Текст книги "Северные рубежи. Середина августа (СИ)"

Автор книги: Александр Мычко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Мычко Александр
Северные рубежи. Середина августа

Северные рубежи. Середина августа.

Северодвинск.

Генерал полиции Михайлов устало потянулся, день казался нескончаемым. Вроде, как и прошли северные белые ночи, но до чего же длинные в этих местах сумерки! Его должность начальника ГубУВД итак по существу больше политическая, а сейчас вообще стала напоминать место шерифа в новых колониях. Такая масса совершенно новых людей из различных мест Республики прибыла за эти летние месяцы. Управление кадрами поначалу стонало и хныкало, затем замолчало. Все попытки привести получившийся в итоге бедлам хоть в какое-то подобие порядка потерпели крах, ну а это уж для России дело вполне привычное. Как-то выживали тысячу лет без порядка и дальше проживем, решили управленцы и свалили большую часть проблем на средний командный состав.

Многочисленные подразделения Национальной Гвардии, спецотряды Управления Исполнения Наказаний, сборные солянки из патрульных, команды из экспертов и криминалистов, и невесть как появившиеся на северных берегах хитроватые обладатели больших звездочек на погонах, не обладающие никакими полезными навыками. И у всех свои проблемы и претензии, свои понятия о правильности. Полицейский из Ставрополя, это совсем не полицейский с Череповца, а опер из глубинки Ростовской области абсолютно не похож на опера из Питерской Гатчины. Да даже говор и сленг в различных управлениях различный! На генерала каждый день сыпались обиды, претензии и обвинения в непонимании. Но Михайлов хорошо помнил тот июньский разговор с министром и спокойно отмахивался от всех. В итоге в ГубУВД появился целый департамент по работе с "командированными", а в соседнем городе, бывшей "Столице Севера" появилось собственное управление, кто-то даже умудрился и в подобных обстоятельствах делать карьеру.

В отличие от более южных губерний здесь не объявляли чрезвычайное положение, поэтому пока в "табели о рангах" Михайлов имел лидирующее положение, но с "соседями" и "смежниками" поддерживал вполне рабочие отношения. Доведенная полпредом до начальников управлений информация заставила отнестись к ситуации предельно серьезно. Да и как иначе? На генетическом уровне бывалые офицеры осознали, что в скором времени за ошибки придется отвечать собственной шкурой, сильно подпаленной шкурой.

Грозуна с губернии убрали очень быстро, видимо не питали в отношении него никаких иллюзий. Власть, она могла в чрезвычайных обстоятельствах работать очень эффективно. Прилипшие к ней случайные людишки очень быстро понимали, или "их понимали", что не справляются с настоящими делами. Ленивые или расслабленные руководители неожиданно "проникались моментом" и развивали бешеную деятельность. И хорошо если она шла на пользу. Случалось всякое.

Михайлов усмехнулся. В «цивилизованных странах» ситуация зачастую была куда хуже. Политика толерантности и либерализма государственным органам в итоге выходила боком. Десятилетия безграмотного и популистского отбора на серьезные командные посты, закрытие глаз на многочисленные проблемы в плане подбора персонала, навязанные сверху квоты на меньшинства. В итоге это все вылилось в принятие огромной массы абсолютно неправильных решений. Попытки эпидемиологической службы создать закрытые лагеря, используя многочисленные острова Средиземного и Северного морей, привели к тому, что "свободная общественность обзывала власть предержащих «нацистами», а сами карантины концлагерями. Никому из гражданских активистов не приходило в голову, что чрезвычайные меры потому и называют чрезвычайными, что деваться просто некуда. Общество невиданного эгоизма и насаждения всех мыслимых и немыслимых пороков, вот во что превратилась нынче старушка Европа.

