Текст книги "Земля предков"

Автор книги: Александр Прозоров

Соавторы: Алексей Живой
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Молодцы, – похвалил за находчивость новых бойцов своего отряда Чайка, – будет чем перекусить.

Пока шел этот сбор чужого урожая, он вместе с Лехой осматривал окрестности более пытливым взглядом. По всей видимости, отсюда дальше было два основных пути. Первый явно вел к деревне, но свидание с местными обитателями не входило в планы Чайки, который считал себя теперь начальником разведывательного отряда в тылу врага. Второй путь шел вдоль плантации и череды небольших озер к нарождавшимся на горизонте скалам.

– Идем туда, – решил Федор, – что-то мне надоело по болотам мотаться.

– И то дело, – кивнул Леха, соглашаясь, – если неприятностей не будет, к вечеру, может, доберемся до возвышенности.

– Может, и доберемся, – не стал загадывать Федор, поднося ладонь ко лбу, – в любом случае этой ночью уже можно будет спать. Погони не видно. Похоже, оторвались. Надо отдохнуть. Значит, надо искать хорошее место для ночлега. Одно мне только непонятно.

Ларин уставился на своего командира, ожидая объяснений.

– Если тут кругом такие болота, – продолжил развивать мысль Федор, – и камня нет вообще, то откуда древние ваятели притащили эту огромную голову? Она ведь явно из цельного куска высеченная.

– Ну, там, где мы ее нашли, из камней еще что-то имелось, – подумал вслух Леха. – Может, каменоломни какие недалеко от того места были, о чем мы не знали. А может, по реке привезли издалека, в город же возили каменные блоки для строительства. Сам видел.

– Так она тонн двадцать весит, – даже присвистнул Федор, – это ж какую технику надо иметь, чтобы ее туда затащить. Да еще издалека.

– Честно тебе сказать, – подвел итог Леха, – мне по барабану. Пойдем быстрее отсюда, пока крестьяне шум не подняли.

– Это верно, – сдержал свои исследовательские порывы Федор, – загадки археологии оставим на потом. А сейчас идем. Вдоль плантации к горам.

К счастью, плантация была самой дальней от деревни из увиденных ими, – по дороге они наткнулись еще на несколько штук, – и никто из крестьян не успел их заметить. Во всяком случае, спустя полдня, прошедшие с тех пор, как они миновали эти слабозаселенные места, никто не увязался за ними следом. Хотя, как подозревал Федор, глядя на недовольные лица сапотеков, молча следовавших за ним, наследили они достаточно.

Когда солнце начало клониться к земле, они вышли из низины на край поросшего лесом плоскогорья. С тех пор их путь пошел вверх, в сторону настоящих гор, видневшихся впереди. Остановившись, Чайка объявил привал, а сам вышел на холм и посмотрел назад. С этой точки он мог оценить пройденный за день маршрут. К нему присоединился Леха и еще один из воинов, лучник по имени Цорбал, которого Чайка держал за своего главного помощника в отряде избежавших гибели финикийцев, не считая, конечно, самого Ларина.

Позади них теперь расстилалась почти бескрайняя долина сочно-зеленого цвета, в центре которой протянулась цепь небольших озер, намечавших изгиб течения местных вод. Все озера-блюдца были соединены рекой, питавшей здешние болота и явно берущей начало с гор, в сторону которых они сейчас и направлялись. Над равниной то и дело вздымались лесистые холмы разной величины, некоторые из них были даже заселены, там виднелись какие-то рукотворные строения, но финикийцы, к счастью, обошли их стороной. Глядя на проделанный путь, Чайка мог почти точно указать направление, откуда они пришли сюда. А осмотр всей панорамы дал ему четкое понимание, что они ничуть не приблизились к побережью, хотя ему на некоторое время так показалось, а скорее удалялись от него и своего последнего корабля.

– Неплохо мы прогулялись, – подытожил Леха, напомнив об утреннем разговоре, – куда дальше направимся?

– Пока вверх по склону, – решил Федор, немного отдышавшись, – поищем защищенное место для ночлега. Отдохнем, а там и решать будем. Главное, чтобы нас никто не побеспокоил.

