355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Больных » Желтый колокол » Текст книги (страница 1)
Желтый колокол
  • Текст добавлен: 8 сентября 2016, 18:10

Текст книги "Желтый колокол"


Автор книги: Александр Больных



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Александ Больных
Желтый колокол

Решающее сражение должно было разыграться под стенами Балад Нарана, именно туда, к последней крепости Эльвалье, двигались главные силы черного воинства лорда Бэйна. Неисчислимые полчища забили дороги. С руганью и криками кавалерийские полки кое-как продирались сквозь плотные ряды тяжелой пехоты. Свирепые волколаки яростно огрызались, когда мимо них тащились черные тролли с огромными топорами на плечах. Однако даже бешеные волки испуганно прижимали уши, едва заметив приближающиеся мрачные силуэты умертвий, почуяв их ледяное дыхание. На мостах то и дело возникали заторы, и командующим армиями стоило величайших трудов наладить хоть какое-то подобие порядка. Лишь отряды гриффинов свободно проносились в воздухе над дикой сумятицей, стремясь к цели – осажденному Балад Нарану.

Сэр Галахад, стоя на башне, грустно смотрел на вражеские орды, заполонившие окрестные поля. Было совершенно ясно, что крепость не устоит, весь вопрос лишь в том, сколько она сумеет продержаться, и сколько врагов они захватят с собой… Галахаду не требовалось лишний раз пересчитывать осажденный гарнизон – солдат оставалось мало, ужасающе мало по сравнению с черными ордами. Полк гномов, полк тяжелой пехоты да остатки разгромленной армии сэра Гарета. Конечно, волшебник поможет оборонять город, но, если Черный Лорд действительно поставил своей целью покончит с государством Эльвалье, то вряд ли он станет считаться с потерями. Тысячей больше, тысячей меньше… Однако в конце концов Балад Наран падет. И тогда наступит самое страшное. До сих пор доблестные Эльвалье сдерживали натиск черных сил, одновременно отбивая натиск обезумевших от жадности серых гномов и орков Кора, но, как только падет их столица, никто уже не встанет на пути захватчиков. Пройдет еще два-три месяца – и вся Иллурия будет захвачена лордом Бэйном.

От грустных мыслей сэра Галахада отвлек резкий звук сигнального рожка. Галахад осторожно выглянул в бойницу – от неприятелей можно ожидать любого коварства. Закованный в вороненую броню всадник подъехал с самым воротам крепости, размахивая белым платком, нацепленным на острие пики.

– Эй, вы, там, в крепости! – заорал посланник. – Я хочу видеть вашего командира!

– Что тебе нужно? – спросил сэр Галахад.

– Мой повелитель, грозный и победоносный Сильфакс предлагает вам сдаться. Если нам придется брать крепость штурмом, пощады не ждите. А так вы можете сохранить ваши презренные жизни.

– И это все? – усмехнулся Галахад.

– Нет! – надсаживаясь, заорал посланник. – Еще доблестный Сильфакс приказал передать, что некий Галахад в любом случае будет казнен за мятеж против законного повелителя Иллурии! Выдайте Галахада!

– Грязная собака! Убирайся прочь, пока стрела не заткнула твой поганый рот!

Посланник нагло захохотал.

– Не иначе, как ты и есть тот самый Галахад!

– Да, ты не ошибся, пес! – вызывающе крикнул Галахад. – Я Галахад Безупречный! И если тебе хоть что-то говорит это имя, убирайся прочь, побереги свою поганую шкуру!

Поубавилось спеси у наглеца, однако продолжал он храбриться:

– Могучий Сильфакс приказал сделать тебе подарок, жди вскорости. Как только прилетят драконы, так и жди!

Помрачнел Галахад, однако постарался не показать вида и продолжал:

– Сейчас ты сам получишь подарок – каленую стрелу!

Посланник торопливо дернул повод коня, готовый броситься наутек, однако сдержался и дрогнувшим голосом пролепетал:

– Посланника не убивают…

– Ты не посланник, а грязная собака!

Но тут посланник приободрился, видимо вспомнил о поганых милостях владыки, и закричал:

– Посмотрим, что ты запоешь, когда тебя, связанного, приволокут к ногам моего повелителя.

