Текст книги "Приключения Лидерика"

Автор книги: Александр Дюма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Едва он показался на арене, как взоры всех, в том числе и прекрасной Кримгильды, обратились на одетого в великолепные белые одежды красавца-юношу и каждый в душе пожелал ему успеха в предстоящих состязаниях. Пожелания сбылись. Граф Фландрский, одолев всех своих противников, был провозглашен победителем турнира, увенчан лавровым венком и тут же приглашен на придворный обед и бал. На следующий день он с первого же выстрела убил птицу, так как был лучшим в мире стрелком, упражняясь в стрельбе в те времена, когда он жил в лесу, в хижине отшельника. Убитой птице он вставил в клюв и вместо глаз три огромных бриллианта и, назвав ее Петерсом, отослал королю в знак признательности за оказанное ему гостеприимство. На следующий день должен был состояться бег взапуски на приз Розы. Все девушки собрались на арене, разделенной надвое шелковой завесой. В пятистах шагах от них рос куст с единственной на нем розой. Среди состязавшихся была и принцесса Кримгильда, блиставшая красотой и изяществом. Прекрасное лицо ее дышало таким одушевлением и желанием получить приз и стать женой храбрейшего на земле рыцаря, что Лидерик решил во что бы то ни стало посодействовать ей в этом. Вернувшись в свое жилище, он надел шапку-невидимку и, наполнив карманы драгоценностями, вернулся на арену и стал близ прекрасной принцессы, пленившей его сердце. Король дал знак к началу бега, и девушки помчались с быстротой ланей. Как ни была легка и ловка Кримгильда, но пять или шесть ее подруг следовали так близко за нею, что трудно было предугадать, которая из них будет победительницей. Бежавший за нею в шапке-невидимке Лидерик быстро оценил положение и, захватив в каждую руку по горсти драгоценных камней, стал рассыпать их по дороге. Увидев под ногами сверкающие жемчуга, рубины, сапфиры и бриллианты, девушки не могли не остановиться перед искушением подобрать их, а Кримгильда, желая не только получить розу, но и стать женой отважнейшего рыцаря, не обратила внимания на рассыпанные драгоценности и, убежав далеко вперед, победила остальных девушек.

Следующий день был посвящен состязанию диких зверей, содержавшихся в огромной клетке, вокруг которой были установлены места для зрителей. На особом, богато разукрашенном возвышении сидели король Гюнтер со своей сестрой Кримгильдой; гордая своей победой, принцесса держала в руках драгоценную, завоеванную накануне розу.

Несколько пар животных уже окончили состязание, когда наконец на арену выпустили великолепнейшего атласского льва и лагорского тигра. Тут было на что посмотреть: это было состязание двух редкостнейших и в то же время свирепейших зверей, когда-либо встречавшихся лицом к лицу.

В самый решительный момент борьбы, увлеченная захватывающим зрелищем, Кримгильда громко вскрикнула: она уронила на арену розу. За этим возгласом последовал другой, вырвавшийся из груди всех присутствовавших, когда Лидерик соскочил на арену, чтобы поднять розу. От неожиданности звери прекратили борьбу и, обернувшись к незваному пришельцу, припали на передние лапы, готовясь к прыжку. Лидерик же, вынув из-за пояса золотой бич, с такой силой ударил их, что они отступили, жалобно визжа, словно побитые собаки. Тогда Лидерик поднял цветок, но подал принцессе не его, а сорванную им в саду короля Альберика рубиновую розу.

– Ах, братец, – воскликнула не заметившая подмены принцесса, – сдается мне, что Лидерик – храбрейший на земле рыцарь!

На следующий день Лидерик послал королю Гюнтеру четыре корзины, доверху наполненные жемчугом, рубинами, сапфирами и бриллиантами, прося его в обмен на эти драгоценности отдать ему в жены сестру.

– Рука моей сестры будет отдана тому, – ответил король Гюнтер, – кто поможет мне проникнуть в Сегарский замок, окруженный со всех сторон снопами пламени. В том замке пятьдесят лет спит зачарованным сном красавица Брунгильда Исландская.

