Текст книги "Смертельный удар"

Автор книги: Александр Прозоров

Соавторы: Алексей Живой
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава седьмая
Новый тиран

С трудом пробившись сквозь плотные шеренги маршировавших в сторону бухты войск, постоянно отходивших от дворца главнокомандующего, Федор проскакал во двор, запруженный солдатами. Здесь он спешился, бросил поводья одному из слуг и, приказав ждать, направился прямиком к главному входу, но был остановлен начальником караула. Раздувшийся от собственной важности гвардеец, в сверкавшей на солнце кирасе, потребовал от него назвать себя и сообщить, зачем он хочет попасть на прием к Ганнибалу.

– Федор Чайка, командир двадцатой хилиархии, – с трудом сдерживая себя, процедил он сквозь зубы, недовольный таким приемом, – только что прибыл из… Испании. Я должен немедленно попасть к Ганнибалу. А что касается моего дела, то о нем я сообщу лично ему. Так что поторапливайся, чтобы не пожалеть о том, что задержал меня слишком долго.

Начальник караула, не встречавшийся ранее Федору, с удивлением уставился на запыленного вояку, который разговаривал с ним как со своим слугой. Он был явно задет, но, смерив Чайку пристальным взглядом, убедился в том, что тот не шутит и явно имеет право так говорить.

– Я доложу, – наконец проговорил он, направляясь наверх по лестнице.

Федору пришлось ждать на солнцепеке еще минут десять, прежде чем он смог попасть во внутренние залы дворца. И вот теперь он стоял перед Ганнибалом, облаченным в свою любимую черную с золотом кирасу, который прохаживался вдоль стола, уставленного яствами и кувшинами с вином. Неожиданный штурм не смог перебить аппетит главнокомандующему, но Чайку он не спешил пригласить к столу, как раньше. Вместо этого пуниец встал и сам начал измерять пространство шагами, разглядывая мозаичный пол.

– Что-то ты не слишком торопился, – сказал Ганнибал, подходя к огромной двери, что вела на балкон, с которого открывался отличный вид на бухту Тарента, – я заметил, как пришвартовался корабль, и ждал гонцов раньше. И все же я рад тебя видеть.

– Пришлось заглянуть домой, немного привести себя в порядок, – неумело соврал Федор, окинув взглядом свою грязную амуницию, – ведь я давно не был здесь и не знал, к кому на прием тороплюсь.

Эта грубая лесть, конечно, не смогла обмануть Ганнибала, но сделала свое дело. Он лишь ухмыльнулся и не стал начинать расспросы о Юлии, сменив тему разговора.

– С каких это пор. Чайка, ты стал беспокоиться о том, что я подумаю о твоем облачении? – проговорил пуниец, выходя через открытую дверь на балкон и жестом приглашая гостя последовать за собой, – мы уже давно знаем друг друга и такие мелочи не должны смущать тебя. Ты, вероятно, слишком долго общался с карфагенскими сенаторами, для которых парадное платье важнее рваных доспехов. Для меня все по-прежнему не так.

Чайка невольно вздрогнул, приняв ответный упрек и намек относительно его пребывания в Карфагене, о котором пуниец не должен был знать. «А может быть, уже знает? – проскочила досадная мысль в голове бравого командира. – И все, что я собираюсь ему рассказать, ему известно? Шпионов у Баркидов в столице должно быть не мало».

Ганнибал остановился у ограждения, устремив взгляд единственного глаза в сторону прибрежных вод, где курсировали римские квинкеремы. обстреливая укрепления бухты из своих орудий. Грохот сражения и крики доносились даже сюда.

– А что до моего нового титула, на который ты так прозрачно намекаешь, – вновь заговорил он. не оборачиваясь, – то, назовись я хоть царем всего Обитаемого мираэто не помешает мне общаться с моими военачальниками. Армия. Чайка, всегда была и будет моей главной опорой, а ее офицеры моими боевыми товарищами.

