Текст книги "Дуэли авианосцев. Кульминация Второй мировой!"

Автор книги: Александр Больных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Бой у мыса Энганьо

ОБМАНЩИКИ И ОБМАНУТЫЕ

Последний бой авианосцев состоялся 25 октября 1944 года недалеко от Филиппин, но к дуэлям его отнести уже никак невозможно, скорее уж это было повторение истории несчастного маленького «Гермеса», хотя в зеркальном отражении, настолько велико было преимущество американцев. Тем более что некогда гордому Кидо Бутай была отведена унизительная роль приманки для американских авианосцев. Снова в японском флоте на первые роли вышел линейный корабль, только сейчас это было совершенно вынужденной мерой, так как с авианосцами, точнее, с пилотами авианосной авиации дело обстояло из рук вон плохо.

Вообще-то к началу октября 1944 года у японцев еще имелись 9 авианосцев, не считая эскортных, в том числе новейшие «Унрю» и «Амаги». Однако они не сумели наскрести даже 400 пилотов, чтобы укомплектовать их авиагруппы, и потому решили не использовать авианосцы в сражении. Впрочем, это мало помогло. Авианосец «Унрю» пришлось использовать в качестве быстроходного транспорта для доставки в Манилу реактивных бомб «Ока», боеголовок торпед и бомб. 19 декабря он был атакован подводной лодкой «Редфиш» и получил 2 попадания торпедами. Опасный груз взорвался, и через 7 минут авианосец затонул, унеся с собой командира капитана 1-го ранга Канамэ и 1240 офицеров и матросов. Эсминец «Сигурэ» сумел спасти из всей команды только 1 офицера и 146 матросов.

Но мы забежали немного вперед. Осенью 1944 года, готовясь к отражению нового наступления американцев, японское командование разработало несколько планов, так как не знало, где именно будет нанесен следующий удар. План «Сё-1» был создан на случай вторжения американцев на Филиппинские острова. План «Сё-2» предусматривал оборону района Формоза – Рюкю – Южный Кюсю, план «Сё-3» – оборону Кюсю – Сикоку – Хонсю, план «Сё-4» – оборону Хоккайдо. Собственно, уже нумерация этих планов показывает, что наиболее вероятным японцы считали вторжение на Филиппины. Японская армия сосредоточила все свои усилия на укреплении именно этого архипелага.

Давайте рассмотрим более детально план «Сё-1». Он предполагал нанести американскому флоту несколько последовательных ударов.

1. Базовая авиация флота должна встретить силы вторжения на расстоянии 700 миль от архипелага и нанести им потери. После этого во взаимодействии с армейской авиацией она должна окончательно уничтожить десантные силы американцев в районах высадки.

2. Объединенный Флот должен собраться в бухте Бруней на севере Борнео. В нужный момент он выходит в море, чтобы перехватить вражеские войсковые конвои.

3. После того, как противник начнет высадку, Объединенный Флот с боем прорывается к плацдарму и уничтожает силы вторжения.

4. Авианосное соединение адмирала Одзавы должно отвлечь вражеские авианосцы как можно дальше на север, чтобы облегчить решение предыдущей задачи.

Внешне все это выглядело убедительно. И недаром план «Сё-ити-го» производит впечатление не только на горе-историков типа С. Переслегина, но и на серьезных авторов вроде В. Кофмана, который назвал его «исключительно изящным и продуманным». На самом же деле этот план страдал целым рядом органических недостатков, которые усугублялись неразберихой, царящей в командовании флота. Про него можно сказать то же самое, что и про запутанный и переусложненный план захвата Мидуэя. Японцы еще на стадии планирования предположили, что противник будет делать именно то, что им нужно, а не то, что разумно и естественно в складывающейся ситуации. Создается впечатление, что это был врожденный порок всех японских адмиралов. Правда, в реализации их плана японцам помогли американцы, в основном, разумеется, командующий 3-м флотом адмирал Хэлси, но даже его помощи не хватило, и, самое главное, не могло хватить.

