Текст книги "Городские легенды (мистика Екатеринбурга)"

Автор книги: Александр Хуснуллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Александр Хуснуллин
Городские легенды (мистика Екатеринбурга)

В самом начале 90-х весёлое было время. Братаны делили полуторамиллионный город, как хотели – вдоль, поперёк, через задницу, сверху донизу, в Бога, в душу и чёртову мать. Бывало, захлопают выстрелы посередине ночи – народ на балконы и лоджии выскакивает посмотреть бесплатное представление.

Да что там говорить – по Белому Дому из гранатомёта запузырили.

Аккурат на уровне этажа десятого выбоина была. Слава Богу, в окно не попали.

В общем, развлекались, как хотели. Автор этих строк лично наблюдал, как полупьяненький, – полон рот золотых зубов; сам весь в наколках, – коммерческий директор конторы, занимающейся продажей лифчиков, трусиков, кофточек и футболочек, – "на стрелку" собирался: автомат АКМС под пиджачок, "Макарова" в штаны за спину. Парочка молодых с автоматами с ним в машину – прыг – поехали в ресторан киноконцертного комплекса "Космос", перетереть вопросик по поводу эксклюзивности продаж. Директриса, кстати, из комсы была – бывший инструктор обкома комсомола… в этом же здании и контору свою держала.

Вот, как-то летним вечерком и не сговорились меж собой две солидных фирмы – до разборок дошло. Ну, как водится, сошлись в кафушке. Слово за слово – пальба началась.

Мочилово, как говорится… а слово это только для рафинированных эстетов смешным кажется.

Полетели кровавые брызги в разные стороны, захрипели и завизжали раненные; заохал бледный бармен, получив пулю в живот; заикал предсмертной икотой, руки к груди скрючил и быстро-быстро засучил по грязному полу ногами упавший боец, получивший пулю в голову… в общем, всё, как водится в таких случаях… увы – ничего нового.

А бандиты – они же только в кино такие импозантные…

Случился в рядах одной из сторон молодой придурок. Каким уж образом, не знаю, но был у него автомат Калашникова с подствольником. Рад был, дурачок, как свинья в луже – только что не хрюкал. Раза два за городом пальнул и – проникся. Всё мечтал в деле себя показать…

Вот случай и представился. Шарахнул дурак по врагу – да снарядик сквозь разбитое окно кафушки на улицу высвистел. А там, пригнувшись, мужик молодой пробирался – домой торопился. Смена у него закончилась, вот и спешил к троллейбусной остановке кратчайшим путём.

И снесло бедняге полголовы. Нос, мочки ушей и челюсти остались, а всё остальное по асфальту разбрызгало.

Как братаны по машинам разбежались и уехали – прикатили менты… из окрестных домов им все телефоны оборвали.

Сердобольная чья-то душа ментов за рукава хватает, в глаза заглядывает – посмотрите, мол, там мужчину ранило… скорую-то мы уже вызвали, а они на перестрелку не очень-то и торопятся… может, хоть вы чем поможете?

Пошли…

Господи, спаси нас и помилуй, дёргается тело, а вместо головы – кошмар какой-то!

А тут и скорая боязливо подкатила… водитель наотрез отказался прямо к кафе подъезжать. Вот и пробираются, прячась за кустами акации, молоденький парнишка-фельдшер и медсестрёнка – бедолага незамужняя. Парнишка только-только из армии, с горячей точки – знает цену пуле. Два курса фельдшерского училища – несчастная любовь – пьянки – прогулы – армия… О! да ты у нас почти врач! валяй на таджикскую границу, а то там от дизентерии и дистрофии до сложных проникающих ранений в брюшную полость… а ни врача, ни медбрата, ни фельдшера на три погранзаставы уже с полгода не имеется!.. кругом марш!

И повезли дёргающееся тело в ближайший травмпункт. Там молоденький врач очумевший вконец. Мало того, что две смены уже отпахал, так он ещё и в ветеринарной клинике подрабатывает, – ездит по вызовам клиентов, – кошек, собак и прочую домашнюю живность лечит и оперирует. Вот и выходит – "Бери от жизни всё!"… но только не сон.

