Текст книги "Английский завтрак (СИ)"

Автор книги: Александр Голиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

 – Дурак ты, батенька. И мысли у тебя... соответствующие, Фрэнсис.

   – Я бы сказал, дурацкие, – это Тощий съязвил. Тучный поморщился. Но не забыл отщипнуть от грозди винограда. Пожевал с видимым удовольствием. И даже не поморщился, сволочь. Виноград в этом году так себе, одно название. На помойку. Или на плодовоягодное. Но Тучному всё одно, что жевать, виноград или помойку, скушал с удовольствием. Тощий же выбрал грейфрукт. И долго же выбирал, зараза. Ладно. Жрите. Пока...

   – Пишешь ты хреново. Но стильно...

   – И потом – сбивчиво как-то. Стильно вроде, но шаблонно, – добавил Тучный и откусил половину грейфрукта. Начал жевать. Я с неподдельным интересом смотрел, когда? Типа – выплюнет?

   – Да! Шаблонно! И стереотипов полно, – согласился Тощий. Тучный продолжал насыщаться. Ничего попутно не выплевывая. Что меня даже обескуражило, чего уж там?

   Тут до меня кое-что дошло.

   – А разве стереотип и шаблон не одно и тоже? – робко напомнил о себе, попутно наливая гостям из графина. По полрюмке. Текила вещь дорогая, её запасы беречь надо, не то, что эти гроздья. Когда ещё приобретёшь столь классную и классическую вещь?

   Монахи приняли текилу благосклонно. Отщипнули, чем бог послал. Закусили тем же .А потом Тощий продолжил:

   – Не искушай меня, да не будь искушённым! Кушать прошу, аки голоден не я, а чрево моё! Спасибо за хлеб да соль смиренным монахам,– и тут же, без всяких предисловий, отчего я едва не подпрыгнул, – и хде же ты прячешь ту железяку, сын мой? От которой столько несчастий и благ земных?..

   И тут что-то с памятью моей стало. Ничего не помню...

   Помню, что подумал – жрите, не жалко. А очнулся чуть ли не в кандалах. Перед двумя священниками. И как-то понял, что они и как будут сейчас спрашивать. Подошли и спросили то, что и ожидал. Кивнул жене – иди, мол, сам разберусь. Монахи не заметили. Или сделали вид, что не заметили, чёрт бы их побрал.

   – И что же ты там такое пишешь, а? И об чём таком пишешь? – налыбился старший, весь какой-то тучный, с пузом до колен. – Бог возжелал бы услышать о том, сын мой!

   – Бог или ты, моё священство? – склонил я голову. Вроде никого и не обидел. Но тут же получил ногой по колену от второго, тощего, как жердь. Охнул и преклонился, хоть сам того и не хотел.

   – Отвечай, сссука, куда дел? – совсем не по-монашески просипел этот второй. Глянул я на него и что-то с глазами моими случилось. Проморгался, куда-то что-то ушло, потом пришло и вновь пропало. И вот снова стою у дома своего... Да только помню всё. И знаю, что дальше. Как такое объяснить? Не ведаю, Иисус тому свидетель!

   Они подошли, слезли с ишаков, поклонились. Я в ответ так же поклонился, но в дом звать не стал. Удивились: как так?! Начали речи спесивые и лживые. А я даже и отвечать не хочу. Зачем? Если уже знаешь ответ? Но кое-чем они меня заинтересовали. Хотя бы тем, на что не знал ответа. И игра эта настолько меня заинтересовала, что я и сам не понял, как оказался лежащим и связанным возле колодца. Не пошевелиться, ничего. Сморгнул машинально, и...

   Стою перед незнакомцами. Ишаки их рядом, под уздцы, меня о чём-то спрашивают. Пришёл окончательно в себя и стал слушать их ерундовые вопросы. Потом дошло, что рядом был какой-то взрыв, что-то попало в воздух, и я, вроде, стал не таким, как все. А что значит – как все? – спросил я и велел отойти Айгуль подальше. И сжал двустволку покрепче. Незнакомцы переглянулись, о чём-то пошептались и отошли назад. Я не предложил им разделить со мной вечернюю трапезу и кое-что ещё. По-моему, я сделал правильно. Только что-то не так, что-то не то. Я проморгался и стал видеть больше. Вдруг и незаметно. Если второе соответствовало тут первому.

   – Вот же блин! Этому оленеводу, этому чурке остались всего две инкарнации, или как их там! А мы и сделать толком ничего не можем, ёшкин-кошкин!

   – Ёшкин-кошкин? Я это где-то уже слышал...

   – Вот же чёрт! Очнулось... В смысле, очнулся! Давай, заводи, блин!

   Монахи пришли, потом ушли. Вели странные разговоры. Я же где-то нахожусь. Между чем-то и чем-то. Это я понимаю. Слышу разговор себя с кем-то. Странно ощущать себя вдали от всего. Не это ли сущность познания? Быть где-то и в тоже время рядом? Гм, надо записать. Только не на чём. Шарю руками. Руки не слушаются. Более того, я не ощущаю своего тела. Хочу паниковать. Но и слушаю разговор. Тот, что меня заинтересовал сразу. Только сейчас сообразил, что это Я говорю там с кем-то.

   – Дурак ты, батенька, и мысли у тебя, хм, соответствующие...

   – Пишешь ты хреново, но стильно, – листы чего-то там шуршат, как опавшие листья.

   – И шаблонно как-то...

   – И стереотипов полно!..

   – Позвольте! – услышал я собственный голос. Не буду кривить душой – этот голос мне совершенно не понравился: вязкий, какой-то скрипучий. – А разве шаблон и стереотип не одно и тоже?

   Мне ответил Голос, который знает всё. Так мне на тот момент показалось.

   – Не-а ... Шаблон – это чисто механическое. Гончарный круг, слепок, копия, связь времён и народов...

   – Ксерокс, мля, – подсказал второй не без ехидства, как мне показалось.

   – Пшёл на хрен, чудо-юдо1.. А вот стереотип – это другое, это уже психологическое восприятие, тут сфера иного характера. Тоже вроде продукт, но точечный... Бля, ты всё пьёшь?

   – Отстань, я чуть-чуть. Дерьмо, конечно, но ведь брэнд!

   А дальше опять не помню. Проморгался как следует и уже в палате лордов. Кругом спрашивают: ты как, Фрэнсис? С тобой всё нормально? Моргаю и отвечаю невпопад: да что со мной будет? Знание – оно сила! Потом выхожу и говорю более уверенно: Знание – Сила, господа!

   Рукоплещут. Только отчего так хочется моргнуть? Вернее, проморгаться? Вы не знаете? Вот и я не знаю. Потому и сижу в сторонке. Я, который Фрэнсис Бэкон.

   Полуслепой старик. О котором мало кто сейчас и вспомнит...

   Вы поймите меня правильно. Я пережил кое-что в своей жизни. Очень необычные вещи пережил. Потому на вас и не обижаюсь, ибо вам до них расти и расти, а я уже по вашим меркам как бы и переросток. Извините, господа, за всё... И это – всё.

   С уважением, вечно ваш Ф. Ю. Бекон...

.....................................................................................

   Пенза, 2012