, которые выпали на долю мелких собственников и служащих магазина, но она остается на стороне Муре, чутьем угадывая неизбежность его победы. В романе ей отведена и другая роль: она должна обуздать Муре, направить его энергию и его помыслы на благо других. Этот мотив будет развит Золя в его последующих романах.

Сложное, противоречивое отношение Золя к капиталистическому прогрессу и его носителям с особой наглядностью проявилось в одном из значительных романов серии, "Деньги" (1891). Историю возвышения и падения Аристида Саккара Золя многочисленными деталями связывает с общим замыслом своей эпопеи. Образуя исторический фон, перед читателями последовательно проходят: экспедиция в Мексику, постройка Суэцкого канала, война Австрии и Италии, завоевание Пруссией герцогств. Всемирная выставка 1867 года.

Судьбу Второй империи Золя решает образно сопоставить с судьбой колоссального банка, созданного Аристидом Саккаром. Это сравнение последовательно развито на страницах романа. Первый и решительный успех Саккара, построенный на мошеннически перехваченном известии о финале битвы при Садовой, не случайно оказывается и триумфом самой империи. Этот первый успех Саккара, говорит Золя, "совпал, невидимому, с апогеем процветания империи. Он был участником ее величия, она бросала на него отблеск своей славы". Вся дальнейшая деятельность Саккара, его быстрый и решительный успех неразрывно связаны с тем, что происходит во Франции Луи Бонапарта. Банк Саккара растет. Он окружен целой армией акционеров. Но за стремительным возвышением Саккара следует такое же стремительное падение.

В крушении "Всемирного банка" Золя видит возмездие "за общее безумие, за преступные деяния, скрытые в тени, за всю эту кучу сомнительных операций, раздутых рекламой, разраставшихся как чудовищные грибы на навозной куче Империи". Судьбы империи, "Всемирного банка" и Саккара оказываются неотделимыми друг от друга. Если события, описанные в "Добыче", изображали второй день царствования Наполеона III, то в "Деньгах" изображен предпоследний день его власти и его славы. Следующим романом может быть только "Разгром".

Но "Деньги" – это роман не только о судьбах Второй империи. Центральное место в нем заняли проблемы, волновавшие Золя в начале 90-х годов. Прежде всего это относится к характеристике новых форм капиталистического хищничества и, в частности, к борьбе Саккара и Гундермана. Гундерман и Саккар – это две системы, два различных способа наживы, их банки принципиально отличные финансовые организмы. Гундерман связан со старыми методами финансового хищничества. Он солидный "торговец деньгам"", его сила в его миллиарде, всегда готовом к услугам затеваемых им операций. Наоборот, Саккар представляет собою новую систему хищничества, он не только конкурент Гундермана, но и его критик. Состояние, добытое Гундерманом в течение столетия, Саккар наживает в течение нескольких лет. Его предприятие построено на привлечении к делу многих мелких, разрозненных капиталов. Ему нужно мобилизовать колоссальные резервы, лежащие в бездействии в бумажниках и сундуках буржуа, дворян, рантье. Ему нужна чудовищная, опьяняющая реклама, невиданный, дурманящий успех. Надо сделаться богом для этих маленьких капиталистов, воздействовать на их думы и сердца. И Саккар с успехом выполняет свою задачу. Агенты, пресса, политика, литература – все пускается в ход, все подчиняется созданию популярности и успеха "Всемирного банка". Судьба Саккара и его предприятия оказывается связанной с судьбою многих тысяч людей. На этом очень искусно построена интрига романа. История величия и падения "Всемирного банка" вызывает интерес не только потому, что в нем замешан Саккар, но и потому, что в нем сосредоточились чаяния и надежды других героев романа. Бовилье, Можандры, Мазо, Дежуа, Гюре, Сабатани, Каролина, Гамлен и другие существуют в романе постольку, поскольку существует "Всемирный банк". Их частные драмы и интересы, их личные радости и беды зависят от котировки акций на бирже, владетелями которых они являются. Золя распутывает сложную механику буржуазной жизни, показывает колеса и приводные ремни, соединяющие в единое целое все общество, начиная от его властителей: Наполеона III, Гундермана, Саккара и кончая незаметными акционерами.

Развивая свои социально-философские взгляды, отыскивая те общественные силы, которые могли бы преобразовать современное общество. Золя приходит к выводу, что деньги не только социальное зло, но и некое созидательное начало в общем поступательном движении человечества к разуму и справедливости.