Текст книги "Храм океанов"
Автор книги: Александр Прозоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Шеньшун выбрал этот путь вовсе не из желания помучить покорного гиганта. Просто посередине реки и упавших стволов было меньше, и дно ровнее, и деревья дикой чащобы путникам не мешали. Да и путь в давно наступившей ночи был виден куда лучше. Что до глубины – вода здесь едва скрывала ящеру ноги, не касаясь даже кончика хвоста Повелителя Драконов.
Каралак шел спокойно и размеренно, слегка покачиваясь с боку на бок. Под его лапами иногда испуганно всплескивали крокодилы, шарахаясь к берегам, выскакивали блестящими свечками рыбы, раскидывая белые, как льдинки, брызги. Время от времени в чаще вспыхивали чьи-то завистливые глаза – то парами, то целыми россыпями, – кто-то шуршал, пробираясь совсем рядом через кустарник... Но напасть на столь крупную дичь здешние хищники никак не решались. Когда же стало светать, таинственные обитатели темноты бесследно исчезли, уступив кустарник разноголосым птичьим стаям, а пляжи и отмели – сонным коротколапым крокодилам.
Ближе к концу дня двуногий гигант добрел до очередного притока, оказавшегося едва ли не более широким, нежели тот, по которому двигались они. Река сделалась столь полноводной, что соваться на глубину Шеньшун уже не решился, опасаясь застудить бога. Он повел ка-ралака на удалении всего лишь трех десятков шагов от южного берега – подальше огибая острые, грубо заломанные вершины упавших деревьев и держась ближе к земле на отмелях или вдоль влажных луговин. Но даже здесь то и дело встречались ямы, в которые ящер проваливался до самых передних лап.
После того, как Повелитель Драконов в третий раз с головой ухнулся в воду, нуар смирился с неизбежным и у первого же встреченного бора повернул к суше. Выпрямившись во весь рост, каралак опустил бога на нижние ветви одной из высоких сосновых крон, дождался, пока следом переберется маленький человечек, отступил и медленно побрел дальше по мелководью, вскинув морду и старательно принюхиваясь к дуновениям прохладных ночных ветерков. Судя по поведению, он даже не заметил, что полтора дня находился в позорном рабстве.
Впрочем, ум никогда не являлся сильной стороной крупных тварей. При своих размерах и простоте питания – они прекрасно обходились и без него.
Последним усилием воли Шеньшун загнул ветки дерева вокруг себя и повелителя, превращая крону в единую шарообразную клетку, и тут же с облегчением заснул.
Теперь, на большой реке, страж богов мог продемонстрировать всю свою лихую удаль! Он поймал самого крупного крокодила, вместе с Повелителем Драконов устроился ему на широкую спину со множеством костяных гребней и помчался, помчался по волнам – вверх-вниз, вверх-вниз, все быстрее и быстрее, громадными прыжками, получая после каждого болезненный пинок крокодильим гребнем то в спину, то в бок, то по копчику. После особенно сильного тычка нуар не выдержал, открыл глаза...
...И понял, что оказался на пути могучей грозы. Черные тучи уже захватили половину неба, стремительно накатываясь на реку, порывы ветра раскачивали высокую сосну с такой легкостью, словно играли с хрупкой соломинкой. Ствол жалобно трещал, плача смолой и роняя хрупкие нижние ветки. Где-то неподалеку послышался громкий хлопок, словно некий гигант ударил в ладони над самым его ухом, послышался шум падающего дерева.
Страж глянул под ноги и понял, что падать придется высоко. За себя он, естественно, не беспокоился – но вот бога камни внизу могли здорово покалечить. Оставалось одно: заставить дерево наклониться к воде, подрубить комель мечом и сплавляться прямо в кроне, благо волны были невысокие. Ураган, развлекаясь с лесными чащами по берегам, до самой реки почти не добирался.
Шеньшун уже наложил руки на ствол, когда ветер внезапно стих. Нуар оглянулся, подняв глаза к небу, и оно ответило ему сразу четырьмя ослепительными молниями и оглушительным громом, вслед за которым резко обрушились плотные потоки воды.