А в приёмной тьма народа сидит. Накопились за субботу вывихи, порезы, синяки, переломы и трещины, резанные бритвой синюшные наркоманские руки… и всяк ноет и ругается, мол, суки поганые – и страну развалили, и элементарной медпомощи от вас не дождёшься!

И ввозят на залитой кровью каталке фельдшер и заблёванная медсестра жуткое тело: ноги дрожат, руки рубашку на груди перебирают… до груди полы рубахи собрал, только голый живот ходуном ходит… и с каждым выдохом брызги крови летят…

Так и смыло из приёмной травмпункта всех болящих и страждущих!

Как струёй вынесло, только слышно, как на ступеньках натужно выташнивают свои ужины.

Врач высовывается – какого хрена ко мне привезли?! Ох, мама родная… да куда же мне его?

Так ведь… это… он же жив ещё…

Какого хрена – жив?! С ума посходили! Вон, задвиньте каталку в угол и ширмочку прихватите – загородите от глаз людских. Сердце у мужика идеальное было… отходит он долго, вот и всё! А лучше всего

– увозите его сразу в морг, мне меньше хлопот будет.

Ну, уж нет! Пока сердце не остановится… Хотя… И вообще – мы скорая помощь, а не труповозка! Это ты ментам звони!

Пока суть, да дело – отошёл несчастный. Упокой, Господи, душу его безвинно убиенного…

Словом, уехали эскулапы от этого кошмара подальше. Но ментам позвонили – мол, не волнуйтесь, тело в травмпункте. Документы вами же изъяты, сообщите родственникам – умер.

Через час звонит врач травмпункта тем же ментам и, заикаясь, объясняет, что тело исчезло. Мол, переложили на кушетку в ванной и старой дырявой простынёй прикрыли. Пока то, да сё… хвать, а трупа и нет! И двери в ванную закрыты, чтобы кто-нибудь из ночных травмированных нос не сунул. И ключ оставался в халате у врача.

Никак, доктор спиртику лишку на грудь принял, решили служители 02 и аккуратно записали происшествие в журнал. Доктор ещё два раза звонил… ну, его вежливо на утреннее посещение участкового спровадили. Дышите, доктор, глубже, а утром к вам Пётр Васильевич заглянет… там ему всё и расскажете. А пока – заприте окна и двери и – хе-хе-хе! – не принимайте наркотических веществ и содержащих алкоголь препаратов.

Рано радовались… к утру на те же 02 звонит молодой человек с противоположного конца города и бормочет, что, мол, хочет сознаться в убийстве… посредством выстрела из гранатомёта. Что? Да вот вам и труп, у дверей лежит! И, блядь, приезжайте скорее!

И не один звонок, а штук десять… и все из одного подъезда.

Труп. Труп!!! Без головы практически!!! Приезжайте, ради Бога, а то мы тут все в панике!

Вот он, пропавший – это почти сразу выяснили. Поперёк дверей лежит.

И дурачок в углу рядом забился – глаза пустые… в мокрых штанах на корточках сидит… как позвонил, так и впал в полный ступор… кататонию… или как там это у эскулапов называется…

Сложив два и два, менты в ужас пришли. Налицо похищение трупа и перевозка его к убийце. Кто? Зачем?!!

А хуже всего, что по документам на жену невинно убиенного вышли.

А та заявляет, что, мол, господа, ошибочка у вас вышла. Приехал муж домой. Позднее, правда, чем обычно, но был весел до возбуждения. И жену полюбил, и по квартире метался – собирал вещи. Сказал, что уезжает надолго, но зато за очень хорошие деньги. И – срочно!

Командировка.

Но теперь – особенно подчеркнул – ТЕПЕРЬ – всё будет хорошо и он за неё и детей спокоен.

И двух детей поцеловал прямо в кроватках, и её любил крепко… а потом она, счастливая, заснула – чудо какое-то… даже до дверей не проводила…

Ой, постойте… да вот же – сумка собранная стоит!.. и денег не убыло…

И вообще, всё, как во сне было… вот и дети говорят, что папа их ночью разбудил…

Ну, с детей – какой спрос! Мало ли что дети напридумывают спросонок… но – сумка, жена?.. Уж не хитроумная ли комбинация?

Аг-га-а-а!!!

А фигушки.

