Текст книги "Воля смертных"
Автор книги: Александр Прозоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава седьмая
Леший не ошибся: митинг протеста получился на славу – настоящим праздником. Используя мощный музыкальный центр, одолженный госпожой мэром, Варнак запустил «кундалини» на такую громкость, что медитацию было слышно половине города, а сектанты устроили настоящее представление из танцев и релаксаций. За танцующими буддистами стояли хмурые люди с плакатами: «Спасем Лущинский лес!», «Нет болотам вместо пашен», «Природа важнее денег» и «Мэр, помни о людях!». Эту массовку организовала, видимо, Алла Альбертовна. Больше было просто некому.
Где-то через час шумное представление обросло зрителями, часть из которых – видимо, уже подогретые пивом, – даже попытались танцевать и петь мантры вместе с буддистами. К этому времени подтянулись и телевизионщики, общей численностью аж в три камеры с разными логотипами. Журналистам дали возможность снять несколько ярких кадров с танцами и релаксацией – которая, как известно, связана с падением на теплый асфальт и полным расслаблением, со стороны похожим на смерть. Пользуясь паузой в звуковой дорожке, Варнак взялся за микрофон и толкнул краткую пламенную речь о том, что ради мелкой частной корысти чиновников строители готовы уничтожить прекрасный лес со всеми его ягодниками, грибницами и животными, и лишить тем самым горожан прекрасного места отдыха и свежего воздуха.
После Варнака микрофон взял странный мужичок в средневековой косоворотке, рванул рубаху на груди и закричал, что одной рукой власть требует с них мяса и молока, а другой – затапливает пастбища. Дослушать его Еремей не смог, поскольку его сцапала оживившаяся полиция. Веселый лейтенант с чапаевскими усами спросил у Еремея разрешение на митинг и, не дожидаясь ответа, широким жестом приказал:
– Грузите!
Двое полицейских заломили Варнаку руки за спину и поволокли через всю площадь к потрепанному «УАЗу» с решетками на задней дверце. Спецназовец, естественно, не сопротивлялся, но, когда его тащили перед камерами, издал громкий стон и сделал вид, что потерял сознание.
Это был первый случай в жизни Еремея, когда хоть кто-то оценил его актерский талант.
В отделении у Варнака «прокатали пальчики», пробили через компьютер документы и, демонстративно отметив время по настенным часам, засунули в камеру на два часа сорок три минуты.
Когда Еремей вернулся к зданию администрации, веселье на площади заметно оживилось. В том смысле, что скучные индивиды с плакатами ушли, но вот число людей, участвующих в «джибреше», как минимум удвоилось.
Помолодевшая разом лет на двадцать Галина Константиновна давала через микрофон указания, что делать и о чем думать, после чего включала музыку, и ее последователи, разделившись на пары, «очищали сознание». Варнак, дождавшись окончания медитации, убрал аппаратуру в холл мэрии и уже в сумерках уехал к Юле домой. Девушка, поколебавшись, после долгого дня выбрала в спутники его. Впрочем, ашрам в накладе тоже не остался, заполучив как минимум пятерых новых последователей.
На второй день митинг повторился почти в точности, если не считать того, что к зданию администрации притащились несколько странных личностей, затеявших разговоры о вороватости мэра, о коррупции и занижении уровня пенсий. Именно их, вместо Варнака, и забрала на этот раз полиция в качестве организаторов митинга. Причем они, как злостные нарушители порядка, в отличие от Еремея схлопотали по десять суток административного ареста.
Завершение митинга леший вместе с Юлей наблюдал по телевизору. На площади собралась теперь и вовсе преизрядная толпа. Сектанты, музыка которых продолжала звучать из репродукторов, на общем фоне просто потерялись. После короткой невнятной шумихи на крыльцо администрации под прицелы телекамер вышла идеально ухоженная ее величество Алла Альбертовна и заявила, что планы мэрии были направлены лишь на защиту интересов горожан, жаждущих обводнения реки, что дала свое имя окрестным землям, но если общественность против, то областная администрация, разумеется, скрупулезно последует желаниям избирателей и откажется от строительства плотины, обеспечив горожанам возможность полноценного отдыха на воде другими способами.