– А вот этого ты не дождешься! Убирайся скорее, ты мне надоел. Мое терпение кончилось, и теперь тебе ответит мой лук!

Нервы посланника не выдержали, он хлестнул коня и помчался прочь от крепостных стен. Галахад презрительно скривился. Что еще ждать от жалкого наемника? Подлый трус…

Вновь пронзительно завизжали рожки, заколыхались черные знамена, усеявшие равнину. Полки троллей из Горка двинулись на штурм.

– Началось, – с мрачной веселостью сказал Галахад стоящему рядом волшебнику. За все время беседы с посланником тот не проронил ни слова. Промолчал волшебник и сейчас, только пожал плечами и принялся медленно развязывать свою сумку. Сэр Галахад нервно ощупал кольцо силы, доставшееся ему после поединка с демоном. Хоть и малая, а все помощь…

Внезапно в голубом небе замелькали черные точки. Хлопанье крыльев, хриплые крики гриффинов… А впереди них тяжело летели громадные черные драконы. Багровые отсветы, словно кровь, залили небосклон…

Галахад медленно перекрестился.

Санечка недовольно поморщился. Что-то определенно сбоило в программе. Нельзя утверждать с уверенностью, но когда б его противником была не машина, а человек, Санечка твердо сказал бы, что он мошенничает. А так… Не скажешь же про бессмысленную микросхему: жульничает. Или все-таки дефект программы? Но почему все время такие однообразные сбои? Ни разу компьютер не ошибся в его, Санечкину, пользу. С железным упрямством машина подыгрывала самой себе. Есть от чего расстроиться. Игра Warlord от этого теряла половину привлекательности. Скажите на милость, какой интерес играть, если заведомо знаешь, что ты потерпишь поражение? Вот если бы наоборот… Нет, положительно следует что-либо поменять. Хотя жаль, игра интересная. И как захватывает… Впрочем, как всякая новая игра. В этом смысле игры страшнее вирусов, потому что поражают не машины, а людей. Винчестер можно вылечить, но поди, попытайся оторвать человека от занимательной игры.

Копошилась, правда, одна ядовитая мыслишка. Может, именно потому он за двадцать пять лет так и не дорос хотя бы до Александра, что способен целый день просидеть за игрушками. Что же касается отчества… Вероятно, на пенсию выйдет Александр Васильевич, но Санечка в этом отнюдь не уверен. И, если уж начинает насмехаться даже Людочка…

Неожиданно на экране замелькали картинки, никак к Warlord'у не относящиеся. Наметанный глаз игрока сразу опознал подземные лабиринты королевства Эриост, знаменитые тем, что до сих пор ни один игрок так и не сумел пройти их до конца – все застревали на полдороге. Машина вдруг поинтересовалась, что Санечка хотел бы выбрать в качестве брони для Бойца: кованый панцирь или эльфийскую кольчугу. Санечка растерянно заморгал. Теперь он твердо убедился, что машина сбоит. Но в чем дело?

Он лихорадочно застучал по клавиатуре, однако компьютер показал свой вредный характер. Он забастовал и наотрез отказался выходить из DarkheartofUukrul . Санечка с возрастающим раздражением несколько раз ударил по клавише Esc , однако машина словно бы и не заметила его стараний. Санечка фыркнул. Ящик микросхем оказался упрямее осла. Он замахнулся было кулаком, но вовремя сдержался. Нельзя же японский компьютер лечить как советский телевизор. Он попытался нажать клавишу Reset , машина перезагружаться не пожелала.

Идти на поводу у пригоршни микросхем Санечка не собирался. Конечно, выключать машину с работающей программой – последнее дело, но что ему еще оставалось?

Санечка протянул руку… и полетел кувырком на пол. Судя по богатству полученных ощущений, на сетевой выключатель было подано не менее трехсот вольт.

– Интересные дела, – растерянно прокомментировал Санечка происшедшее, когда к нему вернулась способность рассуждать здраво, а звон в ушах почти умолк. – Как мне ее теперь выключить?

Во второй раз его тряхнуло основательней, значит о случайности не может идти и речи.