Лидерик согласился исполнить волю короля, и король обещал в случае удачи отдать ему руку принцессы Кримгильды.

Через три недели были снаряжены корабли, которые отвезли короля и графа Фландрского, а вместе с ними и сто знатнейших и доблестнейших рыцарей в Исландию. Покидая невесту, Лидерик подарил ей жен короля Альберика, которых она сейчас же пожаловала званием придворных дам и беспрестанно говорила с ними о том, кто не побоялся ради обладания ею рискнуть собственной жизнью.

К вечеру третьего дня их плавания они заметили на горизонте огромное зарево и поняли, что это и есть цель их путешествия – замок Сегар.

Действительно, по мере приближения высокие зубчатые стены выступали все резче и яснее и горели все ярче, не сгорая, так как были построены из несгораемого камня, а десять ворот охранялись десятью огнедышащими драконами. Пристав в великолепной мраморной гавани, Гюнтер хотел тут же высадиться на берег, но Лидерик не пустил его, заявив, что сам справится, а потому и высадится один и даст впоследствии отчет во всех своих поступках. Опоясавшись перевязью с мечом, захватив золотой бич и шапку-невидимку, он направился к главному входу, охранявшемуся шестиглавой гидрой, три головы которой бодрствовали, а три отдыхали. Несмотря на шапку-невидимку, гидра все же угадала приближение Лидерика по шуму шагов и, разбудив три спящие головы, из всех шести голов стала извергать пламя. Ударами плети граф Фландрский загнал ее в логово и там добил, так что она, истекая кровью, перестала извергать пламя. Воспользовавшись этим, Лидерик быстро выхватил меч, отрубил все головы гидры, а затем двинулся дальше. Заблудиться здесь было невозможно, так как все улицы лучами сходились к находящемуся в центре дворцу. Подходя к нему, Лидерик изумился странной, мертвой тишине, царившей в городе. На всем пути спали почтальоны, протянув руки к звонкам у ворот, спали, усевшись на козлах с кнутом в руках кучера, продавцы и продавщицы спали, сидя на пороге своих лавочек, спала направляющаяся в храм торжественная процессия. Нарушал невозмутимую тишину лишь громко храпевший укротитель змей: храп его можно было принять за свист флейты, которой он укрощал своих безногих танцоров.

Граф Фландрский дошел до дворца, где царила та же невозмутимая тишина. Привратник спал, держа в руках трубу, в которую обыкновенно трубил привет гостям королевы, спали мухи на стенах, птицы на деревьях. Переступив порог замка, Лидерик тотчас догадался, что сон одолел присутствовавших во время празднества. Передняя была полна слуг с частью полными, частью пустыми подносами. В бальном зале он увидел приглашенных в самых разнообразных позах, а музыканты уснули, прижимая к губам флейты и кларнеты, или со смычками, застывшими на струнах скрипок. На особом возвышении, похожем на трон, лежал стройный рыцарь, одетый в богатейшие доспехи; на его голове красовался золотой шлем со спущенным забралом. Предполагая, что спящий рыцарь не кто иной, как владелец заколдованного замка, Лидерик подошел к нему и приподнял золотой шлем. Удивлению его не было границ – из-под шлема рассыпалась волна роскошных золотистых волос, обрамлявших прекрасное женское лицо.

Склонившись над спящей красавицей, он стал прислушиваться к ее еле заметному, но ровному дыханию и, очутившись столь близко к ее коралловым губам, не устоял перед искушением и слегка коснулся их устами…

Словно по мановению волшебной палочки, все вдруг ожило и проснулось. Вздрогнув, проснулась прекрасная амазонка, проснувшись, музыканты весело заиграли прерванный было ритурнель кадрили, танцующие пары весело заплясали, выделывая замысловатые па, а лакеи снова стали разносить фрукты и прохладительные напитки.

– Добро пожаловать, прекрасный рыцарь, – сказала Брунгильда. – Прорицатели предсказали мне, что я буду разбужена тем, чьей женой стану и кто получит от меня перстень и пояс!

