Текст книги "Пьесы и пьески"
Автор книги: Александр Ермак
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Бизер:
– Это еще что за шут гороховый?…
Соня:
– Не знаю.
Аммоний Кобальтович:
– Это явление, пожалуй, удел другой науки…
Эдик:
– Мы, кажется, встречались. Но при таких (держится за живот) муторных обстоятельствах, что я не уверен…
Маркот, несколько успокоившись:
– Это так, местный летун-одиночка. Безобидный, хотя и назойливый. Кобальтович верно заметил: у него мания. Всех хочет спасти…
Бизер:
– От чего?
Маркот:
– От сожительства, наверное…
Бизер:
– Но ведь это же…
Маркот:
– Попробуйте ему объяснить…
Бизер обращается к Ларри:
– Эй, подчаливайте. Мы вас зарегистрируем и дадим полезную нагрузку.
Соня:
– И проведем санобработку…
Аммоний Кобальтович:
– А вы нам – отходы.
Эдик:
– Только жидкостные пока…
Ларри:
– О чем вы? Совсем там рехнулись… Торопитесь. Ну, освойте для начала хотя бы элементарно необходимое “Двойной разворот” или “Вираж-горизонт”, «Кросс с подкруткой» в конце концов…
Соня:
– Ой, у меня от него голова кружится.
Эдик:
– И у меня.
Аммоний Кобальтович, прикладывая руку к низу живота:
– Душа просто в пятки уходит…
Маркот:
– А я как-то к нему привык. Даже скучаю иногда, когда его долго не вижу…
Бизер отмахивается:
– Ладно, запишем его пока, как общественный аттракцион. Это тоже нужно народу (Обращается к Ларри). Давайте вы будете прилетать в точно установленное время. Его мы согласуем следующий раз (записывает в компьютер). А пока не отвлекайте нас от важных дел.
Ларри:
– Что может быть еще важнее?
Бизер смотрит на часы:
– Итак, завтра же все мне сдают свои предложения, расчеты, заявки…
Маркот:
– Ага, ждите сразу же после завтрака…
Аммоний Кабальтович:
– Я постараюсь успеть.
Соня:
– Я тоже…
Эдик:
– И я. Я постараюсь, я выполню…
Ларри:
– Безумцы.
Бизер, не глядя, указывает Ларри пальцем в конец сцены:
– До свидания.
Ларри, махнув рукой, послушно улетает.
Бизер продолжает:
– А я тем временем займусь стратегическим планированием.
Соня:
– Стратегическим планированием…
Маркот:
– Мадам, а может хватит? Какого лешего мы должны вас слушаться…
Бизер:
– Вы хотите сожительствовать в сносных условиях?
Аммоний Кобальтович:
– Не возражаем.
Соня:
– Хотим.
Эдик:
– Как Соня…
Маркот:
– А мне и так было недурно…
Бизер, указывая на холодильник:
– В бизнес-классе?
Маркот:
– Да. А мне больше и не надо.
Аммоний Кобальтович:
– Науке известны примеры безболезненного нахождения индивидуумов в стесненных жилищных условиях. Даже в бочках…
Соня:
– Как селедки?
Эдик:
– Как одинокие селедки…
Бизер записывает в компьютер:
– Все же имеется определенная склонность к тунеядству. (Спрашивает Маркота). Хотите, чтобы мы изолировали вас от общества?
Маркот:
– Я уже давно сам себя изолировал. И не нужно мне такое общество. Ближе к истории вопроса. Я – здесь хозяин. Вы – мои непрошеные гости. Я, конечно, могу пригласить вас остаться. А могу и попросить оставить меня… Если бы не я, то вы бы сейчас болтались, как одуванчики в проруби. Распевали бы себе поднимающие дух бизнес-планы…
Аммоний Кобальтович:
– В общем он прав.
Соня:
– Маркот, прости нас, что мы так вот без спроса.
Эдик:
– Но у тебя не горел свет и мы подумали…
Бизер:
– У вас есть документы, подтверждающие право собственности?
Маркот хлопает по карманам, шарит по холодильнику:
– Завалялись где-то.
Бизер:
– Когда предъявите документы, тогда и посмотрим. Исходя же из нашей ситуации, мы владеем, вернее, временно арендуем (очерчивает пальцем всю конструкцию) сию территорию на правах равной общественной собственности…
Соня:
– Как интересно…
Аммоний Кобальтович:
– Законно.
