Текст книги "Богатырь и Звезда Сварога: Быль 3 (СИ)"

Автор книги: Александр Дубоносов

«Вот так ты решил меня укусить?» – он сидел на корточках и всё сильнее, и сильнее сжимал в руках кожу. – «Веня, Веня… Ты не заслужил такого конца… Подобрал меня, спас, отвёз к Ядвиге… Сучий сын, проклятый выродок! Ты за мной проследил, посчитал, что Веня для меня важен и убил их всех… Мстительная сволочь, молодец. Доказал, на что способен… Значит, ты знаешь и про неё… Только Ядвигу тронуть не позволю… Бросаешь вызов? Будь по-твоему…!»

Яромир резко подскочил и решительно направился на выход.

Теперь у него точно не остаётся другого выбора…

– Ну и куда собрался?! – перегородил дорогу старшина. – Ничего не хочешь объяснить?

Яромир не ответил, легко толкнул возмущённого Рознега и подошёл к плачущей в стороне Ядвиге:

– И после этого, думаешь, я смогу просто забыть про него?! – яростно прошептал он ей. – Он дал ясно понять, что не остановится. Либо мы схлестнёмся, либо он так и будет убивать: семью за семьёй… Для него это всего лишь игра, забава, повод достать меня, только я не позволю ему добраться до тебя, или до Ермолы, или тронуть Ерёму с Алесей. Пойми, что для него нет разницы: корова или ребёнок. Вот, посмотри на это! Хочешь ты того или нет, но я не могу позволить этому повториться… Тварь хочет драки – её и получит! Пусть даже это будет стоить мне жизни!

Яромир гневно швырнул кусок нагрудника к ногам Ядвиги. Та лишь пуще залилась слезами, прекрасно понимая, что Яромира уже не переубедить…

Он перевел дух, успокоил колотящееся сердце и вышел перед людьми:

– Разве никто не слышал шума? Ни писка, ни единого крика?

Ответа не последовало.

– Почему так много… людей на дворе?

– Веня закатил пирушку во имя Велеса, – прокряхтел дряхлый старичок, стоявший рядом. – Созвал семью, радовались, что мору конец…

«Хитрая скотина, прокрался в дом среди ночи, пока все пьяные спали. Убивал тихо, чтобы никто не услышал… Всё-таки Ядвига права…» – Яромир на мгновение закрыл голову руками и вновь обратился к людям. – В тайне удержать не получилось, как бы сильно я этого не хотел… В округе завёлся бес.

По толпе прокатилось взволнованное перешёптывание.

– Ха-х! Не смеши! – язвительно перебил Рознег. – Все мы знаем, что бесов таких нету, а те, что были, вы же со стариком и повывели! Или вы всё это время нам лгали?! Люди собирали вам всё, что могли, а вы просто в носу ковырялись?!

– Я не в настроении вести с тобой споры, начальник! – Яромир яростно сверкнул глазами на старшину. – Сказал бес, значит бес! И не смей порочить имя отца! Хоть человек ты и уважаемый, но такого я не потерплю…

От грозного вида и грубого тона Яромира Рознег опешил.

– Ишь, как заговорил…

Уязвлённый Рознег хотел было вспылить, но Яромир его перебил и вернулся к людям:

– Разве я давал вам повода не верить мне?! Кто из вас хотя бы раз усомнился в серьёзности моих намерений и действий на наше общее благо?!

Толпу вновь накрыла многоговорящая тишина.

– Перед нами встала напасть, с которой ни мне, ни кому либо другому, не довелось встречаться доселе. Этот бес не такой, как остальные. Он сродни нам с вами: умён, хитёр и мстителен…

– Что ему от нас нужно?! – крикнул из толпы Аяр. – Чем мы его разгневали?!

– Таить не буду… – Яромир замолчал, собрался с духом и продолжил. – Я думаю, что он пришёл по мою душу…!

Люди разразились тревожными и гневными возгласами.

– Тогда, может нам просто стоит изгнать тебя и дело с концом?! – насторожился Рознег. – Я не позволю, чтобы кто-то ещё пострадал…!

