Текст книги "Война. Сталин (СИ)"

Автор книги: Александр Приб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

В войну безответственно и против его воли втягивалось все население оккупированных территорий, от мала до велика. В качестве примера провокационных действий власти можно привести обращение командующего Западным фронтом маршала Советского Союза Тимошенко и члена Военного совета Булганина от 6 августа 1941 года ко всем жителям «оккупированных врагом территорий»: «Атакуйте и уничтожайте немецкие тыловые связи, транспорты и колонны, сжигайте и разрушайте мосты, рвите телеграфные и телефонные провода, поджигайте дома и леса, бейте врага, мучьте его до смерти голодом, сжигайте его огнем, уничтожайте его пулей и гранатой... Чтобы производить разрушения в тылу врага, широко используйте местные средства, применяйте вспомогательные средства, требующие взрывчатки... Поджигайте склады, уничтожайте фашистов как бешеных собак!»

Сидя в тылу, большевистскому руководству было легко рассуждать о „священной“ войне и призывать людей к беспощадной борьбе с врагом. Безусловно, что любая армия мира, встретившись с такими варварскими методами войны, вынуждена будет использовать против населения самые жесткие репрессии.

Дезинформация как средство борьбы

Помимо мероприятий карательного характера на голову народа обрушились невероятные потоки дезинформации. После начала войны единственным содержанием пропаганды стали почти без исключения такие слова, как отечество, родина, русская земля, патриотизм. Это новое направление в пропаганде появлялось не только в печати и радиовещании, но, пожалуй, больше всего в пропаганде, рассчитанной на зрительное восприятие, как, например, лозунги и плакаты. Для этой цели уже в первые недели войны было создано телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС).

Из радиорепродукторов, со страниц газет и листовок лавиной неслась самая гнусная ложь о том, что немецкие солдаты творят ужасное насилие над населением оккупированных территорий, которое было немыслимо даже во времена нашествия на Европу племен гуннов. Большевики очень ловко приписывали солдатам Вермахта все те методы, которые они сами опробовали на населении России во время революции и Красного террора.

Чтобы подкрепить политику «выжженной земли», 17 ноября 1941 года был опубликован приказ № 0428 Ставки Верховного Главного Командования, в котором предписывалось сформировать в каждом полку особые поджигательские команды, которые, в случае вынужденного отступления, должны будут совместно с партизанами и диверсантами «разрушать и сжигать дотла» все без исключения селения и жилища в немецком тылу на расстоянии 40-60 километров в глубину, и на 20-30 километров вправо и влево от дорог.

Власти не было никакого дела до того, как в этих условиях будет существовать живущее вдоль этих самых дорог население, лишавшееся своего последнего убежища и изгонявшееся в ледяные заснеженные пустыни. «Ведь горели деревни и дома там, где немцев не было, – пишет Волкогонов. – Где были оккупанты, поджечь было непросто. Пылали потемневшие крестьянские избенки. Матери в ужасе прижимали к себе плачущих детей. Стоял стон над многострадальными деревнями Отечества».

А это выдержка из книги немецкого военного историка Иоахима Гофманна «Сталинская война на уничтожение»: «Некоторые листовки были обращены специально к русским женщинам: «…дорогие гражданки» призывались совершать чрезвычайно опасные акты, противоречившие международному праву. А для тех женщин, которые, как большинство из них на оккупированных территориях, ничего не жаждали так сильно, как скорого наступления сколько-нибудь сносных условий жизни, у Советов была наготове скрытая угроза: «Мы вскоре увидимся снова, мы скоро опять будем вместе с вами!» Каждый знал, что это должно было означать. Агентам поручалось составлять точные списки всех лиц, которые каким-либо образом общались с немцами или, возможно, всего лишь не смогли избежать размещения у себя немцев». Как показал старший лейтенант Ковалев из 223-й стрелковой дивизии, население, кроме того, призывалось к отказу от работы. Надлежало поджигать поля, леса и постройки٫ уничтожать зерно, сельскохозяйственные орудия, рабочие в городах – разрушать станки, машины и фабричные сооружения.

