Текст книги "Щит и меч Кёнигсберга"

Автор книги: Александр Захаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Неправильные евреи

Воевал Гарсиа храбро, но без куража. Он сочувствовал повстанцам и даже не скрывал этого. Но смелому солдату многое прощалось. Только вот когда импульсивный анархист запустил в офицера тарелкой с непонравившейся едой, начальство проявило принципиальность.

– Либо тебя расстреляют перед строем, – сказал командир, – либо ты добровольно запишешься в «Голубую дивизию» и отправишься в Россию. Там ты тоже подохнешь, но не так быстро. Выбирай.

Гарсиа решил не спешить со смертью. В мае 1942 года его вместе с другими «добровольцами» отправили в Россию. «Голубая дивизия» уже год как воевала на Восточном фронте и несла потери. Ей требовалось пополнение.

Почтамт на Кёнигсбергской улице в Лабиау, 1900–1914 годы

Внутренний двор замка Лабиау, 1920–1939 годы

«Путь на фронт». Из серии открыток немецкой пропаганды «„Голубая дивизия“ против врага», 1941–1943 годы

У немцев благонадёжность испанцев вызывала большие сомнения – среди них было много бывших республиканцев. Гитлер же во что бы то ни стало хотел втянуть Франко во Вторую мировую войну. Испанскому диктатору такая перспектива не улыбалась, но фюрер был союзником. Франко сделал лишь символический жест – отправил на помощь немцам «дивизию добровольцев». Фюрер надеялся на большее, ждал и закрывал глаза на специфику испанского контингента.

А закрывать глаза было на что. Ещё не добравшись до фронта, маршевый батальон, где служил Гарсиа, попал в первую переделку. В Варшаве несколько испанских солдат ушли в самоволку в гражданской одежде. Бдительное гестапо приняло смуглых парней за евреев и попыталось арестовать. Велико же было удивление гестаповцев, когда «тихие и покорные евреи» без лишних разговоров принялись жестоко избивать представителей власти. Пришлось вызывать подкрепление. Но и это не помогло. Кто-то из самовольщиков сбегал в расположение части, откуда примчались испанские солдаты с оружием. В первых рядах бежал Гарсиа. Он сразу оценил обстановку, сорвал с плеча карабин и открыл стрельбу «по фашистам». Товарищи поддержали огнём. Гестаповцы позорно бежали с поля боя.

С большим трудом начальству удалось замять скандал, а испанцы отправились дальше – под Новгород.

Убийство бургомистра

Гарсиа не горел желанием воевать с русскими и, когда появился шанс остаться в тылу – немедленно им воспользовался. Как бывшего мясника, его отправили на колбасную фабрику – обеспечивать снабжение фронтовиков доброкачественной продукцией. Гарсиа такая «война» вполне устраивала. Скоро он освоился в русском городе. У него даже появилась местная подружка – Елена. Отношения горячего испанца и славянской красавицы развивались стремительно, и Елена вскоре забеременела.

В то время поставленный немцами бургомистр Новгорода Морозов организовал акцию по раздаче местным жителям молока. Власть стремилась продемонстрировать прелести «нового немецкого порядка» на русской земле. Каждое утро у здания бургомистрата образовывалась очередь, в которую стал пристраиваться и Гарсиа с несколькими товарищами из тыловых подразделений «Голубой дивизии». Они мирно стояли вперемешку с женщинами и стариками, не требуя себе лишнего. Получали общую норму и чинно удалялись. Гарсиа относил молоко Елене.

Однажды бургомистр Морозов пришёл на службу «в состоянии среднего алкогольного опьянения» и решил навести порядок.

– Вон из очереди! – заорал бургомистр на испанцев и заехал первому попавшемуся кулаком в лицо.

Получив оплеуху, Гарсиа рухнул на землю, но быстро вскочил на ноги. Через секунду он выхватил пистолет и разрядил в бургомистра всю обойму. Прямо в голову.

Наученный гражданской войной анархист знал – русские бывают разные. «Красные» и «белые». Как и испанцы.

«Новгород, проснись!» Из серии открыток немецкой пропаганды «„Голубая дивизия“ против врага», 1941–1943 годы

До синевы пьян и слегка выбрит

Как неудивительно, но и эта выходка сошла анархисту с рук. Разгуливающим по Новгороду в немецкой форме испанцам вообще много прощалось. Возможно, германское командование их слегка побаивалось.