– Ты, как всегда, старшина! – из толпы вышел рослый, обросший густой бородой и гривой ловчий по имени Бор. – Яромир ни разу нас не подводил…

– И сколько бед с собой принёс! – выпалила женщина сквозь слёзы. – Мои родители были там, теперь посмотри, что с ними стало! Это всё он виноват!

– Пусть я и виноват! – ощетинился Яромир. – Я же всё и исправлю, даже если костьми лечь придётся!

– Ты так и не ответил! – напомнил про себя Аяр.

– Я думаю, что он мстит за сородичей… – неуверенно замялся Яромир. – Не вижу других причин…

– Коль так, то вилы в зубы и вперёд на отлов скотины! – к Бору присоединился другой ловчий, лысый, низкорослый, коренастый Ёрд. – Веня был мне дядькой по мамке, так что и мы будем мстить за наших…!

– Такого нахрапом не возьмёшь! – Яромир постарался немного успокоить пыл взъерошенного товарища. – В первый раз я победить не смог…

Яромир снял рубаху, оголив ещё свежие шрамы, от чего толпа возбуждённо заохала.

– Помнишь, Ерёма, – продолжил он. – Тогда, на кургане…? Лучше бы это, всё-таки, оказался медведь… В тот же вечер я встретился с бесом и разошлись мы далеко не полюбовно! Он долго скрывался в тени, наблюдал и изучал нас, копил силы! И, сейчас, он бросил нам вызов!

Яромир снова ненадолго замялся:

– Я не смею просить вас и мне тяжело признаться…, но я уверен, что если я не смогу его одолеть, то бес не остановится и тогда в опасности окажется вся деревня! Старшина, люди, братья, я не имею права больше рисковать вашими жизнями, но в одиночку мне эту тварь не осилить…

– Но ты и не будешь один! – к Яромиру подошёл рослый бородач и поддерживающе положил руку на его плечо. – Наши луки и копья с тобой! Правда, братья?!

– Мы пойдём за тобой, брат! Все вместе! – с одобрительными криками к Яромиру присоединились и остальные двенадцать его ловчих.

По толпе пронеслись возгласы одобрения.

Глава 8: «Иди, совершай свои дурацкие подвиги!»

– Всё это очень дурно пахнет! – недовольно покачал головой Рознег. – Соглашусь, что оставлять это так нельзя. Да, как ни крути, но ты теперь часть нашей большой семьи, а за своих – любому глотку порвём!

Сзади неожиданно подкралась Ядвига и крепко прижалась к Яромиру шмыгающим носом:

– Тогда вам понадобится серебро…, очень много серебра!

– Да всё что хотите, лишь бы от этой страхолюдины избавились! Эй, кузнец, тебя ждёт много работы!

– Нужны будут лишние руки… – явно недовольный Аяр задумчиво почесал аккуратно подстриженную седую бороду. – Серебро требует особого подхода…

– А я с Яромиром пойду! – выкрикнул из-за спины отца Эйда. – Больно мы с ним удачно с Лихом управились!

– Я тебе покажу Лихо, туесок! – взбешенный Аяр замахнулся на Эйду, но тот ловко увернулся от отцовской затрещины и поспешил скрыться среди людей.

– Говори, что нужно, – присоединились к остальным Ерёма и Ермола. – Копьё держать нам по силам!

– Сгодитесь, но не в поле. – Яромир улыбнулся братьям и похлопал каждого по плечу. – Ловчие из вас, как из старшины скоморох. У вас дети малые… Негоже их безотцовщиной оставлять! Да и мы с мужиками должны сами управиться… Для вас будет другой наказ. Коли не вернёмся, то уводите семьи и людей, кто согласится, как можно дальше. Бес какое-то время будет зализываться, поэтому у вас будет время спастись. Авось пронесёт и не станет преследовать, но что в деревню, скотина, заявится – то точно!

Братья мрачно переглянулись и понятливо кивнули.

