Текст книги "Максимка-невидимка (СИ)"

Автор книги: Александр Воронцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

   – От чего он мог отскочить? От башки твоей дурной? Там же нет ни деревьев, ни столбов! – прошипел Борька.

   – Эй, вы, соплежуи! Хватит там уже причитать, мы играть будем? – насмешливо крикнул капитан команды соперников Влад.

   Борька зло посмотрел в его сторону, потом, не говоря ни слова, подобрал мяч, и игра снова началась.

   Всё это время Максимка стоял, затаив дыхание. Он уже пожалел о том, что вообще взял в руки мяч. Ведь он совсем забыл, что он – невидимый. А, значит, ему надо было очень осторожно вести себя и ни в коем случае не подходить даже близко к кому-либо. Тем более, что он вышел из дому без разрешения. И если мама об этом узнает – то наказание будет очень серьёзным. А если это ещё станет известно папе, то... Максим даже поёжился. Папа, конечно, его любит, и многое прощает, но тут по попе точно бы отстегал ремешком. Он это делал очень редко, но пару раз Макс получал по мягкому месту, когда сильно набедокурил. Ремень у папы был широкий и хлестал по попе больно. Впрочем, было не столько больно, сколько обидно. Хотя и больно было тоже. Так что...

   В общем, Максим направился назад, домой. И надо же – как только он вышел из-за угла, он понял, что попасть домой он не сможет. Потому что прямо перед подъездом сидела огромная страшная собака – овчарка. Она моментально повернула голову в его сторону и стала принюхиваться. И хотя она его не видела, мальчик понял, что сейчас она его учует. Ведь у собак великолепный нюх и даже если он невидимый, она все равно его сможет схватить... Максимка понял, что он влип.

   И тут за его спиной раздалось рычание. Он обернулся – за его спиной стояла вторая овчарка и как будто бы его видела. Она смотрела на него и скалила свои клыки. И Максимка стал пятится к подъезду...

   Глава седьмая. Смертельная схватка

   Собаки чуяли мальчика, точнее, его запах. И поэтому невидимость Максимки им не мешала – они понимали, что перед ними находится враг, которого надо схватить. И поскольку собаки ориентировались на своё чутьё, на нюх, то они могли ухватить его даже, если не видели. По крайней мере, они знали, где находится добыча – так они определяли всех, кто имел запах не такой, как у их хозяина.

   Кстати, хозяин находился рядом и был очень удивлён поведением своих собак.

   – Марта, фу! Герда – назад! Да что с ними такое? – обратился он к сидящим бабушкам. – Как взбесились, честное слово!

   – А намордник надо одевать на своих псин! – тут же взвилась одна бабка. – И на поводке зверюг своих водить!

   – Да они смирные всегда! Даже ребенка можно с ними оставлять – они его не обидят, наоборот, защищать будут! – оправдывался мужчина-хозяин овчарок.

   – Видим мы, какие они у тебя смирные! Если бы кобели еще были, а то обе суки, – не унималась самая старая бабка, которую звали Никифоровна.

   – Так и что? Они же наоборот, не такие свирепые, как кобели. У меня раньше был один, так пришлось другу отдать – дачу охранять. Потому что свирепый был пёс. А эти – ласковые.

   – Ага, сейчас, ласково горло перегрызуть – и привет. Давай, на цепь своих псин сажай и намордники надень, а то счас милицию вызовем! – грозно прокричала Никифоровна.

   Между тем собаки тихонько продвигались навстречу друг другу, как будто бы собираясь друг друга порвать. Шерсть на загривке Марты и Герды – так звали овчарок – вздыбилась, они опустили головы вниз и, принюхиваясь, сближались. Постороннему показалось бы, что они хотят вцепиться друг в друга, но на самом деле они окружили невидимого Максима, который замер от ужаса и боялся пошевелиться.

   Мальчик не боялся собак. Папа научил его не боятся.

