Текст книги "Три богатыря (СИ)"

Автор книги: Александр Гаврилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Три богатыря и дело о пропавших женах

* * *

– Не пущу! Ишь, что удумали?! Отпуск им подавай! Да еще в июне! – Князь Владимир суетливо бегал из конца в конец кабинета, стоявшие у стола три богатыря с возмущением смотрели на него, – И не просите! Не пущу! А вдруг война, и что тогда? Кто мне тут плечо подставит в минуту опасности? Юлий??

Упомянутый Юлий тут же засунул голову в дверь, – Вызывал, Княже?

– Сгинь! – рявкнул князь. Дверь захлопнулась.

– Княже. Ты слово дал. Не гоже так, – сердито нахмурив брови, начал Илья, – Мы и женам уже пообещали. Что мы им теперь скажем? Они же нас со свету сживут! – Добрыня с Алёшей согласно закивали.

– Я – хозяин своему слову! Как дал, так и обратно взял! А женам скажите, что служба у вас такая. На новый год вон выделю вам недельку. Тогда и езжайте по курортам своим. А сейчас – не пущу! – стукнул кулачком по столу князь.

– Но...

– Подожди, Илья, – остановил его вдруг Добрыня, и осторожно, чтобы князь не увидел, подмигнул, – Что уж тут поделать? Служба – есть служба. Мы всё же государевы люди.

– Во-во! – подхватил князь, – Понимать же надо! – поднял он палец вверх.

– Вот только... – задумчиво продолжил Добрыня, – Надо, княже, что бы ты им об этом сказал. Нам они не поверят. Опять, скажут, пытаемся отдыха их обещанного лишить. В том году за данью ездили, в позатом – в командировку заграничную. Сопровождали тебя, княже, в гости к султану Бахрейскому. В поза-позатом – вообще на остров тропический угодили. И всё без них! Так что сказали, что если и в этом году мы их без отпуска оставим, не миновать нам скалками по спине получить. А руки у них тяжёлые... Сказали, что не постесняются и к тебе зайти, вразумительную беседу провести. Тоже со скалками. А тут мы тебе не помощники будем. Сам понимаешь, против жен мы не пойдём. Сам с ними разбирайся. Охране, правда твоей, мы их тоже трогать не позволим. Уж извини. Какие ни есть, но всё же они жены наши, и обижать их мы никому не позволим. А там уж сам им объясни про службу нашу тревожную, дела неимоверно срочные. Если они дадут тебе слово вставить, конечно. Хотя, они отходчивые. Как со скалкой-то наиграются, умаются маленько, так и выслушают поди. Мы только рады будем от хлопот отпускных избавиться. Пойдёмте, други, жен наших оповестим. – Добрыня повернулся, сделав вид, что собирается уходить, махнул рукой друзьям, они молча последовали за ним. Задумчивый князь спохватился, когда они уже дверь кабинета открывали.

– Погодите-погодите, друзья мои разлюбезные! – он подбежал и закрыл у них перед носом собой дверь.

– Ну куда же вы так спешите-то! Погорячился я. С кем не бывает? А тут подумал вдруг... Что же это я, изверг такой, который год отпуска вас лишаю? И жен ваших разлюбезных тоже, – тут его аж передернуло, – Не дело это, с друзьями своими верными так поступать. Чего уж там. Поезжайте, отдохните малость. Сил поднаберитесь. Уж проживем мы как-нибудь без вас, недельку-то.

– Две, – тихо поправил его Добрыня.

– Две... – с тяжелым вздохом согласился князь.

С довольными улыбками богатыри вышли из комнаты, куда тут же просочился Юлий.

– Тут, княже, в ведомости расписаться надо о списании старых книг... – робко начал он, памятуя о том, как Князь не любит, когда что-либо списывали. Но сейчас князь молча взял список и даже не читая подписал. Довольный Юлий тут же выхватил его из рук, и свернул в трубочку.

– А чего это они довольные такие от тебя вышли? Как будто им премию какую заплатили? – с подозрением поинтересовался Юлий.

– В отпуск идут. На остров поедут отдыхать. Тропический, – со вздохом отозвался князь.

– Как, на остров? И без меня?? В смысле, как ты их отпустил-то вообще?! – несказанно удивился Юлий и уселся на пятую точку.

– Как, как! Вот так! – раздраженно отозвался князь, – И вообще. У тебя дел что-ли нет никаких нет? Там в подвале ещё два воза не разобранных книг, недавно с обозом прибывших. Марш работать!