Прежде всего, был нарушен главный принцип всех военных операций – сосредоточение сил. Японцы разделили свой и без того слабый флот на несколько независимых отрядов, причем, когда подошло время начать операцию, произошло дальнейшее дробление сил. Сначала предполагались совместные действия трех соединений: Куриты, Одзавы и Симы. При этом 5-й флот вице-адмирала Киёхидэ Сима подчинялся Командованию юго-западного района, а Курита и Одзава – непосредственно адмиралу Тоёда. Но тут же из состава 5-го флота были выведены линкоры «Исэ» и «Хьюга», которые передали Одзаве. Соединение Куриты ослабили, выделив из него линкоры «Фусо» и «Ямасиро» на том основании, что их скорость равна всего лишь 21 узлу, тогда как остальное соединение может развить 26 узлов. Появилось Соединение С, которым командовал вице-адмирал Сёдзи Нисимура. Эти четыре командира не имели связи друг с другом, все действия должен был координировать адмирал Тоёда из Токио. Как обо всех этих перестройках рассказывает капитан 1-го ранга Тосикадзу Омаэ, начальник штаба Одзавы: «Я лично позвонил в штаб, и все вопросы были решены на месте по телефону. Все было спланировано в самый последний момент». Вот как японцы готовились к решающему сражению.

Вдобавок до сих пор отсутствовала координация планов и действий между армией и флотом. Командовавший японскими войсками на Филиппинах генерал Ямасита после войны на допросе показал, что не имел ни малейшего представления о планах флота. Вдобавок армейская авиация на Филиппинах подчинялась не Ямасите, а командующему районом маршалу Тераути, чей штаб находился в Сайгоне.

Вот здесь и была заложена первая мина под «изящный и продуманный» план «Сё». Весь опыт Тихоокеанской войны говорил, что японцы не могут обеспечить надежную и оперативную связь с находящимися в море соединениями. Всем застит глаза случайно принятая в Токио радиограмма Футиды: «Тора! Тора! Тора!» Однако она является тем самым исключением, которое подтверждает общее правило. Например, разгром при Мидуэе во многом был обусловлен тем, что на флагманском авианосце Нагумо не были приняты несколько важнейших радиограмм, в частности, сообщение о провале попыток разведки Пёрл-Харбора гидросамолетами с подводных лодок. Контр-адмирал Танака, отличившийся во время боев за Гуадалканал, прямо называет неудовлетворительное состояние радиосвязи причиной нескольких поражений и серьезных потерь, которые понесли соединения под его командованием.

Ключевым моментом успеха операции было своевременное обнаружение американцев. Более того, требовалось еще угадать, где именно начнется высадка. Здесь таилась вторая мина. Японская разведка в очередной раз оказалась не на высоте. Армия была уверена, что американцы будут высаживаться на главном острове архипелага Лусоне, и перебрасывала подкрепления туда, даже ослабив гарнизон Лейте, куда был высажен американский десант. Флот ежедневно отправлял на разведку несколько самолетов, однако они так и не нашли американской армады. О готовящемся вторжении японцы узнали только 17 октября, когда началось траление у побережья Лейте. К полудню 18 октября были захвачены несколько мелких островков, прикрывающих намеченный плацдарм, а 20 октября началась высадка главных сил десанта. Это означало одно: японцы безнадежно опоздали, и весь план «Сё-1» лишался смысла.

Адмирал Тоёда отдал приказ начать исполнение плана «Сё– 1» буквально через 9 минут после первого выстрела крейсера «Денвер» по берегу Лейте (именно с этого выстрела началось освобождение Филиппин). Но далее он проявил непонятную медлительность и нерешительность, теряя время, которого у него и так оставалось немного. Соединение Куриты вышло из Лингга 18 октября (уже с опозданием в один день!), оно направилось в Бруней для дозаправки, где провело двое суток. Только 22 октября в 08.00 Курита вышел в море, адмирал Нисимура отправился в свой последний путь еще позднее – в 15.00 того же дня. Адмирал Одзава вышел вечером 20 октября, а соединение адмирала Симы – 21 октября.

Авианосцы Одзавы должны были отвлечь на себя главные силы американского флота и увести их подальше на север. Линкорам Куриты следовало прорваться через Центральные Филиппины (море Сибуян и пролив Сан-Бернардино) и выйти к заливу Лейте с севера. Нисимура и Сима должны были прорываться с юга через пролив Суригао. При этом адмирал Тоёда предложил Симе лишь «взаимодействовать» с Нисимурой, после чего этот адмирал, разумеется, решил действовать самостоятельно. Он изначально запланировал войти в пролив чуть ли не на час позднее Нисимуры. Какого-то разумного объяснения такой «самостоятельности» найти просто невозможно.

