Текст книги "СССР 2061 (СИ)"
Автор книги: Александр Мычко
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– А не слишком ли вы спешите с вашими предложениями? – молодой человек в узком костюме в клетку стоял на балконе и говорил через открытую дверь. В этих старых домах были большие шикарные балконы и курящие могли не уходить далеко.
– О чем конкретно вы говорите? – Удальцов принял вызов на диспут. Они уже успели поужинать, выпить чаю, а кто-то кое-что и покрепче, ну а сейчас в разных углах гостиной и кухни завязались неспешные беседы, переходящие временами в настоящие политические споры. Григорий Ильинский происходил из старой интеллигентной московской семьи, поэтому у него был очень разнообразный круг знакомств. Сам хозяин квартиры выглядел издалека несколько субтильным, но поблизости в рукавах его рубашки можно было разглядеть натянутые мускулы, а костяшки рук оказались сбиты от постоянных занятий. Оказывается он с подросткового возраста занимался рукопашным боем, там со Степаном и познакомился. Хоть учились они в одном и том же институте, но как-то до знакомства не пересекались.
На стульях и большом диване расположились яркие молодые пижоны, выходцы из богатых фамилий, наследники состояний или дети московских управленцев. Сам Григорий учился в престижной московской школе, туда было не так просто попасть, поэтому его одноклассники и приятели оказались из достаточно известных семей. Часть из них сидела сейчас в сторонке, ведя вполне светские беседы и почти не пересекаясь с другим кругом Гошиных товарищей, спортивными парнями в легких рубашках и загорелыми девушками в таких же легких платьях. В среде коммунаров было модным как раз одеваться неброско и легко, подчеркивая собственную стать и закалку. Не человек для одежды, а одежда, подчеркивающая как раз человека.
– Вы слишком быстро навязываете обществу свою точку зрения, буквально не даете людям опомниться и тащите их куда-то…
– Ну не куда-то, у нас вполне ясные цели.
– Цели? – парень в клетчатом пиджаке усмехнулся, он присел на высокий табурет и смаковал содержимое стакана через соломинку – Опять эти влажные фантазии о том, как облагодетельствовать человечество. Было уже… старо и кисло.
– Ну и что – Степан перекрестил руки, он уже успел обменяться последними новостями с Гошей и вызвать искренний интерес среди присутствующих. Еще бы, человек с самого Арктикграда! Теперь же ему было любопытно переброситься мнениями с достаточно известным в узких кругах оппозиционером, ведущим одновременно пару рубрик в известном рунетном здании – Если одна попытка не удалась, это не повод не попробовать еще раз. Спросите у любого спортсмена, стоит ли отчаиваться после поражения? Так любой и ответит, что это отличный стимул для дальнейшего развития.
– Обычная демагогия – 'пиджак' скривился, как от съеденного лимона – Опять наобещаете с три короба: власть народу, заводы рабочим, а в жизни все будет совсем не так.
– Ошибаетесь, такие лозунги мы уже не выдвигаем. Вы опять оспариваете ошибки, совершенные еще в прошлом веке – Степан выглядел спокойным, он был достаточно закаленным дискуссионщиком, не зря посещал специальные интерактивные лекции в сети – А мне вот что непонятно: почему у нас в стране оппозиция считает своим долгом только ругать и критиковать? Понятно, что не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но мы и встречных предложений от вас никогда не слышали, я имел в виду дельных, научно обоснованных предложений. Как нам развиваться, куда идти дальше?
– А что толку? Вы все равно нас не услышите!
– Ну, я бы так не сказал – усмехнулся Удальцов – В наших кругах постоянно ведутся дискуссии о текущем моменте. Ведь мы и сами были не так давно оппозицией и к власти пришли только потому, что смогли предложить людям что-то конкретное, а затем реализовывать свои программы на деле.
– Что вы могли предложить? – вмешался в беседу сидевший в сторонке парень субтильного телосложения, с модной безусой бородкой, смешно смотревшейся на его узком личике – Вы просто-напросто сыграли на человеческой ностальгии и банально обманули избирателей.
