Текст книги "КОЖА.Коллекция рассказов"

Автор книги: Александр Галиновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

КОЖА.
Коллекция рассказов

Кожа

– Ты молодец, – Ральф Беннет улыбнулся, затягивая узел шикарного галстука.

Еще раз окинув взглядом свое отражение в зеркале и убедившись, что он выглядит просто замечательно в своей белой рубашке и черных брюках, он подхватил с кровати пиджак и одним движением набросил его на плечи.

Сегодня был один из тех важных дней, когда решается судьба человека. И хотя Беннет был уже почти уверен в собственном успехе, проворный червячок сомнения все же успел ловко подточить его железное спокойствие. Стоя сейчас лицом к зеркалу, он почувствовал, как взмокли его подмышки. Он вдохнул полной грудью и постарался задержать воздух в легких, досчитав да десяти. Затем так же выдохнул – медленно, одновременно расслабляя плечи и втягивая живот. Застегнув последнюю пуговицу пиджака, Беннет подхватил со стола ключи и вышел из квартиры.

Спустившись на первый этаж, через широкое окно холла он заметил ожидающий его автомобиль «Мерседес». Водитель – чернокожий детина, стоял рядом и, прислонившись к капоту, курил. Завидев Беннета, когда тот выходил из дверей дома, он кивнул и, отшвырнув окурок, открыл заднюю дверцу, приглашая сесть.

Спустя несколько секунд автомобиль тронулся с места. Миновав переулок, «Мерседес» вырулил на дорогу и там прибавил в скорости. Постепенно город с его огнями, десятками витрин и неизменными толпами прохожих оставался позади. Опускались вечерние сумерки, и, казалось, весь мир увязал в них словно в болотной трясине. Постепенно за окнами исчезали высотные постройки, и все больше появлялось двух– трехэтажных коттеджей, которые подобно горным пикам возвышались над зелеными оазисами декоративного кустарника и аккуратно подстриженными газонами.

Устав созерцать пейзаж за окном, Беннет откинулся на сидении и незаметно для самого себя погрузился в размышления. По большей части они касались событий предстоящего вечера.

Странно все это. Странно и старомодно. Словно все руководство компании не серьезные бизнесмены, а какая-то мафиозная семья, которая принимает только своих, проверенных людей. Очевидно ему была доверена важнейшая работа, и большие боссы хотели удостовериться в правильности своего выбора. Все это напоминало последний, решающий тест.

Вскоре по правую сторону мелькнул и начал стремительно удаляться указатель «Частные владения. Собственность…»… Дальше Беннет прочитать не успел. Впрочем, и так было ясно, что в этот момент они оказались на территории поместья Теодора Джейсона.

Сам дом располагался дальше. Уже спустя минуту из-за пестрящих разными оттенками зеленого крон показались верхушки декоративных башенок. «Мерседес» в последний раз свернул, объезжая лужайку, и, мягко сбросив скорость, притормозил у парадного входа. Двери открылись, и на крыльцо вышел человек в ливрее, – кто-то из прислуги.

– Мистер Джейсон ожидает Вас в своем кабинете, – сказал он, приглашая Беннета в дом.

Пройдя холл, они поднялись по лестнице на второй этаж. Там, за широкой дверью, которая была сейчас чуть приоткрыта, и располагался рабочий кабинет хозяина дома.

В комнате было человек десять – всех Беннет знал в лицо. Они собрались у письменного стола и что-то вполголоса обсуждали. За столом сидел Теодор Джейсон. Когда Беннет вошел, говорил Алан Спенсер, вице-президент. Заметив гостя, он тут же замолчал. Джейсон встал из-за стола и, подойдя к Беннету, протянул руку.

– Добро пожаловать. – Он улыбнулся своими белыми как снег зубами. – Мы ждали вас.

Беннет ответил на рукопожатие и поздоровался с остальными. Те уже начали рассаживаться по своим местам – в кресла, стоящие тут и там в беспорядке – скорее всего их принесли из других комнат.

– Как доехали? Надеюсь, путешествие было приятным?

– Хорошо, спасибо.

– Ну и славно. Эдгар, как всегда, на высоте. – Джейсон сказал это, повернувшись к остальным гостям, и некоторые в ответ закивали.

– Простите, кто?

– Эдгар. Мой водитель, – Пояснил Джейсон, – Чернокожий парень, который доставил вас сюда. Он прекрасно знает свое дело.