– Ну, отдыхать – не работать, – смирился Леха и направился к месту общего сбора, где индейцы, пользуясь отпущенным временем, латали свою корзину с кукурузой.

– Цорбал, – подозвал своего помощника Федор, – возьмешь себе в помощь Пирга и пойдешь впереди отряда. Постарайтесь подстрелить что-нибудь на ужин. Места здесь вроде бы богатые живностью, а травы станет поменьше. Есть шанс поохотиться.

Цорбал молча кивнул и последовал за Лариным к остальным.

А Федор еще некоторое время рассматривал долину и соизмерял проделанный путь, решив, наконец, что с рассвета они прошли не меньше пятнадцати километров по этим лесам и болотам. Для джунглей это был неплохой результат. Впрочем, удивляться было нечему. Они спасали свои жизни. До ночи оставалось еще несколько часов, которые Чайка отвел на охоту и поиск места ночевки, решив сегодня не двигаться дальше предгорий. Люди были измотаны и, если случится схватка или погоня, долго не протянут.

Цорбал, повинуясь приказу, взяв себе в помощь второго лучника, следовал впереди отряда метрах в ста. Вначале удача не слишком улыбалась ему. Но на исходе второго часа движения по лесистым холмам все вдруг услышали визг какого-то животного, пораженного стрелой Цорбала. А затем чуть в стороне раздался и второй крик.

– Удача! – воскликнул Федор и поспешил вперед, сквозь заросли.

На поляне он увидел дергавшееся в конвульсиях довольно большое животное, видом походившее на свинью. В отличие от увиденных утром, эта свинья была не пестрой, а скорее темно-серой окраски. Цорбал выдернул из ее шеи стрелу, позволив крови свободно вытекать из смертельной раны.

– Надеюсь, она съедобна, – проговорил появившийся из-за его плеча Ларин.

Бесшумно возникшие из листвы сапотеки одобрительно закивали головами, увидев добычу.

– Еще как, – подтвердил Федор, получив подтверждение от местных жителей, – настоящий кабан. Во всяком случае, на ужин хватит. Пойдем посмотрим, что там подстрелил Пирг.

Второму лучнику повезло меньше, но тоже улыбнулась удача. На берегу ручья он застрелил какую-то огромную морскую свинку. Мясистое тельце, покрытое жесткими волосами, бездыханно лежало, уткнувшись мордой в воду и оскалив передние резцы.

– Это еще что? – удивился Федор, останавливаясь у ручья. – Знатный грызун, капибара, что ли?

– Не знаю, – честно признался Леха, отвечая вместо охотника, – но килограмм на тридцать чистого веса потянет. Давай уже становиться на ночлег, пока совсем не стемнело.

Федор Чайка устало оглянулся по сторонам и счел эту поляну у ручья вполне подходящим местом. Открытого пространства здесь было метров пятнадцать, вполне достаточно, чтобы всем разместиться. Большой валун, подпиравший ближайшее дерево, мог служить рубежом обороны. Вода была. А что еще надо усталому беглецу?

– Привал, ночуем здесь, – скомандовал Федор и ткнул пальцем в двух копьеносцев, – ты и ты, будет первым дозором, гуляйте вокруг стоянки, пока остальные будут собирать дрова и готовить ужин. Заодно, может, еще кого подколете.

Бойцы, перехватив покрепче свои трофейные копья, отправились выполнять приказ. Цорбал, перетащив с помощью другого финикийца тушу свиньи неизвестной породы к месту нового ночлега, уже было принялся за ее разделку и всадил ей в брюхо свой кинжал, как к нему приблизился один из сапотеков. Индеец жестами пытался что-то показать, но Цорбал его не понимал.

– Что тебе нужно? – недоумевал охотник. – Отойди, не мешай. Когда будет готово, и тебе перепадет кусок.

– Кажется, ему не нравится, как ты обращаешься с добычей, – решил Федор, понаблюдав некоторое время за жестикуляцией сапотека, – дай-ка ему попробовать.

– Да я и сам справлюсь, – попытался возразить Цорбал, но Федор настоял, и тот нехотя подчинился, отодвинувшись от свиньи.

