Текст книги "Принуждение к любви"

Автор книги: Александр Звягинцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 11
Эвентуальный умысел

[11]11
  Косвенный умысел (наряду с прямым) как форма вины. Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий. Не желало, но сознательно допускало эти последствия. Либо относилось к ним безразлично.


[Закрыть]

Прибравшись в номере, я заказал по телефону бутылку вина, каких-то фруктов и стал думать, чем мне занять себя до прибытия Анетты. После того, как она придет, думать мне уже не придется.

Пережевывать очередной раз дело Веригина не хотелось, надо было отвлечься от него. Я точно знал, что какая-то часть моего мозга продолжает работать в этом направлении и без моего сознательного участия, а когда появится интересный поворот, я буду сразу же поставлен в известность. И случиться это может когда угодно и где угодно – в ванной, в туалете, в коридоре, в постели. Так что мне совершенно не нужно ходить с трагическим видом по номеру и напрягать извилины. Наоборот, лучше всего заняться совсем иной работой. Тем более такая работа у меня была.

Я врубил свой новый ноутбук и перенесся совсем в иные миры и времена.

Как я уже говорил, мы с отцом довольно часто работали вместе. В последнее время он вдруг занялся историей одного подзабытого тайного общества. Насобирал кучу материалов, набросал свои соображения, догадки, гипотезы, собрал все файлы в одну гигантскую по объему папку и перекинул мне – думай, сынок, осмысливай. Так что теперь мне надо было разобраться в этом хозяйстве и придумать, какую форму ему стоит придать для большей выразительности.

Меня лично всевозможный конспирологический ужас, столь распространившийся в наше время, честно говоря, не слишком увлекает. Все эти заговоры, тайные войны, секретные общества, оккультные силы, кровавые обряды, «невидимые руки», незримо управляющие ходом истории, странами и народами… С одной стороны, я в них не очень-то верю, а с другой, мне всегда больше интересны не игры, заговоры и обряды сами по себе, но люди, в них участвующие. Их помыслы и деяния, надежды и заблуждения. Потому что люди всегда реальны, а их слабости и страсти способны разрушить самый изощренный и величественный замысел.

В одной занятной и неглупой книжке я недавно прочитал, что для сегодняшних конспирологических построений особенно характерны «очаровательный хаос и пленительная бредовость», что тут нет правил и законов, и самая невероятная легенда легко становится поводом для исступленных расследований неистовых фанатов.

На мой вкус, бредовость она все-таки и есть бредовость, пусть даже очаровательная и пленительная. И, вникая по той или иной причине в «теневую зону истории», надо сохранять здравый смысл, чувство меры и юмора. А то крыша отъедет, и не заметишь!

Вот с такими мыслями я и принялся вникать в нагромождение фактов и умозаключений по их поводу, которые вывалил на меня отец.

Итак, мальчика звали Адам.

Как примечательно! -сразу отмечает на полях отец.

И родился он в середине XVIII века.

Это была великая историческая эпоха. Восемнадцатое столетие – время Просвещения и неумолимого приближения Великой французской революции! А великая эпоха всегда рождает великие дарования и великие надежды.

И хотя в середине века истинное содержание нового времени еще оставалось не ясным даже для самых сильных умов, вера в то, что наступает торжество разума и свободы, уже била через край! Как только удастся, скинув и уничтожив оковы прошлого, установить новый общественный порядок, справедливый и гармоничный, построенный в соответствии с «естественными правами человека», наступит прекрасное будущее. Надо лишь расправиться с невежеством, мракобесием, религиозным фанатизмом, которые и являются причинами всех человеческих бедствий. Прогресс – вот смысл и содержание общественного развития! И никаких пап, королей и императоров!

Эти головокружительные надежды, возбуждавшие умы молодых людей, эти мятежные настроения, этот дух вольнодумства страшно пугали господствующий еще старый мир, который видел в них «крамолу», «ересь» и всячески старался сковать новые веяния старыми догмами.

Очень важно! -ставит заметку отец.

Итак, великая эпоха и мальчик Адам, родившийся в Баварии, наделенный, несомненно, большими способностями и бешеным честолюбием.

Его отец умер очень рано, и в восемь лет мальчика отдали в иезуитскую гимназию. Здесь ему досталось в полной мере вкусить прелести иезуитского воспитания. Беспрекословное подчинение начальству, тупая жестокость, убогость преподавания, изощренные наказания даже за самые невинные детские проступки и шалости привили ему отвращение не только к школе, но и к вере, религии вообще. Он просто отождествлял их со своими жестокими и беспросветно ограниченными учителями. Как потом он признается сам, он так и не усвоил никаких иных доказательств истинности веры, кроме беспомощной ссылки на то, что «так говорит церковь».