Филиппинская операция – это еще одна любимая точка приложения сил альтернативщиков. Как они только не изощряются, чтобы доказать, что японцы тоже могли победить. Наверное, в этом они все-таки перещеголяли и автора плана – адмирала Тоёду. Однако все эти расчеты страдают массой роковых недостатков, причем, в отличие от японских адмиралов, господа альтернативщики, как и положено этому буйному племени, не привыкли обращать внимание на всякие досадные мелочи. Главная ошибка и тех, и других – японцы могли прибыть к заливу Лейте лишь после того, как американцы уже завершили разгрузку транспортов. Японские линкоры сумели бы ненадолго поставить под угрозу коммуникации плацдарма – и только. Если заблуждения японцев еще можно объяснить, поскольку они просто не представляли себе степень отлаженности машины, которая им противостояла, то сегодня нести подобную чушь даже неприлично. Похоже, японские адмиралы ориентировались на свои собственные методы высадки десанта и рассчитывали, что у них будет пара дней, чтобы прорваться к плацдарму. Но американцы не дали им этого резерва времени. Процитируем американского историка С. Э. Морисона:

«Аэродромы Дулаг и Таклобан попали в руки американцев 21 октября, армейские инженеры быстро расчистили и расширили их. 24-я дивизия захватила в 09.00 гору Гуинханданг. Сам Таклобан, единственный город на острове, имевший какой-то порт, был захвачен в тот же день. К полуночи 132 ООО человек и почти 200 000 тонн грузов и снаряжения находились на берегу. Первые эшелоны Северного и Южного Ударных Соединений освободились от грузов, и большая часть транспортов ушла. Теперь в заливе Лейте остались лишь 3 флагманских корабля десантных сил с 3 адмиралами на борту, 1 АКА, 25 LST и LSM, 28 транспортов типа «Либерти». Все линкоры, крейсера и эсминцы групп огневой поддержки выдвинулись в пролив Суригао, чтобы встретить врага. Генерал-лейтенант Крюгер развернул на берегу штаб 6-й армии. Десантная фаза операции на острове Лейте завершилась. Теперь начиналась первая фаза морской битвы за Лейте».

Все, после этого сражение уже было проиграно японцами. «Морская битва за Лейте» полностью лишалась всякого смысла. Даже если бы Курита прорвался в залив Лейте, максимум, что ему удалось бы, это потопить несколько пустых транспортов. Ах, да, еще сохранялся шанс одним махом прикончить адмиральскую группировку Барби – Уилкинсона – Тэрнера на ее флагманских кораблях, а также примкнувшего к ним генерала МакАртура, который пока еще находился на легком крейсере «Нэшвилл». Перспектива, разумеется, очень заманчивая. Но стоят ли эти четыре человека гибели всего японского флота? Полагаю, никто из японских адмиралов не заблуждался: из залива Лейте американцы не дадут выйти ни одному кораблю.

Еще одна мина, подложенная под основание плана «Сё-1», взорвалась задолго до начала его исполнения. В результате рейдов американских авианосцев была перемолота не только японская авиация на Филиппинах, но и на Формозе, откуда можно было перебрасывать подкрепления. Поэтому пункт первый плана сразу ушел в небытие прежде, чем японцы успели хотя бы подумать о его реализации.

Короче, у плана «Сё-1» не было никаких шансов на успех. Немного найдется сражений, при анализе которых нет никакого смысла заниматься сравнением сил, настолько велико превосходство одной из сторон, и битва за Лейте относится именно к таким.