Сапотек просиял и, поклонившись Чайке, присел рядом. Он коротко произнес какое-то заклинание над телом свиньи, а затем вдруг извлек из своей набедренной повязки кусочек заточенного камня и приступил к свежеванию. Ловким движением полуголый индеец поддел и отсек щетину от туши, а затем быстро разделил ее на несколько частей.

– Ты смотри, – невольно усмехнулся Федор, вспомнив свое лезвие в подошве сандалий, спасшее жизнь всем присутствующим, – что творят эти камнерезы. И когда только успел наточить. Неплохо они тут наловчились туши свежевать.

Чайка вдруг вспомнил о жрецах, обладавших таким же мастерством в области препарирования человеческих тел, и невольно вздрогнул: слишком уж неприятными были сейчас эти свежие воспоминания. Отогнав их, он вновь сконцентрировался на работе сапотека, больше походившей на магические действия, чем на обычное приготовление мяса к ужину.

Вскоре удивленному взору карфагенян предстала идеально разрезанная тушка свиньи, где даже кости выглядели свободными от мяса. Один из лучших кусков индеец, прошептав что-то, бросил в воду, а оставшуюся часть несъедобных обрезков положил рядом с будущим костровищем, ничего не выбросив в лес.

– Это еще что? – удивился Ларин, увидев кусок в ручье. – Он что, собрался лучшее мясо выкинуть? Да я его сейчас сам разделаю, как эту свинью!

– Погоди, – остановил его Чайка, – парень, похоже, местных духов умасливает. Не будем гневить здешние божества.

Услышав о жертве, которую приносили все воины и охотники, Ларин сразу остыл. Как ни жаль было расставаться с лучшей частью мяса, а жертва – дело серьезное. В их ситуации даже необходимая.

– Разжигайте огонь, – приказал Федор, – пора все это зажарить.

И кивком головы дал согласие индейцу, немного оторопевшему при виде грозного Ларина, на раздел второй тушки. Сам же, оставив лагерь на попечение Лехи, раздававшего приказания, отошел чуть в сторону, где, еще по дороге, заметил очередное белесое возвышение.

Выбравшись на вершину довольно крутого холма, где лежал плоский камень, он остановился и вновь осмотрелся. Пришло время подумать. Его отряд уже находился в предгорьях, почти достигнув самих гор, которые виднелись буквально в нескольких километрах. Что там, за горами, неизвестно. Взглянув в сторону пройденной болотистой равнины, он немного успокоился. Солнце освещало ее сейчас под таким углом, что любое движение было заметно. Если бы ее пересекал крупный военный отряд, то Федор его непременно бы увидел. Однако погони не было.

– Это хорошо, – невольно выдохнул Чайка, почесав бороду, и заговорив сам с собою. – От быстрой смерти ушли. Только вот что теперь делать? Если к побережью возвращаться, то какой дорогой? Эх, если бы эти сапотеки могли нам путь тайный к морю показать, вот это был бы вариант. Да только как им объяснить, куда нам надо. Пока уходим, как я погляжу, все дальше от него.

Неожиданно позади него раздался треск – кто-то наступил на ветку метрах в десяти. Федор мгновенно вытащил из ножен за спиной фалькату и развернулся в направлении звука. Передвигался он все время в панцире, хоть и потрепанном, но еще сохранившем былую прочность.

– А ну, выходи! – приказал он, спрыгивая вниз с камня, чтобы слиться с землей. – Кто там пожаловал?

На его голос из леса неслышно вышла невысокая фигура в набедренной повязке, и Чайка решил, что этот человек нарочно привлек его внимание, чтобы дать себя обнаружить.

– А, это ты, – узнал он второго индейца, немного опуская фалькату, – чего бродишь впотьмах?

И добавил, словно продолжая свои размышления:

– Ты путь отсюда к морю знаешь короткий?

Индеец остановился, словно задумавшись.

– Нам к морю надо, – пояснил ему Федор, как будто индеец его прекрасно понимал, и махнул рукой в сторону заката, – вот туда куда-то.

Сапотек помолчал еще немного и, затем вдруг сам поднял руку, указав в сторону гор, что находились у них за спиной.