Едва достигнув пятнадцатилетнего возраста, Адам Вейсхаупт – а именно так его звали – сумел вырваться из цепких лап иезуитов и поступил учиться в Ингольштадтский университет. Увы, в университете господствовала все та же бездушная средневековая схоластика, которая представлялась еще более сумрачной и бессмысленной на фоне блестящих идей Просвещения. Там тоже было очень сильно влияние иезуитов, использующих любые методы, чтобы это влияние не утратить.

Но одаренный, одержимый неутомимым честолюбием молодой человек не только с блеском заканчивает университет, но и очень рано получает там же докторское звание, а затем и кафедру профессора канонического и естественного права.

Университетская жизнь была полна интриг и подковерной борьбы. И Вейсхаупт обнаруживает большие способности и в этой сфере, естественно, приняв сторону своего научного руководителя, «реформатора» Икштатта, боровшегося со сторонниками ненавистных иезуитов. Но стены университета скоро становятся тесны для молодого и неизмеримо честолюбивого профессора. Он хочет бороться с мракобесием не только в этих узких рамках. Он неустанно ищет союзников, которые ставят перед собой задачи куда более грандиозные. И потому становится членом масонской ложи строгого послушания в Мюнхене.

За два года Вейсхаупт проходит все ступени посвящения и таинств и в результате… испытывает жестокое разочарование. Таинственные ритуалы, пышные мистерии, непонятные обряды…

А что за ними? Чего конкретно, реально добиваются масоны?

Разочаровавшись во всей этой, по его собственному выражению, «никому не нужной алхимии», Вейсхаупт приходит к мысли о создании собственного тайного общества. Общества, действительно способного усовершенствовать людей и преобразовать весь мир. Главной целью этого общества будет задача всеобщей бескровной революции и установление на земле «золотого века».

Всего-навсего, -иронизирует отец. – Профессор Вейсхаупт, как мы видим, умел мыслить с завидным размахом.

Поначалу планировалось, что новый орден займется воспитанием новых поколений без ортодоксальных шор монархизма и католицизма. Надо спасти молодежь от подчинения выродившемуся и деградировавшему монашеству! Ведь человек по природе своей не является плохим. Дурным его делает окружение – религия, государство, общество. У человека отняты естественные права на равенство и свободу, данные каждому от рождения. Так что, когда человек будет освобожден от церкви, власти, традиций, законов и начнет жить, руководствуясь холодным рассудком и знанием, проблемы морали отпадут сами собой.

Такое знание Вейсхаупт называл «просвещенным» – illuminate. Надо заметить, тут он ничего не придумал. Латинский термин illuminatio принадлежит к классическим символам многих тайных обществ, где важную роль играет обряд созерцания «нового света», благодаря которому человек превращается из «ветхого» в «нового».

Тут примечательно убеждение, что проблемы морали отпадут и решатся сами собой, -отмечает отец. – То есть человек от этих проблем просто освобождается. Никаких моральных мук и терзаний! Какое странное представление о душе и разуме. Воинственно нехристианское!

Общество «Баварских иллюминатов» было основано 1 мая 1776 года. Поначалу в обществе было всего девять человек, но через три года оно уже имело четыре отделения в разных городах Баварии. Организационно поглощая близкие по духу масонские ложи, движение расширялось за счет многих влиятельных лиц на местах. Вскоре орден уже имел свои ложи не только в Австрии и Венгрии, но и в Польше, Нидерландах, Дании, Швеции, Италии, Испании, Швейцарии. Он принял в свои ряды тысячи новых членов.

Судя по всему, Вейсхаупт то ли угадал, то ли правильно рассчитал – эпохе требовались сугубо светские, отрицающие одиозные формы религиозности сообщества, отбрасывающие прочь всякий мистический и инфернальный туман. Эпоха требовала реальных дел и действий.

В общество Вейсхаупта вступили многие известные люди того времени, разделявшие идеи просвещения и гуманизма. К ордену иллюминатов принадлежали Гете, Гердер, герцог Карл Август, Моцарт…

Это – не случайность, -отмечает отец.

