Текст книги "Там алеет заря 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

А вот кстати! Взять кожевенную отрасль. До недавних пор несмотря на возможность обработки в том числе и ремесленным способом кож Россия вывозила большую часть кож за границу в необработанном виде. А потом ввозила примерно обратно в уже обработанном примерно на ту же сумму, что и вывезла. Отчасти причиной тому была дороговизна необходимых химикатов, которые приходилось выписывать в Германии и Англии. Но только отчасти. Сейчас же тех же серной кислоты, квасцов, сульфата аммония, хромпика и некоторых других химикатов Кыштым производил все больше и больше. В связи с появлением дешевой химии на Урале и в Западной Сибири активно начала подниматься переработка кож. Квасцов пока правда производили маловато, но это только пока. Так почему бы не развить эту кожевенную отрасль и в северном Черноземье? Занятие трудоёмкое, а масштабы необходимой переботки велики. Дух от этого промысла, правда, весьма противный, но почему бы и нет?

Александр потянулся за блокнотом для ценных мыслей и набросал в нем несколько строк. Подумал, покрутив свой "Паркер", и набросал ещё парочку.

Вообще если получится наметить верные и недорогие пути решения проблемы, а потом отдать их специалистам на проработку, то может получиться некая государственная программа, кою вполне можно предложить Михаилу и Коковцеву. В этом могут вполне поучаствовать частные банки и купцы с промышленниками, если увидят свой интерес и некоторые преференции от казны. Так что тут есть за что побороться. Но дело это не быстрое, а долгое и многотрудное. В поезде в одиночку такое не придумаешь, однако ценные мысли на этот счет и в дороге могут придти. Вот хотя бы как эта мысль с кожевенной отраслью...

Поезд начал тормозиться и вскоре остановился на станции Самара. За окном раздался громкий голос проводника, извещающий о том, что стоянка продлится 15 минут.

– Ну да, сейчас сменят паровоз и дальше поедем. А после отправления можно будет навестить вагон-ресторан, – решил Александр. – А то червячок уже проснулся и требует его заморить.

Вообще вагоны-рестораны ранее в Империи не производились. Да и не на всех железных дорогах они были в поездах дальнего следования. Импортные были, но не везде. Министерство путей сообщения не слишком торопилось закупать эти вагоны за валюту. Так что можно сказать, что кризис начала века оказал стимулирующее воздействие на вагоностроителей. И вдвойне приятно, что это были свои вагоностроители – челябинские. Сами вышли с предложением начать их выделку в условиях сужающегося рынка заказов, сами сконструировали. Князю оставалось только переговорить с Хилковым, который дал зелёный свет этому начинанию. А поскольку конструкция и оборудование вышло удачным и недорогим, то от МПС вскоре последовал немалый заказ аж на три года вперёд. А потом, видя такое дело, подтянулись и представители частных железных дорог. Но вообще конечно он допустил промашку с этим заводом. Не нужно было ставить столь крупное производство паровозов и вагонов. Если б не частичное перепрофилирование и выпуск различного специализированного подвижного состава, пришлось бы сильно сокращать объемы производства. Но справились, пусть и с некоторыми потерями, но справились.

Через час, вернувшись из вагона-ресторана, князь взялся за всученную ему секретарем перед отъездом очередную порцию почтовой корреспонденции. Уже несколько лет назад он перераспределил получение почты на несколько адресов. Так что удалось разделить эти потоки. Те партнёры и знакомцы, которые были важны Александру, отправляли почту на новый адрес, и эту почту князь просматривал собственноручно. А остальная корреспонденция, приходящая на обычные адреса, просматривалась сначала помощником личного секретаря. Отобранное помощником попадало на стол Ярославцеву. Тимофей также сортировал полученное, направляя отобранное либо самому князю, либо специалистам, а на что-то отвечал самостоятельно. Построенный подобным образом многослойный фильтр почти избавил Александра от бесконечного спама начала двадцатого века. Так что то, что сейчас ехало с Агреневым в поезде действительно могло его заинтересовать или требовало личного ответа.

