Текст книги "СССР 2061 (СИ)"

Автор книги: Александр Мычко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Молодой инженер внимательно изучил самодельную экранированную защиту девушки и удивленно цокнул языком.

– Какая вы молодец, однако. Все просто и практично. Нашему институту можно смело ставить два!

– Да ладно тебе – Олег ушел мыть руки. Алена ловкими движениями нарезала салат, соорудила бутерброды и налила свежезаваренного чаю.

Олег кушал с аппетитом действительно проголодавшегося человека. Так оно и было, утро в этот день выдалось суматошное. Обыденная общественная текучка сплелись сегодня с очень необычным делом – попыткой помочь этой храброй девушке. Чем больше он ее узнавал, тем больше завидовал Степану и искренне хотел помочь Русаковой. Кстати Удальцова он решил также привлечь к делу. Арктикград был у всех на слуху и яркий общественник с передового строительства будет совсем не лишним.

– То есть вы считаете, что наука сейчас важнее общественных отношений?

– В данный момент да – Леонов смешно кивал головой, он выглядел моложе своих лет, поэтому иногда попадал в нелепые ситуации. Только что он рассказал, как его один раз не хотели пускать на конгресс, где он же и выступал с решающим докладом. Приняли за студента, который гоняется за знаменитостями. Охранники потом долго удивлялись, что этот парень и есть та самая знаменитость, которую организаторы с таким нетерпением ждали.

– Опять, Вася, бежишь впереди паровоза – Олег устроился в удобном кресле и поглощал третью кружку чая.

– Вечная борьба лириков и физиков – улыбнулся Василий – Хотя вроде ты и сам инженер?

– В первую очередь я лидер коммунарской ячейки и чаще заглядываю в будущее. Не надо считать общественные науки неточными и высосанными гуманитариями из своего из пальца. По сравнению с началом 19 века, когда они только зачинались, сейчас мы продвинулись намного дальше вперед.

– Но…

– Да, нам еще шагать и шагать, но мы считаем, что только научными методами можно изменить общество и самих людей. Вспомни хотя бы, как зачиналось христианство и во что оно выродилось. Неплохие, в общем-то, идеи буквально потонули в море всеобщего невежества, мракобесия и социально несправедливо устроенного мира. Возвышенным идеям всегда мешают приземленные порывы так называемых "простых людей". Помнишь поговорку – "Простота хуже воровства"?

– При том развитии производственных сил по-другому было невозможно – пожал плечами Леонов.

– Возможно, но я так думаю, что дело больше было в банальном невежестве. Какие-то грязные и небритые монахи пытались рассуждать о великом, не имея даже элементарного представления о самой сути человека, об его индивидуальных особенностях и тысячелетней истории социальных отношений.

– Но некоторые из этих небритых смогли в своих рассуждениях подняться на достаточно высокий уровень. Они в мыслях парили над тем человечеством.

– Ты о древних мистиках? Христиане считают, что это общение с высшим разумом, мы же, что это контакт с ноосферой. Хотя, может, правы и те и другие. Я подхожу к проблеме диалектически, не отрицая ни того, ни другого. Бросаться в крайности не наш метод.

– О-ля-ля, Олег?

– Не цепляйся к словам, Вася. Духовное в человеке еще огромная загадка даже в наше время, для всей общественной и естественной науки. Люди двадцатого века с высоты собственной гордыни вдруг посчитали, что внутренний мир человека для них уже, как открытая книга, но время все расставило на свои места. Подумай только, какими глупцами были последователи того же Фрейда! Поставить человека рядом с животными! На столько примитизировать его душевные порывы и поступки и свести их к уровню животных инстинктов! Мне вообще иногда кажется, что на такой поступок были способны только сами примитивные люди, с черной душой и чернильным сердцем. Им нравится принижать достоинство человека, делать его самого хуже и гнуснее. Тогда они сами не выбиваются из общего ряда и могут творить свои недобрые делишки совершенно спокойно. Вспомни совсем недавние времена: какого труда стоило нам лишить реальной власти всех этих буржуазных подонков, а ведь их бывших холуев еще полным-полно в наших научных и общественных заведениях. Они же, как флюгеры, вращаются совместно с "линией партии", и именно поэтому и есть наши самые опаснейшие враги. Прошлый Союз похоронили именно подобные им, поддержанные погрязшим в бытовом мещанстве обществом. А воспользовались крахом социалистического государства людишки с темным прошлым и преступными наклонностями!