Как на грех соседке не спалось. Видела она, как счастливый сосед ключом дверь часа в три ночи открывал… ещё подмигнул ей и сказал, что, мол, жизнь налаживается… и кто-то из соседнего подъезда его видел в это же время… и тоже удивился – насколько весел мужик.

Словом, ходил наш мертвец и тут, и там… а утром оказался у дверей спрятавшегося после боя дурачка… убийцы своего… и напугал его до полной потери дееспособности. Грех сказать, дурак под себя валит… и сожительница его настаивает, что её дело маленькое – только меня ни во что не впутывайте. Надо вам, ментам, вы и крутите это дело.

Жена, бедняжка, конечно на опознание тела мужа ходила. Вместе с мамой, тёщей покойного. Та тётка твёрдая – кремень, а не тётка!

Бывшая операционная медсестра. Она, собственно, и опознала труп – жену валерьянкой отпаивали…

И на следующий день после похорон заявляется к зарёванным женщинам двоюродный брат жены. Помните, как немцы из Союза ломанулись на историческую родину по призыву Дойчланд? Вот Володя К. и уехал, поскольку к 1986-му году был женат на поволжской немочке, чьи родители оказались после всех сталинско-исторических передряг в

Узбекистане. Там он со своей будущей жёнушкой и познакомился в своё время, а когда пришла пора – уехал вместе с ней и сыном в ФРГ.

Из Германии позже перебрался в Австрию, да там и осел. Неплохо жить начал – непьющий и руки золотые… но с сестрой не переписывался. Помнит её совсем ещё малюткой, когда с родителями в

Свердловск приезжал.

Как? Почему приехал?

Как, почему приехал? Вот, телеграмма пришла… да где же она?.. сейчас… ох, потерял… да чёрт с ней, с телеграммой, главное – сестрёнку поддержать!

Ладно – жена, горем убитая… она могла всё что угодно отправить… и адрес вспомнить… и тотчас забыть всё напрочь… но, ведь, не ходила никуда! Мать её тоже не отлучалась…

Подруги матери, конечно же, всё объяснили… мол, это душа мужа её дочери приходила… гадалку пытались позвать… и прочих экстрасенсорных уникумов, включая сомнительного монаха, шляющегося, обычно, в районе автовокзала и собирающего "чего Бог послал" на выпивку… но в хлопотах вызова в Австрию как-то это всё мимо прошло.

Квартирку быстро продали… Господь помог, не иначе! Люди попались совестливые – не выдрали из вдовы жилплощадь за копейки – по совести заплатили. Дай Бог им здоровья и долгих счастливых лет жизни – не нажились на сиротках!

И уехали мать, дочь и двое сироток.

А в Австрии знакомится несчастная вдова с хорошим австрийским мужчиной… и через три года совместного проживания замуж за него выходит. Своих-то детей у него не было… жена рано умерла. И сразу после скромной свадьбы просыпается он в слезах… мол, Луиза моя с твоим покойным мужем нас навестили… благословили на брак… вот только что, ещё дрожь бьёт!

У неё сердце оборвалось. Господи, мало мне мистики было!..

Да только прав был австриец – всё нормально у них. Уже который год.

Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!

И теперь, вздыхая и крестясь, говорят её бывшие соседки: "Дай Бог

Наташеньке и дальше везения! Недаром муж её, Димочка, тогда ночью говорил – жизнь теперь у неё долгая и счастливая настанет…

А какой мужчина был надёжный и любящий – нет теперь таких, да!"

Да и она его любила.

С десятого класса…

***

Как только речь заходит о легендах Екатеринбурга, так горохом сыплются рассказы о покойниках. И то сказать, если бы не загробные байки, нешто это мистика была бы, а?

Итак, помирает в семидесятых годах один партийный старичок. Всё, как водится – родня уже шушукается, как похороны организовать; сын с дочкой сцепились из-за сада и машины – новенькие жигули первой модели – таких на весь город едва ли полтора десятка бегает! – словом, жизнь кипит, пенится, а старичок врастяжку, не торопясь,

Богу душу отдаёт.

А происходит всё это не где-нибудь, а на улице Шейнкмана, дом 19.

