Текст книги "Степной удел Мстислава"

Автор книги: Александр Майборода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 9

На Рождество было намечено открытие построенной церкви. Аделина на стройке бывала каждый день. За пару дней до открытия церкви она пригласила Мстислава посмотреть на построенную церковь.

Мстислав отправился в церковь, как всегда, в сопровождении близких бояр.

Церковь высилась над городом, словно золотой пирамидальный тополь. Маковка царапала нависшее над городом влажное небо, сеявшее редкими махровыми снежинками.

Церковь была построена из хорошо просушенного дерева. Воздух внутри церкви был свеж и пах горьковатой сосновой смолой. Окна застеклены многоцветным стеклом, отражавшимся радугой в отполированных до блеска полах.

Аделина была довольна. Бояре охали и цокали языками, восхищаясь красотой церкви.

А Мстислав размышлял.

Подтверждались его опасения: разведчики, посланные к соседям, сообщали, что вожди соседних стран ждали изменений и готовились к войне.

Всем было понятно, что междоусобица на Руси вызовет ослабление позиций на ее границах.

Подтвердилось и предупреждение Святополка – выставленные на границах заслоны перехватили и уничтожили отряд норманнов. Пленные сознались, что они были посланы Ярославом, чтобы убить Мстислава.

Теперь Мстислав всё время думал о том, как ему действовать дальше. В междоусобицу ему не хотелось вмешиваться, но он был уверен, что Ярослав, если уж начал устранять соперников, не оставит его в покое.

Аделина, заметив равнодушие Мстислава к новой церкви, была удивлена и обижена – Мстислав, как и многие другие мужчины, относился к религии потребительски. Аделина подозревала, что Мстислав не поклонялся языческим богам только потому, что иметь дело с одним Богом было удобнее. Однако Мстислав внешнюю сторону соблюдал тщательно. Он даже не пил стакана воды, не перекрестившись.

Занятый своими мыслями, Мстислав не обратил внимания на обиженное лицо матери; сказав, что церковь ему нравится, он поспешил вернуться на княжеский двор.

В гридницкой его ожидал человек Сфенга.

– Сфенг уже вернулся? – узнав его, поинтересовался Мстислав.

– Вернулся, – поклонившись, доложил человек.

– И где он? Почему не пришел? – спросил Мстислав.

– Заболел он в дороге. Лежит – нет сил даже подняться, – сказал человек.

– Лекаря ему позвали? – спросил Мстислав.

– Позвали, – сказал человек.

– И что лекарь говорит? – спросил Мстислав.

– Говорит, что до утра не дотянет, – сказал человек.

– Жаль старика, – проговорил Мстислав.

– Он просит тебя прийти к нему. Говорит, что у него важные вести, – сказал человек.

– Пошли, – сказал Мстислав.

Двор Сфенга находился в паре сотен шагов, поэтому Мстислав через несколько минут уже входил в ворота боярской усадьбы.

Тмутаракань, как и все города в те времена, состояла из множества усадеб, огороженных высокими глухими заборами. В каждой усадьбе была боярская изба и людские избы для слуг.

Боярская изба отличалась лишь большими размерами.

Кроме того, на дворе множество хозяйственных построек – амбары, конюшни, хлев для скотины. При городской усадьбе держался только тот скот, что был необходим для текущих нужд. Основная часть скотины содержалась в деревенских усадьбах, которые непременно заводили состоятельные мужи.

И так как текущие нужды были большими, то в городской усадьбе держалось довольно много скота. Птица и мелкие животные свободно бродили по двору. Хотя двор и постоянно чистился, здесь было довольно грязно, висел густой запах навоза. Чтобы господа не пачкались, от ворот к боярской избе был уложен деревянный помост.

У ворот князя встретил дворецкий Сфенга, он ожидал князя и провел его в избу.

Спальная, в которой находился Сфенг, была большой, чуть меньше горницы. Это была не столько спальная, сколько кабинет: на стенах висело оружие, личное знамя боярина, пол устилала шкура огромного медведя. Занавески на окнах были задвинуты, и в комнате было сумрачно.

Лекарь у стола колдовал над флакончиками – что-то переливал, затем поднимал на уровень глаз и смотрел на просвет.

Сфенг лежал на большой массивной кровати. Он был укрыт меховым одеялом.

Навстречу Мстиславу вскочила с лавки жена Сфенга. Она была молода. Сфенг женился уже после смерти своего друга князя Звенко.

Мстислав коснулся губами ее щеки и подошел к кровати.

