Текст книги "Каникулы Эрика, или Портрет для вампирёныша (СИ)"

Автор книги: Александр Лесневецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

V

Несложную истину о том, что хорошее всегда кончается быстро, я научился понимать ещё в детстве. И всё же завершение портрета застигло меня врасплох. Пока маэстро Поллини работал, я успел привыкнуть к своей вольнице и снова возвращаться под контроль фрау Деффеншталь большого желания не испытывал. Вместе с тем в душе у меня нарастало опасное любопытство. Каждый день мне всё больше хотелось подняться в мастерскую и хоть одним глазком взглянуть на картину. Мысль о няне и дополнительных уроках меня останавливала. Благоразумие торжествовало, однако я чувствовал, что рано или поздно пытливость возьмёт-таки верх.

И вот, в один прекрасный день, всех обитателей замка торжественно пригласили собраться в Южном шпиле. Отец по такому случаю не уехал в департамент, а мама пригласила в гости жену бургомистра. Няня благоухала одеколонами и лосьонами для волос, как целая парфюмерная лавка. Снующие туда-сюда горничные перешёптывались с кухаркой, а маэстро Поллини не выпускал из рук туго набитый кошелёк и неестественно широко улыбался.

На заляпанном красками мольберте дожидалась своего часа прикрытая белым покрывалом картина.

Наконец в бывшую мастерскую подали шампанское. Преисполненный достоинства отец вышел вперед и произнес несколько слов о величии вампиров вообще и нашего рода в частности. Леокадиус дождался в его речи достаточно продолжительной паузы и неуклюже стащил покрывало. Присутствующие дамы в один голос ахнули.

– Это невероятно! Это божественно, – громче других начала восторгаться жена бургомистра.

– Дас ист фантастишь*! – хрипло подхватила няня.

– Он чудесен, просто чудесен! – на маминых глазах выступили слёзы умиления.

Восторженно галдящие дамы бросились к художнику. Оказавшись среди поклонниц, маэстро Поллини раскланивался, то и дело смачно лобызал поданные руки и старался не поворачиваться лицом к своему гениальному творению.

Даже Леокадиус поддался всеобщему экстазу:

– Настоящее эльфийское произведение! – со знанием дела повторял он скорее сам для себя. – Настоящее! Высокое!

Отец подошёл ко мне и молча взъерошил мои волосы. Я же неотрывно смотрел на собственное изображение, не в силах даже подобрать отвисшую челюсть.

Маэстро Поллини действительно создал самый что ни на есть эльфийский портрет по всем канонам эльфийского стиля. Этот стиль, я думаю, всем прекрасно известен. Остроухие очень любят украшать различные книжки, шкатулки и даже конфетные коробки этими своими лихими лучниками, румяными пастушками и голенькими толстогузыми купидончиками.

Глядя на полотно, было трудно поверить, что такому буйству форм и красок предшествовали те самые торопливые эскизы. Маэстро Поллини нарисовал меня в виде сдобного щекастого уродца с осоловелым взглядом и прилизанными волосами. Мерзкое чудище имело куцые клыки под припухшими губами, а задорный румянец делал его похожим на нечто среднее между срамной девкой и горячечным больным. Под встопорщенной одеждой угадывался выпуклый рахитический животик.

Но самое страшное было всё же не это. Хуже всего было то, что уродец имел со мной какое-то пугающее, неуловимое сходство. В ужасе я хлопнул себя по животу и ощупал собственное лицо.

– Ну как тебе портрет? – услышал я над ухом ликующий голос матери. – Правда замечательный?

Отец ушёл. Рядом со мною теперь стояла моя родительница в обществе супруги бургомистра.

– Он кошмарен! – мало заботясь о приличиях выдохнул я.

– Эрик! – ужаснулась мама. – Как тебе не стыдно!

Жена бургомистра беспечно захихикала:

– Ну что ты, Анна, – ласково проговорила она. – Разве ребёнок может понимать такие вещи? Вот когда вырастет – тогда оценит. Правда, малыш?