Эдик:
– Вероятно.
Маркот:
– Что ж, тогда я убираюсь в свою часть (забирается в холодильник), а вы там у себя занимайтесь, чем хотите…
Аммоний Кобальтович:
– А еда, вода?
Маркот:
– Плевать.
Эдик:
– А свет?
Маркот:
– Плевать.
Соня:
– А гигиена?
Маркот:
– Трижды плевать. (плюет из холодильника) Тьфу, тьфу, тьфу… Здесь до последнего времени не было никаких вирусов. Все было практически стерильно, пока эта вот (кивает на Бизер) бацилла не завелась…
Бизер:
– Ну знаете… Пусть отделяется. У нас будет тесный сплоченный коллектив. Команда. Я обещаю моей команде сожительство на высшем уровне…
Аммоний Кобальтович:
– Постойте, постойте. Моей команде?… Знаете ли, уважаемая, прежде чем начать наш эксперимент я обязан обдумать все обстоятельства. Кто знает: верные ли подходы вы избрали, на каком опыте базируетесь, есть ли в вашей деятельности предыдущие положительные результаты. Поймите, я – ученый. И не могу безрассудно принимать любое предложение. В данном случае есть над чем подумать. Нет, конечно, я пока не отделяюсь, но и не присоединяюсь.
Бизер – Эдику:
– Вы?
Эдик:
– Я, я, как Соня…
Соня:
– Я же не могу одна столько делать: и гигиеной заниматься, и еду готовить, и в газеты писать…
Маркот – Бизер:
– Сжальтесь над девушкой, мадам.
Бизер пишет в компьютер:
– Так… На лицо – кризисная ситуация. Материальные и моральные стимулы не действуют. Необходимо прибегнуть к силовым методам. (Оглядывается) Ах, как мне не хватает полиции, частной охраны, крутых парней, наконец. Они бы сейчас здесь всех функционировать заставили. В полном соответствии с бизнес-планом…
Сверху на конструкцию опускается крупногабаритный Паха:
– Что за шум, а драки нет?
Все кроме Маркота опешили:
– Кто это?
– Откуда?
– Каким образом?
– Это невозможно…
– Здоровенный…
Паха оглядывается:
– Какая тусовка. А я как дурак столько дней один болтался. О, Маркот, живой.
Маркот:
– Как видишь.
Паха:
– Где товар?
Маркот:
– Какой товар?
Паха:
– Не придуряйся. Сумка моя. Ну та, что я забыл в горячке.
Маркот вылезает из холодильника:
– Ах, та… Когда ты у меня единственный здесь спасательный движок свистнул, схватил я ее, глядь – какой-то порошок белый. Думал, отрава от тараканов. Ну, я тебе вслед его и сыпанул весь. Чтоб наверняка. А ты, смотрю, выжил. (оглядывает его, пересчитывает пальцы на руках) Даже вроде не мутировал.
Аммоний Кобальтович начинает вслух пересчитывать пальцы на своих руках, потом у всех остальных, кроме Пахи и Маркота. Эдик садится и разувается, считает на ногах. Тянется к Сониным, но та убирает его руку и считает сама. Сбивается и начинает снова.
Паха смотрит на свои пальцы, сжимает их в кулаки:
– Придурок. Такой товар сгубил. Тридцать килограммов. Меня же братва замочит. (оглядывается) Даже здесь достанет…У, (хватается за живот) Есть что пожрать? А то я там (показывает наверх) изголодался совсем. Во (смотрит на свои босые ноги) мокасины из натуральной кожи бизона в сухомятку сожрал. (Снова хватается за живот) А ремень застрял напрочь. Торгаш мне один его толкнул: кожа, мол, снята на рассвете с туруханского козлодоя, живьем, ручная выделка, высококачественный товар. Теперь буду знать – не переваривается, значит. И протолкнуть нечем…
Маркот подает ему хлеб, банку. Паха начинает жевать:
– У, хорошо пошло. Пошло – поехало. (хватается за живот) Скоро я его выдерну оттуда. Ну, я его… (продолжат есть и начинает осматриваться) вижу ты нехреново устроился. Дед Мазай в натуре. Я же тебя одного здесь оставил. А ты баб завел, Мичурин.
Аммоний Кобальтович:
– Позвольте, они – не бабы…
Эдик:
– Не бабы.