Сознание его как бы раздвоилось. Он отчетливо понимал бредовость ситуации: компьютер начал мыслить и существовать. Бред! Жалкая серия 286 никак не могла претендовать на почетный титул первенца искусственного интеллекта. Однако хватило же у него силы повести Санечку за собой.

Он кисло усмехнулся и положил руки на клавиатуру. Внутри невольно все сжалось в ожидании нового удара, однако его не последовало. Санечка тяжко вздохнул и начал набирать команды.

… панцирь, большой шлем, боевые рукавицы, военный щит, магические башмаки…

С каждым тихим щелчком клавиши он ощущал, как на плечи ему ложится тяжкое холодное железо, сковывает движения и тянет к земле. Бред и трижды бред! Компьютер-гипнотизер… Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! Санечка не сдержался и от души треснул ладонью по клавиатуре.

В то же мгновение ему почудилось, будто огромные стальные зубы хватают его и тащат в узкую щель дисковода. Санечка еще успел удивиться такой бесцеремонности…

…как в глаза ударил яркий солнечный свет. Санечка ошалело замотал головой и обнаружил на ней тяжелый шлем. На левой руке висел треугольный деревянный щит, обтянутый дубленой кожей, с металлической пластиной в центре.

Лаборатория пропала бесследно, он оказался в каком-то лесу. И раздвоенность сознания сыграла с ним злую шутку – он присел на камень и принялся методично пересматривать вновь приобретенное имущество. В результате обнаружилось, что он стал обладателем напоминающего горшок шлема, грубо склепанного из железных пластин. Шлем полностью закрывал голову, оставляя незащищенными лишь щеки. Нос тоже был прикрыт стальной полоской. На плечи легла кожаная куртка с нашитыми железными пластинками, напоминающими крупную квадратную чешую. Кожаные сапоги тоже были обшиты железом. На стальной пластине щита Санечка сумел разглядеть нечто из семейства кошачьих. Но кто это? Лев, тигр, леопард? Законы геральдики не требовали большого сходства. Слева на широчайшем поясе висел тяжелый прямой меч. Справа его уравновешивала еще более тяжелая булава. Тяжелый, тяжелая, увесистая, массивная… Санечке приводилось читать лихие статейки, в которых доказывалось, что средневековые рыцари были хлипким народом. Втайне он предполагал, что, наверное, смог бы одолеть Ричарда Львиное Сердце. Но неведомый маг облачил его в доспехи тех самых рыцарей, и он начал покряхтывать. Пожалуй, авторы этих писаний ни разу не пытались примерить снаряжение презираемых ими рыцарей, иначе они были бы сдержанней в оценках. Вооружение завершал длинный прямой кинжал с крестообразной рукоятью. Сначала Санечка путался в длинном белом балахоне, прикрывавшем плечи, но потом привык. Уф-ф…

Вывод напрашивался довольно очевидный – парамагические силы превратили его в рыцаря, ситуация довольно стандартная. И сейчас настало время отправляться на поиски верного коня. Впрочем, искать его не пришлось, он сам деликатно тронул Санечку за плечо. Ездить верхом Санечка, как всякий нормальный человек, не умел, но надеялся, что при превращении получил кое-какие навыки рыцаря, и потому отважно вскарабкался на статного темно-коричневого (или гнедого?) коня. С уважением он ощупал исполинское дубовое копье с тускло мерцающим широким лезвием и слегка тронул поводья. Конь недовольно мотнул головой, фыркнул, но подчинился и, не спеша, двинулся по еле заметной тропинке, прихотливо петляющей между валунами.

Тихий цокот копыт, равномерное покачивание седла потихоньку убаюкали Санечку, и он начал подремывать, клевать носом… И уснул, успев еще подумать, что вернуться сейчас в вестибюль метро было бы огорчительно.

Проснувшись, Санечка долго не мог сообразить, что это такое черное и жесткое тычется ему в лицо. И вообще, что происходит? Но потом выпрямился в седле, потянулся и вспомнил. Торопливо осмотрел себя. Нет, ничего не изменилось. Он остается странствующим рыцарем. Значит гипотеза галлюцинации отпадает. Интересно, кому и зачем это понадобилось?