«Кто бы сомневался», – не смог сдержать улыбки Федор, проследовав за своим покровителем. Честно признаться, такой ответ был ему по душе, даже если пуниец и лукавил. Но Федор действительно не первый день находился рядом с этим человеком, а кроме того, уже был глубоко втянут в интриги Баркидов, чтобы понимать, – без опоры на армию у него действительно ничего не выйдет.

– Говоришь, ты едва проскочил под носом у римлян? – уточнил Ганнибал, продолжая рассматривать сражение, которое уже перекинулось на стены. Легионеры в некоторых местах смогли вскарабкаться на укрепления и даже захватить одну из башен. К счастью, не из тех, что управляли цепью. На остальных участках защитники не позволили кораблям подойти так близко, чтобы высадить пехотинцев на стены.

– Мне повезло, – кивнул Федор, тоже присматриваясь к разраставшемуся сражению, – у нашего сицилийского корабля оказался отличный капитан. Мы даже успели потрепать парочку римских квинкерем.

Несмотря на реальность прорыва, Ганнибал казался абсолютно спокойным. На помощь к защитникам уже двигались внушительные силы пехотинцев Атарбала. Кроме того, с десяток квинкерем направилось к выходу из бухты, с явным намерением отогнать римлян подальше от стен и дать им бой на воде. Ганнибал не собирался просто отсиживаться в крепости.

– А что сейчас происходит вокруг? – спросил Федор, бывший не в курсе последних событий. – Наслышан, пока я был в Испании и Африке, здесь произошло много изменений.

– Все в порядке, – ответил Ганнибал, отлично поняв вопрос Чайки, – верные мне силы удерживают половину Италии и почти всю Сицилию, да это ты и сам видел. Мы готовимся к новым сражениям, но римляне до сих пор не рисковали переходить в наступление.

– Кто же тогда эти вояки? – позволил себе усмехнуться Федор, кивнув в сторону римских легионеров, которых защитники Тарента то и дело сбрасывали со стен, но они с упорством рыжих муравьев продолжали карабкаться наверх по лестницам.

Наверняка кто-то из тех, кого разослал повсюду Марцелл, для того чтобы беспокоить меня в моих же владениях. Он сейчас вновь управляет флотом и старается досадить мне.

Ганнибал перевел взгляд со стен на лицо Федора и добавил:

– У Рима сохранился большой флот, а большая часть моих кораблей находится в Испании и Африке. Флотоводцев не хватает. Поэтому море даже вокруг моих берегов сейчас неспокойно.

Море сейчас везде неспокойно, – проговорил Федор, вспоминая свое путешествие из Италии в Испанию, а оттуда, с небольшой задержкой на берегу, в Африку и обратно. – Они хотят захватить город?

– Скорее просто напомнить мне, что Рим еще жив, – отмахнулся Ганнибал, – никаких сухопутных приготовлений вокруг Тарента нет. Все легионы, способные атаковать меня, заняты охраной Рима и подступов к нему. Но не будем больше об этом.

Ганнибал развернулся спиной к морю и наш иец сделал жест, приглашавший Чайку к столу.

– Этот приступ отобьют без нас, – сказал он, возвращаясь в зал и усаживаясь в кресло, – а нам е тобой есть что обсудить и без этого малозначительного сражения. Марцелл явно просчитался, думая меня испугать. Зря только погубил столько легионеров.

Ганнибал взял свою наполненную вином чашу и кивком предложил сделать то же самое Федору, мгновенно позабыв о римлянах. Так словно их и вовсе не существовало. А Федор поймал себя на мысли, что Ганнибал, как и подобает стратегу, замыслившему большое дело, просчитывает свои ходы на много месяцев вперед. Для него этот внезапный штурм не более чем досадное недоразумение, которое, впрочем, тоже вписывается в ту картину передела мира, которую он себе нарисовал уже давно.

Наполнив самостоятельно свою чашу – слуг при таких разговорах Ганнибал не терпел, – некоторое время Чайка молчал, не зная с чего начать свой рассказ. В голове роились всякие беспокойные мысли о судьбе Гасдрубала и его армии, где он оставил своих друзей, о Карфагене и сенаторах, которые теперь стали врагами. А Ганнибал не торопил его, наслаждаясь вином, словно на свете не было более важного дела, чем отпробовать прекрасного греческого вина во время штурма города. Но Федор задумался надолго и Ганнибал все же решил подтолкнуть его к разговору.

