Текст книги "Там алеет заря 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Долгосрочные контракты постепенно переводим на новую компанию?

– Да. Те, которые просто можно переписать на Россуголь, те переводим. И новые заключаем на него же. То, что сделать затруднительно или невыгодно, то оставим на тех компаниях, на которые они записаны сейчас. А по истечении срока контрактов новые будут заключены уже от Россугля.

– Хорошо. Вообще я нечто подобное я уже сам обдумывал. По-моему, нам по одним акциям удастся получить на порядок больше, чем мы уже вложили в это дело.

Князь Агренев улыбнулся.

– Думаю, даже больше чем на порядок. Вспомните конец 90-х годов. Ведь люди расставались с деньгами просто за обещание условной компании "Рога и копыта" что-то организовать на пустом месте, которое подчас никто и не собирался выполнять. В подобных масштабах такое конечно если и произойдет, то не скоро. Но в данном случае у нас выходит очень крупная компания, единственный недостаток которой заключается в том, что большинство её активов находится за Уралом, а на Юге России у неё земель, перспективных на уголь, маловато. Но продажи угля у нас растут и растут хорошо. И перспективы огромны. По-хорошему, нужно было бы ещё до акционирования прикупить еще земли в Донбассе и развивать в первую очередь их, но денег на это, как вы понимаете, особо нет. Однако впоследствии, когда компания уже будет более менее организована, можно будет переговорить с Рябушинскими и Алчевским на предмет их возможного вхождения собственными землями и угольными активами в Россуголь. Тогда на Юге и покупать ничего не нужно будет. Но это потом по ситуации решать будем.

– Хмм! В случае вхождения Рябушинских и Алчевского, мы также рискуем продешевить при акционировании, – улыбнулся Вениамин Ильич.

– Посмотрим. Это как раз не горит. По-хорошему, мы в любом случае продешевим. Но ждать, когда в Сибири и на Дальнем Востоке наконец появится дельная промышленность, потребляющая много угля, десятилетиями мы тоже не можем. Просто не доживем до этого счастливого момента. Потому некоторые, в том числе и возможные активы, я в Россуголь включать не намерен. Тот же Экибастуз и возможные угольные концессии южного Кузбасса, до которого мы рано или поздно все равно доберемся. И пласт под Челябинском, который мы разрабатываем разносом, пойдёт для Россугля только в концессионную разработку. Права собственности на него я оставляю за РОК. В любом случае я намерен получить за долю в активах максимум, отдав как можно меньше. Лучшим для нас вариантом было бы вообще только привлекать заемные средства через выпуск долгосрочных облигаций, но врядли это получится сделать без акционирования. Часть акций все-таки придется выпустить в свободное обращение в том числе и на заграничных рынках. Кое-что на этот счёт я придумал. Но об том пока рано говорить.

–

Ноябрь 1903 года.

Иван Михайлович, он же Джон Браунинг с удовольствием прошёлся вдоль стеллажей с образцами оружия. Тут были и серийные образцы, и эксклюзив, и новинки, ещё только готовящиеся к производству, и опытные образцы, и то, что по каким-то причинам не пошло в серию. Выбор на любой вкус и калибр. Глаз любого мужчины откровенно радуется подобному изобилию. А уж глаз оружейника и подавно. Такая выставка устраивалась до этого всего один раз. В 99м году. Да и предназначена она всего для нескольких людей. Главных людей Российской оружейной компании и прочая и прочая. Эта вторая по счёту. Завтра должен подъехать князь. Кое-каких образцов не было даже здесь. Руководство о них знало, а прочим знать было не обязательно. Причём Джон подозревал, что кое о чем не знает даже он – главный оружейник компании. Но это его нисколько не огорчало. В конце концов у всех есть свои маленькие тайны. И дело совсем не в недоверии. Как сказал однажды князь Агренев, «меньше знаешь – крепче спишь». А имея дело с производством и оборотом оружия, иногда приходится и переступать черту. Такая уж здесь специфика.