   «Смотри, сынок», – говорил он. – «Если собака виляет хвостом – то она хочет с тобой дружить. Если поджимает хвост и рычит – она тебя боится, лучше её не трогать, потому что от страха она может тебя укусить. А если она рычит и у неё на загривке дыбом встаёт шерсть – она вот-вот на тебя набросится. Тогда надо или убежать, например, залезть куда-то повыше, на дерево или на лестницу, или попробовать её напугать. Но не резко, не кинуть в неё чем-то, а тоже зарычать и посмотреть ей в глаза. Нужно дать ей понять, что ты – главный, что ты её не боишься и готов её порвать. Тогда она не бросится на тебя, а будет ждать удобного момента. Значит, ты выиграешь время – или кто-то придёт на помощь, или хозяин отгонит свою собаку, или ты успеешь куда-то отступить».

   Сейчас собаки Максимку не видели, так что смотреть им в глаза было бесполезно. Тем более, одной посмотришь, а вторая бросится. Поэтому он решил зарычать. И зарычал.

   Удивительно, но собаки внезапно остановились, будто натолкнулись на стеклянную стену. Да, они чуяли присутствие кого-то рядом, это был запах не хозяина, но поскольку собаки не видели этого постороннего, чей запах они чуяли, то они приняли невидимого им человека за врага и готовились защитить своего хозяина. И вдруг этот враг показал им, что не боится их и готов сам укусить. Это было неожиданно, а поскольку собаки врага не видели, то и опасно. И страшно. Надо было не спешить, а принюхаться тщательнее.

   Овчарки, тихонько рыча, продолжали водить носами по воздуху. Враг был рядом, но они его не видели. Можно было попробовать его укусить, но за что? Где он? Вот его запах, вот он рядом, но где конкретно? Хозяин учил хватать за правую руку, а где та рука?

   Наконец та овчарка, что была перед Максимом, и которую звали Герда, решилась и рванулась вперед, пытаясь схватить невидимого врага. Но её пасть впустую щёлкнула в воздухе зубами. После этого собака вдруг как будто подпрыгнула на месте, мордой кверху, зубы её снова лязгнули, и она вдруг с каким-то глухим рыком плюхнулась набок. При этом она вдруг жалобно заскулила.

   Никто не понял, в чём дело. А всё было просто – невидимый зверю Максим отпрыгнул назад, когда Герда попыталась его укусить. И тут же, со всей силы, как учил когда-то его папа, ударил ногой в голову нападавшей собаки. Носок кроссовки попал прямо Герде в горло, она подпрыгнула, и тут второй удар в бок свалил собаку.

   Дальше Максимка не стал ждать, он обернулся ко второй собаке и тут же кулаком ударил её в глаз. Та, не ожидав такого, взвизгнула и кубарем кинулась наутёк. Собаки не любят, когда их бьют по глазам и страшно боятся таких ударов. А мальчик так сильно ударил овчарку по кличке Марта, что она страшно перепугалась и моментально расхотела хватать того, чей запах она чуяла, но кого не видела. Потому что когда тебя внезапно бьет кто-то невидимый, да ещё очень больно, то хочется бежать без оглядки.

   Бабушки на лавочке и хозяин собаки ничего не поняли. Они только увидели, что две овчарки, которые вот-вот готовы были вцепиться в горло друг другу, внезапно как будто натолкнулись на какую-то невидимую стену – одна подпрыгнула вверх и с визгом свалилась на бок, а вторая вдруг, опустив голову, со всех ног бросилась наутёк. Хозяин собак, схватив намордник и поводок с криком «Марта, к ноге!» бросился в погоню за этой самой Мартой. А вторая собака, Герда, подвывая от страха, стала потихоньку отползать назад, потом внезапно вскочила на ноги и тоже резко драпанула, но в другую сторону.

   И тут бабушки внезапно услышали звонкий детский смех, который раздавался как бы из воздуха. Старушки оглянулись – рядом с ними не было детей. Но смех продолжал звучать, как будто кто-то записал смеющегося ребёнка на диктофон и потом включил запись.

   – Свят, свят, свят, – перекрестилась Никифоровна. – Не иначе, как домовой озорует!

   – Да ладно тебе, какой тут, в этой панельной многоэтажке, домовой? – возразила одна из бабулек.

   – Ты, Степановна, молчи, коли не знаешь. Домовой, если его дом разрушен, идёт вслед за прежними хозяевами. А мою хибару скаватор поломал. Так что мой Трифон за мной увязался. Я давно замечала. Только он мне никогда не показывался. Потому что домовые – они невидимые...