Ладно, хоть со спецслужбами и армейским командованием удалось наладить неплохие контакты. Генерал знал точно, что наши и их специалисты работают достаточно слаженно. Даже в его здании сидело несколько "представителей" из Скандинавии и Великобритании. Такие же спецы прибыли и по другим линиям, сейчас не до старинных разногласий. Можно ругать людей за многое, но они и в человечество то превратились только благодаря умению сотрудничать друг с другом. Это повелось еще с первобытных охотников, научившихся охотиться и весьма эффективно совместно, большими бандами. Только тогда их небольшие отряды смогли выйти на просторы Земли для ее завоевания.

Раздался мягкий голос информационной системы: «К вам срочный запрос на контакт из списка».

Михайлов поднял голову: – Подключай.

Стоящий справа от стола большой, чуть вогнутый экран засветился, и на нем возникло изображение генерала Силуянова, заместителя Юрченко, командира Особого Поморского военного округа.

– Добрый вечер, Василий Иванович.

– И вам не хворать!

– Ох уж эти ваши поморские присказки – Силуянов улыбался. Это был генерал не боевой, но и паркетным его назвать также нельзя, самый настоящий ас в обустройстве военного быта и снабжения.

– У вас что-то срочное?

– Да, Василий Иванович. Завтра утром незапланированный эшелон до Экономии. Судно запаздывает, в Баренцевом море штормит. Поэтому я попросил бы вас выделить серьезную охрану на пару дней. Груз у нас особенный, как раньше выражались "литерный".

–Понял вас, Дмитрий Иванович. Есть у меня парни для этого дела, я дам команду.

– Спасибо.

– А вообще, как у вас там обстановка?

Силуянов вытер лоб платком: – Обстановка боевая. Нагнали строевиков, а об инженерных частях подумали потом. Город же... Василий Иванович, что ж так Севера то запустили? Ей богу подобной разрухи еще поискать по стране. Ни дорог, ни инфраструктуры, старый жилой фонд на ладан дышит. Эти хрущевки ж везде посносили.

– Не шибко любили нас власти – горько усмехнулся Михайлов – Посчитай, на моей памяти ни одного путевого губернатора не было. Только в завод вкладывались.

– А вот сейчас везде не сладко – Силуянов подумал и добавил – Скоро у ваших смежников работы станет больше, да и вам забот прибавится. Голландцы и немцы везут к вам на завод оборудование и специалистов.

– Опа как. Спасибо за информацию.

– Да не за что. Одно дело делаем.

Экран погас, а Михайлов задумался. Северные города и поселки год от года запустевали, еще с девяностых наверху возобладала тенденция, что столько народу на Северах жить не должно. И вот сейчас такая политика выходила боком. Невольные беженцы удивлялись отсутствию дорог, коммуникаций, достаточно старому, запущенному жилью. Строителей сейчас очень не хватало. Из привезенной массы "столичных" многие оказались типичными нынче представителями "креативного класса": дизайнерами, менеджерами, продавцами, а нужны были каменщики, бетонщики, плотники, водители. С местными кадрами дело обстояло схожим образом, рукастые мужики давно уехали на заработки.

Четыре десятилетия слома эпох сделали свое дело, страна оказалась не готова к глобальному коллапсу.

Генерал Михайлов вспомнил свою последнюю поездку в город на Двине. Его кортеж дисциплинированно пропустили на старый двинской мост, построенный еще при Хрущеве. Российские власти так и не сподобились создать новый, хорошо хоть железнодорожный путь с него убрали. Путейцы построили свой мост выше по течению, двухпутный, и это сейчас здорово помогало.

А на предмостной развязке с утра до вечера образовывалась огромная пробка. К местным, пока еще свободно передвигающимся автомобилистам, добавились тысячи машин приезжих и командированных. Генерал сумрачно взглянул с акведука на стоящее слева здание, построенная тринадцать лет назад огромная "библиотека" так и не спасла идею "университетского города". ВУЗ сжался до пары профильных институтов, а это здание перешло сейчас в ведение МЧС, как и окрестные постройки, принадлежавшие еще не так давно Северному университету.