– Ну, как поживает мой брат, ведь ты доставил письмо? – заметил он таким тоном, словно речь шла о простом сообщении, доставляя которое Федор совершил увеселительную прогулку по морю.

– Доставил. Затем мы вместе с ним отплыли в Африку и высадились в Нумидии с большой армией, перед которой, казалось, никто не устоит, – выдавил из себя Чайка, решив не растекаться мыслью по древу, а сразу перейти к сути. – Хотя, когда я говорил с Магоном, он пытался уверить меня в обратном и сказал, что судьба Баркидов уже решена.

– Ты говорил с Магоном? – брови Ганнибала поползли вверх, от неожиданности сообщения он даже перестал пить вино, едва не поперхнувшись. – Мой брат настолько доверился тебе, что послал на переговоры?

– Не совсем так, – пробормотал Федор, отпивая пересохшими губами глоток вина и размышляя о том, не слишком ли он прямолинеен в вопросах политики. – Гасдрубал послал меня за подкреплением, что прибыло вслед за нами из Испании и высаживалось на побережье. А там меня захватили люди сенатора и вывезли в Карфаген. Стек пор я не видел ни вашего брага, ни его армии.

– Но тебя все же не казнили как изменника, – заметил на это пуниец, быстро уловив суть и тем самым подтверждая все, что рассказал Федору сенатор Магон, – значит, тебе удалось бежать?

– В тот день, когда сенатор Магон удостоил меня последнего приема, еще никто не знал о том, что… – Федор на мгновение умолк, подбирая слова.

– О том, что я перестал подчиняться сенату и объявил себя независимым властителем, – помог ему Ганнибал, – о том, что я стал главным врагом старого Карфагена.

– Да, – кивнул Федор, – об этом не знал никто… включая меня.

– Но тебя не казнили, – вновь напомнил Ганнибал, ничуть не смущаясь тем, что, используя Федора «втемную», подверг его жизнь новой опасности, не считая обычной войны.

– Нет, – ответил Федор, выпив для храбрости еще вина и опуская свободную руку на колено. – Но совершенно неожиданно мне пришлось делать выбор.

– И с чем же ты прибыл ко мне? – вдруг как-то отстраненно поинтересовался Ганнибал, и Федору даже показалось, что тот скользнул взглядом по его оружию.

«Уж не думает ли он, что я предатель и пробрался сюда, чтобы убить его? – от такого предположения Федор едва не выронил бокал и даже выпустил его из пальцев, поставив на стол, – а может быть, проверяет. Когда перед человеком встает действительно серьезный выбор, неизвестно, что он сделает. В такой ситуации люди меняются».

– Я сделал выбор, – проговорил с нажимом Чайка, – и вернулся в Тарент. С той стороны моря у меня теперь нет ничего.

Он допил вино, проглотил пару оливок и отломил кусок от хлеба, отправив в рот хрустящую корочку. Пуниец немного помолчал, рассматривая сидевшего напротив командира двадцатой хилиархии, и Чайка почувствовал, что лед недоверия, возникший внезапно, еще не полностью растаял.

– Значит, Магон отпустил тебя? – предположил Ганнибал, закончив свои размышления. – На это у него могли быть свои причины. Я помню, что однажды ты спас ему жизнь. Но никак не предполагал, что он будет столь благосклонен к людям своего злейшего врага, даже после того как он перестал играть роль друга. А теперь дело обстоит именно так.

Федор ничего не ответил, продолжая молча жевать. Едва он оказался за богато накрытым столом, его вдруг охватил такой дикий голод, словно Чайка не ел уже целый месяц. «Нервишки пошаливают, – подумал он, отправляя в рот пригоршню орехов вслед за такой же пригоршней сушеных фруктов, и спросил сам себя: – Боишься, друг, что вместо награды за Испанию тебя отправят на виселицу?»