Профессор Вейсхаупт действительно упорно работал именно в этом направлении. Вот как он наставлял своих коллег-иллюминатов:

«Членами общества должны быть предприимчивые, ловкие, вкрадчивые люди. Ищите прежде всего знатных, могущественных, богатых… Идеалом новообращенного становится человек ловкий, старательный, общительный. Если к тому же он богат, знатен и влиятелен – тем лучше».

Как видим, голодранцев профессор не жаловал, -пишет отец.

Одним из олигархов, финансировавших иллюминатов, согласно утверждениям некоторых историков, был сын франкфуртского банкира Майера Амшеля Бауэра, который, как известно, сменил фамилию на Ротшильд, что на немецком означает «Красный щит». Соломон Ротшильд, открывший банк в Вене, стал кредитором «Баварских иллюминатов». Можно смело предполагать, что именно под влиянием Ротшильдов руководители тайного ордена прежде всего стремились привлекать в свои ряды лучшие умы мира – финансистов, промышленников, политиков.

Интересы финансовых воротил и тайного общества тесно сплелись, потому что у них была одна цель – править миром.

Все более и более профессора Вейсхаупта начинают увлекать не столько идеи гуманизма и принудительного осчастливливания людей, сколько идеи создания чрезвычайно сплоченной, дисциплинированной и неуязвимой организации.

С величайшим тщанием и дотошностью он лично разрабатывает систему организации иллюминатов, стройную структуру ордена, в которой с первого взгляда распознаются бессмертные заветы… ненавидимых иезуитов и осмеянных масонов!

Тут и деление на учеников – минервалов, на младших и старших иллюминатов, на посвященных – оруженосцев, рыцарей, жрецов, принцев, и высших начальников – магов и королей. Тут деспотическая опека, и надзор членов общества друг за другом, и беспрекословное подчинение. А сведения о целях и задачах всего ордена иллюминат получал, так сказать, порционно, в зависимости от достижения тех или иных степеней.

А еще была придумана двойная система конспирации, система «инсинуантов», параллельная тайная иерархия лидеров, неизвестных даже друг другу. Тайной за семью печатями были для его членов сведения о финансировании ордена…

Процедура инициации включала специальные ритуалы, торжественные клятвы и определение псевдонима, под которым иллюминат будет известен своим товарищам. Сам Вейсхаупт был известен как Спартак. Другие примеры псевдонимов – Фило, Сократ, Августус, Тиберий, Демокед…

Подобные способы и методы, естественно, сказываются и на программе нового тайного общества, которая разительно отличается от первоначальных замыслов просвещения человечества и освобождения его от гнета предрассудков.

«Все члены этого общества должны незаметно и без видимой настойчивости распространять свое влияние на людей всех классов, всех национальностей и всех религий, должны воспитывать ум в одном известном направлении. Но делать это надлежит в глубокой тишине и со всей возможной энергией.

Необходимо сделать наши принципы модными, дабы молодые писатели распространяли их в обществе и таким образом помимо своей воли служили нашему делу. Необходимо также приобрести приверженность пылких голов, горячо проповедовать всеобщие интересы человечества…

Каждый из нас должен обязаться осведомлять наших старших о должностях, службах, выгодах и иных почестях, которыми мы можем располагать или которые мы можем получить путем рекомендаций, чтобы таким образом наши старшины получали возможность замещать эти должности достойными членами нашего ордена, служа им опорою, дабы незаметно видоизменить окружающий мир…

Сильных мира сего необходимо окружать легионом неутомимых, направляющих всюду дела по предназначению ордена… Вяжите руки всем сопротивляющимся, уничтожайте, душите зло в корне. Давите всех, кого вы не сумеете убедить».

Каким коротким оказался путь от светлых идей до – «уничтожайте», «душите», «давите»! -не выдержав, восклицает тут отец. На этом пути уже нет остановок, нет конца, нет совершенства.

«Первая тайна в деле управления людьми – овладение общественным мнением. Причем нужно настолько долго сеять раздоры, сомнения и насаждать противоречащие друг другу воззрения, пока люди не потеряются окончательно и в замешательстве не утратят ориентировку. И не решат, что лучше в политических кругах вообще не иметь собственного мнения».

«Должно возбуждаться народное недовольство. Распространяться бездуховная, нечистая и противная литература.