Новая дорога шла дальше, ее как раз сейчас расширяли. Строители устанавливали огромные бетонные плиты, складывая мозаику будущей бетонки. Возводить трассу приходилось впопыхах, не сильно учитывая сложные местные условия. Город то почти целиком был построен на болоте. Именно это обстоятельство не учитывали ни областные, ни федеральные власти. Строить в таких условиях, да и содержать инфраструктуру было намного дороже, чем в той же Средней полосе, но нормативы и отчисления оказались одинаковы для всех. Вот и уезжал местный люд куда южнее и теплее. Два десятка лет эти потери компенсировались сельским населением, бежавшим от голодухи и разрухи, затем ситуация стала необратима.

Шоссе перемахнуло через старые железнодорожные пути и устремилось к протоке Северной Двины, к относительно новому мосту через Кузнечиху, единственному в городе мосту, построенному за последние сорок лет. Да и то он возник из-за активного вмешательства центра, вдруг пожелавшего проложить наконец-то железнодорожный путь до Урала. А ведь эта идея витала еще с начала семидесятых годов прошлого века. Но сначала был БАМ, потом Перестройка и постоянные реформы.

С нового сооружения наблюдалась еще одна ударная стройка, чуть выше по течению возводили второй железнодорожный мост, разросшийся порт требовал расширения дорожной инфраструктуры. Этот мост строили уже военные специалисты. А на территории бывшего целлюлозного комбината в срочном порядке шло строительство завода железобетонных и металлических конструкций. Именно эта продукция больше всего была востребована нынче.

Кортеж генерала пронесся мимо жилого поселка, нынче почти заброшенного, мимо болот и дачных поселков, подкатив, наконец, к порту Экономия. Порту, построенному в такой же спешке еще во время Первой Мировой войны. Вот и сейчас здесь наблюдалась невиданное столпотворение, видать в истории ничего не меняется.

У ворот находились десятки грузовиков, автобусов, погрузчиков, военных джипов и бронемашин. Эти "ворота в Арктику" в настоящий момент стали самым настоящим стратегическим пунктом, соответственно и охранялись. Формальности проезда кортежа решились очень быстро. За порт отвечал отряд Нацгвардии, подчиненный ГубМВД. Михайлов вышел из машины и получил короткий доклад от командира отряда. Ситуация была сложной, но вполне штатной. Генерал удовлетворенно кивнул головой, похвалил за службу и проехал к району погрузки.

Некогда здесь возвышались штабеля поморской экспортной доски, лучшей в Союзе, стояли тюки и контейнеры для каботажников. Сейчас же воцарилось самое настоящее Вавилонское столпотворение. Грузы всевозможных форматов и размеров, автомобили, строительная техника, ящики, контейнеры, связки и штабеля стройматериала. И посреди всего этого растерянными, потерянными тенями бродили люди. Они же заходили на борт судов ледокольного класса, отправлявшихся дальше по Северному морскому пути.

Еще недавно все они спокойно сидели в кабинетах, лабораториях, научных аудиториях, и вот теперь неумолимая сила слома эпох вырвала их из привычного уютного мирка и гонит неизвестно куда. Озабоченные лица молодых еще мужчин, нервные достаточно ухоженных и модно одетых женщин, шаловливые и любопытные мордашки детей. Михайлов подумал, что они еще не догадываются, что пути обратно не будет. Что вместо вполне пригодной для жизни умеренной климатической зоны они попадут в места, где люди попросту выживают. Что привычные многим южные теплые моря им уже никогда не увидать, а лето будет "один день и то я работал". Ничего, привыкнут, или ... или умрут. Во всяком случае, у них есть шанс и у их детей тоже.

Сердце неожиданно заныло, генерал остановился. Начальник транспортной полиции порта озабоченно обернулся. «Ничего» – махнул рукой Михайлов, просто сложно вот так сразу привыкнуть к мысли, что скоро умрут миллиарды.

Генерал ознакомился с порядком работы патрулей, со статистикой происшествий. Конечно, это все можно получить и по сети, но иногда стоит лично побывать на месте и прочувствовать обстановку, как говорится кожей. Горизонты осознания сразу раздвигаются и проще принимать правильные решения.