– Так о чем вы говорили с Магоном? – поинтересовался Ганнибал, откидываясь в кресле. – Уверен, разговор со столь высокопоставленным человеком позволил тебе узнать много нового о тайной жизни Карфагена. В том числе и обо мне.

Было видно, что Ганнибал заинтригован. Он не хотел открыто признаваться в этом, но история Федора, который должен был находиться в Испании, а по воле судьбы неожиданно угодил из огня да в полымя, явно заинтересовала Великого Пунийца. «Ладно, расскажу, – решил Федор, – а там будь что будет».

– Он рассказал мне, что я уже давно служу врагам Карфагена, которые теперь подняли мятеж, показав свое истинное лицо, – проговорил Чайка, набравшись смелости, – но том, что семья Барка рискнула пойти против своего народа. А также, что очень скоро всем Баркидам прилет конец.

Подняв глаза, Федор заметил, как Ганнибал сжал пальцы в кулак, отдернув руку от чаши и едва не опрокинув несколько блюд на пол.

– Все так, – кивнул пуниец, глядя сквозь Федора, – только он забыл сообщить тебе, что в этой новой войне народ пойдет за мной, а не за сенатом, который вьет из него веревки. Продолжай. Что еще рассказал тебе этот «защитник» народа?

Он сказал, что теперь Карфаген готов на открытый союз с Римом в войне против мятежных войск, – заговорил Федор, избавившись наконец от скованности, – что Гасдрубала, который пришел в Африку вовсе не для того, чтобы подавить мятеж Масиниссы, в глубинах Ливии ждет огромная армия, которую сенат собрал тайно от всех. Управляет ею какой-то спартанский наемник. Он разобьет Гасдрубала, не позволив ему дойти до самого Карфагена.

– Спартанец? – удивился Ганнибал, устремив на Федора пристальный взгляд. – Он назвал имя?

– Нет, он не был настолько откровенен, – ответил Федор, немного довольный тем, что ему удалось-таки удивить всезнающего Ганнибала, – сказал только, что армия большая, и она должна остановить Гасдрубала.

Ганнибал забарабанил пальцами по столу.

– Спартанцы, пусть сейчас и не времена царя Леонида, хорошие военачальники. А у метрополии давние связи со Спартой.

Федор невольно вспомнил о том, что учителем воинского искусства молодого Ганнибала тоже был спартанец. Об этом знали все приближенные.

– Карфаген уже прибегал к такому решению во время первой войны с римлянами и мятежей, что случились вслед за ней, – продолжил вещать Ганнибал, откинувшись в кресле. – Тогда это оказалось эффективной тактикой. Но сейчас, кто бы ни руководил этой армией, мы разобьем ее, будь командир хоть трижды спартанцем. Мой брат один из лучших полководцев Обитаемого мира, сравнимый с диодохами царя Александра.

– А еще, – добавил Федор, немного наклоняясь вперед и посмотрев перед тем через окно на бушевавшее сражение, отзвуки которого долетали даже сюда, – Магон сказал, что в каких-то портах стоит, дожидаясь сигнала, новый мощный флот, также построенный тайно. Он готов по первому приказу сената обрушиться на мятежников, где бы они ни находились.

Похоже, сообщение о новом усилении своих противников на морс, тоже не обрадовало Ганнибала, но здесь он не подал виду.

– Об этой угрозе мне известно, – заметил Ганнибал, напуская на себя вид правителя, осведомленного обо всем, что происходит в отдаленных уголках его государства, – впрочем, как и об армии, которой грозит мне твой приятель Магон.

«Ну да, – невольно усмехнулся Федор, – теперь он будет считаться моим приятелем».

– Значит, стоит ожидать в ближайшее время высадки крупных сил с моря, – произнес Чайка вслух и добавил, кивнув в сторону бухты. – Возможно, это только начало.

– Возможно, – кивнул пуниец, окончательно взяв себя в руки, – я уже говорил тебе о том, что положение на сухопутных фронтах меня не так беспокоит, как на море. Никакой огромной армии, пока Гасдрубал топчет ливийские поля, сенат сюда не переправит. А с римскими легионами я справлюсь и своими силами, как не раз уже бывало прежде. Даже если у меня будет вдвое меньше солдат, чем у Рима.