Сфенг был словно старый дуб, поваленный бурей. Его лицо высохло и было похоже на алебастровую маску. Глаза закрыты. Казалось, что старик уже мертв.

– Как он? – с тревогой спросил Мстислав.

Внезапно Сфенг открыл глаза, и Мстислав, застигнутый врасплох, вздрогнул.

– Я еще жив, – проговорил Сфенг неожиданно твердым голосом. Закрыл глаза. Но через секунду приоткрыл и уже слабым голосом продолжил: – Мстислав, ты был хорошим другом – заботился о дружине больше, чем о себе. Я служил тебе верно – не за злато, за любовь к тебе. Я знаю, что уже не увижу завтрашнего рассвета. Но я еще сослужу тебе последнюю службу. Я спешил к тебе потому, что узнал, что к адыгам пришли послы от грузинского царя Георгия. Адыги согласились помочь им в войне с греками. Готовься, князь, к войне.

Глава 10

От Сфенга Мстислав ушел в мрачном настроении: пророчества матери сбывались – равновесие было нарушено. Поэтому, вернувшись на свой двор, он объявил, что на завтра собирает дружину для совета.

Обычным явлением было, чтобы князь советовался с ближними боярами о государственных делах, но совет всей дружины собирался только в крайних случаях, когда вопрос шел о войне и мире.

Из-за того, что народа собиралось много и все в горнице не могли уместиться, совет проводили, несмотря на холодную погоду, во дворе.

На следующий день у крыльца чисто подмели площадку, постелили ковер, на который поставили княжеский трон. Для бояр рядом поставили лавки. Посредине разожгли костер. Простые дружинники устраивались, как могли: кто-то принес лавку; кто-то подкатил от дровяного сарая бревно; многие остались стоять.

Князь и ближние бояре должны были выйти на совет сразу после завтрака. Но пришлось им задержаться – поздно вечером из Таматархи приехал Часлав.

Утром он появился во время завтрака.

Несмотря на то, что Часлав только что вернулся из дальней дороги, лицо его было свежо и, как всегда, на нем был изысканный наряд: панцирь из отполированных металлических пластин; поверх – византийский темно-зеленый сагион; на ногах – узкие голубые штаны и красные сапоги; на руках – защитные обручи. Одежда расшита жемчугом. Металлические детали украшены чеканкой в восточном стиле.

Бояре косились на него – Часлав привез новую византийскую моду.

В руках Часлав держал небольшой сверток.

– Император Василий прислал тебе подарок, – начал Часлав и почтительно развернул сверток. В нем оказался узкий пояс из тяжелой парчовой ткани, украшенный золотыми фигурками и драгоценными камнями.

– Очень дорогой подарок, – многозначительно пояснил Часлав. – Такой пояс императоры надевают на торжественных приемах.

Византия была рядом. Но ромейские императоры не больно жаловали своих соседей. Тем более не раздаривали императорские регалии тем, кого не считали себе равными.

В 962 году правитель Германского государства Оттон был коронован в Риме папой Иоанном XII, как император римлян. Император Никифор Фока посчитал это излишним: по его мнению, Оттону хватило бы и титула короля франков. Но дело было сделано, и, чтобы не доводить дело до войны, которая была невыгодна обеим сторонам, Никифор Фока отдал племянницу Феофанию замуж за сына Оттона. Этот брак позволил бы Оттону II полноправно называться императором римлян. Императорская чета должна была получить от Никифора Фоки царское платье и регалии, но получила их только Феофания. Оттон II остался с сагионом.

Тем самым Никифор Фока показал, что не признает короля варваров, даже получившего императорский титул, равным себе. Это было всё равно, что подарить генеральский мундир без погон.

Ромеи тихо хихикали, рассматривая костюм Оттона.

Скандала этот оскорбительный поступок не вызвал только потому, что варвары не знали тонкостей византийского костюма.

Князь не мог ни при каких обстоятельствах получить подобного императорского подарка.

Хотя Мстислав и тесно общался с ромеями, тем не менее он не придал должного значения необычному подарку.

Часлав пояснил:

– Это императорские регалии.

Мстислав пожал плечами: он не был императором, хотя русскому князю не зазорно носить императорские знаки – русы не раз вешали щит на ворота взятых ромейских городов.

– С чего это он вдруг расщедрился? – спросил Мстислав.

– Ценный подарок сделан с очень большим умыслом, – сказал Часлав, присаживаясь рядом.

– Что ты еще привез? – поинтересовался Мстислав. – Ромейские императоры неспроста дарят такие подарки.