Далее задачей прессы является задача доказывать неспособность неиллюминатов во всех областях государственной жизни…»

«Во главу угла ставить слабости людей, все дурные привычки, все ошибки – пока люди не перестанут понимать друг друга…»

«Посредством зависти, ненависти, раздоров и войны, через лишения, голод и распространение заразы все народы должны быть доведены до того, что они не будут видеть никакого выхода, кроме того как полностью отдаться в подчинение иллюминатам…»

И еще из дневника Вейсхаупта:

«Мы должны уничтожить все слепо и без разбора с одной-единственной мыслью: как можно больше и как можно быстрее».

А что же дальше? -задает вопрос отец.

Из программы иллюминатов следует, что людям вовсе не планируется предоставить свободу. Группа, захватившая власть в свои руки, должна будет жестко и насильственно управлять людьми, переделывать их сознание. Причем независимо от того, хотят они этого или нет! Инакомыслие подавляется.

Все то же самое…

Орден Адама Вейсхаупта просуществовал недолго. В 1784 году он был распущен указом курфюрста Баварии. Сам Вейсхаупт бежал, некоторые члены ордена попали под суд.

Крушение началось с гибели одного из посвященных. Во время исполнения какого-то секретного поручения он был убит молнией!

Сколь символично!

При нем были обнаружены документы, раскрывающие цели и способы действия иллюминатов.

Но, -отмечалось в пометке отца, – разложение ордена шло давно, едва ли не с самого начала его образования. И шло изнутри.

Никакие доносы, слежки друг за другом, поиски предателей не помогали. Внутри ордена моментально сформировались противоборствующие течения и группы на основе личной неприязни и откровенного соперничества. Орден постоянно сотрясали многочисленные скандалы, вызванные воровством, обманом, клеветой, царившими среди иллюминатов.

Ту т же, разумеется, разврат и распущенность. Сам Вейсхаупт завел связь со своей двоюродной сестрой, которая скоро забеременела, и он угрозами стал принуждать ее к аборту. Не отставали от него и другие «просвещенные».

Все силы Вейсхаупта теперь уходили на поддержание своего авторитета и соблюдение хоть какого-то порядка в разрываемом противоречиями, интригами и непомерными амбициями ордене.

В 1784 году достигает апогея конфликт Вейсхаупта с бароном фон Книгге, который справедливо считал, что орден обязан своим расцветом его организаторским талантам и связям в высшем свете. Да, барон был правой рукой Вейсхаупта, но неограниченная власть последнего, его диктаторские замашки барона явно не устраивали. Вейсхаупта в свою очередь все более раздражало погружение фон Книгге в мистику и оккультизм. Тем более, что это увлечение барона давало церкви основания обвинять – пусть и ложно! – иллюминатов в сатанизме. А в Баварии, известной тогда своим религиозным и государственным консерватизмом, за это можно было поплатиться весьма сурово!

В конце концов фон Книгге и другие «братья», его сторонники, покинули орден. И, наплевав на правила конспирации, которыми столь увлекался Вейсхаупт, опубликовали несколько статей и едких памфлетов об иллюминатах в прессе, раскрыв планы и методы работы ордена.

Разразился страшный скандал. Последовали обыски, аресты, изъятие документов и идеологической литературы. Иллюминаты были запрещены сначала властями, а затем и церковью. Вербовка в орден новых членов была объявлена преступлением, наказуемым отсечением головы. Сам Вейсхаупт сумел бежать из Баварии и жил в изгнании до самой смерти, пытаясь объяснить, какие благородные и светлые цели ставил перед собой созданный им орден…

Но история «Баварских иллюминатов» на этом не закончилась.

Они очень пригодились католической церкви и иезуитам, чтобы запугивать и паству, и власть. Для того влияние и численность ордена безбожно преувеличивались. А вскоре грянувшая Великая французская революция так потрясла всех беспримерными кровавыми ужасами, что потребовалось хоть какое-то разумное объяснение происшедшему. И тут иллюминаты, безбожники и сатанисты, подошли как нельзя лучше в роли тайных руководителей и подстрекателей бесчеловечного революционного террора.

Уже в 1797 году аббат Огюстин де Баррюэль опубликовал книгу «Мемуары к истории якобинства», описывающую заговор с участием множества тайных групп, результатом которого и стала Французская революция. Действия всех этих групп, по словам аббата, координировали не кто иной, как иллюминаты. Их конечная цель, как утверждал аббат, – уничтожение христианства, государства и общества как такового. Самого Вейсхаупта аббат назвал «мерзостным капризом природы» и возложил всю ответственность за деятельность тайных обществ лично на него.