– А! Разумеется.

– Пожалуйста, присаживайтесь. Беннет нашел свободное кресло и сел. Тут же

появился слуга с подносом и бокалом мартини. Беннет взял предложенный напиток.

Сам президент выбрал место у стола, прислонившись к нему спиной.

– Я встретил Эдгара во время очередной своей экспедиции в Африку. Тогда члены его племени собирались свершить над ним самосуд – он убил человека. Я защитил его, учил, а затем взял к себе на службу.

Наблюдая реакцию Беннета, Джейсон поспешил добавить:

– О, смерть, конечно, была чистой случайностью. На него напали, – он улыбнулся, – Но перейдем к нашим делам! Две недели назад вы представили на рассмотрение некоторые из ваших работ, – он нашарил на столе виниловую папку лимонного цвета. – Двенадцать макетов графической рекламы, новый слоган, стикеры на продукцию, – Он перелистывал страницу за страницей, – Очень неплохо. Вы хорошо поработали.

– Я старался. Джейсон улыбнулся.

– Конечно. Именно поэтому мы и готовы предоставить вам эту работу.

Беннет не нашелся, что ответить. Странно, но он не подготовил никаких слов на тот случай, если все пройдет гладко.

– Необходимые бумаги будут готовы в понедельник. Так что прямо со следующей недели можете приступать к работе. – Мистер Маккерти, – Джейсон бросил взгляд в сторону – туда, где в своем кресле сидел начальник отдела кадров, – Введет вас в курс дела.

Маккерти был упитанным малым в возрасте чуть больше сорока. При первом взгляде в глаза сразу же бросалось удивительно дряблая, рыхлая кожа на лице и шее и вечно трясущиеся кисти рук, которые были похожи на два бесформенных запеченных до красноты куска мяса. Однажды Беннет уже встречался с Маккерти – месяц или около того назад, и тогда он показался ему малоприятным типом с резкими манерами, и их первое знакомство прошло так себе. Все-таки было что-то отталкивающее в его внешности.

– Думаю, вкратце вы знакомы с деятельностью нашей фирмы? – поинтересовался Маккерти.

Беннет кивнул.

– Хорошо. Так будет легче ознакомить вас со всей спецификой. Здесь мы занимаемся производством косметики, – при каждом слове складки жира на его шее тряслись как елочные украшения, – Старость наш основной враг. С тех пор, как "Джейсон космекс" была основана в 1977-ом, нашей целью было создать такие косметические средства, которые были бы способны замедлить процесс старения кожи на достаточно долгий срок, – он сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией Беннета – так обычно делают люди, которых «неблагодарные» слушатели не балуют своим вниманием. Удовлетворенный, он продолжил, – Есть еще, конечно, пластическая хирургия. Однако это вмешательство. Сделайте операцию, за ней другую – и последствия могут быть совсем не впечатляющими. Скорее вы постареете лет на десять со всеми этими бесконечными врачами, скальпелями, кровью. Многие люди вообще не желают, чтобы их оперировали. Они хотят оставаться молодыми без помощи скальпеля…

В это время дверь в кабинет открылась, и вошел тот самый чернокожий здоровяк, сидевший недавно за рулем «Мерседеса». Притворив за собой створки двери, он неслышно прошел в глубь комнаты и остановился у книжных шкафов справа от Беннета, который теперь видел его краем глаза.

Инициативу в разговоре перехватил Джейсон.

– Десять лет назад, во время моей последней экспедиции в Африку, я побывал во многих местах. Вместе с еще несколькими спутниками мы преодолели сотни миль пешком и на транспорте, посетив самые отдаленные уголки материка. Именно там, как мне показалось, я нашел решение проблемы.

Разговор, похоже, принимал интересный оборот.

– Однажды мы решили сделать вылазку немного дальше вглубь джунглей. Половину пути мы преодолели на вертолетах, другую половину – по непроходимым зарослям, прорубая путь мачете, как какие-то кладоискатели. Тогда у нас не было сомнений, что мы что-то найдем. И мы нашли. Два дня ушло у нас на то, чтобы достичь этой деревушки. Со всех сторон она была окружена лесом и болотистыми топями, в которых вязли ноги. В той деревушке, стоящей на крошечном пятачке сухой земли, жило человек пятьдесят. Они ютились в нескольких длинных домах, рассчитанных на большие семьи… По-началу мы не заметили ничего особенного. Местные встретили нас дружелюбно, хотя и старались держать ухо в остро – они знали, что у нас было оружие… – Джейсон на минуту запнулся, словно утратил нить повествования, – Мы остались в деревне на несколько дней. Грейвс, наш фотограф, делал снимки, а я вместе с другими решил осмотреться. Именно тогда я и заметил эту странность. Куда бы я ни посмотрел, везде были молодые, здоровые лица – белые зубы, гладкая кожа. Ни одного старика. Даже те, чей возраст выдавала седина, не выглядели глубокими старцами. Тогда себе: «наконец-то, нашел».