Не имея под руками ничего более, страж попытался накрыть повелителя собой – хотя бы голову и верхнюю часть длинного тела. Небо снова сверкнуло, грохотнуло, и тут он услышал тихий приказ:
– Отодвинься...
– Жив! – не удержался от радостного клича нуар. – Ты жив, повелитель!
– Мне нравится дождь, – тихо ответил бог. – Не мешай ему.
– Но почему так долго, повелитель? – с огромным облегчением Шеньшун забрался по сучьям немного выше и уселся по другую сторону ствола. – Ты заснул меньше, чем за четверть дня, а просыпался почти пять!
– Это кровь, страж. Пока бьется сердце, она быстро разносит холод по всему телу. А когда сердце стоит, обратно в глубину тепло пробирается очень, очень медленно. Но теперь кровь течет снова, и теплый дождь будет кстати. Где мы, нуар?
– Не знаю, повелитель, – виновато опустил голову Шеньшун. – Не вижу вокруг ни одной знакомой скалы или протоки.
Мудрый властелин надолго замолчал, потом шелохнулся, заструился по сучьям, обвиваясь вокруг ствола. Его голова замерла на расстоянии вытянутой руки перед лицом слуги:
– Слухачи Зеленца мне ответили. Мы где-то недалеко от южного гнездовья. После дождя нас найдут. Теперь расскажи мне, что случилось с нами в полете? Не помню, когда я заснул. Опиши все с самого начала. Подробно. Лилия оторвалась от болота... Что было потом?
Когда Шеньшун завершил свой рассказ, не только успела закончиться гроза, но и сами тучи медленно уползли в сторону восхода, и с небес, замусоренных лишь мелкими облачками, жарко засветило солнце.
– Жаль, я не видел этого сам, – с горечью произнес Повелитель Драконов. – Смотри в небо. Зеленец поднял своих ящеров, они кружат по сторонам гнездовья, все шире и шире. Когда мы увидим хоть одного, он поймет, где нас забрать.
– Слушаю, мой бог. – Нуар поднялся еще выше и замер, наблюдая на горизонтом.
Незадолго до заката повелитель разглядел на севере, у самого края небес, медленно плывущего с раскинутыми крыльями дракона. Спустя несколько мгновений, следуя приказу, переданному через далекого слухача, ящер послушно качнулся из стороны в сторону и отвернул к родному стойлу. Теперь Зеленец знал направление, в котором дожидается помощи его учитель – и ранним утром над рекой промчались сразу три могучие птицы и ловко опустились под сосной. А в полдень Шеньшун, сытый, слегка хмельной от горячего отвара чабреца с шиповником, сухой и отогревшийся у костра, уже повторял историю полета в пещере Поющего ущелья, облюбованной учеником мудрого бога для своего жилища.
Польщенный вниманием сразу двух богов, Шеньшун старался вспомнить все до мельчайших подробностей, и в этот раз не остановился на моменте падения, добавив впечатления от искореженного семенем леса и о своих стараниях пробудить бога.
– Разводить костер было нельзя! – внезапно перебил его признания Зеленец. – Излишний нагрев только одной части тела приведет к тому, что пока бог пробудится целиком, места, согревшиеся раньше, успеют отмереть и даже начнут загнивать. Это могло убить, а не спасти учителя!
Нуар внутренне похолодел, на миг представив себе, что он чуть было не натворил.
– Даже пытаясь согреть спящего холодного бога своим телом, можно причинить ему ожоги! – сурово продолжал ученик Повелителя Драконов. – Покрывало, спасающее от солнечных лучей и летнего воздуха, будет намного полезнее тепла, особенно попадающего только с одной стороны!
– Я виноват, – побелевшими губами пробормотал Шеньшун. – Я достоин смерти.
– Ты поступил правильно, – с легким шипением ответил ему Дракон. – И теперь не ошибешься в будущем. Глупо карать стража, спасшего своего господина и получившего полезный опыт. Напротив, ты достоин награды. Чего ты желаешь, нуар? Новую одежду, пищу, оружие, право на детей? Говори!
