Текст книги "Эмиль Золя"

Автор книги: Александр Пузиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Пузиков А
Эмиль Золя

А.Пузиков

Эмиль Золя

Творчество Золя поражает нас своей грандиозностью и целеустремленностью. Нужны были неисчерпаемая творческая энергия, собранность и воля, чтобы с такой настойчивостью воплощать в жизнь замыслы, которые даже самым дерзким писателям могли бы показаться несбыточными.

Золя – художник больших, необозримых полотен. Ему тесны были масштабы одной книги, одного романа, и потому он объединял свои произведения в огромные циклы и серии. "Ругон-Маккары", "Три города", "Четыре Евангелия", пять романов, написанных в молодости, сборники рассказов, очерков и статей все это легко перечислить несколькими словами, но за всем этим годы упорного труда, десятки увесистых томов.

Писатель исключительного трудолюбия, Золя верил в свое призвание, верил в правильность избранного пути. Ему было 28 лет, когда он приступил к работе над "Ругон-Маккарами", и 53 года, когда он ее завершил. Тысячи препятствий вставали на его пути, множество трудностей приходилось преодолевать, но писатель настойчиво шел к цели. Жизнь Золя, внешне небогатая событиями, полна огромного творческого напряжения и борьбы. Он горячо ненавидел и горячо любил и еще в молодости провозгласил святость ненависти ко всему, что угнетает, ломает, калечит жизнь. "Ненависть священна, – писал Золя. Ненависть – это возмущение сильных и могучих сердец, это воинствующее презрение тех, в ком пошлость и глупость вызывают негодование. Ненавидеть это значит любить, значит ощущать в себе душу пылкую и отважную, значит глубоко чувствовать отвращение к тому, – что постыдно и глупо".

Золя остро ощущал современную ему действительность, он разглядел в общественной жизни своего времени наиболее существенные противоречия и ненавидел зло, порождаемое буржуазными отношениями. Но, негодуя и ненавидя, Золя верил в будущее, и эта вера основывалась на глубоком и всестороннем знании жизни. Много раз Золя признавался в том, что при изучении современного общества он всегда и везде наталкивался на социализм. Именно к социалистическому сознанию лежал долгий путь исканий писателя. Путь этот не был пройден до конца, и был он нелегок, полон разочарований и заблуждений. Он начался в пору первых житейских невзгод, пролег через годы подвижнического труда и завершился в начале XX века, когда имя автора "Ругон-Маккаров" стало знаменем мужества, честности и неподкупности.

В истории французской литературы творчество Золя является важным и содержательным этапом. Исторические изменения, происходившие в судьбах французского общества во второй половине XIX века, с большой полнотой отразились в произведениях Золя. Великий реалист продолжал дело Стендаля, Бальзака, Флобера и создал книги, в которых художественно воплощены общественные нравы и быт целой эпохи. В 70-80-х годах Золя оказывается одним из самых последовательных защитников реалистических традиций. Он развенчивает тех писателей и художников, которые уводили читателя и зрителя от насущных проблем современности и, всячески кривляясь, искали оригинальность в формалистических ухищрениях. В молодости Золя горячо поддерживал художников-импрессионистов. Ему казалось в ту пору, что они близки к реализму, они нравились ему своим новаторством и стремлением открыть новые художественные приемы изображения жизни. Но к концу века, когда импрессионизм стал школой, официально признанной буржуазией, когда Парижский салон заполнила бессмысленная мазня живописцев-декадентов, Золя писал: "Теперь в Салоне нет ничего, кроме пятен: портрет – это только пятно; лица – всего лишь пятна; деревья, дома, материки, моря – все пятна... Черное на черном, белое на белом – вот она, современная оригинальность!" Вместе с тем Золя считал, что творчество его предшественников-реалистов не может в полной мере отвечать требованиям современного искусства. Он решил обогатить реализм теорией и создал натуралистическую школу в искусстве. В основе его теории лежало преклонение перед фактом, перед документом. Художник волею Золя превращался в ученого и экспериментатора. Подобный взгляд на творчество был отступлением от принципов реализма, ибо художник в этом случае должен был идти не от жизни, а от заранее придуманной формулы. Золя думал, что он нашел надежный способ перебросить мост между наукой и искусством, но на самом деле он умалял роль искусства, которое призвано не только констатировать факты, но и художественно их обобщать. Однако теория Золя и особенно его художественная практика несли в себе много положительного. Как творчество Бальзака, Флобера, Гюго, творчество Золя не укладывалось в прокрустово ложе одной какой-либо школы. Его индивидуальный гений разрушал созданные им же самим узкие концепции и схемы. Порою это давалось нелегко, и в произведениях Золя ощутима постоянная борьба писателя с самим собой, со всем, что было надуманного и ложного в его теоретических взглядах. Конечная победа всегда оставалась за великим художником – реалистом и социальным романистом.

