Текст книги "Предатель их интересов"

Автор книги: Александр Елизарэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава II. Жена разведчика

И не знала жена героя плакать ей или смеяться, увидев мужа среди живых, а не мертвых и без головы. «Надолго ли», – подумала она и заплакала.

Пока еще молодая и привлекательная брюнетка, по обыкновению скучала дома одна в шикарной трехкомнатной квартире в историческом центре Москвы на Поварской улице. Она, утонченная брюнетка, или может темноволосая шатенка, в самом расцвете своей женской красоты. Женщина слушает легкую инструментальную музыку. Крутится заезженная виниловая пластинка, та самая, что подарил ей муж в их медовый месяц. Иголка слегка царапает заезженные дорожки. Назвать это грустью, пожалуй, нельзя, она медленно умирает, позволяя своему плачущему сердцу биться все тише и легче. Она раздевается, халат мягко падает на паркет. Она смотрит на себя в вертикальное ростовое зеркало, изучает груди, гладит себя по бедрам, грустно улыбается и проходит в ванную комнату. «Отпусти грусть, у меня сын и ради него мне надо пытаться жить. Если мужа уже нет, то как понимать его слова, что его невозможно убить, просто невозможно. Хитрый мой разведчик, которого я не смогла отговорить от крайней командировки. Проклятый долг офицера, который не нужен в этой стране никому, кроме того, кто этот долг выполняет до последней капли крови, до погибели и забвения».

Приняв контрастный душ, она выходит, в короткой майке на голое тело. Открывает новую бутылку красного вина и наливает себе и еще немного во второй бокал. На комоде стоит фотография мужа, Станислава Благоева, в парадной форме старшего лейтенанта ГРУ.

– Ты обещал мне, не больше двух лет! – она жалобно обращается к его фотопортрету. – Через несколько часов наступит утро и они, эти два безумных года растворятся и уйдут в прошлое. Что же мне делать, дорогой мой друг, ждать еще два? А если я не смогу? Я уже не могу. Если бы ты знал, как хочется иногда выйти с балкона в открытое небо, но я клялась тебе, что не сделаю этого никогда, ради себя и ради нашего сына.

– Я почти рядом, любимая. Сохраняй хладнокровие… – отвечает портрет мужа.

– Даже так? Не ожидала, если ты обманул меня, смотри, пожалеешь! – нервно смеется она. – Похоже, я схожу с ума. Мамочка моя…

Неожиданно и резко зазвонил старый служебный телефон. Тот старый серый аппарат, который частенько звонил Стасу и вызывал его на службу, как и два года назад, когда Стас отправился в Сирию и больше не вернулся. Она вздрогнула от испуга и подошла к аппарату, а настойчивый аппарат продолжал звонить. Она проглотила слюну и подняла трубку.

– Алло! Кто это? Алексей, но я же просила вас… Что? Вы, но зачем звоните мне ночью, я уже спала. Хорошо, я приду. Мне уже все равно кто вы…

Она бросает трубку, мечется по квартире, пытаясь найти нижнее белье, которое ей дарил два года назад муж.

Она выбегает на улицу в легком платье и босоножках, идет нервно оборачиваясь по сторонам. Пустые переулки отзываются эхом ее каблуков. Нет даже бездомного пса, все живое попряталось в щели и в свои уютные норы. Мужчина в сером плаще и черной шляпе, спокойно и неслышно движется за ней. Убедившись, что за ним нет хвоста, он догоняет ее, разворачивает к себе и заключает в объятия. Она не сопротивляется, словно перед ангелом провидения, плачет и целует его. Они страстно целуются, она смотрит на него и не верит своим глазам. Теребит его волосы и прячет лицо на его груди.

– Ты поседел, щетина на подбородке почти вся белая. Пойдем домой! Здесь холодно, зачем ты вызвал меня на улицу? Зачем?