Кадышев даже раскраснелся в горячке дискусса, а потом наткнулся на восхищенный взгляд девушки и несколько опомнился: – Алена, извините нас, пожалуйста, мы с этим бесконечным спором совсем забыли о вас! Пирог ваш, это просто чудо какое!

– Спасибо. Меня бабушка научила печь.

– Ох уж эти наши бабушки! – молодой человек богатырского сложения задумался. Сам то он вырос в интернате. Банальная, в общем, для тех времен история. Отец потерял работу, запил, потом погиб по пьянке, мать не выдержала горя и скоротечно сгорела в болезни, а его с братом отправили в детский дом. Дальние родственники брать на себя обузу не захотели. Хорошо, что, став постарше, Олег примкнул к коммунарам, которые и взяли его с братом к себе в комунну на воспитание. Многие же из его интернатовских приятелей пошли по кривой дорожке. Вывихи социально криво устроенного буржуазного общества. Сейчас в стране нет ни детских домов, ни интернатов, всех детей раздают по семьям. Это была одной из первых выполненных программ Рабочей партии. Депутаты от нее не поскупились на затраты, сделав приемных родителей не только людьми обеспеченными, но и пользующимися в обществе всеобщим уважением. Сейчас на усыновление одиноких детей очень длинные очереди.

– Лена, вы готовы? – Василий бросил оценивающий взгляд на девушку.

– К чему?

– Сейчас мы поедем в одно место, и я перенастрою ваш наладонник.

– Готова – Русакова уже ничего не боялась, она была не одна и готова бросить вызов подлецам из организации, должной защищать людей.

– Вася, а ее с камер не срисуют?

– Обижаешь! – Леонов улыбнулся и достал из сумки какой-то прибор – У кого-то сегодня будет много помех. Пошли!

Лаборатория размещалась в одном из старых промышленных зданий. Большая часть производства ушла из столицы Союза, поэтому сейчас здесь временно расположились научные институты и их лаборатории. Новые современные здания для них еще строились.

– Садись – Василий провел девушку в небольшую комнату и показал на кресло, затем взял ее руку и снял самодельную защиту-экран – Не бойся, эта комната экранирована. Так, так, сейчас – он отошел к верстаку, заваленному приборами и инструментами, и минут десять копался там – Держи. В столице нашей Родины появился новый абонент. Не бойся! Этот номер закреплен за нашим филиалом, даем его командированным издалека людям. Сейчас я забью свой номер и Олега.

Алена подняла засиявшие вновь глаза, но затем ее кольнуло сомнение: – А это законно?

– Ну, как бы нет, но и против тебя действуют совершенно не по правилам. Так что с них не убудет!

Дверь в лабораторию распахнулась, и вошел Олег с какой-то худощавой дамой.

– Алена, знакомься, это Зулала Курбатова, юрист Организации Освобожденных Женщин.

– Очень приятно – девушка пожала маленькую сухую руку черноволосой женщины.

– Вы тут поболтайте пока, а я свяжусь со Степаном, у них там в это время обед, он будет свободен.

– Я предлагаю пройти в кухонный уголок – улыбнулась Зулала – заодно и кофе выпьем.

– Интересно – раскосые восточные глаза Курбатовой даже немного расширились от удивления – О чем они там вообще думают?

– Все плохо? – Алена сидела с поникшей головой.

– Нет, конечно – глаза у Зулалы сверкнули – Я о том, как они могли подумать, что это все не всплывет наружу? Обычно органы действуют намного осмотрительней. Знаете, у них еще хватает всяческих косяков, старые привычки срабатывают. А вот со всем этим можно сразу ехать в прокуратуру. Но…

– Что но?