Эмиль Золя родился в Париже 2 апреля 1840 года. Детские и юношеские годы будущий писатель провел вдалеке от столицы Франции, в городке Эксе, где его отцу, известному инженеру-строителю, было поручено сооружение канала. Золя любил вспоминать эти годы, первые свои увлечения литературой, дружбу с талантливыми сверстниками, прогулки по живописным окрестностям Экса. Рано лишившись отца, Золя уже в детстве познал тяжесть материальных лишений, которые не оставляли его долгие годы. Неудач и огорчений было много, но еще больше было упорства и настойчивости.

После окончания лицея Золя не смог поступить в высшую школу и некоторое время служил писцом на товарных складах. Живя на окраинах Парижа, систематически недоедая, Золя, по словам Мопассана, "чаще посещает ломбард, чем ресторан". В 1862 году Золя удается поступить на службу в одно из крупнейших издательств Парижа – Ашетт. Как ни мала была должность, которую исполнял Золя у Ашетта, он мог теперь более пристально следить за всем, что происходило в литературной жизни. Мечта отдаться писательскому – труду наконец осуществилась, и в 1864 году вышел первый сборник его рассказов "Сказки Нинон". С этого времени начинается ранний период творчества Золя, в течение которого он создает первые свои романы: "Исповедь Клода", "Завет умершей", "Марсельские тайны", "Тереза Ранен", "Мадлена Фера". В этих романах еще много подражательного и наивного, но все они свидетельствуют о демократической направленности творчества молодого автора, о его тяготении к социальной теме.

В 1868 году Золя задумывает большой цикл романов, посвященный Второй империи, и незадолго до событий франко-прусской войны печатает в газете "Век" первые главы "Карьеры Ругонов". В продолжение многих лет Золя все свои силы посвящает созданию большой социальной эпопеи – "Ругон-Маккары".

В первые годы работы над "Ругон-Маккарами" Золя по-прежнему испытывает немалые материальные лишения, так как постоянно находится в кабале у издателей. Неожиданная поддержка и помощь приходят из России. В 1872 году Золя знакомится с И. С. Тургеневым, и тот, желая материально помочь талантливому французскому романисту и вместе с тем познакомить русского читателя с его произведениями, берет на себя посредничество между автором "Ругон-Маккаров" и русскими издателями. Начиная с 1875 года Золя становится постоянным парижским корреспондентом журнала "Вестник Европы" и сотрудничает в нем в течение шести лет. Связи с русской литературой и журналистикой, несомненно, сыграли значительную роль в творческой биографии Золя. Это признавал и сам писатель: "Да будет мне позволено публично выразить всю мою благодарность великой нации, которая согласилась приютить и усыновить меня в момент, когда ни одна газета в Париже не желала дать места моим писаниям, не прощая мне моей литературной борьбы".

1877 год принес Золя долгожданную материальную независимость. В этот год вышел роман "Западня" – одно из лучших произведений писателя, в котором правдиво изображалась трагическая судьба социальных низов. Золя бросил вызов "благопристойным" буржуазным вкусам, и буржуазная пресса решила жестоко отомстить автору "Западни". Тем не менее роман расходился с небывалой быстротой и в небывалом количестве. Успех был несомненен, и Золя впервые почувствовал материальную свободу. Поселившись в Медане, расположенном неподалеку от Парижа, Золя редко куда-либо выезжает. Его труд размерен и хорошо организован. Прежде чем приступить к созданию очередного произведения, Золя подолгу изучает место действия романа, знакомится с огромным количеством документов. Он разработал целую систему предварительных планов, набросков, зарисовок. И в тиши своего кабинета Золя постоянно ощущает себя живым участником событий.