Джон подошел к очередному стеллажу, который был посвящён калибру 4,2 русских линии. Вернее ему и тому, что можно сделать из огромных запасов русской винтовки Бердана. А сделать можно было очень и очень много. Самое простое – дробовики нескольких калибров. Рассверливанием стволов и кое-какой переделкой берданок в охотничьи ружья занимались даже кустари в Туле и Ижевске. А также сами эти заводы. И в сумме выделывали в год наверно тысяч по двадцать дробовиков в год. Российская оружейная компания, ставшая инициатором подобного производства, ещё в 98-м году прекратила эти работы. Слишком дёшево стали стоить подобные вещи. Выгоды почти никакой для большого завода. Аналогично обстояло и с берданками, переделываемыми под карабин. Возни немало, а прибыли кот наплакал. Но в переработку ещё вполне годные берданки пошли только пару-тройку лет назад, потому как они пока ещё стояли на вооружении русской армии, хотя активно вытеснялись новыми МАГами и Агренями. Все это уже неинтересно с точки зрения компании, хотя и связано с её историей производства. А вот дальше шли более интересные вещи. Взять хотя бы этот двухствольный штуцер. Вообще это разработка Мосина и Федорова, но начали его выпускать именно в Коврове. А уж потом к выделке подключился Сестрорецкий завод. Оно и понятно. Как казенные заказы сильно сократились, заводы начали искать, чем занять имеющиеся мощности и рабочих. У оружейной империи князя Агренева уже года четыре почти нет казенных заказов кроме как на пулеметы и взрыватели. Так что приходится крутиться с выпуском все большего ассортимента оружия для гражданского рынка. И хотя сейчас наклевывается мексиканский заказ, но как говорят русские, это еще бабушка надвое сказала. Конкурс на винтовку для мексиканской армии РОК выиграла, но с деньгами у мексиканцев всегда были проблемы. Вот и сейчас они просят осуществить продажу в рассрочку или за что-то еще, производимое в их стране. И не понятно, выгорит сделка или нет...

Ладно, черт с ними, с мексиканцами. Вот греки – это другое дело. Они более ста тысяч винтовок заказали. И хотя есть некоторые опасения насчёт своевременной оплаты, но они точно от нас никуда не денутся. Наша винтовка у них уже на вооружении. И они ей уже повоевать успели. А то, что не слишком успешно, так это не от винтовки зависит. Впрочем оплата заказа – это головная боль коммерческого отдела.

Возвращаясь к оружию... Мда, вот взять этот штуцер. Он вполне достаточен для того, чтоб с охотиться на любого зверя Северного полушария. Ну, правда, если из него исключить Африку и Индию. Отличная в сущности вещь. При этом не слишком дорогая. У него у самого такой дома имеется, причем новодел в эксклюзивном варианте под патрон с бездымным порохом. А если использовать берданочный ствол, то из обрезка ствола ещё выходит ствол револьвера. А вот кстати и сам револьвер. РОК выставила его на армейский конкурс в САСШ. К сожалению, уже ясно, что победить в нем не удастся. И дело не в том, что их револьвер хуже. А в том, что в Америке тоже имеются запасы устаревших винтовок, которые тоже можно переработать на что-то более полезное. А потому после некоторых размышлений Штаты выбрали калибр 0.45 дюйма, что сразу отсекло от конкурса ненужных иностранных конкурентов. Врядли, конечно, в Америке будут переделывать старье в новые револьверы, но факт остается фактом. САСШ сохранили привычный для себя калибр. С другой стороны наш револьвер уже разработан, причём с несколькими вариантами длины ствола. Оружие большой оставливающей силы. И также под бездымный порох. Пускать в свободную продажу такой в России и в некоторых странах Европы нельзя. Но Джон был абсолютно уверен, что револьвер обязательно найдёт своего покупателя. Может даже сама русская армия или полиция им заинтересуется. Правда у русских вечная проблема с деньгами. А так оружие получилось намного лучше, чем еще стоящий на вооружении револьвер Смита и Вессона. Потому как тому, что пришло на его замену ... Мда... остановливающей силы пуле трехлинейного револьвера все-таки явно недостостаточно. Все хорошо – точный, ладный, отдача не сильная, в руке хорошо сидит, но калибр для войны все ж маловат. Срочно переделывать сделанный к американскому конкурсу револьвер в калибр .45 не стали. А не срочно его переделают у Стивенса в Америке. Все равно выпускать в России в его в американском калибре не будут, потому и торопиться было уже некуда.