– Я хочу знать, повелитель, как найти самый быстрый путь к богам из любых необитаемых земель, – склонил голову Шеньшун.
– Повтори, – с явным удивлением переспросил ученый, высоко подняв голову и глядя на него сверху вниз.
– Прости, повелитель, – сглотнул юный страж. – Когда я понял, что не знаю, куда попал, то хотел спуститься по рекам к морю, во владения рода Элам, чтобы они указали путь в твое гнездовье. Я узнал про такую возможность случайно... Боюсь, повелитель, что, если бы мы упали в другом, совсем незнакомом месте, я уже не смог бы найти путь к дому. Позволь мне узнать заранее, из каких мест, как и в какую сторону следует выбираться, если мы окажемся вдали от твоих угодий.
– Он желает летать снова, Зеленец! – Стремительный бросок могучего тела, и Повелитель Драконов обвился вокруг нуара плотными кольцами, сжал его так, что треснули кости, а в глазах потемнело. Но в словах бога звучал не гнев, а восторг. Властелин почему-то радовался мыслям стража так, словно на миг счел его равным прочим ученикам. Удушающие кольца опали, бог величественно отполз к Зеленцу, и Шеньшун услышал его суровую волю: – Ты останешься здесь на четырнадцать дней и получишь от памятников все искомые ответы о землях, родах, святилищах и местах, где они стоят. Узнаешь, где и куда текут реки, в каких сторонах лежат мертвые пустыни, а где – приятные для отдыха долины, какие и где есть удобные пути и как их быстро обнаружить. Посмотрим, на что способен двуногий страж, возжелавший знаний высшего существа.
Повелитель вовсе не гневался. Но в голове у него восторг сменился любопытством. А вдруг в стражах удастся использовать не только руки и волю, но и ум? Это сулит большие удобства в исследованиях, освобождение разума богов для более важных мыслей. Осталось понять, сколь велика та частица разума, что смогла проникнуть в сознание этих особей? Если это молодое создание способно осуществить хотя бы половину того, что просит...
– Через четырнадцать дней ты должен быть готов к испытанию! – твердо решил он.
И награда Шеньшуна моментально обратилась его повинностью.
Глава одиннадцатая
Юного стража спас Зеленец – молодой, но уже знающий бог, выбравший главным интересом изучение смертных, в которых поколение за поколением Повелитель Драконов развивал способности мозга, а не тела. Достижения были пока не очень велики, но рожденные Древом и воспитанные Зеленцом слухачи уже могли различить голос бога на удалении почти в сто дней пешего пути или за два дня полета сильного ящера, а памятники надежно хранили всю мудрость, собранную за долгий век ученого всеми родами планеты.
Разумеется, жизнь смертных была коротка. Во избежание риска, памятников в гнездовье молодого бога было всегда не меньше полусотни, а слухачей – около полутора десятков. Все они обитали в пещерах. Бритые наголо, полуобнаженные, тощие и бледные, бродящие от стены к стене с большими безумными глазами, они вызывали священный трепет у обычных людей, приносивших им пищу и дрова для костров, что горели день и ночь в нескольких залах, поддерживая приятное тепло и даруя трепещущий алый свет.
И слухачам, и памятникам было проще общаться с богами, нежели со смертными или даже нуарами – однако Зеленец, постоянно находясь рядом, с легкостью переводил невнятную речь хранителей мудрости в яркие образы, которые вспыхивали прямо в сознании Шеньшуна. Страж видел самые приметные горы и озера планеты, рукотворные маяки для драконов, поставленные там, где удобные воздушные пути долго тянулись над однообразной местностью, видел острова и берега, видел храмы и гнездовья, видел землю – такой, какой она представлялась с высоты птичьего полета. Он запоминал изгибы и направления рек, бессточные моря, доступные перевалы и непроходимые джунгли. Зубрил – куда идти, что искать, как выбираться, если вдруг свалишься с неба на южный Полуледник, на Осиные земли, Водяные острова или Водяную же сушу.