   Всё это слышал Максимка.

   «Ага, так вот чью я кепку нашёл», – подумал он. – «Это, наверное, Домовой потерял. Надо будет его найти».

   И с этими словами мальчик решил вернуться домой.

   Вот только внезапно он увидел, как к подъезду направляется его отец...

   Глава восьмая. Встреча с домовым

   Увидев папу, Максимка понял, что сегодня его попа точно пострадает от папиной руки. Нет, отец его нечасто наказывал, но иногда мог довольно ощутимо шлепнуть по мягкому месту. Впрочем, лучше уж по попе нашлепал бы, а не наказывал на телевизор или видеоприставку. Потому что Максимка очень любил играть в разные игры – «стрелялки» или «бродилки». А так как на папином ноутбуке мама не разрешала играть, и папа давал ему свой ноутбук только раз в день, то играл мальчик с приставкой PlayStation перед телевизором. И вот сегодня, похоже, ему предстояло не играть, а стоять в углу.

   Максим лихорадочно думал, что же ему делать. Потом он быстренько пробежал прямо перед папой к двери и резко её открыл. Вбежав в подъезд, он со всех ног бросился к лифту. Но лифт был где-то наверху.

   «Всё, капец! Сейчас зайдет папа и я не смогу его опередить, не смогу неслышно зайти в квартиру» – обречённо подумал Максим.

   И вдруг снизу, из двери, которая вела в подвал, показалась чья-то голова. Максим удивлённо смотрел, как дверь подвала открылась и оттуда выскользнул какой-то мальчишка. Этот мальчишка был одет в лохмотья – его рубашка и штаны были в дырках и заплатах. А голова, наверное, не знала не только мыла и мочалки, но и расчески – вихры у пацанёнка торчали в разные стороны.

   – Не паникуй! – хрипло прокашлял мальчик. – Я тебе помогу от папки сбежать.

   С этими словами он щёлкнул пальцами правой руки. И Максим заметил, как вокруг что-то изменилось. Он поднял руку, посмотрел на неё, потом шагнул вперёд... У него было ощущение, что он попал в какую-то паутину или в какой-то вязкий кисель – идти было так трудно, как будто он шел по болоту. И не только идти – поднимать руку или поворачивать голову тоже было очень тяжело.

   – Ты кто? – спросил он пацанёнка. – Чего сюда явился?

   Тот хмыкнул.

   – Надо же, стянул мою кепку и ещё спрашивает.

   Максим удивлённо посмотрел на него.

   – Какую кепку?

   – А которая на тебе. Ты думаешь – почему я тебя вижу? Откуда у тебя волшебная кепка? Это моя кепка, точнее, кепка моего папки. Что, у вас тут кепки-невидимки на каждом шагу валяются?

   Макс испытал такое ощущение, как если бы его ударили футбольным мячом по голове. Вот так фокус! Только-только научился кепкой управлять, получил такие способности, о которых и не мечтал никогда – и на тебе? Теперь мальчишка заберёт волшебную кепку?!

   – Ты не бойся, я у тебя кепку пока забирать не буду. У меня еще одна есть, дедушка забыл, когда в деревню уехал. Так что пару дней поноси, а там посмотрим, – мальчишка улыбнулся. – А кто я? Я – домовой, точнее, домовёнок. Слыхал про нас?

   Макс отрицательно замотал головой.

   – Вот темнота! Уже вроде большой, тебе бабушка или мама что – сказки не рассказывали?

   Макс снова мотнул головой, мол, не рассказывали.

   – Странно. Мне вот и дедушка, и папа всегда на ночь сказки рассказывали. Про драконов, про Бабу Ягу, про лешего. И. конечно, про нас, про домовых. Мы же должны знать и сказки, и про себя, всю нашу историю. Мы, домовые, храним память о прошлом. Люди быстро забывают всё, а мы им подсказываем.

   – Ой, – Максим оглянулся на входную дверь в подъезд. – Сюда папа идет, он тебя сейчас увидит.

   Мальчишка засмеялся.

   – Не бойся. Папа твой пока на месте стоит. И все тоже. Ты что, не заметил, как я время остановил?