Разорвал очередной конверт, Александр вчитался в текст. Мда... Саратовский губернатор в очередной раз, предлагает князю поставить в подведомственной ему губернии новое производство и готов выделить участок земли под это на льготных условиях. Таких людей как губернаторы игнорировать нельзя. Отвечать придется, хотя Тимофей вполне мог бы это сделать и сам. Ответ ему и так известен – денег не печатаем. В ответе будет конечно совсем другое, но по сути смысл тот же. Хотя мысли насчёт заводов в низовьях Волги у Агренева несомненно имелись. Но пока, увы, их приходилось откладывать в долгий ящик.

Князь было взялся за перо и ... Елы-палы! А губернатор то новый! Петр Аркадьевич Столыпин. Вот оно как! Пока Столыпин сидел в Гродно, это было не слишком интересно, поскольку в тех краях его компании особых интересов не имели. Да и не знакомы они были раньше. А вот теперь совсем другое дело. Александр быстро проглядел и письмо и конверт, в котором оно пришло. Написано явно одной рукой, то бишь собственноручно. И значит, и познакомиться нужно обязательно, и просьбу уважить, хотя денег лишних действительно нет. Вот только личное знакомство, к сожалению, придётся отложить на потом. Так! А что можно сделать по запрашиваемому вопросу? А сделать то кое-что вполне себе можно. Наши связисты и энергетики пока до Саратова и прочих городов губернии ещё не добрались. Последние то понятно почему. И коль скоро Столыпин хочет появления его компаний у себя в губернии, то вполне можно вставить в план телефонизации и электрификации в одно из первых мест. То есть нужно написать Горенову, чтобы тот потормошил и перенаправил руководство соответствующих компаний. А с Нобелем мы вопрос пешим. Саратовская губерния по разделу сфер сбыта нефтепродуктов – это вотчина Нобилей, но городские электростанции они сами не строят, а потому на эту сферу негласный договор врядли применим. Пока этого будет вполне достаточно. А потом, глядишь, Петр Аркадьевич станет министром, в чем ему стоит поспособствовать, и будет отвечать уже за всю страну, а не только за одну отдельную губернию.

Агренев набросал два письма, одно в Питер, второе Столыпину. Потом скрепил скрепкой оба письма и отложил в сторону. Ярославцев остался в Москве, так что сейчас его обязанности в поезде заменяет один из команды телохранителей. Запечатает, надпишет конверты и отправит.

Так, что тут у нас ещё? О! Письмо от Карпинского. Так-так! И пишет Павел Михайлович, что в Сысертском округе совсем рядом с Полевским заводом под железной шляпой обнаружено еще одно месторождение колчедана. Анализ дал неплохое содержание меди. И карта прилагается. Ага! Ну вот похоже и оно – Зюзельское месторождение. Вот теперь в Сысертьском горном округе полный комплект медных месторождений. Ну по крайней мере из того, что сохранилось в памяти. Что несомненно радует. По-хорошему, Соломирскому нужно бы сначала с Дегтяркой разобраться, а потом уже и за Зюзельский рудник браться. Но как-то в это не очень верится. Зюзельский рудник от Полевского завода – рукой подать. С него на завод руду и гужом возить можно. Хотя нет! При таких глубинах залегания руду сначала нужно разрабатывать разносом. Уж какую выгоду дают экскаваторы, Соломирский теперь прекрасно знает. А экскаваторы делается только у меня в Челябинске. Ну и ещё штучно в Питере, но туда Дмитрий Павлович ездит не слишком часто. Так, что тут ещё? Образцы имеют некоторое содержание золота и серебра, но не слишком большое. А вот цинка нет, что позволяет перерабатывать руду более простым способом, поскольку не требуется улавливать этот самый цинк.