«Если вы увидите немецкого солдата небритого, с расстёгнутым воротником и выпившего, – писал начальник генерального штаба вермахта генерал Гальдер, – не торопитесь его арестовывать. Скорее всего, это испанец».

Зимой 1943 года войска Волховского и Ленинградского фронтов начали мощное наступление. «Голубая дивизия» понесла серьёзные потери. Надежды немцев и их союзников на победу в России таяли. Вскоре Франко благоразумно решил вернуть своих солдат на родину. Гитлер не возражал.

Нейтральная Испания, поставляющая Германии вольфрам и другие продукты, – рассудил фюрер, – в настоящее время нужнее Германии, чем вовлечённая в войну.

К тому же испанцы не очень-то рвались героически погибнуть в России за чужого фюрера. Воевали не очень охотно.

– В «Голубой дивизии» каждый солдат воевал с гитарой в одной руке и с винтовкой – в другой, – говорили немецкие офицеры. – Гитара мешала стрелять, а винтовка – играть.

Военный лагерь и склад в Лабиау

Оборонительная казарма «Кронпринц» в Кёнигс-берге, начало ХХ века

В октябре 1943 года Гарсиа и его товарищи вновь оказались в Испании. Анархиста здесь ожидал новый сюрприз. Его прямиком отправили в Марокко. Гарсиа опять оказался в иностранном легионе.

Только в апреле 1944 года солдата демобилизовали.

Гарсиа вернулся в родной Овьедо. Мать к тому времени умерла, братья и сестра разъехались. На работу фронтовик устроиться не смог. Помог случай – немцы вербовали рабочих на предприятия Германии. Обещали неплохо платить. В июне 1944 года Гарсиа оказался в Кёнигсберге, а несколько месяцев спустя – на пивзаводе в Лабиау.

Анархия – мать порядка

В Лабиау Гарсиа подружился с местным рабочим Гельмутом. В 1919 году тот служил на кайзеровском флоте и активно участвовал в германской революции. Тогда отряд матросов захватил власть в Кёнигсберге и удерживал её несколько месяцев.

В марте 1919 года Гельмут был среди последних защитников башни «Кронпринц», где находился штаб рабочих и солдатских депутатов. Правительственным войскам удалось сломить сопротивление «красных моряков» только после мощной артподготовки.

– Да, было время! – с ностальгией в голосе произносил испанец. – В 1936-м мы тоже изрядно намяли бока фашистам под Мадридом. Кстати, и немецкие товарищи тогда нам помогали. Вместе с русскими. Интересно было бы кого-нибудь из них встретить!

– Воевавшие на стороне республиканцев немцы давно в концлагерях сидят, – вздыхал Гельмут. – Если ещё живы, конечно.

– Всё равно ваш Гитлер плохо кончит, – горячился анархист. – И наш Франко тоже.

– Ты бы болтал поменьше, – переходил на шёпот немец. – Иначе сам за колючей проволокой окажешься.

Гарсиа в концлагерь не хотел – и замолкал. Что ещё оставалось делать? Приходилось вести скучную жизнь добропорядочного пивовара. Только когда пришли советские солдаты, анархист не стерпел. Тряхнул стариной и пошёл в атаку на Лабиау вместе с русскими товарищами.

– Хорошие вы ребята, – говорил им Гарсиа после боя, наполняя кружку пивом с водкой. – С виду большевики, а в душе настоящие анархисты!

– Давай, анархия, – чокались с испанцем солдаты. – За победу!

После этого Гарсиа Модесто Серрано ещё долгих девять лет провёл в лагерях НКВД. В 1954 году его освободили и депортировали в Испанию. Как сложилась дальнейшая судьба анархиста – неизвестно…

Еврей-шпион из Кёнигсберга
Ганс Мосберг семь лет работал в абвере нацистов

Работа секретного агента в сущности скучна. Большая часть того, что он делает, не нужна ни ему самому, ни людям.

С. Моэм. Английский писатель

Друг Канариса

25 февраля 1896 года в Кёнигсберге в семье еврейского врача Мосберга родился мальчик, которого назвали Гансом. Парнишка рос шустрым и вскоре совершенно отбился от родительских рук. Продолжать дело отца Ганс не хотел – его интересовали риск и приключения. Не мудрено, что Первую мировую войну Мосберг-младший встретил с нескрываемой радостью. Ещё бы! Какие перспективы открывались перед молодым авантюристом – просто дух захватывало.