«Да здравствует наш великий Сталин!» – кричали Тимошенко и Булганин населению, не указывая при этом, как людям жить в условиях выжженной земли. Конкретные люди٫ их жизни со времен революции менее всего интересовали большевиков٫ их интересовал лишь шкурный интерес – как сохранить собственные жизни и ничем неограниченную тираническую власть над Россией за счет превращения людей в живой заслон٫ в пушечное мясо. „Остановить врага – не взирая на потери!“ – вот девиз, которым руководствовалась преступная власть и „великие сталинские полководцы“ в годы войны.

И на потери не взирали ни на передовой, ни в тылу!

Как большевики превращали войну с Германий в „отечественную“

Самая опасная ложь – это слегка извращенная правда.

Г. Лихтенберг

Вопрос жизни и смерти

Мировой финансовой олигархии, финансирующей Троцкого и Ленина – вождей большевизма – не нужна была Россия как государство в любой ипостаси. Большевизм нужен был финансовым хозяевам мира лишь для того, чтобы с его помощью нанести России смертельный удар, от которого она уже никогда бы не смогла оправиться. Их надежды вполне оправдались, когда большевики, захватив власть, сокрушили столпы российской государственности: самодержавие, православие, дворянство, разночинную интеллигенцию, армию и народ в лице крестьянства и казачества. В планы „мировой олигархии“ не входило строительство в России новой государственности, ее вполне устраивал созданный большевиками в России хаос, который она надеялись сделать управляемым. В ходе войны 1914-1918 годов мировой революции не случилось, но и одна Россия былa дорогим призом для претендентов на мировое господство. Экспортеры революции: Ленин, Троцкий и их единомышленники, хлынувшие в Россию в 1917 году из США и Европы, отчетливо понимали, что выполнив миссию по уничтожению России, становятся ненужными своим хозяевам и в связи с этим подвергаются смертельной опасности – ведь от киллеров, чтобы замести следы, как правило, тут же избавляются. Большевистская головка, обосновавшись в Кремле, не верила в то, что задержится в нем надолго и в любую минуту были готовы к бегству. Разграбив кремлевские сокровищницы, большевики создали страховой фонд, а, если по-простому, то „воровской общак“, который находился на хранении в квартирах у Ф.Дзержинского и Якова Свердлова. Это были чемоданы, набитые алмазами и бриллиантами, которые в случае бегства из России, должны были стать гарантом их безбедного существования в дальнейшем. В.Ленин и Ко. понимали, что вне России их не спасут никакие драгоценности и с ними расправятся как с неугодными и очень опасными свидетелями в любом конце мира. И тогда они бросили своим хозяевам дерзкий вызов, сделав попытку построить свое большевистское государство, которое должно будет стать в будущем гарантом безопасности для большевиков. Так была отметена теория Л.Троцкого о перманентной мировой революции и под руководством Ленина на практике стала осуществляться его новая теория строительства социализма для начала в одной отдельно взятой стране. Так страх перед возмездием стал условием для устройства новой советской империи, которую уже после смерти В.Ленина суждено было по своему разумению выстраивать И.Сталину.

Когда в 1941 году началась война с Германией, Сталин, как и в 1918 году, почувствовал грозную опасность за свое и своих соратников будущее. Проиграть войну для них означало потерять власть и собственные жизни. И это было бы действительно так, осуществи А.Гитлер на практике „План Барбаросса“. Уж они, наверняка бы получили свой „Нюрнбергский процесс“ и по полной программе понесли ответственность перед русским народом за все злодеяния, против него совершенные. Выход в создавшейся ситуации для Сталина и его окружения существовал только один – стоять до конца и победить в этой войне любой ценой. И за ценой не постояли…

Это был вопрос жизни и смерти новых владык России – иного выхода у них не было. Решение стоять до конца И.Сталин принял в те одиннадцать дней между началом войны и обращением к населению 3 июля 1941 года, которое цинично начиналось со слов: „Братья и сестры!..“

Решение было принято и И.Сталин, со свойственной ему энергией и жестокостью, начал действовать, наводя железной рукой порядок в стране и, в первую очередь, в своем ближнем окружении.