Усвоить хотя бы малую толику знаний из бездонного хранилища памятников оказалось не так-то просто, иногда юному нуару казалось, что его голова загорится от натуги и просто расколется, как перезревший кочан, – но в такие моменты Зеленец начинал снова и снова выспрашивать его о подробностях полета, отвлекая и позволяя немного расслабиться. Вероятно, молодой ученый стремился наиболее полно перенести описание столь великого прорыва в память своих слуг. А может – просто пытался как можно лучше подготовить стража к грядущим испытаниям.
В сумрачных каменных пещерах, что надежно защищали память Повелителя Драконов от хищников, несчастных случаев, непогоды и прочих опасностей, от жары и холода, время не ощущалось. Только смертные иногда приносили свежие фрукты, ароматные варева и печеное мясо, наполняли толстые большие кадки, выращенные из корней дуба, холодной водой. Но как часто они это делали, приходили на рассвете или вечерами, или несколько раз в сутки – нуар не знал. Шеньшуну казалось, он только начал свое учение – но как-то раз, совсем внезапно, разорвав в клочья картинку бездонного, растянутого с востока на запад озера Света, окруженного скалистыми берегами, Зеленец объявил:
– Тебе пора, страж богов! Повелитель Драконов ждет тебя у Серой топи. Скотники выводят отдохнувшего ящера к Кривому Зубу за ущельем. Ступай туда. Послезавтра узнаем, на что ты годен.
После полумрака каменных подземелий утреннее солнце ударило по глазам столь ярко, словно нуар снова оказался в корне лилии высоко в черном небе. Свежий воздух наполнил легкие сочным густым воздухом, заставившим сердце биться вдвое чаще и охолонив все тело волной бодрости.
Последний подарок Зеленца: Шеньшун знал, где находится Кривой Зуб. Быстро сбежав по каменистой осыпи, нуар перескочил тощий, весело журчащий ручеек, миновал плотный густой кустарник усыпанной коричневыми стручками акации, что на деле служил внешней стеной загона, потом, прыгая с уступа на уступ, поднялся на узкую площадку, на которой недовольно щелкал длинной крокодильей пастью молодой дракон, и вскинул руку, приказывая тому опустить голову.
Ящер подчинился. Нуар нырнул ему под крыло, подпрыгнул, хватаясь за сухую чешуйчатую шею, с размаху забросил свое тело выше, оседлал широкую холку между крыльями и приказал лететь.
Дракон тут же прыгнул, скользнул над запыленными смертными, что складывали из плит известняка лестницу к слабо дымящей пещере. Шеньшун помнил, зачем: чтобы не соскальзывать с крутой обледенелой осыпи зимой. Но откуда пришло это знание в его и без того перегруженную голову – так и осталось тайной.
Самый удобный путь из южного гнездовья ящер знал лучше Шеньшуна. В конце ущелья он отвернул влево, к озаренному солнцем обширному горному склону, и широко развернул крылья, ловя восходящие потоки. Нуар не стал ему мешать, а когда легкие кучевые облака стали совсем близки, не столько велел, сколько подсказал дракону, что повернуть отсюда лучше всего на север. Тот коротко, по-вороньи, каркнул, наслаждаясь ничем не ограниченной свободой, заложил крутой вираж и помчался к далекому горизонту.
Юный нуар впервые летел один и не знал, как правильно управлять полетом. А потому старался не мешать дракону, полагая, что самый удобный и легкий способ движения тот выберет сам. Шеньшун лишь изредка, очень осторожно касался его сознания, вкладывая интерес именно к северному горизонту и желание подняться как можно выше.
Получалось, вроде как, неплохо. Крылатый зверь, по одному ему ведомым приметам, издалека угадывал места с восходящими потоками, медленно кружил в них, набирая высоту, потом соскальзывал, быстро разгоняясь. Тут же начинал вкрадчиво шелестеть ветер по мелким сухим чешуйкам, холодный встречный поток заставлял слезиться глаза, трепал волосы, задорно насвистывал в самые уши. Стремительно уносились назад редкие сосновые боры, сверкающие болотные прогалины, густо-зеленые лиственные чащи, темные до черноты ельники, молниеносно проскакивали под ногами извилистые реки и ручьи, небольшие озерца. А потом вдруг наступала тишина и покой, солнце быстро согревало лицо и руки, ветер исчезал совершенно, словно никогда его и не было. Это ящер, найдя поток, замирал в нем, описывая широкие круги, – он словно нежился, утопая в воздушном пространстве, будто в мягкой копне свежесобранной травы.