– Машенька, моя дорогая! Это вынужденная мера, для них я не существую. Теперь мне нужно доказать, что я живой. Но не сразу…

– О боже, я так и знала. Я не скажу им, что видела тебя, пусть они хоть жарят меня на костре. Мне снилось, что тебе конец, почти конец. Потом приходил твой начальник и сказал, что тебя больше нет. Совал мне в лицо какие-то бумаги, чтобы я подписала их. Я выгнала его, бросила в него туфли.

– Потом, все потом! Правильно, ничего не подписывай… Где наш сын? – с тревогой спрашивает мужчина.

– Учится, в этом году заканчивает первый курс театрального колледжа, дома бывает редко, то у деда, то у своей девочки. Он уже вырос без тебя… Окреп, наш малыш…

– Это хорошо, – облегченно улыбается Стас. – Нам, мужчинам, нельзя терять времени. Пойдем, вот здесь нас никто не увидит.

Благоев увлекает жену в темный и узкий переулок, они страстно целуются, с трудом справляются со своей страстью, но вынужденно расцепляют объятия.

– Эта ночь мне напомнила ночь Спартака, я читала роман без тебя…

– Иди домой, отключи мобильный телефон и ноутбук.

– Я его и так давно не включала, я про ноутбук.

– Умница. Я приду минут через двадцать. Дверь оставь не закрытой на ключ.

– Я жду тебя, милый мой. Неужели ты вернулся? Я сплю? Ты так не шути?

– Иди, это не сон. Я скоро, пока прогуляюсь…

Он провожает ее взглядом, смотрит на часы, показывающие три часа ночи и идет в противоположную сторону. Разведчик бродит по переулкам пятнадцать минут, ему важно убедиться, что за ним никто не идет, что чужие злые глаза не видят, как муж вернулся из плена домой. Все чисто, волшебно, словно на курорте проснулись утренние коты. Скоро начнет светать.

Он вошел в подъезд, легко поднялся на этаж, осторожно открыл знакомую дверь. Принял душ, наполнил ванну горячей водой, растворил в ней килограмм морской соли. Она мыла его и оттирала домашней мочалкой от чужой азиатской пыли. Остаток ночи Стас и Мария провели в жарких поцелуях и объятиях.

Утром, капитан внешней разведки Станислав Благоев принял контрастный душ, нашел в тайнике под ванной новенький пистолет иностранной модели, проверил его состояние и убрал обратно. Там же нащупал упаковку с банкнотами разных стран, извлек из нее немного денег на карманные расходы.

– Так что там Крамаренко? Он заходил к тебе? – крикнул Стас из ванной, тщательно выбривая свой подбородок.

– Да, целых пять раз, или больше, – играючи ответила жена. – Пожалуй, раз десять. Я сбилась со счета…

– Удачно? – рассмеялся Стас, ласково разглядывая обнаженную супругу, готовящую в турке только что намолотый кофе.

– Смотря для кого? Он верил, что тебя больше нет, этим он бесил меня. Хотела пару раз треснуть ему сковородкой.

– Он верил, что меня того? Вот гаденыш, Леша…

– Хотя, знаешь, где-то в глубине сознания он не хотел верить, что ты погиб. Вернее, он не верил в это вообще. Он до сих пор любит тебя, но обстоятельства службы давят на него. Он стал философом.

– А его учитель философии, сам дьявол?

– Похоже… Кофе готов!

– Распускал руки?

– Еще бы, но очень осторожно. Он зажатый, в отличии от тебя. Ты бы не упустил возможность поразвлечься со мной на его месте…

– Я бы не предал товарища и не стал бы приставать к вдове, ну если только она сама…

– Закончим на этом! – строго ответила Мария.

– Интересно, очень интересно все, что произошло без меня. Посмотрим, может быть, Лешка не стал последней сволочью? А он говорил тебе, кто виноват, что со мной случилось?

– Нет. Во всяком случае он обещал мне физическую защиту и каждый раз твердил мне об этом. Как-то проговорился, что зря пошел на поводу у жирного хряка.

– Чего он хотел? – хитро спросил Благоев.