– Увы, принцесса, – улыбнулся Лидерик, – такое счастье не для меня! Я только посланец, явившийся просить вашей руки для короля Гюнтера, сестра которого – моя невеста!

– Ах, – воскликнула Брунгильда, и лицо ее на мгновение омрачилось, – слышите ли, господа! Пославший сюда этого рыцаря, чтоб просить моей руки, испугался опасностей и предпочел прислать более храброго и мужественного, нежели он сам!

– Простите, обожаемая принцесса, – возразил Лидерик, – но вы заблуждаетесь, считая меня более храбрым, нежели король Гюнтер. Я согласился сопровождать его при непременном условии, что он предоставит мне право разделаться со всеми опасностями, которые могут встретиться мне на пути в далеких чужих странах. Прибыв в гавань, я напомнил ему о данном им слове, которое он не мог не сдержать, ибо какой же рыцарь не хранит данное слово!

– Хорошо, хорошо, – прервала, почти не слушая, Брунгильда. – Итак, знает ли пославший вас, какие подвиги надлежит совершить тому, кто хочет назваться моим супругом?

– Да, благородная принцесса, знает, но так как последние испытания – самые опасные, то он их и оставил за собой.

– Вернитесь к нему, – сказала Брунгильда, – и скажите, что, если ему не удастся выйти победителем из всех испытаний, погибнете оба – и он, и вы!

С этими словами Брунгильда, презрительно отвернувшись, исчезла в прилегавших покоях, Лидерик же поспешил к нетерпеливо ожидавшему Гюнтеру. Рассказав о результатах своей миссии, он прибавил, что должен во что бы то ни стало выйти победителем в ожидавших его на следующий день испытаниях, и не забыл упомянуть о жестокости Брунгильды, обрекающей их обоих в случае неудачи на неминуемую смерть.

В порыве великодушия Гюнтер выразил желание одному подвергнуться предстоящим опасностям, не подвергая им Лидерика, чтобы в случае гибели короля Гюнтера граф все же мог стать мужем его сестры.

Когда Лидерик отверг это предложение, Гюнтер долее не настаивал, так как ему было приятнее не разлучаться с верным, надежным и испытанным другом; молодые люди с нетерпением стали ждать грядущих событий. Отъезд был назначен на шесть часов следующего утра. Готовый и снаряженный к отъезду, Гюнтер почувствовал беспокойство, когда над самым его ухом раздался чуть слышный шепот:

– Я здесь, с тобой, Гюнтер, не бойся; я не покину тебя. Невидимым я буду тебе полезнее, чем если бы сопровождал тебя на глазах у всех.

Узнав голос Лид ерика, король Гюнтер тотчас же успокоился и отважно отправился во главе ста рыцарей навстречу Брунгильде. Увидев ее войско, раз в пять превышавшее численностью его отряд, он снова смутился.

– Здесь ли ты, Лидерик? – осведомился он и тотчас же успокоился, услышав утвердительный ответ. Представ перед прекрасной амазонкой, король назвал себя претендентом на ее руку и сердце.

– По воле Неба и земли счастливым браком можно назвать лишь такой союз, когда жена повинуется своему мужу, – презрительно усмехнувшись, проговорила она. – Для этого необходимо быть женой человека более высоких качеств и достоинств, нежели она сама. А потому к решила выйти замуж за того, кто превзошел бы меня в ловкости и силе! Только такому я соглашусь повиноваться, король Гюнтер. А теперь ответь мне: готов ли ты подвергнуться трем испытаниям, которые я тебе предложу?

– Готов! – ответил Гюнтер.

– Итак, начнем с боя на копьях. Принесите копья! – приказала она. Тотчас же восемь оруженосцев бросились исполнять приказание и вернулись с двумя копьями величиною с добрую мачту и такими тяжелыми, что каждое из них приходилось нести четырем оруженосцам. Увидев их, Гюнтер усомнился, сможет ли он даже поднять такое копье, и Лидерик, заметивший эту нерешительность, поспешил ободрить его:

– Не волнуйся и посторонись немного, чтобы освободить мне местечко в твоем седле. Помни, что ты должен только двигать рукой, я же буду наносить и отбивать удары.