После этого мэр еще довольно долго отвечала на другие вопросы, большая часть из которых прорабатывалась накануне в доме Аллы Альбертовны, но из сетки регионального вещания продолжение оказалось вычеркнуто. Однако о том, что королева провела на ногах как минимум половину дня, Варнак догадывался. Именно поэтому, едва только открылась входная дверь, он подхватил прекраснейшую из женщин на руки, отнес ее на диван, нежно опустил, снял туфли с натруженных ступней, отшвырнул их в сторону прихожей, опустился на колено – и поднес королеве приготовленный рядом на стеклянном столике поднос с бокалом минералки, наполовину засыпанной льдом, и небольшой резной шкатулкой.
– Боже, какое наслаждение! – отпив холодной воды, откинула голову на спинку дивана властительница окрестных земель. – Если ты будешь встречать меня так каждый вечер, я соглашусь осушить все болота на сто пятьдесят километров вокруг Корзова. Хочешь?
– Соблазнительное предложение, – улыбнулся Варнак. – Осталось узнать, как много уцелело болот в здешней области, чтобы сравниться по ценности с твоей красотой?
– Ну вот, – устало вздохнула Алла Альбертовна, – меня начали сравнивать с чавкающей трясиной. Еще лет пятьдесят, и я дорасту до уровня гладиолусов.
– Ты просто ни разу не видела перед собой глаза болот, моя королева, – открыл шкатулку Варнак и поднял лежащий в ней серебряный медальон. – Но теперь такой риск появился. Вот возьми, теперь ты должна постоянно носить это украшение. Пока амулет находится на твоей груди, он обережет тебя от подобной встречи.
– С глазами болот? – Госпожа мэр положила на ладонь отлитую из серебра древнюю руну.
– Именно, – кивнул Варнак.
– Симпатичная… Но не подходит к моему костюму. Это обязательно?
– Ты уже слышала бредни о появлении в области лесного оборотня? Хочешь услышать еще и про водяных?
– Кажется, зря я все-таки ввязалась в эту авантюру, – вздохнула хозяйка города и потянула из-под ворота золотую цепочку. – И как долго ее носить?
– Пока вопрос не будет решен окончательно. После этого запугивать тебя станет бесполезно. Сейчас же нам остается только ждать. Но ты ничего не бойся. Я буду тебя охранять днем и ночью.
– Да? – На ее губы вернулась довольная улыбка. – Ну, тогда ладно. Я потерплю.
– И кстати об оборотнях, – поднялся с колена Варнак. – У тебя не найдется какой-нибудь подстилки? Кинуть под беседку во дворе. А то везде все так ухожено, что зарыться некуда. А убегать далеко тоже неправильно. Особенно теперь.
– Подстилка, собачий корм, амулеты, проклятия… Кто же ты такой, Ерема? – прищурилась она. – Хотя нет, лучше не говори. Предпочитаю обитать в нормальном человеческом мире. В углу кухни есть небольшой чуланчик. Выбирай там сам, что тебе удобнее.
Часть вторая
Ненужные люди
Глава восьмая
После двухмесячного путешествия по Амазонке на странном живом корабле, созданном стражем богов, Дамира начала испытывать сенсорное голодание. Молодой ученой, надолго оторванной от мира, пусть даже вдвоем с неутомимым нуаром, остро не хватало хоть какой-нибудь свежей информации. Только поэтому она и не удержалась, увидев плывущую по воде газету, осторожно поддела ладонью размокшую бумагу. Увы, несмотря на все ее старания, половина страницы расползлась в лохмотья, и прочитать она смогла только крохотный кусочек заметки «Наркотики и самолеты».
– Что это? – спросил Шеньшун.
– Газета, – ответила женщина. – Раньше они были главными источниками новостей, но теперь люди все больше узнают о событиях из интернета, по телевизору… Но газеты все равно продолжают печатать и читать. Хотя, конечно же, уже не такими тиражами, как в былые годы.
– И какие в ней новости?