Противно сюсюкая, женщина протянула руку и потрепала меня по щеке. Моего самообладания едва хватило, чтоб от души не вцепиться зубами ей в запястье. Я ведь вампир, а не эльфийский купидончик!

Празднование в честь треклятого портрета продолжалось целую ночь. Все домашние – начиная от мамы и кончая Леокадиусом – пытались убедить меня в неописуемых достоинствах новоиспечённого эльфийского шедевра. Пару раз я даже почти сдавался и малодушно пытался внушить себе, что картина не так и плоха. Однако внушения хватало ровно до того момента, пока я в очередной раз не оказывался перед полотном. Глядя на кошмарного уродца, я понимал, что такую пакость не спишешь ни на какие культурные изыски. От мысли, что Марк или моя кузина Кэтрин когда-нибудь увидят сие непотребство, мне становилось дурно.

На рассвете я покинул Южный шпиль и, ни с кем не прощаясь, ушёл к себе. Настроение было отвратительное. Я напряжённо соображал, как бы получше решить столь неожиданно свалившуюся на меня высокохудожественную проблему, но ничего толкового придумать не мог.

В моей спальне было темно, жарко и тихо. Единственное, что нарушало привычный покой комнаты – странный звук, доносящийся откуда-то от занавесок. Я прислушался. Звук стал громче. Казалось, кто-то легонько стучался в оконное стекло. Я отдернул штору и отворил форточку. В комнату ворвалась маленькая бумажная ласточка. Пролетев у меня над головой, она описала круг вдоль кровати и уже листиком почтовой бумаги спланировала на ковёр. Сердце у меня радостно заколотилось. Я подхватил зачарованную записку и поднёс её к глазам.

Из мальчишеской любви к конспирации, послание было не написанным, а нарисованным. В центре листка виднелся кособокий домишко с сияющим окном на втором этаже. Над домиком висела изображающая полнолуние головка сыра. Внизу выстроились в ряд пять жирных восклицательных знаков, а довершала композицию заглавная литера «М» в нижнем правом углу.

«Сегодня ночью приходи ко мне домой, – расшифровал я незамысловатую тайнопись. – У меня есть что-то очень важное или интересное. Марк.»

Я сложил записку вчетверо и удовлетворённо улыбнулся.

________________

* Das ist fantastisch (нем.) – это фантастично.

VI

Скучно быть единственным ребёнком в семье. А быть единственным вампирёнышем в округе – ещё скучнее. Главная проблема в том, что вампиры – ночные существа. Найти товарища, если ты бодрствуешь, когда другие спят – очень и очень трудно.

Господин и госпожа Дорнеры ничуть не возражали против моей дружбы с Марком. Но вот позволить своему чаду разгуливать со мною ночи напролёт – отказывались категорически. Руководствовались они, конечно же, не страхом – вампиры никогда не питались кровью магических существ. Просто почтенное колдовское семейство было убеждено, что ночь создана для отдыха.

Да, теоретически я мог бы приходить днём. Точнее – ближе к вечеру, сразу после пробуждения. Однако тут уже против выступала няня. Фрау Деффеншталь крайне неохотно выпускала меня из замка до наступления темноты. А без своего сопровождения – и подавно.

Дело здесь в том, что дневной свет сам по себе для нас нестрашен. За обычным оконным стеклом или в густой тени деревьев детям Ночи ничего не угрожает. Но вот прямые солнечные лучи – совсем другой разговор. Без специальной одежды вампир на солнцепёке рискует получить болезненные ожоги всего за пять-десять минут. В мою рассудительность няня не верила, в инстинкт самосохранения – тоже, потому бледной шкурой своего воспитанника она предпочитала не рисковать.

Из этого, впрочем, не следует, что я не убегал. Иногда мне удавалось усыплять нянькину бдительность и на несколько часов сбегать из-под присмотра.