На фоне того, что имели американцы, японский флот смотрится довольно жалко. Некоторые историки позволяют себе упомянуть превосходство японцев в тяжелых крейсерах, что выглядит откровенным издевательством, учитывая все остальное. Вдобавок японские моряки уже не могли рассчитывать на поддержку базовой авиации, так как на аэродромах Филиппин уцелело около 600 самолетов, на авианосцах же осталось всего лишь 116 машин. Дело в том, что адмирал Тоёда старательно повторил ошибку, уже допущенную однажды адмиралом Ямамото. Тот во время боев на Соломоновых островах собственными руками уничтожил свою же авианосную авиацию, отправив самолеты с авианосцев в Рабаул, чтобы они приняли участие в операции И-ГО. А сейчас адмирал Тоёда послал на Формозу самолеты 3-й и 4-й дивизий авианосцев, что привело точно к такому же результату. Одзава мрачно заметил: «Мои авиагруппы были очень ослаблены. Я не собирался посылать подкрепления на Формозу, но получил прямой приказ Тоёды». Соотношение сил было безнадежным для японцев, однако отступать было некуда, и японский флот принял свой последний бой.

Впрочем, как я уже отмечал выше, американские адмиралы хорошо потрудились, чтобы создать себе проблемы. Однако превосходство американцев было настолько колоссальным, что никакие ошибки уже не могли принести японцам победу, хотя Хэлси и Кинкейд многое сделали, чтобы затруднить свою собственную победу.

Следует сказать, что система командования американцев страдала теми же пороками, что и японская. Хэлси и Кинкейд не подчинялись друг другу, они должны были только «взаимодействовать». И точно так же, как у японцев, базовая авиация не подчинялась ни тому, ни другому. Вообще ситуация с американской авиацией граничила с анекдотом. Существовали целых шесть независимых авиационных командований. Генерал МакАртур имел в своем распоряжении авиацию Юго-Западной части Тихого океана и эскортные авианосцы Кинкейда. Адмиралу Нимицу подчинялись быстроходные авианосцы и авиация Центральной части Тихого океана. XIV Воздушная армия в Китае находилась в распоряжении генерала Стиллуэлла, командующего Китайско-индийско-бирманским театром. Но существовала еще XX Воздушная армия, не подчиняющаяся ни армии, ни флоту. Американские ВВС вели свою собственную войну. Однако слишком велик был запас прочности, которым обладали американцы.

Самым известным эпизодом стала плохо продуманная (или вообще непродуманная?) погоня адмирала Хэлси за японскими авианосцами. Почему это произошло, можно только гадать, и объяснений можно найти много, причем самых разнообразных. Первое и самое поверхностное, хотя это совсем не обязательно ложное, объяснение заключается в личности адмирала. Энергичный и не слишком умный офицер, жаждущий боя и не привыкший размышлять… Например, как мастерски загнал он собственный флот в бушующий тайфун, погубив 3 эсминца и сотни людей. Фигура достаточно типичная. В этом отношении Хэлси очень напоминает антигероя другого крупного сражения – адмирала Дэвида Битти. Битти тоже очень рвался вперед, не утомляя себя расчетами.

Есть еще одно бросающееся в глаза объяснение, которое американские историки старательно не замечают по вполне понятным причинам. Это вульгарнейшая черная зависть. Дело в том, что к октябрю 1944 года на Тихоокеанском театре состоялось уже несколько авианосных боев, но адмирал Хэлси не командовал ни в одном из них. Особенно обидным эпизодом стала битва при Мидуэе, где Хэлси должен был возглавить американское соединение, но попал в госпиталь буквально накануне боя, и все лавры достались Раймонду Спрюэнсу. Победу в Филиппинском море одержал тот же Спрюэнс. Даже ничем не выдающийся адмирал Флетчер сумел добиться кое-каких успехов, а вот на долю Хэлси не выпало решительно ничего весомого, разве что рейд Дулитла, так ведь и он называется рейдом Дулитла, а не Хэлси. А война уже подходит к концу… И вот Хэлси решает добиться победы, оглушительной победы, уничтожить обнаруженные японские авианосцы, для чего бросает против них все свои силы, совершенно не думая об охране пролива Сан-Бернардино. Хэлси вполне мог оставить одну из своих оперативных групп для охраны пролива, но ему нужна гарантированная сокрушительнаяпобеда. Апофеозом жажды личной победы стала попытка догнать и уничтожить уцелевшие японские корабли линкорами ОС 34 под командованием, сами понимаете, адмирала Хэлси лично. В результате получилось то, что получилось.