Юлий выскочил из кабинета и, отдышавшись, пробормотал, – Они, значит, на отдых поедут, а мне – работай? Вот уж нет. Дурака нашёл. Сам пусть свои книги разбирает. А я тоже в отпуск хочу! Вот только как мне все это организовать? Заявление на отпуск он мне точно не подпишет, а без него казначей отпускные мне не выдаст. Мда, проблемка... – он было совсем поник головой, но тут его взгляд упал на зажатый под мышкой свиток с подписью князя, и он сразу взбодрился, – Ну, да ничего. Разберёмся! – и он деловито поскакал к выходу.

* * *

– Ох, я и не верила, что в этом году мы куда-нибудь выберемся! Да не просто, куда-нибудь, а на настоящий тропический остров! Красота-то какая неописуемая! – Алёнушка, сбежав по сходням с корабля, закружилась в восторге.

– И не говори, подруга. Я тоже не верила. Думала, что опять Добрыня в последний момент скажет что-нибудь вроде – «Служба! Понимать же надо!» – передразнивая пробасила Настасья, усаживаясь прямо на песок, с наслаждением вдыхая морской воздух и глядя на бескрайнюю морскую синь.

– Подруги, может, поможем мужьям-то нашим с разгрузкой? – нерешительно предложила Любава, осторожно сойдя на берег.

– Садись, отдыхай, – скомандовала Настасья, – Они и без нас справятся.

– Ага. Только мешаться под ногами будем, – добавила Алёнушка, присаживаясь рядом с Настасьей, – Вон, погляди, как они перекидывают их. Чем ты им там поможешь? Ловить будешь? Зашибут ещё.

И действительно, разгрузка корабля у богатырей происходила очень просто. Алёша из трюма кидал вещи вверх Добрыне, а тот уже перекидывал их стоявшему на берегу Илье, который ловил их и укладывал рядком. Вот Алёша достал какой-то особенно большой ящик, метнул его Добрыне, а тот легко перенаправил его Илье. Ящик взмыл высоко вверх, и из него вдруг донеслось что-то похожее на «УЙ! Мама-а-а!»

– Не понял? – нахмурившийся Илья слегка стукнул по одной из его стенок, доски отлетели и оттуда кубарем выкатился Юлий.

– Земля-я-я-я... родимая моя-я-я, – он попытался поцеловать песок, и тут же стал отплёвываться, – Тьфу-тьфу. Ох... Думал, не доживу...

– Юлий? Ты что здесь делаешь?! А кто за князем присмотрит в наше отсутствие? Как он тебя вообще отпустил? – Илья грозно навис над конём, уперев руки в боки.

– Князь? А что князь? – засуетился Юлий под сердитым взглядом богатыря, – Спокойно отпустил. Даже уговаривал. Присмотри, говорит, за богатырями моими на чужбине-то. Тут момент-то такой... тонкий. Политический, можно сказать. Вдруг чего, и что тогда? Интриги какие или скандал какой вдруг случится, представитель князя потребуется для урегулирования ситуация, а я уже и тут. Какой-никакой, а всё же княжий представитель. Все вопросы решу, все споры урегулирую. Где надо, надавлю, где не надо, смягчу. Как-то так, в общем, – закруглил речь Юлий осознав, что разговор пошёл куда-то не туда.

– Так, где тут у вас отель-то? Или тут бунгало? Что-то ничего не вижу... – поспешил сменить он тему, присматриваясь к окружающей действительности. Всюду, куда бы он ни бросил взгляд, были только пляж да лес. Но Илья так просто не сдавался.

– А почему в ящике?

– Ась? – сделал вид, что не понял, о чём он Юлий.

– В ящике, говорю, почему плыл, а не в каютах, как все нормальные люди. Кхм. Если можно так о тебе сказать.

– А я что, не людь что ли? – сделал вид, что обиделся Юлий, – В смысле, я хоть и не людь, не человек то есть, но существо в высшей степени разумное. По умнее некоторых буду! – задрал он нос.

– Слышь, ты, существо, ты тему-то не меняй! – грозно нахмурил брови Илья, – И ты на кого намекаешь? Уж не на меня ли? Али на Алёшу нашего? Так ведь смотри, узнает – отведаешь силушки богатырской-то!