– Постой, постой – напротив остановился высокий плечистый парень. Алена повернула к нему голову и удивилась его мощной фактуре, на что уж был физически развит Степан, но этот молодой человек в плечах был намного шире. На бычьей шее сидела красивая голова с непокорными темным кудрями, под густыми бровями насмешливо сверкали светло-карие глаза. Он только что подошел с кухни, неся в руке большой бокал с рубиновым вином – А про обман можно поподробней? За слова надо отвечать, молодой человек.
Юный бородач стушевался, заерзал в кресле, а курчавый гигант спокойно присел на табурет, чтобы не смущать оппонента разницей в росте.
– Да весь ваш коммунизм сплошной обман! Люди не могут быть одинаковыми, у всех различные способности и масса личных потребностей. Они даже генетически делятся на разные классы. И вся ваша идеология это просто-напросто иллюзорный дым!
– Дым, это ваши вздорные предположения, мой юный друг, а наша платформа базируется на научном расчете. Да мы и не объявляем, что знаем все наперед. Строительство нового общества это живое творчество масс.
– Массы не могут мыслить научно! Это удел великих личностей! – выпалил в запале бородач, его лицо раскраснелось, он быстро потерял такое необходимое в дискуссе самообладание, чем вызвал усмешки сидящих неподалеку крепких парней.
– О! Да вы у нас никак представитель либерталиантсва и социал-дарвинизма? – глаза силача насмешливо сузились – А почему не может быть сразу много самодостаточных личностей, действующих заодно? Каждый человек должен и может развиваться, ему очень многое дано от природы. Он умен, силен, ловок, умеет строить общественные отношения, горизонтальные социальные связи. Человек за тысячелетия развития цивилизации накопил громадное количество знаний о себе, надо их только грамотно проанализировать и более вдумчиво изучать. И кстати, царица наук история показывает нам, что человек начал стремительно развиваться именно тогда, когда стал существом общественным, беспрерывно поднимаясь вверх в своем социальном развитии. Закосневшие в общественном развитии государства тут же выбрасывались на обочину истории, и наоборот, умеющие трансформироваться, проживали долгую жизнь. Вспомним хотя бы гордых римлян. Их государство времен Сципиона Африканского очень сильно отличается от империи эпохи Диоклетиана. Римская государственная и социальная структура была очень гибкой и быстро приспосабливалась к вызовам времени. Патриархальную семью сменили виллы крупных рабовладельцев, их в свою очередь огромные латифундии, провозвестники будущих феодов.
– Да ладно вам! Все давным-давно известно – снова вступил в дискуссию молодой человек в пиджаке – Человек слишком ленив, чтобы постоянно учиться. Большинству пипла требуется только пожрать, развлечься, пот… получить сексуальное удовольствие и как можно меньше затратить на получение оного собственных сил.
– Отчасти вы правы, так было и так есть в некоторых слоях населения до сих пор. Но это совсем не значит, что мы должны остановиться в развитии по прихоти некоторых нытиков и декадентов. Вот тогда и встает в полный рост вопрос воспитания. В старом обществе он был полностью отдан на откуп семьи, затем небольшую часть функций воспитания взяли на себя образовательные заведения.
– Вы хотите всех людей загнать в подобие интернатов?
– Не утрируйте, любезный! Это чисто ваши выдумки! Просто общество будущего должно быть намного более открытым и дружелюбным, незачем тогда будет прятаться за стенами собственных домов-крепостей, выстраивая искусственные сословные барьеры. Социум должен непосредственно влиять на воспитание и образование человека, на его развитие, как полноценной, духовно и физически развитой личности, помогать ему расти интеллектуально. Да эту формулу классические гуманисты же вывели, и достаточно давно – 'человек человеку – друг, товарищ и брат'!
– Ха, опять байками кормите! – проблеял бородатый. Вокруг спорящих гостей уже собралось много народу, квартира Гоше от родителей досталась весьма просторная.