– Ещё, Ерёма, нужны новые доспехи… На всех…

Глаза Ерёмы округлились:

– Так это… – закашлялся он. – Я же не успею… Сколько дней?

– Аяр! – окликнул кузнеца Яромир. – За сколь мы мечи отольём?

– Если спать по минимуму… – пробурчал Аяр. – Три дня!

– Слыхал? Целых три дня! – с натянутой улыбкой приободрил Яромир Ерёму. – Но ты не трухай, мужики помогут!

Ерёма нервно ухмыльнулся, потянул брата за рука и они молча побрели в сторону дома, прекрасно понимая, что белого света в ближайшие три дня им не видать.

– Любовь моя, не печалься! – Яромир приподнял подбородок продолжающей прижиматься к нему Ядвиге и посмотрел ей в глаза. – Славич я, в конце концов, или нет?! Славомир прогнал Скипер-зверя, а я от какой-то собаки побегу?! Ну и что я за богатырь тогда…?!

– Глупый ты. – шмыгнула она носом и ещё сильнее прижалась к груди. – Самонадеянный и глупый… Если ты встретишься с ним, то это будет последней твоей охотой. Сердцем чую – беда идёт, страшная беда… Ещё есть время, давай убежим? Бросим всё и убежим! Мир огромен и в нём ещё полно таких деревень! Найдём новый дом… Ты умрёшь, и я умру вместе с тобой! Я люблю тебя… Не смогу без тебя жить…!

– И я тебя люблю, моя душа, мой свет! – Яромир отёр её щёки от слёз и поцеловал. – Только жил воином и погибну, как воин! Коли начертал Белобог на роду мне сгинуть, так тому и быть! Я уже давно не страшусь смерти, но твоя жизнь – для меня самая великая драгоценность! И навредить тебе – никому не позволю! Хоть костьми ради этого лягу…

Ядвига неожиданно отпрянула, бросила на Яромира полный злости взгляд и побежала в сторону дома.

Растерянный и встревоженный Яромир потянулся за ней, как за рукав одёрнул Аяр:

– А ну, не смей, пусть идёт! Бабы они все такие, сопливые, думают только сердцем, а ты мужик и должен делать своё дело, пусть она хоть забрызжится ядом! – поучительным тоном прохрипел кузнец. – Усёк?! Увидишь, сама прискачет, ежли ты ей дорог! К первой звезде жду в кузне. Работы много, и чтобы закончить в срок, нужна будет дюжая сила!

– Что скажешь, – печально улыбнулся Яромир, тревожно провожая глазами удаляющуюся Ядвигу. – Наперво, здесь порядок наведу…

– То-то!

Аяр бросил брезгливый взгляд на двор Вени, одобрительно кивнул и отправился в кузню, оставив Яромира, ловчих и горстку родни убитых устранять последствия бесовых бесчинств.

Уже к закату весь двор Вени превратился в одну огромную погребальную краду…

Трое суток, днём и ночью, вся деревня суетилась и гудела, готовясь к большой охоте.

Казалось, что беса и след простыл, только Яромир чувствовал, что каждую ночь тварь смиренно ждала его на могильном кургане.

На крюки, цепи, наконечники для стрел, копья и мечи ушло всё серебро, что нашлось в деревне. В ход пошли даже, так любимые Добромилом, столовые ложечки, безжалостно изъятые Рознегом и вся серебряная утварь самого старшины.

На второй день в кузню заявился Ерёма со всеми своими инструментами и телегой вываренной кожи.

Он долго показывал Аяру куски кожи и какие-то рисунки, после чего они уединились в малой кузне, пока Яромир и Эйда продолжали плавить серебро и отливать по формам.

К вечеру в они позвали и Яромира.

Яромир отодвинул плотное льняное полотно, разделяющее части кузни, и вошёл в ярко-освещенную мастеровую.

Вымазанные в саже, измотанные и угрюмые Аяр и Ерёма сидели за небольшим столом перед новым кожаным доспехом.

– Надевай. – устало пробурчал Аяр и указал Яромиру на нагрудник.