Александр быстро просмотрел стопку писем, но послания от Соломирского не было. Это кстати даже хорошо, что его нет. Видимо, Дмитрий Павлович решил сначала все хорошо разведать, а уж потом радовать своё драгоценного партнёра. Впрочем, он наверняка в курсе, что Карпинский отпишет своему нанимателю. Короче, будем посмотреть.

Так, ещё что нам пишет Карпинский? А, ну да. В очередной раз через управляющего предлагают присоединиться к "крайне необходимому делу" и войти в объединение уральских производителей гвоздей и проволоки. И ведь соорганизовались таки, – Горенин докладывал. Акционерное общество "Гвоздь" во главе с Ратьковым-Рожновым – хозяином Ревдинского округа. Собрали больше половины производителей этого добра на Урале. Но многие отказались. Тот же Абемелек-Лазарев отказался. И нечто подобное мутят насчёт листового и кровельного металла. Одним из главных в этом мутном деле, прикрываемом высокими патриотическими речами, все тот же действительный тайный советник В.А. Ратьков-Рожнов. Тот самый, что, будучи городской главой Санкт-Петербурга, в 1897 году и владея немалым пакетом по сути германского "Общества электрического освещения" Сименса, получил для этой компании концессию на освещение северной столицы аж на 40 лет. И обломал этой, прямо скажем, монополией нормальный бизнес другим людям. В том числе и князю Агреневу.

Впрочем создавая уральский картель и надеясь порулить ценами, его члены своих целей уже не добьются. Во-первых, с южными заводами России, девять из которых состоят в "Продамете", они врядли договорятся. Французы с бельгийцами при желании их легко удавят ценами, как только всерьёз займутся "народным товаром". Во-вторых, без Кыштыма, Кизела и Сысертского округа у картеля не хватит объемов продукции для диктата цен даже за Уралом. Это не говоря о том, что есть ещё несколько прочих округов и казенные заводы, не вошедшие в этот пул. Ну и в третьих, ... В третьих, Алчевский также поддерживает объединение сбыта с некоторыми заводами, где у руля стоят русские предприниматели. В своё время Александр отговорил владельцев некоторых южных заводов ложиться под французско-бельгийский синдикат " Продамет". Тут и Мальцовские заводы, тут и Общество Брянского рельсопрокатного, железоделательного и механического завода, плюс естественно полтора его завода – Сулинский и ДЮМО. Так что ежели удастся договориться о совместном сбыте хотя бы этим четырем заводам плюс Кыштым и плюс может быть Сысерть, то явной монополии "Продамета" уже не бывать. И ведь есть еще несколько крупных и не очень заводов, которые могут примкнуть куда угодно. Или не примкнуть никуда. Тот же по сути английский Юзовский завод Новороссийского общества, представителем которого является князь Кочубей, ещё совсем не факт, что примкнет к "Продамету". Хотя, конечно, французы будут очень стараться. Посмотрим. Нашему вероятному объединению, конечно, с "Продаметом" тягаться сложно, но и французам ценового диктата никто не гарантирует. Это без учёта того, что может сделать Император, если надумает взяться за монополии в стратегических областях. Да, формально "Продамет" закона по монополиям не нарушает. Но по сути он как раз и подпадает под этот закон. И если Михаил сочтет, что подобный синдикат ему не нужен, то его слово в России – закон, потому как он – самодержец. А в будущем все равно на Урале и в Кузбассе задумывается поставить пару крупных металлургических заводов перед Мировой войной. Так что ещё поглядим, "кому на Руси жить хорошо". Вот только весьма вероятно, что подобный шаг может убить самые "лежачие" из уральских округов. Но и содержать такую древность только для того, чтобы чем-то занять местное население, смысла явно не имеет. Плохо то, что среди лежачих есть и некоторые казенные заводы. А это отрицательно влияет на мнение чиновников, которые будут подавать свои рекомендации на самый верх.