Сталин приступает к руководству обороной

22 июня 1941 года началась война между СССР и Германией, и самая мощная армия в мире – Красная Армия – терпит одно за другим сокрушительные поражения. На этот раз большевики были перепуганы не на шутку и дрогнули. В 1918 году они чудом зацепились за власть и удержали ее ценой обмана русского народа, когда пообещали ему землю, фабрики, заводы и мир. За двадцать с лишним лет их властвования, народ России не только не получил обещанного, но и лишился того, что имел до революции. Новых лозунгов, которыми можно было поднять ограбленных крестьян, а в тот момент солдат, в запасе у большевиков не было. Не думая об отечестве, поскольку у большевиков, по их же утверждению, отечества нет, они спешно стали готовиться к бегству. Первыми бросились в бега за Уральский хребет представители недобитой Сталиным в конце 30-х годов „пятой колонны“, прихватывая с собой все, что „плохо лежало“.

И.Сталин сумел переломить ситуацию, и подавить в своем ближайшем окружении панические настроения. Беспощадная расправа над командованием Западного фронта и их расстрел во главе с генералом армии Павловым, отрезвили паникеров и трусов среди партийных боссов и военных. Сталин всему своему окружению дал ясно понять, что трусости, а тем более бегства не потерпит и заставит воевать всех. Вождь, в отличие от многих из своего окружения, понимал, что бежать им некуда и гарантией их спасения может быть лишь жестокая кровопролитная борьба до победного конца. Дело оставалось за малым – заставить воевать Красную Армию. В большинстве офицеры и солдаты воевать не хотели и массами дезертировали из своих подразделений и разбегались по домам или сдавались в плен. Никакие заклинания и призывы к „советскому патриотизму“ воздействия не имели.

В своей знаменитой речи от 3 июля 1941 года Сталин провозглашает программу деятельности на военный период, в которой, в частности, заявляет: «Обращаю внимание, что впредь все, кто нарушают присягу, забывают о долге перед Родиной, порочат доброе имя солдата Красной Армии, проявляют трусость, панику, самовольно покидают боевые позиции и без боя отдают оружие врагу, будут беспощадно, невзирая на лица, наказываться со всей строгостью по законам военного времени». Вот, уж, припекло, так припекло…

Приказ требовал тех командиров и красноармейцев, которые предпочли сдаться в плен вместо того, чтобы сражаться и умереть, уничтожать „всеми средствами на земле и с воздуха“. Так, в соответствии с приказом и действовали верные Кремлю войска, атакуя самолетами с воздуха и расстреливая красноармейцев из пулеметов в переполненных лагерях для военнопленных.

Террор со стороны власти распространялся не только на сдавшихся в плен солдат и офицеров, но и на членов их семей, находящихся в тылу. Семьям, сдавшихся в плен командирам и политработникам грозил арест и суд, а семьям рядовых красноармейцев – лишение государственных пособий и помощи.

Согласно этим приказам можно было весь личный состав перестрелять за трусость и предательство, но Сталин и тут находит выход, приказывая формировать штрафные батальоны по 800 человек для неустойчивых командиров, а для рядовых красноармейцев, празднующих труса, были предусмотрены штрафные роты, чтобы дать им всем возможность кровью искупить свою вину перед родиной.

Террор как замена патриотизму

Однако всех мер, предпринятых Ставкой Верховного Главнокомандования и введенных в 1941 году в Красной Армии, оказалось недостаточно. Даже через нагнетание страха и ужаса заставить красноармейцев воевать было трудно. В начале войны было зарегистрировано немало случаев, когда рядовые во время боя стреляли в спину ненавистным офицерам.

Для того, чтобы заставить красноармейцев воевать, власть прибегла к испытанному со времен революции на русском народе методу беспощадного террора.

Уже в июле 1941 года, для создания контроля за поведением солдат и офицеров, было создано Главное Политуправление, которое подчинялось печально известному армейскому комиссару 1-го ранга Льву Мехлису, бездарному карьеристу и садисту.

Всевидящим оком в армии стал аппарат большевистского террора НКВД, который в организационном плане не имел отношения к Красной Армии и получал свои указания от наркомата внутренних дел во главе с Берией. Ему подчинялись особые отделы, созданные в начале войны при крупных воинских подразделениях, включая дивизию. При особых отделах существовала расстрельная команда в составе стрелкового взвода, у которой работы было с избытком.