– А как ты думаешь? Секса, конечно, страстного секса. Чтобы я не просто дала ему, как голодная сука, а отдалась нежно, как любовница, истекающая соком желания. По полной программе, в общем, как с тобой.

– Как хорошо ты это сказала, с чувством. Мемуары не начинала писать?

– Я репетировала, милый. Хотела тебя удивить. А в последний свой визит он предлагал мне деньги. Сто пятьдесят тысяч за несколько часов с ним в постели.

– Леха становится богачом? Откуда у него такая сумма, да еще и в долларах?

– Дурачок, он предлагал мне сто пятьдесят тысяч рублями.

– Пошляк… – рассмеялся Благоев, – надеюсь, возвращать не надо?

– Нечего возвращать… Береги себя, Стас, не связывайся с ними. Во всяком случае, ты же можешь подать в отставку?

– Не знаю, посмотрим. Я хочу кофе. Иди ко мне, ты просто шикарная стала в мое отсутствие! У меня появилась идея…

– Ты хочешь ребенка?

– Да, дочь. Я думаю, нам не помешает маленькая дочурка.

– Прямо сейчас?

– После завтрака, любимая, ребенок не должен голодать при зачатии…

– Болтун ты и балагур. Мы же не разучились делать это? – рассмеялась Мария.

– Мы стали профессионалами, ложись, как ты любишь…

– А ты одолей меня? Мой лев!

– Это будет не легко…

Глава III. Старик и Бонифаций Квакша

В любом жарком споре старик всегда будет прав, дабы он прошел более длинный путь на пути к вечной истине.

Ближе к полудню, Стас решил прогуляться, просто пройтись по улицам, оглядеться и понять, что изменилось в Москве за время его отсутствия. Чем дышит город. Нужно было решить, что делать дальше. Во время быстрой ходьбы к нему часто приходили светлые и правильные идеи, мотивы его последующих поступков. Как раз Мария решила идти в гастроном за продуктами, а Стасу нужно было отлучиться по делам. Он приклеил небольшую черную седоватую бородку, натянул на голову кудрявый парик, надел очки, имитирующие корректировку дальнозоркости, и вышел в огромную звенящую летнюю Москву. Чем была для него Москва, практически всем: домом его детства, его надежным уголком на планете Земля, где он чувствовал себя намного спокойнее, чем в Сирии, Франции или Афганистане.

Навстречу Стасу медленно шел шатающийся старичок. Мужчина в потертом пиджаке и старых туфлях остановился, поднял глаза на незнакомца, потом помолчав с минуту, с трудом обратился к молодому мужчине:

– Извините меня, сударь, и простите. Нужно кое-что вам сказать. Вы такой сильный, смелый человек. Я уверен, что вы и благородный ко всему прочему! Да, да, не удивляйтесь, я вижу людей, хоть и зрение мое уже стало похуже. Я почти ничего не вижу…

Благоев остановился и решил выслушать худого старика с рыжей и седой нечесаной бородой.

– Говори, отец…

– Я сам не понимаю, как я докатился, до такого положения вещей. Ладно, простите меня, я пойду. Видно, пора помирать, простите ради Христа, если что…

– Постойте. Вы голодны, вам нужны деньги?

– Совсем немного, сто рубликов, купить хлеба и немного молока для моей старушки, – с горечью ответил старик.

– Хорошо, конечно, вот! – Стас протянул старику новенькую пятитысячную купюру.

– Но! Нет! У меня нет сдачи, простите старого попрошайку…

– Не нужно сдачи, отец, купите еды себе, вашей жене и внукам. Все нормально…

– У меня был раньше мальчик. Теперь его нет, – старик держит купюру двумя ладонями, словно золотую рыбку. – И внуков нам он не успел оставить.

– Пойдемте, я провожу вас до дому. Ходить по городу с деньгами не безопасно.

– Спасибо тебе, ты похож на моего сына. Он был капитаном, прошел войну на Кавказе, а вот в проклятой Сирии пропал. Уволился из армии, а через год записался в частную военную контору. Они охраняли там какие-то месторождения. Будь они неладны и прокляты. Кажется, урановые рудники.