– Понимаешь… – Зулала подалась к девушке, уставив на нее свои блещущие умом глаза – В твоем деле много очень странных обстоятельств и нам следует действовать осмотрительней. Скажи, ты и в правду не знаешь где твой отец?

– Он давно умер! И вы не верите! – у Русаковой к глазам подступили слезы, оказывается, ее детская рана так еще и не зажила.

– Не шуми, Алена. Мы просто хотим разобраться. С КОБ крики и пустой информационный треп не проходят, им нужны веские доказательства. Они ведь могут, если у них будут основания, получить законный ордер и вообще тебя временно задержать. К сожалению, в таком случае нам будет уже сложнее тебе помогать.

– Я понимаю – Алена постаралась успокоиться и взять себя в руки – Но повторяю, с тех пор, как погиб отец, никто не напоминал мне о нем, и тем более кто-то близко с ним знакомый.

– Хорошо. То есть никаких денег никто в вашу семью не передавал и помощи не оказывал?

– Нет, мы с бабушкой жили достаточно скромно. Я и сейчас совмещаю учебу с работой.

– Понятно – Курбатова прислушалась, кто-то звонил ей сейчас, в маленьком ушке был заметен гелевый наушник – Ты еще что-нибудь можешь нам сообщить?

Девушка молча включила старый планшет, оказывается, Леонов уже подключил его к местной закрытой сети, и открыла ролик со съемкой, произведенной дроном на кладбище. Зулала отпрянула от экране:– Боже мой, они провели эксгумацию, значит, что-то подозревают. Дело становится все интересней – Курбатова бросила на Русакову испытывающий взгляд.

– Но я…

– Не волнуйся, тебя никто не обвиняет, просто нам надо выстроить линию защиты.

Раздался шум и в небольшую комнатку вломился большой, как носорог Кадышев. Он подбежал к графину и махом выпил два стакана воды.

– Девчонки, со Степаном связался. Вы бы слышали, как он заковыристо выразился – Олег улыбался – Обещал скоро приехать, только проект до бригадиров доведет, у него все-равно дела в Москве образовались. Тебе, Алена, пламенный привет. А что такие хмурые?

– Могилу отца Русаковой вскрыли. Алена успела сделать запись с дрона, сейчас та уже стерта с сервера – Зулала положила руки на стол и задумалась – Они явно что-то целенаправленно ищут. Алена, по всей видимости, попала под их пресс случайно.

– Ага, просто попала – лицо Кадышева нахмурилось – Мы им не позволим наших людей как щепки отбрасывать. Неужели они так и не выучили уроки прошлого! Нет никакой высшей государственной или служебной необходимости, чтобы так, походя, обижать и оскорблять человека. Алена – он повернулся к девушке – Ты согласна стать членом нашей организации? Подумай серьезно.

– Я не буду размышлять, Олег, конечно же, согласна! Давно хотела с вами познакомиться, но как-то…

– Ну, тогда прошу пожаловать в ряды Коммунарского Поколения Новых – Кадышев протянул маленький складной планшет – Поставь свою электронную подпись, пожалуйста.

Девушка пробежала глазами по протоколу собрания, удивленно распахнув их: – Но это же март?

– Пиши, задним числом оформим. Зато теперь тебя легче станет защищать, с нами все-таки считаются – он уселся поудобнее – Твой Степан сообщил, что связался со своим отцом. Тот служил некоторое время в военной разведке и обещал нам помочь.

От слов 'твой Степан' Алену бросило в жар. А ведь и правда, она уже считала 'добра молодца' своим, и скоро снова его увидит. Зулала с любопытством наблюдала за девушкой и даже в тайне позавидовала ей. Молодость она всегда скора на любовь и выражение чувств, естественна и несколько наивна. Человеку постарше уже невозможно нырнуть в эту волну, "в одну реку дважды не входят".

– А сейчас собирайся, нам еще надо в магазин зайти и до квартиры доехать, а то неудобно, такая гостья и угостить нечем, тем более что вечером к нам люди нагрянут. Да и тебе не мешает чего-нибудь прикупить из одежды, ты же только с маленькой сумочкой из дома ушла.

– Кто к нам придет?

