Текст книги "Петербург. История и современность. Избранные очерки"

Автор книги: Александр Марголис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Помимо традиционных военных церемоний внимание петербуржцев время от времени привлекалось различными в них нововведениями. Так, в начале 70-х годов XIX века были введены так называемые «тревоги» с целью поддерживать в войсках постоянную боевую готовность. «Мирным жителям Петербурга, – пишет очевидец „тревоги“ 20 декабря 1872 года, – было сначала невдогад: что бы значило неожиданное стремление кавалерии по улицам, грохот ехавших пушек, неспешное движение пехоты? Чем ближе к сборному пункту, тем оживленнее, красивее становилась военная картина, и особенно эффектно было видеть дебушированье войск на Дворцовую площадь, с трех сторон ее: из-под арки [Главного штаба], от Марсова поля и со стороны Исаакиевского собора».

Наряду с военными церемониями, на петербургских площадях проходили народные гулянья во время Масляной и Пасхальной недель. Праздники «на балаганах», в которых ярко проявлялась традиция народного театрального искусства, привлекала горожан обилием зрелищ и развлечений, атмосферой непринужденного веселья. Городские площади – Театральная, Сенатская, Дворцовая, Адмиралтейская, Царицын луг (Марсово поле), Семеновский плац – были местами проведения праздничного досуга всех слоев столичного населения.

«Масленица во всей Европе есть время торжества забав, – писал П. П. Свиньин, – а для русских главнейшее удовольствие составляют ледяные горы». Катальных гор всегда было две, их высота достигала 18 метров. Они сооружались параллельно друг другу, но в разных направлениях – скатами навстречу. В последней четверти XVIII века деревянные катальные горы стали возводить не только на Масленицу, но и на Пасхальных гуляниях. С этих «летних» гор спускались на специальных маленьких колясках. Возле катальных гор и разнообразных качелей располагались временные строения, получившие с 1820-х годов название балаганов. Здесь выступали фокусники, кукольники, вольтижеры и комедианты.

Светская публика и состоятельные горожане выезжали на гулянье, чтобы продемонстрировать новые экипажи и последние моды, а также посмотреть на забавы простого народа, который, в свою очередь, с любопытством взирал на барские кареты и наряды. Праздничная площадь превращалась в своеобразную театральную сцену, а участники гулянья были одновременно и зрителями, и действующими лицами.

С 1827 года гулянья «на горах» и «под качелями» постоянно устраивались на Адмиралтейской площади. Дважды в год здесь возникал увеселительный городок, растянувшийся на полверсты – от Дворцовой до Исаакиевской площади, с двумя линиями многочисленных построек. Первую линию занимали большие балаганы, обращенные фасадами в сторону Невского проспекта. Вдоль Адмиралтейства тянулись две катальные горы. Всего на площади в самом центре Петербурга возводилось до шестнадцати балаганов. «Никогда не бывало такового количества комедий или балаганов, заключавших большое разнообразие в представлениях, – говорилось в обозрении Пасхального гулянья 1827 года. – Кроме двух летних гор, разного рода каруселей и качелей – парижских, маховых, круглых и т. п., было 14 сараев, выстроенных вдоль Адмиралтейского бульвара, кои с пестрыми флагами своими и разноцветными вывесками походили на какой-то китайский или японский городок. <…> Экипажи ездили в три или четыре ряда мимо качелей». К середине XIX века на Адмиралтейской площади появляются карусели в виде пароходов и паровозов, ударные силомеры, «механические музеи» с автоматами и даже «американские круговые велосипеды».

В первый майский день Пасхальной недели 1836 года случилась самая большая трагедия в истории петербургских гуляний – во время представления загорелся огромный балаган Христиана Лемана, в пожаре погибло 127 зрителей. 18 апреля 1872 года сгорели балаганные театры Вильгельма Берга и В. М. Малафеева. После этого пожара гулянья перенесли с Адмиралтейской площади на Марсово поле.

Вспоминает сын владельца балаганных театров А. В. Лейферт: «На Марсово поле шел народ, привлекаемый пестротой и яркостью всей обстановки, создававшейся на это время на громадной площади оглушительным хаосом разнообразных звуков, бесчисленностью всяких развлечений и забав и, наконец, исключительным, повышенным темпом всех впечатлений и действий. Всякий, кто попадал на Марсово поле в эти дни, чувствовал себя в совершенно иных, непривычных условиях, приобщался к общему веселью и испытывал самое удовлетворенное благодушное настроение». В 1890-х годах на гуляньях появляется карусель в виде парусных лодок, которые, кружась, покачивались, как на волне; «летние» катальные горы превращаются во внушительное сооружение, получившее название «американских гор»; перекидные качели обретают очертания паркового «колеса обозрения». Во второй половине 1890-х годов гулянья перенесли с Марсова поля на Семеновский плац, но эти традиционные народные праздники проходили здесь недолго, 1899 год оказался последним в истории петербургских гуляний «на балаганах».