Возвращаясь же к уральскому картелю, можно констатировать, что объединение сбыта вполне себе пойдёт уральским заводам на пользу, поскольку ликвидируется прослойка посредников. А вот диктовать цены рынку они черта с два смогут. Так что это вроде как плюс для страны.

Причём надо сказать, что деятельность самого Александра на Урале уже принесла положительный результат в том числе и уральским округам. Дешевый Коркинский уголь хоть и нельзя использовать в домне, но для многих других целей он вполне подходит. И его уральцы неплохо берут. Пошёл тонкой струйкой коксующийся уголь с Кузбасса. Его пока не хватает даже казенному Златоустовскому округу и Кыштыму. Того же Соломирского приходится кормить "завтраками". Ну дык это только начало, а там потихоньку дело раскочегарится. Ну и, наконец, применение отбойных молотков и прочих механизмов Абамелеком-Лазаревым в Кизеле также несколько снизило цену на уголь на западе Урала и в Прикамье. Все это слегка повысило конкурентность уральского металла. Ещё бы казна наконец разродилась решением построить железную дорогу к Егоршинскому углю, так вообще стало бы неплохо. Но Минфин с Министерством промышленности и торговли пока с этим не торопятся. И ведь не скажешь же тому же Коковцеву, что я знаю, что там угля лет на 100 хватит. Уральцы вот все пишут в разные инстанции, что им уголь и эта дорога нужна. Но казну тоже понять можно. У неё таких просителей не одна тысяча, и каждому дай. А не успеешь дать, они опять у крыльца стоят с ещё большими запросами, как будто им вечно кто-то что-то должен. Нахлебники и захребетники, вот ей Богу. Все горные округа заложены-перезаложены, набраны кредиты и в государственных банках и в частных, в том числе часто ещё под невывезенный металл и так далее. И что? Да ничего. Владельцы горных округов явно не бедствуют. А бедствуют их рабочие, получающие гроши. Так и эти гроши иногда месяцами задерживают. А Урал, как и Алтай – место в Российской Империи особенное с его горными округами. Просто так закрыть нерентабельный завод или рудник и уволить рабочих данного округа по закону нельзя. Хозяин округа обязан в этом случае предоставить рабочим или другую работу или выделить земельный надел для пропитания. Вернее надел выделить в любом случае обязан, но тут есть ньюансы с его размерами. Или просто кормить бывших работников за свой счёт. Это если округ частовладельческий. А если по сессионный, то вопрос ещё более запутанных и до сих пор по сути не решен даже законодательно. И владельцы этими особенностями прекрасно пользуются, как вот сейчас в кризис выбивая из Государственного банка ссуды иногда якобы на прокорм рабочим. Вот только кредиты эти до простых работяг редко доходят. Или доходят в сильно урезанном виде. А при таком отношении к рабочим до толпы с красным флагом и Интернационалом один шаг несмотря на пропалываемую грядку с оппозиционерами и революционерами. Если так будет продолжаться и далее, то на место одного изъятого будут приходить трое. Голодного слова не берут, ему себя и семью кормить нужно.

Взять того же Ратькова-Ражнова с его посессионным Ревдинским округом. В прошлом году он закрыл без лишних вопросов Бисертский завод и ещё какой-то неподалеку, оставив толпу народа без денег и пропитания. Уж кто-кто, а служивший долгое время по Министерству юстиции чиновник законы знать должен. Только плевать он хотел на закон, если его власть не одернет. В итоге владелец получил и массовую забастовку, и письма от пострадавших во все инстанции. А потом ему ещё и поджог на заводе устроили. Да в догонку уральское горное ведомство ему основательно мозги вправило. Вот только тогда он испугался и производство вновь запустил, хоть и в усеченном виде. Думаете он бедный? Как бы ни так! Владелец заводов, земель, пароходов, включая доходные дома, золотые прииски, обширные лесные угодья с лесопилками от Карелии до Амура и так далее. И таких тут каждый второй владелец, если не каждый первый. Хотя если посмотреть с другой стороны, то невозможность закрыть старый нерентабельным завод – это нонсенс и явный пережиток феодализма. Хозяев заводов тоже можно понять. Древесный уголь для домен – это вчерашний день. И для его заготовки нужно много дешевой рабочей силы. А другого доменного угля на Урале пока нет. Древесный уголь также накладывает свои ограничения на размер домен. Да еще леса основательно вырублены, плюс перевозка в основном гужом. Потому крупного современного высокопроизводительного производства металла на Урале пока нет и быть не может. А раз его нет, то платить больше заводчик рабочему не может. К тому же страна крестьянская, и нужды у населения простые и дешёвые. В общем, замкнутый круг...