– Да что ты, что ты! – опять засуетился Юлий, – Раз бы я мог бы так о вас? Об кня... – тут он осекся, вспомнив, что богатыри всё же княжьи люди и весьма не любят, когда о нём дурное слово говорят, – Об Антипке я. Бестолоче этом. Представляете, что он тут на днях учудил. Пошёл, я, значит, как-то в конюшню...

– Подожди. Потом о своих любовных похождениях расскажешь. К делу давай, – оборвал его Илья, – Так почему ты в ящике-то, говоришь, плыл? И это с твоей то любовью к комфорту?!

– Так ведь... – мысли Юлия заскакали зайчиками в поисках выхода, – Так ведь в целях экономии же! Расценки то на морские перевозки сейчас вон какие большие! Дерут в три дорога, понимаешь. А тут оформился как ваш багаж, так почти и даром вышло. Тут плыть-то всего ничего. Три дня. Вообще пустяки! Правда, вот еды я маловато с собой взял, и воды, и укачивало, и прочие... эмм... неудобства испытывал. Так что обратно я всё же лучше в каюте поплыву.

– Ладно. Убедил. Пёс с тобой. Пошли, будешь тогда палатки помогать нам ставить – Илья наклонился, взваливая на плечи огромный тюк с вещами.

– Какие ещё, палатки? А как же цивилизация? Где отели, гостиницы, бунгала? Что – нету?? Ну хотя бы хостес, на худой конец? Как – нет хостеса?! Такого же быть не может! Хостесы есть везде! – Юлий семенил за Ильёй, который направился с упаковкой палаток к лесу, тихо отвечая на вопросы коня.

– Как – остров необитаемый?! Совсем необитаемый? Ах, не совсем... А говоришь – необитаемый. Туземцы? Дикари, значит?? А они нас не сожрут? Что, значит, людей не едят? А лошадей?? У них нет лошадей?! Совсем нет? И не было? Что значит, не знаю и какая мне разница?! Одно дело, если совсем не было, и другое – если были, но сожрали! Разница-то принципиальная! Прин-ци-пи-аль-на-я! Понимать же надо!

* * *

Эх, и хорошо же в июне на острове тропическом! Пляжи песочные, фрукты экзотические, море ласковое, гладкое, романтическое, не остров, а рай земной... Идиллия... Лёгкий ветерок дует с моря, смягчая невыносимый зной, и лишь щебет птиц нарушает абсолютную тишину.

– Юлий! Прибью, гад такой! – от резкого возгласа встревоженно умолкли птицы, Юлий, попивающий кокосовое молоко из трубочки, с ленцой развалившийся под пальмой, чуть не подавившись суетливо подскочил и заметался в поисках укрытия.

– Последний кокос ведь стащил, паршивец эдакий! Главное, значит, как собирать идти, то у него то копыта ломит, то хвост отваливается, а как жрать – так он тут как тут! Ну, попадись мне только, наглая лошадь! – Настасья шла по пляжу со скалкой в руке. «Наглая лошадь» заметалась ещё быстрее, пока не нырнула в итоге за спину севшему Алёше, сочтя это наиболее подходящим укрытием. Богатыри решили переждать полуденный зной в теньке, и развалились под пальмами.

– Юлия не видели?! – грозно спросила их подошедшая девушка. Все трое синхронно отрицательно помотали головой.

– А что случилось, Настенька? – осторожно поинтересовался у жены Добрыня.

– Что случилось?? То, что эта скотина вконец обнаглела! Помощи от него нет никакой, только продукты постоянно таскает! Последний кокос спёр, гад такой! Вчера – ананасы утащил и бананы! Мы столько времени тратим собирая их для чего, чтобы этот ирод всё сожрал, ничем не помогая нам?! Поймаю – убью!

Юлий весь сжался в комок и попытался вообще стать невидимым.

– Подожди, Настенька, не горячись. Сейчас мы вам насобираем этих кокосов. Да, други? – Добрыня встал и потянулся.

– Да конечно, вообще не вопрос! Щаз мы этих кокосов столько вам на трясем, целую гору! Во! – тут же подскочил Алёша, и не подозревавший, что «эта скотина» прячется за его спиной.

– Ага! Попался, гад такой! И-и-и... – замахнулась она на Юлия, но того тут же как ветром сдуло от туда. И откуда прыть то такая появилась? Но угроза для жизни из кого угодно сделает скаковую лошадь. Хоть и ненадолго. Проскакав метров триста по лесу, Юлий обессиленно рухнул в кусты, и затих.