Джон взял в руки ещё один штуцер. Элитная вещь, спроектированная им самим под идею князя о мощных поясковых патронах. Стоит дороже пулемета. Но платить деньги есть за что. Это оружие для сафари на "big five". Здесь уж кроме старого русского калибра с берданкой вобще никакой связи. Рынок достаточно узкий, но очень вкусный. Охотники, которые едут охотиться в британские, французские и немецкие колонии не привыкли отказывать себе в хорошем оружии. Хотя те же англичане весьма консервативны в своих вкусах. И тем не менее. Оружие в Европе пошло. Не говоря о богатых русских охотниках и путешественниках. Была мысль сделать штуцер под немного меньший калибр, но принято решение пока обождать пару-тройку лет. Нужно сначала приучить подобных взыскательных покупателей к эксклюзивной продукции РОК, а потом можно будет выпустить на рынок очередную модель. Джон усмехнулся. Никуда эти господа с большими деньгами от нас не денутся! Будут покупать как миленькие.

А вот "Рокот" под тот же что патрон, что и револьвера. С берданкой опять же кроме одинакового калибра ничего общего не имеется. Это максимальный калибр для Рокотов. Выпускается на заводе очень малой партией на любителей. А подобных любителей больше всего как раз среди его бывших соотечественников. Американцы вообще любят все большое. Поэтому выделка отдана на американский завод Стивенса, который князь купил с потрохами. Англичане тоже предпочитают большие калибры в оружии самообороны, но их консерватизм частенько им мешает. Потому в Британии, вернее в ее колониях, предпочитают именно револьверы.

А взять вот этот пистолет-карабин "Кнут" в калибре 4,2 линии. Конкретно данный образец с новым стволом. Но если вдруг будет нужно, то вполне можно использовать стволы от берданок. По сути это разборный карабин, потому как стрелять из него как из пистолета могут только очень крепкие парни. Очень уж сильная отдача. Зато с пристегнутой деревянной кобурой в качестве приклада совсем другое дело. В серию пока не пошёл. Из-за особой мощности. Патрон тот же что и револьвера и Рокота, но с большей навеской пороха.

А вот последняя разработка Греве. Джон провёл ладонью по ладному помповому ружью. Валентин Иванович совместил ствол берданки с помповым принципом перезарядки ствола самого Браунинга. Вышла знатная вещица. И тоже не слишком дорогая в выделке. Впрочем ствол можно взять любой. Хоть новодел, хоть берданочный. И тут есть одна особенность. По какой-то неведомой Джону причине в России, да и в Европе тоже, на гражданском рынке оружия ружья со скобой Генри не пользовались большой популярностью. А вот помповики пошли. Если не на ура, то где-то близко к этому. В прошлом году удалось продать аж 27 тысяч дробовых помповиков в трех калибрах. Так что возможно и это ружье ждет коммерческий успех. Тем более, что князь Агренев категорически запретил продавать кому-либо лицензию на принцип помповой перезарядки. Оно и правильно. Поскольку товар пользуется все возрастающим спросом, то желающие будут платить столько, сколько запрошено. А купить можно только у нас. Монополия! И плевать на введенные теми же САСШ высокие таможенные ставки. Таможенные сборы просто лягут на потребителя. А этому пулевому ружью ещё только предстоит завоевать своего покупателя. Хотя князь почему-то высказывал скептицизм насчёт идеи нарезной помпы. Но это мы ещё поглядим!

– Иван Михайлович, – к главному конструктору подошел начальник опытного цеха. – Где размещать экспозицию гранат, мин и прочего взрывающегося добра? Может мы их завтра перед приездом его сиятельства выложим у нас на верстаках?

Браунинг на секунду запнулся, а потом ответил,

– Нет, Пантелеймон Кондратьевич, ты их на третьем складе размести. Он сейчас наполовину пустой стоит. А столы ты знаешь, где на время взять.

Когда начальник опытного цеха ушёл, Джон вернулся к осмотру образцов.