Получив долгожданную весточку от Марка, я решил, что этой ночью обязательно выберусь на очередное приключение. Всё утро и день я благополучно проспал. Вечером же, после завтрака, я объявил, что устал от жары и хочу немного почитать. Под изумлённым взглядом добродетельной няни я прошествовал в свои покои с толстенной книгой подмышкой.

Бдительная фрау насторожилась. Она несколько раз прошлась туда-сюда по коридору мимо моей комнаты. Один раз – заглянула внутрь. Дважды – просто окликнула меня через дверь. Я был на месте и никуда деваться не собирался. Начинало смеркаться. Фрау Деффеншталь наконец решила, что я, наверное, и правда читаю, и тоже уединилась у себя.

Наивная женщина полагала, что из моей комнаты нет другого выхода, кроме как через коридорчик перед её спальней. Настежь растворив дверь к себе и тем самым контролируя мой единственный путь во внешний мир, няня была совершенно спокойной.

А сумерки тем временем сгустились в сероватую тьму. Начиналась короткая летняя ночь. Часы пробили одиннадцать, и я бесшумно направился к окну.

Занавески разъехались без единого звука. Старинная рама издала предательский скрип. Я застыл на месте и на какое-то время превратился в слух. К счастью, всё было тихо. Я протиснулся через приоткрытую узенькую створку и глянул с водоотлива вниз. Комната располагалась на первом этаже, так что до земли было совсем близко. В последний раз убедившись, что няня не собирается прямо сейчас наведаться ко мне в гости, я мягко спрыгнул в бурно разросшиеся лопуховые заросли.

Ночной сад был тёмен и безлюден. Прислушиваясь и поминутно оглядываясь, я направился по мощёной дорожке к дальней калитке. Эта калитка никогда и никем не запиралась. Прямо за нею начиналась грунтовая тропинка в город.

Когда до замка уже стало достаточно далеко, а до калитки – близко, я остановился и коротко, пронзительно свистнул. Оскорблённый моей выходкой соловей вспорхнул с яблоневой ветки и улетел куда-то к Западной башне. Я свистнул снова – на сей раз тише и протяжнее. В кустах послышалась возня. Через секунду, поскрипывая и позвякивая, на дорожку выкатился мой верный стальной конь – заколдованный двухколёсный велосипед гномьей работы.

Пожалуй, с поездкой на такой машине не сравнится даже полёт в прабабкиной ступе. Оседлав любимую игрушку, я нёсся по залитой лунным светом грунтовке, наслаждаясь свободой, движением и скоростью. На относительно ровных участках я отпускал руль и широко разводил руки в стороны. Подставив тело встречному ветерку, я жадно ловил скупую ночную прохладу. Тонкие штаны и рубаха продувались насквозь.

В такие мгновения мне казалось, будто за спиной у меня выросли могучие крылья, и сейчас я стремительно рассекаю воздух где-нибудь высоко под облаками, подобно дикому дракону в горах далёкой Нуагарии. Если бы не близость города, то я бы, наверное, даже закричал от восторга. Но, конечно же, памятуя о приличиях, я себя сдерживал.

VII

С наступлением ночи наш городок становился тихим и пустынным. Населяли его преимущественно дневные существа – маги, гномы, эльфы и немного тролли. Вампиры среди местных до сих пор считались диковинкой. По этой причине меня хорошо знали все жители без исключения – начиная от трактирщика и заканчивая служащими магистрата с самим бургомистром во главе.

Впрочем, здесь и так все были знакомы – вне зависимости от расы.

Въехав в город, я старался как можно быстрее проскочить через короткую тёмную улочку около кладбища, дабы слухи о моих похождениях уже к завтрашнему вечеру не достигли ушей кого-нибудь из наших слуг.

Дом агронома располагался на окраине. Около низенькой ограды я спешился и спрятал велосипед в косматых, давно нестриженных кустах жасмина. Сам дом возвышался предо мною тёмной угловатой громадой. Света нигде не было. Казалось, все жильцы давно отошли ко сну и никак не ожидают неурочных гостей. Однако если присмотреться, можно было заметить, что одно из окон на втором этаже настежь распахнуто.