В течение двадцати пяти лет Золя работал "ад созданием социальной эпопеи "Ругон-Маккары" и завершил ее в 1893 году романом "Доктор Паскаль". Окончив свой многолетний труд, писатель приступил к созданию новой серии романов – "Три города" ("Лурд", "Рим", "Париж").

В ноябре 1897 года журналист Бернар Лазар представил Золя документы, относящиеся к делу капитана Дрейфуса, которого военный трибунал ложно обвинил в государственной измене. Золя заинтересовался этим делом и после внимательного изучения документов пришел к выводу, что Дрейфус невиновен. 13 января 1898 года в газете "Заря" появилось письмо Золя к президенту республики Феликсу Фору, известное под названием "Я обвиняю". Золя обвинял французскую военщину, французский суд в тяжелых преступлениях, а также разоблачал стоящих у власти реакционеров: "Я совершаю революционный акт, направленный к тому, чтобы приблизить торжество правды и справедливости". Выступление Золя произвело огромное впечатление на передовую общественность Франции и других стран. Мужество, честность и политическая активность Золя высоко были оценены многими выдающимися его современниками.

За свое выступление в газете "Заря" Золя был привлечен к суду, приговорен к одному году тюремного заключения и денежному штрафу. Не дожидаясь приведения приговора в исполнение, Золя покинул Францию и поселился в Лондоне. Здесь, в Лондоне, он задумывает новую серию романов "Четыре Евангелия". Первый роман этой серии, "Плодовитость", опубликован в 1899 году, после возвращения Золя в Париж; второй роман. "Труд", вышел в свет в 1901 году. В 1902 году началось печатание третьего романа – "Истина", но Золя не удалось увидеть своего произведения изданным полностью. В ночь на 29 сентября Золя скончался от угара на своей парижской квартире.

Первоначально Золя предполагал ограничить свою социальную эпопею десятью романами, однако грандиозность замысла потребовала значительного расширения программы. К 1875 году Золя говорит уже о двадцати произведениях, которые должны составить "Ругон-Маккары". Приступая к работе над своим многотомным произведением, Золя, страстный приверженец теории наследственности, главное внимание уделил биологическим мотивам, перенесению проблем физиологии в сферу художественного творчества. В плане, представленном издателю А. Лакруа (1869), уже были подробно разработаны основные персонажи произведения, на характеры которых, по мнению Золя, должны воздействовать как фатализм законов наследственности, так и окружающая их среда. Важно, что уже в этом наброске Золя ставит перед собой как бы две цели: художественную иллюстрацию физиологических и социальных законов. Хотя на протяжении всей своей работы над "Ругон-Маккарами" Золя продолжает интересоваться как физиологическим, так и социальным планом, второй план, план социальный, приобретает для него все большее и большее значение. Важную роль в появлении этой тенденции сыграли события 1870-1871 годов: падение Второй империи и Парижская Коммуна. В предисловии к роману "Карьера Ругонов" Золя с удовлетворением мог сказать: "...падение Бонапарта, которое нужно было мне как художнику и которое неизбежно должно было по моему замыслу завершить драму... дало мне жестокую и необходимую развязку". Исторические рамки "Ругон-Маккаров", таким образом, определились сами собой, и надо отдать должное мужеству Золя, который начал подводить итоги бесславному существованию Второй империи в момент, когда власть Наполеона III еще казалась достаточно прочной.

В окончательном своем варианте эпопея Золя получила следующий подзаголовок: "Естественная и социальная история одной семьи в эпоху Второй империи". В общем, этот подзаголовок соответствовал целям, которые ставил перед собой Золя на протяжении всей работы. В каждом из двадцати романов серии мы встречаемся с представителем той или иной ветви Ругон-Маккаров, но, за редким исключением, история "одной семьи" служит чисто сюжетным целям, помогая писателю связывать разрозненные части эпопеи в единое целое.

Современный читатель, знакомясь с отдельными романами Золя, зачастую даже не обнаружит наличия в них "естественной истории", будучи увлечен историей социальной. Широкий круг общественных проблем, к которым Золя обращался в своих произведениях, все больше и больше отвлекал его от физиологической темы, которая в общем замысле и в набросках к отдельным романам играла такую важную роль.