Вот лежит пистолет-пулемет Мосина под этот же русский калибр. Может он когда-нибудь и пойдёт в производство. Но это наверно случится только тогда, когда какому-нибудь государству понадобится вооружить свою полицию скорострельным оружием с мощным останавливающим и убойным действием. А пока пусть полежит. Возможно когда-нибудь придёт время и этого оружия.

Джон взял в руки мощную целевую винтовку с оптическим прицелом. Мда, это одна из его неудач! Оказалось, что даже на самом современном оборудовании не получается выдержать настолько идеальную геометрию ствола, чтоб сделать по-настоящему точную целевую винтовку в данном или большем калибре, стреляющую более чем на три четверти версты с нормальной точностью даже с сошек. А может здесь виноват порох или пуля? Скорее всего и то и другое, и ещё ряд факторов. Потому у целевых калибр 9 мм так пока и остался максимальным, в котором они выделываются мелкой партией. В продажу целевые винтовки вообще не поступают. Князь наложил запрет. Разве что казна заказывала и получила полторы сотни штук, а потом дозаказала ещё.

Рядом с самого края лежали две фантазии мастеров опытного цеха. Именно, что фантазии. Он сам дал указание не доводить их до ума, потому как ничего хорошего из этого не выйдет. В производство они точно не пойдут, а значит нет смысла тратить на их доводку силы и время. Джон улыбнулся, – и все равно это история компании и история оружия. А значит им здесь место.

Браунинг обошел несколько стеллажей и подошёл к стенду с легкими пулеметами. Несколько вариантов. Его боль последние три года. Не выходит пока у него лёгкий пулемет. Он и его опытные мастера бьются, как рыба об лед, а пока не получается. И проблем не одна, а сразу несколько. Тут и рантовый русский патрон, и качество материала ствола, и проблемы с креплением магазинов и ещё пара не очевидных вопросов. Грум-Гржимайло по нужному сорту стали ствола пока разводит руками. Не получается у него повторяемость в плавках металла. Но Владимир Ефимович не теряет духа и сейчас возлагает надежды на электрометаллургию. Надо сказать, надежды обоснованные. Опытно-промышленная установка уже выдаёт плавки и результаты вроде бы самые успешные. Так что через полгода, глядишь, и получатся нужные сплавы в товарных количествах. А вообще дело с пулеметом, конечно, движется потихоньку. Но именно потихоньку. Прорыва нет. Пока нет. А вот датский конкурент – Мадсен свой лёгкий пулемет сделал. Не сказать, что датчане решили все проблемы. Вон он этот Мадсен на краю стоит. Но тем не менее в продажу его пустили и на вооружение армии датчане его приняли. Из-за проблем с пулеметом Агренев даже предлагал Джону подумать о безрантовом патроне меньшей мощности. Но что это за пулемет выйдет? И кто его такой купит, раз под него нужен особый патрон? Нет, так дела не делаются! Хотя надо сказать, что соблазн такой имелся. И не малый. Но Джон этот соблазн отверг. И правильно сделал. В армии есть пистолетный патрон или револьверный. И есть винтовочный. И так обстоит в любой стране мира. Ещё один средний патрон не примут ни в одной стране мира без особых на то причин. По крайней мере в тех, кто самостоятельно производят вооружение для собственных армий. Безусловно, полно прочих стран, но не они определяют моду на оружейном рынке. РОК теперь, конечно, один из главных законодателей мод, но финансы Российской Империи не позволят ей принять на вооружение и выпускать пулемет под специальный безрантовый патрон уменьшенной мощности. А значит и нет смысла пока думать о подобном оружии. Был бы какой-то иной первоначальный богатый заказчик, тогда другое дело, а так только время терять. Тем более лёгкий пулемет под винтовочный патрон все равно нужен. И значит нет смысла отвлекаться на какие-то промежуточные варианты. Есть вещи, которые создаются в процессе прорыва, и есть те, которые приходится доводить долго и трудно. Ничего, справимся и с этим пулеметом!