– Твои теперь уже товарищи, из КПН – засмеялся по-доброму Олег.

Алена радостно вскочила с места и тут же охнула: – А камеры?

– Это ты про городскую систему безопасности? – Олег повернул планшет к девушке – Посмотри на себя.

Алена прыснула в ладошку, на экране виднелась какая то полнушка с круглым лицом, это так действовал искажающий прибор, отданный на временное пользование Леоновым.

– Ох, ребята – Курбатова покачала головой – Допрыгаетесь как-нибудь.

– Ничего, Зулала, это для пользы дела. По мне надо в первую очередь о людях думать, а не о формальной стороне дела. Зачем такие законы нужны, если они на пользу общества не работают? Вас подвезти?

– Нет, спасибо. У меня тут рядом встреча. Мой старый знакомый, сейчас он районный судья, хочу вот проконсультироваться у него по нескольким делам, и по-нашему, кстати, тоже.

– Тогда вы будьте, пожалуйста, поосторожней – Кадышев посерьезнел – Если заметите что-то подозрительное, то сразу выходите по запасному каналу на нас.

Глава седьмая. Уравнение с двумя неизвестными

– Что у вас есть доложить? – полковник Носов выглядел неважно, на лице выделялись темные подглазники, красные от недосыпа глаза.

– Да пока мало чего – осторожно начал Малынков – Эксгумация наши подозрения подтвердила, мы уже об этом вам два дня назад сообщили.

– И что, это все? Девчонка?

– Не нашли. Но… – майор сделал театральную паузу – До нас дошли слухи, что этим делом негласно интересуются.

– Кто?

– КПН в частности.

– Вы нашли конкретных людей? – сузил глаза Носов.

– Нет. Товарищ полковник, эти ребята калачи тертые, у нас там совершено нет контактов.

Безопасники дружно вздохнули, коммунары слыли у них крепкими орешками. Несколько общественных скандалов, случившихся за последние годы, публичные разбирательства, закончившиеся громкими отставками, приучили спецслужбы относиться к новой общественной организации всерьез. Тем более что ее первым, почетным членом числился сам президент Союза.

– Получается, что Русакова обратилась за помощью к ним?

– Скорей всего да, мы еще выясняем все возможности.

– Малынков, на вас работает вся мощь конторы, и вы все еще выясняете? Мне нужны факты!

– Но, товарищ полковник – майор посмотрел прямо в глаза своего временного начальника – Вы сами торопили нас, поэтому и произошла осечка. Я говорил, что сначала слежка, тихий подход…

– Малынков, не борзей, хочешь все на нас свалить? Все свои косяки? – подала, наконец, голос Низовцева.

– А ты у нас тут самая умная? – окрысился на нее майор.

Носов недовольно засопел, ну и кадры ему достались, прости Господи. Хотя для такого дела других сейчас и не найти

– Замолкли оба! Раз не получилось наскоком, будем действовать постепенно. Малынков, на тебе окружение Русаковой, наверняка через кого-то на нее можно выйти. А уж ордер на ее задержание я вам обеспечу! Низовцева, продолжай копать среди бывших сослуживцев Фигуранта. Кое-кто из них и сейчас на государевой службе состоит. Компромата на них всех полным полна коробочка, будут разговорчивей – начальник отдела внутренней безопасности хищно осклабился.

– Товарищ полковник – подняла проницательные глаза женщина – Вы ведь что-то выяснили?

– Конечно, приходится за вас работать! Смежники маякнули, что фигурант засветился в Эмирате.

– Все-таки, значит, Бухара.

– Только, давайте, без этих штучек! Восток дело тонкое, пусть там вояки работают. Нам пока надо свои проблемы решить. Вы меня хорошо поняли? Назад дороги нет!

Члены оперативной группы переглянулись, они то знали, за что рискуют в настоящий момент. И уж точно не за прожекты проклятых коммунаров!

Алена не привыкла долго спать, поэтому успела приготовить Олегу завтрак, а себе сделать кофе.

– Вот уж не думал, что обо мне кто-то будет так заботиться – открытая майка не скрывала мощные мускулы спортсмена. Кадышев успел сделать утреннюю разминку и поупражняться на турнике.