Вскочив на подведенного ей коня и приняв копье, Брунгильда помчалась к месту, откуда она должна была двинуться навстречу своему противнику. Гюнтер последовал ее примеру, а копье принял с такой легкостью, словно это была соломинка, чем вызвал в толпе шепот удивления и одобрения. Судьи дали знак к началу состязания, и противники бросились навстречу друг другу. К величайшему изумлению присутствовавших, копье Гюнтера, ударившись о золотой щит Брунгильды, разлетелось на несколько частей, но удар был так могуч, что прекрасная амазонка опрокинулась почти к самому крупу коня, а упавший с головы шлем открыл ее вспыхнувшее от стыда и гнева лицо. Гюнтер же оставался спокойным и невозмутимым, так как решительный удар был нанесен не им, а скрывавшимся под шапкой-невидимкой Лидериком.

– Я побеждена, – сказала Брунгильда, бросив копье и соскочив с коня. – Приступим ко второму испытанию.

– Ты ведь не уйдешь? – снова тревожно спросил Гюнтер Лидерика и успокоился, получив утвердительный ответ.

– Видишь ли ты этот камень? – обратилась к Гюнтеру красавица Брунгильда, когда двенадцать человек с большим трудом притащили необычайной величины камень. – Я намереваюсь добросить его до небольшой горки в пятидесяти шагах отсюда. Если ты бросишь его дальше, то я, как и в первый раз, признаю себя побежденной.

– Пятьдесят шагов! Черт возьми! – пробормотал смущенный Гюнтер.

– Не бойся, – тихо ободрил его Лидерик, – я за тебя и подниму, и метну камень.

Подняв с изумительной легкостью тяжелый камень, она бросила его, словно горошину, и каменная громада упала и докатилась до назначенной границы, вызвав восторженные рукоплескания окружавших Брунгильду рыцарей. Войско же Гюнтера замерло в напряженном ожидании.

Снова двенадцать силачей отправились за тем же камнем и снова с усилиями, едва передвигая ноги, притащили его к спокойно ожидавшему своей очереди Гюнтеру. Король просто и уверенно принял его, поднял и одним взмахом отбросил так далеко, что камень, подпрыгнув, попал на самую вершину горы, а оттуда уже скатился в море…

На этот раз раздались не рукоплескания, а громкие крики восторга и удивления, Брунгильда же побледнела и задрожала от гнева.

– Это не все, – обратилась она к окружающим, – осталось последнее испытание… Король Гюнтер, – небрежно проговорила она, даже не взглянув на него, – видишь ли ты этот ров?

– Да, – сказал король.

– Ширина его двадцать пять футов, – продолжала она, – что же касается глубины, то она достоверно не известна. Если бросить на дно этого рва камень, хотя бы такой же, какой мы только что метали, то он достигнет дна лишь через несколько минут. Однажды на охоте, преследуя лань, я очутилась пред этой бездной. Животное, перескочив ее, считало себя спасенным, я же последовала за ним и убила его по ту сторону рва. Готов ли ты последовать за мною, как последовала я за ланью?

– Гм! – замялся было Гюнтер, но, поощряемый Лидериком, все же согласился.

– Потрудись сложить свои доспехи, – сказала ему Брунгильда, и Гюнтер совсем уж было собрался исполнить ее приказание, как вдруг услышал торопливый шепот своего друга и защитника:

– Не отдавай свои доспехи, они сослужат тебе службу!

Прекрасная амазонка легче птицы домчалась до края обрыва, взвилась над ним и, едва коснувшись носками противоположного края зловещего рва, крикнула своему противнику вызывающе-насмешливым голосом:

– Твоя очередь, король Гюнтер!

– Я возьму тебя за руки и перескачу с тобою вместе, – сказал Лидерик Гюнтеру, заметив, что тот остановился в нерешительности, и, не удостоив ответом надменную Брунгильду, он разбежался с головокружительной быстротой и перепрыгнул через ров на десять футов дальше принцессы.