– Оа-хака!

– Ах, вот оно что, – кивнул Федор, – там твоя земля. За горами. Понятно. И ты рад, ясное дело, что мы туда идем.

Индеец кивнул, словно все так и было.

– А если мы завтра утром повернем обратно, что делать будешь? – уточнил Федор, ничуть не беспокоясь насчет перевода. – С нами пойдешь или сбежишь? Ясное дело, сбежишь. Зачем тебе к морю.

И не дожидаясь ответ, добавил:

– Ладно, пошли в лагерь. Утро вечера мудренее.

Индеец еще что-то попытался сказать ему, показывая на ночной лес, обступивший место их стоянки, но Федор больше не был расположен к разговорам. Усталость брала свое.

– Идем, идем, – повторил он, – есть пора.

Когда они вернулись, на поляне уже горел приличный костер, – карфагеняне научились высекать огонь подручными средствами. Костер был спрятан в ложбине так, чтобы его не было видно. Мало ли кто тут по ночам бродит. Да и сигналить о своем местоположении возможным преследователям в низине Федор считал верхом глупости. Однако сейчас без огня было никак. И он разрешил соорудить костер, спрятав его как подобает.

Запах жареного мяса разносился по всей поляне. Ужин получился питательным – мясо с кукурузой. И хотя мяса было не так уж много почти на десяток пустых желудков, финикийцы поедали мясистые лапки неизвестного грызуна и ребра лесной свиньи с огромным удовольствием. Аж за ушами трещало.

– Это тебе не лапы ящериц и худосочная змейка, – нахваливал ужин Леха, вспоминая более чем скромный завтрак, – теперь есть чем желудок набить.

– Утром ты и ящериц нахваливал, – напомнил ему Федор, откусывая зубами от сочного куска мяса, казавшегося на вкус сладковатым.

– Так то когда было, – отмахнулся Леха, отправляя в рот очередную порцию.

– Вот еще бы вина, – добавил мечтательно Цорбал.

– На корабле его было много, – неожиданно вспомнил Пирг, обсасывая косточку.

Услышав это замечание, Леха вопросительно посмотрел на командира. Но тот лишь проговорил вполголоса:

– Утром решать будем, на свежую голову. А сейчас всем есть и спать. Отдохнуть надо. И без вина весело.

Когда плотный, хотя и не слишком обильный ужин, показавшийся беглецам настоящим пиршеством, закончился, Федор еще раз приказал всем спать. Огонь решил не поддерживать, крупных хищников по дороге сюда им не встречалось, да и тепло было в здешних широтах. Несмотря на то что оба сапотека пытались привлечь его внимание какими-то разговорами, Чайка ограничился простой охраной из двух дозорных, которые должны были сменять друг друга через равные промежутки.

– Утром поговорим, – объявил он недовольным сапотекам, устраиваясь прямо в панцире и в обнимку с фалькатой под развесистым деревом с толстыми ветками. Неподалеку от того места, где недавно горел костер и жарили мясо.

Краем глаза Федор заметил, как кто-то из воинов выкинул несъедобные объедки и кости в лес, но не придал этому значения. Заснул он довольно быстро и спал до поры до времени хорошо, – дикая усталость сразу дала о себе знать. Однако ближе к рассвету его начали мучить кошмары. Какие-то огненные обезьяны с горящими глазами нападали на него, стремясь откусить пальцы, затем вдруг явился бурый медведь с головой, как у каменного истукана, и попытался порвать его на части. Открыв глаза, Федор некоторое время лежал в холодном поту, прислушиваясь к ночным шорохам и редким крикам птиц. Его не оставляло ощущении, что на него кто-то смотрит. Он уже хотел было встать и проверить охрану, как вдруг заметил прямо над собой на дереве две большие светящиеся точки. Призрачно синие, почти незаметные. Это были глаза. И явно не глаза человека.

Чайка очень медленно, не поворачиваясь, ощупал ножны фалькаты, – оружие было на месте. Федор совершенно не двигался, но при этом он ощутил, что в глубине дерева произошло какое-то шевеление. Крупный зверь, а теперь Чайка не сомневался, то там притаился какой-то хищник, почуял, что Федор проснулся, и приготовился к прыжку.