Яромир отёр краем рубахи лицо от пота, набросил доспех на плечи, а Ерёма подтянул ремни.

Необычно толстая, но практически невесомая кожа удобно подошла по плечам и не сковывала движения.

– Вываренная, дубленая шкура борута. Спасибо твоему старику и Добромилу за её сохранность. Окислённая пластинчатая горная руда и прокладка из танталовой кольчуги…

– Не думал, что броня может оказаться настолько удобной. – Яромир расплылся в довольной улыбке и одобрительно кивнул. – Как вы до такого додумались?

– Всё он. – Аяр указал на измученного, сонного Ерёму. – у меня же только завалялось немного материала…

– Только это ещё не всё… Вытяни руки. – вымазанными в копоти и дубильных веществах руками, Ерёма прицепил к плечевому креплению нагрудника необычную защиту для рук, доходящую до кистей. – Согни руки. Что-то мешает?

Яромир пошевелился и, не найдя никаких недостатков, отрицательно помотал головой.

– Такой доспех ни один клинок или зверь не пробьёт, разве что конечности не поотрывает… – самодовольно подметил Аяр.

– Очень обнадёживает! – с лёгкой язвительностью ответил Яромир и жестом указал Ерёме помочь расстегнуть ремни. – Но, буду честен: искуснее доспеха я не встречал даже среди княжеского войска. Остались ещё материалы?

Аяр утвердительно моргнул и коротко кивнул.

– Вам нужно отдохнуть, а утром мужики помогут с работой. Авось, так и сможем одолеть проклятущую тварину…

Яромир не соврал и уже с раннего утра вся кузня закипела жизнью.

Трудились безвылазно и полностью закончили работу только к концу пятых суток, да так, что каждый из двенадцати ловчих оказался закутан в новый доспех и увешан оружием до зубов.

– Теперь отоспимся и в ночь на охоту… – устало протянул Яромир, глядя на уходящее за горизонт солнце.

Он, Ерёма и Ермола, вымученные долгой тяжелой работой, сидели на лавке возле кузни, завалившись спиной на забор и медленно потягивали налитую Аяром медовуху.

– Она так и не приходила? – осторожно поинтересовался Ермола.

Яромир поджал губы и расстроено покачал головой.

– Алеся сказала, – Ерёма отмахнулся от назойливо свистящего под ухом комара, чуть было не разлив медовуху. – что она страсть, какая злая ходит.

– Бабская обида оный раз страшнее любого из чудищ выходит, – с умным видом заключил Ермола. – Офела губы как надует, так и хочется, чтобы какая-нибудь скотина голову оттяпала…, чтоб не мучаться.

– Тебе или ей? – насмешливо перебил брата Ерёма.

– Очень смешно! Как будто твоя Алеся не такая?

– Такая, конечно же… – Ерёма грустно улыбнулся и отпил из кружки. – Не поймешь их, баб этих…

– А чего сам к ней не сходил? – Ермола подтолкнул в плечо задумавшегося Яромира. – Мог бы и найти для бабёнки время.

– Вдруг этого времени больше и не будет вовсе? – подхватил Ерёма.

– Вот-вот, коль что не так пойдёт, будешь потом с паршивым сердцем помирать!

– Да ходил я…, – раздраженно отмахнулся от братьев Яромир. – а она меня на порог не пустила и за дверь выставила… Потом ещё приходил, только дома её уже не застал. Дел и так невпроворот, да и я не собачонка, чтоб за её юбкой увиваться…

– Офела сказала, что Ядвига и другие бабы все эти дни собирали травы и коренья.

– Любит она тебя и потерять страшится. Вот губы и дует!

Яромир беспокойно заёрзал на лавке. Ерёма смог задеть его за живое…

– Чтоб ты знал, и мы за вас страшимся. Давеча, перед часом волка, молился Таре и Деване. Вдруг, всё же, услышат и уберегут…

– Гляжу, сильно народ волхвы припугнули, – Яромир ухмыльнулся и допил содержимое кружки.

– Хочешь не хочешь, да и не в такое верить начнешь… – пробурчал Ерёма.