Джейсон помедлили минуту, затем продолжил:

– Тогда мы пришли к выводу, что наткнулись на нечто интересное. Дело в том, что еще пять-шесть веков назад в Скандинавии существовал обычай «Утеса стариков», как его называли. Многие из тех, чей и возраст и здоровье уже не позволяли трудиться на благо общины, добровольно уходили к высокой морской скале и бросались вниз. Мы подумали, что и здесь существовала подобная традиция. Но… – Джейсон сделал неожиданную паузу, – Наверное, они сотни лет практиковали свои ритуалы. Так часто поступали индейцы со своими врагами. Считалось, что, поедая мясо врага, ты обретаешь его силу. Конечно, они и знать ничего не могли ни о какой химии.

– Химии? – Беннет содрогнулся от звука собственного голоса.

– Точно. Они и знать не знали ничего ни о химии, ни о биохимии, ни вообще о чем-то подобном. Я уже говорил, что не заметил среди них стариков, так?

Беннет кивнул.

– Вот именно! Кто бы мог подумать, что они употребляли в пищу человеческое мясо, а вместе с ним – еще сотни химических составляющих, которые посредством других реакций в организме, влияли на их кожу, – она не старела, не покрывалась морщинами, не дряхлела.

Беннет с ужасом слушал президента.

– Человеческая плоть, – процедил Джейсон, и Беннет увидел, как блеснули его глаза, – Плоть одних людей избавит других от недуга под названием «старость».

Беннет почувствовал как сжалась его кулаки и ногти впились в ладони, оставляя на коже кровавые полумесяцы. Это было слишком. Хватит с него этого бреда! Он ухватился за подлокотники кресла, пытаясь встать, но в ту же секунду осознал, что тело его не слушается.

– Что происходит? Что…

– А вы так ничего и не поняли, – Джейсон рассмеялся.

Беннет сделал очередную попытку подняться, однако вместо того чтобы оказаться на ногах, просто сполз на пол.

– Вы дали мне яд. Вы, сволочи…

– Надо перенести его в другую комнату, – Маккерти встал со своего места и подошел ближе.

Чьи-то руки легко подхватили Беннета под мышки и вынесли из кабинета. Мир погрузился во мрак.

* * *

Беннет открыл глаза и тут же заморгал, щурясь от яркого света. Он был в другой комнате. В ней он рассмотрел около десятка людей: Джейсон, Маккерти, другие… Чернокожий парень стоял прямо перед ним, сжимая в руке какой-то предмет.

Беннет открыл, было, рот, но у него вырвалось лишь нелепое мычание.

– Вам, наверное, интересно узнать, чем мы здесь занимаемся, – Джейсон подошел к нему вплотную, и наклонился так, чтобы их лица оказались на одном уровне, – Что ж, я думаю, теперь все яснее ясного. Я же сказал, что нашел лекарство.

Он отступил назад и кивнул водителю.

Словно во сне Беннет различил, как тот заносит руку с зажатым в ней сверкающим предметом. И в этот краткий миг его сознание будто вышло из ступора – туман перед глазами рассеялся, сделав картинку чистой и ясной, как блеск идеально отточенного кухонного топорика.

Кухонного топорика… Того самого, что используется для рубки мяса в каждом доме, каждом ресторане, столовой, забегаловке… Того самого, без которого практически невозможно приготовить мясо для бекона или шницеля… Того самого, что сейчас во всем своем сверкающем великолепии вертикально прорезал воздух прямо над его головой…

Забавная штуковина

ШТУКА была просто восхитительной. Даже на корявом рисунке, который Антон набросал в тетради, она выглядела замечательно. Неровные линии и косоватые пропорции воображение дорисовывало до идеальной формы: темное полированное дерево, грозно сверкающий металл, ложбинка посредине – все это было чем-то невероятным!