«Успеть бы», – только и подумал он, выхватывая фалькату и, рывком перевернувшись на спину, выбросил лезвие вверх прямо перед собой. Буквально в ту же секунду на него с дерева обрушилась какая-то тень, и Чайка ощутил на своем лице дыхание огромного зверя, вслед за которым послышался грозный рык, переходящий в истошный вой. Он успел-таки выставить перед собой мощный клинок и ощутил, как тот вспорол шкуру, глубоко проникая в плоть хищника. Несколько секунд Федор молча боролся со зверем, придавившим его плечи двумя когтистыми лапами и пытавшимся откусить ему голову. Но засевшая в груди хищника фальката не давала ему опуститься ниже, и его пасть несколько раз захлопнулась буквально в паре сантиметров от головы военачальника карфагенян.

– Ах ты тварь, – прошипел Федор, пытаясь сбросить с себя дикое животное, но чувствуя, что слабеет с каждой секундой. Сил у этого зверя, несмотря на серьезную рану, было еще много. И он мог одной лапой разорвать Федору незащищенное лицо или шею, но упорно пытался достать его зубами, царапая лишь кожаный нагрудник. Это и спасло Чайку.

Спустя мгновение возле них уже было несколько человек, разбуженных дикими криками. В предрассветной мгле метнулись тени, и ягуар, а это был он, вздрогнул, получив копье в бок, а затем второе. Но из последних сил эта дикая, хоть и ослабевшая кошка наконец-то попыталась вцепиться Федору в шею. Он защищался, но руки его ослабли от постоянного напряжения, сопротивление почти прекратилось. Чайка отчетливо разглядел распахнутую пасть ягуара, метнувшуюся к нему в последнем порыве ярости, но тут во тьме сбоку тускло сверкнул клинок. Ягуар безвольно повис на Федоре, придавив его своей тушей, а через несколько секунд Чайка ощутил, как по его доспехам разливается теплая кровь хищника.

– А ну, помоги! – послышался сквозь туман голос Ларина, и вскоре туша поверженного ягуара была отброшена в сторону.

– Жив, командир? – наклонилось над ним знакомое лицо.

– Вроде бы, – неуверенно пробормотал Федор, отбросив фалькату и ощупывая насквозь пропитанный кровью кожаный нагрудник. Наплечники были сорваны, сшитые вместе части грубой кожи разошлись по швам, повсюду виднелись глубокие борозды от когтей.

С помощью Ларина он встал и с удивлением, словно все это произошло не с ним, воззрился на мертвого ягуара, плававшего в луже собственной крови. Рядом столпились все его воины с оружием в руках. Двое индейцев остановились на почтительном удалении от ягуара, уставившись на Федора. В их взглядах Чайка прочитал смесь восхищения и неописуемого ужаса от непоправимости случившегося.

– Чего смотришь? – обратился Ларин как ни в чем не бывало к одному из них. – Разделывай давай. Будем шкуру снимать.

Глава седьмая

СУДЬБА ЯГУАРА

Однако индейцы отказались даже приблизиться к тому месту, где лежал мертвый ягуар, несмотря на красноречивые жесты Ларина. Наоборот, поняв его намерения, они в ужасе попятились к дальнему краю долины и там опустились на землю, припав к ней, и начали что-то бормотать.

– Оставь их, – приказал Федор, понемногу приходивший в себя, – не видишь, мы убили их божество.

– Так они что теперь, наши грехи замаливают? – уточнил Ларин, переводя вновь взгляд на самого Федора. – Ты бы лучше, командир, наших богов поблагодарил, что уберегли тебя от верной смерти. Кошка-то тебе досталась не из слабых.

– Это верно, – выдохнул Чайка, как-то отстранение разглядывая тушу убитого ягуара, распластанную на земле, и проводя рукой по окровавленным и разорванным в хлам доспехам, – еще немного и силы бы у меня закончились. Так что, брат, я твой должник.

– Да ладно, с кем не бывает, – отмахнулся Леха так, словно речь шла о сущей безделице, – подумаешь, ягуар. Мы и покрупнее хищников видали. Хорошо, что не лев.