При высших командирах Красной Армии был создан институт военных комиссаров, представители которого были обязаны денно и нощно следить за их действиями на фронте, а в более мелких подразделениях от батальона и ниже, с этой же целю, действовал институт политических руководителей (политруков). В их главную задачу входило следить и шпионить, как за личным составом, так и за командирами всех рангов и активно сотрудничать с органами военной комендатуры. Они были главными соглядатаями и погонщиками солдат в бою.

12 сентября 1941 года особым приказом Ставки Верховного Главнокомандующего И.Сталина были созданы заградительные отряды при каждой дивизии силой до батальона. Они были вооружены танками, бронетранспортерами, автоматическим стрелковым оружием. В их задачу входило расстреливать в упор впавших в панику отступающих с передовой солдат.

28 августа 1942 года приказ от 12 сентября 1941 усиливается новым приказом под номером 227 за подписью Верховного Главнокомандующего И.Сталина, в котором предписывалось: „Сформировать в пределах каждой армии 3-5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной“.

Такого факта не только русская, но и мировая история не знала. СССР был единственным государством в мире, которое сдавшихся добровольно или попавших в плен во время боя солдат относило в разряд самых страшных государственных преступников.

Кроме того, в Красной Армии действовала Военная юстиция, представленная военными прокурорами и военными трибуналами.

Чудовищным нововведением большевиков стали штрафные батальоны для офицеров и штрафные роты для рядового состава. По существу это были смертники, которых бросали в самое пекло боя, под кинжальный огонь пулеметов и минометов противника, на минные поля и с гранатами или бутылками с зажигательной смесью на танки.

После всего этого становится ясно, какие подлинные движущие силы были основой „массового героизма“ и „советского патриотизма“ солдат Красной Армии в „Великой Отечественной войне Советского Союза“.

И все же, несмотря на все драконовские методы, применяемые властью против собственной армии, воевать красноармейцы в своей массе не хотели. Подтверждением этому служит тот факт, что за годы войны советские военные трибуналы завели один миллион дел против своих собственных солдат и привели в исполнение 157 000 смертных приговоров. И это не считая тех десятков тысяч красноармейцев, расстрелянных перед строем без суда.

Но и эти драконовские меры большевиков не дали должного результата, и за годы войны в плену у Вермахта оказалось 5,5 миллионов (!) солдат, офицеров и генералов.

Можно ли после всего исследователям истории войны утверждать, что это была „героическая отечественная война советского народа против захватчиков, наполненная массовым героизмом.

Вставай, страна, огромная…

«Правда – это дорогой товар,

и он всегда окружен экскортом лжи».

Уинстон Черчиль

Так бил народ врага вилами, косами, ломами?..

Во времена СССР каждый школьник и студент٫ не говоря уже о взрослом населении٫ имели четкое и ясное представление о том٫ что такое „партизанщина“, и как советский народ, уходя в леса, самоотверженно сражался с супостатом, посягнувшем на его родную землю. И так делал каждый честный советский человек в своем  стремлении помочь Красной Армии быстрее изгнать фашистских оккупантов. Те же, кто оставались в городах и селах, вели против оккупантов подпольную борьбу, и чем могли, поддерживали партизан в их освободительной войне.

Знали и о том, что лишь отдельные предатели и прихвостни шли на службу к немцам, но и с ними доблестные партизаны и подпольщики вели беспощадную борьбу.

На самом деле никакого массового ухода людей в партизаны не было. Вот что, например, пишет в своих воспоминаниях по этому поводу Отто Бройтингам – Начальник Первого отдела Главного отдела Министерства восточных территорий (Восточное министерство Альфреда Розенберга): "Местное население в начале войны и знать не хотело о партизанах, показывало их немцам и таким образом облегчало войну с ними. Большинство населения было на стороне немцев, которые обещали освободить его от большевиков. Также партизаны обременяли местное население, поскольку принуждали мужчин вступать в их ряды, "реквизировали" провизию и другие необходимые вещи. Деятельность партизан протекала в большинстве случаев вблизи больших лесных массивов, где они находили защиту от преследования".