На фронте Ганс проявил себя с наилучшей стороны. Дослужился в пехоте до лейтенанта и получил восемь ранений. Домой в Кёнигсберг вернулся героем проигранной войны – полный скепсиса и разочарований.

Значок ветеранского союза «Стальной шлем»

Но вскоре мирная жизнь у Мосберга наладилась. Ганс окончил юридический факультет «Альбертины», женился, а в 1924 году у него родился сын. Мосберг стал журналистом и занялся общественной деятельностью. Как активист союза ветеранов «Стальной шлем», он познакомился с молодым морским офицером Вильгельмом Канарисом – будущим шефом германской военной разведки абвер. Эта встреча во многом определила дальнейшую судьбу Мосберга…

Когда к власти пришли нацисты, над Гансом Мосбергом сгустились тучи. Ему самому и всем его близким грозил концлагерь. Но тут случилось нечто странное – Ганс неожиданно оставил семью и спокойно укатил… в Китай.

Штайндамм. Центральная часть Кёнигсберга, 30-е годы XX века

Как он сам утверждал после войны – решил спасти жену, сына и родителей. Их действительно не тронули. Похоже, что Гансу оказал услугу влиятельный приятель Канарис. Не без его стараний в 1938 году в шанхайской резидентуре абвера появился новый сотрудник – еврей Мосберг. А что? Вроде человек выполняет почётную работу – шпионит на Третий рейх. За неплохое жалование, между прочим.

И одновременно – пользы нацистам практически не приносит. Где Китай, а где основные битвы Второй мировой…

В общем, нестареющая классика разведки.

Париж Востока

Шанхай того времени был гигантским центром финансовых операций, торговли, международной преступности и прибежищем всякого рода проходимцев со всех концов планеты. Не случайно его называли «Нью-Йорком Азии» и «Парижем Востока». Город в то время был оккупирован японскими войсками, но продолжал вести мирную жизнь. У власти находилось японское марионеточное правительство, контролирующее лишь Центральный Китай. Бои с японцами шли где-то вдалеке. На севере с агрессорами сражались коммунисты Мао Цзэдуна, а на юге – националисты Чан Кайши.

Шпионов здесь тоже было предостаточно. Какие только разведки тут не работали! Советская, британская, американская, итальянская, японская, китайская. Причём последняя была представлена двумя спецслужбами: Чан Кайши и коммунистов. Интересы Германии в Китае защищали тоже две конкурирующие организации: военная разведка абвер и гестапо.

Шеф местного гестапо гауптштурмфюрер Йозеф Майзингер пытался подмять абвер под себя – ребята Канариса активно этому сопротивлялись. Грызня шла нешуточная. Тут и о своих основных обязанностях не мудрено забыть.

– Немецкая разведка в Китае работает до смешного неэффективно, – говорил Гансу его коллега по абверу датчанин Артур Ведель. – Так что противникам нацизма не стоит сознательно мешать её работе. Немцы вредят сами себе лучше любого саботажника.

Вид на остров Кнайпхоф и старое здание Кёнигсбергского университета, начало XX века

Поэтому Ведель наслаждался жизнью, регулярно получал причитающуюся ему зарплату и не комплексовал по поводу своей службы у оккупировавших его родину фашистов. Ганс Мосберг был полностью с ним солидарен.

Фанатичные парни из гестапо пытались, правда, по мере своих ограниченных способностей добыть важную информацию. Но это не особо получалось. Однажды «асы шпионажа» сообщили в Берлин, что во Владивостоке и других городах СССР в массовом порядке распространяются листовки с карикатурами Сталина. Из этого следовал вывод: в Советском Союзе действует мощное антисоветское подполье, готовое со дня на день свергнуть ненавистную власть большевиков.

Советник Гитлера по внешнеполитическим вопросам Иоахим Риббентроп был в ярости. На дворе стояла зима 1941 года, шла битва под Москвой, где советские солдаты жестоко дрались за каждую пядь земли, а тут какие-то «китайские фантазии».

После этого Риббентроп постарался добиться, чтобы гестаповские донесения из Китая предварительно показывали немецким дипломатам в Пекине – чтобы те отфильтровывали откровенный бред…

Шанхай. Мост Вайбайду через реку Сучжоу, 40-е годы XX века

Саке и бабы

Агентурная сеть гестапо в Китае не отличалась особой эффективностью. Одним из наиболее одиозных агентов был Роланд Грутли. Этот человек отличался большой физической силой, а также буйным нравом и склонностью затевать драки в пьяном состоянии.