Санечка ощущал странную раздвоенность в мыслях. С одной стороны он отчетливо понимал нелепость происходящего, но с другой – кто-то неведомый, может, подсознание рыцаря, в доспехи которого попал Санечка, подсказывал, что следует делать. И приходилось подчиняться. Любая попытка сопротивления вызывала судорожное подергивание всех мышц, напоминающее эпилептический припадок.

Тут его размышления оборвались. На нежно-голубом незабудковом небе прямо над нежно-зеленым аквамариновым зубчатым частоколом леса поднимались нежно-черные страусиные перья дыма. Кажется, именно в таком стиле писали раньше? Природа дышала покоем и негой, нежно-золотистые солнечные лучи пронизывали расплывающееся, как клякса туши в стакане родниковой воды, пятно. Санечка хотел было пришпорить коня и броситься наутек. Покрасоваться в рыцарском облачении – одно, а вступать в бой – совсем другое. Да и о славных подвигах рыцаря Ламанчского он превосходно помнил. Героически напасть с копьем наперевес на какую-нибудь баню ему совсем не улыбалось. Лучше скромно удалиться. Поэтому он поправил хлопающий по конскому боку щит, поплотнее затянул ремни секиры, притороченной к седлу, и с достоинством двинулся вперед. Да, вперед, потому что хотел поближе познакомиться с жителями этого мира.

Тропинку пересекало великое множество узловатых серых корней, поэтому конь, который явно больше всадника смыслил в верховой езде, и не думал подчиняться попыткам всадника управлять его аллюром. Он недовольно фыркал, прядал ушами и упрямо не ускорял величавого неспешного шага. Когда Санечкины попытки ему окончательно надоели, он зло заржал и хватанул всадника зубами за правое колено.

Лес был самым настоящим «дремучим», как определил его для себя Санечка. Раскидистые кряжистые дубы, реже появлялись стройные буки, кое-где виднелись отдельные сосны. Высокую траву явно не мяла ничья нога. Несмотря на все старания Санечка не мог увидеть на единого пня – топор дровосека не посягал на девственные чащи. Беззаботное чириканье птиц окончательно усыпило все подозрения, и Санечка, разморенный горячим солнцем, снял железный горшок шлема, вытер вспотевший лоб и звучно зевнул. Откуда-то долетело сильно заглушенное листвой бархатистое «Бум-м-м»… Колокол. Тишина, покой, идиллия. Первому колоколу ответил более высокий удар второго. Санечка горестно вздохнул. Жаль, что сейчас от маленьких деревенских церквушек остались только обгорелые бревна. Из русской жизни чья-то недобрая рука вырвала кровоточащий кусок. «Дон-дон», – отозвался третий колокол. Расчувствовавшийся от умиления Санечка едва не прослезился от умиления.

Лес кончился как-то внезапно. Только что Санечку окружали деревья, но вот он повернул за пригорок – и они пропали. Дым теперь поднимался из-за невысокого холма, рядом с первым столбом качались еще два. Легкая тревога кольнула Санечку. Ладно, увидим – разберемся. Он с тоской поглядел из-под ладони на палящее солнце. Белый балахон помогал слабо, железная чешуя куртки разогрелась основательно, и Санечка обливался потом. На седле он не нашел никаких мешков либо вьюков, поэтому возможность переодеться исключалась. Услужливый оруженосец тоже не появился… Санечка выругался про себя, проклиная непредусмотрительность рыцарей, похлопал коня по шее и ободряюще сказал:

– Осталось немного, Гром. Там тебя и покормят, и напоят.

Между прочим, откуда он узнал, что коня зовут Гром? Отличное имя, великолепно подходит упрямому, своенравному, но верному коню. Просто пришло в голову. Гром… Санечка попробовал на вкус это имя. На каком языке? Он задумался. Попытайтесь определить, как называется ваш родной язык, если именно названия вы не знаете. И вдобавок говорите только на нем одном.

Гром взобрался на вершину пригорка и остановился, предоставив Санечке возможность полюбоваться открывающимся пейзажем. Но увиденное заставило его моментально забыть и о жаре, и об отдыхе, обо всем на свете. Приступ ярости заставил Санечку зарычать.