   Только теперь Максимка понял, что так его сковывало – он двигался как бы сквозь время. Всё вокруг него застыло и было, как будто он смотрел через воду. Ну вот если бы вдруг он оказался в воде, точнее, весь дом погрузился бы в воду, и он видел подъезд, лестницу, лифт, двери квартир через толстый слой воды. Как будто дом погрузили в бассейн, а Максимка наблюдал его через окошко. Так было, например, в Океанариуме, куда он недавно ходил с сестрой Настей и папой. То есть, он стоял перед стеклом, а за стеклом был кусочек океана: там плавали разные рыбы – как маленькие, так и большие. А ещё – акулы, скаты, черепахи. И вот сейчас ощущение такое же, только двигаться стало тяжело, как будто он, Максимка, не из-за стекла смотрит, а находится прямо там, в глубине.

   Домовёнок подошёл к мальчику и хлопнул его по плечу.

   – Я за тобой давно наблюдаю. Потому и решил с вами поехать, когда вы ездили на площадку. В багажник залез. А потом, когда туда за тобой пошёл, уронил свою кепку. Ты её и подобрал. А не стал ничего говорить – мало ли, ты бы испугался и вообще...

   Домовёнок замялся, потом выпалил:

   – В общем, я хотел посмотреть, что ты будешь с моей кепкой делать. Мне интересно было – какой ты есть?

   Макс удивлённо посмотрел на своего неожиданного приятеля.

   – Как это – какой я есть?

   – Ну, тот, кто получает кепку-невидимку – его же тянет на всякие нехорошие дела. Вот ты тоже – у сестры яблоко украл. А это нехорошо!

   – Так я просто пошутил. Мама Насте не разрешает яблоки в комнате грызть, она потом огрызки за собой не убирает. Вот я над ней и подшутил...

   – Ладно-ладно, я видел. Больше ты не воровал ничего, даже конфеты не таскал у мамы из шкафчика.

   Максимка потупился и опустил голову вниз. Как ему в голову не пришла такая блестящая идея?

   А домовёнок продолжал.

   – Я понял, что ты – хороший мальчик, не воруешь, не шкодничаешь. И что с тобой можно дружить. А то в этом доме только я и мой папа домовые, и больше нет никого. В соседнем доме тоже домовых нет, папа временно там служит...

   Макс поднял голову и быстро спросил:

   – Как это – служит?

   – Как-как! Каком кверху! – отрезал домовёнок, но вдруг смягчился. – Мы, домовые, должны дом оберегать, людей в нём охранять. Правда, это было раньше, когда дома были не такие вот дуры девятиэтажные. Раньше дома были маленькие, деревянные, там лесом пахло. Потом стали из кирпича строить, теперь вот из бетона. Неуютно в таких домах. И домовые стали из них уходить. Те, которые старые, еще с давних времён – они подались куда-то в деревни, в маленькие города. А в больших городах только молодые домовые селятся, такие как мой папа. Поэтому домовых не хватает, так что по одному выделяют на район. Понял?

   Максим закивал головой. Потом спросил:

   – А почему ты со мной дружить хочешь? В нашем доме ещё есть и мальчики, и девочки.

   – С девчонками я не вожусь. А другие мальчишки слишком шустрые и слишком вредные. Да и большие они – кто в меня поверит? А если в домового не верят, то он болеет. Так что ты как раз подходящая для меня компания!

   С этими словами домовёнок хлопнул мальчика по полечу. Причем, хлопнул так сильно, что Макс даже вскрикнул.

   – Ой! Чего дерёшься?

   Домовёнок ухмыльнулся.

   – Я не дерусь, я тебе по плечу дружески хлопнул, мол, ты классный! Когда я драться буду, то тебе не сдобровать!

   Макс покосился на своего дружка.

   – Ты смотри, я ведь и сдачи могу дать!

   Домовёнок расхохотался.

   – Вот умора! Да кто ж с домовым сладит? Люди нам не ровня, они не смогут даже увидеть нас. Впрочем, ты сейчас в кепке-невидимке, оттого часть нашей силы к тебе перешла. Вон ты как с двумя собаками расправился, я видел. Так что убедился, что ты – не трус. Потому и предложил тебе дружбу. Будем дружить?

   И домовёнок протянул Максу ладонь.