Паха:
– И шестерок…
Соня:
– Они – не шестерки…
Бизер:
– А члены команды.
Паха продолжает жевать и одновременно рассказывает:
– Ага, а я летел один, с курса, блин, сбился, заблудился, скукота. Но потом на меня какие-то придурки налетели, весело стало. Сначала думал, наша братва подвалила. Но те бы сразу замочили. А эти давай по карманам шмонать. Кинжалом махать. Концерт… Я отпихнул их и газу. И еще пип-шоу им устроил: задницу голую показал. Так они принялись из автоматов по мне палить. Движок спасательный (смотрит на лампу сквозь наложенные друг на друга пальцы рук) изрешетили напрочь, пришлось отстегнуться. Думаю, что так, что эдак – один хрен ногами вперед. А рядом оказывается такая жизнь… (икая) Запить?
Маркот:
– Пока есть.
Дает воду. Паха пьет, потом вытирает губы, смотрит на Соню и Бизер:
– Какие все-таки бабочки.
Маркот:
– Ничего.
Эдик и Аммоний Кобальтович:
– Они – не бабочки.
Бизер:
– Мы – члены общества, члены одной команды.
Соня, прикладывая руку к сердцу:
– Да.
Паха Маркоту:
– Обе – твои?
Маркот:
– Нет.
Соня:
– Мы – ничьи…
Паха:
– Значит не заняты.
Направляется к Соне. Эдик вскакивает на ноги и снова садится. Бизер:
– Гражданин, ведите себя в общественном месте соответственно…
Паха переводит взгляд на Бизер:
– А ты – тоже ничего…
Бизер:
– Фу, я, в определенном смысле, не женщина…
Аммоний Кобальтович:
– Утверждение не лишено смысла.
Эдик:
– Согласен…
Соня:
– О чем вы?
Паха подходит к Бизер, разворачивает ее и осматривает сзади:
– А че, такие мужики мне тоже нравятся…
Маркот:
– Оставь ее…
Паха:
– А если по согласию?
Аммоний Кобальтович:
– Но она, ведь, не согласна…
Эдик:
– Да, еще не согласилась…
Соня:
– И никогда не согласится.
Паха тянет Бизер за переборку:
– А может, согласитесь, мадам, (поглаживает ее по спине) соглашайтесь…
Бизер неожиданно прижимается к нему и тихо говорит:
– Да, я согласна.
Паха удивленно:
– Ну вот: ловкость рук и никакого насилия…
Уводит Бизер за переборку. Аммоний Кобальтович:
– Дела.
Соня:
– Что же вы, ей надо помочь.
Эдик:
– Да-да, наверное.
Маркот:
– Помочь?… Кто-то хочет участвовать в групповухе?
Соня:
– Как вам не стыдно, Маркот? Вы же – журналист, такой высокий образованный человек.
Маркот:
– Мне – стыдно? Она же сказала, что согласна. Все вы такие… Чуть прижал, и я согласна, я – твоя, пользуйся на здоровье…
Соня:
– Не все.
Эдик:
– Конечно, конечно, не все. Скажите Аммоний Кобальтович, как наука…
Аммоний Кобальтович:
– Я – не психопатолог. Но, конечно, должны быть исключения.
Соня:
– Как вам не стыдно? (смотрит на пристально глядящих на нее Аммония
Кобальтовича, Эдика, Маркота). Почему вы так смотрите на меня? Я, я вас боюсь. (Забирается в холодильник Маркота и захлопывается в нем).
Маркот:
– Ну, вот – уже и с законной территории выселили. Если так дальше пойдет, то и мне придется, как Ларри, вокруг да около скитаться “Кросс с подкруткой”, “Двойной разворот”… (ложится рядом с холодильником)…
Эдик:
– Надо что-то делать.
Аммоний Кобальтович:
– Эдик, вы определенно возбуждены и озабочены. Расслабьтесь вон, как Маркот. Или подумайте о тяжелом физическом труде, об ударе электрического тока, наконец…
Эдика вздрагивает:
– Подумал.
Снова вздрагивает. И еще раз. Аммоний Кобальтович, глядя на него, произносит:
– Эх, молодость-молодость…
Действие № 3
Из-за переборки появляются Бизер и Паха. Бизер:
– Так на чем мы остановились, господа?
Паха:
– А, господа?