– О том, что на Амазонке столько наркобаронов, что ни пройти, ни охнуть. С собственной авиацией и армией. Пограничники даже с самолетами на них охотятся и целые войны против контрабанды ведут. С десантами, воздушными боями, потерями и штурмами крепостей. Журналюги, как всегда, врут и не краснеют. Мы, почитай, всю зиму тут отплавали – и ничего похожего на плантации коки или фазенды с зенитными пулеметами не встречали.
– А это что? – Страж богов поймал маленькую пластиковую палочку ядовито-красного цвета.
– Зажигалка. Надо же, до какой степени люди планету замусорили! Даже здесь, в совершенно диких местах, и то всякий хлам по воде болтается.
– И как она зажигает? – покрутил он палочку в руках.
– Там газ наверняка кончился, раз выбросили, – сказала Дамира. – Она ведь одноразовая… Дай, посмотрю.
Женщина продула клапан и кремень, потрясла зажигалку, крутанула пальцем колесико, но огонька над выходным отверстием так и не появилось.
– Я же говорю: газ кончился.
– Но искры ведь есть! – потянулся за находкой Шеньшун.
– Какой смысл в искрах, если газа все равно нет?
– А зачем газ, если это зажигалка?
Археологиня вскинула брови и промолчала. К чему спорить об устройстве зажигалки с существом, увидевшим оную впервые в жизни? Кроме бессодержательной ругани все равно ничего не получится.
Однако нуару явно запала в душу какая-то идея, и их плавучее ложе, шевеля корнями и помогая себе ветками, стало решительно отгребать со стремнины. Вскоре кораблик причалил, наполовину выбравшись на сушу и крепко вцепившись корешками в глинистый берег. Шеньшун тут же спрыгнул на землю и исчез в густых зарослях. Дамира тоже вылезла наружу размять ноги. Солнце стояло высоко, нещадно припекая джунгли, и мошка с комарами предпочитали прятаться где-то в тени листьев.
Вскоре вернулся страж богов, гордо вывалил на прогалину у воды охапку хвороста, убежал обратно в лес, вернулся с новой охапкой:
– Сегодня пообедаем нормально, сытно, – пообещал он.
Археологиня не возражала, с интересом наблюдая за его приготовлениями. Нуар, сложив собранные дрова поленницей, вытянул из кармана щепоть сухого моха, сунул в макушку зажигалки, крутанул колесико, подул в задымившийся комок, а когда тот полыхнул огнем – подсунул его в самый низ приготовленного костра. Через минуту хворост затрещал, к небу поднялся столб белого густого дыма.
– Сырое все, – виновато развел руками Шеньшун. – Лес такой. Хороших дров не найти.
– Так и эти горят, – утешила его Дамира. – Только, может быть, стоило сперва на охоту сходить, а уже потом костер разводить?
Страж богов многозначительно улыбнулся. Вскоре зашуршали ветви, на берег вышла крупная пума цвета кофе с молоком, опустила к ногам нуара полосатого поросенка весом килограмма на три, развернулась и прыжком скрылась среди ветвей.
– Все время забываю, кто ты такой, – призналась археологиня.
– Я тот, кого ты избрала своим единственным, – напомнил нуар, приседая возле подаренного джунглями угощения.
Острой гранью расколотого камня он споро освежевал тушку, насадил ее на ветвистую рогатину, воткнул в землю рядом с очагом. Вскоре воздух наполнился щекочущим соблазнительным ароматом. Дождавшись, пока мясо хорошенько зарумянится, страж богов аккуратно срезал на лист банана горячий верхний слой, повернул тушку к огню другой стороной и поднес угощение своей даме сердца. Пока они вдвоем управлялись с первой порцией, успела подоспеть и вторая, а затем и третья. А потом послышался шум мотора, и на реке показался катер с пулеметом на высокой турели и четырьмя вооруженными мужчинами в цветастых рубахах. Посудина уткнулась в берег рядом с их стоянкой, двое мужчин выпрыгнули на сушу, подошли ближе.
– Вы кто такие? – спросил один.
– Путники, – пожав плечами, ответил страж богов.