– Но это же закон нашей организации – забота о ближних – девушка насмешливо взглянула на мужчину.

– Ну, одно дело теория, другое практика. Я и ем то все больше на ходу, в основном столовское.

– Вот и зря! Правильное питание – залог крепкого здоровья. Если уж вам некогда самому готовить, то найдите постоянную сеть здорового питания. Сейчас в Москве их несколько. Это не дорого, вкусно и полезно.

– Там готовят также изумительно? – Олег кивнул в сторону одной тарелки с разваренными хлопьями и второй с сырниками.

– Почти – улыбнулась Алена.

– Когда готовят лично для кого-то, то все равно получается гораздо вкуснее – резюмировал Кадышев, быстро проглотил завтрак и побежал к выходу – Оставляю вас, неофит, на попечение учебных программ.

Алена вздохнула и прошла в комнату. С помощью друзей Олега ей удалось перенести сдачу зачета, но готовиться к нему все-таки было необходимо. Да и заодно прочитать несколько книг по социальной истории и социальной инженерии, новой, набирающей силу науки.

'Вопросы синтеза белковых продуктов' мелькнуло на экране, и девушка погрузилась в чтение, тут же делая необходимые пометки. Сама ведь согласилась приготовить бифштекс. А как говаривала бабушка – 'Назвался груздем, полезай в кузов'. Алена опять отвлеклась мыслями. С бабушкой все в порядке, она находится в подмосковном пансионате, но сейчас даже посетить ее нельзя. Коммунары, правда, обещали за ней следить, и то ладно.

Неожиданно со стороны коридора дохнуло воздухом, это открылась входная дверь, и на пороге комнаты стремительно появился Степан, с взлохмаченной светлой головой и всегдашней улыбкой до ушей: – Аленушка!

– Мой добрый молодец!

Девушка вскочила с кресла и повисла в мощных руках молодого человека. Она придвинулась ближе, заглядывая в глаза этого милого и уже такого родного для нее человека, их головы сблизились вплотную, но в этот волнующий момент кто-то деликатно кашлянул. Алена испуганно взглянула за спину Степана и увидела улыбающуюся Людмилу Ильинскую.

– Вот как прилетел, сразу потребовал свою Аленушку.

– Ой! Спасибо вам всем, дорогие мои – девушка неожиданно для самой себя разревелась. Степан смущенно обернулся, прижав девушку к себе – Извините, на меня нашло что-то. Да вы проходите на кухню.

Алена неожиданно поняла, что одета через чур легко, в полупрозрачный халатик, несколько засмущалась и тут же убежала в комнату переодеваться.

– Вкусно – Степан глядел поверх блюдца, чай он пил из него, 'по-сибирски'.

– Бери еще – девушка пододвинула ближе тарелку с сырниками.

– Олег, гляжу, тут как сыр в масле катается – Удальцов подмигнул заговорщески Алене. А Людмила придирчиво оглядела кухню и одобрительно кивнула.

– Сразу заметна женская рука.

– Это меня бабушка приучила, говорит, что без женского пригляда и дом не родной.

– Интересная у тебя бабушка – заулыбался сразу Степан.

– Да, только она сейчас в больнице – Алена огорченно опустила глаза, а молодой человек поставил на стол блюдце, жилы на его руках вздулись, и глаз стал недобрым.

– За это они еще ответят.

– Степка, держи себя в руках – Людмила погрозила пальцем – тут столько людей в дело впряглось.

– Извини. Просто не могу думать, что… такую девушку незаконно обидели. Эх, много еще у нас работы, много и борьбы за наше будущее. На наш век хватит!

– Алена – Ильинская села поближе – Мне просили передать тебе, что от лица общественных организаций города мы сделали запрос в общественный департамент КОБ. Сейчас ждем ответа.

– И я снова смогу спокойно выйти на улицу?

– Пока не знаю. Но ясно только одно, без присутствия юриста и общественного защитника они и пальцем тебя сейчас тронуть не смогут. А мы уж, не беспокойся, все это вынесем на общественный уровень. Нам бы только получить официальный ответ. А не ответить они не могут по закону.