Высота, терпение, наука Зеленца и опыт прежних полетов принесли успех юному нуару. Около полудня он заметил вдалеке знакомые излучины, похожие на верховья реки, что текла через главное гнездовье. Поворачивать и проверять себя Шеньшун не стал – зачем терять время и утомлять ящера? Куда более уверенный в себе, нежели утром, он лишь слегка подправил линию полета. Впереди теперь должен встретиться канал, подпитывающий гнездовье новой ученицы повелителя, а затем – высокие холмы со скалами на вершинах, из которых истекает ручей, питающий Родильное древо. Там сразу и будет ясно, промахнулся он или нет.
Холмы со скалами вскоре поднялись над горизонтом по левую руку. Это означало, что канала страж не увидит, а также то, что до Серой топи осталось совсем недалеко. Шеньшун немного не рассчитал правильный путь – но не заблудился. От истоков ручья промахнуться было уже совершенно невозможно.
Страж богов невольно заторопился, его нервозность передалась дракону, и тот чуть ли не впервые за время пути стал взмахивать крыльями, а не парить. Впрочем, это уже не имело особого значения: внизу стремительно промелькнула Болотная дорога, край топи – ящер вскинулся и быстро, с привычной ловкостью, вцепился в одну из крайних скал.
– Я здесь, повелитель! – громко сообщил нуар, еще даже не видя бога.
– Посмотри на топь. – Это был приказ, но в нем проскользнула и эмоция похвалы. – Ты можешь что-нибудь сказать?
На болотине набирала вес и размеры новая, молодая лилия. Клубень чуть приподнимал тину и ряску, прямо от него в стороны расходились пять стеблей. Листья, пока еще не больше двадцати шагов в ширину, только-только начали набухать. Крылатка же и вовсе походила на рассыпанную в стороне от клубня коричневую плесень.
Шеньшун сразу понял, что изменилось в болотном растении: стебли росли не от крылатки, а от корня. Это означало, что обрубить их можно будет прямо из норы, не вылезая. И еще – эта лилия корнем была вроде как уже сейчас крупнее той, на которой они летали. И крылатка длиннее...
– Если на крыле не будет ни одного листа, – указал на лилию Шеньшун, – нас будет постоянно крутить ветром.
– Жди! – В ответе бога смешались и удивление, и одобрение, и согласие. И недовольство, что теперь понадобятся дополнительные старания.
Похоже, Повелитель Драконов провел у Серой топи все последние дни, выращивая лилию для нового полета, изменяя оставшийся саженец к более удобному виду. Новый лист, да еще в неожиданном месте, требовал к себе внимания на лишних полдня. Оставить хлопоты на потом бог тоже не мог: сделанный позднее росток не успеет накопить газ и набрать форму. Создавать его требовалось именно сегодня и сейчас.
Боги были всесильны, но... Но не всемогущи. Им беспрекословно подчинялись и звери, и растения – но ни одна травинка, ни одно дерево не способны сделать большего, нежели это позволят корни, питающие их воды и перегной. Как ни одно животное не выполнит своих работ, если его не накормить и не напоить. Не позаботишься о питании – твои рабы умрут от старания, но ничего не выполнят.
Корни лилии отдавали сейчас своим огромным листьям все, что могли. Новый мог вырасти либо вместо какого-то другого листа, либо естественным путем: медленно, набирая размеры по мере развития новых корней. А значит, следовало прямо сейчас проклюнуть на крылатке почку, раскрыть ее в лист – и ждать.
Дабы не мешать повелителю, Шеньшун отступил от края болота, забрался на ближайшую скалу и замер на ней, положив ладонь на рукоять меча и обозревая окрестности. Все-таки он был стражем и всегда в первую очередь думал о безопасности своих богов.