Работа Золя над "Ругон-Маккарами" проходила в условиях становления, утверждения и развития буржуазной Третьей республики. Политическая жизнь в стране не претерпевала каких-либо значительных изменений, и это не могло не сказаться на политических убеждениях самого Золя, остававшихся сравнительно стабильными. Тем не менее даже в этих условиях мы можем говорить об известной эволюции его взглядов и прежде всего об изменении его отношения к республиканскому режиму. Осуществляя свой замысел, Золя пристально изучал окружающую его действительность, и это изучение убеждало его в преступности буржуазного общественного строя, возбуждавшего в нем ненависть к правящим классам Франции и симпатии к трудовому народу. В 70-х годах Золя создает произведения, полные пафоса защиты республиканских идей, и к этому времени относятся его наиболее острые антибонапартистские романы, которые явились как бы реакцией на происки монархических элементов, особенно в период президентства Мак-Магона. В 80-х годах этот республиканский пафос заметно остывает. Золя все чаще обращается к жгучим вопросам современной жизни, к общественным порокам Третьей республики и революционному рабочему движению, все более критически относится к буржуазии, хотя у него и возникает теперь некоторое иллюзорное представление о потенциальных возможностях капитализма. Именно в этот период созданы им такие романы, кал "Жерминаль" и "Деньги".

Отвлекаясь от физиологического плана "Ругон-Маккаров", который, как уже было сказано, несет в себе известные сюжетные функции, мы с полным правом можем говорить о художественном единстве всей социальной эпопеи. Хотя каждый роман серии представляет собой вполне законченное и самостоятельное произведение, судить о Золя-реалисте, о творце огромного социального полотна можно, лишь представив себе весь его замысел в целом. От "Карьеры Ругонов" до "Разгрома", от государственного переворота 1851 года до седанской катастрофы – таковы рамки эпопеи. Как настоящий эпический поэт, Золя стремится показать читателю целое, возвысить его над частностями, внушить ему предчувствие неизбежной развязки.

Перед читателем возникает огромный социальный образ Второй империи в ее зарождении, развитии и падении. Многие страницы романов Золя могут служить превосходной иллюстрацией к словам В. И. Ленина о бонапартизме: "Бонапартизм есть лавирование монархии, потерявшей свою старую, патриархальную или феодальную, простую и сплошную, опору, – монархии, которая принуждена эквилибрировать, чтобы не упасть, – заигрывать, чтобы управлять, подкупать, чтобы нравиться, – брататься с подонками общества, с прямыми ворами и жуликами, чтобы держаться не только на штыке" {В. И. Ленин. Соч.. 4-е издание, т. 15. стр. 245.}.

Золя смело шел навстречу самым острым, самым насущным вопросам современной ему действительности. В его гигантском произведении, насчитывающем около тысячи двухсот персонажей, представлены все классы буржуазного общества. Действие романов происходит в Париже, в провинциальных городках, в деревне в дни мира и в дни войны.

Как и в "Человеческой комедии" Бальзака, деньги в романах Золя являются безликим "героем", той скрытой пружиной буржуазного общества, которая толкает людей на любые гнусные сделки, на любые преступления. Но Золя живет в эпоху, когда капитализм вступает в свою последнюю стадию. Все разительнее становятся социальные контрасты, все отвратительнее выглядит буржуазная мораль, сами события приобретают более грандиозный и более трагический характер. "Буржуазия, – писал Золя, – закончила свою роль... Она перешла к реакции, чтобы сохранить свою власть и свои богатства... Вся надежда в энергии народа". И народ в творчестве Золя играет значительную роль. В какие бы отчаянно тяжелые условия ни ставила буржуазия миллионные массы трудящихся, именно здесь, в гуще народа, сохранилось подлинное благородство души, бескорыстное участие к человеческому страданию. "Я с мучительным интересом, – писал Золя, – наблюдаю демократию, изнывающую над разрешением страшной проблемы закона труда, народную массу, где столько горя и мужества, жалости и сострадания к человеку, что великий художник может без конца изображать ее, не исчерпав ни сердца своего, ни ума".

Роман "Карьера Ругонов" (1871) явился достойным прологом ко всей социальной эпопее Золя. С большим сочувствием изобразил в нем писатель простой народ, вставший с оружием в руках на защиту республики. Отнеся время действия романа к дням государственного переворота Луи Бонапарта, Золя избрал местом действия развернувшихся событий не Париж, а провинцию маленький южный городок Плассан (под этим вымышленным названием Золя изображал хорошо ему знакомый с детства город Экс).