Михайлов немного слукавил, он еще с оказией воспользовался положением и поднялся на борт одного из отбывающих судов. Матросы на палубе закрепляли поставленные поверх трюмов грузовики, экскаваторы и бульдозеры. Боцман загонял внутрь последних пассажиров, их нещадно утрамбовывали в освобожденных каютах. Команда отдыхала буквально, где придется, сейчас не до жира. В столовой навстречу Михайлову поднялся высокий мужчина и распахнул руки для крепкого русского объятия.

– Ох, и крепок ты – отодвинулся от него генерал.

– Да и вы, дядя Вася, не сдаете, как скала.

– Ну, давай, присядем – генерал благодарно кивнул стюарду, который поставил на стол два стакана с чаем и придвинул сахарницу, затем он повернулся к племяннику, сыну горячо любимой сестры, недавно ушедшей из жизни.

– Большой у вас кортеж, дядь Вась.

– Так и должность немаленькая.

– Тяжело сейчас? – племянник поднял чистые голубые глаза.

– А кому легко, Ваня? Сам видишь, что творится.

– Да не думал, что все так ... сложно. И спасибо вам, я догадываюсь, что мы сюда попали не просто так.

Иван смотрел прямо, бесхитростно, генерал просто кивнуло головой:

– Благодари свою профессию, не зря на кардиолога учился и каких то высот в таком возрасте достиг. С таким багажом выдернуть тебя было намного легче.

Иван согласно кивнул и добавил: – Тогда маме спасибо, сколько она надо мной билась.

– Петька где?

– Был в Австралии, он же у нас непоседа. Сейчас, правда, с ним связи нет.

Михайлов задумался, пожалуй, не самый плохой вариант, отдельный материк, и народ там крепкий. Неожиданно сзади на него кто-то запрыгнул и радостно закричал: – Деда Вася!

Генерал ловко перехватил детское тело и усадил маленькую девочку на колени: – Привет, моя дорогая – затем поздоровался с женой племянника.

– Настя, оставь деда в покое – женщина забрала девочку, испуганно уставившись на мужчину – Василий Иванович, а куда нас везут? Все случилось так неожиданно, без объяснений.

– Вас? Вы идете в Дудинку, там дальше в Норильск. Не самое плохое место нынче.

– Дядя, все так серьезно?

– Ты что-то знаешь?

– Нет – Иван покачал головой – все молчат, как партизаны. "Государственная необходимость".

– Неужели это обязательно, так далеко уезжать? – женщина скривила губы – Нельзя остаться хотя бы здесь? Всего ночь до Москвы.

– Я тоже не могу сказать вам всего, мои дорогие. Кроме того, что сейчас чем дальше от Большой земли, тем лучше.

– Понятно – Иван задумался, дядю он считал человеком серьезным и честным.

– Мне пора – Михайлов встал и тепло попрощался с единственными родными ему людьми, на душе было муторно. Племянник проводил его до трапа. Они еще раз крепко, по-мужски обнялись, и генерал решился:

– Мы уже скорей всего не свидимся, Иван – в глазах молодого мужчины мелькнуло понимание, но он не стал задавать никчемные вопросы, на которые не будет ответа. Своим спокойным и мерным отношением к жизни племянник всегда нравился Михайлову, на такого мужчину можно было положиться – Береги семью, действуй по обстоятельствам. Прощай.

Дорогу до нефтебазы около поселка Талаги генерал помнил плохо, столько нахлынуло мыслей и воспоминаний. Его то семейная жизнь сложилась не совсем удачно, как, впрочем, и у многих по-настоящему работающих оперов. Не зря их «служба и опасна, и трудна». Здесь их уже встретил образцовый порядок. Далеко вперед вынесенный периметр, несколько бэтээров у главных ворот. Нефтебаза уже не была только нефтяным терминалом одной из больших госкорпораций, сейчас здесь в срочном порядке возводился самый настоящий нефтеперерабатывающий завод. Если энергетика края обеспечивалась построенным не так давно газопроводом и поставками северного же угля из Воркуты, то для автомобильного транспорта на северах не было совсем ничего.