Уже незадолго до сумерек в небе промелькнул дракон, снизился над скалами, закружил сверху. Снизу ящер казался двухголовым – голова Растущего смотрела вниз рядом с головой зверя, а толстая шея дракона все равно была тоньше сильного тела бога.
– Я ждал тебя, учитель, – сказал с высоты Растущий. – Начал беспокоиться.
– Нужно закончить работу, – ответил Повелитель Драконов. – Встретимся завтра.
– У меня родилась предсказательница, – напомнил ученик. – Она освоилась и готова к испытанию.
– Это всего лишь восьмое поколение, Растущий. Так быстро заметного развития проявиться не может. Обождем. Нам и без нее есть что сказать родам в храме Океанов.
– Да, учитель, – не стал спорить молодой бог. – Встретимся завтра.
Двухголовый дракон завершил неторопливый круг вокруг Серой топи и бесшумно заскользил к северу.
Вскоре поднялись в воздух и повелитель со стражем. На мелководье возле главного гнездовья они приземлились уже глубокой ночью. Бог с легким шелестом скользнул к себе в покои. Шеньшун, пробравшись по освещенному светлячками и гнилушками, мягко проседающему под его весом лазу из ветвей в комнаты стражей, забрался в свой жесткий, растерявший траву и мох гамак, который уже давно следовало хорошенько перетрясти. Но не заниматься же этим в темноте?
Он проснулся, как от толчка, нутром почуяв неладное – и успел перехватить занесенную над лицом руку с ивовой розгой. Вскочил, отпихнул старшего нуара и выхватил меч:
– Никак не уймешься, Хоттаку? Ну, давай, подходи. Чего застыл?
– Взбучку получишь потом, – ответил старший страж. – Идем, повелитель почему-то желает взять тебя с собой.
И вскоре, не успев даже позавтракать, они уже рассекали прозрачное и чистое, без единого облачка, небо, уносясь на юг вслед за Драконом и Растущим, который тоже взял одного из стражей в неведомое пока Шеньшуну путешествие.
Глава двенадцатая
Сахун и Волерика, взявшись за руки, прогуливались с закатной стороны Красных скал. Вечера к концу лета становились все прохладнее, а здесь, в тихом, закрытом от ветра и освещенном закатным солнцем уголке, было тепло и уютно до самой ночи.
– Небо какое ясное, – больше по привычке, нежели из желания исполнить свой долг кормителя, указал Сахун. – И не поверишь, что вчера поливало, как под водопадом. Гроза какая была... Я думал, шатер сдует.
– Да, я тоже испугалась, – признала восьмая предсказательница и крепче сжала ладонь молодого человека. – Как у нас крыша не протекла, даже непонятно. Там ведь только веточки да листья. Почему вода сквозь них не просачивается?
– Ей по веткам и листьям течь проще, чем насквозь пробираться, – пояснил Сахун. – Главное – крышу потолще застелить, чтобы тяжелыми каплями не пробивало. И уклон крутой сделать. Тогда дождь сперва среди стеблей застревает, а потом по ним в стороны струится, а вниз не капает.
– Откуда только ты все знаешь? – изумилась женщина.
– Когда ручей вдалеке от гнездовья чистили, приходилось и шалаши от дождя делать, и корни на обвязку копать, и деревья рубить, – пожал плечами юноша. Рядом с воспитанницей он ощущал себя умудренным жизнью мужем, хотя внешне рожденная Древом выглядела более зрелой и опытной, нежели Сахун. – Коли промокнуть или замерзнуть не захочешь, быстро всему научишься. Тебе, кстати, не холодно?
– Ну, что ты, Сахун, – огладила женщина тунику, плотно облегающую ее красивое и сильное тело. – Теперь мне не страшен никакой мороз.
– Ты еще не видела настоящего холода, – улыбнулся юноша, уже успевший пережить почти два десятка зим, отпустил ее руку и обнял за плечо: – Ничего, к заморозкам мы чего-нибудь придумаем, маленькая моя.