Впрочем, свою долю вины за это несет и адмирал Нимиц, который отдал несколько двусмысленный приказ. Этот приказ если не прямо оправдывал Хэлси, то предоставлял ему возможность прикрыться распоряжением вышестоящего начальника. Нимиц писал: «В случае если представится или будет создана возможность уничтожения главных сил вражеского флота, такое уничтожение становится вашей главной задачей». Поэтому Хэлси с чистой (или нечистой) совестью мог заявить, что считал авианосцы Одзавы «главными силами».

Итак, все было готово для самого грандиозного в истории морского сражения – битвы за Лейте, жаль только, что его исход был предрешен заранее, как и судьба японских авианосцев. При этом сражение авианосцев должно было стать лишь второстепенным эпизодом, что было совершенно нетипично для Тихого океана. Начальник штаба Куриты адмирал Коянаги писал: «Наши офицеры придерживались мнения, что командующий Объединенным Флотом должен прилететь из Японии и взять на себя лично командование флотом в решающий момент войны. Многие офицеры открыто критиковали приказы высших штабов и выражали надежду, что они будут изменены. Но приказ есть приказ, и не в наших силах было его изменить. Нам оставалось лишь исполнять его без колебаний и рассуждений».

Адмирал Одзава без колебаний и рассуждений повел свою эскадру в бой и встретился с американцами вблизи мыса Энганьо. Между прочим, в переводе с испанского это слово означает обман, уловка, что очень подходит данной части плана «Сё-1», так как Одзаве предстояло не разгромить американцев, а обмануть их. Как это получилось, мы рассмотрим далее.

СОСТАВ СИЛ

З-й флот(адмирал Хэлси)

Оперативное Соединение 38(вице-адмирал Митчер)

Оперативная Группа 38.1(вице-адмирал МакКейн)

Авианосцы «Уосп» (33 F6F-3, 3 F6F-3N, 2 F6F-3P, 14 F6F-5, 1 F6F-5N, 25 SB2C-3, 5 TBF-1C, 1 TBF-1D, 11 ТВМ-1С, 1 TBM-1D – 96 самолетов), «Хорнет» (11 F6F-3, 2 F6F-3N, 1 F6F-3P, 21 F6F-5, 2 F6F-5N, 3 F6F-5P, 25 SB2C-3,1 TBF-1C, 17 ТВМ-1С– 83 самолета), «Хэнкок» (37 F6F-5, 4 F6F-5N, 30 SB2C-3, 12 SB2C-3E, 18 ТВМ-1С – 101 самолет), «Монтерей» (21 F6F-5, 2 F6F-5P, 9 ТВМ-1С – 32 самолета), «Коупенс» (25 F6F-5, 1 F6F-5P, 9 TBF-1C – 35 самолетов), 6 тяжелых, 3 легких крейсера, 21 эсминец

Оперативная Группа 38.2(контр-адмирал Боган)

Авианосцы «Интрепид» (36 F6F-5, 5 F6F-5N, 3 F6F-5P, 28 SB2C-3, 18 ТВМ-1С – 90 самолетов), «Банкер Хилл» (27 F6F-3, 14 F6F-5,4 F6F-3N, 4 F6F-5N, 17 SB2C-1C, 3 SBF-1, 1 SBW-1, 17 ТВМ-1С, 2 TBM-1D – 88 самолетов), «Кэбот» (3 F6F-3, 18 F6F-5, 1 TBF-1C, 8 ТВМ-1С – 30 самолетов), «Индепенденс» (3 F6F-3, 2 F6F-5, 14 F6F-5N, 8 TBM-1D – 27 самолетов), 2 линкора, 2 легких крейсера, 18 эсминцев

Оперативная Группа 38.3(контр-адмирал Шерман)

Авианосцы «Эссекс» (22 F6F-3, 3 F6F-3N, 2 F6F-3P, 23 F6F-5, 1 F6F-5N, 25 SB2C-3, 15 TBF-1C, 5 ТВМ-1С – 96 самолетов), «Лексингтон» (14 F6F-3, 2 F6F-3N, 2 F6F-3P, 23 F6F-5, 1 F6F-5N, 30 SB2C-3, 18 ТВМ-1С – 90 самолетов), «Принстон» (18 F6F-3, 7 F6F-5, 9 ТВМ-1C – 34 самолета), «Лэнгли» (19 F6F-3, 6 F6F-5, 9 ТВМ-1С – 34 самолета), 4 линкора, 4 легких крейсера, 14 эсминцев