   Тот пожал руку своему новому другу.

   – А как тебя зовут?

   – Меня зовут Тимка. Тимофей Трифонович. Папку Трифон зовут.

   – Странное имя – Трифон, – пробормотал Максим.

   – Не странное. Старинное русское имя. Как, кстати, и Тимофей, и Максим.

   Максим усмехнулся.

   – Это не русское, а латинское имя. Точнее, римское. В Древнем Риме был такой император – Максимус. Что означает – величайший.

   Тимофей фыркнул.

   – Ты, смотри, не загордись, Максимус Величайший. А то папка тебе сейчас кэээк шлепнет по заднице!

   Максим встрепенулся.

   – Ой, я и забыл совсем! Надо домой бежать, пока ты время остановил! А то мне точно попадет!

   Тимофей засмеялся.

   – Беги-беги, император. Я пока время подержу, а ты смотри, кепку не потеряй. Я потом к тебе в гости зайду, поговорим еще.

   Максим кивнул и ещё раз пожав руку новому другу, кинулся наверх, с трудом продираясь сквозь остановленное домовёнком время.

   Глава девятая. Новый друг играет с Максимом

   Как и обещал домовёнок, Макс без проблем взбежал по лестнице на четвёртый этаж и тихонько проникнул в свою квартиру. Ну, как без проблем – проблемы всё же были, потому что мальчику пришлось преодолевать застывшее вязкое время, которое, словно какая-то патока, облепило его со всех сторон и мешало двигаться. Но Максимка упорно шёл вперёд и вскоре стоял перед дверью в свою квартиру, которую открыл тихонько, хотя мог и шуметь – его все равно никто бы не услышал.

   Мама и Настя так и сидели в своих комнатах. И, как только Максимка зашел в квартиру, время тут же снова ускорилось – он это понял по тому, что услышал болтовню Насти и Маши, её подружки. Поэтому он быстренько снял свою кепку-невидимку, спрятал ее среди своих вещей в тумбочке и сел перед телевизором. Ну, типа всё время так сидел.

   Через 5 минут открылась входная дверь и вошёл отец.

   – А ну, сонные мухи, встречайте папу! – с порога громко прокричал он на всю квартиру.

   Настя первая выскочила в коридор, правда, не переставая болтать с подружкой. Увидев отца, она взвизгнула и кинулась ему на шею.

   – Папка, как хорошо, что ты приехал! А мы тебя и не ждали совсем!

   Отец пообнимался с Настей, покружив её, бережно поставил на место и ворчливо заметил:

   – Ага, вы никогда меня не ждёте, мол, на работе там пусть и ночует, да?

   – Нет, что ты такое говоришь? Ты же в другом городе работаешь, мы же не знали, что ты приедешь сегодня.

   Отец Насти работал монтажником-высотником – их бригада монтировала в соседнем городе крышу нового стадиона, поэтому они жили там же, где и работали, потому что так было удобнее. Компания поселила своих рабочих в общежитии, оттуда они ездили утром на объект, а вечером возвращались в общежитие. А на выходные они приезжали в родной город, к семьям, к детям. Ездить каждый день из одного города в другой было неудобно, потому что поездка занимала три часа. И когда в понедельник рано утром, в пять утра папа уезжал, то дети ещё спали.

   А тут вдруг среди недели он приехал!

   – Что случилось? – мама тоже выплыла из своей комнаты.

   – Ничего страшного. Наш шеф что-то там с подрядчиками не поделил, поэтому все работы остановил и нам дал три дня отдыха, пока он там с деньгами разберётся. Вот я и приехал пораньше. Голодного папку накормите?

   – Как раз я всё приготовила, пошли за стол, – с этими словами мама пошла на кухню, не забыв приказать детям срочно мыть руки.

   После сытного ужина папа прикорнул на диване у телевизора и скоро уже спал. Мама продолжала учить английский по своим видеокурсам, а Настя возобновила беседу с Машей, и их весёлая бестолковая трескотня прорывалась сквозь закрытую дверь. Так что играть было не с кем. Максим приуныл. Он уже забыл о своём новом друге. Но зато друг не забыл про Максимку.