Неожиданно учительница, которая до этого что-то писала в классный журнал, подняла голову.

– Антон, у тебя какие-то затруднения? Он огляделся, будто только что понял, где находится. Другие ученики, склонив головы, уставились в свои тетради. Когда он вновь взглянул на учительский стол, там никого не было. Учительница направлялась к нему.

Антон поспешно захлопнул тетрадь.

– Покажи мне свои уравнения, – сказала она. Антон не пошевелился, вместо этого он крепче сжал тетрадь руками.

– Хорошо, за контрольную – два балла, – учительница развернулась на каблуках и пошла к своему столу. Антон видел, как она с невозмутимым видом вывела в журнале двойку.

Радуясь, что ему не пришлось показывать тетрадь, он поспешно спрятал ее в сумку. После этого достал учебник по истории, открыл на странице, где лежала закладка, и принялся читать: «В конце восемнадцатого века во Франции…».

Из школы он отправился в гараж, где уже все было готово. Два длинных бруска, две плоские доски, величиной в половину школьной парты, лист металла. Инструменты – лобзик, пила, рубанок и – главное! – точильный станок, были разложены на верстаке с хирургической прилежностью.

Первым делом Антон достал из сумки школьный учебник, открыл его на уже хорошо знакомой странице и перечитал абзац, выделенный красным: «В конце восемнадцатого века во Франции …». Дальше он знал наизусть. История, правда, его никогда не интересовала. Другое дело – картинки. На уроках Антон рассматривал красочные иллюстрации, медленно перелистывая страницу за страницей. Те, что ему нравились, он мог рассматривать часами, другие, что ему нравились меньше или не нравились вовсе, он разрисовывал ручкой, отчего учебник вскоре стал похож на записную книжку.

Именно так однажды он обнаружил и ЭТУ картинку.

Как только Антон увидел ее, дыхание у него перехватило, и весь остаток урока он просидел, уставившись в одну точку. Он впервые видел нечто подобное. Как это было просто! И гениально! С тех пор прошла целая неделя, но увиденное никак не шло у него из головы. «В конце восемнадцатого века во Франции …».

Сидя за верстаком, Антон перечитывал этот абзац снова и снова, пока от букв не начало рябить в глазах. Затем он встал, выбрал из своего арсенала рубанок и принялся за работу.

Все было готово через два часа и Антон решил позвонить брату. Штуку надо было испытать, а младший братец годился для этого как нельзя лучше. Целых пятнадцать минут он потратил на упрашивания, но мелкий никак не хотел отрываться от компьютера. Наконец после долгих препираний тот сдался.

Антон вновь сел за верстак и углубился в чтение.

– Смотри, какая штука.

– Ну и что это такое? – Братцу явно не понравилось, что его оторвали от любимой игры ради какой-то ерунды.

– Разве не видишь? Это я смастерил. Мелкий лишь равнодушно пожал плечами:

– Ну и на кой она нужна?

– Дурак ты! Это же супер-штука! Иди сюда, – Антон подтолкнул брата ближе, но тот повиновался с трудом. – Стань на колени.

– Это как?

– Идиот! – Антон сам опустился на колени перед штукой, – Вот так, видишь? – И положил голову в углубление. – Понял?

В этот момент под его весом конструкция пошатнулась и деревянные колышки, сдерживающие отточенное как бритва лезвие, сорвались. Антон не успел издать ни звука – его голова покатилась по полу.

Окинув сцену равнодушным взглядом, мелкий пожал плечами: и что здесь такого? Затем, переступив еще бьющееся в конвульсиях тело брата, подошел к верстаку и развернул книгу. Один абзац был выделен красным: «В конце восемнадцатого века во Франции была изобретена гильотина – орудие смертной казни, отсекающее голову осужденному. Во время буржуазной революции…»… и углубился в чтение.

Смерть добирается автобусом

– Знаком с ним? Андреев кивнул:

– Да. Учились вместе. В школе. Вновь и вновь он всматривался в черты знакомого

лица, пытаясь уловить что-нибудь узнаваемое, но натыкался на одни ссадины и ушибы, которым было не место на этом юношеском лице.

Парень лежал на спине, руки раскинуты в стороны. На рубашке в клеточку выступили широкие кровавые пятна, такие же были на коленках и под самым подбородком. Там, где шея соединялась с корпусом тела, наружу вылезла кость – Андреев не знал, какая именно – вроде бы ключица, а может и первое ребро.