– Лучше что ли полученная нами в конце прошлого века обратная императива 'человек человеку волк'? Мы до сих пор пожинаем горькие плоды ее воплощения в жизнь – снова выступил в дискусс Степан – И вы были сильно неправы на счет ностальгии. На время начала Великих Социальных Реформ самые пожилые избиратели застали прошлый Союз еще детьми. Просто социалистические идеи невозможно полностью выжечь из ума людей, они остались там и дали сейчас неплохой урожай. Истинные ученые и историки долго продирались сквозь тонны вранья и демагогии, сотворенной прошлой буржуазной властью, пытавшейся измазать лживой грязью историю первого СССР. Ваши идеологи по тому и не смогли предложить ничего дельного, что на подобной лжи прочного фундамента не построишь. Мы выиграли в честной, как подобные вам любят говорить "конкурентной" борьбе! Признайте уж это, наконец, и проиграйте достойно.
– И мы опять выбыли из списка 'цивилизованных стран'.
– Ой, да что там такого, в этих странах цивилизованного то? Вместо истинной демократии власть агрессивного меньшинства. Наиболее сплоченные общественные и социальные группы буквально терроризируют широкие слои населения, навязывая собственные ценности, и не допуская вообще никакой общественной дискуссии. Кланы потомственных маргиналов, секс-меньшинств разорвали некогда единый социум и подавили его собственной агрессивностью. Былой лоск старой Европы сейчас уже полностью стерся. Широко разрекламированная политика мультикультурализма провалилась еще пару десятков лет назад, безумная по сути мигрантская программа навсегда изменила лик европейских городов и принесла с собой множество неразрешенных проблем. Мы сейчас не видим там ничего, что было бы нам интересно.
– Да неужели? А наука, культура, искусство? – встрепенулся, было потухший 'пиджак'.
– Наука? Сейчас впереди мы, культура у нас и так всегда была, хотя отчасти я согласен: с прошлыми достижениями европейцев можно ознакомиться. Искусства там… да уже лет как семьдесят нет. Одна коммерческая профанация. Эпоха постмодернизма десятых и двадцатых годов так в итоге ни во что путное и не вылилась. Где обещанный культурными деятелями Европы взрыв чего-то совершенно необыкновенного?
– Вопрос спорный.
– Для вас, для нас нет. Искусство должно возвышать человека, его достоинство, вести его дальше, уметь видеть красоту в малом и генерировать ее в большом. Но согласитесь, это отдельная тема для дискуссии.
В разговор вмешалась жена Григория, высокая молодая женщина: – Ребята, на следующей неделе состоится новая лекция знаменитого профессора Рождественского 'Красота тела – история и мифы'. Очень рекомендую на нее записаться.
Гости оживленно загудели. Профессор был известнейшим основополагателем совершенно нового вида искусства, соединяющего в себе возможности скульптуры, светотехники и музыки. Его взгляд на человеческую культуру уже признали поистине революционным. Со всего мира к нему на факультет раз в год съезжались талантливейшие претенденты со всех стран мира. Это ли не успех реформированного общества! К Людмиле тут же посыпались вопросы, разговор переключился на обсуждение последних новостей из мира театра, выставок и музеев. Столица до сих пор оставалась крупнейшим культурным центром страны.
– Степа – наклонилась к юноше Алена – А кто вот этот плечистый паренек?
– Ты не знаешь? – молодой человек ярко улыбнулся и тут же подошел к курчавому крепышу – Олег, с тобой хотят познакомиться!
– Кто? – силач обернулся, улыбаться он тоже умел. 'Их там что, специально этому учат?' – мелькнуло в голове у Алены, когда Олег подошел к ней вплотную.
– Алена Русакова, студентка Института Питания – представил ее Степан.
– Олег Кадышев – бросил оценивающий мужской взгляд на девушку кудрявый крепыш.
– Олег у нас специалист по робототехнике и еще написал научную работу по новой философии.
– Вы так интересно говорите – пожала руку Алена.
– А я привык отстаивать нашу точку зрения – улыбался крепыш, затем повернулся к Степану – Ты только в Москве и уже нашел такую прекрасную девушку!