   Внезапно из камина, который был в гостиной, но который никто никогда не топил, появилась вихрастая голова. Домовёнок тихонько свистнул. Максимка от неожиданности вздрогнул, удивлённо посмотрел по сторонам, и, увидев своего нового друга, засмеялся.

   – Чего хохочешь – сена хочешь? – проворчал Тимофей.

   – Чего ж не хохотать, ты вон какой чумазый! – давясь смехом, ответил Максим.

   – Нам, домовым, положено быть чумазыми. Мы за печкой хоронимся, в трубу залезаем, или в подпол. Ты ведь кепку мою упёр, вот и стараюсь не попадаться на глаза твоим домашним.

   Макс недоверчиво покачал головой.

   – Ты же сказал, что есть еще одна шапка-невидимка, твоего деда. И, потом, ты же время умеешь останавливать, так что кто тебя увидит?

   Здесь Максимка задумался и вдруг выпалил:

   – А что ты ещё умеешь? Покажи!

   Тимофей вылез из камина, отряхнул свои лохмотья и важно заявил:

   – Я много чего могу! Например, потерянные вещи находить. Или, наоборот, вещи прятать. Мы часто всякие вещи ваши прячем – забавляемся.

   Макс разочарованно махнул рукой.

   – Это и я умею, никакого волшебства не надо. А что-то еще ты умеешь?

   Домовёнок усмехнулся.

   – Я всё умею. Я могу время останавливать и, наоборот, убыстрять. Могу всех усыпить. Могу превращаться в любую вещь – правда, только в подходящую по объему и весу. Например, могу стать креслом.

   И тут же там, где только что стоял Тимофей, вместо него появилось большое кожаное кресло. Через несколько секунд оно снова превратилось в домовёнка.

   – Ну, это не пригодится – я невидимый, поэтому и так спрятаться смогу. А всех усыпить несложно, как только папа вечером начинает читать сказку, то он сам засыпает, а я не сплю. Ты скажи – что такого волшебного ты еще смог бы сделать?

   Тимофей задумался.

   – Ну, мы, домовые, можем всё по дому. Чинить, ремонтировать, в общем, чтобы ничего не ломалось. Дверные замки, краны, вот только электрика нам неподвластна, здесь люди сами всё научились делать. А, вот, знаешь – я могу ещё закрывать двери так, что их никто не сможет открыть.

   – Да это и я могу. Недавно закрыл дверь в туалет, а ключ потерял – и вся семья к соседям бегала в туалет, пока не пришёл слесарь и не вставил другой замок. Так что это не то. Вот если бы ты умел любые двери открывать...

   Тимофей замялся.

   – Вообще-то я умею, а тебе зачем?

   Макс удивился.

   – Как зачем? Вот мама, например, прячет пульт от телевизора в шкаф, шкаф закрывает на ключ и уносит к себе в комнату. Ну, когда меня наказывают и оставляют без телевизора и игр. А ты бы мог меня научить дверь открывать?

   Тимофей помотал головой.

   – Нет, и не проси. Мы не имеем права учить людей нашим трюкам и волшебству. Кепку я могу тебе дать поносить, но больше – никаких обучений.

   Максим огорчённо вздохнул.

   – Эх, я-то думал, что ты мне поможешь... Поиграешь со мной.

   Тимофей улыбнулся.

   – Поиграть я могу. А что мама с папой, сестра? Не хотят с тобой играть?

   Макс махнул рукой.

   – Папа устаёт на работе, мама учится всё время, Настя трещит с подругами и ей со мной неинтересно. А вот с тобой... В прятки не получится – ты меня везде найдёшь, а я тебя – нет. В «жмурки» тоже не выйдет – ты меня всегда поймаешь, а я тебя нет, в догонялки и салочки... Нет, с тобой играть в такие игры бесполезно, ты умеешь колдовать, а я – нет. И никакая кепка не поможет.

   И тут Максимка придумал.

   – Знаешь что? Мы с тобой будем играть в «замри-отомри».

   Тимофей заинтересовано посмотрел на своего друга.

   – А что это за игра?