Александр почесал ручкой за ухом и поглядел в окно на проплывающие за окном заснеженные поля. Надо сказать, что он и тут немного помог простому уральскому люду. Мало того, что у него в Кыштыме и на Челябинских землях производство растёт из года в год, привлекая рабочий люд с других округов, так ещё как раз в начавшийся кризис несколько тысяч умелых уральских мастеровых вместе с семьями или без оных он отправил на работу в Риддер, Экибастуз, Кузбасс, Кольский, на Байкал и Петровск-Забайкальский. Капля в море, конечно, а все равно приятно. А вот те, кто в это время уехал по его предложению и за его счёт в Приморье, возможно скоро его начнут поминать не самым добрым словом. Их то скорее всего призовут на службу в первую очередь, и некоторые не вернутся с войны. Или вернутся с увечиями. Но тут ничего не сделаешь. Кому-то нужно Родину защищать, пусть и вдалеке от нее.

Александр вздохнул и взялся за газеты, купленные его парнями в Самаре. Первая страница всех газет, и это понятно, была посвящена объявленному освобождению крестьян. Крестьянин получил право выхода из общины, право продажи своего надела земли и право перемещения по стране без обязательного ранее получения паспорта и разрешительных документов. Тема являлась хитом для всех газет Империи уже вторую неделю, да и вообще взбаламутила всю страну. Естественно мнения сильно различались. Одни называли Михаила II Освободителем, другие предрекали серьёзные потрясения для страны в результате этого "скороспелого и не до конца продуманного решения". Но одну важную вещь признавали все издания, если конечно хотели её признать. С началом действия этого закона у переселенцев в Сибирь появятся дополнительные весьма полезные при переезде на новое место денежные средства, что позволит лучше и легче устроиться за Уралом. И это было особенно важно в условиях, когда поток переселенцев в последние два года начал снижаться. Причины этого снижения в данном случае не были важны. Новые законы придадут темпам заселения Сибири основательный пинок. Законы должны были вступить в действие с 1 сентября будущего года. Но вот механизм действия в виде различных положений и инструкций разработан пока не был. Все это ещё пока находилось в кабинетах.