Эх, и знаменитейший же был дом! Впрочем, он и сейчас стоит в центре

Екатеринбурга, только знать надо – как к нему пройти. Ничего страшного, не подумайте чего. Он и строился-то в самом начале тридцатых с таким расчётом, чтобы и в центре быть… и как бы особняком, ибо строили его, как уголок грядущего социализма для работников НКВД.

Интересная, надо сказать, постройка. Сам дом П-образной формы, во дворе автономная котельная построена… с трубой кирпичной. И по сию пору торчит эта труба прямо во дворе дома, вызывая какие-то неприятные ассоциации у жильцов. Котельную потихоньку ликвидировали в те годы, как на центральное отопление перешли, теперь от неё и помину не осталось, а труба – вот она, любуйтесь. Выше дома торчит.

Вздымается прямо из земли, – а в трёх метрах от неё банальные песочницы, тополя и качели.

Мечта всех окрестных мальчишек – на трубу залезть. Ан – шиш!

Скобы ещё в шестидесятых срезали. Котельную-то разобрали легко… а вот трубу так и оставили. Не подступишься к ней. Взрывать только – очень уж кирпич качественный. А пойди, взорви её аккуратно – торчит, зараза, прямо по центру двора!

Глухие слухи ходили, что котельная была не простая. Мол, привозили сюда в конце тридцатых трупы VIP-расстрелянных. Везти недалеко. Вон оно, гнездо НКВД, – Ленина, 25, – в квартале отсюда.

Пять минут быстрой деловой ходьбы дворами, – только сапожки хромовые

– скрип-скрип!.. да кобура приятно по боку хлопает.

И дом-то этот чекисты для себя строили, известных архитекторов приглашали.

Словом, работают обладатели холодной головы, горячего сердца и чистых рук, вкалывают, очищая мир от чуждого элемента… и, возвращаясь домой, любуются из окон квартиры на финал-апофеоз своей деятельности. Дым из трубы густыми комьями валит – значит хорошо поработали… да и батареи, – глянь-ка! – тёплые. Кругом польза…

"А жизнь, товарищи, была совсем хорошая!" (с)

И хрена ли ей не быть хорошей, поскольку в любую квартиру, – как у буржуев каких! – есть два входа – парадный и чёрный. Чёрный – это уже для прислуги. Из любой квартиры, прямо в тапочках, на лифте прёшь на второй этаж и мирно направляешься позавтракать/поужинать либо в кафе, либо в ресторан, расположенные там же, в доме. А после обеда приятно посидеть в гигантском холле – перекинуться с друзьями словечком перед сном, покурить, в окна полюбоваться, в бильярд поиграть, оркестр послушать.

Ежели в цокольный этаж спуститься – прачечные, парикмахерские, спортзал, библиотека и прочие блага для героев страны, включая клуб с красным уголком и женсовет. Ну, не должна женщина при социализме убивать себя домашней работой! Поэтому, кстати, кухоньки в этих просторных квартирах ма-а-а-аленькие! Чёрт бы их побрал, – жалуются современные жильцы, – квартирища – будьте любезны, а кухня меньше, чем в хрущёвке… в сортире и то просторнее!

Ну, естественно, чугунная ограда, домик при воротах для постоянной охраны и т.д.

Проектировали этот дом при одном чекистском руководстве, да и строили при нём же… а потом пошла полная чехарда. Одни чекисты других по ночам арестовывают, пытают до седьмого пота, пристреливают под патефон в подвале и ночью везут обратно. В родную котельную. И поднимается такой работник органов над родным домом в виде маслянистого дыма… а в окошко ему и помахать на прощание некому – в его квартире уже другое чекистское семейство живёт: славит благоустроенную жизнь и товарища Сталина, форсит перед друзьями-знакомыми, – мол, в гости к нам и по пропускам-то не всякого родственника пускают!..

…а потом так же высвистывают через трубу в холодное ночное небо… и в квартире снова топают детские ножки, а возбуждённая хозяйка вешает на окна любимые занавески и покрикивает на сантехника, меняющего в смесителе душа прохудившуюся прокладку…

…и снова – ночной стук в дверь – Ленина, 25 – допрос – подвал – пуля – труба.

Совсем уж глухо шепоток ходил, что кое-кто и… живым в топку… мол, в назидание…но об этом лучше – тс-с-с!