– У меня очень важное сообщение, – проговорил на чешском языке Часлав.

Бояре прислушались.

– Говори по-русски. Тут все свои, – сказал Мстислав.

Часлав взял стакан. За его спиной встал слуга с кувшином.

– Кваса, – распорядился Часлав.

Слуга взял другой кувшин и наполнил стакан.

Часлав сделал глоток.

– Чего тянешь? – нетерпеливо проговорил Мстислав.

– Ага! – начал говорить Часлав. – В прошлом году состоялось сражение греков с болгарами при Беласице. Император Василий разбил болгарского царя Самуила, при этом взяв в плен пятнадцать тысяч болгар. Пленных он приказал ослепить и отпустить на свободу, оставив на сотню по одному поводырю с одним глазом…

– Это нам известно, – нетерпеливо перебил Мстислав. – К чему этот рассказ?

Часлав сделал еще один глоток, вытер усы ладонью и проговорил:

– Войну он нам предлагает.

– С кем? – удивился Мстислав. – Он же Болгарию разгромил! Скоро будет править до самого Дуная.

– Не все в царстве Греческом благополучно. Наместник Херсона хазарин Георгий Цула поднял восстание. Император Василий решил добить хазар, – сказал Часлав.

– Ха! – воскликнул Мстислав. – А мы-то при чем тут?

– Он один не справится. Война с болгарами еще не завершена, – сказал Часлав.

– Теперь понятно, отчего он шлет такие подарки. Он хочет воевать с Цулой нашими руками. Но нам нет никакого дела до Цулы в Херсоне. Он нам не мешает. У него хорошо укрепленные города, можно завязнуть в этой войне на годы. А у нас другие заботы – арабы подстрекают адыгов начать с нами войну. И как доходят известия из Новгорода, Ярослав готовится к войне со Святополком. Нельзя нам ввязываться в междоусобную войну ромеев. У нас своя война на носу, – проговорил Мстислав и обратился к присутствующим: – Что скажете, бояре, – правильно ли я говорю?

Бояре закивали головами:

– Ни к чему это нам.

Мстислав обратился к Чаславу:

– Что ж – красив подарок… но придется его вернуть.

Часлав нахмурился:

– Возвращать лорум невозможно – такое оскорбление император никогда не сможет простить. И никто из его потомков. Даже если захотят. Так мы получим себе врага на века.

– Ну, не воевать же из-за этого куска, пусть и дорогой, ткани? – проговорил Мстислав.

– Хотя это и не просто кусок украшенной ткани, но конечно… – Часлав вздохнул. – Дело у ромеев уж очень непростое. Подавив восстание Варды Фоки, Владимир отдал Херсон Византии, и император назначил нового наместника Херсона. Во главе богатой провинции обычно ставили родственников императора. Но и традицией уже стало, что, упрочив свое положение, родственники поднимали мятежи и пытались захватить императорский трон. На этот раз Василий проявил осторожность и назначил главнокомандующим фемы чужого человека – Георгия Цулу, который был другой крови. Тем самым Василий пресек угрозу для императорского трона со стороны херсонских наместников. Однако при этом он упустил из виду, что Георгий Цула хазарского царского рода. Между тем касоги, адыги и другие народы, занимавшие в Хазарии привилегированное положение, еще не забыли о своем могуществе и мечтают о восстановлении Великой Хазарии. За Каспием еще есть остатки Хазарского каганата, но они слишком далеко и слабы. А в Херсоне под контролем Георгия Цулы, хазарина по происхождению, богатая провинция. Именно с Георгием связываются надежды о восстановлении Хазарии. Печенеги и другие кочевые племена лояльны к нему. Грузины и болгары на стороне хазар. От открытого выступления до сих пор хазар сдерживал страх перед Владимиром. Но Владимир умер. Теперь хазары требуют от ромеев независимости. Тяжко нам придется, если будет восстановлена Хазария – мы окажемся в полном враждебном окружении. Поэтому в наших интересах помочь ромеям.

Мстислав, размышляя, молчал.

Часлав добавил:

– И Василий обещает еще хорошо заплатить золотом.

– Хм… Это уже другой разговор – золото нам поможет в войне с нашими врагами. Так что рискнуть можно, – проговорил Мстислав и поинтересовался: – И каков его план?

– Он хочет начать войну, как только получит от тебя согласие, – сказал Часлав.