Огромная стройплощадка встретила рабочую комиссию ГубУВД рабочей суетой и многонациональным говором. Завод строили голландские и британские специалисты. Работали они достаточно слаженно, по порядку, в три смены, полностью используя ресурс летних " белых ночей".

Михайлов отметил сравнительную чистоту на стройплощадках, у наших обычно все утопало в невообразимой грязи, аккуратные штабеля конструкций и стройматериалов. Затем он ознакомился с системой охраны, которую осуществляла специальная рота Нацгвардии, состоящая в основном из приезжих, своих сотрудников на все давно не хватало.

Со стороны строительной компании присутствовало несколько человек. Один из них, сухопарый британец отвечал за отдел безопасности. Как шепнули "смежники" кадровый сотрудник МИ-6. Михайлов с любопытством взглянул в лицо настоящего "британского шпиона". Чем-то он напоминал актера, некогда игравшего знаменитого Джеймс Бонда. Чисто выбритый, с холодным взглядом прозрачных глаз и черными волосами на пробор, настоящий джентльмен!

Нежаркое солнце августа уже перевалило свою полуденную высоту, и комиссия согласилась отобедать у хлебосольных хозяев. Михайлов оценил шикарный стол и распорядился убрать спиртные напитки, а также накормить водителей и охрану, которая двигалась за кортежем в черном микроавтобусе. На первое подавали монастырскую уху, сваренную на курином бульоне, с треской и палтусом. «Хорошо живут» – хмыкнул про себя генерал, а в слух сказал: – Вы неплохо тут строились, с комфортом.

Голландец, светловолосый крепыш с типичным "европейским" бульдожьим лицом вежливо откликнулся, чуть коверкая русские слова – Работа есть лучше, когда есть гутен сервис.

Кто-то из комиссии сразу заулыбался в ответ, совместная трапеза сближает людей сильнее, чем многочасовые переговоры. Сотрудникам МВД понравился образцовый порядок и вышколенная охрана на этом важном для края объекте. Наше постоянное состояние аврала и бардака уже несколько угнетало. За столом раздались шутки, восклицания, а вежливые стюарды разносили второе: говяжьи биточки с картофельным пюре. Графины с морсом и апельсиновым соком были заранее щедро расставлены по всему столу.

Один из проверяющих, полковник Строганов обратился к англичанину на неплохом английском. Тот ответил, а Строганов перевел: – Я спросил, не видел ли он знаменитых русских медведей, с которыми мы по вечерам выпиваем много водки.

– И что он ответил?

– Водки выпиваем – на неплохом русском перевел сам английский разведчик – но не с медведями.

За столом рассмеялись. Все не прочь были и сейчас выпить немного водки, два десятка крепких, в самом сочном возрасте мужиков. Одно общее дело укрепляет сообщество людей намного прочнее, чем раздутые пропагандой идеи.

– А можно один вопрос? – Михайлов напрягся, опять капитан Курочкин вылез вперед не по рангу – Я знаю, что в нынешней толерантной Европе большая часть населения состоит из людей разного цвета кожи. А здесь же я видел только белокожих европейцев. У вас свои принципы подбора персонала?

Члены комиссии застыл с ложками. Сотрудникам МВД высшие инстанции уже плешь проели с этой проблемой "толерантности", а Курочкин по своей привычке лепил, как говорится "в лоб". Михайлов же с любопытством уставился на другую сторону стола. Голландец густо покраснел и выдавил – Мы есть нанимать гутен специалист, это просто бизнес.

Он беспомощно развел руками, и его выручил английский глава безопасности: – Вы плохо смотрели, господин капитан. Один пакистанец у нас есть, работает на копательной машине, или как у вас она называется.

– Экскаватор – помогли русские сотрудники компании.