– Когда вокруг черти что творится, на кого ещё положиться? – одобрительно закивал Ермола.

– На себя. – твёрдо и сурово перебил Яромир. – Чем мы хуже богов?! Они нас бросили, на этом точка! Пришёл-ли кто-то из них, когда поля умирали от палящего солнца? Остановили-ли они грызню между князьями? Защитили-ли они нас от тварей Чернобога? Нет! Мы всё делаем сами, своими руками! Хватаем мечи, вилы и грудью защищаем то, что любо и дорого! И надеяться, кроме как на собственные силы, нам больше не на что. Вы все – моя семья и я сделаю всё возможное, чтобы вас защитить…! Хватит на этом.

Яромир поднялся с лавки, потянулся и громко зевнул.

– Пойдёмте уже спать, впереди трудный день.

Братья согласно кивнули, попрощались с Яромиром и побрели по домам.

Сам же Яромир вернулся в кузницу и уснул на, ставшим ему за эти дни привычным, топчане.

***

К закату следующего дня на главной площади деревни вновь столпился народ.

Жены и матери слезливо прощались с уходящими на охоту ловчими.

Дети, не понимая ничего, стеснительно прятались за юбками и мило улыбались хмурым отцам.

Старики и отцы хранили видимое спокойствие и высказывали одобрение, но каждый понимал, что многие из них могут уже не вернуться обратно…

Сейчас от мужества их детей сейчас зависела жизнь всей деревни.

Слёзы пролиты, все нужные слова сказаны. Можно выступать.

Ждали только Яромира…

Он брёл по пустым улочкам в надежде попрощаться с Ядвигой.

В голове крутились сотни слов, и он всё не мог решить, с каких же из них начать.

Все эти дни она не выходила у него из головы.

Её голос в голове безустанно манил его, умолял всё бросить, вернуться к ней.

Отвратительное чувство своей подлости и предательства скреблось на душе, разрывая её на части.

Часто руки Яромира опускались сами собой, хотелось бросить опрометчивую затею. В это время каждый взмах молота стоил ему всё больших и больших усилий, в конце концов становясь совсем неподъёмным, но, раз за разом, Яромир, стиснув зубы, делал следующий удар.

Чувство долга перед остальными превышало неумолимую тоску по одной…

Всё нутро так и рвалось бросить опрометчивую затею, вернуться к Ядвиге, сбежать с ней, но он сказал своё слово и будет верен ему, что бы не случилось.

Он мужчина, богатырь, и ни Ядвига, ни кто-либо другой в Этом мире не сможет в нём этого изменить.

Он доведёт дело конца, даже если придётся встретить этот конец в одиночестве…

Яромир остановился возле калитки.

На мгновение он замялся, не решаясь войти на двор.

«Вдруг она снова не захочет меня видеть? Вдруг я больше никогда её не увижу…»

Сердце заколотилось, от волнения слегка подкосились ноги.

Он вдохнул, выдохнул и, всё-таки, осмелился отворить калитку.

Но её дома не оказалось. Снова…

Яромир обвёл тоскливым взглядом мрачную избу, которая, как он понял по слою пыли, так ненавидимой Ядвигой, пустовала уже несколько дней.

Неожиданно пробежал озноб, говоривший только об одном – больше он сюда не вернётся…

«Так тому и быть! Хочет дуть губы, пусть дует дальше… Я от своего не отступлюсь!» – Яромир печально выдохнул, решительно развернулся на пятках, бережно закрыл за собой дверь и поспешил присоединиться к остальным.

Яромир спешил, взметая сапогами клубы пыли, тянущиеся за ним длинным шлейфом. Он и не понял, как вывернул из-за переулка и оказался на площади, где его первым заприметил Рознег:

– Что ты за богатырь-то такой?! – осуждающе подбоченился старшина. – Почему тебя вечно приходится всем ждать?! Ещё «головой» называешься…, только боевой дух разбазариваешь…!

– Как всегда, умеешь подбодрить добрым словом… – немного потерянный Яромир угрюмо протянул Рознегу руку. – Уговор помнишь?