– Вот значит как, да? Значит, не видели, говорите? Я тут с ног сбилась, его разыскивая, а вы значит покрывать его решили? – Настасья грозно уперев руки в боки смотрела на богатырей. Те не понимающе переглянулись.

– Хотя, а что удивительного? Вы же такие же – как и он! Ни помощи от вас, ни пользы никакой! Мы тут, значит, пашем целыми днями. То стирка, то готовка эта, то уборка. Отпуск, называется. Ну никаких условий для нормального отдыха. А зато вы хорошо устроились на всём готовеньком-то! Лежат, понимаешь, целыми днями на пляже или под пальмами. Ну, лежите, лежите. Смотрите, как бы вам не пожалеть потом об этом! – Настасья в ярости развернулась и быстрым шагом пошла прочь.

– Настасья! – дёрнулся было вслед за ней Добрыня, но Илья остановил его, положив руку на плечо, – Погоди... Пусть остынет маленько... Пойдёмте лучше кокосами этими займёмся.

* * *

– Съездили, называется! Отдохнули! – раненой тигрицей металась по лагерю Настасья. Алёнушка и Любава с сочувствием смотрели на неё, при этом не переставая вешать сушиться постиранное бельё.

– Что дома бесконечная уборка, готовка и стирка, что здесь – то же самое! И никакой помощи от мужиков наших! Всё отдыхают от трудов своих ратных! А мы как дома белого света не видим, так и здесь. Ну и какой смысл тогда от отдыха этого?!

– Так мы же их и не просили, в общем-то, – робко подала голос Любава, – А попросили бы, глядишь и помогли бы.

– А сами они догадаться никак не могут, что помочь не мешало бы? – взвилась Настасья, – Хоть раз подошли бы, спросили, не нужна ли помощь какая. Нет, девочки, вы как хотите, а я так больше не могу. С этим надо что-то делать.

– Что ты предлагаешь? – поинтересовалась Алёнушка, устало садясь на лавку.

– А вот что...

– Подожди, мужья идут, – перебила её Любава, – Несут, вон, что-то.

Подойдя ближе, богатыри свалили на землю целую гору кокосов, в два человеческих ростах.

– Ну, как-то так... – отряхнул ладони Илья Муромец.

– Погодите, братцы. У меня ещё один остался. Щаз я его... – Алёша взмыл в прыжке, с переворотом в воздухе, и на самую макушку горы водрузил последний кокос.

– Вот теперь – порядок, – гордо произнёс он, приземлившись на обе ноги.

– Ну и куда нам столько? – раздраженно произнесла Настасья, – Вы хоть представляете, как их тяжело чистить? Опять работы нам подкинули?

Богатыри молчали, ошарашенно переглядываясь.

– Насть, ну ты же сама говорила, что кокосы нужны? – произнёс наконец Добрыня.

– Говорила, – согласилась она, – Но не целую гору же?? Нескольких штук было бы вполне достаточно. А еще я говорила, что ананасы с бананами тоже нужны. Но про них вы почему-то не вспомнили!

– Да что ж такое-то! И то тебе не так, и эдак! Поставила бы уже конкретную задачу, мол, нужно то, то и то. И мы бы все сделали как положено. Опять мы тебе не угодили! – вспылил Добрыня.

– А может, я устала каждый раз говорить, что сделать нужно? Может, мне хочется, что бы ты хоть иногда голову включал и сам что-нибудь делал, без моих напоминаний! – уперев гневно руки в боки, произнесла Настасья, – Да, девочки? Вы же согласны со мной? – Алена с Любавой неуверенно кивнули ей.

– Ну и отлично! Вот прямо сейчас и приму своё решение! – так же пошёл на принцип Добрыня, – На берегу сегодня переночую! И без ужина твоего обойдусь! Пойдёмте, братцы. Я смотрю, нам не рады здесь сегодня, – он молча развернулся и пошёл в сторону пляжа. Илья с Алёшей молча переглянулись и пошли следом за ним.

* * *

– Караул! Беда! Пропали! – разорвал утреннюю тишину вопль Юлия. Он примчался к куче веток и листьев, на которой спали богатыри, и принялся их будить, подскакивая то к одному из них, то ко второму, то к третьему, пытаясь их растормошить, но всё было бесполезно. Сон у них был воистину богатырский.