   – Всё очень просто. Тот, кто водит, отворачивается и считает. Но не вслух, а про себя. А все остальные должны успеть пройти какое-то расстояние и когда ведущий повернётся, успеть замереть. Ведущий, когда повернётся, кричит – «Замри!» И потом он должен добиться того, чтобы тот, кто замер, пошевелился. Но касаться он игроков не может, только словами действовать или жестами. Если игрок шевельнётся, то он проиграл и становится на место ведущего. Можно еще проще – один говорит «Замри!», второй замирает. Правила такие же. Просто в первом варианте игрок должен успеть преодолеть расстояние до ведущего и коснуться его рукой. Играем?

   Тимофей кивнул.

   – Давай. Только если я замру, ты меня никак не сможешь отмереть...

   – Не «отмереть», а «вывести из равновесия» – так говорят. Улыбнулся – проиграл, так что я могу пошутить, и ты засмеёшься. Ну что, начнём?

   – Давай, я сейчас замираю, а ты попробуешь меня отме... от... отпереть, короче.

   Максим закивал головой.

   – Да, давай. Готов? Замри.

   Домовёнок застыл, словно статуя. Вот он только что двигался, улыбался и вдруг стал, будто памятник или чучело в музее. Максим походил вокруг, посмотрел, а потом как крикнет:

   – Вот чучело, у тебя же вон мышь из кармана торчит!

   После этих слов Тимофей подпрыгнул на месте, как ужаленный и стал отряхиваться, хлопая себя по бокам.

   – Где мышь?! Какая мышь?! Тьфу! Тьфу! – стал он кричать и почему-то плеваться.

   Максим засмеялся.

   – Проиграл, проиграл! Теперь ты водишь!

   Тимофей насупился.

   – Так нечестно, ты обманул! Никакой мыши не было. А мы, домовые, страсть как мышей не любим. Они грызут всё подряд и нас тоже могут... Если в доме мыши, то нам житья от них нет! Так что ты и обманул, и напугал меня!

   – Так в этом и смысл игры. Обманывать и пугать. Или смешить... Вот как в карты играешь – в дурака или «верю – не верю»...

   Тимофей, всё ещё обиженно косясь, проворчал:

   – В карты я играть не умею, мне папа запрещал, говорил, что нам нельзя в азартные игры играть.

   – Почему? – удивился Максимка.

   – А мы очень доверчивые, обманывать не умеем. И нельзя нам обманывать, от этого у нас волшебная сила пропадает.

   – Так давай в «дурака» сыграем, там обманывать не надо, – Максим достал из шкафчика колоду карт.

   На диване заворочался отец, друзья перешли на шёпот.

   – Только знаешь, что, давай вон там в уголке сядем и я время остановлю, а то папа твой проснётся, – прошептал Тимофей. – Да и мама услышит наши голоса, застукает нас. Меня-то она не увидит, а про тебя Бог знает что подумает. Покажешь мне эту свою игру...

   Мне интересно...

   Глава десятая. Новые приключения новых друзей

   Как сказано было – так Тимофей и сделал: остановил время, и друзья стали играть в игру, которая называлась «подкидной дурак». Правила игры были простыми – каждый игрок получал по шесть карт, потом, когда раздача заканчивалась, то масть карты, следовавшая за последней, объявлялась козырем. То есть, либо бубны, либо пики, либо черви, либо крести становились главной мастью и карты этой масти были старше любой другой карты, включая даже «туза». То есть, козырная «шестерка» могла бить самую сильную карту другой масти.

   Но в «подкидном дураке» был особый прикол – если у игрока была карта того же достоинства, с которой заходил к нему его партнёр, то он мог вернуть ему обе этих карты со словами «Перевожу». Правда, и соперник мог сделать то же самое, если, скажем, он зашел с «шестёрки», а ему точно такую же выкладывают. И так можно сделать было трижды, если, конечно, кто-то не пожалеет козырную карту. Если это «шестёрка», то можно и отдать, а вот уже «валет» или «дама» – эти козыря никто не переводил, если, конечно, ситуация не требовала. Но это уже были тонкости игры.

   Но как Максим ни старался, обыграть своего нового приятеля он так и не смог. Домовёнок все время оставлял его в дураках. Казалось, он видит его карты насквозь. Впрочем – именно так всё и оказалось.

   Тимка, весело повесив Максиму «погоны» из двух «шестёрок», ухмыльнулся и заявил:

   – Ладно, хватит уже! Это нечестно – я ведь все твои карты вижу!