– Король Гюнтер, ты победил меня. Я согласна стать твоей женой.

Не находя слов, чтобы выразить свою признательность, король Гюнтер горячо пожал руку благородному другу, шепнув ему:

– Ты будешь мужем моей сестры.

Брунгильда тут же громогласно назвала короля Гюнтера своим мужем. Весть эта вызвала радость как среди рыцарей Исландии, так и среди населения Шотландии: имея таких короля и королеву, они могли не бояться внешних врагов.

Тем временем Лидерик снял шапку-невидимку и смешался с толпою поздравлявших молодую чету царедворцев. Брунгильда едва удостоила его взглядом, а Гюнтеру, невзирая на горячее желание обнять своего друга, пришлось довольствоваться рукопожатием.

Тут же было решено отпраздновать обе свадьбы одновременно, тотчас же по прибытии в столицу короля Гюнтера. Две недели, выговоренные Брунгильдой на устройство дел своего королевства, пролетели незаметно. Пользуясь попутным ветром, они поплыли в Исландию, куда благополучно прибыли через несколько дней.

Принцесса Кримгильда несказанно обрадовалась свиданию с Лидериком, оказавшим брату столь важные услуги; королеву Брунгильду она приняла с родственной теплотой и нежностью, на которую последняя ответила с холодной сдержанностью и гордой замкнутостью, так как презирала женщин, занимающихся нарядами и рукоделием. Две крошечные придворные дамы были вне себя от счастья приветствовать своего великодушного избавителя, невеста которого своей добротой покорила их маленькие сердца.

Обе свадьбы были отпразднованы с подобающей торжественностью и пышностью; пиры сменялись придворной охотой и турнирами. В день свадьбы Лидерик получил письмо от матери, призывавшее его вернуться в свои владения. Добрая принцесса-мать писала, что жаждет увидеться с сыном и его молодой женой и что если он замешкается хотя бы только на неделю, то найдет ее умершей от тоски и печали. О письме матери Лидерик тотчас сообщил жене, а так как у молодой принцессы не было иных желаний, как только угодить мужу, то между ними тут же было решено на следующий день пуститься в путь. Перед отъездом она испросила у него разрешение подарить своей золовке, королеве Брунгильде, половину своих драгоценностей, на что Лидерик охотно согласился, видя в этом новое доказательство доброты своей избранницы. Не так оценила этот поступок надменная королева: вернув все присланные ей жемчуга, рубины и бриллианты, она велела передать Кримгильде, что не нуждается в украшениях, считая лучшими драгоценностями свои доспехи.

Поступок этот заставил Лидерика ускорить свой отъезд, так как нетрудно было догадаться, что обострившиеся между обеими женщинами отношения могли повлечь за собой более серьезные и нежелательные осложнения.

Лидерик и Кримгильда уехали в замок Бюк, куда и прибыли на третий день. Постаревшая принцесса Эрменгарда приняла сына и невестку с распростертыми объятиями, став для молодой женщины второй матерью. Все пошло на лад во владениях молодого графа Фландрского. Подданные его были счастливы как никогда и молили Небо сохранить им доброго их принца на много лет. Когда же через девять месяцев принцесса Кримгильда подарила мужу и государству сына-наследника, нареченного Андракусом, ликованию населения не было границ. Поздравляя сестру с рождением первенца, Гюнтер пригласил ее с мужем к себе, уведомив, что желает посоветоваться с Лидериком по крайне важному и безотлагательному делу.

Имея со своей стороны сильное желание увидеться с братом, Кримгильда, незлопамятная по природе, с радостью ухватилась за мысль провести хоть несколько недель при дворе брата-короля. Воспротивившаяся было новой разлуке принцесса Эрменгарда склонилась после долгих уговоров лишь при условии, что ей оставят внука. Лидерик охотно согласился, потому что не желал видом сына-наследника огорчать лишенного отцовских радостей Гюнтера. Король Гюнтер встретил графа и графиню Фландрских не только с подобающей торжественностью, но и с искренней сердечностью, гордая же королева Брунгильда вспыхнула при виде Лидерика, ибо не могла забыть поцелуя, которым прекрасный рыцарь разбудил ее от заколдованного сна и о котором она умолчала перед мужем. Лидерик, не придавая особого значения этому поцелую, приписал яркий румянец на лице королевы радости свидания со старыми друзьями.