Внизу, на берегу маленькой речушки стояла деревня. Точнее было бы сказать: недавно стояла. Теперь на месте бревенчатых изб курились черные пепелища. Вот какой дым Санечка видел над лесом! На траве он заметил несколько десятков трупов. Санечку замутило. О такой стороне рыцарских подвигов он раньше как-то не задумывался. Но ярость превозмогла дурноту, когда он увидел еще кое-что.

Человек двадцать пленников в длинных белых рубахах были привязаны к толстому бревну. Их подгоняли плетьми всадники в пестрых халатах, сидящие на низкорослых мохнатых лошаденках. Как их зовут? Хазары, половцы, кипчаки? Сразу в памяти всплыла масса диковинных словечек, слышанных мимоходом: полон, ясак, баскак. И новый приступ гнева охватил Санечку, когда он увидел, как плеть опустилась на плечи девушки. Уже не раздумывая, он порывисто нахлобучил шлем, поднял щит, перехватил копье наперевес и шпорами послал Грома в галоп. Против обыкновения конь протестовать не стал.

Заметив незнакомого рыцаря, налетчики сначала никак не отреагировали и продолжали деловито хлопотать вокруг пленников. Но Санечка мчался на них, как пушечное ядро, и потому один, похоже главарь, двинулся ему навстречу, приветственно поднимая руку, на которой болталась плеть. Именно вид этой плети окончательно унес остатки разума и осмотрительности. Багровая пелена застлала глаза Санечке, и он еще раз поддал Грому шпорами. В самый последний момент предводитель степняков сообразил, что Санечка не питает мирных намерений, как ему показалось сначала. Он тоже вскинул щит и выставил копье, украшенное конским хвостом. Но напор огромной лошади, скачущей под уклон, и закованного в железо всадника был страшен. Санечка буквально смял своего противника, точно бумажную фигурку. Только лязг наконечника копья о щит – и враг пропал. Но здесь Санечке пришлось убедиться, что конный бой – наука более сложная, чем ему представлялось раньше. Навыки незнакомого рыцаря передались новоявленному Баярду не полностью. Тяжеленное копье легкой птичкой порхнуло из руки и улетело. Обезоруженный Санечка направил Грома на следующего противника. Степняк выхватил кривую саблю, истошно вереща, замахнулся… Но лезвие безвредно скрежетнуло по стальному эполету, Гром ударил плечом низенькую лошаденку, та пискнула, и еще одним неприятелем стало меньше.

Санечка повернул коня навстречу оставшимся противникам – их было четверо. Теперь степняки поняли, что бой неизбежен, хотя Санечку не оставляло смутное ощущение, будто по какой-то неведомой причине они видели в нем союзника. Степняки бросили пленников, выхватили сабли и начали приближаться к ожидающему Санечке с двух сторон. Он зло усмехнулся, сорвал с луки тяжелый топор и сам бросился в атаку. Сабля царапнула по шлему, сорвалась и больно ударила по плечу. Но под ударом Санечкиной секиры с треском разлетелся на куски круглый деревянный щит, и еще один противник рухнул наземь.

– Что ты делаешь?! – крикнул один из степняков. К своему изумлению Санечка его понял.

– Сейчас увидишь, – справившись с секундным замешательством, посулил он, поднимая секиру. Гром, уже не дожидаясь команды всадника, самостоятельно двинулся на степняков.

– Слуга Красного Колокола, твой господин не одобрит вмешательства в чужие дела! – выкрикнул воин со шрамом на правой скуле.

Снова короткая стычка, звон и лязг железа, и перед Санечкой остались только двое противников. Он сам удивился собственному проворству.

– Рыцарь Льва, опомнись! – завопил тот же степняк, старательно прячась за спину товарища, тоже не горевшего желанием продолжать бой. – Неужели ты не слышишь, как звонят Колокола?!

– Слышу, – Санечка угрожающе покачал топором, а потом вдруг сильно швырнул его. Коротко свистнув, тяжелое лезвие рассекло легкий шлем и повергло пятого противника.