– Урановые? – осекся Стас и помрачнел.

– Их разбомбили. Всех! Весь батальон. Бомбы сбросили с самолетов… И все, в прах! – заплакал старик. – Нам принесли урну с песком. Мы пришли, вот мой дом.

– Секунду, возьмите еще, я знаю как вам тяжело. – Стас быстро вынул из кармана еще несколько пятитысячных купюр и отдал их старику.

– Нет, что вы? Я не возьму, это большая сумма!

– Отец, я богатый человек, возьми. Не говори никому о нашей встрече.

– Ой, сынок!..

– Ладно? Никому…

– А, так ты такой же, как мой сын? Ха, он тоже частенько просил меня держать язык за зубами. Загорелый! Ты что, оттуда прилетел?

– Из Сочи я приехал, отец, береги себя и прощай. Не верь, отец, что твоего сына нет, там всякое бывает. Смотри вдаль и жди его. Я пошел, супруге вашей привет. Все образуется, отец, только верь. Тебе сын говорил, что «Смерти нет»?

– Говорил! И я говорю, что душа бессмертна!

– Вот и правильно…

– У нас есть племянница, а у нее двое мальчиков, вылитые, как наш сынок в детстве!

– Отлично, батя, вот и внуки тебе, а ты, помирать? Рано еще, вам сейчас питаться надо хорошо! В путешествие по Волге, на теплоходе…

– Ишь ты, парень? Ладно! Храни тебя Господь!

Старик рассмотрел купюры, помял их пальцами, бережно положил во внутренний грудной карман пиджака и посмотрел вслед уходящему доброму человеку. Тут он начал напевать песню про биндюжников из Одессы, постоял еще пару минут и скрылся в подъезде своей пятиэтажки.

Через полчаса Станислав, открыл маленьким английским ключом дверь конспиративной квартиры в старом кирпичном доме. Повесил плащ на знакомые рога лося в прихожей, разделся и был приятно удивлен чистым полотенцам в бельевом шкафу. Все как обычно, как дома. Стас принял контрастный душ, завел Советский механический будильник «Москва» на шесть часов утра. Включил телевизор. Как приятно спрятаться в норе, о которой знаешь только ты и твой главный учитель и боевой товарищ. Не одна сволочь в этом грешном мире не знает.

Вдруг информация в новостном блоге на втором федеральном канале привлекла внимание Благоева:

«Из официальных источников нашему журналисту стало известно: полковник в отставке, бывший инструктор главного разведывательного управления генерального штаба Бонифаций Квакша, с сегодняшнего дня находится под подпиской о невыезде в связи с делом о пропаже в Сирии год назад российского офицера внешней разведки, фамилию которого мы не можем оглашать по понятным причинам. Квакша был инструктором и командиром этого капитана, но потом, как утверждает Квакша, связь с ним прекратилась. Квакшу отправили в отставку. Руководство нашей страны считает, что бывший разведчик мог пойти на сговор с террористической организацией и выдать врагам некоторые секреты новейшей авиационной техники и управления беспилотным летательным аппаратом. Сейчас устанавливается роль полковника Квакши в этом деле. Капитан Благ… Извините, технические неполадки… По данным разведки капитан был казнен боевиками одной из бандформирований на территории САР, по неизвестной причине. Полковник Квакша не отрицает, что много лет назад готовил этого офицера для работы в странах с жарким климатом. По словам ветерана военной разведки, на этом их сотрудничество завершилось. Почему капитан перешел на сторону врага, Квакша не знает и не понимает его мотивов. Он признался нам, что вообще не верит, что капитан «Бла…», простите, самовольно перешел на сторону противника. Он считает, что имело место банальное похищение офицера по наводке третьих лиц. Не исключено, что это предательство офицеров штаба… Извините, что-то со связью. Именно по этим мотивам Квакшу уволили с военной службы и открыли против него служебное расследование…»

«Сволочи, какой к чертям беспилотный летательный аппарат? Придумывают, что хотят? Подлецы! Успокоился, все нормально, как обычно, брат. Посидим у реки, брат, и дождемся трупов врагов, плывущих мимо нас по течению тихих вод…» – мысленно приказал себе Станислав, переключая телевизор на музыкальный канал.