– Да ну, я совершенно обычная – смутилась Алена.
– Нет, у вас крепкая фигура человека увлекавшегося гимнастикой, глаза, распахнутые всему новому, платье, скромное, но отделанное с отличным вкусом.
Девушка пошла пунцовыми пятнами, но глаза в этот раз не опустила: – А вы наблюдательны, Олег. Хотя занималась я спортивной акробатикой и танцами.
– Вот! – Степан решил перехватить инициативу – Аленушка, тогда я тебя приглашаю на танцы.
– Ты совершенно невозможен, Степа – развел руками Кадышев – Даже не дал переброситься парой слов с человеком.
– Извини, Олежек, но я скоро улетаю.
Включилась негромкая музыка, и в центр большой комнаты вышло несколько пар. Алена смело взяла руку партнера и вошла в первый разворот, мелодия была ей очень хорошо знакома. К ее удивлению Степан не отставал и вскоре начал вести танец. Они отлично смотрелись вместе, танцуя почти синхронно и обращая на себя внимание всей компании. Высокий русоволосый парень и девушка с блестящими глазами русалки и тонкой талией прирожденной танцорки.
– Не ожидала – Алена глубоко дышала, ей всегда нравилось танцевать.
– А я так и знал, что ты удивишься – Степан снова ярко улыбался – Думала, небось, что такой увалень не сможет и пары движений совершить?
– Думала – честно выдохнула девушка.
– Ну, если бы я не посещал раз в неделю танцевальный сектор, то скорей всего это было бы так – засмеялся Удальцов – За тобой вообще трудно угнаться, твои движения совершенны.
– Скажешь тоже – засмущалась девушка.
– Ребята, это безобразие! – рядом появилась Людмила, жена Гоши – Для вас там чай стынет, я свой фирменный тортик сегодня испекла.
– Нет, твой тортик я пропустить не могу – тряхнул кудрявой головой Степан, и они оба засмеялись.
На кухне было немноголюдно, гости разгорячились танцами, и вышли на большой балкон, только пара девушек расставляла на столе чашки и блюдца.
– Степа, я заказала такси-челнок, так что не опоздаешь.
– Ох, Людочка, чуть не забыл – охнул Степан, поднимая наладонник – Заболтался с вами.
– Ага, заболтался он – темные глаза Людмилы скользнули по сидящей напротив ее паре – Скажи уж, засмотрелся!
Голос, как и смех у жены хозяина квартиры был тихий и приятный.
– Вы, наверное, скучаете по нему, когда он там, на севере? – обратилась к Алене Людмила, та снова пошла пунцовыми пятнами от смущения.
– Честно говоря, мы только сегодня познакомились.
– Не может быть! Вы так отлично смотритесь вместе! – Людмила покачала головой – Давайте я вам скину свой номер телефона, если что, обязательно обращайтесь. Да и просто в гости заходите.
– Спасибо – Алена занесла номер в память и благодарно кивнула головой, перехватив задумчивый взгляд Степана – Что, пора?
Они вышли на улицу, стало несколько свежее, и Степан накинул на девушку легкую куртку.
– Грустно? – он повернул ее к себе – А что делать? У меня обязательства перед моими товарищами, меня там очень ждут.
Он замолчал, вдруг поняв, что слова сейчас неуместны, затем притянул Алену к себе и обнял. Девушка легко подалась, припав к его крепкой груди, обычное для человеческих женщин движение. Так они обычно тянутся к сильному человеку, который сможет оберечь их от холодных дуновений жизни.
– Всего один день, даже вечер – Удальцов, наконец, снова обрел голос – но такое ощущение, что я знаю тебя полжизни. Ты вдруг стала для меня очень дорогим человеком, Аленушка.
– Молчи – девушка приложила свой пальчик к его губам – Ты просто вынырнул из сказки, мой добрый молодец. А слова крадут у нас минуты.
Рядом загудел электромобиль, это подошел такси-челнок, подбиравший пассажиров на ночные рейсы.