Издали донесся призрачный перезвон колоколов. Санечке померещилось, что какие-то невидимые веревки связывают ему руки. Он рявкнул, рванулся, освобождаясь от колдовских пут, и выхватил меч. Мотнул головой, чтобы стряхнуть текущий прямо в глаза пот, и не увидел последнего противника. Степняк, бешено нахлестывая лошаденку, удирал во весь опор. Преследовать его Санечка не стал – утомленному Грому новая скачка была явно не по силам.

– Желтый Колокол отомстит тебе! – крикнул на прощание степняк. – Я запомнил тебя и все донесу Ослепительному!

Вместо ответа Санечка молча погрозил ему мечом, и степняк пропал, только пыль вдали заклубилась. Санечка одобрительно потрепал Грома по шее.

– Ты сегодня просто молодец. Без твой помощи я не справился бы.

Гром радостно заржал.

Санечка спрыгнул на землю, бросил щит, шлем и подошел к пленникам. Он поразился, увидев, с каким испугом те смотрят на него.

– Не бойтесь! – Санечка помахал им левой рукой, примериваясь, как лучше разрубить веревки. – Сейчас все будет в порядке, я освобожу вас.

И страшно поразился, когда пленники повалились на колени, что-то крича наперебой.

– Тихо! – гаркнул он. – Я ничего не понимаю, когда вы вопите все разом. Говорите по очереди. Вот ты, – он ткнул мечом в плотного чернобородого мужика.

Тот, не вставая с колен, начал истово кланяться и пробормотал:

– Если тебе нужна кровь, убей меня одного, но пощади остальных. Деревня все равно погибла, оставь хоть память о ней, слуга Красного Колокола. Лишь Голубому дано лить слезы горя.

– С чего ты взял, что я собираюсь убивать вас? – не понял Санечка. – Не для того я разогнал этих бандитов, чтобы… – Он не закончил, внезапно к горлу подступила дурнота. Опять из-под рыцаря начал выбираться цивилизованный горожанин с его отвращением к насильственной смерти.

– Но ведь сейчас звонят все три колокола.

Санечка отвернулся и его вырвало. Только после этого, бледный, шатающийся, он спросил:

– И что из того?

– Значит, настало время пота, слез и крови.

– Ничего не понимаю. Какое время? Какие слезы? Ведь я освободил вас, так что я, сумасшедший что ли, чтобы вас же и убивать?!

– Но ведь ты слуга Красного Колокола.

– Ничей я не слуга! – взорвался Санечка. – И вообще, ты мне надоел. – Он взмахнул мечом и рассек путы, связывающие пленников. Те, не говоря ни слова, бросились в рассыпную, не обращая внимания на попытки Санечки остановить их. Похоже, они не слишком поверили его словам. Не осталось никого, кто мог бы разъяснить, что же на самом деле здесь происходит. Санечка очень активно вмешался в события, но, видимо, играл не свою роль. Его принимали за другого.

– Ты что-нибудь понимаешь? – обратился он к Грому. Тот явно что-то знал, но только отвернулся с хитрым видом. – И ты туда же… Ладно, я тебе это припомню, – беззлобно пообещал Санечка. Гром лукаво подмигнул. – Негодяй.

Санечка расседлал коня, и Гром с удовольствием начал щипать травку. Интересно, умение обращаться со сложной конской упряжью у него навсегда? Потом гордый победитель отправился на поиски непослушного копья, с чувством воткнул его глубоко в землю под дубом, стоящим в центре небольшой рощицы, свалил небрежной кучей доспехи и с наслаждением растянулся на траве. Нужно как-то осмыслить происшедшее и решить, что делать дальше. В воздухе плыл пряный запах, от которого кружилась голова и глаза сами закрывались…

Сколько Санечка спал – не известно, но только когда он открыл очи, уже смеркалось. Санечка зябко передернул плечами, вечерний холодок заполз под полотняную тунику, не зря он не хотел разоблачаться. На неправдоподобно синем небе, не оскверненном никакими дарами цивилизации, одна за другой проступали колючие звонкие звезды. Санечка тоскливо подумал, что ночлег ему предстоит невеселый – ни крова, ни ужина – и чуть не заскулил от тоски и жалости к самому себе.