Об этой скромной квартире в старинном семиэтажном особняке, недалеко от Белорусского вокзала, знали только два человека: капитан внешней разведки Станислав Благоев и его инструктор, полковник ГРУ – Бонифаций Квакша. Эта квартира принадлежала военной разведке и была закреплена за Квакшой уже более четверти века. Люди из управления глобальной внешней разведки о ней не знали. Военная разведывательная контора ревностно хранила свои секреты и от врагов, и от друзей, которые могли только называться коллегами и друзьями. Старые правила пока что работали, но это только пока.

Стас открыл окно на кухне, поставил на подоконник слегка подсохший цветок Герани. Судя по почве в горшках, зеленых друзей поливали неделю назад. Он набрал прохладной воды и полил все комнатные растения в квартире. С удовольствием выдохнул и подумал, что в этом помещении не хватает только пятнистой кошки.

Капитан устало прилег на кушетку, которую любил за ее советскую твердость, приятный скрип и старость, подмигнул цветному портрету Леонида Ильича Брежнева на стене и мгновенно погрузился в приятный сон.

Он снова в жарком Кабуле, лежит на алюминиевом днище, в старом пикапе, в пыльной и потной афганской одежде, притворяется больным тифом. По его голым ступням и рукам бегают жирные мухи, порой они садятся на рот, пытаясь собрать влагу. Это становится невыносимой пыткой. Чужие грубые руки хватают его за отвороты пиджака. Удар в лицо тяжелым кулаком, грохот падающего тела, провал мыслей…

Кто-то задает вопрос другому мужчине: «Зачем же бить этого больного человека?» А вот уже чужой волевой голос. Человек говорит по-английски, но явно это не его родной язык. Мужчина склоняется над русским и говорит:

– Сэр, если он болен, зачем он нам? Холера или тиф, нам это зачем? Его нужно уничтожить? Уничтожить! Один выстрел в голову и все! Сэр? Сбросим в канаву у реки Кабулки и уедем…

– Нет! Этот человек нам нужен. И прекратите давить на меня, черт вас подери! Вам лишь бы избавляться от людей! Что от чужих, что от своих. Вам плевать на жизнь?..

Благоева будет звук механического будильника. Он открыл глаза: «Чей это был голос? Кто меня хотел уничтожить? Не помню, не могу вспомнить…»

– Проснулся, боец? Молодец. А то ведь я заждался тебя. Думал, неужели укатали моего «Сивку» крутые горки, но нет. Слава всевышнему, ожил…

– Бонифаций? Командир! Учитель?

Благоев резко сел на тахте и всмотрелся сонными глазами в пространство старой квартиры. На кухне явно кто-то был. По шарканью домашних тапочек, Стас понял, что там сам хозяин квартиры. Разведчик улыбнулся, потянулся и бодрым шагом прошел на кухню.

– Стасик, я это, решил уху приготовить, как раньше, помнишь? На Волге мы такую с тобой заварили…

– Командир, командир!

Благоев не смог сдержать эмоций, слезы хлынули из его глаз. Он сильно обнял своего боевого командира.

– Будет, будет, Стасик. Жив, оценка отлично тебе! Кто тебя предал, как считаешь? Кто, говори, пока мы не на прицеле…

– Полковник Кротов и его помощник майор Крамаренко, мой старинный друг. Но кто дал им команду, я не знаю. Не понимаю, почему они так решили со мной?

– Узнаем, узнаем. Дай время. Сейчас уха будет готова. Тебе нужно восстанавливать силы, брат. Ты главное не переживай, мы все это дело, весь этот геморрой перетрем. Мы их всех прижмем к плинтусу и ноги, и усы повыдергиваем. Сейчас главное восстановить силы. Я гантели тебе принес.