Вернёмся в семидесятые, к помирающему партийному старичку.

Батюшки-светы! Да пока мы с вами тут трали-вали, он уже отошёл!

Уже и медсестра-сиделка собрала свой чемоданчик и уехала отсыпаться на машине "Скорой помощи". О, Господи, воля твоя… перекрестимся, да и выйдем на цыпочках… невидимые тем, кто подвязывает покойнику челюсть и связывает руки на груди. Вскрытия не будет – родня особо просила. Да и что там вскрывать? Уж года три только и ждали, что вот-вот…

Так что, скоро приедет машина и отвезёт старичка туда, где будут готовы гроб и венки с едва-едва просохшими "Вечная память", "От коллектива 18-го управления КГБ СССР дорогому усопшему…" и прочими разными "От…". Обмоют, в костюм уже приготовленный родственниками обрядят, ну, а потом – зал, прощание, речи, машина… и поехали на кладбище.

А пока старичок тихо лежит на своей кровати, поскольку вышла какая-то хреновина, – машина не приехала и по телефону просили часок-другой-третий обождать. Мол, мы Иваниваныча заберём, но чуток попозже, хорошо? Не в обычный же морг его везти… где простые смертные, – пардон, – простые покойники лежат?! Так что, извиняйте сердечно и ждите – приедем.

Покойник, он, конечно, есть-пить не просит… хлопот не доставляет… а марксизм-ленинизм учит нас, что в нём (покойнике) ничего страшного нет… однако, между нами, товарищи, говоря, ночью как-то жутковато. Дверь в комнату прикрыли, в другой – самой большой комнате, роднёй собрались… ждут. Переругиваются шёпотом. В наследство, так сказать, вступают. Соседи тут же толкутся, любопытствуют, советы дают…

…И вдруг открывается дверь и проходит через комнату целое шествие – прямо в открывшуюся дверь комнаты покойного: люди, люди, люди… и идут… и идут… священники, работяги, военные, дети, взрослые, мужчины и женщины… вон, Господи, и с грудными на руках!..

Кто светом осиян и смотрит сурово, а кто лицом тёмен… отворачивается…

И всё идут и идут в гробовой тишине… только откуда-то снизу гул… не столько слышен, сколько всем телом ощущается, как вибрация сдержанной, но страшной силы…

А у дверей стоит наш мертвец на коленях… ниц пал. Только больничная рубаха на костлявой спине разъехалась – позвонки торчат, тощая синяя задница видна. Таким, говорят, его и нашли позже.

Так разогнуть и не смогли – в специальном гробу хоронили.

А люди проходят мимо него молча и конца-края им не видно… и не смотрят на него. Ни светлые, ни тёмные…

…

Говорят, что, мол, кто с ума сошёл, кто в монастырь подался, да только не верится мне. Какой такой монастырь в семидесятые?!

Библию-то хрен достанешь…

А дом и по сию пору стоит. Куда он денется…

Я там в 1992 году в подвале – бывшей прачечной – в издательском кооперативе работал.

Жутковато по ночам, врать не стану. Очень уж дом непростой…

***

Ну, положим, о тайных подземельях Екатеринбурга – это не ко мне.

В своё время краеведы об этом многое чего понаписали. Однако, в случае обнаружения их (ходов и подземелий) во время строительства, советские власти много шума не поднимали. Зальют бетоном дыру в земле, пробурят вокруг пару мелких скважин – убедятся, что не осядет возводимое здание – и 'следствие закончено – забудьте'.

Я о другом…

И сразу предупреждаю – источников не выдаю! Впрочем, вряд ли кто в здравом уме и твёрдой памяти поведает вам то, о чём собираюсь рассказать я.

Итак, гости Екатеринбурга, а уж тем более горожане, хорошо знают

Белый Дом, торчащий на берегу реки Исеть. Самое высокое здание столицы Урала. Пока его возводили, смахивал он на зазубренный обломок, торчащий из земли. Так и прозвали резиденцию первого секретаря обкома партии 'Зубом Мудрости'… ну, а когда здание полностью построили, – бодрый, приятный глазу белый небоскрёб, – то стал он двусмысленно называться в народе 'Член правительства'.

Торчит этот 'член' и по сию пору…нам бы, мужикам так!