– Да вставайте же... – пыхтел Юлий, уже не сдерживаясь лупя их копытами.

– Упал – отжался... – сквозь сон пробормотал вдруг Илья Муромец.

– Сейчас отведаешь силушки богатырской... – так же сквозь сон подхватил Алёша.

– Да как же это? Да что же это такое? – Юлий аж сел, – Я значит, для вас же стараюсь, помочь хочу, а вы мне ещё угрожать будете? Там жен ваших украли, а вы тут спите!

– Как это, украли?! – сели все трое разом. Они переглянулись, вскочили на ноги, и, не дожидаясь ответа Юлия, побежали к лагерю. Юлий поскакал за ними.

– Погодите! Да дайте рассказать-то! – задыхаясь на бегу выдохнул он. Но его уже никто не слышал.

В лагере царил полный разгром. Вещи валялись как попало. Отдельно в стопке стояла не мытая посуда. Давно уже высохшее белье сиротливо болталось на верёвке. Пока Добрыня с Ильёй молча осматривали лагерь, Алёша пробежался по округе, во всю мощь грудной клетки зовя Любаву, а потом, не успокоившись на этом, залез на самую высокую пальму и с её вершины осмотрел окрестности. Жен было не видно.

– Да что же это, братцы... Да как же это... – возмущённый и растерянный он встал перед друзьями, – Неужто и вправду, похитили?

– Подожди. Не торопись с выводами, Алёша, – Добрыня продолжал хмуро осматриваться, – Может они просто погулять отошли?

– Или искупаться! – с надеждой подхватил Илья, – Да мало ли куда они могли пойти по делам каким?!

– Да вы чего? Совсем что ли с дуба рухнули? – подал голос Юлий, наконец отдышавшийся после непривычной для него скачки, – Какое – гулять? Какое – купаться?! Посуда не помыта – раз! Бельё не снято – два! И самое главное, завтрак не приготовлен – три! Вы когда это видели, что бы ваши жены уходили куда-то, не сделав сначала всё это? И при этом, ещё такой бардак оставив! Да не бывает такого! Тут явно дело не чисто... Ну ничего, беру расследования в свои руки... То есть, копыта. Хотя, а как я могу что-то взять копытами? В общем, в зубы, короче! – Юлий суетливо пробежался по лагерю, заглядывая под каждую вещь, в каждую щель, принюхиваясь, как сыскная собака. Отодвинув валявшуюся на земле сковородку, он к чему-то пригляделся и наконец торжествующе завопил, – Ага! Я так и знал, что они тут замешаны! Ну всё, виновник найден! – он уселся на пятую точку и торжествующе уставился на богатырей.

Друзья молча подошли к нему и взглянули на землю, где отчётливо виднелся след голой ступни. Даже для их жен след был маловат. Скорее он был похож на след ребёнка, или... дикаря.

– Так что же это получается, братцы? Неужто и впрямь туземцы наших жен уволокли? – озадаченно чесал голову Алёша, – Ну я им сейчас задам! Отведают силушки богатырской! – он уже собрался побежать к деревне дикарей, но Добрыня остановил его, положив руку на плечо.

– Погоди, Алёша. Не горячись. Тут разобраться надобно.

– Да что тут разбираться? Что тут разбираться то? – возбужденно подскочил Юлий, – Всё ясно же! Дикари это, больше некому! Я сразу понял, что доверять им нельзя.

– Да, но зачем это им надо? Для чего им наши жены могли понадобиться? – продолжал недоумевать Добрыня.

– Зачем, зачем... За тем! – огрызнулся Юлий обиженный недоверием, и тут его осенило, – Неужто, сожрать хотят?! – он аж замер, – Точно! Вспомните, к ним же как ни зайдёшь – они вечно едят что-нибудь. То овощи, то фрукты, то траву какую-нибудь, а вот мяса я не видел у них ни разу. Оголодали поди, вот и... Так что ж мы стоим?! Спасать же надо! – засуетился Юлий, пытаясь сообразить, куда бежать.

– Как это – сожрать? – опешил Алёша, – Кого сожрать? Мою Любавушку – сожрать?! – он решительно сбросил руку Добрыни со своего плеча и побежал к деревне. Юлий, высунув язык, поскакал за ним. Илья с Добрыней переглянулись, пожали плечами и быстрым шагом отправились следом за ними.

* * *

Когда Илья с Добрыней пришли в деревню туземцев, то увидели, что Алёша уже успел согнать всю толпу на площадь и перед ней теперь выступал Юлий, активно размахивая копытами.