Вместо того, существуют неопровержимые доказательства обратного – люди в массовом количестве шли на службу в Вермахт. Так в его рядах только в конце войны (в начале их было значительно больше!) воевало против собственного государства более одного миллиона «советских граждан»! Это, что ж, получается, русские люди состоят сплошь и рядом из предателей и душа у них непатриотичная и предательская?

Нет. Ничего подобного в истории государства Российского никогда не происходило. Предателей не было ни во время множества русско-турецких войн, ни во время нашествия Наполеона, ни во время Первой мировой войны. Не зафиксировано историей факта, чтобы противник смог создать на своей стороне, хотя бы одного воинского соединение, воюющее против собственного отечества – России!

Так что же могло произойти с народом, который искони, не жалея живота своего, верой и правдой боролся с врагом за каждую пядь родной земли, за любимое отечество и вдруг такой казус. Ответ на этот вопрос находится на поверхности: а не было на тот момент у народа ни отечества, ни земли, ничего либо другого, что подвигло бы его к патриотизму и побудило бы его к проявлению воинской доблести и геройства. Все это было отнято у народа и втоптано в грязь большевиками – кучкой заговорщиков-космополитов٫ не знающих и не понимающих, что такое русский народ, что такое Родина, что такое Отечество!

К 1941 году власть космополитов в СССР была тотальной. Вся партийно-правительственная верхушка, финансовая система, управление войсками и спецслужбами, вся пресса и культура были под их пятой. Подчиненная им армия и репрессивная сеть НКВД, огромное количество платных и бесплатных сексотов и беспощадные репрессии в отношении русского народа делали невозможным любое сопротивление сатанинской власти, не говоря о восстании. К тому времени большевики, практически, уничтожили базовый генофонд нации, почти целиком была вырезана ее направляющая и мыслящая часть – интеллигенция. Инородная власть прочно поставили народ на колени и уже никогда бы не дала ему подняться, если бы не приход Гитлера.

Отсюда следует, что вместе с неисчислимыми бедствиями, война принесла и свои плюсы – после окончания войны народ, вопреки желанию власти, разогнул свою согбенную спину и в какой-то степени, вновь стал уважать себя.

А в начале войны значительная часть населения, особенно в Западной Украине и Прибалтике, восприняла немецкую власть как меньшее зло по сравнению с бежавшими большевиками. У немцев не было проблем при организации местного самоуправления на оккупированных территориях. В любом случае военно-полицейский и административно-хозяйственный коллаборационизм принял на оккупированных советских землях крупные масштабы уже с лета 1941 года.

И никаких тебе вил, кос и ломов.

Реакция власти

Реакция власти была незамедлительной. Приведем для убедительности характерное Указание НКВД УССР № 3320/СВ (совершенно секретно!):

"Установлено, что немецкие захватчики при временной оккупации ими территории областей УССР организуют в селах, местечках и городах свою фашистскую администрацию (в сельских местностях назначают старост, старшин и полицейских, в городах и городских поселках – председателей городских управ, бургомистров, комендантов, начальников полиции и других чинов)….

Все это контрреволюционное, фашистское и бандитское отребье ведет активную борьбу с партийным, комсомольским, советским и колхозным активом и всеми советскими патриотами, оставшимися на территории, занятой противником, выдает их гестапо, организует поиски партизан, грабит и терроризирует местное население и т.д. Деятельность этих фашистских ублюдков проходит совершенно безнаказанно с нашей стороны.

Наши органы, организуя и руководя партизанской, диверсионной и разведывательной работой в тылу врага, не уделяют достаточного внимания истреблению местной фашистской администрации во временно захваченных немцами районах, даже в прифронтовой полосе.

Приказываю:

1. Немедленно организовать систематическое повсеместное, и, прежде всего в ближайшем тылу противника, истребление фашистской администрации и их имущества, особенно старост, бургомистров, руководителей полицейских органов и агентуры гестапо.

2. Использовать для этих целей все имеющиеся в нашем распоряжении и изыскать новые дополнительные агентурные возможности.