Легко перемахнув через заборчик, я прокрался к дому. В нашем маленьком, провинциальном городишке жители редко запирают двери на ночь, а уж такую вещь, как охранные чары – они и вовсе почитают излишней тратой денег. Чета Дорнеров в этом вопросе ничем не отличалась от большинства соседей. Пробраться в их усадьбу никем не замеченным для меня было сущим пустяком. Не потревожив ни одну ветку и не хрустнув ни единым сучком, я вплотную приблизился к кирпичному фасаду. До моего обоняния донёсся явственный медовый аромат. Встав прямо под раскрытым окошком, я метко забросил туда камушек. Никакой реакции не последовало. Какое-то время я просто стоял на краю привядшей от жары лужайки. Потом громким шёпотом позвал:

– Марк... Марк!

Окно уборной на первом этаже с шумом открылось.

– Тсс! – зашипел оттуда круглолицый, немного курносый мальчишка. – Тише! Сейчас весь дом перебудишь.

Мальчишка бегло оглянулся куда-то через плечо и сделал рукой приглашающий жест:

– Залезай!

Такой способ хождения в гости для меня был не нов. Не долго думая, я запрыгнул на подоконник и в следующую секунду уже стоял в тёмной туалетной комнатке. Запах мёда здесь почему-то усилился. Более того, мне показалось, что исходит он именно от моего приятеля. Озвучить свои наблюдения я не успел – Марк зажёг вонючую серную спичку, торопливо проверил подоконник на наличие следов от обуви и шёпотом затараторил мне в самое ухо:

– Я уже думал, ты не придёшь, – по-змеиному шипел он. – Это полнолуние, будь оно неладно, путает мне все заклятья. Ты его хоть получил? Письмо?

Я кивнул.

– Ну и отлично! – мальчишка довольно усмехнулся. – Здравствуй, что ли?

Он подал руку и мы важно, «по-взрослому», поздоровались. Я наконец смог как следует рассмотреть своего товарища. За время отсутствия Марк успел немного поправиться, его русые волосы выгорели почти до соломенного цвета, а на лице прибавилось веснушек.

– Ты изменился, – вслух констатировал я. – Загорел.

– Ты тоже, – моментально брякнул в ответ Марк. Потом немного подумал и выкрутился. – В смысле, тоже хорошо выглядишь.

Чтоб окончательно исчерпать глуповатую ситуацию, он запер за мною окно и заговорщицки выглянул в коридор:

– Пошли наверх, – почти беззвучно позвал он меня. – Не хочу, чтоб нас тут застали.

Не дожидаясь ответа, Марк на цыпочках засеменил по тёмному дому. Я последовал за ним. Двигались мы, как мне казалось, весьма шумно. Марк умудрился скрипнуть половицей, несколько раз шаркнуть тапками и даже громко стукнуть межкомнатной дверью. Если бы в доме были вампиры, то они наверняка уже давно бы явились к нам, заинтересованные столь интригующими звуками. Однако Дорнеры ничего не слышали. Почти до самой комнаты Марка я отчетливо различал сопение и храп, доносящиеся из хозяйской спальни на первом этаже.

На лестнице мой спутник оглянулся. Взглянув на меня, он вдруг нервно хохотнул.

– Ты чего? – не понял я его веселья.

– Да так, – поторопился отвернуться он. – У тебя глаза светятся.

Я лишь пожал плечами. Общаясь с магами, я давно обратил внимание на страх дневных существ перед темнотой. Ночью даже взрослые начинают заметно нервничать. Марк же боялся темноты до холодного пота, хотя и изо всех сил старался не демонстрировать этого в моём присутствии. Да, ради меня он мог пройтись по собственному дому без свечи в одиночку. Но никакая сила не заставила бы его точно так же прогуляться по ночному лесу или хотя бы парку.