Такие малопригодные для разведчика качества сыграли с ним злую шутку ещё в Японии, где начиналась его разведывательная карьера. В Йокогаме Грутли избил гражданина Финляндии, после чего получил приказ немедленно переехать в Токио, поближе к германскому посольству. В японской столице буйный немец почти сразу же сломал челюсть генеральному консулу Дании. Дебошира перевели на новое место службы – в Китай.

В Шанхае этот нестандартный разведчик открыл на средства СД (нацистской службы безопасности) публичный дом с русскими девушками. Под этим прикрытием Грутли должен был «изучать обстановку в городе». Важное задание агент выполнял весьма специфически – дрался, постоянно пил и предавался любовным утехам.

Закончил свою карьеру он соответственно. Однажды, крепко выпив, Грутли ввязался в драку японцев с русскими белоэмигрантами. Не то чтобы он решил встать на чью-либо сторону, а просто так – ради куража. Дюжий агент поочерёдно забил насмерть четырёх японцев. После этого отпраздновал победу с русскими – напился до чертей. Ночью он вышел из борделя, а наутро его нашли мёртвым. По всей видимости, с ним поквитались японцы…

Резидент в Шанхае

Военную разведку в Шанхае поначалу возглавлял резидент абвера капитан 1-го ранга Луис Теодор Зифкен, работавший под видом коммерческого советника генерального консульства Германии.

Под началом капраза Ганс Мосберг спокойно «проработал» до июня 1941 года. Тогда в Шанхай прибыл новый специалист абвера майор Лотар Айзентрегер. Примечательно, что Айзентрегер ехал по Транссибирской магистрали (советские власти пропустили его беспрепятственно) и пересёк границу СССР и Китая за восемь часов до нападения Германии на Советский Союз.

Нанкин Роад, главная торговая улица Шанхая, 20-е годы XX века

С первых же дней пребывания в Шанхае Айзентрегер начал «подсиживать» Зифкена. Первым делом майор просигнализировал в Берлин о подозрительных отношениях капраза с начальником иностранной секции бюро японского флота в Шанхае капитаном 2-го ранга Инао Отани. Айзентрегер уверял, что Зифкен и Отани занимаются незаконной спекуляцией валютой в крупных размерах, и требовал призвать соперника к ответу. Когда же это не помогло, майор обвинил капраза в гомосексуализме.

Вскоре адмирал Канарис своим приказом назначил Айзентрегера руководителем всей системы германской военной разведки на Дальнем Востоке. Однако майор не остановился на этом и свою дальнейшую деятельность посвятил одному – изгнанию Зифкена из Китая.

В ноябре 1942 года Зифкена отозвали в Берлин. Это настолько возмутило разведчика, что он попросту уничтожил все архивы резидентуры. Большего удара система абвера на Дальнем Востоке не получала никогда. Сам Зифкен, явно опасаясь наказания, под предлогом болезни остался в Шанхае до конца войны.

Ганс Мосберг спокойно пережил смену руководства. На нём это практически не отразилось. В Центр продолжали уходить шифровки о страстном желании генералиссимуса Чан Кайши победить китайских коммунистов и угрозах Мао Цзэдуна разделаться с японскими агрессорами.

Главное, что жалование Гансу платили исправно, хватало и на поддержку семьи в Германии, и на увеселительные заведения в Шанхае…

Тройной агент

Ганс Мосберг близко сошёлся ещё с одним агентом абвера – Иваром Лисснером. Как и Мосберг, он стал работать на германскую разведку потому, что был евреем. Благодаря этому Ивар добился разрешения для родителей эмигрировать из нацистской Германии.

Не в пример Мосбергу, Лисснер активничал. Вернее, изображал кипучую деятельность. В 1943 году он вступил в контакт с русским белоэмигрантом Родзаевским, который, в свою очередь, работал на японскую и советскую разведки. Через него Лисснер якобы получал важные сведения об СССР.

Начальник абвера Вильгельм Франц Канарис

Абвер считал Ивара ценным источником информации, а НКВД полагало, что передаёт по этому каналу «дезу». Что думали японцы – история умалчивает.

– Лучше бы ты сидел тихо и не высовывался, – не раз предупреждал приятеля Мосберг.

Но Лисснер только отмахивался – его увлекли шпионские игры.

– Чем на большее число разведок работаешь, – полагал Ивар, – тем меньше шансов, что тебя арестуют. Все считают тебя своим.