Джон вздохнул и пошёл на выход. Поднявшись к себе в кабинет, он взялся было за чертежи, но мысль как-то уплывала. Помянув нечистого, он встал и подошёл к окну. Тут ему в очередной раз пришла мысль, что руководство компании иногда ведёт себя несколько странно. Вот, скажем, взять производство боеприпасов. У РОК имеется свой завод по выделке патронов. Своей деятельностью Русская оружейная фактически способствует развитию стороннего производства патронов в Империи. С расширением ассортимента оружия РОК в стране появляются небольшие частные фирмы, не говоря уж о большом частном патронном заводе в Туле, изготавливающие различные типы патронов, которые вводит в оборот РОК, но князь Агренев почему-то отказывается их патентовать, хотя и может. И в Европе количество запатентованных им патронов можно пересчитать по пальцам одной руки. В основном те, что идут к дорогому оружию. Странно, что и говорить.

Говорят, есть планы по строительству собственного патронного завода в Испании. Зачем? Нет, конечно, свой завод в Европе точно не помешает. Но почему именно в Испании? Ещё одна странность! А ещё нечто подобное говорилось про Южную Америку. Там, правда, пока непонятно. Вроде бы князь хочет найти достойного компаньона, который бы сам тянул эту лямку производства и сбыта, а РОК занималась бы только контролем. Здесь все понятно и прозрачно. Русская оружейная уже неплохо подсадила три главные страны Южной Америки на своё оружие, и теперь пора забираться туда с ногами и окончательно столбить рынок. Сначала по патронам, а потом можно будет даже подумать о переносе туда части производства оружия для снижения издержек. Но последнее, пожалуй, выйдет не скоро, потому как для этого там должна быть хорошая металлургия. А с этим пока у южноамериканцев проблемы. Взять хотя бы ту же Чили. Там вообще почти весь чёрный металл привозной. Какое уж тут производство оружия?

Да что там Чили?! Вон на востоке Империи зреет конфликт с Японией. И вроде бы неплохо было бы поставить где-нибудь в тех местах патронный заводик, тем более там рядом такой потребитель как Китай, ан не выходит. Для этого нужно туда завезти рабочих соответствующей квалификации, построить пороховой и капсульный заводы. А для порохового нужно развить выделку азотной и серной кислоты. Что-то там вроде бы есть, но в мизерных количествах. И, почитай, выходит, что построить завод можно, но работать он не будет. Вот такой парадокс получается.

Джон ещё немного постоял у окна, смотря на зимний пейзаж, вздохнул и пошёл к рабочему столу.

–

Конец ноября 1903 года.

Звук перестука колёс изменился и поезд, везущий князя Агренева на Дальний Восток въехал на Самарский мост через Волгу. Здесь река ещё не до конца встала. На середине ещё оставалась полоса чистой воды, по которой потихоньку полз припозднившийся буксир с двумя баржами.

Из окна стали видны пригороды Самары – места, где работали капиталы Александра. Один нефтеперерабатывающий завод чего стоил! Он был построен по новой для этого времени технологии. Здоровенные ректификационные колонны непрерывного цикла, гидроочистка, термический крекинг, выработка циклических углеводородов... Не все пока работало так, как должно. Потому здесь уже год как торчала команда химиков во главе с Зелинским, вводя одно специализированное производство за другим. Говорят, раньше проезжая мимо завода, нефтепромышленники ворчали себе под нос, что князь чудит. Теперь уже перестали. Ныне наоборот закидывают удочки, а нельзя ли и им заиметь нечто подобное, но размером поменьше. Среди них есть и Нобель и Лианозов и англичане. Ротшильды и Рокфеллер, правда, пока не объявлялись. Видимо, знают, какой ответ им будет дан – технология запатентована, но пока не отработана. Впрочем, ответ почти честный. Почти.

По объему переработки нефти это – завод-гигант. По нынешним меркам. Он уже самый крупный в Империи. И к нему уже достраивается вторая очередь. Вернее полуторная. А также ряд специальных сопутствующих производств. Зато среди этих спецпроизводств будет выделка ПВХ. И тогда сладкий и денежный европейский рынок проводов и кабеля раскроет перед ним свои жаркие объятия. Мда. Правда до этого ещё эдак года три, если все пойдёт нормально.