– Хорошо. А то я даже бабушку посетить не могу, и одежду бы забрать из дома – Алена бросила смущенный взгляд на Степана. Сейчас на ней был надет купленный впопыхах по пути спортивный костюм.

– Ты мне и такая нравишься – щеки у Удальцова неожиданно смешно покраснели, и обе девушки прыснули.

Ильинская получила звонок и кому-то долго отвечала, а затем повернулась к Алене.

– Нас вызывают в суд. Похоже, дело получает благоприятный для нас оборот.

– Ой! Я бегу одеваться!

– Вот егоза! – Степан проводил ее заблестевшим взглядом.

– Нравится? – Ильинская подошла к старому другу ближе и внимательно посмотрела в его лицо.

– Не то слово.

– Она хорошая девушка, Степан. Не обижай ее.

– Да ты что! Она лучшее…, что было у меня – Удальцов неожиданно для себя понял, что сказал сейчас чистую правду.

– Ох, Степа. Скольким девчатам ты разбил сердца.

– Молодой был, все искал чего-то. И, знаешь, вот сейчас нашел. Уехал к себе в Арктикград, а сердце здесь оставил. Веришь?

– Сейчас верю! Выглядишь, как совершенный дурачок – Людмила ласково потрепала его светлые лохмы.

– Я готова! – Алена вышла к гостям в том самом туристическом костюме, в котором сбежала из дома.

Они уже подходили к зданию суда, когда из-за угла на полном ходу выкатил черный микроавтобус, и из него выскочили несколько крепких молодых мужчин в черных костюмах. Один из них удивленно смотрел на планшет, переводя затем глаза на Русакову. Другой, высокий и представительный подошел ближе и спросил, сверля девушку тяжелым взглядом: – Это вы гражданка Русакова?

– Если она, то и что? – между девушкой и неизвестным мужчиной встал Степан, ростом он безопаснику не уступал, а в плечах, пожалуй, был и заметно шире.

– Вас это не касается гражданин!

– Почему это не касается! Меня, как гражданина Союза, как раз все касается.

– Уйдите с дороги! – высокий помрачнел и бросил взгляд на других безопасников.

– И не подумаю. Какие у вас вопросы к этой девушке? И вообще кто вы такие?

– Я капитан Гудимов, КОБ.

– А я Степан Удальцов, строитель Арктикграда. А что, теперь в Москве КОБу позволено на улице приставать к девушкам? Ты ничего не попутал, капитан?

Руки коммунара напряглись, на мощной шее вздулись жилы. Ситуация между тем резко изменилась: рядом со Степаном будто бы ниоткуда появилась группа таких же физически крепких молодых людей. Они встали живой стеной между девушками и безопасниками. Люди в черном замялись, начинать свалку прямо посреди улицы им явно не хотелось. Да и парни в светлых рубашках вели себя как-то больно уверенно.

– Разойдитесь, граждане. Нам только надо переговорить с гражданской Русаковой. У меня есть законный ордер на ее задержание.

'Знаем мы твой ордер, капитан. Парни, не пускайте их! Опять беспределите, КОБовцы? Это вам еще отольется! Мы тебя, капитан, запомнили!'

Высокий кобовец побледнел, видимо такого отчаянного отпора он никак не ожидал, контора привыкла работать тихо, 'без шума и пыли'. Он еще раз поднял руку с планшетом: – Это наш ордер, граждане, вы совершаете противозаконные действия!

– А вы не совершаете?! – через толпу людей пробилась Курбатова – Я общественный защитник товарища Русаковой. Капитан, вы же в курсе, что Русакову вызвали в суд свидетелем? Поэтому ваше здесь появление на данный момент совершенно незаконно! Прошу не мешать нам, а на счет лично вас и ваших действий у меня еще будут вопросы к вашему начальству.

Высокий безопасник зло зыркнул на толпу и махнул своим бойцам. Уходя, он бросил Степану: – Мы еще встретимся, белобрысый.