Гость бросил на стоянку беглый взгляд, поднес ко рту рацию:
– Бродяги какие-то. Мужик и баба. Вещей нет. Вообще. Развели костер, жрут какого-то зверька. Голодранцы.
– Говорит, что мы бездомные скитальцы, – перевел Дамире Шеньшун. – Выражается оскорбительно. Может, мне стоит их наказать?
– Хочешь, чтобы на нас новую облаву устроили? – покачала головой археологиня.
Рация что-то ответила – но механическую речь нуар понимать не умел.
– Баба ничего, есть чего помять, – добавил гость.
Рация что-то кратко скомандовала, мужик кивнул и посторонился. С катера ударила пулеметная очередь, отшвырнувшая стража богов в кустарник, Дамиру мужики сгребли за руки и волосы и потащили в катер, ухохатываясь над ее отчаянными воплями. Катер заурчал мотором, сдал назад и повернул обратно вверх по реке.
* * *
Тело, почти разорванное пополам тремя крупнокалиберными пулями, восстанавливалось с огромным трудом. Прошло, наверное, больше четверти часа, прежде чем нуар смог хотя бы просто застонать и пошевелиться. Его сердце забилось, легкие наполнились воздухом – и после этого возрождение пошло намного быстрее. Как всегда, оно отняло очень много сил – и потому, встав на ноги, Шеньшун в первую очередь доел приготовленную для двоих поросячью тушку, бросая кости к срезу воды. Вскоре на них спикировала чайка.
– Сюда! – приказал ей нуар, вгляделся в глаза уже молча.
Птица, получив приказ, взмыла ввысь, описала несколько широких кругов, вернулась обратно и затопталась на берегу. Шеньшун кивнул и, сорвавшись с места, побежал куда-то через джунгли, умело проскальзывая между стволами, ныряя в звериные тропы и перепрыгивая мелкие препятствия. Иногда, когда заросли оказывались чересчур густыми, он замедлял шаг, вскидывал руки – и тогда растения расступались сами, открывая ему путь.
Спустя час нуар выскочил к накатанной грунтовке, остановился. Опыт предыдущей гонки со смертными подсказывал, что такие вот простенькие дороги очень сильно облегчают его противникам жизнь и позволяют передвигаться слишком быстро. Посему Шеньшун потратил несколько минут, заставив самые крупные из деревьев по сторонам склониться на дорогу и переплестись стволами, добавил несколько выпирающих из земли крепких корней – и уже тогда помчался по проторенному врагами пути. Услышав близкие голоса, он остановился и сотворил еще одну живую баррикаду, пошел дальше медленнее, дабы неосторожно не попасться противнику на глаза.
Дорога, как оказалось, выводила в небольшую бухточку с тремя причалами. У одного покачивалась большая белоснежная яхта, длиной в два десятка шагов и просторной застекленной надстройкой, у другого – два таких же длинных деревянных баркаса, у третьего – четыре разномастных катера с пулеметами на турелях. На одном из катеров молодой парень ковырялся в моторе, на другом – спал мужчина, накрыв лицо широкополой шляпой. Основная толпа местных – не меньше десятка – сидела на скамейках на берегу и азартно перекрикивалась из-за чего-то, что происходило внизу между ними. То ли они во что-то играли, то ли следили за чужой игрой, то ли рассматривали одно из тех устройств для развлечений, что во множестве успели придумать хитроумные современные смертные. Главное – все они были либо с автоматами через плечо, либо держали оружие рядом наготове.
Шеньшун повернул, через кустарник проскользнул к реке, решительно нырнул в мутную глинистую воду и высунулся уже под причалом. Пробрался вдоль него к крайней моторке, поднырнул, появился с другого борта и потрогал спящего за рукав:
– Вставай к пулемету и стреляй во всех, кто с оружием.
Неспособный противостоять воле нуара, смертный торопливо вскочил, передернул двумя руками затвор и щедро хлестнул длинной очередью по скамейке у причала. Страж богов, убедившись в правильности происходящего, снова нырнул и поплыл в сторону, дабы выползти на берег под прикрытием кустов. Он быстро учился и не упускал из вида существование у смертных и снайперских винтовок, и разнообразных взрывающихся приспособлений, и вертолетов, и гранатометов – а потому предпочитал действовать так, чтобы о его существовании жертвы не знали вообще.
Выпустив пару длинных очередей и несколько коротких, пулемет надолго затих, но через несколько минут загрохотал снова. Ему в ответ звонко затрещали автоматы и пистолеты – эти голоса Шеньшун тоже успел запомнить. Страж богов пробрался на звук и обнаружил, что по другой, более узкой, но отсыпанной мелкими камушками дорожке к причалу пробираются с десяток темнокожих бойцов в пятнистых комбинезонах. Они таились, прятались за стволами деревьев, двигались вперед короткими перебежками, время от времени пытаясь навскидку попасть в пулеметчика. Хорошенько прицелиться под свистом крупнокалиберных пуль им духу не хватало.
Дуэль продолжалась достаточно долго. Двоих из наступающих защитник причала сумел-таки достать, прострелив насквозь деревья потоньше, но вскоре стрелки уловили момент, когда он стал перезаряжать свою установку, и, высунувшись из укрытий, накрыли его плотным огнем сразу пяти автоматов. После этого смертные еще пару минут отлеживались, опасаясь подвоха, потом один за другим начали подниматься.
Пары минут нуару вполне хватило, чтобы подкрасться к одному из темнокожих бойцов и шепотом приказать в самое ухо:
– Стреляй во всех, кто с оружием.
Шеньшун отпрянул в заросли, смертный же вскинул автомат и успел перебить всех своих товарищей, прежде чем они сообразили, что происходит. Затем развернулся, меняя магазин, залег за высоко выпирающим корнем и стал решительно садить очередь за очередью куда-то за поворот. Ему ответили сразу из двух стволов, и почти сразу одна из пуль разнесла темнокожему голову.
Соблюдая осторожность, страж богов пробрался дальше и наконец увидел цель своего нападения: обнесенную высокой, в два человеческих роста, бетонной стеной усадьбу, над которой возвышалась стилизованная под готику башенка с дымящимся пулеметом. Еще в двух местах над стеной покачивались стволы – но сами защитники, испуганные внезапным нападением, предпочитали не высовываться. Разумеется, ворота усадьбы были заперты и наверняка надежно чем-то подперты. Разумеется, все внутри теперь были настороже и следили за подступами к своей крепости в оба. А подступы оказались крайне неудобными: метров на тридцать от стены все джунгли были вырублены, а земля засажена короткой газонной травкой. Кошке незаметно не пробежать – не то что человеку подойти.
Правда, как заметил нуар, как раз напротив башенки в лесных зарослях возвышались несколько высоченных пальм, способных достать до самого пулеметного гнезда, но… Но пока дерево услышит, пока нагнется, пока отнесет свой груз – смертные заметят нападение и продырявят стража богов своими стрелялками не один десяток раз.
Шеньшун надолго задумался, потом сел, развел руки с поднятыми ладонями и послал во все стороны безмолвный призыв. Где-то с полчаса ничего не происходило, но затем трава и кустарник стали наполняться тихим вкрадчивым шипением. Джунгли ответили на зов нуара многими сотнями и тысячами змей: мелких и крупных, вертких и ленивых, темно-коричневых и красно-желтых, пятнистых и полосатых – самых разных, какие только обитали поблизости. Страж богов указал цель, и молчаливый живой ковер поструился сквозь траву, быстро вливаясь в узкую щель под запертыми воротами.
Последние из гадюк и аспидов еще только приближались к усадьбе, когда изнутри послышались крики, истеричный вой, зазвучали частые выстрелы. Нуар поджал под себя ноги и уселся под кроной акации, внимательно наблюдая за поведением караульного на башне. Тот засуетился сразу, едва услышал крики, заметался, даже схватился за пулемет, но тут же его оставил, несколько раз выглянул наружу, перегибаясь через край. А когда он начал приплясывать на месте и полез на перила, страж богов поднялся и пошел к пальмам. Выбрав самую высокую, положил руки на ствол и, мягко его поглаживая, о чем-то дружелюбно нашептал. Вершина дерева дрогнула и пошла вниз. Вскоре пальма изогнулась в крутую дугу, коснувшись расчищенного пространства макушкой. Шеньшун перешел к ней, взялся за основание одного из листьев руками. Послышался легкий скрип, и ствол разогнулся обратно, с легкостью поднеся нуара к пулеметной площадке.
Приказывать здесь оказалось некому – караульный неведомым способом исчез. Скорее всего – спрыгнул на крышу дома, предпочтя риск перелома ног общению с ползучими гадами. Перед стражем богов змеи расступились сами, и нуар спокойно побежал по ступенькам вниз.
В доме змеи были везде: на полу, на стульях и диванах, извивались на столах и обживали цветочные вазы. А вот со смертными дело обстояло хуже – все они куда-то исчезли, не оставив следов, хотя Шеньшун был уверен, что никто из людей из усадьбы не выскакивал. Только выйдя во двор, он наконец-то обнаружил совершенно белого, словно обсыпанного мелом, паренька, залезшего на узенький, в ладонь, подоконник и буквально распластавшегося спиной по стеклу.
– Сегодня сюда привозили женщину, – сказал ему Шеньшун. – Где она?
– В п-подвале, – указал подбородком через двор паренек.
Нуар кивнул, по выложенной деревянными бляшками дорожке, петляющей между пышными кустами роз, пересек двор, нашел дверь, сколоченную из толстых досок, открыл. За нею лежал синюшный труп в белых парусиновых штанах и рубашке из красно-белых квадратиков. В руках несчастный сжимал короткий автомат с длинным магазином. Похоже, покойный не смог найти общего языка с ползучей живностью. Чуть ниже, на ступенях перед второй дверью, остывал еще одни труп, все еще сжимающий в пальцах дверной ключ. Шеньшун забрал его, открыл замок, вошел в прохладное сводчатое помещение с шершавым бетонным полом. Обнаженная Дамира, подвешенная за руки к потолку, увидев его, бесшумно заплакала.
Шеньшун заспешил – скинул конец веревки с крюка в стене, осторожно опустил женщину на пол, подбежал, перехватил на руки, понес наружу. Обойдя цветник по плиткам, он снова вошел в дом, опустил археологиню на диван, с которого под его взглядом прыснули в стороны ползучие существа, пригладил волосы:
– Ты как, милая моя? Ты цела? Что с тобой случилось? Что они с тобой сделали?
– Привезли, – сглотнув, начала рассказывать археологиня. – Сперва на причале пинали и тискали. Потом потащили сюда, в подвал. К потолку привязали. Потом пришли эти… двое. Чего-то говорили. Смеялись. Потом платье с меня срезали. Потом… Потом стрельба началась, и они убежали.
– Двое… – сдержанно кивнул нуар. – Описать можешь?
– Один с усиками тонкими и длинными курчавыми патлами, как с бигудей. В белой кружевной сорочке и брюках со стрелочками. Второй – лысый и рябой, в белых штанах и гавайке в красно-белую клетку.
– Ой, прости. Второго я уже видел. Попробую отыскать хотя бы первого…
Он осмотрелся. Прошел через комнату, открыл обитую красным деревом дверь. За ней обнаружился туалет. За второй – ванная. Третья дверь из комнаты вела в небольшой шкаф, в котором, съежившись, сидел труп. Рассматривать его Шеньшун не стал, открыл очередную дверь и изумленно присвистнул: там находилась комната, от силы вдвое меньше той, в которой они находились. На всем ее протяжении, от стены до стены тянулись стальные палки, на палках болтались вешалки, на вешалках – одежда, одежда, одежда… Нуар сдернул ближайший костюм, приложил к себе и повернулся к спутнице:
– Этот вместо моего рваного подойдет?
– Он тоже мал. Тебе нужно либо спортивный костюм, чтоб свободный оказался, либо на заказ шить.
– Понял тебя, сейчас поищу.
– А что это там у тебя такое? – заинтересовалась Дамира.
– Тут всякое тряпье свалено. Ты отдыхай.