– Я как приеду, тебе позвоню, и как смогу, так сразу вернусь! – кричал Степан уже из двери машины.
– Я буду ждать тебя… суженый ряженый мой – неожиданно вспомнила старинные слова из русской старины девушка.
– Что с тобой, Алена? Ты хорошо себя чувствуешь? – старая женщина внимательно оглядела свою внучку – Ты не замерзла? Весна весной, а простудиться сейчас можно очень легко.
Девушка молча снимала удобные разношенные туфли, тихонько улыбаясь.
– Ой, да я вижу дело совсем в другом – легкая улыбка тронула и лицо бабушки – Как его зовут?
– Степан… добрый молодец.
– Что?
– Да это я так его назвала. Он и в самом деле, как из сказки.
– Интересно, интересно – бабушка снова улыбнулась – Иди ка лучше спатеньки. Как в сказках говорили: 'Утро вечера мудренее'.
Алена прошла в ванну и взглянула в зеркало. Понятно, почему бабушка обеспокоилась, взгляд у отражения был шальной и вид, как у блаженной. А в голове… Ох, там царила полнейшая весна!
Глава пятая. Первые вызовы– Ален, привет! – Катя, сокурсница Русаковой махала ей с лестницы. Алена побежала вперед, чуть пружиня широкий шаг. Еще с самого утра она чувствовала, как ее тело пронизывают некие токи, придавая ему легкость и силу. Казалось, это сама весна пропитала собой юную москвичку от макушки до пяточек – Ты сегодня какая то не такая.
– Да нормально все – Алена рассеянно улыбнулась.
– Ну да! – Катерина хохотнула – А я не вижу. Ладно, пошли быстрей, скоро практикум начинается. Сегодня делаем малиновый вкус.
– Малиновый, это великолепно!
– Ты сегодня и в самом деле странная.
Только за обедом Антуфьева узнала причину такого странного поведения подруги.
– С самого Арктикграда! А остался хоть один снимок?
Алена подумала и извлекла из недр хранилища цифровую тридэ фотографию, запечатлевшую их рядом с Гагаринским монументом.
– Симпатичный парень – глаза Кати блеснули.
– И умный, и еще он из 'новых людей'.
– Ого, подруга! Да ты никак влюбилась?
Алена вспыхнула, она как-то не раздумывала о природе своего поведения. Но ее мысли прервал пришедший на наладонник странный вызов: 'Вас ожидают у входа в институт'.
– Интересно, кто это может быть? – подумала вслух она и поскакала вниз. В тайне девушка ожидала чуда, но реальность оказалась намного более жестокой.
– Гражданка, Русакова? – из-за цветущей сирени выступил человек в черном костюме – Вам необходимо пройти с нами.
– Вы кто? – девушка удивленно распахнула глаза, краем глаза она заметила, что позади ее также появилась чья-то тень и напряглась.
– Соблюдайте, пожалуйста, спокойствие, нам просто надо задать вам пару вопросов – перед Алениными глазами блеснула красная диаграмма КОБа.
Дальнейшее девушка помнила плохо, она была совершенно обескуражена и растеряна, опомнилась только тогда, когда ее завели в какой-то темный кабинет. Окна здесь были зашторены, на боковом столике горела лампа в зеленой абажуре, самое настоящее ретро, создающее мрачное предчувствие.
– Ваш наладонник, пожалуйста – человек в таком же темном костюме с сухим, ничего не выражающим лицом протянул руку. Алена растерянно повела глазами и протянула руку. Только позже она поняла, что требование КОБовца было незаконным – Ваш статус подтвержден, садитесь.
Русакова села на краешек жесткого стула и еще раз огляделась. Она была в первый раз в подобной ситуации и совершенно не знала, как себя вести.
– Гражданка Русакова – человек сел напротив, сверля девушку колючим взглядом – Надеюсь, вы знаете, что сотрудничество с органами общественной безопасности входит в обязанности гражданина Союза?
– Да.
– Тогда надеюсь на ваше понимание.