Лишь только друзья остались наедине, Лидерик тотчас же осведомился, по какому именно делу вызвал его к себе Гюнтер. В ответ на это последний рассказал ему весьма странную историю.

В первую же брачную ночь королева Брунгильда, сняв подвязки, связала ими руки и ноги мужа и, подняв его, повесила на крюк, на котором висели щит и оружие, преспокойно улеглась. Когда же Гюнтер вздумал было закричать и позвать на помощь, Брунгильда встала и так жестоко его избила, что бедняга тут же поклялся не шевелиться и не издавать ни единого звука. Наутро она как ни в чем не бывало развязала ему руки и сняла его с крюка. С той поры принцесса Брунгильда еженощно проделывает с ним то же, с тою лишь разницей, что истязания стали сильнее, и он лишь тем и спасается, что забирается в соседнюю со спальней комнату, двери которой запирает и загромождает всевозможными предметами, чтобы оградить себя от жестокостей своей венценосной супруги.

Вот какую историю сообщил Гюнтер своему другу Лидерику. Не напрасно надеялся он на него; задумавшись на минуту над тем, что ему только что пришлось услышать, Лидерик сказал, положив ему руку на плечо:

– Не беспокойся, Гюнтер; я и на этот раз сослужу тебе службу. Вечером, когда слуги и пажи удалятся, ты, вместо того чтобы по обыкновению уйти из спальни, останься в ней, запрись да потуши огни, остальное же предоставь мне.

– Будешь ли и ты в той же комнате? – осведомился король. – Как я узнаю о твоем присутствии?

– Я шепну тебе об этом на ухо, как сделал это в замке Сегар. Растроганный король горячо обнял своего испытанного друга, торжественно поклявшись ему никогда не забыть этой услуги.

День прошел в беспрерывных празднествах. В королевской семье, казалось, были наилучшие отношения. Никто, разумеется, не мог догадаться или предположить, что Брунгильда, кроткая днем, была так жестокосердна ночью. Когда настало время разойтись по своим покоям, Лидерик проводил молодую жену лишь до дверей спальни, заявив, что должен поговорить с Гюнтером о делах государственной важности. Добрая и кроткая Кримгильда ни словом, ни взглядом не выразила неудовольствия, помня, что вопрос касается важной услуги, которую благородный супруг ее намеревался снова оказать ее царственному брату.

Надев шапку-невидимку, Лидерик незаметно пробрался в покои короля и, застав его в сильном волнении, тихо шепнул ему:

– Я здесь.

Услышав это, король воспрянул духом.

В обычный час, когда пажи и слуги по обыкновению с факелами в руках проводили королеву до опочивальни и удалились, оставив лишь одну лампу, она, преобразившись и превратившись из кроткой в свирепую, решительно пошла навстречу мужу. Однако тот, уверенный в поддержке своего защитника, не бежал, как делал это все время, а смело запер двери и спрятал ключ в карман. Брунгильда, взбешенная смелостью мужа, толкнула его с такой силой, что он опрокинул лампу, которая тут же потухла.

Этим моментом и воспользовался Л ид ерик, усадивший Гюнтера в самый отдаленный угол комнаты, тогда как Брунгильда стала искать мужа, чтобы, связав его по рукам и ногам, по обыкновению повесить на стену. Однако на этот раз ей это не удалось: наоборот – связанная Лидериком, она была повешена на тот же самый крюк, куда каждую ночь вешала своего мужа.