– Да, он самый. А сотрудников мы нанимаем, в самом деле, по их специальности и квалификации. Мы же не виноваты, что новые граждане Евросоюза слишком ленивы, чтобы получать хорошие профессии. Здесь нет совершенно никакого расизма, только бизнес.

Генерал Михайлов удовлетворенно кивнул головой, англичанин дурака не свалял и выкрутился из щекотливой ситуации. Или он станет неплохим союзником, или создаст нам много проблем. Глава ГубУВД не был в курсе всех нюансов нынешней политики, но некоторые перемены уже явно просматривались. Скажи год назад, что кадровый разведчик знаменитейшей английской спецслужбы будет сидеть сейчас напротив его ...

– Василий Иванович – пропела система – через десять минут у вас совещание.

Михайлов очнулся и теперь рассматривал идущую вдалеке к Онежскому тракту колонну строительной техники. Тоже наследие девяностых, с помпой тогда открытая губернатором, таким же алкашом, как и тогдашний президент, трасса на деле оказалась обычной технологической гравийкой. А ведь это была единственная дорога к Онежскому берегу. И вот сейчас они торопились исправить ошибки прошлого. О-хо-хо, сколько же еще их всплывет?

За длинным столом уселись руководители среднего звена криминальной полиции. Те, кто непосредственно руководит операми, которые и сдерживают основную волну преступности. Генерал внимательно оглядел своих офицеров. Большую часть именно он и продвинул на эти должности, разбавив сейчас приезжими. Что поделать, рук на все не хватало. А что будет дальше? И так «подчиненные» ему отделы в губернии резко сократились. Теперь ГубУВД рулило только ее частью, до Березника, в порядке создания Поморского особого края. Южная часть Северной Губернии перешла в ведение Южно-Двинского военного командования.

Лица у ребят серьезные, подтянутые, с такими парнями любо-дорого работать. И в самом деле, совещание сразу пошло по деловому руслу. Конкретные вопросы – конкретные ответы, никто не увиливал от ответственности, тут же решались возникшие рабочие вопросы.

Михайлов выслушивал отчеты, пожелания, отмечал что-то в рабочем планшете. Уже привык использовать его вместо блокнота, упорядочив информацию через каталогизатор. Несколько вечеров с системным админом потратил он на его изучение.

Внезапно дверь распахнулась, и появилось встревоженное лицо пресс-секретаря Рябинкина: – Товарищ генерал, включите первый канал.

Все дружно обернулись к большому выпуклому экрану. Популярный диктор в ставшей нынче модной "советской" манере тщательно вычитывал главную новость дня:

– Президент и правительство Российской Республики сообщает о введении военного положения в связи с осложнением военно-политической обстановки в следующих республиканских округах: Кавказский, Южный, Приуральский, Целинный, Новосибирский, Алтайский, Дальневосточный. В режим чрезвычайного положения переходят: Черноземный, Донбасский, Уральский и Сибирский округа.

Всем правительственным учреждениям, а также губернским и муниципальным властным структурам перейти на работу согласно положению. Министерству Обороны, Министерству Внутренних Дел, Министерству Чрезвычайных Ситуаций перейти в усиленный режим работы.

Гражданам Республики стоит соблюдать спокойствие и порядок, и действовать в рамках нынешнего законодательства.

Затем по ТВ пошли общие обтекаемые слова, на экране появились эксперты с уточнениями, которые рассказывали об особенностях военного и чрезвычайного положения. Михайлов переключил канал: Русские новости показывали кадры с дальнего и ближнего заграничья. Мелкие войны и конфликты ожидаемо перерастали в большие, мировая торговля стагнировала, некогда успешные и благополучные страны неожиданно превращались из оплота демократии в настоящие диктатуры. Информация становилась резко дозированным продуктом, обесценив новостные каналы.

Лица сидящих вопросительно повернулись к руководителю. Первым не выдержал майор Коковин, начальник Двинской криминальной полиции, самой сейчас загруженной: – Василий Иванович, что вообще

происходит?