Почти одновременно бывший шотландский масон и профессор натурфилософии в Эдинбургском университете Джон Робинсон начинает публиковать книгу «Доказательства тайного заговора против всех религий и правительств Европы». Робинсон доказывал существование заговора с целью заменить все религии неким «гуманизмом» и создать единое мировое правительство.

В общем, пришло время мифов, легенд, умышленной лжи и художественного вымысла.

Утверждалось, что «кончина» иллюминатов – всего-навсего отвлекающий маневр, что Вейсхаупт бежал в Америку и там под фамилией… Вашингтон стал первым президентом США! Также говорили, что орден скоро возродился, да еще как – при участии Карла Маркса, Фридриха Энгельса и сатанинских сект одновременно. Доказательства деятельности иллюминатов – Первая мировая война, российская и германская революции начала XX века, совпадение праздника Первомая с днем создания ордена. В общем, «очаровательный хаос и пленительная бредовость».

На самом деле орден был действительно официально возрожден в Дрездене в 1896 году, но ничем особо не прославился. И ныне существует несколько организаций, утверждающих, что они являются духовными и идейными наследниками Вейсхаупта и «Баварских иллюминатов».

Тут очевидно желание попользоваться раскрученным брендом…

Фактура, что и говорить, была богатая.

Но под каким соусом можно преподнести это блюдо сегодняшнему читателю? – задумался я. Есть лежащие на поверхности выводы, что каждый освободитель человечества приходит на деле к откровенной тирании, а идеи свободы в реальном исполнении заканчиваются принципиальной несвободой, духовным рабством. Что принцип «цель оправдывает средства» неминуемо приводит к положению, когда средства – все, а цель – ничто…

Другая мысль, что идея объединения всего человечества в единое государство под управлением единого мирового правительства в наше время превращается в реальность в упаковке «глобализма», который изначально и принципиально предполагает отмирание традиционных государств, народов, культур, религий, морали на основе единой либеральной идеологии. И новомодная эта теория на самом деле имеет весьма давнюю и почтенную историю.

Не обнаруживается стремление к отмиранию, несмотря на все мрачные скандалы и дурно пахнущие разоблачения, преследующие идею насильственного принуждения к счастью. Приходят все новые и новые честолюбцы и фанатики, убежденные в своем праве управлять выстроенным по единому ранжиру человечеством…

И тут в дверь постучали.

Анетта, подумал я, закрывая ноутбук. Моя Анетта… Иллюминетта! А что, профессор Вейсхаупт вряд ли бы отказался от столь ценного сотрудника. Да и нравы, и порядки тайного ордена ее бы не смутили. Если она, конечно, уже не состоит в таковом…

Это действительно была она.

– Ну, показывай свои киевские владения, мальчуган.

Я пропустил Разумовскую в номер, а сам почтительно встал в двери – как охранник или камердинер.

Анетта, не скидывая шубы, прошлась по номеру, выглянула в окно, задумчиво посмотрела на застеленную кровать. Повернулась ко мне и подвела итог:

– Ну, что ж, вполне по-студенчески.

– А мне нравится, – с достоинством сказал я. – Вспомним молодость…

Это был намек. На третьем курсе Веригин каким-то образом устроился в общежитии так, что оказался один в комнате. И мы с Разумовской тогда активно пользовались этим обстоятельством.

Анетта капризно сморщила носик.

– Так себе воспоминания.

– Вот оно как?

Признаться, я даже несколько растерялся. Хотя пора бы уже давно привыкнуть к тому, что Анетта всегда реагирует подобным образом на мои сантименты.

– А чего такого уж хорошего? На чужой койке, все второпях… Давай-давай, пока Веригин не пришел!

Может, обидеться? Но вместо этого я решил снять с Анетты шубу.

Она, не глядя, сбросила ее мне на руки.

Я повесил шубу на вешалку, повернувшись, спросил:

– Ты знаешь, кто такие иллюминаты?

– Господи, мальчуган, ну и мысли у тебя! – изумилась Разумовская. – По-моему, какая-то разновидность масонов, если я ничего не путаю. А зачем тебе?

– Просто попался на глаза какой-то текст про них. Случайно.

– Погоди-ка, погоди-ка, – прищурилась Анетта. – Ты тут, в Киеве, нашел следы их злокозненной деятельности, так? Ну-ка, мальчуган, сознавайся! Нашел черную кошку в темной комнате?

– Ничего я не нашел, – запротестовал я. – И вообще, давай лучше вино пить!

– Ох, мальчуган, что-то ты все темнишь. Ладно-ладно, руки-то погоди распускать…