– Виноват водитель, – прокомментировал собеседник, – Здесь поворот глухой, ничего не видать из-за деревьев.

Андреев отвлекся от трупа и посмотрел на ту сторону дороги, где работники ГАИ и милиционеры допрашивали водителя грузовика. На срезанном плоском капоте «Мерседеса» виднелись пятна крови. Спустя секунду взгляд Андреева самопроизвольно упал на лицо мертвеца. Да, они учились в школе – с пятого по десятый класс. Леня Марченко. Такой тихий, забитый был, с рыжей копной волос и темными веснушками, как на пережаренном блине. Помниться, всегда ходил в дурачках. Из плохой семьи, недалекий, плохо одевался. И всегда ездил на своем велике.

Сейчас покореженный велосипед лежал в пяти метрах на дороге.

«Он почти не изменился, – подумал Андреев, – Сколько лет прошло? Десять? Двенадцать»?

После школы они виделись всего один раз. Оба не посещали вечера встреч выпускников, но однажды столкнулись на улице. Бурной встречи не было. Они просто кивнули друг другу – Андреев спешил на работу, а Леня гнал на своем велосипеде. Что у него за страсть была такая к двухколесному транспорту?

Андреев встал. Его собеседник – старший лейтенант Будков, почтительно отошел в сторону.

– Скажи медикам, чтобы забирали тело. Нам здесь делать больше нечего.

– Хорошо.

Андреев пошел к машине. Какая вероятность того, что тебя вызовут на место автомобильной аварии, где погиб твой бывший одноклассник? Очень небольшая. Или, может быть, очень высокая, поскольку городок маленький? Он думал об этом, пока не дошел до машины. В отражении стекол были видны врачи в белых халатах, которые грузили изуродованный труп на носилки. Позже его отвезут в морг и определят в одну из холодильных камер. Вскрытия, понятно, не будет – причина смерти и так ясна.

Андреев попытался вспомнить, были ли у Марченко родственники. Кажется, он жил вдвоем с матерью, от кого-то уже после школы он слышал, что Леня так и не учился нигде, не женился и не обзавелся детьми. Он работал кем-то вроде курьера, гоняя на своем велике по городу. Это подтверждала и толстая сумка набитая рекламными проспектами, которую они обнаружили на месте происшествия.

Андреев мотнул головой, будто пытался выбросить дурные мысли из головы. Знал, ну и что с того? Мало ли кого я знаю в этом городе? А что, если они все погибнут как этот парень – что тогда? Если по каждому неудачнику в этой стране сокрушаться, можно очень быстро уйти на пенсию.

Садясь в машину, он твердо решил сегодня больше не вспоминать о происшествии.

С работы Андреев поехал прямо домой. Все равно до конца рабочего дня оставалось не больше часа. Дома он разулся, скинул с себя рубашку и стянул неудобные брюки, затем залез под душ. Бьющие в лицо и грудь струи горячей воды расслабляли. Андреев оставался в душе около получаса, предоставив воде возможность смывать с кожи грязь дня. Пальцы еще слишком хорошо помнили прикосновение к холодному трупу, а последовавшая за этим дрожь до сих пор бродила по телу.

Как оглянуться на тридцать лет назад, верно? – подумалось ему. И действительно, теперешний Леня Марченко так сильно напоминал тогдашнего Леню, что казался сошедшим с фотографии, запечатленной в шестом классе. На секунду Андрееву подумалось, что он даже видел край пионерского галстука, выпирающий из кармана, и абсурдная мысль «он снял его, прежде чем врезаться в этот фургон», – забилась в мозгу. Андреев добавил горячей воды, и напор стал сильнее. Струйки пара окутывали его ноги, поднимаясь по телу выше, до самой макушки. Он стоял в живом и трепещущем коконе из призрачного материала, отрешившись от всего окружающего мира, и старался не думать больше о мертвеце. Однако мысли лезли в голову сами собой.

Ты видел когда-нибудь на той дороге машины? И почему водитель «Мерседеса» сказал, что не заметил никого на перекрестке? Андреев выдавил на ладонь несколько капель шампуня и принялся тщательно тереть голову, будто надеялся перетасовать мысли, как это с кубиками делают игроки в кости.

Леня. Леня Марченко. Это имя всплыло на поверхности сознания, как всплывает утопленник, раздутый трупными газами. Дима Гробов, Леша Сосковец, Кирилл… черт, как же его звали-то?