Однако, всё меньше в городе людей, возводивших это чудо советского градостроения. Да в архивах КГБ пылится пухлая папка с грифом 'Хранить вечно'… и, между прочим, только здесь и хранится.

Ни копий, ни чего другого в Москве нет. Можете и не искать, будь вы хоть самим главой КГБ г-ном Патрушевым.

***

Фундамент здания непрост и в инженерном отношении представляет собой солидное сооружение. Во-первых – река рядом. Мало ли что… ещё начнёт сырость в подвалах разводиться… тем паче, что бомбоубежище под Белым Домом отгрохано – будьте любезны! Так что котлован под здание рыли долго и аккуратно.

Ну, Урал – он и есть Урал. Камня здесь навалом, это вам каждый садовод скажет. При предварительном бурении убедились, что советский небоскрёб не завалится со временем набок, и дали отмашку на строительство.

Естественно, и археологи для проформы поковырялись. Нашли пару монеток 1720 и 1724 года чеканки, полтора килограмма монеток дореформенных, – в смысле – отчеканенных до денежной реформы 1961 года, – но костей, черепков и прочих артефактов не нарыли.

И вот… доковыривает экскаваторщик Мосунов до самого скального основания участок, положенный ему по долгу службы… а из-под ковша

– искры полетели. Да не мелкие, знакомые любому экскаваторщику, а крупные… ядовито-жёлтые…

Первая мысль – бомба! Однако откуда здесь бомбам глубоко в земле сидеть? От жёлтой курицы? Не Москва, не Питер… слава Богу, немцы на своих бомберах досюда не добрались! Короче, слезает Мосунов с сиденья, закуривает и нехотя ковыляет к ковшу, – всю задницу за смену отсидишь! Радикулит – профессиональная болезнь… не считая хронической простуды и геморроя. А по инструкции положено поглядеть… чтоб их чёрт побрал, этих профсоюзных долбаков – понапишут незнамо чего, а рабочий класс отдуваться должен…

Через пять минут Мосунов не своим голосом прораба зовёт. А может и не прораба. Орёт человек дурным голосом во всё горло… потухшая папироска из угла рта свисает… прилипла. Прораб, естественно, долго не появляется, а работный люд, радуясь незапланированному перекуру, собирается вокруг жестикулирующего Мосунова, бесперечь машущего рукой в сторону своего застывшего экскаватора, а потом, в естественном любопытстве бредёт, оступаясь на вывороченных камнях, к ковшу. Мосунов сзади нерешительно бочком пробирается…

***

Представьте себе металлическое сизое кольцо диаметром метра в полтора, впаянное в гранит. Причём от этого кольца во все стороны, вроде, как корни в граните протискиваются. Если присмотреться, то и гранит, и кольцо единое целое составляют. Каждый корешок выпускает множество боковых корешков и они змеятся, переплетаются… и постепенно сходят до толщины волоска.

А середина кольца крышкой закрыта. Причём сразу видно, что это именно крышка. Лежит себе, подлая, даже зазоры между крышкой и кольцом пылью не запорошены. С какого хрена искры летели, непонятно!

Ни царапинки, ни пылинки на всём металле… и даже на всей гранитной поверхности – в радиусе метра два. Будто не ковшом убрано, а рисовой мягкой метёлочкой, как у археологов.

Фотографии крышки в деле имеются, конечно. Только смотреть не советую. Нет там ничего – идеально отполированный сегмент сферы. Но, вот, что в деле имеется: каждый, – подчёркиваю – каждый! – о своём говорит. Мол, изображено на крышке лицо какое-то.

…кто-то и зубы видел…

А фельдшерица старенькая, как раз по поводу сломанного пальца у одного из разнорабочих приключившаяся, так за сердце и схватилась – перепугала всех. Итак народ сам не свой – а тут ещё охает бабка, хватается за сердце и оседает… пена изо рта пошла, кстати. Хрен его знает, мы не медики, может, так оно и должно быть при плохом сердце…

Отдельно замечу – в деле есть показания фельдшерицы этой. И знаете, что она сказала? Что в момент, как у неё сердце схватило, явственно послышалась ей музыка… и она её узнала. Помните песню

'TIME' 'Пинк Флойд'? Ну, самое начало, когда басы в дело вступают?