– А богов я обязательно отблагодарю, – добавил Федор, вновь брезгливо ощупывая свой дырявый нагрудник. – Попозже, когда помоюсь.

– Предлагаю принести его в жертву, – подбоченившись, заявил Ларин, – ну хотя бы часть мяса, лучшую. Остальное съесть. А шкуру себе возьмешь, на память.

– Невежливо так поступать с местными богами, – на мгновение озадачился Чайка, а потом махнул рукой, – а впрочем, делай, как знаешь.

И отошел к ручью, пока его друг, подозвав нескольких помощников, в первых лучах рассвета разделывал мертвого ягуара прямо на глазах у обескураженных сапотеков. Индейцы не знали, куда им деться от ужаса, но не осмеливались помешать людям, победившим божество.

Федор между тем снял остатки панциря, лишний раз похвалив себя за предусмотрительность, бросил их тут же и с наслаждением облил лицо и грудь водой из ручья, смывая кровь. Струйки холодной воды проделали глубокие бороздки в почти запекшейся крови животного, покрывавшей все его тело, кроме разве что ног. Когда его лицо и торс вновь оказались чистыми, Федор оглядел себя с пристрастием. Однако не обнаружил никаких глубоких ран, которые мог не заметить в первые минуты после нападения местного божества. Лишь несколько длинных царапин на плечах и ребрах, но они были не опасны для жизни. Несмотря на всю свою силу и ловкость, ягуар смог лишь кончиками когтей достать Чайку. Даже лицо, всего в паре сантиметров над которым несколько раз с клацаньем смыкались челюсти хищника, оказалось в порядке. «Похоже, я в рубашке родился, – возблагодарил богов Федор и пошутил, расслабляясь: – Вернее, в панцире. И с фалькатой. А кстати, где она?»

Чайка вернулся к месту разделывания туши ягуара, процесс уже подходил к концу, и обнаружил свою окровавленную фалькату в паре метров от расчлененного ягуара.

– Вот ты, моя родная, – с любовью поднял свое оружие с земли Федор и, вновь вернувшись к ручью, омыл и его в холодной воде, – в который раз мне жизнь спасла.

Закончив разделку туши, Леха вывесил шкуру сушиться на открытом месте, и, еще раз посоветовался с командиром насчет мяса. А получив разрешение, велел раздуть угли и приступить к копчению. Федор, уже почти оклемавшийся от ночного нападения, не видел смысла бросать столько мяса. И не прошло и нескольких часов с момента вторжения ягуара на их стоянку, как финикийцы уже жарили его тело на медленном огне, принеся лучшую часть в жертву, как и полагалось. Опасность была позади, а впереди предстоял большой переход, и нужно было хорошенько подкрепиться.

Однако сапотеки этого не оценили. Индейцы, окончательно потерявшие дар речи, в ужасе взирали на карфагенян, поедавших божество, пестрая шкура которого сушилась на солнце в нескольких метрах. От копченого мяса они отказались.

А отдохнувшие финикийцы не придавали столько значения условностям, расценив поверженного хищника как добычу на охоте. Мясо ягуара, однако, оказалось довольно жестким на вкус. С трудом откусив сочную мякоть от большого куска, с почетом переданного ему лично Лариным, Федор подумал о превратностях судьбы. Ведь всего несколько часов назад этот ягуар забрел на их стоянку и напал на него, чтобы полакомиться его телом. А теперь коптился на вертеле сам. Видимо, эти мысли так отчетливо читались на лице Чайки, что Леха не удержался от замечания.

– Чего загрустил, командир, – толкнул его в бок Леха, сидевший рядом на поваленном дереве, – думаешь о судьбе ягуара? Не бери в голову. Мы же, считай, на войне.

Федор молча кивнул, а Леха продолжил:

– Если бы ты его не достал, он бы сейчас тобой лакомился. И даже жарить бы не стал, съел бы тебя сырым и не поперхнулся. А потом за меня и остальных принялся.

Прожевав кусок, Ларин кивнул в сторону помрачневших индейцев и добавил:

– Уверен, эта тварь даже своих почитателей бы не пощадила.