– Но в чем меня обвиняют? – девушка, наконец, начала приходить в себя.
– Пока ни в чем – сотрудник сделал ударение на первом слове – Нам необходимо сначала кое-что выяснить. Кем вам приходится Русаков Анатолий Иванович?
Алена ошеломленно подняла голову и жалобно прошептала: – Я не понимаю.
– Повторяю свой вопрос – голос безопасника стал жестче – Кем вам приходится Русаков Анатолий Иванович?
– Этто мой папа, но…
– Вопросы здесь задаю я! – мужчина резко стукнул рукой по столу, девушка невольно вздрогнула – Когда вы общались с ним в последний раз?
– Вы издеваетесь? Он умер, когда я была еще маленькой.
– Вы врете! А врать органам безопасности не следует. Когда вы его видели и где? – мужчина встал и подошел ближе. Алена не выдержала чужого грубого натиска и заплакала, совсем как маленькая девочка.
– Нне знаю. Он умер! Я его почти не помню. Что вам от меня надо?
Сквозь слезы она почувствовала, что ее щеки вытирают платком, и открыла шире глаза. Перед девушкой появилось лицо какой-то моложавой женщины в форме.
– Ну вот, Петр, довел девушку до слез. Разве так можно? – женщина снова повернулась к девушке – Алена, вам уже лучше?
Русакова облегченно кивнула головой, но тут ее глаза остановились на кителе женщины. Девушка разбиралась в званиях и нюансах формы, одно время она мечтала поступить на юридический и пойти в милицию. Неожиданная мысль пришла ей в голову: – Я совершенно в порядке и хотела бы узнать, в чем меня обвиняют?
Мужчина хмыкнул и бросил мимолетный взгляд на женщину со значком следователя на лацкане пиджака.
– Гражданка, я повторяю, вас пока никто не обвиняет…
– Тогда почему я здесь? Вы должны были вызвать меня на допрос через государственную сеть повесткой, разве не так?
– Грамотная – ощерился безопасник.
– Милочка – следователь присела в кресло – вам не кажется, что нам лучше оставаться на дружеской волне и выяснить некоторые обстоятельства неофициально.
– Прошу вернуть мой наладонник – твердо произнесла Алена, она уже вытерла слезы и смотрела на сотрудников КОБ не слишком любезным взглядом.
– Верни, Петр – вздохнула женщина подполковник.
Мужчина протянул маленький браслет и, сверля девушку глазами, произнес: – Зря вы так. Мы вам сможем доставить немало проблем.
– Только по закону.
– Можем и так. Только вот какая заковыка, девочка. Ваш отец и на самом деле жив, и мы подозреваем его в государственной измене. Так что вам лучше сотрудничать добровольно.
Алена вздрогнула, но тут вспомнила вчерашний вечер и твердый, непримиримый взгляд Удальцова в споре. Она повернула голову к безопаснику и уже совершенно спокойно отчеканила: – Я жду повестку и полный набор вопросов. Статья 25 пункт 2 Процессуального кодекса СССР. А за эту выходку вы еще ответите.
Подполковник Комитета Общественной Безопасности Низовцева задумчиво посмотрела в спину уходившей девушки, а затем повернула голову к майору Малынкову из пятого отдела: – Ты зачем ее сюда привез, идиот?
– Думал, что быстро сломаю.
– Тебе вредно думать, майор. Предоставь это дело лучше мне.
Малынков обиженно засопел, но и в самом деле он сегодня грубо прокололся. Его то дело было оперативное сопровождение, а не следствие.
– Крепкий орешек. Хотя с виду не скажешь. Ну, ничего, дожмем.
– Думаешь, она как-то связана…?
– Сейчас я ни в чем не уверена. Значит так, ты собери мне всю информацию об ее окружении. А я пойду пробивать разрешение на обыск. В квартире мы вряд ли чего найдем, но как средство давления пойдет.
Алена пришла полностью в себя только сев в вагон монорельса. 'Куда сейчас? Еду в институт, надо закончить практикум'. Девушка решительным шагом прошла на кафедру, поймав удивленный взгляд профессора Шаховой, талантливого ученого и очень хорошего педагога.
