Текст книги "Пропорция (СИ)"

Автор книги: Александр Карнишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

   – Документы ваши, пожалуйста.

   Голос был серый и какой-то шуршащий. Такие вот ассоциации получались. Суконный даже был этот голос. Как и вся обстановка – серая. И еще – пропахшая казенными запахами. Пылью пропахшая, старой бумагой, какими-то химикалиями, мужским крепким потом.

   Протянутый паспорт был уверенно и умело пролистан туда и обратно. Потом плотный полицейский с двумя звездами на погонах придавил его прозрачной линейкой и стал медленно от руки заполнять какие-то формы. Он еще глянул на посетителя, увидел что-то в его лице и объяснил тем же суконным голосом:

   – Порядок должен быть во всем. Компьютер к делу не подошьешь. Бумага всегда нужна.

   А записав все нужное, потряс в воздухе усталой рукой – кто же сейчас пишет от руки? – и спросил:

   – Ну, чего пришли?

   Вот как-то так – не очень вежливо.

   Василий Юрьевич сдержался. Он знал свои права, но не был точно уверен в обязанностях полицейских. Вот документы они точно могли и должны были проверить. А потом – представиться, что-то еще, вроде, или это было в старой милиции, а теперь уже и нет такого? Поэтому он просто стал рассказывать, с чем пришел.

   Дело было такое: шум во дворе его очень раздражал. Особенно шум по ночам. И однажды он даже вышел и стал вразумлять собравшихся на детской площадке великовозрастных оболтусов.

   – Вышел – это правильно, – одобрил полицейский.

   И голос у него стал каким-то... Ну, мягче, что ли. Не так шуршал.

   – А то некоторые из окна кричат. Иногда и ругаются из окна. Так эти могут и камнем – в окно. Вот тебе и неприятности сразу, и ущерб имуществу, и реагировать надо. А вышел – это уже другое дело. Это по-мужски, серьезно. И что дальше?

   А дальше – ничего. Эти посмеялись, светя в темноте огоньками сигарет. Потом обругали даже. И толкнули, когда он попытался кого-то за рукав прихватить.

   – Вот хватать как раз было нельзя. Но и толкаться они не должны были, – рассуждал полицейский. – Так ведь и до драки могло дойти.

   Василий Юрьевич понимал это. Поэтому быстро удалился домой, но свет в комнате не включал, потому что боялся, что вычислят квартиру. Просто поглядел сверху, чуть раздвинув шторы. А эти – шумели и кричали. В общем, нарушение, как оно есть. И поэтому он пришел написать на них заявление.

   – За-я-вле-ни-е, – медленно проговорил полицейский. – Ага. Во-он чего. Заявление!

   И повернулся к компьютеру.

   – Вы малость обождите, теперь надо то же самое – в программу. Потому что у нас все же компьютеризация и база данных.

   И стал впечатывать данные из заполненных вручную форм в компьютер. На ходу задал еще несколько странных вопросов и тоже что-то печатал. Но это было быстрее, потому что двумя руками все-таки, а не одной, когда просто пишешь на бумаге.

   – А теперь – еще минуту.

   Он что-то еще поделал там, в компьютере, повернутом к Василию Юрьевичу обратной стороной с длинным числом, написанным от руки белой краской по черной пластмассе. Щелкнул напоказ четко и красиво по клавише «Enter» и откинулся на спинку кресла, внимательно наблюдая за происходящим на экране монитора.

   – Ага, ага... Вот так, значит. И еще вот так. Ага, – приговаривал, просматривая что-то, мелькающее и отражающееся в его глазах.

   – Ну, что же, – повернулся он к Василию Юрьевичу. – Можете идти.

   Василий Юрьевич удивился лицом, а потом словами.

   – Не понял, – сказал полицейский.

   Василий Юрьевич вежливым языком и чуть срывающимся голосом объяснил, что ждал какой-то реакции, какого-то протокола, что ли. И потом, надо же, наверное, подписать заявление?

   – Какое заявление? – тоже очень натурально удивился полицейский. – Вы свой лимит уже исчерпали только что.

   Вот тут уже Василий Юрьевич не понял.

   И тогда ему подробно все объяснили. Оказывается, недавно вышел указ президента страны, по которому государство должно гражданину пропорционально вкладу того в это самое государство. То есть, пришло от тебя налогов, скажем, на миллион. Так тебя и примут в госучреждении на миллион. И даже кофе предложат, как почетному посетителю. А если ты налогов практически не платишь... Пропорционально и получается. Скажите еще спасибо, что вас выслушали.

   Василий Юрьевич попытался показать, что он не совсем тупой. И сказал, что таким образом, выходит, кто меньше получает зарплату, тот и меньше защищен государством, что ли? И какая тут может быть пропорциональность, когда у вас в деревнях туалеты – это ямы и домики деревянные? И если чиновники получают большую зарплату, так выходит, что государство как раз только их и защищает! И еще, что...

   Но тут его не совсем вежливо прервали.

   – Вы тут про политику и экономику мне не рассказывайте, – строго сказал полицейский. – Это вам государство должно в ваш собственный частный дом провести канализацию и построить туалет? Ваш дом – вы его и содержите, как хотите. Или, если чиновник получает хорошую зарплату, так его теперь уже и не защищать из-за таких, как вы? Про зарплату, да? Вот у меня тут есть перечень должностей с низкой зарплатой, с которыми мы должны работать без учета какой-либо пропорции. Вы не уборщица, случаем? Не посудомойщик, часом? Нет? А-а-а, менеджер по продажам... И наконец, если уж у вас такая маленькая зарплата... Кстати, как вы на нее живете-то? Как коммуналку оплачиваете? Но если уж так все плохо и бедно – кто мешает вам найти другую работу? Ту, за которую вы получите нормальные деньги. С которых будут нормальные налоги. С которых опять же вас и приму уже не я, а кто-нибудь рангом повыше. И может, даже кофе предложит. И разберется во всем. А у меня, понимаете, лимит времени на вас уже весь вышел. Так что можете теперь идти.

   Но Василий Юрьевич еще спросил, а как же ночные хулиганы и его заявление.

   – А вот заявление у вас никто не примет. Потому что – как вы к государству, так и государство теперь будет к вам. Прямая пропорция, понимаете? И при этом, обратите внимание, я ни слова не сказал о том, что не верю в ваш минимальный заработок, уважаемый Василий Юрьевич. Так что идите, трудитесь, а если вам так уж мешают хулиганы, так разберитесь с ними сами, как гражданин и как мужик, в конце концов. Все, все. Идите уже. У меня там еще люди в очереди.

   И Василий Юрьевич пошел домой – а что он еще мог поделать? Раз у них теперь такая пропорция.