В маленьком Плассане несколько упрощенно, но, может быть, именно поэтому особенно рельефно обозначалась расстановка политических сил накануне и в момент государственного переворота. Голос народа был незаметен, и политика была привилегией духовенства, дворянства и отчасти буржуазии. Ненависть к новому, республиканскому режиму объединила рантье и торговцев с дворянами и служителями церкви, подготовила почву для бонапартистского переворота.

В романе Золя действуют колоритные персонажи – будущие бонапартисты, которые, интригуя и лавируя, расчищают дорогу для Второй империи. Среди этих персонажей первое место принадлежит Ругонам. Сын крестьянина, цепкий и жадный до денег лавочник Пьер Ругой думал выбиться "в люди" и некоторое время преуспевал в делах. Однако жадность его осталась неудовлетворенной. Вечная зависть, безудержная страсть к наживе, склонность к авантюризму привели супругов Ругонов в ряды бонапартистов.

Среди персонажей, связавших свою судьбу с государственным переворотом, – два сына Пьера Ругона: Аристид и Эжен. Будущий министр Второй империи Эжен Ругон мало появляется на страницах романа, и он нужен Золя для того, чтобы протянуть нити между Плассаном и Парижем. Через Эжена, вовлеченного в бонапартистский заговор, посетители "желтого салона" узнают о происходящих за пределами Плассана событиях и в зависимости от этого решаются на определенные действия. Более подробно говорит Золя об Аристиде, который под именем Саккара займет видное место в романах "Добыча" и "Деньги". Беспринципный журналист Аристид Ругон, по словам Золя, озабочен лишь тем, как "продать себя возможно дороже", "чтобы перейти на сторону тех, кто щедро вознаградит его в час торжества". Уловки Аристида на первых порах, приносят ему мало пользы, но позднее, с помощью брата Эжена, он превратится во всемогущего финансиста.

Таков лагерь реакции, лагерь бонапартистов, который Золя развенчивает и осуждает с огромной убедительностью. Все симпатии Золя на стороне республики и народа. Страницы, посвященные описанию восставших против Бонапарта рабочих и крестьян, даже в стилевом отношении отличаются от разоблачительных эпизодов романа. Золя восторженно, с романтической приподнятостью говорит о грозном и величественном шествии поднявшегося на борьбу народа. Он сравнивает этот людской поток с гигантским водопадом; отмечает организованность необученных, безоружных и не привыкших к войне людей; любуется их братской солидарностью и находит для них слова, полные глубокой любви и восторга.

Революционный порыв масс, благородную чистоту народных стремлений Золя воплотил в образах юноши Сильвера и его подруги Мьетты. История их любви, их романтическое воодушевление идеями истины и справедливости нужны Золя для того, чтобы еще больше оттенить моральную порочность представителей антиреспубликанского лагеря. В полном контрасте с гнусными, бесчестными поступками Рутовое, Грану, Вюйе находится драматическая смерть Сильвера и Мьетты, погибающих во время столкновения повстанцев с войсками.

Работу над вторым романом серии Золя начал накануне франко-прусской войны, однако закончил ее лишь в 1871 году. Роман "Добыча" (1871) непосредственно примыкает к "Карьере Ругонов" и посвящен истории обогащения Аристида Саккара – младшего сына Пьера Ругона. События, о которых идет речь в романе, относятся к первым годам существования Второй империи и протекают в Париже.