Оперативная Группа 38.4(контр-адмирал Дэвисон)

Авианосцы «Франклин» (1 F6F-3, 1 F6F-3N, 30 F6F-5, 1 F6F-5N, 4 F6F-5P, 31 SB2C-3, 18 ТВМ-1С – 86 самолетов), «Энтерпрайз» (35 F6F-5, 4 F6F-3N, 34 SB2C-3, 19 ТВМ-1С – 92 самолета), «Сан Хасинто» (14 F6F-3, 5 F6F-5, 7 ТВМ– 1С – 26 самолетов), «Белло Вуд» (24 F6F-5, 1 F6F-5P, 9 ТВМ-1C – 34 самолета), 1 тяжелый, 1 легкий крейсера, 11 эсминцев

Когда адмирал Хэлси сформировал Линейные Силы (ОС 34) под командованием вице-адмирала Ли, в него вошли 6 линкоров, 2 тяжелых, 5 легких крейсеров, 7 эсминцев Бросок к проливу Сан-Бернардино предприняли 2 линкора, 3 легких крейсера, 8 эсминцев.

Артиллерийский бой с японцами вела ОГ 30.3 (контр– адмирал ДюБоуз) – 2 тяжелых, 2 легких крейсера, 10 эсминцев

Первое мобильное соединение (вице-адмирал Одзава) Авианосцы «Дзуйкаку», «Дзуйхо», «Титосэ», «Тиёда» (всего 80 А6М5, 4 B5N, 25 B6N, 7 D3Y), 2 линкора-авианосца, 3 легких крейсера, 4 эсминца, 4 эскортных миноносца Уже из сухого сопоставления сил можно сделать несколько интересных выводов. Прежде всего обратите внимание на состав американских авиагрупп. Количество истребителей в них возросло самое меньшее до 50 процентов. На каждом авианосце обязательно имеется звено ночных истребителей, но при этом «Энтерпрайз» получил нормальную группу вместо ночной, как было в предыдущем сражении. Ночным авианосцем остался только маленький «Индепенденс». Кстати, тот же старенький «Энтерпрайз» благополучно принял на борт более 90 современных более крупных и тяжелых самолетов. Также бросается в глаза обязательное присутствие фоторазведчиков F6F-3P на каждом авианосце. Хотя, имея такой запас прочности, американцы могли позволить себе все, что угодно.

^{Американский авианосец типа «Индепенденс»}

Не менее интересные выводы можно сделать и из состава крошечного японского соединения. Суммарное количество самолетов на всех японских авианосцах составляет лишь около 70 процентов штатной численности и едва-едва превышает по количеству машин авиагруппу одного корабля типа «Эссекс». Далее, из 80 истребителей 28, как специально подчеркивают японцы, были истребителями-бомбардировщиками, в то время как любой из американских «Хеллкэтов» без всяких переделок и модернизаций мог поднимать бомбы в количестве не меньшем, чем японские бомбардировщики. Самые серьезные вопросы вызывают «гермафродиты», как их любят называть американские историки, «Исэ» и «Хьюга». Ну, переделали корабли, кстати, не в полноценные авианосцы, как почему-то принято писать, а в плавбазы гидроавиации, непонятно зачем вооруженные 356-мм орудиями. В результате линкоры потеряли, а нормальных авианосцев так и не получили, и, если уж на то пошло, в документах не зафиксированы случаи применения этих монстров во второй своей ипостаси. То есть японцы убили массу времени, сил и средств только для того, чтобы испортить старенькие, но относительно неплохие линкоры, а намертво привязав их к авианосцам, снизили скорость соединения с 30 до 25 узлов. Еще одно свидетельство полной нищеты Императорского флота – появление в составе авианосного соединения эскортных миноносцев типа «Маки». Сами по себе корабли, наверное, не такие уж плохие, но совершенно неподходящие для быстроходного авианосного соединения, которое и без того уже перестало быть быстроходным.