VIII

В детской, куда мы наконец пришли, царил жуткий беспорядок. На измятой кровати, прямо поверх одеяла, валялись исписанные листы бумаги, карандаши и журналы. Со стульев до самого ковра свешивалась разбросанная одежда. Ящики комода были не до конца задвинуты, а довершала картину тускло поблескивающая на полу перевёрнутая бутылка.

От запахов у меня перехватило дыхание:

– Ты что это, пасеку ограбил? – спросил я, стараясь дышать как можно реже. – Мёдом несёт за версту.

Марк торопливо подобрал бутылку. В воздух тотчас поднялось с полдесятка мух. Мальчишка пошире распахнул обе створки оконной рамы и, в надежде выгнать насекомых, замахал руками.

– Это случайно, – буркнул он. – Настойка разлилась.

– Какая настойка? – я тоже сделал шаг к окну и, пытаясь поймать струйку свежего воздуха, вытянул шею. – Зачем тебе настаивать мёд?

– Это не мне, – уклончиво ответил Марк.

– А кому?

Волшебник развернулся на каблуках и небрежно бухнулся на кровать.

– Ты умеешь хранить тайны? – зловещим шёпотом прошелестел он.

Я обиженно фыркнул. Марк заёрзал на месте – было видно, что ему не терпится поделиться своим секретом, однако скорее из упрямства, чем от реального недоверия он поднял правую руку вверх и повернул её ко мне ладонью.

– Тогда поклянись, – торжественно потребовал маг, – что никому и никогда об этом не расскажешь.

Я повторил его жест:

– Клянусь!

Марк удовлетворённо кивнул. Посчитав, что без магической присяги и подписи кровью сейчас вполне можно обойтись, он запустил руку под подушку и вытащил оттуда небольшую, сильно потрёпанную книжку.

– Вот! – гордо произнёс он. – Смотри!

Лунный свет озарил грязную сероватую обложку с полустёртым чёрным тиснением. «Общая некромантия в таблицах и схемах» – гласило название.

Я ахнул:

– Откуда это у тебя?

Марк самодовольно ухмыльнулся:

– С полей. Купил у одной девчонки.

– И дорого? – я не сводил глаз с книги.

– Нет. Отдал кусочек безоара и медную подставку для хрустального шара.

Я недоверчиво прищурился:

– Всего-то? Если бы ты был вампиром, да ещё и постарше, то я бы решил, что ту девчонку ты загипнотизировал.

– Не говорил глупостей, – Марк поморщился. – Нормальная цена. Просто здесь не все страницы.

Волшебник подтянул под себя ноги и по-факирски уселся на краю кровати. Я подсел рядом. Из-под матраса послышалось стеклянное позвякивание.

– Осторожно, там настойка, – предупредил Марк.

Я провел рукой по постели и нащупал в её глубинах округлые бутылочные бока. Моё движение спугнуло ещё одну муху. Привлечённая запахом мёда, она категорически не желала улетать и с противным жужжанием принялась носиться над нашими головами.

– Зачем тебе столько этой вонючей гадости? – я сделал безуспешную попытку поймать насекомое ладонью. – Кого ты собираешься ею поить?

– А ты не догадался? – Марк одержимо улыбнулся. – Зомби, конечно же!

– Кого?! – от неожиданности я едва не саданул его локтем в бок.

– Да зомби, зомби, – маг постарался отодвинуться от меня подальше. – Чего разволновался?

Он сгрёб свою книгу в охапку и прижал её к животу. Я во все глаза смотрел на приятеля, не в силах понять, шутит он или нет. Марк тем временем продолжал болтать:

– Помнишь старого доктора Тирона? – увлечённо шептал он. – Того, который умер в прошлом году?

– Эльфа? – Я наконец сумел найти свободное от бутылок место. – Только не говори, что собираешься тревожить его останки!

Марк нетерпеливо отмахнулся:

– Нет конечно! Просто отец мне рассказывал, что у доктора Тирона когда-то был дракон. Когда этот ящер от старости издох, знаешь где его закопали?