Внезапно Андреев понял, что стоит под струями кипятка. Его кожа стала красной, как у вареного рака, наиболее чувствительные участки обжигало огнем. Он поспешил прибавить холодной, но, казалось, из крана вместо воды вдруг полилась кислота. Он смыл остатки пены с тела, завернул оба крана, и вылез из душа.

Уже в комнатах, обернутый полотенцем, Андреев прохаживался из угла в угол и курил. С такой работой, какая у него наличестволась, трудно было оставаться сентиментальным, да он и не стремился. В доме хранилось не больше десятка фотографий – почти все семейные, и только две из них школьные. Именно на этих фотографиях был запечатлен класс, начиная от пятого и заканчивая девятым. Только где они лежали? Андреев порылся в письменном столе, затем в прикроватной тумбочке – ничего, потом вспомнил, что когда-то небрежно бросил снимки в антресоли, где хранился всякий хлам.

Там они и нашлись. Десяток глянцевых фотографий, завернутых в простой лист бумаги.

Нужная фотография оказалась третьей по счету. На ней – около двух десятков лиц, в которых Андрееву сложно было узнать даже самого себя. Шестой класс. Разве этот ушастый мальчишка – и есть он? Улыбка скользнула по серьезному лицу следователя. Рядом – такие же детские неоформившиеся физиономии Димы Гробова, Лешки Сосковца, Кирилла… как его там по фамилии-то? В нижнем ряду – девочки и пара мальчиков в старомодных школьных костюмах, третий справа…

… У Андреева перехватило дыхание. Леня Марченко. Ворот пиджака потрепан, галстук болтается как веревка на шее висельника, нестриженные волосы торчат в разные стороны. Даже сейчас его внешний вид внушал отвращение.

– Ну и урод! – Андреев не заметил, как слова сорвались с языка.

В спальне он одел свежее белье, натянул трико и майку. В домашней одежде было намного уютнее, словно ткань излучала спокойствие и размеренность быта. Через десять минут он уже сидел перед телевизором, потягивая холодный «Вайс». На экране несколько подростков задиристого вида преследовали другого – тощего и неуклюжего мальчишку, гнавшего на велике во весь опор.

Андреев переключил канал. Затем еще. Ничего интересного. При этом мысли его постоянно крутились вокруг одного-единственного имени, нетрудно догадаться какого. Леня Марченко.

Тридцать с лишним лет назад они заперли в холодильнике на свалке Мурку – Ленину кошку, а самого мальчика заставили прокатиться на велосипеде по крутому склону. В результате тот сломал себе обе ноги и руку, а кошка, не продержавшись и нескольких часов, задохнулась.

Имена тех, кто был тогда с ним, Андреев не вспоминал целых три десятка лет, но теперь они пульсировали в его сознании как старое больное сердце, вдруг давшее слабину. Дима Гробов, Леша Сосковец, Кирилл Как-его-там…

На телеэкране разворачивалось бурное действие – шел какой-то очередной бандитский сериал. Минуту-другую понаблюдав за развитием сюжета, Андреев отвлекся на свои мысли. Пиво в банке незаметно кончилось, и он откупорил еще. Хорошо, что предварительно захватил из холодильника весь блок.

Их никто не ругал за то, что они сделали. Леня так никому и не рассказал. Последнюю четверть шестого класса, все лето и осень он провел в больнице, заново учась ходить и двигать поврежденной рукой. Все забылось.

Нет, не забылось.

Андреев скомкал в руке банку и отшвырнул ее в сторону. С глухим звуком та шлепнулась о ковер.

Теперь Леня Марченко лежал в морге, только на этот раз не было крутого склона, а была дорога, где на скорости восемьдесят километров его сбил тяжеленный грузовик, груженый напитками в пластиковых бутылках. Что это? Невезение?

Пиво уже достаточно сильно ударило ему в голову, так что между тем, как телефон зазвонил в первый раз, и тем, когда он наконец-то добрался до аппарата, прошло не менее десяти вызовов.

– Алло? Бывают два варианта тишины. Первый – это когда в трубке абсолютно глухо, звонок не прошел, соединение не установилось и все такое прочее. И другой – когда не слышишь собеседника, но явственно ощущаешь, что он там. Именно это сейчас и происходило.

– Кто это? Алло? Молчание.

– Вас не слышно. Андреев уже собирался повесить трубку, как

вдруг собеседник на том конце провода заговорил.