– ...ну нельзя. Нельзя есть людей только потому, что они другого цвета кожи! И лошадей нельзя! Особенно – лошадей! Мы же все с вами одной крови, все собратья по разуму! Ещё господь наш всемогущий завещал нам всем возлюбить ближнего своего как самого себя и назвал чревоугодие смертным грехом. Давайте уже возлюбим друг друга и отринем прочь все эти кровавые предрассудки и традиции! Не поддадимся же греху чревоугодия!

– Да погоди ты Юлий со своей любовью! – не выдержал наконец Алёша, – Пусть они мне Любавушку мою отдадут сначала, и тогда уже возлюбляй кого хочешь!

– Вот вечно ты мешаешь мне культуру в массы нести! – Юлий бросил раздраженный взгляд на Алёшу, – Ну нельзя же так сразу! Людей подготовить надо, настроить на конструктивный диалог, так сказать. А ты хочешь вот так сразу бухнуть, мол, отдавайте мне мою Любавушку!?

– Ну да? А чего тянуть-то? Ой, да ну тебя, сам спрошу! – сердитый Алёша отодвинул Юлия в сторону и сделал шаг к толпе. Толпа дружно шагнула назад. На месте остался лишь какой-то дедок, который слегка замешкался и не успел вовремя среагировать. Увидев, что он остался один на один с надвигающейся угрозой, он заметался, попытался вклиниться обратно в толпу, но та стояла монолитным строем и не пустила его внутрь. Дедок горестно махнул рукой и обречённо повернулся к грозному Алёше и бухнулся на колени перед ним.

– О, великий воина! Не еша меня! Я старый и невкусныя! Одни жилы да кости осталися, да. Мяса нету совсем, однако. Возьми лучше кого из молодых и сочных! – он махнул рукой в сторону толпы, толпа испуганно сделала ещё шаг назад.

– Да вы что, сдурели что-ли? – ошарашенно спросил Алёша, – Не собираюсь я никого есть! С чего вы взяли, что я тут вас есть собираюсь?

– Ну а зачема ещё наса сюда сгонять было? Чтобы самого вкусного выбрать, а как иначе? Я тебе большой секрета скажу, – дедок оглянулся на толпу, подошёл ближе к Алёше, и громко зашептал, – У сына нашего вождя, Мумумбы, есть жена – Мапату. Её бери. Она больша-а-а-я. Во! – развёл он руки широко в сторону, – И тебе хватит, и друзей угостишь, – кивнул он на Добрыню с Ильёй. Тех аж передёрнуло при мысли о подобном угощении.

– Да не нужна мне чья-то жена! – отчаянно завопил Алёша, – Мне мою надо!

– Ты свою жену хочеша съесть? – удивился дедок, – Я помнить её. Маленькая, худенькая. Там же одна кожа да костъ? Что тама есть? Бери Мапату, однако. Её тебе на долго-о-о хватит. От твоей толку совсем мало-мало будет. Разве что кости погрызть.

– Да не собираюсь я никого есть! – взорвался Алёша, не выдержав подобного издевательства. Испуганный дед аж присел от крика, – И грызть не буду! Жену мне мою верните, а то отведаете сейчас силушки богатырский! – он взмахнул кулаком, и вся толпа испуганно присела вслед за дедом.

– Подожди, Алёша, не горячись, – похлопал его по плечу подошедший Добрыня, – Так ты их напугаешь только. Тут по другому надо. Уважаемый! – обратился он к старику. Тот даже сначала обернулся посмотреть, кого это так культурно назвали, но не увидев никого, достойного такого обращения, сообразил, что это ему сказали, и горделиво выпрямился.

– Я слушать тебя, о могучий воина!

– Мы ищем своих жен. Сегодня утром они пропали. Не заходили ли они к вам? Может их видел кто-нибудь из ваших?

– Нета, сёдни не видели. Да? – повернулся он для подтверждения к своим сородичам. Те усиленно закивали головами, – Боимся, мы их, однако. Это сильно могучими воинами быть надо, чтобы жен таких усмирить смочь. К ним тут Нагамуто мало-мало ходил прошлую ночь, так они его шибко-шибко поколотили и громко-громко кричали, что мы и здеся их слышали. Больше не хотим мы туда ходить к ним, да.

– Так. А за что побили-то? Неужто что-то дурное замышлял он? – грозно нахмурил брови Добрыня.