Я отрицательно мотнул головой.

– На пустыре около нашего местного кладбища! – Марк назидательно поднял указательный палец.

– И что из этого? – я опёрся спиной о спинку кровати.

Марк ласково погладил переплёт «Некромантии»:

– Здесь написано, – доверительно прошептал он, – что драконьи кости сохраняют магическую активность на протяжении нескольких веков. Веков! Ты понимаешь?

– Угу, – поддакнул я без особого воодушевления.

– Это же то, что нужно! – Марк ничуть не смутился. – За создание такого зомби нас даже полиция не оштрафует! Только представь, как нам все станут завидовать. Особенно Ромберы. Ух, тогда мы им покажем!

Я почесал затылок. Братья Ромберы были гораздо старше нас. Последнее время они начали понемногу остепеняться, но ещё совсем недавно подначки этой магической троицы здорово портили жизнь всей немногочисленной местной ребятне. Самый старший из них – Клаус – этой осенью собирался поступать в Мерлиновскую академию и, соответственно, в колдовстве был куда сильнее, чем все дети нашего городка вместе взятые. Марк частенько получал от него подарки в виде заклятий поноса или неукротимого слюноотделения, а за попытки поквитаться – расплачивался тычками да синяками.

Меня же братья не раз пытались подкараулить, чтобы силой накормить чесноком. Учитывая неизбежный запах и обострённое вампирское обоняние сделать это было весьма непросто. Тем не менее, позапрошлым летом их попытки всё же закончились для меня порванной одеждой и намятыми боками, а для братьев – расцарапанными в кровь лицами и наложением швов на прокушенное предплечье Клауса. Трогать меня с тех пор перестали. Теперь при встрече братья ограничивались какой-нибудь гадостью в адрес детей Ночи, а я – враждебно оскаленными клыками.

– Ну так что? – Марк по-дружески легонько толкнул меня в плечо. – Ты со мной?

– Наверное, – с заминкой промямлил я. Мысль о создании нами зомби мне казалась не менее фантастичной, чем получение философского камня в домашних условиях. – Если только ты осилишь ритуал.

Марк просиял:

– Осилю! – радостно пискнул он. – Я уже всё продумал. Вот!

Он раскрыл книгу где-то ближе к концу и развернул её страницами ко мне.

– Здесь всё подробно расписано! – мальчишка ткнул пальцем в какую-то схему и, не глядя в текст, по памяти затараторил. – Нужно в полнолуние прийти к месту выбранного захоронения, начертить на земле стандартную пентаграмму номер три и активировать стихийные резонансы при помощи четырёх основных элементов. Для фазового перехода стихийной магии в некротическую следует применить куриную кровь. Резкое похолодание будет означать, что переход начался. Оживающий кадавр сам вылезет на поверхность, где хозяин должен сразу же накормить его чем-нибудь высокоуглеводным. Например – медовой настойкой...

Чтобы набрать воздуха Марк приостановился.

– И как же это сделать? – тут же встрял я. В отличие от мага, я прекрасно видел в темноте и сразу заметил вырванные в нужном месте страницы. – Твой дракон уже скорее всего разложился. Как ты собираешься кормить голые кости?

Вопрос застал Марка врасплох. Мальчишка схватил книгу и принялся судорожно её листать, временами поднося текст к самим глазам, чтобы хоть что-то увидеть в скудном лунном свете.

– Как, как, – наконец сварливо передразнил он меня. – Обыкновенно! Может, драконы так быстро не гниют! И потом – настойка жидкая. Думаю, будет вполне достаточно, если кости ею просто намочить.

Довольный собой Марк победно вздёрнул подбородок. Я промолчал. Веры в успех его объяснение мне не прибавило, но и возразить тоже было нечего.

– Эти выводы лежат на поверхности, – по-своему истолковал моё молчание Марк. – Осложнений не будет.

– В таком случае чего же мы ждём? – я поднялся на ноги. – Пошли?

Воодушевление Марка заметно поубавилось:

– Куда? – спросил он дрогнувшим голосом.