По полиэтилену, к сожалению, получилось не очень удачно. Менделеев синтезировал его в 1899 году одновременно с немцем Гансом фон Пехманном. И соответственно было выдано два патента, германский – фон Пехманну и русский – Менделееву. Налицо был патентный конфликт и вероятные долгие судебные тяжбы и не только они. Поэтому было решено подождать несколько лет и посмотреть, что будет. И это решение явно оправдалось. Применения новому веществу германцы явно не нашли, производить не собирались, и потенциального патентного конфликта не случилось. Так что нужно подождать ещё пару-тройку лет и спокойно выкупить у немцев германский патент. А после этого уже начинать производить полиэтилен, например, для того же телефонного кабеля. Впрочем навярняка этой парой-тройкой лет дело не ограничится. Чтоб уверенно себя чувствовать в подобных делах, не помешает сначала построить ещё один завод подобной мощности. Или перепрофилировать один из имеющихся у совместной с Манташевым нефтяной компании завод в основном на выпуск гранулированного полиэтилена. Но с этим как-нибудь в будущем решим.

А вот аммиачную революцию решено пока отложить. Желающим купить лицензию управляющие пока отвечают, что она не будет продаваться в течении пяти лет. Вернее уже четырёх с половиной. Но на самом деле скорее всего отсрочка по истечении этого срока будет ещё продлена на такой же срок. А самым настойчивым и щедрым покупателям будет предложена внутрироссийская лицензия. И пусть себе строят заводы тут, в любом регионе России за исключением приграничных губерний. Если все выйдет как задумывается, то Россия вполне может стать на некоторое время экспортером азотных удобрений для части европейских стран. А потом в предстоящую мировую войну у Империи будет меньше проблем с выделкой пороха и взрывчатых веществ. Это, конечно, не означает, что он сам не сможет построить пару-тройку аммиачных заводов за границей. Очень даже может, если деньги будут. Впрочем насчет денег на будущее есть интересные соображения. А пока следующий завод намечено строить на Северном Кавказе. С площадкой только пока не определились. Майкоп, Петровск или Грозный. У вариантов есть свои плюсы и минусы. Скажем, неподалеку от Грозного Манташев осенью того года ухитрился взять у терских казаков в аренду три перспективных на нефть участка земли. Причём на двух из них до нефти он уже добурился в одном случае с мощным фонтаном. По третьему участку пока непонятно. Может и пустышкой оказаться. А вот в киргизских степях ему успех не сопутствует, что Александра Ивановича сильно задевает. Зубалов, с которым удалось встретиться накануне отъезда на Дальний Восток, в красках рассказывал, как Манташев бил себя кулаком в грудь и мамой клялся, что найдёт таки на Эльбе нефть. Возможно и найдёт. Главное, чтоб не переусердствовал в её поисках. А то бурение нынче – дорогое занятие особенно в отдаленных безлюдных местах. В общем, в письме Александру Ивановичу, переданному через Зубалова, Александр просил компаньона по нефтяному бизнесу не слишком усердствовать именно на Эльбе. Если дело пошло в районе Грозного, то в том районе и нужно сосредотачивать свои усилия. Тем более, что там Ахвердов и К╝ всегда готовы вмешаться за дележ перспективных участков около Грозного. Да и без Ахвердова на северном Кавказе хищников хватает. Один Шелл чего стоит. Пустынные киргизские степи могут подождать хотя бы потому, что даже если там и найдётся нефть, всю инфраструктуру в тех местах придётся создавать самим с нуля. А это деньги ну очень немалые.