Насколько Александру было известно, Михаилу удалось убедить семью в том, что Романовы от этого немало выиграют. Ведь заселяться будут и их Сибирские земли, сейчас лежащие впусте. Иметь нетронутые леса и поля в Сибири – это конечно неплохо. Но лучше получать с этого дополнительный доход, чем его не получать. Там, где идет расселение, развиваются торговля, ремесла и со временем промышленность. С избытком же населения в Европейской части страны нужно что-то срочно делать, пока дело не дошло до крайностей. Рост цены земли и ее аренды в центральных губерниях – это хорошо, но в меру. К тому же государственная помощь селу в годы неурожаев становится излишне накладной. Да и толку с малоземельного крестьянина мало. Весь экспортный хлеб и большая часть остального ныне выращивается в крупных хозяйствах. Поэтому лучше уж продолжить перенаселение в Сибирь. Там земли много, и толку от её использования и от крестьян за Уралом будет больше. А чтоб минимизировать издержки казны на переселение и сроки обустройства на новом месте, нужно чтоб у переселенцев появились дополнительные деньги. Ну не из казны же их выделять. Так что пусть крестьянин, выходя из общины, получит их от другого крестьянина или от его бывшей общины за долю своей земли в общине. Казне тоже придётся помогать процессу, но размеры безвозмездной помощи в этом случае потребуются на одну переселяемую семью в разы меньшие. Безусловно, при этом придется увеличить кредитование, но зато в данном случае обеспеченность кредита будет высокой, поскольку в залоге оказывается земля, которую в случае чего можно изъять у должника и перепродать. А деньги, полученные переселенцем в европейской части Империи, будут быстро им потрачены за Уралом, что вызовет там рост торговли и даст заказы уральской промышленности, испытывающий последние годы серьёзные трудности. То есть процесс ускоряется и частично переводится на самофинансирование за счёт самого крестьянства. Притом за Уралом хозяйства должны получаться крепкие благодаря обилию земли. А значит образовывается серьёзный район, который может производить экспортный русский товар. Ну и так далее... Также при выходе законов было анонсирована возможность выхода из общины и выселение на хутор с собственным отрубом. Но было заявлено, что это является следующим этапом земельной реформы и станет возможным года через два-три, когда земства начнут предоставлять услуги по размежеванию, для чего организовывались дополнительные курсы землемеров.

Часть идей в этом плане подкинул Императору сам Агренев ещё до того, как Михаил взошел на трон. Ну а потом, что называется, процесс пошёл. Ну, а что? Красивая схема! Её инициатор должен стать любим простым народом. Противников, правда, нашлось немало, но это ожидаемо. К тому же умные все равно оценят идею, а до остальных особо нет дела. Недовольные нововведениями находятся всегда и везде.

–

Середина декабря 1903

Адмирал Макаров поднялся из-за стола.

– Заходи, Александр Яковлевич. Гостем будешь!

– И вам, Степан Осипович, доброго здоровья! – поприветствовал хозяина дома гость.

– Чаю будешь? – спросил Макаров

– Это можно! – князь уселся в кресло напротив хозяина, – А то с утра все на ногах, да в заботах.

Макаров выглянул за дверь и распорядился адъютанту подать два чая.

– Ну рассказывай, Александр Яковлевич, что на этот раз тебя ко мне привело. Знаю, радеешь ты о деле государственном. Так что готов помочь тебе, чем могу.

– Степан Осипович, тут такое дело. С конвоем, что сегодня пришел, шёл и мой пароход "Парана". Конвой то вон уже в гавани, а "Парану" не пускают. На внешнем рейде стоит. Говорят, – не положено. Предлагают идти в Дальний разгружаться.

– Ну так правильно. В Порт-Артуре торговым пароходами не место.

– Оно то, конечно, так. Вот только груз больно специфический у него. Да и для флота кое-что есть. К тому же сами склады у меня именно в Порт-Артуре.

– Так-так! – заинтересовался Макаров. – И что ж это за груз такой?

– Для флота несколько дальномеров, немного исправленных взрывателей Бринка, еще кое-что и патроны. Много патронов. Целый пароход.

– Дальномеры и взрыватели – это дело. Вот за это спасибо! А с патронами – это тебе к генералу Смирнову. Его это епархия.

– Тут дело не простое, Степан Осипович. Вот гляди, – князь выложил на стол два трехлинейных патрона. – Вот патрон принятый в армии. А вот патрон с остроконечной пулей. Я его ещё на конкурсе на трехлинейки предлагал. Но тогда по какой-то причине его отвергли. А сейчас в ГАУ опять задумались. Патрон по всем характеристикам лучше того, что принят на вооружение. Но теперь уже накопленные мобилизационные запасы старых патронов не дают пока его принять. При том, что нынче уже и в ГАУ признают, что сей патрон лучше.

– Так ко мне то какое это отношение имеет? – не понял Макаров

– А вот скажи, Степан Осипович. Может Порт-Артур в сухопутную блокаду попасть?