– Привет. Это был детский голос. Мальчик лет

одиннадцати-двенадцати, может быть старше.

– Ты ошибся номером…

– Не ошибся, Денис.

Алкоголь, сигареты, все эти кровавые дела – я

просто устал. Какой-нибудь ребенок шутит или ошибся номером… Андреев посмотрел на часы. Десять. В такое время другие дети уже спят, а этот нарушает покой мирных граждан.

– Отдай Мурку. У тебя моя кошка. Ты ее взял. Отдай.

– Послушай, мальчик…

– ОТДААААЙ! – мальчик захныкал.

– Хватит шутить, парень. Я сейчас позвоню твоим родителям, и они тебя хорошенько выпорют.

Внезапно голос на том конце трубки стал необычно серьезным. Убийственно серьезным, если говорить о двенадцатилетнем мальчике:

– Никуда ты не позвонишь, Денис Андреев. Пока не отдашь мне кошку.

Мороз пробежал по коже Андреева, пальцы, сжимавшие трубку, похолодели.

– Кто это?

– А ты не знаешь? Он знал.

– Догадайся, кто должен мне две ноги и руку?

– Послушай…

– Ты знаешь, ОТКУДА я звоню?

АОН. Определитель! В самом деле, он же глядел на цифры – красные, горящие, словно глаза дьявола. Семизначный номер. И какой-то знакомый…

Андреев понял, что инстинктивно сжимает в кулаке мошонку, чтобы не обмочиться. Член съежился и похолодел, яйца безвольно болтались.

Это был телефон городского морга. Множество раз Андреев набирал этот номер, чтобы уточнить детали следствия.

– Я еду к тебе, Денис. Автобус скоро будет. Андреев не успел ничего ответить, в трубке раздались гудки.

Автобус! Сорок первый или двадцать четвертый – как раз до его дома. На минуту у следователя закружилась голова. Мертвец, едущий в общественном транспорте, уже вскрытый, зашитый, обернутый в саван. С остекленевшим взглядом, улыбающийся. Конечно он будет добираться на автобусе, ведь его велосипед превратился в металлолом.

О чем я думаю, черт возьми? Неужели я верю во все эти глупости? Просто какой-то мальчишка решил подшутить…

Однако такое объяснение казалось чуть ли не более фантастическим. Дрожащими руками Андреев нашарил пачку сигарет. Закурил. Немного успокоился.

От морга до его дома было полчаса езды на сорок первом автобусе, и около тридцати пяти-сорока минут на двадцать четвертом. Дело в том, что маршрут второго пролегал через длинный бульвар, в то время как первый автобус заворачивал, до него не доезжая. Какой из двух выберет мертвец? Ясно, тот, что придет первым. В любом случае у него полчаса времени.

Андреев бросил взгляд на часы. Пока он курил, минутная стрелка переместилась на восемь делений вправо. Значит, он потерял почти треть отведенного ему времени…

Когда они заставляли Леню сесть на велосипед и проехать но нем вниз по крутому склону, мальчик заливался слезами. Дима Гробов, Леша Сосковец, этот «Кирилл», фамилии которого Андреев уже не помнил – все стояли и смотрели, как велик катится под уклон, заваливается на бок, переворачивается, подминает под себя тщедушное Ленино тельце, оба летят вниз,

ударяясь о выступающие из земли острые камни…В это время кошка в холодильнике задыхается и орет, как сумасшедшая…

Андреев опять бросил взгляд на часы. Семнадцать делений.

Его рациональный мозг пытался найти объяснение. Как же другие? Те, которые были тогда с ним?

– Засунем тварь в железный ящик, – сказал Димка.

Кошка выла, изворачивалась, пыталась царапаться, но все бестолку. Ржавая дверца, которую не открывали уже лет сто, захлопнулась с оглушительным грохотом…

Неужели все эти люди мертвы? Убиты?

«Я еду к тебе, Денис. Автобус скоро будет». Нет, ерунда. Какая все-таки это ерунда. Вообразить, что мертвецы могут звонить по телефону, ездить в автобусах, угрожать расправой… Нет, фигня все это. Просто литр пива, немного больше сигарет чем обычно, и небольшое напряжение на работе. Примитивная шутка ночной смены морга. Идиоты чертовы.

Как бы не невзначай Андреев бросил взгляд на часы. Половина.

И как раз тогда в дверь позвонили.