Зубалов, побывав на грозненских нефтепромыслах, рассказал очередной ужастик. Впрочем ужастиком это было только по мнению князя. Если в Баку бензин и лигроин, которые почти не находили сбыта, сжигались или просто выливались в Каспийское море, то в Сунженской долине утилизация этих горючих жидкостей имела свою "специфику". Для того, чтоб избавиться от них, нефтедобытчики вырывали колодцы, в которые и сливали бензин. Так что после встречи с Зубаловым Агренев начал прикидывать, как бы этак можно было бы использовать в собственных целях то, что не нужно другим. Причём желательно как можно более долгий срок. Хоть сейчас на Северном Кавказе как и в Баку активно внедряются бензиновые и нефтяные двигатели в том числе и его выделки, но фабрикация бензина как отхода при переработке нефти пока на порядок превышает его потребление. Да и сами двигатели денег стоят. А бензин для нефтяников пока фактически ничего не стоит. Так что им вполне можно хоть топить паровые котлы, хоть использовать в ДВС. Разницы для того, кто перерабатывает нефть невелика. Все равно ещё остаются очень большие объемы, которые некуда девать. Связываться с перевозкой бензина как легко воспламеняющейся жидкости желают немногие. Да и инфраструктуры под это у многих нет. Поэтому стоит попытаться купить этот самый бензин по фиксированно низкой цене по долгосрочном контракту лет на десять вперед. Опять же собственный НПЗ в на Северном Кавказе теперь строить придётся уже по-любому. Так почему бы не поставить там выделку толуола с бензолом из почти дармовой бензиновой фракции? Ведь сейчас Грозный дает до 5% от российской нефтедобычи, а содержание бензинов в нефти там доходит до 14%. Плюс несколько процентов лигроина. Так что есть за что побороться. Кусок явно лакомный, если удастся договориться о долгосрочном контракте подешевке с хорошими такими штрафными санкциями. Благо образовалась свободная наличность с возвращением Долгина и его уже не маленьких капиталов. Плюс пара миллионов появилась от выкупа казной накопленных в предыдущие годы всяких полезных для войны вещей. И это только начало. По идее ещё миллионов на 5 казна у него закупится сразу после начала боевых действий. Плюс текущее снабжение и поставки, что в разы больше. Так что со свободным капиталом стало проще. Правда, как всегда сразу встает другой вопрос, где взять кадры, которые все решают. А пока перед отъездом Александр поручил Сонину и Горенину подобрать небольшую команду способных парней и отправить на грозненские нефтепромыслы дабы подробно разузнать все условия возможной работы в этом перспективном направлении. То есть люди Манташева пусть занимаются под Грозным освоением новых месторождений, а эта команда своим делом. А уж потом можно будет проекты состыковать.

Появление свободных средств также позволило запустить в работу сразу два очень нужных и полезных проекта. Во-первых, постройку трубного завода в Сулине по методу братьев Маннесманов. Вообще с немцами переговоры велись более двух лет. Уж больно они не хотели продавать лицензию на сторону. Оно и понятно. Германский капитал контролировал половину продаж труб в Империи. Причём сами братья уже не являлись хозяевами патента. Они его продали консорциуму банков и фабрикантов. В общем крови из подчиненных Вениамина Ильича немцы попили за это время немало. Но в конце концов договориться с германцами удалось, хоть это и стоило не дешево. В итоге немецкий концерн "Маннесманрёрен верке" и РОК получали в создаваемой "Восточной трубной компании" по трети пакета акций, а ещё треть должна была распространяться по открытой подписке. Впрочем желающих приобщиться к такому перспективному бизнесу несмотря на не самые денежные времена было много. Новая трубная компания могла построить в России два завода, причём второй не раньше чем в 1910-м году. Работать она могла только на внутренний рынок и рынки Персии, Афганистана и Манчжурии. И никуда более. В общем немцы оградили собственные интересы как только могли. Но с другой стороны, трубы нужны были не только для добычи нефти и её транспортировки, а в много где ещё. К тому же в планах на будущее у Агренева стояло последующее изготовление труб минометов. Да и более полное использование мощностей своих металлургических заводов юга России тоже дело очень важное.

Во-вторых, был запущен проект постройки в Санкт-Петербурге второго подшипникового завода. Собственно столица выбрана местом постройки завода из-за наличия относительно квалифицированной рабочей силы и из-за близости к шведской природно легированной руде, которую использовали немцы на своём подшипниковом заводе, теперь с потрохами принадлежащему Русской Оружейной компании. Здесь, правда, имелся один значительный минус, связанный с энергодифицитностью региона, который сильно проявится в случае европейской войны, но Александр уже видел способы смягчить в будущем этот минус за счёт постройки ГЭС на Волхове, если звезды сойдутся, и за счет ТЭС, работающей на местном торфе. В этом случае тут плюсы явно перевешивали минусы. И если трубный завод являлся в первую очередь необходимостью для нормальной работы нефтянки и не только ее, то подшипниковое направление наряду с аммиачным и некоторыми прочими по замыслу князя должно было со временем стать одним из конкурентных преимуществ не только его промышленной империи, но и Империи в целом на долгие годы вперед. Если все получится, как задумано.