Ганнибал умолк на мгновение, а потом вдруг резко изменился в лице, словно простил командира двадцатой хилиархии за «непреднамеренное предательство». Поняв его взгляд, Федор решил, что проверка окончена, и поспешил вновь наполнить чаши вином.

– Ты хорошо послужил мне в Испании, Чайка, и сделал даже больше, чем я ожидал, пусть и не сознавая того, – начал свою речь со странного комплимента Ганнибал, подняв чашу с вином. – Война есть война, и я не мог тебе открыть всего раньше. Но наши операции в метрополии начались именно так, как я и рассчитывал, а ты, несмотря на заявления Магона, неожиданно принес мне важные сведения. Я рад, что ты жив, и не останусь в долгу. Я возмещу тебе все, что ты потерял в Карфагене, и уверен, ты не раскаешься в том, что принял мою сторону.

«Неплохо бы, – подумал про себя Чайка, – а то я немного поиздержался во время путешествия в Африку».

– В нашей новой стране не будет места жадным сенаторам, – продолжал откровенничать Ганнибал, – всем будет управлять народ и армия. И такие преданные воины, как ты, в ней будут жить очень хорошо.

«Значит, все-таки тиран, – подумал Федор, не осмеливаясь перебить своего почти что венценосного собеседника, – а семья Барка станет новым царским родом».

– За испанский поход я дарю тебе еще одно имение с рабами в наших новых землях, недалеко от Панорма.

– Благодарю, – наклонил голову Федор, невольно подумав, что сейчас иметь землю на Сицилии, которая всегда была и скоро может снова стать ареной кровопролитных сражений не так уж выгодно, но не отказываться же от такого подарка. В ближайшие месяцы спокойствия не будет ни по эту сторону моря, ни по другую. Так что подарок был не так уж плох. А можно ли на нем разбогатеть будущее покажет. Во всяком случае, одаривая Чайку землей на этом благодатном острове, Ганнибал получал еще одного подданного, который будет вынужден с оружием в руках защищать там свою собственность, способствуя укреплению его власти. Ничего не поделаешь, там, где большие деньги, от политики не уйти.

– Я также велю выдать тебе вдвое больше золота, взамен того, что ты скопил за время походов и оставил в Карфагене, – добавил Ганнибал, глядя на Чайку, – ведь твой жадный друг Магон вряд ли позволил тебе покинуть город со своими деньгами?

– Он милостиво разрешил мне покинуть его живым, – ответил Федор, невольно усмехнувшись, – это главное.

После того как выйдешь отсюда, зайдешь к моему казначею, он все устроит, – не моргнув глазом удвоил состояние своего подданного Ганнибал, – золота и серебра сейчас достаточно, даже после выплаты наемникам. После того как я перестал делиться им с метрополией, испанские рудники исправно поставляют его сюда, так что долго ждать тебе не придется.

«Может быть, попросить выгнать со службы того зарвавшегося начальника караула, чтобы знал, с кем спорить, – подумал Федор, услышав, как все его прошлые потери возмещены, а состояние выросло на глазах, но на радостях махнул рукой. – Да ладно, пусть живет».

– Благодарю, – поклонился Чайка, – я не заслужил такой милости.

Новый тиран пропустил эти слова мимо ушей. Они немного помолчали. Ганнибал доел кусок копченого мяса, размышляя о чем-то своем. Федору тоже было о чем подумать. Например, что делать со всеми этим деньгами, свалившимися на него буквально с неба. И еще о том, когда он сможет увидеть свое новое имение на Сицилии. Все это были приятные размышления, погрузившись в которые, он совершенно забыл, что идет война.

– Как ты помнишь, врагов у меня предостаточно, – вывел его из сладостных грез Ганнибал, вновь заговорив о делах, – и больше всего их в Карфагене. Но и здесь, после того как я объявил себя независимым правителем, их только прибавилось. Греция почти объединилась для того, чтобы отогнать наших союзников скифов, и теперь от них мало толку. Иллур надолго завяз на Истре. Да и македонцы Филиппа тоже убрались обратно в свои земли.