– Жду, на ринге – Степан улыбался, столкновение на улице его только взбодрило – Или в открытую ты не боец? Только в подворотне девушкам руки заламывать и умеете!

Так, в живой 'коробке' из мощных спин коммунаров, Алена и прошла в здание суда. В сам зал пустили только представителей общественных организаций, в том числе и Удальцова. Девушка прошла вперед и села рядом с Курбатовой. На другой стороне прохода она заметила мужчину в синей форме прокуратуры, а рядом с ним уже знакомую ей женщину, только сейчас та была не в форме. Это именно она участвовала в том, незаконном допросе.

– Это она, та следователь из КОБа – тихо прошептала Алена Курбатовой.

– Она и представляет в суде сам КОБ – также тихо ответила юрист, затем встала и уже громко, на весь зал произнесла – Я хочу заявить об еще одном незаконном деянии КОБ. Только что их оперативники пытались задержать мою подопечную у входа в здание суда.

В зале зашумели, судья, пожилая женщина молча стукнула молотком и вопросительно обернулась в сторону безопасницы.

– Наверное, они еще не знали о вызове ее в суд в качестве свидетеля – пожала плечами женщина-следователь, бросив любопытный взгляд в сторону Русаковой.

– Ну да, у них нет современной связи, как вы бедные еще и работаете – над саркастической фразой Курбатовой засмеялись, но следователь КОБ была стоически спокойна.

– Случаются и накладки.

– Я принимаю ваши заявление и приобщаю к делу – судья кивнула головой и обратилась к представителю прокуратуры – Вам есть что сказать, Вячеслав Федорович?

– Претензии со стороны защиты обоснованы, а вот действия КОБ нам еще предстоит проверить.

– Очень уклончиво отвечаете, товарищ прокурор – тут же встала Курбатова – На лицо явные нарушения законности, что является совершенно недопустимым. Против гражданина СССР, члена КПН и учащегося ВУЗа велись незаконные оперативные действия, ее фактически похитили и держали против своей воли. Это разве нормально для нашего социалистического общества?

В зале загудели, раздались резкие выкрики с мест. Судья снова стукнула молотком, призывая к спокойствию, и кивнула Курбатовой: – Мы приняли это во внимание, учитывая и не совсем правильные ответные действия свидетеля. Прокуратуре дано поручение разобраться с работой оперативной группы КОБ.

– Но, товарищ судья, это дело государственной важности! Мы согласны, что действовали несколько поспешно, но у нас были на это веские причины – встала с места женщина из КОБ – Стоит ли его отдавать на откуп непрофессионалам?

– Я уже видела ваши профессиональные действия в деле, милочка – язвительно посмотрела на нее судья – Три дня простую студентку не могли найти. Одних ваших слов мало, мне нужны факты. Вы же ничего предоставить так и не смогли. Поэтому все ваши ордера и заявления объявляю отмененными, гражданка Русакова объявляется свободной от наказания за те противоправные действия, связанные с защитой своих прав и свобод. Заседание суда объявляется закрытым.

В зале радостно загомонили. К Алене начали подбегать знакомые и совершенно незнакомые люди. Ее обнимали, поздравляли. А девушка почувствовала, что с ее плеч, наконец, свалилась тяжесть, гнетущая ее все эти дни.

А немного позже в узком коридоре суда случилась неожиданная встреча. На пути идущей к выходу подполковника Низовцевой неожиданно появился высокий и крепкий молодой человек.

– Степан? Ты что здесь делаешь? – женщина с интересом подняла глаза, мужчина был выше ее на голову.

– А мне вот интересно, что ты здесь делаешь, Ирина?

– Работа.

– Работа? Зачем ты здесь? – он угрюмо двинулся к ней.

– А тебе что? Ты… – у нее расширились глаза – Ты с этой девушкой?

– Да, и держись от нее подальше, су. а!

– Не тебе решать, Степочка – она ухмыльнулась, по звериному ощерив зубы – Лучше не влезай в эту историю, по-хорошему тебе советую, по нашей стаарой памяти.

– А кто должен решать? Твоя что ли проклятая кодла? Предупреждаю, шею тебе и твоим подельникам сверну.