Переступая порог комнаты, он ощутил под ногой какие-то предметы. Подняв и рассмотрев неожиданные находки, Лидерик узнал в них шелковый пояс и перстень, с которыми никогда не расставалась Брунгильда. Жену свою он нашел сильно встревоженной его продолжительным отсутствием и, не имея от нее тайн и желая успокоить ее, поведал ей все от начала до конца, показав при этом и находки, при виде которых Кримгильда стала просить подарить ей и пояс, и перстень. Сначала Лидерик наотрез ей в этом отказал, но, сообразив, что отказ только усилит в ней желание получить просимое, отдал ей и то и другое при непременном, однако, условии: чтоб она никогда ни едином словом не обмолвилась о том, каким образом получила эти вещи. Кримгильда обещала и в тот момент имела, несомненно, твердое намерение сдержать данное ею слово.

На следующее утро Гюнтер, сияющий и торжествующий, пожал руку своему другу Лидерику, Брунгильда же казалась смущенной и печальной, словно оплакивала победу, одержанную над нею ее мужем, а ее непримиримая ненависть к Кримгильде дошла до того, что она не могла видеть ее, не сказав в ее адрес какой-либо колкости.

В это время на севере Исландии вспыхнули смуты и беспорядки, и Гюнтеру пришлось оставить столицу, чтобы водворить мир и тишину в провинции.

Распростившись с Лидериком и Кримгильдой, он поручил Брунгильде свято блюсти правила гостеприимства. Оставшись одна, Брунгильда стала еще презрительнее и высокомернее, и тогда как Лидерик, догадавшийся о причине такого поведения, не обращал на ее поступки ни малейшего внимания, Кримгильду они возмущали до глубины души. Когда же дерзкая заносчивость и злоба королевы достигли последнего предела, Кримгильда, обиженная не столько за себя, сколько за мужа, решила отомстить ей за все полученные от нее и совершенно не заслуженные оскорбления. Отправившись в ближайшее воскресенье к обедне, она поверх праздничных одежд обвила свой под поясом Брунгильды, а на палец надела найденный мужем перстень и умышленно вошла в храм ранее королевы.

– С каких это пор вассалы стали входить в храм раньше королевы? – остановила ее Брунгильда.

– С тех пор, как они стали носить эти пояс и кольцо, – ответила Кримгильда и смело и решительно вошла в храм, уже заняла почетное место, тогда как Брунгильда тут же упала в обморок на руки сопровождавших ее фрейлин.

Поразмыслив над тем, что произошло, графиня Кримгильда вспомнила, что нарушила данное мужу обещание, и с ужасом стала думать о возможных последствиях своего непослушания. Едва дождавшись окончания богослужения, она поспешила домой и стала упрашивать мужа поскорее уехать, дабы долее не подвергаться оскорблениям со стороны сварливой королевы Брунгильды.

Просьба эта совпадала с желанием Лидерика скорее положить конец раздорам; не желая откладывать своего решения, он назначил отъезд на утро следующего дня. Желая попрощаться с королевой, он попросил ее о прощальной аудиенции, но Брунгильда наотрез отказалась принять его, и Лидерик, усмотрев в отказе новое оскорбление, уехал в тот же вечер, не написав ни строки Гюнтеру и не объяснив ему причины своего столь внезапного отъезда. Через несколько дней вернулся Гюнтер, благополучно уладивший распри на севере своих владений; удивившись отсутствию сестры и зятя, он первым долгом поспешил к королеве, которая встретила его не веселой и жизнерадостной, а глубоко опечаленной и в слезах, и, вместо того чтобы броситься в распростертые объятия мужа, она опустилась перед ним на колени, умоляя отомстить за нее Лидерику.

– Что же он сделал? – осведомился удивленный король.

– Государь, он тяжело оскорбил меня, – ответила Брунгильда, – но этого мало; еще ужаснее он оскорбил вас. Завладев непонятно как поясом и перстнем, снятыми вами с меня ночью, он и то и другое отдал Кримгильде, сказав ей, что получил эти вещи лично от меня, тогда как вам, более чем кому-либо, известно, что целый год вы тщетно добивались возможности получить их от меня.

Выслушав жену, Гюнтер страшно побледнел, решив, что Лидерик предательски его обманул.

– Хорошо, – сказал он, подняв королеву, – но раньше скажите мне – не обмолвились ли вы кому-либо об этом?

– Никому, государь, никому ни слова.