– Значит, двойного наступления на Рим с севера и юга пока не будет? – бестактно поинтересовался Федор.

– С севера стоят верные мне кельты, – заявил Ганнибал, немного поморщившись от слов Чайки, напомнивших, что не все в этой жизни происходит так, как хочется даже такому сильному военачальнику, как он, – но без помощи конницы скифов римлян им не одолеть. Они и так едва успевают отбивать римские атаки в районе Генуи, где их флот в последнее время постоянно высаживает десантные силы, стремясь отобрать назад эти земли.

Федор замолчал, почувствовав, что Ганнибал клонит к чему-то важному.

– Я уже говорил тебе о том, что главная опасность для меня исходит сейчас из самого Карфагена. Но я не могу отправить на помощь Гасдру-балу свои силы, пока не закончу новый набор среди местных кельтов и кельтов Испании. А для этого мне нужно выиграть время. Кроме того, на море господствует римский флот, а флотоводцев, как ты помнишь, у меня не хватает.

Ганнибал отодвинул чашу с вином и вновь подошел к двери, сквозь которую неслись шумы отдаленного сражения. Бросив взгляд на битву произнес, не оборачиваясь:

– Почти треть офицеров флота осталась верна Арваду и его хозяевам в сенате, отведя свои корабли в Лилибей. И если твои слова верны, то их можно считать пособниками римлян, которые скоро вступят в войну на их стороне. А римский флот и так почти что господствует в водах Италии. Но настал час показать им, что море тоже должно быть моим. Поэтому, пока идет набор новой армии, я должен нанести быстрый удар по римскому флоту. И ты мне поможешь в этом.

– Я? – не удержался от восклицания Федор, чуть не поперхнувшись оливками. – Но ведь я же командир хилиархии. Пехотинец.

Поймав безмолвный сигнал от Ганнибала, Федор тоже встал из-за стола и приблизился к нему.

– Позволь спросить, Чайка, – неожиданно усмехнулся Ганнибал, – где твоя хилиархия?

– Идет сквозь пески Нумидии, – опустил голову Федор, добавив: – Без меня.

Он слегка загрустил, вспомнив о друзьях, которые воевали без него и, возможно, считали его предателем.

– Вот именно, так что ты ей ничем не поможешь. О твоей хилиархии позаботится мой брат, – заверил его Ганнибал, – а ты нужен мне здесь. Ведь раньше ты неплохо справлялся и с ролью флотоводца. Чего стоит одно плавание в Испанию. Ты же довел корабли до Нового Карфагена.

От такой незатейливой похвалы попахивало обычной уловкой, но Федор все же воспрял духом. Доброе слово, оно и командиру хилиархии приятно.

– Когда мы отобьем этот штурм и отгоним римлян от стен, – перешел к делу новый тиран, – ты встанешь во главе флота из двенадцати квинкерем и десятка триер, вместе с которым пройдешься вдоль всего побережья Италии от Тарента до самой Генуи и обратно. Ты будешь вступать в сражения со всеми встречными римскими кораблями и, даже если тебе придется потерять большую часть кораблей, ты должен доказать Риму, что спокойные времена на море для них закончились. Отныне я буду беспокоить римский флот везде. А Рим должен проститься со своим господством в этих водах.

Федор молчал, переваривая услышанное. Похоже, ему выпало очередное смертельное задание, с парой дюжин кораблей терзать весь римский флот, который был наверняка в несколько раз больше. «Похоже, придется думать и действовать, как пираты, – невесело размышлял новоявленный флотоводец, – а что делать. Где наша не пропадала, как-нибудь выкрутимся».

– Первым делом ты зайдешь на Сицилию, где согласно моему приказу возьмешь еще пять кораблей, – добавил Ганнибал таким тоном, словно пытался донести до Федора особую важность его миссии. – Вернешься, как позволят боги.

– Будет исполнено, – поклонился Чайка.