Низовцева ничего не ответила, прошла мимо, бросив на ходу: – Неизвестно, кто еще шею себе свернет, сосунок – ее глаза недобро блеснули, и она тут же начала набирать на виртуальной клавиатуре сообщение.

– Идем, идем скорей – Удальцов схватил Русакову за локоть и начал подталкивать дальше по коридору, затем взял ее за руку и потянул к лестнице.

– Степа, куда ты меня тащишь?

– Потом, Алена. Нам надо срочно уходить.

Что-то в голосе молодого человека заставило девушку подчиниться ему. Он перехватил ее походный баул и стремительно устремился вниз: – Здесь вторая лестница. Надо уходить, пока они не опомнились.

– Да кто это они?

Степан резко обернулся, его лицо приблизилось вплотную: – Милая, это очень опасные люди.

Алена только распахнула глаза, но благоразумно промолчала. Эти, полные тревоги дни, уже научили ее держать себя в руках. Они выскочили на улицу, начинал моросить мелкий дождик. Удальцов внимательно оглянулся, затем махнул рукой, и они вдвоем одним махом перебежали дорогу. Пройдя через небольшой сквер и углубившись во дворы старых зданий, пара остановилась, спрятавшись за какую-то хозяйственную постройку.

– Ты, наконец, сможешь мне сказать, что происходит? – девушка смотрела тревожно и выжидающе.

– Это сложно объяснить, Алена. Если я все правильно понимаю, они очень опасные люди. Ты видела ту женщину, с которой я разговаривал?

– Да, это та следователь, которая пыталась меня незаконно допросить.

– Тогда все ясно. Она в их банде! Не смотри так, мне отец про такие рассказывал, больше пока ничего сказать не могу.

– Тогда тем более надо обратиться в милицию или… прокуратуру. Судья же был за нас!

– Не все так просто Аленушка. Эти негодяи могут и убить запросто, заметая следы. Нет человека и нет дела!

Девушка еще больше распахнула свои большие зеленые глаза. Степан смотрел на нее с искренней тревогой. Но ни испуга или страха в его лице она не заметила, только решимость и спокойная готовность к схватке. Это сразу успокоило Алену и придало ей желания действовать.

– Какие у нас планы?

– Так – Степан задумался – нам надо временно исчезнуть. Они все силы сейчас бросят на наши поиски. Их банда будет использовать возможности органов в собственных целях. Они, скорей всего, пойдут сейчас на все. Интересно бы знать ради чего это делается.

– Они ищут моего отца, Степа. Тот КОБовец, который меня допрашивал, заявил, что он жив.

– Кто он, твой отец?

– Работал на Корпорацию, погиб в Пакистане.

– Понятно – лоб молодого мужчины сморщился, затем он начал расстегивать браслет – Так, мне придется избавиться от своего наладонника.

– Подожди! – девушка достала из сумки какой-то серый обруч и ловко закрепила его на запястье парня – Я же, идя в суд, все с собой прихватила. Это самодельное устройство для экранирования, пока работало.

– Какая ты у меня молодец – молодой человек притянул девушку к себе и ласково погладил по голове – Не пропадем!

– Не пропадем!

Было хорошо вот так, тихо и молча стоять под моросящим дождем и никуда не стремится. Два близких, чувствующих друг друга сердца.

– Кажется, я знаю, куда мы поедем. Это почти на сто километров восточней. Осталось придумать, как туда попасть.

– А это уже моя забота, побежали.

По пути Алена рассказала, что рядом находится станция автопроката, в которой работает ее хорошая подруга. У них также есть правило поощрять работников бесплатным прокатом машин. И в самом деле, вопрос решился очень быстро. Подружка приветливо встретила Алену, а та под предлогом выезда за город, попросила ее взять эмобиль на свое имя. С наладонника, выданного Леоновым, Русакова тут же перекинула деньги на счет подружки. Эти личные гаджеты позволяли свободно пользоваться собственными банковскими счетами. Подружка, яркая шатенка оценивающе взглянула на Степана и понимающе улыбнулась Алене. Вряд ли она будет болтать лишнего.