– С Георгием Цулой надо управиться быстро; долго возиться с ним мы не можем. Но он, я уверен, точно знает о намерении ромеев начать с ними войну, поэтому всю зиму будет укреплять свои города. К лету они будут настолько укреплены, что взять их будет почти невозможно. Значит… – Мстислав поморщил лоб и выложил вывод: – Надо напасть на них тогда, когда они не ожидают!

– Верно, – раздались голоса бояр.

Мстислав повернулся к Чаславу:

– Дядька, езжай к ромеям и скажи им, что мы согласны присоединиться к ним и воевать с хазарами, если они начнут войну в конце зимы, не позже середины весны.

Часлав покачал головой:

– А как будут доставлены войска? Зимой море бурное. Потонем и мы, и они.

– Можем и потонуть. И они могут утонуть, – усмехнулся Мстислав. – Но хазары ждут нападения не раньше середины весны. Мы возьмем их нахрапом. Дело завершим до лета.

Часлав кивнул головой:

– Что ж, война – это всегда риск. У нас корабли крепкие. Плыть недалеко. А если ромеи не успеют, так мы и сами управимся.

Мстислав рассмеялся:

– Только Василий сразу пусть отдает золото. Знаем мы ромеев – они на слова щедры, а когда дело доходит до золота, становятся прижимисты. И пусть поторапливаются. Долго я их ждать не буду.

– О каких сроках с ними договариваться? – спросил Часлав.

Мстислав на секунду задумался, улыбнулся и сказал:

– В конце весны я буду их ждать в Корчеве.

У него в голове привычно мелькнула мысль, что неплохо было бы посоветоваться с хитроумной матерью, которая могла быть дать хороший совет, однако то, что мысль была привычной, и вызвало у него досаду.

«Пора жить своим умом!» – раздраженно подумал Мстислав и решительно поднялся.

– Всё! Пошли на совет, а то дружина заждалась.

Выйти во двор дело пары минут. Но эти две минуты Мстислав всё равно пытался представить, какую хитрость посоветовала бы ему мать. Собственно, ответ напрашивался сам: быстро войну можно было выиграть только неожиданными для противника стремительными действиями. Внезапность достигается обеспечением скрытности своих приготовлений.

Когда Мстислав вышел на площадь, он уже знал, что будет говорить рядовым дружинникам, а чего не будет.

На совете Мстислав говорил об опасности, в которой оказалось княжество, о предстоящей войне, но ни словом не обмолвился о походе на Херсон.

С набором войска дело тоже было решено.

Одной дружины для войны недостаточно.

Костяк войска – дружинники – это личная охрана князя, военачальники и чиновники разного уровня, личные слуги князя.

Война уже давно не была лихим разбойничьим набегом. Чтобы взять хорошо укрепленный город, требуется труд множества людей: землекопов, плотников, кузнецов, гончаров. Требовались осадные машины, корабли, транспорт. А уж без торговцев ни одна война не может обойтись. Чтобы войско могло дойти до цели, ему необходимы были дороги, мосты, паромы.

Таким образом, собиралось войско в десятки тысяч людей.

Когда дело касалось большой войны, обычно в помощь дружине войско набирали из воев по представительскому принципу – одного человека от нескольких дворов.

Это франки силой брали людей в войско, а на Руси это дело было добровольным. Война – верный источник доходов. И желающих принять в ней участие было достаточно.

Тмутаракань давно ни с кем серьезно не воевала, поэтому неудивительно, что дружинники, узнав о возможности получить хороший куш, обрадовались, но захотели, чтобы в дележе добычи приняло участие как можно меньшее количество людей. Поэтому дружинники настояли, чтобы в войско брали из простых людей только опытных охотников.

Глава 11

Под вечер поднялась метель. По белой, с червоточинами, земле змеились струи колючего снега. В трубах голодным зверем выл ветер.

Народ попрятался в избы, где печи сочились густым теплом.

Темнело рано, и ужинали при свечах.

На ужин в княжеском дворце собралось много народа. В сборе была семья: княгини Аделина и Анастасия, сын Евстафий, дочь Татьяна, Часлав с женой Авророй. Присутствовали и несколько ближних бояр – Тихон, Власий, Братша.

Пока ужинали, Милица, как обычно, читала книгу.

Когда ужин подходил к концу, Мстислав подал знак – и Милица замолчала. Мстислав проговорил:

– Дядька Часлав, утром уезжай в Константинополь и договорись с императором Василием о предстоящей войне. А я через несколько дней отправлюсь в Корчев, где займусь сбором войска.

Мстислав покосился на мать, ожидая реакции. Она должна была обидеться, так как он не говорил ей о намечаемой войне.