Михайлов еще раз оглядел нахмурившиеся лица и решился, в конце концов, с этими людьми ему и встречать Армагедонн: – Я сейчас нарушаю все мыслимые и немыслимые инструкции и поэтому хочу, чтобы мои слова не перешли этот порог. Всем понятно? А ситуация такова: в южных областях Евразийского континента зафиксированы вспышки неизвестное болезни ...

Сотрудники выходили из зала совещаний со смешанными чувствами. С одной стороны наступила хоть какая-то ясность, с другой их сердца сжались от предчувствия ужаса, который ждет всех впереди. Оказывается, эти непростые для их подразделений месяцы были только присказкой, а что станет страшной сказкой, никому еще неведомо. Но лица северян были полны угрюмой решимости, присущей их предкам поморам, освоившим самые суровые земли на планете, следов паники на них генерал не заметил и сам поспешил в свой кабинет. Следовало открыть несколько секретных файлов, на его телефон уже поступили необходимые для этого пароли. Начиналась настоящая мужская работа.

Юг Северной губернии. Деревня Важское.

– Сторожко, робята, не уроните.

Несколько солдатиков помогали разгружать нехитрую снедь, привезенную из важской деревни: пару бидонов с молоком, несколько корзин с грибами и ягодами.

– А картохи нема?

– Какая картоха, парень, у нас ее копают в начале сентября. Не юга, знамо дело.

Потапов отошел в сторону и закурил, пристрастился вот к поганой привычке, балуясь иногда цигаркой.

– Ну, как, сержант, дела?

– А как сажа бела!

– Чё злой такой?

– Да ну! – сержант Чухрай в сердцах махнул рукой – Начальства понаехало море, а как работать, то некому. Менты наглеют, чээсники нос везде суют.

– А что ваше руководство не телится?– Сергей поднял светлые глаза на служивого.

– А что у нас? Один майор на всех. А там генералы, полканы, вот и поговори!

– Дела – Потапов огляделся вокруг. Родной поселок преобразился поразительно. Большая часть жителей съехала еще в начале лета, вдоль дороги из ниоткуда возникли новехонькие ангары для техники, быстровозводимые казармы, столовые, здания для складов. Трасса впереди на несколько километров была перекрыта самыми настоящими фортификационными укреплениями. По дороге сюда северянин заметил стоящую в капонирах боевую технику, и даже небольшое выровненное поле для вертолетов. Армия, похоже, пришла сюда всерьез и надолго.

Неожиданно в воздухе раздался противный вой, и у Чухрая зашипела рация. Сержант выслушал эфир и закричал на солдат: Кончай грузить, повара закончат. Боевая тревога! – затем он повернулся к Потапову – Бывай, Иванович. У нас тут внеплановый конвой образовался. Чувствую, ох, неладное!

Бывший десантник молча наблюдал, как солдаты забегали в палатку и выбегали оттуда уже в полной сбруе. Новые боевые костюмы скрадывали их движения, бойцы в них больше были похожи на «солдат будущего» из фильмов его детства. Легкая броня, бронещитки, шлемы с гаджетами поверху, автоматические карабины, обвешанные по самое не могу всякими полезными дейвайсами. Бойцы отделения друг за другом нырнули в чрево колесного броневика и понеслись вперед.

– Дела – Сергей загасил цигарку и двинулся к машине. Он еще хотел успеть дойти до Борис Ефимовича. Старик стал плох совсем, удастся ли и повидать еще?

А на трассе и в самом деле творилось неладное. Стоящие впереди на километр от армейских укреплений полицейские посты оказались в кольце группы возмущенных людей. Один из офицеров через громкоговоритель увещевал гражданских разойтись по машинам и автобусам и повернуть обратно. Народ не соглашался, и в их сторону уже двигался большой бронированный автобус с отрядом Нацгвардии.