– Хоть бы согреться чем-нибудь. Сигаретку хотя бы… – невольно вырвалось у него.

– Как вы мне все надоели, отравители проклятые, – незамедлительно отозвался тонкий скрипучий голосок.

– Кто «вы»? – машинально переспросил Санечка.

– Табакуры, кофепивцы, картошкоеды, – последнее слово было произнесено с таким презрением, что Санечке отчетливо послышалось «людоеды».

– Почему же? – попробовал он поспорить с невидимым собеседником. – Это довольно полезные вещи.

– Никакой пользы! От века люди жили здесь не ведая таковой заразы. И хорошо жили. А как завезли заморские травки, так и началось. Нет, я верно говорю: картоха проклята, кофий двою проклят, табак – трикратно!

– У каждого свой вкус, – дипломатично возразил Санечка, напрягая зрение в напрасных попытках разглядеть оппонента. Голос-то слышался совсем рядом.

– Чего зенки пялишь, – грубо ответил невидимка. – Вот он я. – От мощной кряжистой ветви отделилась темная фигурка, совершенно затерявшаяся до этого в листве.

Санечка встал и слегка поклонился.

– Очень рад.

– Рыцарь Леопарда, как я вижу, – невысокий плотный человечек, до самых бровей закутанный в темно-зеленую шубу ткнул черным кривым пальцем в Санечкин щит. Санечка отметил, что палец завершался действительно леопардовым когтем.

– Не так давно меня называли Рыцарем Льва, – нерешительно возразил новоиспеченный рыцарь. В геральдике он был не силен, и потому в дискуссии чувствовал себя крайне неуверенно.

– Чепуха! – безапелляционно отрезал человечек. – Мне лучше знать, кто там нарисован. Ведь я знаю всех зверей наперечет и спутать никак не могу.

– Простите, но кто вы?

Человечек даже поперхнулся от неожиданности.

– Ты меня не знаешь?

– Нет.

– Откуда ты явился?

– Издалека, – Санечка решил, что не в его интересах рассказывать все подробности своих приключений.

Человечек принял внушительную позу и горделиво выпятил грудь.

– Я местный леший.

Санечка оказался в тупике. В европейских фэнтези русские лешие не участвуют, и такая встреча совершенно не вязалась с полученными неведомо от кого доспехами.

– Но ведь леших не бывает, – неосторожно вылетело у него.

– Что-то?! – взревел леший. Голос его моментально сменил тембр и прозвучал как раскат медвежьего рева.

У Санечки мурашки по коже пробежали, и он плохо повинующимися губами добавил:

– В наших лесах лешие не водятся.

– Это вы сами виноваты, – леший укоризненно покачал головой. – Довели природу до полной невменяемости, уже и лешие перевелись. Тогда и лесам вашим недолго жить осталось. Как можно? Деревья рубите, речки хламите, табак курите! – Санечке такие сопоставления показались немного рискованными. – Тьфу на вас! Вымрете – туда вам и дорога. Нежить злая, а не люди. Давно пора таких загнать в гору к Гогу и Магогу, они бы вам показали, почем фунт лиха!

– Так сразу и нежить, – оскорбился Санечка.

– А кто еще способен леса сводить?

Санечка замялся и не нашел, что ответить. Леший задумался и со внезапно вспыхнувшим интересом спросил:

– Слушай, а может мне действительно тебя туда упрятать? Там вылечишься от тяги к адской траве.

– Какой?

– Никоциане.

Недавнее мужество куда-то полностью улетучилось, и Санечка невольно попятился.

– Но я…

– Ладно, подождем, – смилостивился леший. – Давай знакомиться. Меня зовут Древолюб. А тебя?

– Александр.

– Защитник людей. Хорош защитничек, – леший сплюнул. – Какое имя носишь. Вспомни двоих хотя бы… Стыдно трусить, рыцарь.

Упрек был справедлив. Ни с Александром Македонским, ни с Александром Невским сравнения Санечка не выдерживал. Это если кому-нибудь взбрела в голову блажь сравнивать.

– Никакой я не рыцарь, – сокрушенно вздохнул он.

– Зачем тогда доспехи нацепил? – не понял Древолюб.