Внучок её задолбал этой песней на магнитофоне – самая мода была в те времена. А стены-то деревянные… жила бабка в самом центре в трущобах у 'Дома контор' на задворках. Вот внук её и достал…

А там и в самом деле начало песни жутковатое. А не верите – врубите наушники на полную мощность и послушайте… пока кровь из ушей не пойдёт. У бабки – пошла. Слишком внезапно и громко загремело… и зло как-то… не по-человечески зло.

Пока бабку оттаскивают, фронтовик бывший за голову схватился. Ему в 1945-м в венгерском городке Секешфехервароше прилетело… прямо в лицо брызнуло от впереди бегущего солдатика.

Мина. Залепило бедняге фронтовику тёплыми до омерзения кишками и калом всё лицо… но по молодости лет и в горячке боя – смахнул и думать постарался забыть. А здесь – катается по камням, хрипит и всё пытается с головы стряхнуть. Заметьте – как раз кишки дочери ему и померещились… а той тогда уже лет тридцать было… двое детей у неё – мальчик и девочка.

Умер, кстати, через пару дней этот фронтовик. Батюшку просил на исповедь – не позвали. На весь город одна Ивановская церковь – так и не дождался.

Кто-то из присутствующих просто вонючим потом с беспричинного страха облился… кто-то Бога в небесах увидел, но постеснялся другим сказать, только отворачивался и суетился, помогая оттащить пострадавших… изредка, украдкой, на сияющий Лик в небе оглядываясь…

Кто-то в штаны навалил… так – без причины.

Прораб прибежал – ужас!

И никто не уходит. Пострадавшим кто помогал – те ещё чего-то соображают, стесняясь дерьма в штанах… остальные – просто, как зомби какие-то. Скажешь – поможет, а не окликнешь – так и будет стоять.

Там много, в деле, показаний. В целом – ничего странного. Один даже подумал, что дурной газ из-под крышки пошёл. Парень до этого в шахте работал – помнит.

А со стороны площади 1905 года трамваи, слышно, стучат… по берегу реки, за забором, молодёжь пьяненькая вопит… девицы себе повизгивают…бутылки из-под портвейна пустые о камни – вдребезги – дзинь!

Воскресенье!

Гуляет рабочий класс Свердловска. Интеллигенция гуляет.

Жизнь идёт.

Семидесятые…

***

А начальником строительства Белого Дома, надо сказать, был тогда молодой, перспективный, спортивный, жёсткий… прямо-таки кинематографический яркий Борис Николаевич Ельцин. Вот и звонят ему, едва отошедши от суеты.

Приезжает Ельцин и матюгами на прораба. Какого-растакого хрена вся площадка не работает?

Так, мол, и так – сам полюбуйся. И не хрен ругаться! Народ в возбуждении, не ровён час, могут и лопатой огреть – не царское время… да и край со времён Петра – каторжный, отчаянный.

Спускается Борис Николаевич к месту происшествия, где три-четыре наиболее стойких работяг толкутся… и зеленеет. Мужик-то он наш, уральский. Корни крепкие. Так, потошнило немного, но быстро отошёл.

Что там Ельцин видел – не знает никто. Но вот какая штука – открылась крышка. Просто приподнялась и…

…и в сторону отошла… и легла на гранит.

И изображения на её поверхности – как внутрь втянулись – гладкая стала, матово-чёрная, а не блестящая, как раньше. Открылась внутри кольца дыра-колодец… шахта, не шахта, а вроде канализационного люка. Темнота внутри… если рискнёшь поглубже заглянуть, конечно… а таких смелых мало нашлось.

Вот, что делать начальнику строительства? Объект, как сейчас модно говорить, федерального значения. За срыв сроков так напиздюляют, что на всю жизнь мало не покажется!

И лезть внутрь колодца никому неохота.

Начальник первого отдела СМУ-114 прибыл. Самый наглый сучонок – и кто ему настучал? Посуетился, но быстро впал в депрессию…

Смотри-ка, и его проняло! Поплакал даже.

Жаль, с него показаний в дело не сняли…

Время идёт. Стройка стоит. Каждый, натурально, ссыт наверх доложить о происшествии…

***

Жил в ту пору в районе 'фашистских дворов' Сёмка Г.