Разбрасывая подачки, поощряя финансовые аферы, расходуя на украшение фасада империи огромные деньги, Наполеон III стремился привязать к себе те общественные слои, которые поддерживали государственный переворот. Рождение "эпохи безумия и позора", как метко назвал Золя Вторую империю, сопровождалось быстрым продвижением к власти всевозможных авантюристов, одержимых жаждой легкой добычи. С этой социальной темой Золя связывает судьбу афериста Саккара. Явившись в Париж, Саккар не может простить себе, что в решающий час он не сумел предугадать победы Луи Бонапарта и примкнул к империи только после 2 декабря. Не надеясь сделать политическую карьеру, он намечает объектом своих вожделений сферу финансовых спекуляций и быстро достигает цели. Воспользовавшись перестройкой Парижа, Саккар придумывает хитроумную комбинацию с покупкой домов, предназначенных на слом, и с помощью подлогов, сговоров, прямого жульничества становится богатейшим человеком империи, одним из ее столпов. Саккар в изображении Золя – собирательный тип, в котором воплотились черты десятков и сотен сподвижников Наполеона III. Типичность Саккара становится еще более убедительной, когда мы знакомимся с другими персонажами романа, как бы дополняющими этот центральный образ. Среди них колоритна фигура барона Гуро, получившего баронский титул от Наполеона I и сумевшего быть пэром Франции при Людовике XVIII, Карле X и Луи-Филиппе. Благосклонностью в Тюильри пользовался и другой столп общества, Тутен-Ларош, – "ограниченный ум, способный только на темные коммерческие махинации". Таковы и другие: чиновник Мишлен, продвигающийся по служебной лестнице с помощью жены; проходимец Ларсоно с манерами князя и приветливой внешностью, "способный своим преследованием довести должника, подписавшего вексель, до самоубийства"; госпожа Лоуренс, которая, сохраняя высокое положение в обществе, наживается на сводничестве; сестра Саккара, Сидония, эксплуатирующая человеческие слабости. Среди этого окружения Саккар, как рыба в воде. Такова опора империи, и не случайно во время бала в Тюильри, на котором присутствует император, мы видим многих из перечисленных персонажей. Как величайшую национальную трагедию изображает Золя торжество всего этого сброда, расточающего народное богатство, утопающего в бессмысленной роскоши. Будущий министр при Наполеоне III, брат Саккара, Эжен Ругон, так формулирует причины, побуждающие правительство опираться на людей, безудержно рвущихся к богатству и наслаждениям: "У нас всегда будет накрыт стол, и мы сумеем удовлетворить самые большие аппетиты. Это наиудобнейший метод для того, чтобы царить..."

Большое место в романе Золя заняла интимно-бытовая тема, которая теснейшим образом переплетается с социальной темой и дополняет ее. Вторая империя порождала не только цепких и жизненно активных хищников, но и расслабленных, изнеженных паразитов, способных лишь на удовлетворение своих изощренных и болезненных прихотей. Эта линия романа связана с образами молодой супруги Саккара, Рене, и его сына Максима.

Образы Рене и Максима должны были свидетельствовать о внутренней дряблости и бесплодности Второй империи.

Золя выступает в романе "Добыча" как объективный и справедливый историк, тщательно изучивший многочисленные материалы, относящиеся к характеристике общественных нравов в период царствования Наполеона III. Он жгуче ненавидит этот режим и со страстью клеймит позором врагов французского народа.

В следующем своем романе, "Чрево Парижа" (1873), Золя обращается к жизни мелкой буржуазии, к тем ее представителям, которые сумели урвать свою долю от щедрот империи. Его внимание приковано на этот раз к центральному рынку Парижа, к самодовольным, разжиревшим торговцам, удовлетворенным своим положением "среднего класса", боготворящим режим "твердой власти" и "общественного спокойствия". Создавая большое количество жанровых сцен, ставя своих персонажей в разнообразные жизненные ситуации, Золя помогает читателю глубоко познать мирок этих "порядочных людей", у которых пищеварительные органы заменили душу и ум.

В центре романа – супруги Кеню, размеренный ход жизни которых нарушается неожиданным вторжением бежавшего с каторги республиканца Флорана. Кеню, обязанный Флорану, который приходится ему братом, воспитанием и благополучием, встречает нежданного гостя с неподдельной радостью. Но требуется не много времени, чтобы эта братская любовь подверглась испытанию и испарилась. И Золя тонко показывает, что дело не в дурных человеческих качествах Кеню. Перед нами конфликт двух непримиримых социальных начал, борьба "толстых и тощих", столкновение людей самодовольных, эгоистичных, сытых с человеком, безразличным к собственности и "жирным радостям", способным к тому же, правда, в мечтах, уничтожить это "прочное благополучие и счастливое изобилие".