Мстислав знал, что она обидится, но пора было ей показать, что он давно уже самостоятельный правитель.

Аделина спокойно сделал глоток молока из стакана, затем негромко проговорила:

– Лучше войско собирать здесь – в Тмутаракани.

Мстислав удивился.

– Это почему – здесь? – спросил он.

– Ну, ты же собираешься взять Херсон нахрапом, – сказала Аделина, продолжая невозмутимо пить молоко.

– Ну и… – проговорил Мстислав. – Все знают, что я собираю войско.

– Но мало кто знает, куда ты собираешься идти, – проговорила Аделина. – Многие думают, что ты собираешься направиться на Киев.

– Зачем на Киев? – удивленно вскинул голову Мстислав.

– Потому что Ярослав же собирается воевать со Святополком, и все думают, что ты примешь участие в этой войне, – сказала Аделина.

– Вот уж глупая мысль, – пробормотал Мстислав. Однако согласился: – И в самом деле – пусть так думают. Это пригодится, чтобы скрыть наши настоящие планы.

– Вот поэтому и надо собирать войско в Тмутаракани, – проговорила Аделина.

Мстислав задумался. Предложение матери было верным. Однако… Военные приготовления скрыть не удастся: соседи обязательно узнают о том, что в Тмутаракани собирается войско. Такое большое дело утаить невозможно – чужих глаз в любом городе достаточно. Может, сбором войска далеко от Херсона он сначала и введет их в заблуждение относительно своих планов, но, когда войско придет в Таматарху, они все поймут. Да соседей спровоцирует. Сначала они насторожатся и также начнут готовиться к войне. А когда узнают, что войско ушло из Тмутаракани, то не преминут напасть на оставленную без защиты Тмутаракань. Ведь войско, готовое к войне, не может сидеть без дела…

Мстислав почувствовал радость от того, что напал на верный путь. Он бросил на мать косой взгляд.

– Замечание верное, – проговорил он. – Но не подходит.

– Почему – не подходит? – удивленно спросила Аделина, оставив пустой стакан.

Мстислав неторопливо пояснил:

– Грузинский царь Георгий давно подстрекает адыгов начать с нами войну. Адыги пока не поддаются уговорам Георгия, но, начав сбор войска в Тмутаракани, мы побудим их подумать, что готовимся напасть на них.

– Аланы нам помогут, – сказала Аделина. – Они наши союзники.

Мстислав покачал головой:

– Первинок пока не вернулся из Мааса с известиями. Но даже вести, которые он привезет, не будут иметь значения. Георгий Цула объявляет о возрождение Хазарии. Аланы в Хазарии были элитой, и вряд ли им понравится, если мы начнем войну с Георгием Цулой. Аланы не будут нам помогать. Поражение Георгия Цулы лишит их последней надежды.

– Аланы окружены врагами, которые ненавидят их больше, чем кого-либо. Если они встанут перед свершившимся фактом, то смирятся. Никуда они от нас не денутся, – проговорила Аделина.

– Поэтому войско и надо собирать в Таматархе. Тогда уж точно ни у кого не будет сомнений, что мы намерены идти на Киев, – сказал Мстислав.

– Сбор войска в Таматархе точно насторожит херсонцев, – заметила Аделина.

– Значит, надо убедить их, что мы не против них готовим войну, – проговорил Мстислав и обратился к Чаславу: – Дядька, по пути говори всем, что войско я собираю в Таматархе, потому что оттуда ближе до Киева идти.

– Я скажу тестю, чтобы он всем купцам передавал это. Пустим слух, что к Киеву пойдем на кораблях по морю, – сказал Часлав.

Мстислав снова покосился на мать. Та, казалось, утратила интерес к обсуждению похода на Херсон.

Мстислав понял, что она обиделась.

– Матушка, – обратился он к ней. – Я хотел оставить Евстафия на защите Тмутаракани, но думаю, что ему лучше быть со мной. Не согласишься ли ты управление городом взять на себя?

Аделина подняла голову. Ее самолюбие было ущемлено, хотя и понимала, что Мстислав был прав – сейчас он предлагал хороший выход из ситуации.

Аделина тяжело вздохнула, перекрестилась и проговорила:

– Сын мой, ты же знаешь, что я всегда готова тебе помочь. Но мало ли что может случиться. Если нападут, то что я буду делать?

– Город обязано защищать городское ополчение, – сказал Мстислав.

– И все же – оставь мне хоть одного воеводу.