БАНДЕРИЛЬИ ДЛЯ БЫКА

Соединение адмирала Одзавы вышло из Хасирадзимы 20 октября и сделало изрядный крюк, чтобы его не заметили американские самолеты с Сайпана. Одзава должен был подставиться, но подставиться вовремя и никак не раньше.

Весь день 24 октября самолеты 3-го флота адмирала Хэлси рьяно, но безуспешно искали авианосцы адмирала Одзава. Дело в том, что он организовал поиски в довольно узком секторе, хотя Спрюэнс у Марианских островов регулярно обшаривал половину горизонта. Сам Одзава не меньше жаждал быть обнаруженным, чтобы выполнить свою задачу и отвлечь Хэлси на север, ведь тогда путь линкорам Куриты в залив Лейте был бы открыт. Самолеты-разведчики Одзавы сумели обнаружить корабли ОС 38 в тот же день прямо утром – еще в 08.20. В 11.45 Одзава, который находился в 210 милях от американцев, отправил 76 самолетов атаковать ОГ 38.3 адмирала Шермана. Эта попытка ничего не дала, кроме потерь, что было вполне предсказуемо. Вообще с авианосными самолетами случилась непонятная история, одна из многочисленных загадок этого вроде бы не слишком запутанного боя. Часть самолетов была сбита, 15–20 машин сели на аэродромах Лусона, а 29 вернувшихся самолетов были всей авиацией, которая осталась в распоряжении Одзавы. Судя по всему, 40 самолетов перелетели прямо на береговые аэродромы.

В 14.30, когда стало ясно, что воздушная атака провалилась, Одзава отделил линкоры адмирала Мацуды и в сопровождении крейсеров и эсминцев отправил на юг с приказом «использовать благоприятную возможность для атаки и уничтожения остатков противника». Трудно сказать, чем была вызвана такая формулировка. Именно корабли Мацуды в 15.40 обнаружили разведчики ОГ 38.4. Еще через час американские самолеты обнаружили и соединение самого Одзавы. Хэлси получил сообщение самолетов-разведчиков о контакте с Одзавой примерно в 17.00.

В 19.10 адмирал Одзава получил знаменитый приказ адмирала Тоёды: «Атаковать всеми силами с верой в божественное провидение», и лишь в 20.00 он узнал, что Курита еще 5 часов назад повернул обратно. Однако тут же прилетел новый приказ Тоёды, и Одзава повернул на юго-запад, одновременно отозвав Мацуду.

Как прекрасно известно, адмирал Хэлси счел задачу нейтрализации соединения Куриты выполненной, и после того, как 24 октября в 17.00 было получено первое сообщение об авианосцах Одзавы, Хэлси нашел себе более заманчивую цель, чем отступающие линкоры. При этом, зная, что перед ним всего лишь 4 авианосца, он не нашел ничего лучше, как бросить на север все наличные силы 3-го флота – три авианосные группы. Лично я не сомневаюсь, что если бы группа МакКейна не была отправлена на заправку, Хэлси прихва– тил бы и ее. Просто вид японских авианосцев действовал на Хэлси, как метко воткнутая бандерилья на быка.

К сожалению для темпераментного адмирала, ему требовалось время, чтобы собрать свои силы, так как три оперативные группы (Богана, Шермана и Дэвисона) были разбросаны вдоль всего архипелага. Поэтому, хотя соответствующие приказы были отданы около 20.22, собрать свои силы Хэлси сумел только в 23.45. К этому моменту в составе 3 оперативных групп он имел 5 авианосцев, 5 легких авианосцев, 6 линкоров, 2 тяжелых и 6 легких крейсеров и 41 эсминец и 787 самолетов (дело в том, что многие самолеты потопленного «Принстона» сели на другие авианосцы). Легкий авианосец «Индепенденс» в сопровождении 2 эсминцев следовал чуть в стороне, чтобы свободно проводить полеты ночных разведчиков, что тот и сделал, подняв 5 оснащенных радаром самолетов. 25 октября около 02.20 они обнаружили 2 группы японских кораблей. Одна под командованием контр-адмирала Мацуда состояла из 2 гермафродитов, 1 легкого крейсера и 4 эсминцев, остальные корабли (4 авианосца, 2 легких крейсера и 4 эсминца) находились под командованием самого Одзавы. В этот момент японцы шли примерно в 200 милях на O-t-N от мыса Энганьо.