Широко использовать для этих целей партизан, диверсионные группы и разведагентуру наряду с выполняемыми ими другими задачами.

3. Из числа имеющейся агентуры всех отделов и управлений, а равно за счет новых вербовок создать специальные террористические группы численностью три-пять человек для выполнения заданий по истреблению фашистской администрации.

4. Составить план работы, которым предусмотреть конкретные объекты и исполнителей. Тщательно проработать указание со всем оперсоставом, призванным выполнять эту работу, после чего указание вместе с планом вернуть мне.

К проведению в жизнь плана приступить немедленно, не ожидая специальных указаний, регулярно докладывая о результатах проделанной работы в конце каждой пятидневки.

5. Начальнику Первого управления НКВД УССР капитану госбезопасности тов. Леонову и начальнику 4-го отдела НКВД УССР подполковнику тов. Любитову обеспечить повседневный контроль, руководство и помощь оперативному составу в выполнении этих задач.

Зам. народного комиссара

внутренних дел УССР

полковник Савченко"

«Поссорить» население с оккупантами

Капитан Русанов осенью 1943 года на допросе в немецком плену показал: „При отступлении Красной Армии местные партийные организации оставили наиболее выдержанных коммунистов для подпольной работы. Они должны были проводить всяческую агитацию, сеять недовольство среди населения. Для этого они совершали различные акты против немцев, с расчетом, чтобы все эти акты вызвали ответные репрессии со стороны немецкого командования. Все эти спровоцированные репрессии всячески используются для подстрекательства... Подпольщики хорошо законспирированы, и их не так легко найти. Собственно, они так и совершают диверсионные акты, чтобы виновным оказалось мирное население... Мирное население часто и не знает, почему на него обрушились репрессии. Поэтому оно начинает думать, что это произвол немцев, и озлобляется...“

Сергей Веревкин в историческом исследование „Вторая мировая война: вырванные страницы “ на основании множества изученных им документов٫ делает вывод о том٫ что „партизанское движение“ в России – это „…целиком и полностью детище НКВД СССР“.

Такой же вывод делает и доктор исторических наук В.И.Боярский٫ в уникальной документальной книге-исследовании „Партизаны и армия“. По данным В.И. Боярского, до 1 марта 1942 года на оккупированные территории всего было заброшено с «большой земли» 77 939 человек, объединенных в 1798 отрядов и 1533 диверсионные группы. Причем все эти 77 939 человек были полностью отобраны либо через местные органы НКВД или же НКГБ, либо через местные органы ВКП(б). А подготовка их всех осуществлялась исключительно органами НКВД так же, как, впрочем, и дальнейшее руководство их деятельностью на оккупированной территории. А всего «партизан» в этот период на оккупированных территориях насчитывалось не более 90 000 человек, объединенных почти в 2000 отрядов. Это означает, что из всех существовавших на тот момент партизанских отрядов девять десятых как по численности, так и по количеству отрядов были «выходцы» из НКВД или НКГБ, руководимые все тем же НКВД или НКГБ.

Причем большая, подавляющая часть «пришлого» элемента в партизанских отрядах состояла не из убеленных сединами дедов да вихрастых бойких сметливых парнишек и русокосых решительных дивчин – то есть «народа», «простых селян», а из рядовых красноармейцев и командиров РККА – бывших военнопленных или „окруженцев“. Это подтверждали и сами немцы. Так, в одном из секретных докладов полевого гестапо группы армий «Центр» особо подчеркивалось, что: „...бывшие красноармейцы и военнопленные составляют около 60 процентов общей численности банд...“

При этом, чтобы пресечь возможное возмущение «историков» из «товарищей», что, мол, это только вначале, только в первый год, для толчка, а потом сам народ взял «в свои мозолистые руки дубину народной войны», можно опять почерпнуть факты из вышеприведенного исследования, в котором утверждается, что к середине 1942 года численность «партизан» не резко возросла, а, скорее, резко уменьшилась, так как по сравнению с 90 000 человек в феврале 1942 года к июлю того же 1942 года эта численность уменьшилась до 65 000 человек, то есть почти на треть.