– Это так, недоразумение, – вздохнул Санечка, потирая закоченевшие пальцы.

Леший, глядя на вконец замерзшего Санечку, смягчился и радушно предложил:

– Идем ко мне. Согреешься, перекусишь. Заодно и расскажешь, как тебя занесло сюда.

Он звучно щелкнул пальцами, и кора старого дуба со скрежетом разошлась в стороны, открывая взору небольшую уютную комнатку в самой сердцевине дерева.

– Чего уставился? – грубовато поторопил леший, хватая удивленного Санечку за руку. – Пошли.

Внутри дерева было тепло и тихо. Сначала Санечка боялся духоты, однако откуда-то веял тихий ветерок, несущий приятный пряный запах. Потолок светился мягким зеленоватым светом. Леший усадил Санечку на пень, покрытый плотным пружинящим ковром зеленого мха. Неодобрительно ворча что-то о сквернавцах, сеющих ядовитое адское яблоко картоху, выставил на другой пень-стол деревянное блюдо с медом, достал каравай хлеба, стукнул парой больших кружек с чем-то пенящимся и вкусным.

Осоловевший от сытной еды и тепла Санечка немного задремал. Во всяком случае он плохо помнил, что происходило дальше. Древолюб спрашивал, он отвечал, но о чем шел разговор? Несколько раз леший вскакивал и принимался ругаться, размахивая кулаками. Что вызывало его гнев? Впрочем, он быстро успокаивался.

Когда Санечка пришел в себя, леший куда-то пропал. Но не успел наш путешественник испугаться, что так и останется замурованным в дубе навсегда, дерево пронзительно заскрипело, открылось, и в комнату хлынул ослепительный солнечный свет. Санечка немного поспешно вылетел наружу и столкнулся с ожидающим его Древолюбом. Теперь он смог получше разглядеть лешего. Тот был невысок ростом, не доставая Санечке до плеча. Оказалось, что Санечка в потемках немного ошибся, когда принял за шубу зеленый шелковистый мех, старательно расчесанный и не без щегольства заплетенный на плечах в четыре косички. Могучие руки и ноги не были покрыты шерстью, и от этого их литые мышцы производили еще более внушительное впечатление. На макушке торчала пара ушек с кисточками, похожих на рысьи. Немного нарушал впечатление нос – большой, грустный, висячий. Зато глаза были отменно хороши – лучистые, яркие, оранжевые.

– Посмотрел я на твое добро, – леший пренебрежительно подцепил когтем панцирную рубаху. – Полюбовался. Удивляюсь даже, как тебе вчера удалось справиться со степняками. Ведь все это гнилое железо.

– Гнилое? – Санечка никогда не слышал ни о чем подобном.

– Конечно. Смотри, – Древолюб поднял тяжелую булаву, обхватил ладонями шипастый шар, сдавил. Что-то захрустело, из рук лешего потекла зеленоватая, мерзко пахнущая жидкость. – Понял?

Санечка широко раскрытыми глазами уставился на вывернутые шипы. Под ними обнажились заполненные гноем ямки, как под сгнившими зубами.

– Невероятно.

Леший отбросил булаву и старательно вытер ладони о траву.

– В наших лесах многое выглядит иначе, чем ты привык. Здесь свои законы.

– Где?

– На земле Рутении.

Что-то знакомое всплыло в памяти. Слышал краем уха или читал вполглаза? Но что?

– А вот конь у тебя хорош, – леший одобрительно потрепал по шее затанцевавшего от удовольствия Грома. – С оружием я тебе помогу, нельзя же оставлять тебя с голыми руками.

– А это?

Леший презрительно фыркнул.

– Оно годится только лучину щипать да сражаться со степняками. Против доброго меча тебе и двух минут не продержаться. Заедем к кузнецу, он вылепит тебе настоящий доспех, даст надежный меч.

– Кладенец? – иронически осведомился Санечка.

Леший залился веселым смехом.

– Эк хватанул… Кладенец ему подавай. Слабоват ты кладенцом воевать, не по плечу груз.

– Но мне совсем не нужен меч, – надулся Санечка. – Я ни с кем не хочу драться и вообще мечтаю только об одном – поскорее попасть домой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю