Текст книги "Трезубец Нептуна"

Автор книги: Александр Прозоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Вы думаете, они говорили это всерьез, сэр Платон? – заговорил нормальным языком миллионер.

– А как же, – пожал плечами Рассольников. – Человечество на протяжении всей своей истории ставит подобные эксперименты со всякого рода крысами-кроликами-собачками. А поскольку по закону мы с вами, сэр, нынче что-то среднее между мышью и обезьяной, то и обращаться с нами можно соответственно. Привяжут вас к креслицу, наденут на голову пластиковый мешок, и оставят так минут на пять. А когда вы умрете, проведут сеанс реанимации, дадут отдышаться и опять оденут на голову пакет. И так на протяжении пяти дней – пока вы окончательно не отдадите концы. Потом доктор Кучвил обобщит результаты исследований, передаст комофлоту обоснованные научные рекомендации по поводу того, сколько раз можно безопасно реанимировать погибших из-за неисправностей дыхательной аппаратуры космонавтов, а после какого порога их следует переводить на более безопасную работу – и ведь получит за свои исследования Нобелевскую премию, попомните мое слово. Хотите поучаствовать?

– Вы шутите, сэр Платон?

– Как бы не так, сэр Теплер. Более того, я совершенно уверен, что очень многие исследовательские центры знают про особенности местного законодательства, и специально спускают сюда заказы на научные разработки… Скажем так – трудно осуществимые в обычных условиях.

– Вот уроды!

– Зачем вы так, сэр? Ведь подобные исследования и вправду способны спасти жизнь сотням и тысячам людей. И обогатить еще несколько десятков.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Да уж не коммерческое использование полученных результатов. Вот вам, например, сэр Теплер, предложили выбрать между возможностью умереть несколько десятков раз от удушья в исследовательском кресле или всего лишь один раз от того, что вам перережут горло. И заметьте, за то, чтобы вам перерезали горло, вам еще нужно доплатить несколько миллионов оболов.

– Точно! – мгновенно ухватил суть дела матерый бизнесмен. – Они не устанавливают личностей осужденных, и государство не может истребовать их имущества официальным порядком. Оно просто не имеет понятия, с кем имеет дело, и какие деньги есть у осужденного.

– Вот именно, – кивнул Рассольников. – А то, что вы им расскажете под пытками, изящно называемыми вивисекцией, знают только они сами. И все полученное могут спокойно положить себе в карман. И, главное, они ничем не рискуют – ведь все «научные эксперименты» ставятся исключительно над животными. Ни одна галактическая ассоциация по защите прав человека вмешаться не может – «людей» они защищают по высшему разряду, а положение «животных» их не волнует.

– На Ершбике действует какой-то «орден Защиты Животных», сэр, – напомнил толстяк.

– Ничего они не добьются, сэр, – отмахнулся археолог. – Вы только подумайте, какие тут деньги крутятся! Вчера двоих мужиков зарезали: значит, каждый из них откупился. А те, что не откупаются, приносят доход по линии научных исследований. Безотходное производство!

– Они еще и мылом торгуют, интеллигенты, – злорадно припомнил Вайт.

– Тихо, сэр, – предупредил Атлантида, подходя к решетке.

По проходу двигался живодер с длинной доской под мышкой.

– Отойди от дверцы, не то шокера схлопочешь, – предупредил «обработчик скота».

Рассольников послушался. Живодер открыл дверцу, кинул доску внутрь:

– Соль вечером принесу, сейчас она вам все равно без толку, – он захлопнул клетку и тщательно запер ее на замок.

Платон кинул небрежно оструганную доску на жесткие прутья пола и с наслаждением вытянулся на ней во весь рост.

– Ой, хорошо-то как! У меня от этих прутьев синяки по всему телу.

– Однако, дорогую досочку вы прикупили сэр, – покачал головой Вайт. – Не дешевле ли немного потерпеть?

– Ой ли, – перевернулся на спину археолог. – Почему вы так думаете, сэр?

– Ну, по моим прикидкам, за возможность полежать на жесткой доске с торчащими во все стороны занозами, вы заплатили неким домиком в конце Приморской аллеи; плюс определенной суммой в наличных оболах, явно превышающей стоимость номера-люкс в приличной гостинице на десять суток; плюс коллекцией антиквариата, которой не можете не владеть, учитывая вашу репутацию.

– …и два арбальских капкана, – негромко добавил Атлантида.

– Что, сэр? – запнулся толстяк.

– У вас в коллекции есть арбальские капканы, сэр?

– А как же, сэр Платон! – гордо вскинул подбородок миллионер. – Это звезда моей коллекции! Я отвел ему отдельный зал. Великолепнейший экземпляр с челюстями из многослойной керамики и тридцатиметровыми цепями! Он выбрасывает челюсти во все, что движется, а когда они вцепятся, втягивает к себе в ящик. Когда я пускаю в зал игрушечные машинки, гости визжат от ужаса и восторга! Кстати, сэр: это правда, что до сих пор неизвестно, являются капканы природными хищниками или сложными изделиями неизвестной цивилизации?

– Ну, у меня капканы попроще, сэр, – игнорировал последний вопрос Атлантида. – Со стальными челюстями, и с цепочками всего на пятнадцать метров. Зато два. И сидят они не в отдельном зале, а в ящиках по сторонам от крыльца. А ящики от греха закрыты паролем. Я, знаете ли, человек мирный, и предпочитаю пассивные системы охраны. Опыт, знаете ли, подсказывает, что во всякого рода самострелы или гильотины чаще всего попадаются или сами хозяева по забывчивости, или их друзья по растерянности. Или полиция, при исполнении своего долга.

– Зачем же вам тогда вообще эти капканы, сэр Платон? – удивился Вайт.

– Мне их подарили, – широко улыбнулся Рассольников. – Ну не выбрасывать же? Вот я их и прикопал, предусмотрев максимальные меры безопасности от случайной активизации.

– И чтобы они сработали, нужно подняться на крыльцо и произнести пароль? – до Теплера Вайта наконец-то дошел смысл ситуации. Он громко хлопнул себя ладонями по коленям и от души расхохотался. – Как вам такое в голову пришло, сэр?

– Я подумал, сэр, – застенчиво почесал себя за ухом археолог, – что помимо банальных воришек существуют еще и грабители, которые запросто могут подвесить пленника над костром и подробно расспросить об охранной системе дома. А в такой ситуации нужно давать хоть какие-то ответы, если не желаешь, чтобы твоя печенка запеклась прямо в брюхе.

– А этот, Непейвода? – продолжал веселиться толстяк.

– Разыскивается за тройное убийство, вооруженное сопротивление властям, несанкционированное посещение планеты, нарушение правил полета… Там список страниц на пять, все не упомнишь. Но полиции будет очень интересно побеседовать с его знакомыми. И, кстати, ребята из полиции вряд ли поймут, если попавшие к ним при таких обстоятельствах инопланетяне начнут объяснять, что я признан животным. Меня на Гее-Квадрус знают…

– Да вас полгалактики знает, сэр Платон, – небрежно отмахнулся Теплер Вайт, и от этого жеста произнесенная фраза из разряда комплиментов тут же перекочевала в банальные истины. – Как они на «Непейводу» купились, понять не могу.

– Зажрались, – пожал плечами Атлантида. – Со своими проще: планета маленькая, все более-менее известно, привычно и понятно. А залетные пташки, вроде нас, на живодерне, наверное, от силы раза два или три попадались. И наверняка больше рассчитывали связаться через вымогателей с родственниками, выкупиться, спастись. Не все же такие жмоты, как вы.

– А вы, сэр? – возмутился миллионер.

– Я для них двумя арбальскими капканами пожертвовал, – напомнил археолог. – Знаете, сколько они стоят, сэр Теплер?

– Да я бы своего тоже не пожалел, – мечтательно вздохнул миллионер. – Знать бы только, куда его поставить… А стоит он раза в три больше ваших двух!

– Мои по семь челюстей, сэр! – покачал пальцем Атлантида. – Не какая-нибудь там строенная дешевка.

– А у меня с шестью, сэр, – признал толстяк. – Но чистая керамика!

Оба так увлеклись спором, словно сидели не в стальной клетке городской живодерни в ожидании того часа, когда их забьют на мыло, а в дешевой студенческой пивной какой-нибудь заштатной периферийной планетки.

Вечером живодер принес деревянную плошку с серой крупнозернистой солью, кинул несколько похожих на апельсины фруктов и пару корнеплодов. Ткнул в коренья пальцем:

– Репнес с солью хорошо идет. А желтуху лучше «на потом» оставьте, рот сильно вяжет.

– Спасибо за совет, – кивнул Атлантида, заискивающе улыбаясь. – Приятно было с вами поговорить.

Обработчик скота, привыкший к лебезению со стороны «животных», молча отвернулся и пошел дальше.

– Что это с вами, сэр? – удивился Вайт.

– Ну как же, – искренне объяснил Рассольников. – Такой хороший человек. Соль принес, нормальной еды дал, объяснил, что и как кушать нужно. Опять же, скоро резать меня будет. Чего зря злить человека?

– Вы и вправду головой приболели, или притворяетесь? – не поверил своим ушам миллионер.

– А вы обратили внимание, что нас прослушивают, сэр? – тем же самым тоном ответил Атлантида.

– Как, сэр?

– Очень просто, – археолог присел у края клетки и принялся старательно отмывать корень. – Почему живодер не стал брать у вас деньги, и почему дамочка из комиссии требовала с вас именно тридцать семь тысяч оболов? Наверняка потому, что разговоры «животных» с персоналом наверняка прослушиваются. Обычная мера предосторожности: чтобы о побеге не сговорились, чтобы деньги мимо общей кассы не ушли. Тут наверняка есть скрытая система слежения, которая контролирует общий порядок и отдельные разговоры. Причем, скорее всего, система дистанционная. Чтобы наши тюремщики не знали, кто именно за ними наблюдает, и, опять же, чтобы без ведома начальства между собой не сговорились.

– «Сговорились», – хмыкнул толстяк. – А почему вы думаете, что здесь не обычный охранный компьютер стоит?

– А потому, – Рассольников удовлетворился чистотой корнеплода и вернулся на доску. – Потому, что в охранном компьютере есть блок памяти, который кто-то из руководства может проверить. Или системщик обслуживающий от нечего делать заглянет. Нет, сэр Теплер, нет. Там сидит человек. Со смены ушел, и все концы в воду. Было – не было… Докажи!

– И ведь небось в кресле сидит, мерзавец, – с неожиданной ненавистью поддакнул Вайт. – Книжечку читает, да на экран поглядывает, чтобы зверюшки из клеток не разбежались.

– Вот именно, – поддакнул Атлантида, прежде чем запустить зубы в корнеплод. – А если видит, что между смертником и охраной разговор возник, настраивает микрофон, и слушает. А потом начальству докладывает.

– А может, постоянно слушает? – предположил толстяк.

– У-кку, – отрицательно покачал головой Платон, дожевал откушенный кусок хрустящей белой плоти и пояснил: – Я ведь про капкан не просто так рассказывал, сэр Теплер. Мне интересно было, вечером соль дадут или доску отнимут? Раз соль дали, значит и контроль у них… – Атлантида многозначительно завел палец за ухо и дернул им в сторону. – Тяп-ляп. Соли не хотите?

– Спасибо сэр, с удовольствием, – миллионер выбрал себе корень покрупнее и пошел его отмывать.

К утру Теплер Вайт сломался. Не то, чтобы Атлантида был жадным человеком, но поместиться на узенькой доске вдвоем не было никакой возможности, а жертвовать собой археолог не собирался. Муки толстяка, ворочающегося на голых прутьях, вдвойне усугубляло зрелище посапывающего с удобствами Платона – и терпеть страдания далее миллионер не смог.

– Эй, как там тебя?! – замахал рукой Вайт, когда тележка живодера подкатилась к их клетке. – В общем, скажи этой ведьме, из комиссии, что я согласен. Будут вам тридцать семь тысяч оболов, давайте и мне тоже доску, садисты, гады, извращенцы.

– Приятного аппетита, – с довольной улыбкой ответил обработчик скота, кидая им в откидной ящик порцию овощей.

– Слушай, а это… – попытался остановить его Вайт. – А мясо можно у вас получить? Мясо даете? Какой тварь надо себя назвать, чтобы мясо давали? Мне эта трава уже поперек горла стоит!

– Любым хищником назовись, когда деньги отдашь, – снизошел до ответа живодер. – И будет тебе мясо.

– Только сырое, – прокомментировал со своей доски археолог.

Живодер ехидно расхохотался.

– Не переживайте, сэр Теплер, – попытался утешить его Атлантида. – Зато сегодня вы получите себе доску. И совсем дешево. Всего тридцать семь тысяч оболов! За такие деньги даже приличного коттеджа на десять дней не снять. Разве только без бассейна, без девочек, без массажа, без яхты, без галактической связи, и с обычной тепловой постелью вместо гравитационной.

– Если без яхты, сэр, – вежливо поправил его толстяк, – то бассейн, девочки, живая массажистка, прямая связь и гравитационная постель должны быть обязательно. И если вы за такие деньги соглашались арендовать дом без стандартного сервиса, то вы просто мот или раззява!

– Извините, сэр, больше не буду, – развел руками Атлантида. На самом деле, ему еще ни разу не приходило в голову выбрасывать на ветер сорок тысяч оболов ради десятидневного отдыха. Пусть даже с бассейном, живой массажисткой и стандартным набором девочек для услуг.

– Ладно, сэр, – смилостивился Вайт. – Когда мы вернемся, я устрою вам поездку… Вы слышали?

И правда, откуда-то издалека донесся жалобный женский крик.

– Наверное, среди здешних «животных» встречаются и самочки… – Рассольников встал на доске, приподнялся на цыпочки. – Нет, ничего не видно.

– А что вы рассчитывали увидеть, сэр?

– Не знаю, сэр Теплер, – пожал плечами Атлантида. – Но настоящему мужчине всегда приятно посмотреть на женщину.

– Вот комиссия придет, – кивнул Вайт. – Тогда и насмотритесь… Интересно, если я им еще три тысячи накину, они нам по бифштексу поджарят?

Платон покачал головой и снова вытянулся во весь рост на своей доске.

– А не дороговатые бифштексы получатся, сэр?

– Да ладно, – отмахнулся миллионер. – Последний раз в жизни хоть поесть нормально. Ради этого и трех тысяч не жалко. Если честно, то я и четыре заплатить готов.

– Вы, кстати, на счет своей хищнической породы не переусердствуйте, сэр, – предупредил Атлантида. – Видели, как крокодила кормят? Что делать станете, если вам на завтрак живую крысу в клетку запустят?

– Разломаю наши доски, разведу костер. Зажарим, и съедим, сэр.

– Ломать будем только вашу доску, сэр Теплер.

– Почему?

– Потому, что по условиям нашего договора, кормежка во время путешествия производится за ваш счет, – напомнил Рассольников, положил голову на руки и закрыл глаза.

Послышался скрип. Это стронулся со своего места канат с уже подвешенными к нему животными. А вот послышался и первый предсмертный хрип, ленивое шлепанье крови по жести короба. Однако, закрыть уши так же, как и глаза, Платон не мог. Приходилось слушать все это раз за азом, понимая, что рано или поздно та же самая участь ждет и тебя.

– Вы смотрите, сэр, – толкнул Вайт археолога в бок. – Тетку какую-то везут.

– Куда везут? – приподнялся Атлантида.

По ту сторону центрального прохода извивалась, подвешенная к тросу вверх ногами, женщина лет тридцати, со свисающими вниз длинными каштановыми волосами и непропорционально большой грудью. Она была в голубом рабочем комбинезоне… Пока… Оба путешественники уже могли себе примерно представить, что произойдет через несколько минут, и рука археолога потянулась к трости.

– Интересно, за что ее? – недоуменно пробормотал толстяк. – Такая милашка!

– А вы думаете, «милашка» не способна подсыпать стрихнину в суп престарелому мужу, если он слишком задержался на свете? Или выбросить на помойку нежеланного ребенка? Не надо ее жалеть, сэр Теплер. Если уж у судей на такую красотку рука поднялась, значит и вправду что-то из ряда вон выходящее сотворила. – Рассольников приподнял доску и придвинул ее к самым прутьям, подполз ближе к решетке.

– Не верится, – покачал головой Вайт. – Как она могла?

– И обратите внимание, сэр, – продолжал гнуть свою линию археолог. – Ведь по здешним обычаям кто-то мог объявить себя ее хозяином и компенсировать ущерб. Помните? Однако никто не взялся. Вы как, сэр Теплер, не отказались бы приобрести себе такую домашнюю животинку?

– Смотря что она натворила, – моментально проявил расчетливость миллионер. – Может стать, жениться дешевле, чем такую «собачку» на себя вешать.

– Вот то-то, сэр…

Тем временем трос подвез женщину к обработчику скота. Вайт прижался к решетке, наблюдая, как живодер с профессиональной неторопливостью принялся срезать с нее одежду. Жертва заискивающе улыбалась и что-то негромко говорила. Атлантида тем временем выпростал из трости короткий клинок, прижал его к стальному пруту и со всей силы ударил по «пятке» альпенштока. Прочное лезвие скользнуло вперед, оставив глубокую борозду. Рассольников повторил процедуру еще раз, потом еще и еще. Сталь оказалась самого что ни на есть поганого качества, и резалась легко. Похоже, основной расчет тюремщики делали на толщину прутьев, а не на их прочность. К тому моменту, когда живодер полностью расправился с одеждой и, после некоторой паузы с созерцанием обнаженного тела, резанул тесаком по горлу, сталь поддалась напору особо прочной металлокерамики, а край короба сверкал мельчайшей изумрудной стружкой.

– И правда, с глазами что-то не так, – признал Рассольников, убирая лезвие в трость. – Сэр Теплер, вы не могли бы отогнуть этот прут внутрь нашей клетки?

– Какой прут, сэр? – отвернулся от захватывающей картины миллионер.

– Вот этот, сэр, – Атлантида выпрямился во весь рост и указал кончиком трости на место разреза.

– Эт-то мы запросто… – толстяк наклонился, ухватился двумя руками за прут, прикусил губу и, сделав короткий резкий выдох, выгнул прут к себе едва ли не до потолка.

– Спасибо, сэр, – кивнул Платон, протиснулся в образовавшуюся щель и быстрым шагом направился к живодеру, умело переламывающему женщине кости рук и ног.

Позади послышалось тяжелое посапывание: это Вайт пропихивал между прутьев свое изрядно похудевшее брюшко. Ему очень хотелось на свободу, а потому дело двигалось успешно.

Разделав тушу по всем правилам, обработчик скота столкнул ее в измельчитель. Послышалось знакомое отвратительное чавканье.

Атлантида легко запрыгнул на невысокий помост и похлопал живодера по плечу:

– Вы не подскажете, как нам отсюда выйти?

Обработчик скота оглянулся, и на лице его возникло выражение неописуемого изумления. Тут над ухом археолога просвистел кулак, врезался живодеру в глаз, и опрокинул бедолагу на грязные, истоптанные доски.

– Ну зачем вы, сэр Теплер? – укоризненно покачал головой Платон. – Он же не успел ответить!

– А чего тут отвечать, сэр? – Вайт деловито подобрал живодерский окровавленный тесак. – Вон двери в углу.

На этот раз первым побежал миллионер. Однако, прежде чем беглецы домчались до угла, дверь распахнулась, и навстречу выскочило двое охранников. Они тут же вскинули разрядники – Атлантида рухнул на бок, пропуская рукотворную молнию над головой, и со всей силы рубанул ближайшего противника тростью чуть ниже колена. Тот взвыл от боли, а археолог, воспользовавшись заминкой, прыгнул вверх и хлестнул его по горлу. Охранник жалобно хрюкнул и осел вниз.

Второй «сторож животных» уже лежал рядом: миллионер принял электроразряд на толстое, широкое лезвие тесака, после чего тем же тесаком и огрел по макушке.

– Надеюсь вы его не убили, сэр?

– Ну что вы, сэр Платон, – развел руками толстяк. – Я бил тыльной стороной клинка.

Атлантида подумал о том, что именно тыльной стороной живодер и ломал кости своим жертвам, но промолчал.

– Разрядники возьмем, сэр?

– Не нужно, – вскинул руку Рассольников. – В половине тюрем галактики оружие охраны идентифицировано на владельца. Если его возьмет посторонний, то в лучшем случае схлопочет разряд.

– Тогда бежим, – Вайт театрально ударил ногой в область замка, распахивая дощатую створку. – Смотрите, вот она!

В двадцати шагах дальше по коридору манил солнечным светом прямоугольник распахнутых на улицу дверей.

– Стойте, сэр!

– Что такое, сэр Платон? – оглянулся толстяк.

– Слишком просто! Тревога уже поднята, охранники навстречу выскочили, а тут все нараспашку. Наверняка ловушка. Давайте налево, что там за лестница?

Они быстро взбежали на второй этаж, вломились в длинную широкую комнату, уставленную железными шкафчиками.

– Это раздевалка, сэр, – пояснил археолог для землянина, который привык к своему напрочь свихнувшемуся миру. – Идем дальше, может окно найдем.

Окон в помещении не имелось, зато сразу душевой обнаружился кабинет, в котором заполнял бумаги коротко стриженый, лысый и щекастый мужичок в полицейской форме Ершбика.

– Ага, – кивнул археолог и повернулся к миллионеру: – Убейте его, сэр Теплер.

Миллионер с невозмутимым лицом шагнул вперед и вскинул над головой окровавленный тесак.

– Не-е-ет!!! – в ужасе завопил полицейский и сполз под стол.

– Ты куда? – Вайт рванул стол, сдвигая его в сторону. – Мне так неудобно.

– Не-ет! – мужичок быстро отполз обратно под стол. – Не надо! Не надо, пожалуйста!

– Постойте, сэр, – остановил напарника Атлантида. – А ты нас отсюда выведешь?

– Да-да, конечно, – часто-часто закивал полицейский.

– Тогда показывай дорогу.

– Сейчас… Сейчас покажу.

Мужичок выполз из-под стола и побежал по раздевалке, чуть не кубарем скатился вниз, и прижался к стене, пропуская беглецов.

– Вон, туда, – полицейский ткнул пальцем в сторону манящего распахнутой дверью выхода.

– Тебе сказано, показывай! – Вайт ухватил его за шиворот и швырнул на улицу.

Проход из серого окрасился в голубой цвет, послышался треск, запахло озоном. Мужичок распластался на полу. Беглецы переглянулись.

– Вот так, – развел руками Рассольников.

– И что будем делать, сэр?

– Назад…

Археолог выбежал обратно в зал живодерни, подскочил к столу, наклонился над живодером:

– Эх, не дали вы мне его расспросить, сэр… Ладно, помогите.

Рассольников опрокинул бесчувственное тело в короб – как раз туда, куда сливалась кровь жертв; прыгнул следом.

– А вдруг там труба узкая, сэр? – поинтересовался сверху миллионер.

– Вы вспомните, сэр Теплер, какую дрянь мы сюда кидали, – откликнулся археолог. – Гнилые овощи целыми корзинами. Если труба меньше полуметра в диаметре, давно бы забилась.

– А если там измельчитель для мусора?

– А вы его хоть раз слышали?

– Ох, сэр Платон, попадем мы с вами… – Вайт перевалился через край короба и спрыгнул рядом.

– Помогите, сэр, – археолог подхватил постанывающего живодера под мышку. Миллионер взялся с другой стороны, и они двинулись вперед, расплескивая доходящую до щиколоток воду.

Желоба коробов, ведущие от обоих рядов клеток, сошлись, и беглецы уткнулись в высокую решетку. Решетка поднималась над уровнем воды сантиметров на пять, и при большом желании под ней можно было пролезть, но нырять в воду, разбавленную мочой и испражнениями обитателей живодерни Атлантиде не хотелось.

– Пропустите вперед джентльмена, сэр, – Рассольников поставил живодера на ноги и толкнул вперед.

Тот шагнул, потерял равновесие, упал вперед, рефлекторно ухватившись за прутья, и мелко задрожал.

– Так я и знал, – кивнул археолог. – До чего они тут любят электричество! Сэр Теплер, заземлите, пожалуйста, решетку.

Миллионер поставил тесак рядом с решеткой острием вниз, потом наклонил вперед. В клинок ударила ослепительно-белая искра, послышался сочный хруст. Живодер испустил облегченный вздох и расслабился.

– Кажется, где-то перегорели предохранители, – отметил Платон и принялся с плеча бить клинком альпенштока в основание прутьев.

– Что вы делаете, сэр?

– Решетка под током, сэр Теплер, – тяжело дыша, пояснил Рассольников. – Значит, должна быть на изоляторах. Фарфор, фаянс, стекло, керамика… Короче, что-то хрупкое.

– Понял, – обрадовался толстяк, подхватил тесак и принялся мощными ударами помогать напарнику.

Спустя несколько секунд решетка покачнулась. Вайт рванул ее к себе, выворачивая из гнезд и освобождая проход. Почти сразу за решеткой короб упирался в зев трубы примерно метрового диаметра. Атлантида решительно полез туда. Минут через десять они выбрались в трубу уже полутораметрового размера. Здесь можно было идти, пусть полусогнувшись и выше, чем по колено, в какой-то мерзости. Время от времени вверх уходили колодцы с решетками водостока наверху.

– Мне тут надоело, сэр Платон, – не выдержал миллионер. – Воняет!

– Не нравится? Тогда пошли отсюда, – решился Атлантида и по первому же колодцу полез наверх. Остановился на минуту на верхней скобе, вмурованной в стенку, прислушался… Вроде ничего подозрительного… Он поднатужился, приподнимая тяжелую чугунную решетку, толкнул ее в сторону и выбрался наружу – прямо посреди улицы.

Двое прохожих изумленно остановились, созерцая вылезающего из люка джентльмена в белом костюме – правда, слегка помятом – и с изящной тросточкой под мышкой. Но когда следом показался плечистый толстяк с огромным мясницким тесаком, они тут же заторопились по своим делам.

– Сюда! – Рассольников пробежался к ближайшему дому, распахнул калитку, миновал посыпанную мелкой галькой дорожку между цветочными клумбами, толкнул резную, деревянную со стеклом, дверь.

– Кто там? – послышался слева мужской голос.

Атлантида повернул туда, вошел в комнату, оказавшуюся столовой. К обеду беглецы опоздали – грязные тарелки стояли стопкой на столике с колесиками. Семейство из двух мальчишек, молодой женщины и подтянутого мужчины в деловом костюме пило некую коричневую жидкость – возможно, просто чай.

– Как вы относитесь к ордену Защиты Жвотных? – сурово поинтересовался археолог и вонзил лезвие альпенштока в стол рядом с чашкой хозяина дома.

– Да, очень интересно, – подал голос Теплер Вайт и оперся на стол рукой, в которой красовался окровавленный тесак.

Мужчина в деловом костюме сглотнул и заметно побледнел.

– Мы очень уважаем борьбу ордена за права животных, – торопливо сообщила женщина. – Можно сказать, мы ее даже поддерживаем. Да, дорогой?

– Да, разумеется, – кивнул хозяин дома.

– Я рад брат, что мы наткнулись именно на тебя, – порывисто обнял его Атлантида. – Едем! Едем немедленно! Ты должен как можно скорее доставить нас в Морун-Йорк.

– Но я… Так, сразу…

– Или, может быть, нас отвезет леди? – Теплер Вайт повел своими широкими плечами.

– Нет, что вы! – на этот раз страх пошел мужчине на пользу. Отдать ему должное, за жену он испугался больше, чем за себя. – Я отвезу вас сам. Наш глиссер настроен на меня, так получится быстрее. Идемте.

Глиссер у хозяина дома был совершенно новенький, темно-темно-синего цвета. Вот только конструкция его устарела еще лет четыреста назад, и почему на Ершбике производили такое старье, Атлантида не понимал. Неужели не могли перейти хотя бы на столетний утиль? Ведь документацию, за древностью, можно купить за сущие сантимы.

Впрочем, двигатель вышел на линейную импульсацию за считанные секунды, и вскоре глиссер заскользил над поросшей ровной дорожной травой улицей.

– Давай, давай скорее, – нетерпеливо потребовал с заднего сиденья Вайт.

– Нельзя, – тихо объяснил мужчина. – Пока двигатель не прогрелся, на полную мощность выходить нельзя. Межвитковое замыкание может произойти.

– Ничего, ничего, – похлопал его по плечу Рассольников. – Не торопись. Тихонечко поворачивай на запад, и гони к Алагме.

– Но ведь вы говорили в Морун-Йорк! – замотал головой хозяин.

– Это мы для полиции, – жизнерадостно пояснил Атлантида. – Ведь когда эти гончие явятся к вам в дом, супруга наверняка солгать не решится? Вот пусть полиция в Морун-Йорк и мчится. А мы пока спокойненько в Алагму доедем.

– Это же почти тысяча километров!

– Три часа хода, брат, – кивнул Платон. – Рядом с Алагмой в лесу база нашего ордена. Там нас никто не достанет. А ты, если захочешь, можешь остаться с нами.

– Вас все равно догонят…

– На чем?! – расхохотался на заднем сидении Теплер Вайт. – Да мы тут на вашем космодроме все скутера пожгли! И половину полицейских глиссеров тоже. Хорошо развлеклись, правда, сэр?

– Не зря старались, – кивнул Атлантида. Он увидел, что глиссер вывернул между домов на широкую прямую просеку и холодно приказал: – Жми!