– Отлично. Продолжайте хранить это в тайне, я же клянусь вам, что вы будете отомщены.

Надменная королева поднялась, наполовину утешенная мыслью о близкой мести Лидерику.

Первой мыслью благородного Гюнтера было, обвинив Лидерика во лжи, вызвать его на поединок, но, зная его силу и ловкость, он решил принять все меры предосторожности, самой необходимой из коих было обеспечить себя соответствующим оружием. Не зная, с кем бы ему посоветоваться в выборе копья, меча и иных доспехов, он на следующее же утро отправился к кузнецу Мимэ.

Пробыв почти шесть дней в пути, Понтер наконец на седьмой день прибыл в кузницу, где застал и самого Мимэ, а также Гагена и мастеров за изготовлением прекраснейшего и прочнейшего оружия. Понтер объявил им о цели своего приезда и предложил такую высокую плату, что кузнецы во главе с хозяином рассыпались в изъявлениях готовности сделать ему лучшие в мире доспехи, поинтересовавшись при этом, с кем у него будет поединок, чтобы изготовить соответствующее оружие, так как им были известны достоинства доспехов всех их заказчиков, европейских рыцарей.

Понтер ответил им, что противник его – Лидерик, граф Фландрский. При этом имени Мимэ печально поник головой.

– Господин рыцарь, – с озабоченным видом проговорил он после долгого раздумья, – нелегкую и непростую придумали вы себе задачу; должен вам сказать, что в целом мире нет такого оружия, которое могло бы сравниться с мечом Л ид ерика, выкованным им самим вот на этой наковальне. К тому же нет ни одного меча, способного ранить его, ибо он убил змея и окунулся в его кровь, сделавшись неуязвимым, за исключением лишь одного места, на которое упал липовый лист. Кожу его можно сравнить с лучшей сталью, столь она непроницаема.

– На какое же место упал этот липовый лист? – осведомился Понтер.

– К сожалению, я этого не знаю, – ответил кузнец. Тоща вперед выступил Гаген, тот самый, который некогда посоветовал отправить Лидерика в Черный Лес.

– Господин рыцарь, – сказал он, подойдя к Понтеру, – с предателями поступают по-предательски. Если вы дадите мне половину суммы, предназначенной на изготовление оружия, а другую половину отдадите хозяину Мимэ, я возьмусь избавить вас от Лидерика. Когда он умрет, вы захватите его владения.

– Как же вы собираетесь это сделать?

– Это уж мое дело, государь, положитесь на меня.

– Ладно. Пусть так, – сказал Понтер. – Делайте, как знаете. Возьмите, здесь половина суммы, предназначенной на приобретение оружия, вторую половину вы получите, когда избавите меня от Лидерика.

Так было заключено соглашение между Понтером, королем Исландским, кузнецом Мимэ и первым его помощником, после чего Понтер вернулся к себе в столицу. Гаген же, взяв в руки палку наподобие посоха и взвалив на спину котомку, зашагал по направлению к замку графа Лидерика Фландрского. Придя туда на третий день, он попросил разрешения видеть графа Лидерика, который, услышав, что его желает видеть путешественник, тотчас же приказал впустить его. При первом же взгляде он узнал в Гагене одного из кузнецов мастерской Мимэ; будучи совершенно незлопамятным, он радушно и ласково с ним обошелся и осведомился, что привело кузнеца к его двору. Гаген не постеснялся сочинить небылицы о том, что он, поссорившись с мастером Мимэ, решил поступить на службу к какому-нибудь важному господину, причем первым долгом он якобы вспомнил о своем старом товарище по кузнице и тут же решил предложить ему свои силы, умение и преданность.

Зная, что Гаген после Мимэ был первым мастером-оружейником, Лидерик решил воспользоваться случаем и, оставив его у себя, доверить ему все свои кузницы и оружейные склады. Все, кроме Петерса, одобрили назначение Гагена на место, специально для него созданное. Зная злую душу Гагена, Петере неоднократно предупреждал и предостерегал своего покровителя-графа, но тот только смеялся над любыми доводами и опасениями доброго преданного юноши.