Немало повидавший на своем веку Федор, одетый теперь лишь в изорванную тунику, при этих словах все же поперхнулся, перестав есть.

– Ладно, хватит болтать об этом. Выжили и ладно. Давай думать лучше, что дальше делать.

– Пора, – согласился Леха, – да только что тут особенно думать. Надо к морю двигать, я так разумею.

– К морю-то к морю, – не стал спорить Федор, – да только как? Обратно через долину не резон, там люди есть. Перед нами горы. Да и направление теперь не ясно, легко сбиться можем с пути и опять в лапы угодить к этим жрецам. Там нам и этого ягуара припомнят.

– Да брось ты каркать, командир, – возмутился Леха, которого воспоминания о жрецах, способных разделывать человеческие тела не хуже животных, ничуть не обрадовали. – А может, вдоль гор пойдем и попробуем эту долину обойти по предгорьям.

– Длинный путь выйдет, – ответил Федор в задумчивости.

– Может и длинный, зато к морю, – продолжал гнуть свое Леха, – а в этих горах, думаешь, нам лучше будет?

– Не уверен, – признался Федор, – хотя там, похоже, живут эти сапотеки.

Он бросил короткий взгляд на мрачных индейцев, молча взиравших на эту кощунственную трапезу.

– Может, замолвят за нас словечко. Мы же их спасли, как ни крути. Вернее, ты спас.

Леха посмотрел на спасенных им индейцев и с сомнением покачал головой.

– Да шут с ними. Пусть идут своей дорогой. А нам нечего там делать.

Обернувшись к другу, добавил:

– Идем к морю, командир. Последний корабль искать.

– А если его там уже давно нет? – предположил Федор, который и сам не хотел слишком удаляться от спасительного побережья, но старался продумать все варианты. – Если все наши уже погибли? Шансов мало, что найдем. Лучше бы отсидеться где-нибудь, разведать. С местными подружиться, да проводников найти.

– Да чего зря время терять, – восстал Леха, – думаю, как раз наоборот все может выйти. Пока будем отсиживаться, если кто и был в живых, то отыщут и добьют. Тут торопиться надо.

– Ну хорошо, – сдался Федор и, окинув взглядом всех своих солдат, напряженно вслушивавшихся в беседу командиров, объявил: – Идем к морю. Но сначала поднимемся еще чуть повыше в предгорья, а затем возьмем правее. Так идти будет проще.

Все финикийцы поддержали это решение. Никто не знал, что ждет их впереди, но местной земли они тоже не знали. И никому не хотелось удаляться от моря, уходя в горы. Тем более что от погони, если она и была, они уже оторвались.

– Тогда в путь, – закончив трапезу, Чайка встал, поправляя ножны фалькаты на боку. Непригодный больше к ношению нагрудник он с сожалением выбросил. Оставшись в рваной тунике и штанах, командир финикийцев выглядел сейчас не слишком грозно.

– Шкуру забери, – напомнил Федор Лехе, – трофей все-таки. Да и ночи в горах холодные.

– Ясное дело, тут не оставлю, – кивнул Ларин и не упустил случая позубоскалить, – только это твой трофей. Как подсохнет, наденешь на себя, сойдешь за божество. А пока дам кому-нибудь из бойцов понести.

Федор невольно ухмыльнулся, а потом вдруг встал и подошел к растянутой между деревьев шкуре. Осмотрел ее, ощупав пальцами несколько ровных отверстий, оставшихся от ударов копья и фалькаты. Посмотрел на голову животного, которую Ларин все же отрезал, отбросив в сторону, чем слегка попортил трофей. И неожиданно произнес:

– Ладно, сам понесу. На вид не слишком тяжелая, хоть и не высохла еще.

И сняв ее с креплений, набросил себе на спину, перевернув мехом вниз.

– По дороге подсохнет, а так незаметней будет.

Ларин приблизился и с наигранным интересом осмотрел друга, который пытался связать у себя на груди лапы животного в один узел, чтобы тяжелая шкура не свалилась во время движения.

– Ну чистый ягуар, – подвел он итог своим наблюдениям.