Имелись у него и мысли на будущее, пока ещё не оформившиеся в конкретные планы. Вот, скажем, взять северные черноземные губернии центральной России. В них имелся явный переизбыток рабочей силы. Правда, малоквалифицированной и по большей части от сохи, но ... На севере от этой весьма обширной области имелся Московский промышленный район, на юге Новороссия с её металлургией, металлобработкой и угольными шахтами, на западе – промышленный Харьков и Брянск. А вот районы Белгорода, Курска, Липецка, Орла были явно бедны на промышленность. Отчасти из-за того, что, по-видимому, не обладали какими-то серьезными местными конкурентными преимуществами, отчасти из-за отсутствия на месте серьёзных капиталов, которые можно было бы пустить в дело. Да и иностранцы, все больше наводняющие своими капиталами и собственным присутствием Россию, в основном обходили эти губернии стороной. Из-за избытка населения в первую очередь сельского из этих районов шло переселение в Сибирь на новые земли, что хоть и было крайне полезно, но стоило казне немалых денег. И если можно было бы хотя бы часть этого избыточного населения занять на месте полезным трудом, то это было бы очень неплохо. А если бы это получилось сделать за чужой счёт, ну например, за казенный, то было бы вообще здорово. Хотя на казну больших надежд в этом плане не было. После войны с Японией у неё явно будут проблемы с деньгами. Собственно самый простой способ занять сельское население известен был Александру ещё из его прошлой жизни. То есть развитие свиноводства и птицеводства на этих землях. И пусть постройка крупных комплексов сейчас была невозможна, в принципе вопрос можно было бы решить и проще. Но вот влезать в сельское хозяйство ещё и в этих землях в планы князя никак не входило. Иным способом частичного решения проблемы перенаселения могло бы стать размещение в крупных городах северного Черноземья заводов, выпускающих не сложную, но нужную технику. Хотя бы ту же сельскохозяйственную, благо неподалёку на юге имелся и уголь и металл. Это было уже более интересно с его точки зрения. Тем более, что в случае принятия положительного решения, здесь можно было бы сэкономить на постройке жилья, потому как частный сектор имелся в достаточных количествах. Третьим простым способом трудоустройства населения являлась добыча из земли чего-нибудь полезного с последующей относительно простой переработкой. То есть это производство стройматериалов, стекла и изделий из него, карбида, фосфатных удобрений и прочего подобного. Бизнес, требующий не слишком больших капиталов, и при этом занимающий немало рабочих рук. Но сильно зависящий от имеющегося внутреннего спроса. Ну и ещё одним вариантом была глубокая переработка сельхозпродукции в продукт окончательного потребительского спроса. То есть расфасованного и упакованного. Причём крайне желательно, чтобы большая часть этой продукции шла сразу на экспорт. Это как раз то, чем РАК пыталась заниматься последние три года в верхневолжских губерниях. Выходило пока не очень. Серьёзной проблемой тут была логистика. Вернее проблема перегрузки. Крановое хозяйство в русских морских портах было редким явлением, из-за чего стоимость обработки грузов в России вдвое проигрывала европейским портам. Но не это было главным. Проблемой была вообще перегрузка фассованного товара – условной крупы или муки в пакетах. Да и оптовые иностранные покупатели пока не слишком активно брали русскую фасовку. К тому же своих пассажей для продажи этого добра в Европе Александр так и не завёл. Нет, заиметь несколько собственных крупных магазинов в европейских столицах можно было бы, но это ничего не решало. А устройство крупной европейской сети супермаркетов встало бы во много миллионов рублей, причём эти деньги пришлось бы брать из сумм предназначенных на постройку заводов и рудников внутри страны. Так что не сложилось. Агренев бы и сеть губернских пассажей с удовольствием продал лет этак через пять-семь, если б при этом не пострадали продажи его товаров. И хоть розничная торговля приносила процент дохода больший, чем некоторые его производства, наличие собственной крупной сети магазинов никак не поможет стране в предстоящую мировую войну, которая все равно начнётся лет эдак через десять.