– А ну, мужичьё, становись! – приказным тоном скомандовал старшина и отвел Яромира в сторону. – Сколько уже можно по ней маяться…? Не смей, слышишь, никогда не смей показывать это людям! Какой бы болью это в тебе не сидело – брось, брось из головы, ведь им сейчас не лучше… Посмотри на них, на их родных: все они верят, что ты, да-да, именно ты, богатырь, вернешь их мужей домой живыми. Сейчас они нуждаются в тебе гораздо больше, чем ты в ней! Будь камнем, будь огнём, непоколебимым исполином! Ты – голова, не сопляк, и должен наполнять их сердца отвагой! Запомни, только от тебя зависит как крепко будут держаться щиты, как яростно будут рубить клинки и как мужественно люди будут готовы встретить свою смерть… Кого бы ты не вёл, помни, что, в этот миг, вы – одно! И не важно: будь то ватага мужиков или целое княжество. Тоска по бабе не прикроет твою спину! Уж поверь старому, бывалому вояке… Теперь иди к ним! Держи ухо востро, ладонь на рукояти, а глаза повсюду!

Старшина по-отцовски положил руку на плечо Яромира:

– И постарайся всех не упокоить.

– А ты – всех спасти… – с трудом выдавил пораженный речью старшины Яромир.

Рознег на миг задумался и печально вгляделся в багровые облака. Доселе грозное выражение лица старшины сменилось глубоким сожалением:

– Солнце вот-вот зайдет… Жаль, что я уже давно не молод… Эх, сейчас схватился бы за клинок и показал, как надо, а не вот это вот всё…! – старшина в сердцах махнул рукой и слабо улыбнулся. – Где твои копьё и щит?

– Лишнее. Громоздкие и сковывают движение. Я больше по топорам и мечам…

– Ты, богатырь, – парень не промах! Я рад, что судьба свела нас… Будет на кого людей после себя оставить… Гой еси, сынок! Ныне и присно, и от круга до круга.

– Гой еси, батько! Таки быти, таки еси, таки бути…

Рознег и Яромир обменялись крепкими, долгими, многоговорящими рукопожатиями.

В последний миг, вечно сердитый старшина открылся для Яромира с совсем неожиданно другой стороны…

Старшина, напоследок, прихлопнул Яромира по плечу, давая знак начинать.

– Ну что, хлопцы, – голос Яромира громогласно прокатился по улице. – Покажем гаду силушку богатырскую?!

Без лишней суеты, ловчие выстроились по двое и одобрительно застучали мечами по щитам.

Яромир бегло проверил снаряжение и дал команду выдвигаться.

Горящие огнём глаза Яромира, твёрдый шаг и уверенная улыбка вселяли надежду на успех. Каждый из них уже приготовился отправиться вслед за Мореной по Калинову мосту, через реку Смородину…

Ловчие уже не слышали причитаний и плача, доносившийся сзади.

По совету старшины, Яромиру удалось сделать их всех одним целым…

Только они прошли пепелище Вениного двора, как сзади донёсся быстро приближающийся топот.

– Яромир!

Он резко остановился.

Дрожь волнения охватила тело, выступил пот, схватило дыхание.

Знакомый, любимый голос, казалось, перевернул не только всё его нутро, но и весь мир.

Он её уже не ждал… Он с ней уже мысленно простился…

– Яромир! – залитая слезами, растрёпанная и вымазанная в пыли и грязи Ядвига со всех ног запрыгнула на шею Яромира.

Ловчие Бор и Ёрд, идущие первыми, переглянулись, кивнули остальным, и мужики молча продолжили путь.