– Русакова, вы опоздали.
– Меня вызывали, по делу.
– У вас сейчас есть только одно главное дело – учеба – сварливо пробормотал секретарь кафедры Чувыркин, довольно-таки неприятный тип, по слухам попавший на эту должность далеко не самым честным путем.
Полный, тяжело дышавший секретарь протянул Алене планшет и указал на ее место. Студентов в аудитории почти не осталось, все спешили быстрее закончить практикум и выйти на солнечную майскую улицу. Алена поймала вопросительный взгляд Катерины, но не поменяла выражение лица. Большая часть мыслей сейчас была слишком далеко от практического задания. 'Так не пойдет, надо собраться!'. Учеба в Институте Питания считалась достаточно престижной, поэтому за плохие отметки отсюда можно было вылететь в два счета. Девушка снова поймала на себе подозрительный взгляд Чувыркина, было такое впечатление, что он все уже знает. Хотя, что он знает? Она сама пока ничегошеньки не понимает. 'Ну, все, тема закрыта, пора за работу'.
Хоть здесь ей повезло: задание оказалось достаточно легким, она недавно как раз прочитала очень интересную работу по этой тематике. Девушка уверенно защелкала по виртуальным клавишам, затем надела головную полусферу. Перед глазами появилось изображение институтской лаборатории, где студенты кафедры пищевых синтетических усилителей вкуса проходили практикум. Очень удобное новшество, избавляющее расположенный в старинном здании Институт от перестройки учебного процесса. Это раньше студентам приходилось выезжать на окраину города, сейчас все стало намного проще.
Алена, используя виртуальный джойстик, ловко подкатила тележку установки синтеза к дозаторной стойке. Заказанный материал уже лежал на выдвижных полках. Дальнейшее было делом техники, манипуляторы слаженно опускали во входные отверстия материал, включались центрифуги и миксеры, затем началась СВЧ обработка исходного синтеза и, наконец, из установки вышла запакованная баночка с конечным продуктом. Аспирант, принимающий в лаборатории конечный результат, установил ее в анализатор и удовлетворенно кивнул головой.
– Зачет – широкое лицо Шаховой разгладилось, она хорошо относилась к этой улыбчивой девушке – А что же вы такая бледная? Не заболели часом?
– Знаем мы, чем они болеют – угристое лицо Чувыркина скривилось – по ночам надо меньше по подворотням шастать.
Русакова замерла, ей вдруг захотелось сказать этому толстому и несимпатичному человеку какую-то резкость. А профессор только вздохнула, бросив недовольный взгляд на секретаря, и успокоила девушку: – Милая, идите домой, отдохните. Через два дня ваш сегодняшний УПВ примените на деле. Кстати, что вы выбрали?
– Хорошо прожаренный бифштекс – отчеканила Алена.
– Ого, вы берете высокую планку! – Шахова заулыбалась – Но правильно, дерзайте! Вы молодая и перспективная ученица, у вас многое получится.
Девушка вышла в коридор окрыленная. Она искренне любила свою будущую профессию. Ведь вкусно, с пользой для здоровья кормить людей это очень почетно. Уже подходя к широкой лестнице, Алена наткнулась на пожилого работника из административной секции. Сухой, чуть сгорбившийся, он подозрительно сверлил девушку недоверчивым взглядом.
– Гражданка Русакова, вы ничего не хотите мне сказать? – неожиданно услышала она, тут же вспомнив, что этот скользкий тип сидит в отделе кадров.
– А что я должна вам сказать? – голова Алены вздернулась вверх, а глаза сверкнули.
– Ну-ну.
Сутуловатый мужчина только покачал головой, снисходительно бросив взгляд на студентку. Вокруг Русаковой проходили люди, кто-то даже окликнул ее, а она все стояла у правого края лестницы. Казалось, что ее сейчас окатили очень холодной водой, по телу неожиданно пробежала нервная дрожь. Но эту невысокую девушку сейчас было не так просто испугать. Алена снова подняла голову, внимательно оглянулась и стремглав понеслась вниз.