– Ну ты сказал, Александр Яковлевич! Такая вероятность, конечно, не исключена.

– А как думаешь, Степан Осипович. Дополнительная полусотня пулеметов под улучшенные патроны с пароходом патронов – это лучше, чем без наличия оного.

– Ах вон оно что! – улыбнулся Макаров. – У тебя и пулеметы тут уже есть? И ты хочешь устроить тут нечто вроде войсковых испытаний?

– Пулеметы пока поездом едут. Вскорости должны быть.

– Ну что ж, это другое дело..

После стука в дверь вошёл адъютант с вестовым. С чаем, пироженными и баранками.

– Семен, – обратился Макаров к адъютанту. – Сейчас найдёшь Греве. Скажешь, что я распорядился пропустить пароход "Парана", что на внешнем рейде стоит, в бухту. Как освободится какой причал, так пусть пароход ставят под разгрузку.

Когда адъютант с вестовым вышли, беседа продолжилась.

– А что, – спросил Макаров, – патроны эти только к твоим пулемётам подходят? И никак больше?

– Не совсем так, Степан Осипович. Патроны в общем-то подходят и к винтовками Мосина, но тогда прицельную планку менять нужно. А вот у тех пулеметов, что сейчас на вооружении, там сложнее. Там и задержки при стрельбе могут быть и перекосы патрона и прочее. Но это тоже поддается исправлению.

– Ладно, – махнул рукой Макаров. – Войну все равно придётся выигрывать большим калибром. Потому как если не выиграем её флотом, туго армии на суше придётся. Вот скажи мне, ... подводный миноносец, что сегодня специальным пароходом привезли. Ты ж вроде как разработал его вместе с Круппом. Скажи, Александр Яковлевич. Ты в него веришь? Веришь, что вещь стоящая?

Агренев отхлебнул чая из стакана и улыбнулся.

– Верю, Степан Осипович. Верю! Если б не верил, не стал бы этим заниматься. Минимум один вражеский корабль подлодка на дно пустит. И возможно опаску враг иметь будет в этих местах появляться. А ежели утопят больше одного, так и вообще можно отвадить крупные корабли супостата от местных берегов.

А про себя Александр, заметил..., – Если сами подводники раньше не утонут по какой-нибудь собственной ошибке.

– Ну дай бог! В добрый путь!

– Но есть и ещё одна возможность. – продолжил Агренев. – Хоть подлодка и мала, и запас хода у нее не очень большой, ее можно буксировать за кораблем в район её предполагаемых действий. Например, к тому же Чемульпо, который наверняка японцы будут использовать. И ту лодку, что привезли и сейчас начали собирать во Владивостоке тоже кораблем можно привести на буксире хотя бы до Цусимского пролива. Даже нужно. Но лучше до Чеджудо. А оттуда она сама может дойти в Порт-Артур. Потому как, думаю, что во Владивостоке ей работы не найдётся. А вообще, я уверен, что со временем подводные лодки станут важной составляющей флота. Пока же они делают только первые шаги.

– Ну дай Бог! Меня то больше радует, что "Манчжурия" со вторым боекомплектом и запасными стволами главного калибра с конвоем пришла. А то пока натаскивал артиллеристов со всей эскадры, стволы "Сисоя Великого" в ноль расстреляли. Так что формально у нас в Порт-Артуре восемь броненосцев, а на деле только семь. Да и боекомплекта немало потратили. Практических снарядов уже давно нет. Приходится чугунными стрелять. Хотя похоже толку от них в бою не будет никакого. Ту старую японскую посудину, что ты нам в качестве мишени подарил, мы уже сколько раз топили и снова поднимали. А толку? Один из десяти чугунных снарядов взрывается. Да и взрывчатки в чугунных снарядах с гулькин нос. Остальные просто аккуратные дырки в бортах и настройках делают. Эх..! – Макаров с обидой махнул рукой. – Вот новые стальные фугасные – да, те взрываются, а чугуном только дырки в бортах сверлить. Пришлось их почти все в порт сдать от греха. Только на пристрелку оставили. В ходе неё не суть важно, чем стрелять.