Итак, никакие бородатые мужики с топорами и бабы с косами по тыловым лесам, оказывается, вовсе не шастали, с целью перерезать горло первому попавшемуся немцу, и все те горы литературы, написанные военными и гражданскими историками о мощном партизанском движении в годы немецкой оккупации вульгарная выдумка в стиле агитпропа.

„Хоть с чертом, лишь бы против Сталина“

Итак, если никакого массового партизанского движения не было, так что же было? А было все в точности до наоборот. Приведу отрывок из известного документального исследования В.Батшева под названием – „Власов“ следующий отрывок: „Население, между тем, постепенно дифференцировалось. Большая часть заняла выжидательную позицию, активное же меньшинство – либо связывалось с партизанами, либо, наоборот («хоть с чертом, лишь бы против Сталина!»), шло на немецкую службу. В немецких частях появлялось все больше и больше добровольцев. Фельдфебели скрывали их от капитанов, капитаны от полковников, полковники от генералов, генералы от Ставки фюрера, не желавшего «иметь с русскими ничего общего». Но число их росло, и совершенно скрыть их существование становилось все труднее.

Их немцы назвали хиви («добровольные помощники»). Название звучало официально. Официальность звучания заменяла на первых порах официальное признание, которое, вскоре и последовало в форме приказа фюрера № 2-15 от 13 января 1942 года.

Этим приказом, во-первых, запрещалось формировать из добровольцев части крупней батальона, а, во-вторых, запрещалось ставить их под командование "туземных" офицеров.

Дело и здесь остановилось, и только через год, несмотря на неизменное нежелание Гитлера "даже разговаривать о каком-либо изменении принятой политической концепции", полковнику генерального штаба графу Штауфенбергу удалось добиться разрешения учредить специальную инспекцию по делам добровольцев. Во главе ее с пышным званием «генерала восточных войск» был поставлен мало к чему способный генерал-лейтенант Гельмиг, впоследствии смененный генералом Кестрингом.

Регистрация добровольцев, проведенная инспекцией весной 1943 года, дала цифру в 800 000 человек.

Немцы сами были потрясены этим количеством.

Согласись Гитлер, и российская освободительная армия, о которой писало командование Центральной Группы войск и мечтали сами добровольцы, могла бы быть создана очень быстро.

При учреждении инспекции совершенно ясно было оговорено, что ей предлагается выполнять только консультативную функцию.

Формировать части из добровольцев, крупнее батальона, ей по-прежнему запрещалось, согласно упомянутому приказу фюрера от 13 января 1942 г.“

И далее٫ В.Батшев пишет: „Одни русские считали, что защищают родину, защищая Сталина и его режим, другие русские вместе с иноземными захватчиками воевали против них, считая, что воюют за родину, свободную от Сталина и его режима.

Такое бывает в гражданских войнах.

Поэтому, советско-германская война была не только войной одной страны против другой, но и войной русских против русских, войной гражданской.“

Ну и уж меньше всего, она была похожа на отечественную.

Гражданская война началась,

но не закончилась

"Самым крупным просчетом [Кремля] оказалось моральное состояние народа. Русский народ ясно показал, что у него нет никакого желания защищать Политбюро».

Г. Климов. "Песнь Победителя"

Война на истребление и своих, и чужих

Война преподнесла большевикам немало сюрпризов. Например, чтобы заставить русских солдат воевать против противника, им необходимо было решить двуединую задачу: осуществить меры по предотвращению бегства солдат вперед – в немецкий плен, и не допустить их бегства назад – в собственный тыл. Сделать это было непросто даже при наличии немыслимой для любых других армий мира тотальной слежки и контроля солдат со стороны политического аппарата, действовавшего в войсках скрытно через особые отделы НКВД и их агентов. В ход было пущено все: террористическая деятельность заградительных отрядов, репрессии со стороны военных трибуналов, приказы Сталина за номерами 270 и 227 под общим названием «Ни шагу назад!», авиабомбежки колонн военнопленных и лагерей, где их собирал вермахт для дальнейшей отправки в тыл. Практически красноармейцам не было оставлено никакого выхода, кроме одного – всем, как один, идти героическим путем, проторенным для них матросовыми, гастеллами и панфиловцами.