Ядвига крепко сжимала шею Яромира и осыпала его лицо поцелуями:

– Прости, прости меня! – причитала она, заливаясь слезами. – Безумец, короболобый дурак, верёвочный туесок! Я так тебя люблю…! Ты же упёртый, да?! Пусть так! Слушай, слушай меня внимательно, славич! Что бы там не случилось, знай, что я всегда буду с тобой рядом, покуда время мне то позволит. И никогда тебя не предам! Вот как, как на тебя такого можно обижаться?! Пусть так, раз уж решился, то покажи и ему, и всему свету силу рода славного! О твоей силе будут слагать былины, как о Илье и Добрыне! Пусть тварь в ужасе удирает, а я же буду с нетерпением ждать тебя дома! Гой еси, мой свет, мой хороший, моё солнце!

Яромир, трясущимися руками, крепко прижал Ядвигу и по его щеке, всё же, покатилась одинокая слеза:

– Я вернусь, моя жизнь… – прошептал он ей на ушко, глубоко втянул, источаемый её волосами, терпкий аромат малины и шиповника и страстно прижался к губам. – Я вернусь…

– Тебе пора. – Ядвига отпустила его и легко оттолкнула. – Иди уже, совершай свои дурацкие подвиги, богатырь…

Яромир буквально воспарил.

Он широко ей улыбнулся, чуть-ли не подпрыгнул на месте и побежал вслед за уже успевшим отойти на приличное расстояние отрядом.

Ловчие встретили Яромира понимающими взглядами и дружескими улыбками.

В этот миг их голова источал такую решительность и силу, что они готовы были встретиться лицом к лицу хоть с самим Чернобогом…

Душа пела, а идти ещё довольно далеко, поэтому Яромир решил затянуть свою любимую строевую, выученную им во время походов княжеской гридницы.

Как говорил воевода Руевит: «Нет ничего, что могло бы поддержать боевой дух лучше, чем добрая песня!»

 
Вновь слышим мы у наших ворот,
Как рог трубит – к нам ворог идет.
Поднимем щиты да простимся с семьей
С песней пойдем на встречу с судьбой.
Крепка рука, острый булат -
Вышли мужи, кольчугой звенят.
Встаньте к плечу, братья мои,
Встретим же то, что нас ждет впереди!
 
 
Пусть видит враг огонь в наших глазах.
Страх мы поселим в их да сердцах.
И вороны те, что кружат над главой -
Будет сегодня для них пир горой
Коль суждено нам в сей час помирать
За род и за дом будем грудью стоять!
Раз быть тому и Забвение ждет -
Не устрашимся её темных вод!
 
 
Гой же еси, под взором богов!
Наш дух не сломить во веки веков!
Пусть знает тот, кто с мечом к нам придёт,
Как его встретит русский народ.
 

Когда песня закончилась, то все остававшиеся тревоги и сомнения остались где-то там, в Трёх дубах.

Ловчие шли быстро, практически бесшумно.

Яромир сделал один короткий привал, дав мужикам время перевести дух, а сам напомнил план действий, который, как им казалось, должен был непременно сработать.

Беса порешали брать на живца.

Тварь обладала прекрасным чутьём, поэтому мужики зайдут с подветренной стороны, в то время как Яромир завяжет бой первым.

Дюжины ловчих с лихвой хватит, чтобы взять беса в кольцо, набросить цепи, ослабить стрелы, а дальше – дело за малым…

День уже окончательно подошёл к концу, и яркая луна на безоблачном звёздном небе была на их стороне.

Вот и он – могильный курган.

Яромир остановил отряд и вслушался в тишину и шелест листвы.

Неожиданно волосы на его теле зашевелились и спину обдало холодным ознобом.

Яромир не ошибся: бес терпеливо ждал его наверху…

Неожиданно странное чувство тревоги передёрнуло Яромира и резко закололо под ребром.

Стряслось что-то очень недоброе…

В этот же момент среди мужиков прокатилось взволнованное перешептывание, Бор ткнул Яромира в спину древком копья и указал в сторону Трёх дубов.

Тёмное ночное небо над деревней залилось огненно-рыжим заревом пожара.

Чутьё тут же подсказало Яромиру правильное решение…

Дома приключилась беда и он чувствовал, что должен быть там.

Без лишних раздумий он рванул назад, бросив беса, ждущего на кургане.

Мужики собрали оставшиеся силы и последовали за ним.