– Мне же не век здесь сидеть? Нужно что-то решить с документами, с работой?

– А как же, будем решать, будем. Женку уже видел?

– Ночевал прошлую ночь с ней…

– Ну и как Мария, все также хороша?

– Да, жена мне верна, все в порядке…

– Это правильно, в твоем случае наиважнейшее дело, парень. Я тоже иногда посматривал за ней. Один черт так и крутился возле её, как угорь на сковородке. Как у него чесалось! Какие окуни добрые, разварились совсем! Пальчики оближешь. Ну-с, приступим, господа, контрабандисты…

Только через час Бонифаций расправился с окунями. Станислав вновь включил телевизор, но ни один канал не показывал недавний репортаж про полковника Квакшу. Зато показали репортаж о новых обманутых вкладчиках в малоэтажное строительство в Москве и Подмосковье. Кроме этого, господин Дмитрий Медведкин заявил, что им придется принять закон об обязательном вакцинировании всех граждан поголовно от вируса Кавид – 1921.

– Это что, Бонифаций, теперь «Едро» будет заниматься вакцинацией поголовья населения? Ну и жизнь у вас тут?

– Брось, Стас, хочешь найти правду в этой осином гнезде? Им плевать, кого продавать, кого выселять из достроенных домов, кого вакцинировать. Такая система, ниппель. Нам бы с тобой выжить, сынок…

– Командир, так видел репортаж про себя?

– Там, где я типа твой сообщник? Да, видал, хорошо рассказали, черти. Девки у них на каналах губастенькие. Где мои двадцать лет, Стасик, ух я бы их помял.

– Не намялся, командир, – рассмеялся Благоев.

– Они зачем-то дали утечку? Это нам на руку. Плохо, если они знают, что ты бежал. Мы можем рассказывать о том, что тебя преследуют власти, независимым телеканалам. Как шанс, такой вот вариант «Омега»! Какая уха, я не могу больше! Объелся, нафиг…

– Окуни хороши! Ну ты удивил, командир. У нас разве есть независимые каналы или средства массовой информации?

– Да, есть такой телеканал – «Ливень», например, они что-то там пытаются, хотя их уже объявили иностранным агентом…

– А это еще, что за зверь? – удивился Благоев.

– Аналогия с врагами народа, вот так и живем, Стасик. У нас тут новые веянья, вернее, старые, энкведэшные.

– Зоопарк! Все, кто не с нами, против нас?

– Ну, расскажи, как все было, как ты смог сделать ноги от бородатых?

– Повезло мне. За пару дней до казни, американцы, или англичане, выкупили меня у бородатых и повезли на свою базу в Израиле. Хотя я и сам готовил побег. Другое дело, что уйти было очень сложно, я же почти не пил и не ел несколько дней. Янки держали меня на какой-то вилле. Потом поговорили со мной и решили пригласить в гости. Вначале говорили про Лондон, а потом решили сразу в Вашингтон. Я помалкивал, иногда делал вид, что мне по барабану все их задумки. В любом случае было ясно, что меня вербуют, взамен на спасение моей жизни. По дороге в штаты залетели мы по каким-то надобностям в дорогой мне Афган. В столицу. И там они решили остановиться на три дня. Такого подарка я от них не ожидал. В Кабульском аэропорту, валяясь связанным в кузове старого внедорожника, я прикинулся немощным тифозником. Они ушли искать доктора, ну а я дал деру. Одет я был как местный житель, тем более отличный загар и борода выдавали во мне своего парня, даже душмана. Язык я знаю. Не теряя времени, вскрыл наш старый схрон в Кабуле, через три часа вернулся в аэропорт, купил билет на борт до Стамбула. Одет я уже был совершенно по-другому, индийский бизнесмен. Все как ты меня учил. В Стамбуле пришлось пробыть три дня, купил цивильный костюм, сбрил бороду и прилетел в Москву, в дождь. Как же я соскучился по нашему дождю, я пил капли с неба.