– На кладбище, конечно же! То есть, на пустырь. Или ты боишься? – я выгнул бровь.

Уши Марка вспыхнули:

– Ничего я не боюсь! Просто... просто у меня ещё не всё готово!

– Что именно? – я клыкасто улыбнулся. – Если кровь, то не беспокойся. Дай мне полчаса, и я привезу из нашего курятника парочку ещё тёпленьких цыплят.

– Не надо! – Марк передёрнул плечами. – Кровью я как раз запасся. Мне нужен термометр.

– Чего? – я почувствовал, как улыбка на моём лице увяла. – Что тебе нужно?

– Термометр! – Марк вскочил с кровати и нервно заходил по комнате. – Я должен буду измерять температуру почвы. По инструкции она должна опуститься как минимум на пять градусов!

От волнения мальчишка налетел на меня в темноте и больно наступил мне на ногу.

– Ну, знаешь, – растирая пострадавшие пальцы, прошипел я. – Пока ты так будешь готовиться – полнолуние пройдёт. Это твоё охлаждение мы как-нибудь и без термометра обнаружим. Пошли!

– А Каркофф? – Марк от моего напора, кажется, совсем растерялся. – Что, если он на нас нарвётся?

– Каркофф стережёт кладбище. Какое ему дело до пустыря?

– Тогда, может, давай завтра? – в голосе Марка зазвучали жалобные нотки. – Завтра как раз воскресенье – авось Каркофф по такому случаю пропустит лишний стаканчик?

Я скривился. Марк всегда охотно строил планы и не менее охотно производил подготовку к их реализации. Однако как только приходило время действовать – вся его решимость немедленно улетучивалась. В самый последний момент он обязательно обнаруживал массу каких-то не до конца уяснённых деталей и с упоением принимался за основательный пересмотр своего великого замысла. Без пинка извне этот процесс мог длиться вечно.

Зная о такой черте своего приятеля, я твёрдо произнёс:

– Нет! Завтра не получится. Если няня заметила моё отсутствие, то в следующий раз я смогу от неё удрать нескоро. Либо мы всё сделаем сегодня, либо на кладбище ты потом пойдёшь один.

Марк обречённо поник.

– Ладно! – выдохнул он после паузы. – Пойдём сейчас.

Мальчишка нехотя подошёл к комоду и до предела выдвинул нижний ящик. В дальнем правом углу там оказался спрятан холщовый мешочек с запечатанным пузырьком куриной крови, несколькими кристаллами, перочинным ножиком и ещё кое-какими мелкими магическими принадлежностями. Бегло проинспектировав предметы, Марк снова сунул их в мешочек, а сам мешок бережно положил около кровати.

Затем настал черёд двух серых балахонов из грубой ткани. Марк выудил их из того же ящика и протянул один мне.

– Надень это, – не глядя в мою сторону, шепнул он.

– Зачем? – я недоумённо взял в руки странное одеяние.

– Так надо! – важно ответил Марк, и пояснил. – Эта ткань задерживает вредное некротическое излучение. Ты же не хочешь, чтоб у тебя испортились зубы или, как у старого вервольфа, выросли волосы на спине?

С этими словами он проворно облачился в некромантский наряд. Я последовал его примеру. В длинном балахоне с прикрывающим даже лицо капюшоном мне сразу стало жарко и душно, однако проверять на себе правдивость только что услышанного предостережения совсем не хотелось. В защитных костюмах мы стали очень похожи на лубочных чернокнижников из ярмарочных спектаклей.

А Марк всё продолжал сборы. Он приподнял край своего матраса и выставил рядочком на ковре пять бутылок с медовой настойкой. Немного подумав, он рассовал две из них по карманам своего балахона, а три остальные оставил для меня.

– Мне ещё инвентарь нести, – на всякий случай пробормотал он, после чего подобрал мешочек, сунул туда книгу и, в качестве последнего штриха, заткнул себе за пояс магический жезл.