Покинув стоянку, отряд карфагенян в сопровождении хмурых индейцев вновь устремился вверх по склону и вскоре вышел на вершину небольшого хребта, тянувшегося вдоль всей долины. Именно по нему Федор и намеревался идти в обход. За первым хребтом виднелось еще несколько. Там начинались настоящие горы, хоть и не слишком высокие, поросшие лесом. Путь дальше был возможен только по долинам и через перевалы.

Чтобы взойти на ближний хребет, финикийцам поневоле пришлось покинуть спасительный лес и начать небольшой подъем по узкому оврагу вверх. Другого пути не было. Посовещавшись с Лариным, друзья еще раз порешили пробираться по довольно пологому на вид хребту, а не вдоль края болот, где с большей вероятностью можно было повстречать людей. Даже двигаясь по этому оврагу, его не покидало ощущение, что они не первые люди, избравшие его для передвижения. То и дело ему попадались следы. Этим путем, судя по всему, иногда пользовались. А в середине подъема Федор наткнулся даже на след от костра, окончательно убедивший его в том, что они случайно выбрались на местную дорогу.

– Надо прибавить темп, – сказал он Ларину, с трудом волоча на себе мокрую шкуру, казавшуюся тяжелее с каждым шагом, когда они поднялись еще метров на сто, – не ровен час, появятся местные. Не одни мы ту бродим тайком.

– Может, ты и прав, командир, – отмахнулся хорошо отдохнувший Леха, – да только зря беспокоишься. Сколько идем, полная тишина. Людей здесь отродясь не бывало. Ну разве что пара охотников за рябчиками.

Преодолев овраг до конца, они оказались на вершине, и там Чайка едва не присвистнул от удивления, а балагур Леха вообще потерял дар речи. Им навстречу по широкой тропе поднимался огромный отряд пестро разодетых воинов. Масок у большинства не было, лишь у некоторых, но каждый нес длинный щит, украшенный снизу бахромой из плетеных веревок, и мощное копье. У многих Федор разглядел на поясе уже знакомый каменный меч, способный творить чудеса в умелых руках. Индейцы были невысоки ростом, но их количество впечатляло. Отряд, вернее целая армия, растянулась по всей долине, и ее хвост терялся у следующего горного хребта. От авангарда неизвестной армии беглецов отделяло не больше пары сотен метров.

– Вот те раз, ушли от погони, – нервно рассмеялся Ларин, оглядываясь назад в сторону болот, из которых они только что поднялись.

– Не успеем, – спокойно заметил Федор, изучая амуницию и пристально всматриваясь в бодро перепрыгивавших с камня на камень передовых бойцов отряда, – нас уже наверняка заметили. Интересно, кто это? Что-то они не похожи на тех индейцев из золотого города, от которых мы сбежали.

– Да, кто их разберет, – выругался Леха, нервно сжимая рукоять фалькаты, – по мне эти местные индейцы все на одно лицо.

Он подтолкнул недвижимо стоявшего командира в плечо и прохрипел, отчего-то переходя на шепот:

– Может, все-таки деру, пока еще не поздно.

Но в этот момент поднявшиеся на хребет последними индейцы из племени сапотеков издали радостный клич и бросились вниз, размахивая руками. Быстро приближавшиеся к вершине солдаты передового отряда, которых от карфагенян отделяло уже не больше сотни метров, на мгновение остановились, приподняв копья и щиты. Но, увидев лишь двоих индейцев, продолжили подниматься.

– Вот тебе и ответ, – спокойно заметил Федор, когда их провожатые добежали до солдат с копьями и затараторили, размахивая руками и пытаясь что-то сбивчиво им объяснить, – это их родня, сапотеки.

– Думаешь, они нас не убьют? – с сомнением пробормотал Леха.

– Не знаю, – спокойно пожал плечами Федор, – все будет зависеть от того, что расскажут им наши спасенные друзья.

– По мне лучше бежать, пока не поздно, – напомнил Леха, пытаясь убедить командира, который, судя по всему, решил сдаться.

– Уже давно поздно, – ответил Федор, – посмотри направо, потом налево. Нас уже отрезали.