Хитрого еврея не остановила даже история с Рихардом Зорге, который работал на Советы, но и немцам поставлял интересные сведения о Китае и Японии. В результате Зорге посадили в тюрьму японцы. А потом повесили.

Но судьба Лисснера сложилась иначе. Гестаповец Майзингер решил подложить свинью соперникам из абвера. В июне 1942 года Майзингер донёс на Лисснера японцам – мол, этот немецкий еврей занимается промышленным шпионажем в пользу СССР против Японии. В июне 1943-го Лисснер был арестован японской контрразведкой, подвергся пыткам, но был выпущен на свободу в начале 1945-го, когда была установлена его невиновность.

После ареста Лисснера абвер стал ещё больше осторожничать. Постепенно он терял позиции в Китае – верх взяло гестапо. Но Мосбергу это было только на руку. Его «служба» стала только спокойнее. Донесения в Берлин он отсылал, как и прежде, с информацией из местных газет…

Ни нашим ни вашим

Когда фашистская Германия капитулировала, бывшие сотрудники и абвера, и гестапо стали активно сотрудничать с Японией. Правда, как и ранее, успехами они похвастаться не могли. После окончания войны на Дальнем Востоке гестаповец Йозеф Майзингер был арестован американцами в Токио.

Решившие преувеличить свои заслуги контрразведчики из штаба генерала Макартура доложили о нём как о друге Гейдриха и Гиммлера. Бывший руководитель имперской безопасности в регионе на допросах вёл себя не вполне адекватно, много плакал, говорил в основном о жене и пытался вскрыть себе вены.

После серии допросов американцы решили отдать его для суда в Польшу, где Майзингера 3 марта 1947 года признали виновным в массовых убийствах и через четыре дня казнили.

Судьба Айзентрегера сложилась не в пример лучше. В августе 1946 года его судили в Шанхае в общей сложности по 27 эпизодам. Первым свидетелем обвинения оказался наконец сумевший поквитаться со своим обидчиком капитан 1-го ранга Зифкен. Он подтвердил, что Айзентрегер вёл разведывательную работу после капитуляции Германии, что с точки зрения международного права является серьёзным преступлением.

В соответствии с нормами американского законодательства, бывший резидент был приговорён к пожизненному заключению. После этого Айзентрегера отправили отбывать наказание в Баварию. В 1950 году, как и многие другие военные преступники, он вышел на свободу. Лисснер в 1947 году вернулся в Западную Германию, где работал главным редактором журнала «Кристалл».

«Тихий» Мосберг долгое время сидел в американском лагере для нацистских преступников. Ему пришлось доказывать, что он не нанёс ущерба союзникам. В конце концов его выпустили. Дальше его следы теряются. Немцы остаются уверенными, что на их разведку работали даже евреи, а евреи не корят Мосберга, так как тот не сделал для Третьего рейха ничего хорошего.

Возможно, Мосберг не стал писать мемуаров и рассказывать о своей жизни, чтобы не разочаровывать ни тех ни других…

P. S. Праведник мира

4 августа 2009 года любавичские хасиды (евреи) обратились в мемориальный центр Холокоста «Яд-Вашем» с просьбой признать «праведником народов мира» адмирала Вильгельма Канариса, главу фашистского абвера.

На Западе Канарис – прежде всего, видный деятель немецкого Сопротивления, участник нескольких заговоров с целью свержения Гитлера, покровитель борцов с режимом. О том, что Канарис охотно помогал евреям, сохранилось много свидетельств. Например, Микки Оз (герой знаменитого очерка в израильской газете «Гаарец») вспоминает, что в 1939 году у них в Яффе гостили его дядя и тётя. Когда они собрались вернуться домой в Берлин, отец Микки напутствовал родственников: «Если за вами придут, постарайтесь связаться с адмиралом Вильгельмом Канарисом, он поможет».

Падение Канариса последовало в феврале 1944 года. Гитлер по настоянию Гиммлера разогнал абвер, передав разведывательные функции новому ведомству во главе с молодым Вальтером Шелленбергом (ему было всего 34 года, а многоопытному Канарису – 57). Канариса поместили под домашний арест.

После провала «Заговора 20 июля» среди бумаг заговорщиков обнаружили сведения о причастности Канариса к подготовке переворота. Также нашлись его дневники, в которых адмирал крайне неодобрительно отзывался о Гитлере.

Канарис, несмотря на пытки, так и не выдал никого из товарищей по Сопротивлению. 9 апреля 1945 года адмирал Канарис был повешен в концлагере Флоссенбург в Баварии.