Ей необходимо было подумать, а думать почему-то получается лучше при ходьбе. Поэтому девушка вышла на остановку раньше, чем следовало, решив пройтись по новому скверу. Солнце приятно согревало спину, выгнав оттуда неприятный озноб страха, дышалось легко и приятно пахло свежей листвой.
Алена плохо помнила свою маму, та погибла в заурядной для тех времен автоаварии. Какой-то пьяный отморозок со всего ходу влепился в ее маленький автомобиль. В те дни еще могли получать права люди склонные к алкоголю и агрессии. Девочка тяжело переживала потерю самого родного человека. Ей было невозможно объяснить, почему этот мир так жесток и несправедлив. Она из разговоров взрослых смогла только понять, что убийца мамы ушел из-под ответственности. Его адвокаты свалили все на неисправность техники. Девочка стала замкнутой, мало общалась и тяжело входила в социум. Неизвестно, что в результате бы выросло, но за воспитание внучки взялась бабушка. Она имела несколько профессий, а одно время трудилась в социальном центре для детей, поэтому знала, что делать. Всем хорошим в себе Алена была обязана именно ей и ее бывшим коллегам: психологам, социальным педагогам, спортивным тренерам. Это они смогли вырастить физически развитую, окрепшую психически, хорошо образованную молодую девушку.
А вот с отцом она общалась намного меньше. Он после смерти жены ушел работать в большую частную корпорацию. В те времена еще существовал несправедливый порядок, когда большая часть предприятий располагалась в богатых сырьем провинциях, а налоги и все связанные с финансами вопросы решались в столице. Поэтому совершенно ординарные менеджеры, всевозможные инспекторы, устроенные в головной офис по знакомству, зарабатывали намного больше, чем те, кто, в общем то, и давал прибыль корпорации. Высшие менеджеры получали совершенно дикие, даже по мировым мерам, зарплаты. А в местах добычи сырья местные управленцы старались выжать из рабочих все соки, штрафуя их, зачастую, даже за брошенный в сторону начальства кривой взгляд. Инакомыслие и критика на этих предприятиях жестоко подавлялась. Такие корпоративные монстры обзавелись собственными армиями и службами безопасности. Вот именно в такой фирме и работал ее отец, уйдя с государевой службы. Он оправдывал это обстоятельство тем, что хотел дать дочери все, что возможно, не понимая, что лишает ее самого дорогого – общения с собой. Его прощало только то, что все отпуска они проводили вместе. Отцу по работе приходилось постоянно проводить много времен заграницей, поэтому путешествовали они в основном по России и республикам старого Союза. Алена побывала на вулканах Камчатки, на притоках Лены, прошла на яхте весь Байкал, это самое настоящее природное чудо. Алтай, старинные русские города Золотого Кольца, зеленое озеро Иссык-Куль, горы Тянь-Шаня, перелески и поля средней России. Девочка полюбила путешествовать, она поняла, зачем стоит заниматься спортом и впитывать новые знания. Мир вокруг казался неисчерпаемым источником впечатлений.
Но… в один момент все прекратилось. Отца привезли из одной южной страны, в цинковом гробу где снова полыхнули военные действия. 'Погиб в результате обстрела промышленного поселка' – официально значилось в причине смерти. Алена как раз тогда пошла в старшую школу. И после потери еще одного родного человека с ней произошел нервный срыв. Бабушка задействовала все свои связи, и девушка полгода проучилась в старинном подмосковном городке Коломна, где проживала ее двоюродная тетка, имеющая огромное по современным понятиям семейство. Вместо отчаяния – усиленная учеба, вместо скуки – постоянное общение с троюродными братьями и сестрами. Уже став более взрослой, Алена поняла всю мудрость бабушкиного решения: познакомить ее с новыми прелестями жизни, не отдавая душу горестному отчаянию. Именно в этой семье девочку и познакомили с новой наукой Пищевой химией.