– Нас кто-то ищет, – подняла она голову.
– Ничего не слышу, – отступив, закрутил головой кормитель.
– Ищут, – уверенно повторила Волерика.
– Хорошо, – не стал спорить с ней Сахун. – Тогда пойдем в шатер.
Но едва они вышли из-под укрытия стоящих полукругом камней, как от ручья послышался радостный крик:
– Они здесь!
– Они здесь, повелитель, – почтительно произнес нуар с другой стороны. Он стоял совсем неподалеку от скал.
– Повелитель? – Сахун не успел ни испугаться, ни обрадоваться, ни испытать почтение.
Рядом с ними неожиданно, чуть не из песка, выросло могучее чешуйчатое тело, голова бога нависла над женщиной, вперив в нее неподвижный взгляд, несколько раз выстрелила черным раздвоенным языком. Смертные замерли, парализованные неодолимой волей высшего существа.
– Ты знаешь, что такое дождь, зной или облака? – спросил повелитель. – Ты знаешь о бурях и грозах?
– Да, – одними губами ответила Волерика.
– Какой будет погода завтра в полдень, восьмая?
– Я... – Голос женщины вдруг стал слабым и хриплым. – Я не знаю...
– Учитель был прав, – опал на землю бог и пополз к воде. – Бесполезное существо. Нужны десятки поколений. Хорошо, что нам и без нее есть о чем сказать на празднике...
По воде Растущий промчался вниз по течению до главных корней Родильного древа, выбрался там на берег и исчез за стволом. Нуар, придерживая меч на боку, побежал следом. Стоящие неподалеку кормители, помогавшие в поисках предсказательницы, стали медленно расходиться.
– Это было оно? – после долгой заминки растерянно спросила Волерика. – Это было испытание?
– Н-наверное... – Сахун был ошарашен не меньше ее. Он даже представить себе не мог, что судьба его воспитанницы может быть решена вот так, мимоходом, после нескольких словечек на узкой тропе.
– Значит... Всё? – сглотнула женщина. – Совсем всё?
– Может... догнать? Ты знаешь, какая завтра будет погода? Ну, подумай, постарайся! Неужели даже не догадываешься?
Волерика покачала головой. Ее глаза быстро наполнялись слезами.
– Как это будет, Сахун? Как это со мной сделают?
Юноша промолчал.
– Ты будешь там со мной, Сахун? Ты меня не оставишь? Сколько мне осталось, Сахун? Это со мной сделают сейчас? Или... Или я еще... Хоть немного...
Рожденная двадцать дней назад женщина, не выдержав, спрятала лицо в ладони. Ее плечи задрожали.
– Не плачь, маленькая моя, – обнял ее кормитель. – Не плачь. Пойдем со мной.
* * *
Из подоблачной выси драконы, раскинув крылья, долго и величественно скользили вниз – до тех пор, пока пенистые волны едва не начинали задевать гребнями их поджарые животы. Когда ящеры проносились мимо храма Океанов, боги один за другим скользнули с их шеи вниз, стремительными ассегаями вонзаясь в воду. Стражам ничего не оставалось, кроме как тут же последовать их примеру – резко склониться с холки под крылья летающих зверей и нырнуть вниз.
Хлесткий удар по плечам, шипение пузырьков... Шеньшун вынырнул, отер теплой соленой водой лицо, проверил, на месте ли меч, проводил взглядом драконов, торопящихся к далеким островам с теплыми рощами по краям и полными сытных крокодилов лагунами в центре.
– Заснул, обуза?! – резко окликнул его Хоттаку. – За мной давай! Шевели руками!
Старший страж быстрыми саженками поплыл к зеленому от пальм храму, безнадежно отставая от богов, головы которых возвышались над волнами на высоту в несколько локтей. Повелители рассекали море с такой скоростью, что угнаться за ними человек не смог бы даже бегом по суше. Но это не могло послужить оправданием для потерявшихся нуаров.
Выкладываясь изо всех сил, Шеньшун вскоре догнал Хоттаку и выбрался на берег даже раньше Челипера и Разана, что сопровождали на праздник Растущего и Зеленца. Лобач – страж Тонкохвоста – доплыл до отмели самым первым.