Маркот, глядя на них:
– Я отделяюсь, жертвую молодой паре спортивный отсек. Это тот, который вы уже обновили…
Аммоний Кобальтович:
– Я пока к ничьей команде не присоединяюсь…
Эдик:
– Я, как Соня.
Соня высовывается из холодильника:
– А я, я теперь не знаю…
Бизер:
– Все высказались? Слушайте меня внимательно: никто ни от кого не отделяется. Наше спасение – в объединении. Сейчас мы подготовим конституцию, проголосуем. Потом проведем выборы главы нашего маленького государства.
Паха:
– Даешь выборы!
Маркот:
– Проводите. Я тут причем?
Бизер:
– Что ж… Каждый имеет избирательное право. И свободу выбора. Не хотите голосовать, не голосуйте. Даже, если будет всего два голоса (пересматривается с Пахой), выборы будут признаны действительными.
Аммоний Кобальтович:
– Извините, кем признаны?
Паха почесывая могучую грудь:
– Мной.
Бизер, раскрывая компьютер:
– Итак. Я здесь набросала уже текст конституции – полторы странички. Читать или примем на доверии?
Аммоний Кобальтович:
– Читать, конечно.
Соня:
– Почитайте, это же интересно.
Эдик:
– Да, прочитайте, пожалуйста…
Паха подходит к Аммонию Кобальтовичу:
– Ты что, не доверяешь?
Аммоний Кобальтович вздыхает:
– Что ж поделаешь: доверяю.
Паха смотрит на Эдика:
– Может, ты не доверяшь?
Эдик:
– В общем, конечно…
Соня:
– Эдик!
Эдик:
– Ну, в общем (опускает голову)…
Паха переводит взгляд на Маркота:
– Ты, Маркот?
Маркот прислушивается к нарастающей рок-музыке:
– Не доверяю…
Паха закатывает рукав:
– Ну, извини, братан…
Соня:
– Стойте-стойте. Что это?
Музыка все нарастает. Появляются и подчаливают «жуки». Все их оглядывают, также как до этого Паху:
– Кто это?
– Откуда?
– Каким образом?
– Это невозможно…
Жук № 2:
– Привет, Маркот.
Жук № 1:
– Мы же тебе только одну подбрасывали. Ты как-то подозрительно быстро наплодил. (Смотрит на Эдика) Этого мы встречали… Электрик? Инженер-стажер?
Эдик:
– Инженер-стажер.
Жук № 2:
– Жив, доходяга.
Эдик:
– Спасибо за хирургическое невмешательство.
Соня Эдику:
– Ты их знаешь?
Эдик:
– Э-э…
Жук № 1 Маркоту:
– Ты что за приют здесь устроил? Мы так не договаривались…
Жук № 2:
– Не договаривались…
Маркот:
– Сейчас объясню. Только сначала надо одну проблему решить. (указывает на Паху) Вот этот мне весь технологический цикл срывает.
Жук № 2 переходит на борт конструкции, не раздумывая, бьет Паху в живот:
– Дерьмо.
Паха хватается за живот, падает на колени, стонет:
– О, ремень, мой ремень…
Соня и Бизер:
– Ему же больно…
Аммоний Кобальтович и Эдик:
– Очень.
Маркот:
– Переживет, не смертельно.
Жук № 1, глядя на Паху:
– Где-то это человекообразное нам уже попадалось. А не он ли нам задницу показал на подходе к кубу? Мы его тогда со спасательного движка стряхнули. Но не добили.
Жук № 2 нагибает Паху и смотрит на его задницу:
– Точно, та самая. Ушел тогда, гаденыш. Его еще летун чокнутый на доске прикрыл. Ничего, сейчас этого добьем. (берется за мачете на поясе) А потом и тот борзый попадется – никуда от нас не денется…
Бизер, бросаясь к стонущему Пахе:
– Не надо. Мы возьмем его на поруки.
Соня:
– Не надо. Он вам больше ничего не покажет (прикрывает Паху вместе с Бизер)
Аммоний Кобальтович с Эдиком переглядываются. Аммоний Кобальтович:
– Негуманно, конечно…
Эдик:
– Но, если необходимо…
Жук № 1:
– Кончай.
Жук № 2 замахиваясь:
– Кончаю в натуре…
Маркот:
– Не убивайте его.
Жук № 1:
– Подожди.
Жук № 2:
– Ну, чего тянуть коня за яйца?
Маркот:
– Теперь после внушения, я думаю, он будет нормально функционировать.