   Максим даже привстал.

   – Ах ты ж... Как ты мог?! Ты же меня обманывал всё время! А я думаю – что это он выигрывает у меня! Жулик!

   – Не жулик, не надо ругаться, я просто подшучивал или, как говорит твоя сестра – прикалывался. Кстати, что за слово такое непонятное? Я ведь никуда не прикалывался и меня никто никуда не приколол. Почему вы так говорите?

   Максим не стал сердиться. Ну, подумаешь, пошутили над ним – чего обижаться?

   – Вот всё же ты жук... Прикол – это такое слэнговое слово, обозначает шутку.

   – Как это – слэнговое слово?

   – Слэнг – это разновидность жаргона. Папа так говорит...

   – А что такое жаргон?

   Максим устало вздохнул.

   – Да не знаю я. Вон, папу давай разбудим и спросим...

   Тимофей покачал головой.

   – Не надо его будить, он устал у себя на работе, пусть спит. Я в его сон сейчас войду, тобой только притворюсь – и всё спрошу. Погоди минутку.

   Домовёнок замер, прикрыл глаза и что-то забормотал себе под нос. Через пару минут он открыл глаза и весело стал докладывать:

   – Как мне папа твой объяснил, слэнг или жаргон – это специфический язык, где слова часто употребляют только люди определённых профессий или живущие в определённых местах. Есть свой жаргон у моряков, у военных, у воров, например. И есть жаргон у молодёжи, у подростков. Часто это даже не жаргон – просто слова из различных иностранных языков, которые попали в русский язык и прижились там. Ведь сегодня в нашем языке полно английских, французских и даже латинских слов. А в молодежную разговорную речь чаще других попадали слова из английского языка. А вот как раз слово «прикол» – оно пришло из жаргона воров.

   – Погоди, а как ты всё это узнал? Как ты в папин сон пробрался? – удивленно воскликнул Максимка.

   – Как-как? Каком кверху... Мы, домовые, умеем в ваши сны залезать. Потому что охраняем ваш покой. Ну и сны тоже.

   – Так, получается, ты можешь и сон мне приснит... Ну, то есть, придумать? – спросил Максим.

   – Нет, не придумать, но могу выбрать из тех, что тебе будут сниться. Если ты не слушался, то выбираю плохой сон, страшный даже, а если слушался, то выбираю хороший.

   – Тим, а Тим, а можно сегодня чтобы мне приснился...

   Тимофей не дал Максиму рассказать о том, какой он хотел бы увидеть сон. Потому что на улице вдруг заревела сирена.

   – Что это? – вскрикнул Тимофей испуганно.

   Время внезапно снова стало таким же быстрым, как и было. На диване, ошалело тряся головой, сидел проснувшийся отец Максима.

   Макс быстро одел на своего друга кепку-невидимку.

   – Сиди пока тихо. Это, кажется, пожарная машина. Что-то случилось, давай выйдем на балкон и посмотрим.

   – Нет, Максим, ты на балкон не пойдешь, или пойдёшь только со мной за руку, – тут же отреагировал на слова сына его папа.

   Макс понял, что слишком громко предупредил домовёнка. Приложив палец к губам и сделав страшные глаза, он показал своему уже невидимому другу, чтобы тот оставался на месте. Потом подошел к папе, который уже открыл балкон, и взял того за руку.

   – Папа, давай посмотрим, что там такое?

   Под домом Максима стояли целых две пожарные машины и на обеих, не переставая, ревели сирены. А в соседнем подъезде, прямо рядом с окнами их квартиры, только слева, из окна густыми клубами валил черный дым.

   – Пожар! В соседнем подъезде пожар! У Марины! – с этим криком в комнату вбежали мама и Настя.

   И в этот момент Макса кто-то дернул за штанину. Он, делая вид, что одевает тапки, присел и голос Тимофея ему прошептал:

   – Я должен срочно бежать, там мой папа сейчас, мы, домовые, не должны допускать такого – никаких пожаров и прочих неприятностей! Эх, влетит моему папке теперь по службе от начальства! В общем, будь здесь, спасибо за кепку, я побежал. Вернусь – всё расскажу!