Наиболее полно олицетворяет в себе психологию "толстых" Лиза Кеню. Рисуя портрет Лизы, Золя отмечает ее "очень благопристойный вид", "блаженное спокойствие", медлительность в движениях, серьезность ("веселость светилась только в ее взгляде"), опрятность. Полнота Лизы, сияющая белизна ее одежды все как бы говорило о благополучии, сытости, удовлетворенности. Любовь Лизы к Кеню спокойна, рассудительна, расчетлива.

Колбасная лавка, которой владеют супруги Кеню, – "целый мирок вкусных вещей, жирных и таявших во рту". Здесь сосредоточились все их интересы, все помыслы.

Супругам Кеню и их окружению Золя противопоставляет неудачника, "невольного" республиканца Флорана. Школьный учитель. тишайший и добрейший Флоран был всегда далек от политики, но в декабрьские дни переворота, безмятежно двигаясь с толпою по бульвару, он попал под выстрелы правительственных солдат и, запачканный чужой кровью, был схвачен полицией и присужден к каторжным работам. Пребывание в Кайенне, издевательства, которые чинили над ссыльными тюремщики, лишения и голод всколыхнули во Флоране свободолюбивые чувства и заставили поклясться в отмщении палачам. Вернувшись в Париж по подложным документам и поселившись у Кеню, Флоран втянулся в политику.

В годы Второй империи существовало множество тайных обществ, большинство которых не шло дальше громких фраз и за деятельностью которых полиция легко устанавливала слежку. Одно из таких мертворожденных обществ сатирически изображает Золя в своем романе. Люди, собирающиеся в кабачке Лебигра и сотрясающие воздух революционными фразами, меньше всего способны к решительным действиям.

Золя с сочувствием говорит о честности и убежденности Флорана, но множеством деталей показывает всю его наивную доверчивость, оторванность от жизни и неспособность к каким-либо практическим делам. Хотя Флоран готовится к кровопролитным боям, один вид крови заставляет его терять сознание. Выделяя Флорана из массы шумливых политиканов, противопоставляя его бескорыстие расчетливому эгоизму лавочников, Золя отнюдь не склонен видеть в нем какую-либо реальную силу, способную в чем-то изменить жизнь.

Изображение общественных нравов Второй империи остается главной творческой целью Золя. Однако в "Чреве Парижа", как позднее и в других романах серии, читатель находит отклики автора на волнующие его события современности. Так, в истории Флорана, бежавшего с каторги, отразилось сочувствие автора к судьбе защитников Коммуны, которых правительство Третьей республики подвергало жестоким репрессиям. Для первых читателей "Чрева Парижа" злободневным оказывалось также изображение мелкой буржуазии, напуганной днями Парижской Коммуны, трусливо и подло выражавшей свою ненависть к деятелям революционного движения.

Еще больше откликов на современные политические события находим мы в романе "Завоевание Плассана" (1874). Золя создавал свое произведение в обстановке усилившейся реакции, в пору серьезной угрозы республиканскому режиму со стороны клики монархистов и клерикалов. В борьбу с реакционным клерикализмом включались все прогрессивные силы страны, и выступление Золя приобретало в силу этого боевой политический характер. История политического интригана и авантюриста Фожа оказывалась в равной степени типичной как для Второй империи, так и для Третьей республики в пору избрания президента Мак-Магона.

В своем новом произведении Золя продолжал разработку темы "дележа добычи", которой он посвятил первые романы серии. Он вновь возвращает читателя в городок Плассан, где развертывались события "Карьеры Ругонов". Именно сюда приезжает аббат Фожа с тайным поручением от властей империи покончить с оппозицией плассанских роялистов, которым, не без поддержки церкви, удалось провести на последних выборах своего депутата. Задача Фожа осложнена его скромным положением, безызвестностью и далеко не безупречным прошлым. Его первые шаги в Плассане осторожны. Мастерски изображает Золя превращение этого неприметного, встреченного всеобщим недружелюбием священника в человека, подчинившего своей власти город. Фожа обладает недюжинным умом и сильной волей, он умеет владеть собой и подчинять все свои желания единой цели. К концу романа мы видим торжество Фожа. Ему удалось примирить две враждующие партии – легитимистов и сторонников империи, провести на выборах нужного ему депутата. Так вырастает перед читателем "Ругон-Маккаров" еще один выразительный социальный образ – темная авантюристическая фигура Фожа, олицетворяющего собой, как до этого Пьер Ругон и Саккар, опору бонапартистской монархии.