До 1967-го года болтался он в Уральской федерации парашютного спорта, но на одном из соревнований покалечился. Жена ему так и заявила – так, мол, и так, Семён, – либо прыгать с парашютом, но при этом – пошёл вон! – либо займись другим видом спорта и живи с любимой и любящей женой. Ибо мужской труп жене на три буквы не нужен, а нужен ей молодой и красивый спортсмен Сёмка, при котором в пивных Свердловска 'и все биндюжники вставали'.

NB. Кстати, 'фашистские дворы' – это просто несколько жилых домов, построенных в 40-х годах пленными немцами:)

Итак, жизнь без затяжных прыжков показалась Сёмке каторгой. Но друзья-шестидесятники увлекли его спелеологией – спортом не менее опасным. А там и до диггера – пару шагов… и полшага до личного досье в органах наших внутренних, до жопы по пустякам бдительных.

Вытаскивают Сёмку, на ночь глядя, из тёплого супружеского ложа и, не объясняя причин, волокут, куда следует. А следует – на проспект

Ленина, 25, где и восседает свердловское КГБ. Самый цвет его.

Можешь ли ты, блядь нерусская, в кои-то веки применить своё идиотское хобби на благо Родины?

А можете объяснить, в чём, собственно, дело?

А по ебальнику?

А права человека?

А по ебальнику?

…

А моё самодельное и поэтому дорогое мне снаряжение?

А забирай, мать твою, сукин сын!!! Полезай в чёртов колодец! И поскорее! Неровён час – до Москвы дойдёт!

(последняя мысль, конечно, не высказана вслух)

***

Вот мы и добрались до гигантской лакуны в деле.

Источник мой говорил, что были и фото, сделанные Сёмкой на первых порах спуска фотоаппаратом 'Смена' со вспышкой, – были. Ничего, мол, особенного – труба, уходящая в темноту. И квитанция-расписка от

Сёмки в деле есть. 'Получил 8 (восемь) элементов КБС для фотографической вспышки… на сумму… в чём и расписуюсь…"

Только фото нет. И страниц с показаниями Сёмки нет.

И нет его, родимого, нигде. Был человек – и сплыл. По слухам – в

Израиле. А на самом деле – живут в его квартире какие-то вполне обычные пенсионеры… отставные 'сотрудники органов'… бодренькие такие, жить ещё и жить.

А про Сёмку они и слыхом не слыхивали.

А искать его по всем госархивам у меня допуска нет.

…

И есть в деле светокопии чертежей с пометками-исправлениями, сделанными рукой Ельцина. Дескать, не бетоном заливать, как вы бы могли подумать, а просто перекрыть железобетонными плитами сие непонятное образование… и железный люк соорудить над всей этой каморкой.

Говорят, дыра закрылась-таки…

А в одном из помещений хорошо охраняемого бомбоубежища в подвалах

Белого Дома Свердловска-Екатеринбурга и по сию пору есть в полу массивный стальной люк, сделанный впопыхах по спецзаказу на одном из заводов Уралмаша.

А ключи от него, говорят, у Ельцина были долгое время.

Вот только поседел он рано…

…и президентом России со временем стал.

И в церковь, судя по всему, ходить повадился… искренне и честно… особенно после ГКЧП, которое он сковырнул легко и играючи,

– помните, как завибрировали все эти гкчеписты сразу после ареста?

Это они сейчас такие гордые, а тогда просто в брюки прилюдно пИсали…

Может, и правы те, кто говорит, что из колодца жутью тянуло… но, мол, некоторые почему-то устояли. Не берусь судить.

Заметьте – преемник Бориса Николаевича – губернатор наш свердловский, нынешний, господин Россель Э.Э. – уже 15-й год в губернаторах ходит!

Бодрый такой… хотя и за семьдесят перевалило давно.

Друзьями они с Ельциным были.

Вот только, почему-то, взял и построил наш Россель отдельную

'Резиденцию Губернатора Свердловской Области'. Мини-Кремль земли

Уральской, за километр от Белого Дома… оттуда с той поры и правит.

А пресловутый Белый дом последние пять лет занимает правительство

Свердловской области во главе с премьер-министром и прочие новомодные образования.