– Нета-нета! – испуганно замахал руками дед, – Нет дурного! Помочь хотел он им, однако. Шёл мимо, видит – гора большая из кокосов. Дай, думает, помогу. Тяжело же им кокосы с горы такой доставать? Ну и полез наверх. А гора возьми, и рассыпайся. Он один-два кокоса взял, на место хотел положить, конечна. А тут жены ваши и проснулись. Решили, что он украсть хочет. Эта... Недоразуменье вышла. Да. Не так понять они его. Вот и побили, шибко-шибко. Болеет теперь тама лежит, сильно-сильно, – махнул он рукой в сторону одного из домов.

– Алёша, сходи, проверь, – кивнул Добрыня на дом. Алёша молча направился туда. Через пару минут он вернулся обратно.

– Жен там нет. Действительно, кто-то лежит, в тряпки весь замотанный. Один нос торчит.

– Мда. Ситуация, – задумался Добрыня, – Прощеньица просим. Ошибочка, видать, вышла.

– Мало-мало ошибочка, да, – закивал головой как болванчик дед, – Больше такую ошибочку Нагамуто не будет делать. А то мы тогда много-много поколотим его, да.

– Не съедите хоть? – решил напоследок уточнить Алёша.

– Нета-нета. Не скушаем. Ближнего же надо возлюбить шибко-шибко, Юлий сказал. Как можна кушать тогда?

– А. Ну да, – ничего не понял Алёша, но всё же кивнул, и поспешил вслед за друзьями, которые уже шли к воротам.

– Вот не верю я им... – ворчал Юлий, оглядываясь на ходу назад и подозрительно смотря на туземцев, – А если врут, собаки такие?

– Не врут, – усмехнулся Добрыня. Илья согласно кивнул.

– Да почему вы так думаете?? – не успокаивался Юлий.

– Да потому, что с ними бы и одна моя Настенька справилась. А уж втроём они бы точно их всех разогнали. Да и не стали бы они с нами связываться. Незачем. Не едят они мясо. Я, пока вы с Алёшей речи толкали, присмотрелся. Костей никаких не видать разбросанных. На заборе черепов даже животных не висит. Зато кожуры от всяких фруктов полно валяется и скорлупы от орехов.

– Да, но... Кто же тогда? – задумался Юлий, – Тут на острове и нет то больше никого. Ну не из моря же похититель пришёл? Хм... Минуточку... Из моря... – тут его вдруг осенило, – А если это опять Морской царь их украл?

– Да зачем ему? Он же тогда нашел себе жену? – удивился Илья, а Добрыня вдруг посмурнел.

– Нашёл-нашёл... – проворчал Юлий, – Ты её видел же. Страшная такая. С вашими женами-красавицами и не сравнить. Вдруг разлюбил он её? И о Наст... о женах ваших вспомнил, – вовремя спохватился Юлий, глядя на мрачнеющего на глазах Добрыню. Тот вдруг остановился как вкопанный, секунду подумал, и решительным шагом направился к морю. Алёша с Ильёй понимающе переглянулись, и поспешили следом.

– Вы куда это? В море, что ли? Я, пожалуй, вас на берегу подожду, вещи постерегу лучше. А то мало ли... – в панике засуетился Юлий, вспомнив о своём прошлом печальном опыте посещения морского царства. Богатыри лишь отмахнулись в ответ и зашли в море. Юлий развернулся, чтобы идти в лагерь, посмотрел на тропический джунгли, сообразил, что идти ему придётся в одиночестве, а ещё возможно и дикарей встретит, и тут же развернулся обратно к морю и с воплем поскакал следом за богатырями, – Подождите меня!!!

* * *

Юлий догнал богатырей, когда они уже добрались до дворца морского царя и застыли у него под окнами, к чему-то прислушиваясь.

– Ну наконец-то! Догнал... Немного подождать не могли, что ли?! – немного отдышавшись, начал громко возмущаться Юлий, – Меня, между прочим, чуть акула не сожрала, пока я вас искал, а вы...!

– Тише! – недовольно бросил ему Добрыня, продолжая к чему-то прислушиваться!

– Чего это вы? – не понял Юлий, подошёл поближе и прислушался. Во дворце явно кто-то скандалил и то и дело доносился звук разбивающейся в дребезги посуды.

– Нет! Только не эту вазу, прошу тебя Брунгильдушка! Это память о бабушке.... – Дзинь!