– Да ты сдурел? – рассмеялся Квакша.

– Это от вечной жары…

– Как по маслу, Стасик, не думал? Удочка или поводок? – хитро улыбнулся Бонифаций.

– Думал, еще как думал. Нет, я действовал очень быстро. Посмотрим, командир. В любом случае, я дома, и пошлю любых гостей ко всем чертям.

– К чертям это правильно, по-нашему!

– Не впервой, Иваныч…

– Главное, что не в последний раз, так твой отец любил говорить…

– А что с ним? – напрягся Благоев.

– Нет, все нормально, давно не заходил к старику. Зайду, обещаю, на днях…

Бонифаций покинул квартиру через час, он оставил капитану журналы и еду. Сутки нужно было отсидеться, не ровен час, что Крамаренко или его люди могут выследить его или нарваться совершенно случайно. Ближе к следующей ночи капитан Благоев осторожно приоткрыл дверь, осмотрел коридор, лестничную площадку. Тишина. Тихо вышел из квартиры, мягко повернул ключи в замках, поднял воротник, поправил фальшивые старомодные очки на носу и почти бесшумно вышел на улицу. Вдыхая ночной воздух Москвы, пропитанный миллионами вкусовых оттенков, Благоев шел к своей женщине и любимой жене одновременно.

Алексей Крамаренко закрылся в своем кабинете, достал из сейфа потрепанную папку и принялся искать небольшой листок бумаги. Наконец-то он нашел его и удовлетворенно потянулся на стуле. Потом он вставил в телефон новую сим-карту и набрал номер. Судя по звонкам, связь с абонентом была, через секунд десять там подняли трубку. Крамаренко услышал чужой и довольно странный, даже страшный голос. Человек говорил на арабском, а потом перешел на плохой английский. У майора быстро забилось сердце, голос человека был ему не знаком.

Майор тихо спросил собеседника по-английски:

– Сэр, прошу вас. Мне нужен Скотти Джонс.

– Кто его хочить слышать? Ну, говари, давай?

– Э-э… Я его школьный друг из Лондона…

– Из Лондана? Карашо. Как зовут тебья, друг, а?

– Что со Скотти… Кто вы? Где мой друг?

– Ты… Ви, позвонил нам слишком поздна.

– Поздно, что это значит?

– А ти кто, как тебья зовут, не отключай трубку. Я расскижу тебье все что случилась…

– Никто! Никто! – заорал майор и мгновенно отключился. После этого он судорожно вытащил из телефона сим-карту и разрезал ее ножницами на мелкие кусочки. Руки его тряслись. Алексей понял, что его осведомитель ушел в лучшие миры, страшные мысли разрывали его извилины и буравили внутренние отделы мозга. Как не сопротивлялся майор, страх проникал в его нервы все глубже, пока не притаился где-то в мозжечке: «Безусловно, этот человек, с арабским акцентом, убийца, полевой командир, палач? Что он мне сделает? Ха, ничего!..»

Алексей отчетливо увидел орлиный профиль врага, загорелое обросшее лицо, хитрый коварный мозг.

«Все кончено, Скотти больше нет. Отличный был парень! Значит, никто не знает, погиб ли капитан Благоев? Никто не может не подтвердить, не опровергнуть его гибель от рук бородатых. Черт возьми, а ведь вместо Стаса могли послать меня… Я бы точно не смог убежать от них и Стасик не убежал. Надо доложить шефу. Все кончено, никого нет, пустота. Царствия небесного и вечный покой, мужики… С чего это я взял? Их никто мертвыми не видел! Стас приходил ко мне и Кротову во сне, точно представился, капитан. Нужно навестить Марию, или вначале позвонить и пожелать спокойной ночи. Не сегодня, надо все утрясти в голове, как же так? Как же так, неужели Скотти нет? Прочь мысли… Какая спелая баба у Стаса, ну теперь будет моя, прости, друг. По-другому я уже не могу. Как верный пионер и товарищ, я должен сменить погибшего друга на боевом посту!»