Вообще ночью произошло несколько событий, оказавших заметное влияние на ход завтрашних боев. Прежде всего, были обнаружены обе группы японских кораблей, но из-за ошибки радистов дистанция была указана 120 миль, а не 210, как было в действительности. Но хотя бы было указано правильное направление, и Митчер распорядился на рассвете поднять новую группу разведчиков, чтобы организовать слежение за японцами. Более того, в 02.40 было сформировано ОС 34, состоящее из 6 линкоров, 7 крейсеров и 17 эсминцев, которое выдвинули на 10 миль к северу от «Лексингтона». Решение вполне разумное, если смотреть на ту информацию, которой обладал Митчер, ведь расстояние до кораблей Мацуды считалось совсем небольшим, и если бы японцы продолжали следовать прежним курсом, то уже в 04.30 могло состояться столкновение. Кстати, это была достаточно сложная работа – вырвать столько кораблей из охранения авианосных групп и сформировать соединения заново. Для этого американцам пришлось временно снизить скорость до 10 узлов, что свело до минимума шансы на ночную артиллерийскую дуэль. К тому же адмирал Мацуда следовал курсом не на юг, а на север…

Уже после окончания сражения адмирал Хэлси в своем рапорте дал объяснение, которое как нельзя лучше характеризует этого, с позволения сказать, флотоводца.

«Поиски моих авианосных самолетов во второй половине дня 25 октября обнаружили присутствие Северного соединения, которое довершило картину распределения сил вражеского флота. Мне показалось глупостью охранять пролив Сан– Бернардино, стоя на месте, и я в течение ночи собрал вместе ОС 38 и направился на север, чтобы на рассвете атаковать Северное соединение. Я верил, что Центральное соединение так серьезно пострадало в море Сибуян, что больше не может считаться угрозой 7-му флоту».

Адмирал Митчер принял план Хэлси и еще до наступления рассвета приказал заправить и вооружить самолеты, чтобы они могли взлететь, как только рассветет. Здесь следует сделать некоторые замечания. У адмирала Хэлси было достаточно сил, чтобы справиться с обоими японскими соединениями, что подтвердили последующие события. Однако он предпочел действовать, опираясь не на размышления, а на примитивные инстинкты, как у быка, который, не раздумывая, бросается на бандерильеро. Вот и Хэлси, не раздумывая (а он это умел?), бросился на японские авианосцы, несмотря на сомнения и возражения своих командиров.

^{Бой у мыса Энганьо 25 октября 1944 года}

Дело в том, что адмирал Боган выразил протест против этого решения командующего. Его разведчики обнаружили, что линкоры Куриты снова повернули на восток. Ночные разведчики авианосца «Индепенденс» увидели, что маяки в проливе Сан-Бернардино, которые стояли погашенными уже долгое время, снова горят. Боган предложил сформировать соединение линкоров и отправить его вместе со своими авианосцами к проливу Сан-Бернардино, предоставив разбираться с авианосцами Одзавы оперативным группам Шермана и Дэвисона. Кстати, заметим, что именно так в конце концов и получилось. Но предложение Богана было отвергнуто на том веском основании, что адмирал Хэлси спит.

После этого подобные опасения высказал тактический командир ОС 38 адмирал Митчер, и снова было отвечено, что адмирал Хэлси спит, а потому не может разбираться со всякой ерундой. Вот так и получилось то, что получилось.

Обиженный Митчер, которого превратили в ничтожного исполнителя приказов командующего, не стал ждать донесений разведчиков, и к 06.00 первая волна уже была в воздухе. Самолеты-разведчики обшаривали тот район, где могли оказаться японские корабли, обнаруженные в 02.45. Митчер применил новый тактический прием, заставив ударную группу кружить на некотором расстоянии впереди авианосцев в ожидании сообщений разведчиков, и в 07.10 оно поступило. Японские авианосцы находились всего в 145 милях от американских – соблазнительно близко. Так как самолеты находились уже в воздухе, через час они оказались над японским соединением и атаковали его. Кстати, между американскими и японскими данными имеется разница в полчаса.