Аммоний Кобальтович:
– В каком смысле?
Эдик:
– Да, в каком это смысле?…
Маркот обитателям конструкции:
– Потом. Оттащите Паху. Быстрее, пока его не…
Паху поднимают, уводят за переборку. Жук № 2 смотрит на Жука № 1, тот – на Маркота:
– Твое хозяйство локаторе выросло. У нас могут быть проблемы. Потому и залетели…
Маркот:
– А что мне оставалось делать? Я ведь придумал, как можно расширить производство. Если хотите?
Жук № 1:
– Конечно, хотим.
Жук № 2:
– Так бы сразу и сказал.
Маркот:
– И в связи с таким делами мне потребовались узкие специалисты.
Из-за переборки слышен голос Сони:
– Где болит?
Бизер:
– Здесь болит?
Стенания Пахи, мучающегося животом:
– У, у, уйдите все…
Маркот:
– Аммоний Кобальтович мою новую технологию до ума доводит. Соня фильтрует. Эдик энергией обеспечивает. Видите (щелкает выключателем). Мадам всем производственным циклом заправляет. А этот бугай плазму дает.
Жук № 2:
– Плазму?
Маркот прислушивается к невнятным звукам за переборкой:
– Слышите?
Жук № 1:
– Да, круто. Сильная вещь, наверное, будет?
Маркот:
– Сильная. А главное: много должно получиться. Если вы производство не свернете.
Жук № 2:
– Не свернем.
Жук № 1:
– Ладно, выкрутимся перед начальством. А ты – молоток. Может тебе того, еще чего подкинуть?
Жук № 2:
– Или кого?
Маркот:
– Ну, побольше, конечно, еды, воды…
Жук № 1:
– Сделаем. Специальное что-нибудь?
Маркот:
– Пару журналов для мужчин и что-нибудь из женской библиотечки. Чтоб сотрудники мои со скуки не бесились и не кидались друг на друга…
Жук № 2:
– Сделаем.
Жук № 1:
– График не изменится?
Маркот:
– Пока, как всегда.
“Жуки» снова прислушиваются к звукам за перегородкой, переглядываются и, махнув Маркоту, улетают. Из-за переборки осторожно выглядывает Соня, говорит остальным:
– Улетели.
Все снова выходят. Последним – Паха.
Эдик:
– Точно улетели.
Аммоний Кобальтович:
– Наверняка, вернутся.
Бизер:
– Вы думаете?
Паха держится за живот, говорит Маркоту:
– Ниче у тебя кореша. Уважаю. Ремень-то из меня (сует ему под нос ремень) того…
Маркот отворачивается. А Паха показывает всем:
– Во. Кожа туруханского козлодоя, снято на рассвете, вживую, ручная выделка, высококачественный товар. Не переваривается, гарантия…
Все морщатся, отворачиваются. Маркот берет бутылки с пивом, дает всем, в том числе и Пахе:
– Держите. Угощаю.
Аммоний Кобальтович:
– За что выпиваем?
Эдик поднимает руку в сторону Сони, Соня смотрит на Маркота. Маркот указывает на Паху с Бизер:
– За демократию…
Бизер:
– За конституционную демократию…
Паха обнимает Бизер:
– За нее.
Все пьют. Соня немного пьяно:
– Ой, как хорошо… Может, споем.
Эдик:
– Конечно-конечно.
Аммоний Кобальтович:
– Почему бы и не спеть. Мир, дружба…
Паха:
– Век свободы не видать.
Бизер вкрадчиво:
– Песни обычно сплачивают. Так ведь, Маркот Петрович?
Маркот изумленно и согласно кивает.
Поют. Чем дальше, тем веселее:
«Пусть, пусть, пусть,
Грусть, грусть, грусть —
Прочь, прочь, прочь,
В ночь, в ночь, в ночь.
Все дела…
Будет утро, будет утро, будет утро – будет день.
Будет круто, будет круто, будет круто – нам не лень.
Да, да, да
Е-рун-да.
Вновь, вновь, вновь,
Любовь, свекровь, морковь.
Все дела…
Будет утро, будет утро, будет утро – будет день.
Будет круто, будет круто, будет круто – нам не лень.”