– Ничего не потерял, обуза? – Хоттаку, расправив свою одежду, придирчиво осмотрел Шеньшуна. – И не забудь: мы из одного клана. Если кто тронет любого – руби сразу, не задумываясь. И всегда заступайся за стражей богов рода Ари, я их тебе покажу. Зачем только повелитель взял с собой тебя, жалкого врунишку?! Нужно было Плечушника выбрать, или Рогача!
Юный страж уже не пытался возражать. За время их многодневного перелета он успел усвоить, что большой праздник богов – это немалая трудность для нуаров. Призванные защищать повелителей в те дни, когда боги не замечают ничего вокруг, стражи разных родов нередко доказывают достоинство своих хозяев с помощью мечей и кулаков, решают вопросы того, кто и где несет службу, путем поединков и требуют подчинения от всех, кто не относится к их клану. То есть – все требуют подчинения от всех. Со вполне предсказуемым результатом.
Боги никогда не поощряли буйства стражей, но... Но победами своих нуаров гордились и никогда не наказывали даже самых отчаянных драчунов. Ведь хорошие воины должны быть храбры и агрессивны. Если так – за что их ругать?
Именно поэтому Хоттаку, вместо крепких искусных бойцов внезапно получивший в напарники неопытного малолетку, теперь иначе, кроме как обузой, Шеньшуна не называл и во время каждого привала пытался научить хотя бы начальным навыкам рубки на клинках.
– Да ладно, Хоттаку, отобьемся, – не выдержал уже Лобач. – Праздник большой, все храмы соберутся. У половины меж собой давняя вражда идет, про нас и не вспомнят. Пойдем лучше места забивать, если еще остались.
И он, не тратя времени на поиски ворот, быстро и ловко стал забираться на стену, сложенную из граненых базальтовых столбов.
Храм Океанов, впервые встречающий в своих водах праздник Плетения, являл собой обширную заводь, которую окружала стена в четыре человеческих роста высотой, сложенная местами на островах, а местами идущая прямо по дну моря между этими островами. Внутри гавани тоже имелось несколько строений, часть из которых росла прямо из воды. Тяжелые базальтовые бревна не боялись ни влаги, ни ветров, ни штормов, и род Океана не преминул использовать возможности каменного строительства до предела.
Нуары не раз слышали, что именно род Океана и именно для строительства своего храма создал породу смертных, сведя воедино в своем Родильном древе ум и тело дельфина, руки лемуров, брюхо свиньи и медвежьи ноги. Результат оказался столь неожиданно удачным, что на время строительство храма было забыто, и местные боги все свое любопытство устремили на изучение возможностей получившихся особей. Новые существа, способные одинаково легко работать в воде и на суше, всеядные и не боящиеся холода, с большим, гибко меняемым мозгом, быстро распространились по всей планете, почти вытеснив в гнездовьях всех других рабов. А храм... Храм достроили только сейчас, с опозданием на несколько столетий.
Впрочем, великолепие нового святилища оправдывало долгие ожидания его открытия. Просторные помещения для кладок, стоящие под защитой каменных стен, океанских волн и вод лагуны; просторные отмели для отдыха и согревания богов, огромный внутренний бассейн.
Вода буквально кипела от множества плещущихся в лагуне богов, собравшихся на праздник со всех концов планеты, а воздух чуть ли не гудел от ведущихся одновременно сотен бесед, сливающихся, расходящихся, плавно перетекающих одна в другую. Все боги легко слышали любого собрата, вошедшего в храм, а потому могли тут же включиться в любой разговор или не обратить на него внимания.
Как это обычно и происходило во время праздников Плетения, поначалу говорили все и обо всем, хвастаясь своими достижениями и узнавая о чужих. Потом наиболее интересные рассказы начинали привлекать внимание все большего числа богов, которые оставляли другие беседы – скучные темы быстро иссякали, важные стремительно обрастали слушателями и комментаторами. Сотни разговоров превращались в десятки, десятки – в единицы.