– На вешалках? – Женщина поднялась, подошла ближе. – Подожди, где-то здесь должен быть выключатель…
Гардеробная оказалась обильной, как элитный супермаркет. Здесь нашлось и белье, и спортивные костюмы, и костюмы деловые, и вечерние платья, и платья повседневные, и пеньюары, и ночные рубашки. Причем – самых разных размеров. Можно было подумать, хозяин усадьбы содержал у себя целый гарем… Хотя – может, и правда содержал? Или – приглашал себя навестить.
С мужской одеждой оказалось хуже. То есть – ее тоже было много, но вся слишком мелкая. С немалым трудом нуар смог втиснуться в одни из плавок и натянуть туристские штаны с водоотталкивающим покрытием. Куртка тоже налезла – но ее Шеньшун застегивать не стал.
Дамира выбрала шесть платьев. После долгих душевных мук померить оставила три и под конец, едва не вырывая из своего сердца, смогла отказаться от двух, оставив элегантное, бежевое с легким голубоватым отливом, без единого украшения, но зато сидящее так, словно стало второй кожей, и при этом приятно ласкающее тело. К платью она подобрала туфли не менее изящные, но совершенно непригодные для передвижения по амазонским джунглям. Однако задумываться об этом сейчас ей совершенно не хотелось.
Нуар же тем временем заглянул в другие комнаты, найдя еще семь трупов, изящную статуэтку из обсидиана и ожерелье из сушеных человеческих голов. Наконец настала очередь второго этажа. Здесь, в комнате за мраморной лестницей, он и нашел кудрявого красавца в белоснежной сорочке и идеально отпаренных брюках. Пижон сидел на шкафу с двумя огромными револьверами в руках и стволами сбрасывал вниз змей, которые пытались добраться до него то с одной, то с другой стороны. Патроны, как понял Шеньшун, у него уже кончились.
– Хоть с этим повезло, – улыбнулся страж богов и пошел за своей избранницей.
Дамира, к этому времени уже поменявшая выбор на вечернее платье с длинной пышной юбкой, красиво разложила отвергнутые наряды на диване, не переставая размышлять. Она успела слегка оттаять и, поднявшись вслед на нуаром, немедленной смерти пытавшего ее подонка не потребовала. Полюбовавшись на загнанного на шкаф потного красавца, она отвернулась, прошла вдоль стен, увешанных картинами неведомой ценности. Может – что-то старинное, а может – и обычная бульварная мазня.
– Шеньшун, – археологиня ковырнула одну из них ногтем, – а ведь это наркобарон. У него должно быть много денег и поддельных документов. Да и настоящих тоже.
– Поясни, пожалуйста, более понятно, что ты имеешь в виду? – попросил страж богов.
– После сегодняшнего приключения мне уже не хочется плыть по Амазонке дальше. Давай вернемся домой? По дороге было много разных селений. Тут наверняка есть какие-то регулярные пассажирские рейсы. Самолет, железная дорога или что-то еще. В Бразилии нас никто не ловит. Доберемся до ближайшего международного аэропорта и улетим. С деньгами, любыми документами и твоим талантом это будет несложно.
– Хорошо, – развернулся нуар, вернулся к шкафу: – Ты здесь за главного?
Кучерявый пижон попытался его проигнорировать. Шеньшун только усмехнулся, поймал его за руку и сдернул вниз. Красавчик предсмертно взвизгнул, закрыл глаза – однако змеи образовали вокруг них двоих широкое кольцо, угрожающе шипя, но не нападая.
– Это ты приказал меня убить?
– Я! – открыл глаза кучерявый. – Это я приказал! Я! Я! Я! Пристрелить тебя, урода!
– Почему?
– А на хрена ты мне нужен?!
– Ты решил, что я тебе не нужен, и поэтому приказал меня убить? – перевел его выкрик в нормальную речь нуар.
– Да! Да! И я был прав! Почему ты не сдох, тварь?!
– Тебя это не касается. – Нуар подумал. – Я был тебе не нужен, ты приказал меня убить… Странное правило. Но не стану осуждать чужих обычаев, не мое это дело. Прощай. Ты мне не нужен.