Танцуют. Паха с Бизер. Эдик идет приглашать Соню. Но она отрицательно качает головой, приглашает Маркота. Тогда Эдик, как и Аммоний Кобальтович, танцует с бутылкой. Мимо пролетает Ларри, старается перекричать музыку:
– Эй, прекратите, остановитесь. Потом будет поздно. Ну, смотрите же, запоминайте: “Двойной разворот”… “Вираж-горизонт”… “Кросс с подкруткой”… Фигура высшего пилотажа «Петля Ларри»… Эй, ну что же вы, эй…
Его никто замечает. Раздосадованный Ларри улетает.
Веселье потихоньку стихает. Аммоний Кобальтович садится и засыпает. Эдик ложится, достает из кармана газету, целует ее, укладывает под голову и тоже засыпает. Паха громко зевает, Бизер уводит его за руку за переборку. Соня и Маркот садятся на край конструкции, разговаривают.
Соня:
– У тебя красивая голова.
Маркот, ощупывая:
– Вот никогда не думал…
Соня, рассматривая всклокоченные волосы Маркота и что-то прикидывая:
– Правда, правда… Ее бы еще помыть шампунем и такую прическу можно сделать.
Маркот:
– Наверное, действительно надо что-то сделать. Раньше просто не для кого было. Никто мою голову не замечал, никто, как Бизер, не обнюхивал. Я привык не обращать на себя внимания. Опустился малость…
Соня:
– Это, наверное, очень не просто здесь одному. Я бы не смогла.
Маркот:
– И я не представляю, чтобы было бы, если не Паха.
Соня:
– Паха?
Маркот:
– Да, мы некоторое время с ним вдвоем здесь были. Потом я отремонтировал спасательный двигатель, но не знал, что лучше: воспользоваться им или нет. Пока думал, Паха стащил движок и “чао”, “адью”. А впопыхах он оставил сумку. С героином.
Соня:
– С героином?
Маркот:
– Да, я хорошо знаю эту штуку. Когда-то писал о наркотиках… Ну вот: остался я один, а потом, потом прилетели «жуки»…
Соня:
– Жуки?
Маркот:
– Это те, что прилетали сегодня. Они хотели отправить меня куда-положено по инструкции. Но прежде спросили «Оружие, драгоценности, наркотики есть?» Я сказал, что есть. Но не отдал им все сразу. Наболтал, что готовлю эту отраву сам по собственной технологии. И мы договорились: я им – “наркоту”, они мне – продукты, воду и прочее там.
Соня:
– А ты у них не спрашивал…
Маркот:
– Нет, они, ведь, всего-навсего «жуки»…
Соня эхом:
– Всего-навсего “жуки”…
Маркот:
– Конечно, первое время было тоскливо. И я не выдержал, укололся… (достает шприц) Извини, пора…
Соня:
– Это обязательно?
Маркот:
– Теперь уже да. (колется)
Соня:
– А я ни разу не кололась… И даже не курила. Хотя у меня зажигалка есть. (встряхивает ее, щелкает) Вот, работает…
Маркот:
– И я тоже не кололся. Пока не попал сюда. А теперь уже все равно.
Соня:
– А бизнес-план Бизер?
Маркот:
– Все бизнес-планы хороши на бумаге. Написать их несложно, а вот выполнить… Всегда вмешается какой-нибудь «форс-мажор» – непредвиденные обстоятельства. А «жуки» – это и есть наш “форс-мажор”. Впрочем, предвидеть их действия после того как порошок кончится, совсем несложно…
Соня:
– Значит, осталось совсем немного?
Маркот:
– Да, думаю, скоро закончится.
Соня:
– Поцелуй меня…
Маркот пожимает плечами и целует.
Соня:
– Обними.
Маркот обнимает:
– Соня. И это все, что я могу. Кроме этого (показывает шприц) мне уже давно ничего не нужно…
Соня:
– Дай и мне.
Маркот:
– Нет.
Соня:
– Тебе разве жалко? А мне будет легче. В голове такой беспорядок. Я вроде все понимаю, а не понимаю…
Маркот:
– Ладно. Закрой глаза.
Вкалывает ей. Соня опускает голову на плечо Маркота. Поет вместе с ним:
«Расцветают цветы.
Над рекою мосты.
Над горой красный флаг.
Всюду стаи собак.
Я сижу на коне.
Конь стоит на стене.
Под стеною бобры.
К ним собаки добры.
И струится толпа
Сквозь распятье попа
Нас глотает закат
И строчит автомат.
Расцветают цветы,
Расцветают цветы…»