Собеседники немного посидели молча, отдавая должное китайскому зелёному чаю и вкуснейшим пироженым.

– Есть у меня к вам, Степан Осипович, ещё один неприятный вопрос. Вы ведь послали в Чемульпо крейсер Варяг?

– Да, в качестве стационара. В Корее опять какие-то волнения в начале декабря случились. А в чем дело?

– Дело в том, что по сути рейд Чемульпо является ловушкой. Когда японцы надумают напасть, они не будут утруждать себя соблюдением рыцарских правил, как это уже было раньше. А поскольку Чемульпо им будет категорически нужен, то наш корабль оттуда не только не выпустят, но и там же и уничтожат. Каким образом это будет сделано – не суть важно. Это как раз в самурайских традициях. По их понятиям не важно, как ты уничтожил врага. Главное – победа. А мы можем по недоумию потерять отличный крейсер. Это было бы большой ошибкой. Крейсеров на Дальнем Востоке и так меньше, чем хотелось бы. А Император Михаил Александрович иногда достаточно нервно реагирует на глупые ошибки по недомыслию. Очень бы не хотелось, чтоб произошло и то и другое.

Адмирал с подозрением посмотрел на собеседника:

– У вас есть какие-то сведения, которые мне не известны?

– Нет. Сведений нет. А вот нехорошие предчувствия есть. И исторические преценденты тоже имеются. А я своим предчувствиям привык доверять. Особенно если прочие данные эти предчувствия подтверждают. Да и простая логика подсказывает, что таким образом легко и без потерь японцы могут сократить нам флот на один очень приличный крейсер.

– А не вы ли, Александр Яковлевич, мне говорили, что японцы скорее всего не начнут до тех пор, пока их недавно купленные корабли не покинут воды Италии и Британии. Итальянцы ещё не сдали корабли японской команде, а до готовности британских кораблей ещё несколько месяцев. Да и про доставку команд в Британию ничего не известно.

– А я и не отказываюсь от своих слов. Но это наша логика. А вот японцы могут поступить иначе. Чёрт их знает, что делается в их головах. Но мы, привыкнув к ожиданию какого-нибудь внешнего события, можем по глупости лишиться корабля.

– То есть вы предлагаете мне заменить стационар на менее ценный корабль?

– Да. Если нельзя не иметь стационара в Чемульпо, то пусть им будет корабль, обладающий для нас меньшей боевой ценностью.

Адмирал покрутил в руках пустой стакан. После некоторых раздумий он ответил.

– Хорошо. Вы меня убедили. Я пошлю Варягу замену. Но в таком случае, скажем, в том же Шанхае стационер тоже может попасться в ловушку и принужден будет разоружиться. А там у меня сейчас Кроун на "Манчжуре".

Князь в ответ улыбнулся.

– Да, это так. Но Шанхай японцам в этот раз захватывать не нужно. В случае с Шанхаем я готов поймать излишне хитрозадного охотника. Скажем, если вы мне дадите пару 15-дюймовых минных аппаратов, то ловец останется на дне, а "Манчжур" или какая-то другая из наших канонерок спокойно уйдёт из порта.

Макаров откровенно нахмурился.

– Ваше предложение, Александр Яковлевич, дурно пахнет. К тому же я вам выдать требуемое никак не могу. Это противозаконно.

– Ну, скажем, мобилизовать небольшое гражданское судно своей властью, если его хозяин не будет против, вы вполне можете. А на вспомогательный крейсер вполне можете выдать минные аппараты и самоходные мины. Хотя я предпочитаю обзывать их торпедами. Куда пойдёт потом столь мелкий вспомогательный крейсер, это никто в здравом уме отслеживать не будет. В нужный момент скромная посудина окажется там, где нужно. И если охотник будет один, он отправится на дно.