– О боги! За что мне это всё?! – донёсся горестный вопль.

– Я поклялась твоей матери, что...!

– А-а-а! Я не могу это больше слышать!

– Ну что? Идём спасать? – глянул Илья на Добрыню. Тот лишь молча кивнул, и они пошли ко входу. Юлий опасливо засеменил следом. Стража на входе во дворец, узнав богатырей, даже не попыталась их остановить. Добрыня решительно распахнул двери и они вошли внутрь и пошли на шум.

Во дворце морского царя стоял полный разгром. Весь пол был устлан какими то осколками, отчего каждый шаг богатырей сопровождался жутким хрустом. Сам царь испуганно сжался в комочек на своём троне и с тоскливой обречённостью смотрел на жену, которая задумчиво вертела в щупальцах какое то блюдо. Они были так увлечены собой, что не обратили ни малейшего внимания на вошедших. Пауза затягивалась. Обычно на подобных встречах разговор начинал Добрыня, но тут и он как будто воды в рот набрал, молча глядя на супружескую пару.

– Чего стоим, кого ждём? – не выдержал наконец затянувшегося молчания Юлий и стал бесцеремонно пробиваться вперёд из за спин богатырей, – Да пропустите же меня! Столпились тут, понимаешь, на самом проходе! – он вывалился наконец из за спин богатырей и с грохотом рухнул на пол, споткнувшись об ногу Алёши.

– О, право слово, не стоило падать ниц передо мной. Простого приветствия вполне достаточно было бы. У нас всё таки прогрессивное царство. К чему все эти условности между нами, мой старый друг?! Как там тебя... Галий... Улий... А, вспомнил! Юлий! – явно был польщён морской царь, с одобрением глядя на Юлия. Брунгильда замерла, глядя на вошедших, не выпуская блюдо из щупалец. Морской царь перевёл взгляд на богатырей.

– Что привело вас ко мне, друзья мои?

– Здравствуй, царь морской, – откашлявшись начал Илья, поняв, что Добрыня на диалог не настроен, – Дело у нас к тебе...

– Государственной важности! – перебил его Юлий, вскочив, наконец, на ноги.

– Государственной? – явно обрадовался царь, – Брунгильдушка, дорогая, извини, но нам придётся прервать нашу беседу. Государственные дела не могут ждать!

– Хорошо, – величественно кивнула та, – Я подожду. Но не думай, что я забуду об этом разговоре! – с высоко поднятой головой она удалилась из комнаты. Царь облегчённо украдкой выдохнул.

– Что, тяжела жизнь семейная-то, царь-батюшка? – усмехнулся ему Илья.

– Ой, и не говори... эмм.. Как там тебя... Ах да! Илья, – царь устало присел на кресло, – Совсем жизни не стало. И день и ночь, и день и ночь – и пилит и пилит, и пилит и пилит. То то не так, то это. То не то делаю, то почему не делаю, то делаю рано, то поздно, то лучше бы вообще ничего не делал. У меня уже голова кругом идёт! – вырвался у него вопль души, и он схватился двумя руками за голову.

– Да тоже мне проблему нашли! – как всегда бесцеремонно влез в беседу Юлий, – Детей вам надо! Да побольше! И проблемы этой не станет. Ей совсем не до тебя будет.

– Думаешь? – с сомнением спросил Царь.

– Да конечно! Можешь даже не сомневаться в этом! – отмахнулся от него копытом Юлий, – Это же давно всем известный способ, который безотказно действует уже множество поколений. Заводишь пару-тройку детей, и жене не до тебя будет. Целыми днями детьми будет занята. Ты нам лучше другое скажи, – тут он перешёл на доверительный шёпот, – У нас тут жены пропали, нигде найти не можем, думаем, может похитил кто... Случаем не твоих рук дело?

– Да ты что! – возмущённо замахал руками царь, – Да на кой они мне? Тут и одной-то с головой хватает, а если к ней ещё три добавятся, то я вообще с ума сойду! А чьи жёны-то пропали? Ваши? – вопросительно глянул он на богатырей.

– Наши... – печально выдохнули все трое.

– Счастливчики... – не менее печально выдохнул царь, – Эх, если бы моя на недельку пропала куда-нибудь, ух как я счастлив был бы! Надо будет опробовать предложение Юлия насчёт детей... Может, действительно поможет? – задумчиво пробормотал он.