Подкрепление в виде "космонавтов" подействовало. Ворча и крича на полицию всякие нехорошие слова, люди начали расходиться. Но один из микроавтобусов неожиданно резво рванул с места и выехал прямо на поле, проезжая по свежескошенной стерне. Рванувшихся было к нему нацгвардейцев, встретило несколько автоматных очередей. Гражданские и полицейские попадали на землю, кто, где стоял. Раздалось несколько ответных выстрелов, но микроавтобус ехал уже далеко. Большой клиренс и зубастые колеса делали его неплохим вездеходом. Прорвавшиеся чужаки уже перевалили подъем, когда попали под массированный огонь группы быстрого реагирования десантников.

Микроавтобус резко затормозил, его корпус покрылся отметинами пуль, стекла разлетелись, из него выскочил какой-то черноволосый человек с автоматом, но не успел пробежать и трех метров, как упал подкошенный. Наверху уже показался броневик и из него посыпались бойцы, вставая в привычные для них боевые позиции. Вид молниеносного расстрела машины подействовал на людей из внеплановой колонны отрезвляюще, легковые автомобили и автобусы быстро разворачивались и начали стремительно уезжать.

– Сидоров! Какого рожна костюм не одел! – Чухрай был зол. Произошедшее ему очень не понравилось, мены опять облажались, а расхлебывать пришлось им – Сидоров, Кравчин, за мной!

Сержант и два десантника, облаченные в специальные костюмы выдвинулись вперед. Чухрай осторожно откинул ногой автомат в сторону. Старенький потрепанный АК-74. Убитый лежал лицом вниз.

– Опять чурек – глухо отозвался Кравчин. Опытный контрактник с помощью палки уже перевернул мертвеца.

– Что в машине?

– Одни трупы, командир. Тьфу ты! Тут дети, командир и женки. Какого черта они понеслись?

И в самом деле, на переднем сиденьи сидели два уже мертвых черноволосых мужчины в возрасте, а позади их несколько женщин и детей. Все были мертвы, десант стрелял метко и на убой.

– Да что же это такое! – с Сидоровым началась истерика, и он начал лихорадочно срывать маску.

– Ты что, дурак! В карантин захотел? Иди сюда.

Сержант пинками загнал рядового наверх, где тот, наконец, избавился от маски и долго выблевывал в кустах завтрак. Бойцы стояли мрачные, поглядывая в сторону разбитой машины.

– Сержант. Мы что, уже с детьми воюем?

– Разговорчики! Б.., забыли, где стоим? Оцепление на сто метров, никого не пускать!

Чухрай надел обратно маску и вернулся обратно. Кравчин уже закончил видеосъемку и открывал багажник.

– Петр, еще оружие есть?

– Спереди в бардачке пистолет неизвестной модели, а здесь ... два охотничьих, наверняка непаленые.

– Б.. какого рожна он палить начал, идиот. Так бы все живы остались, по колесам шмальнули бы и делов. Ох, твою же мать!

– Командир, оперативные едут.

Чухрай обернулся, наверх потихоньку продвигался бронированный джип светло-песочного цвета, так не уместного в этих краях. Видимо еще с Казахстанской компании не перекрасили.

– Счас будет нам.

– Не ссы, Петя, у нас все по инструкции. Дальше пусть сами разбираются.

Из бронемашины вылезли трое, все в специальных костюмах. Высокий представился: капитан особой группы Петраков, это следователь Евдокимов и криминалист Гозман. Докладывайте.

– Старший сержант Чухрай, ГБР Важской тактической группы. Остановлена вооруженная команда, все мертвы, зона оцеплена, протокол соблюден.

– Боевики? – из-под прозрачной маски смотрели любопытные глаза следака.

– Никак нет, гражданские. Там и дети лежат.

– Да вы охренели! – неожиданно заорал криминалист и начал наседать на десантника – Вы почему по мирным палите!? Кто вам позволил!

Чухрай отодвинулся и передвинул автомат вперед, боковым зрением он отметил, как напряглись и передвинулись его подчиненные. Особист в отличие от тех двоих также сработал и передвинул руку к оружию, опытный вояка значит.