Страж богов отступил, свободный от змей круг двинулся вслед за ним. Красавчик взвизгнул, торопливо пополз вперед, стремясь удержаться в безопасном пространстве. Шеньшун скривился, присел перед ним, позволил змеям забраться себе на ноги, на плечи, на шею, запутаться в волосах:
– Ты что, не понял? – тихо спросил он. – Если ты мне не нужен, ты не должен жить. Разве это не твое правило? Но не будем о пустяках. Вставай! Скажи, где в этом доме лежат деньги?
– В сейфе. – Получив однозначный приказ, смертный выпрямился. Воля нуара была сильнее его страхов.
– Покажи его!
Обогнув Шеньшуна, наркобарон подошел к одной из картин, сдвинул ее в сторону. В небольшой нише обнаружилась металлическая дверь с кодовым замком.
– Открой!
Смертный подчинился.
– Дамира! – подозвал археологиню страж богов. – Посмотри, там внутри лежит то, что нам нужно?
Женщина, запустив руки в железное нутро, выгребла на пол все содержимое, присела на колени, сортируя пачки и бумажки:
– Есть! Целых шесть паспортов. И доллары… Килограмма полтора, наверное. Сейчас… Вот, одни мужской и один женский. То, что надо.
– Теперь его можно убивать?
Дамира вздрогнула, посмотрела на замершего у стены красавчика. Поморщилась:
– Не надо. Давай лучше сделаем с ним то же самое, что и он со мной. Пусть будет божий суд. Как судьба распорядится, тем и закончится.
– Как пожелаешь…
Шеньшун отвел смирного наркобарона в подвал, связал его руки и подвесил к потолку на место пленницы, срезал с него одежду, вышел и запер за собой дверь. Взявшись за руки, они с археологиней дошли до причала и остановились. Вид мертвых тел женщину особо не встревожил – плен, избиения и холодный подвал очень качественно проясняют сознание по поводу того, что такое хорошо и что такое плохо. Но вот огромная яхта внушала уважение.
– Как жаль, что мы не умеем ею управлять, – вздохнула его избранница.
– Как пожелаешь, – пожал плечами нуар и повернул обратно к вилле. Спустившись в подвал, он громко спросил: – Смертный, ты умеешь управлять яхтой, что у причала?
– Умею! – прохрипел тот.
– Тогда радуйся, смертный. – Шеньшун распустил узел. – Ты мне все-таки понадобился.
Управлять катером оказалось совсем не сложно – во всяком случае, при взгляде со стороны. Красавчик скинул привязные канаты, потом нажал кнопку запуска двигателя, сдвинул сверкающий сектор справа от кресла назад – яхта кормой вперед вышла на реку, – потом перекинул сектор вперед, выправил курс и помчался по водной глади. Вероятно, стоять в голом виде у штурвала капитану было не очень комфортно, но он не роптал, глядя строго вперед и придерживаясь стремнины.
– Какой здесь ближайший крупный город? – спросил Шеньшун.
– Картлос.
– Там есть аэропорт?
– Аэропорт есть в Фонта-Боа. Туда два дня пути.
– Плывем туда.
– Хорошо. – И кучерявый стал тыкать пальцем в экран перед собой.
– Что ты делаешь?
– Меняю координаты в навигаторе. Теперь он будет указывать маршрут на Фонта-Боа. А здесь, – он приоткрыл небольшой ящичек возле штурвала, – здесь бумажные карты. По ним тоже можно добраться. Вот, посмотри.
Шеньшун подступил ближе, и тут красавчик выдернул из ящика револьвер, приставил нуару к животу и без промедления выстрелил, заставив того сложиться от боли пополам:
– Ну, и кто из нас кому теперь нужен? – ехидно поинтересовался он, закладывая широкий разворот. – Не-ет, теперь так просто ты не сдохнешь. Ты меня еще упрашивать о смерти будешь. А ты не дергайся, потаскуха! Не то рядом будешь валяться с кишками наружу!
– Дай его сюда! – Распрямившись, Шеньшун перехватил его руку, выдернул оружие и швырнул за борт.