Площадям Северной столицы было суждено стать аренами не только военных парадов и народных гуляний, но и восстаний. «Петербургские революции совершались на площадях; декабрьская 1825 года и февральская 1917 года произошли на двух площадях. И в декабре 1825 года, и в октябре 1917 года Нева участвовала в восстаниях: в декабре восставшие бежали по льду, в октябре крейсер „Аврора“ с Невы грозил дворцу. Для Петербурга естественен союз реки с площадями, всякая же война внутри его неминуемо должна обращаться в войну площадей». Тынянов мог бы вспомнить и другие страницы хроники Петербурга: возмущение Семеновского полка в октябре 1820 года, Холерный бунт на Сенной площади в феврале 1831 года, Кровавое воскресенье 9 января 1905-го, ставшее прологом Первой российской революции… Не будет преувеличением сказать, что на площадях Петербурга – Петрограда вершилась история России.

В заключение надо отметить, что со второй половины XIX столетия градостроительство Петербурга утратило былой размах и ансамблевую направленность. Появились лишь немногие новые планировочные узлы: Благовещенская площадь у Невы (ныне – пл. Труда), Знаменская площадь перед Николаевским вокзалом (ныне – пл. Восстания). Перефразируя Тынянова, скажем, что Петербург как бы «испугался пустоты». Развернулась борьба с «бесполезными» городскими пространствами. Простор старых площадей стал казаться чрезмерным, подавляющим человека. На них устраивались сады, парки, скверы. Зелень расчленила или частично поглотила пространства многих площадей (например, на месте Адмиралтейской площади в 1872–1874 годах разбили Александровский сад), изменила восприятие архитектурных ландшафтов Северной Пальмиры.

Послереволюционная разруха затормозила развитие города, потерявшего в 1918 году статус столицы и переименованного в 1924 году в Ленинград. В первые советские годы градостроительным проектированием руководили архитекторы Иван Фомин и Лев Ильин – приверженцы старого Петербурга, опиравшиеся на традиции классицизма. В 1917 году в центре Марсова поля были похоронены жертвы Февральской революции, а в 1920-м вокруг братских могил (мемориал «Борцам революции») разбили грандиозный партерный сквер.

В середине 1930-х годов разработали генеральный план развития «социалистического Ленинграда». Город должен был расти в южном направлении, на удаленных от Невы, не затопляемых наводнениями территориях. Стержнем нового Ленинграда, главной парадной магистралью становился Международный (с 1956 г. – Московский) проспект. На его пересечении с дуговой магистралью намечался общегородской центр с монументальным Домом Советов (1936–1941 гг., арх. Н. А. Троцкий) и гигантской площадью перед ним, которая предназначалась для парадов, митингов и демонстраций. Московская площадь с памятником В. И. Ленину в центре (1970 г., ск. М. К. Аникушин, арх. В. А. Каменский) и по сей день остается самой большой в городе (13 га). Активное строительство новых районов было прервано Великой Отечественной войной, а в послевоенные годы нежизненная идея переноса центра Ленинграда на южную окраину была отвергнута.

В историческом центре получила архитектурное завершение старейшая Троицкая площадь на Петроградской стороне, была создана также открытая к Неве площадь Ленина перед новым зданием Финляндского вокзала, построенным в 1955–1960 годах. В конце Московского проспекта в 1970-х годах сформировался ансамбль площади Победы. Это парадные южные ворота Петербурга. Идейное ядро ансамбля – Монумент героическим защитникам Ленинграда в годы блокады 1941–1944 годов.

В современном Петербурге насчитывается более 60 самых разнообразных площадей. Без этих открытых пространств, заключенных в архитектурные рамы различных эпох и стилей, без площадей, на которые время от времени выплескиваются волны городской жизни, Петербург непредставим.

Литература

Аранович А. В. Из истории военного Петербурга. СПб., 2001.

Бузинов В. М. Дворцовая площадь. Неформальный путеводитель. СПб., 2001.

Гордин А. М., Гордин Я. А. Площадь Декабристов. Л., 1966.

Канн П. Я. Площадь Труда. Л., 1981.

Кириков Б. М. «Акватория Петра Великого» – главная площадь Петербурга // Пространство Санкт-Петербурга. Памятники культурного наследия и современная городская среда: материалы научно-практической конф. Санкт-Петербург, 18–19 ноября 2002 г. СПб., 2003. С. 124–130.

Кириков Б. М., Марголис А. Д. Пионерская площадь. Л., 1983.

Марголис А. Д. Санкт-Петербург: История. Архитектура. Искусство. 2-е изд. М., 2010. С. 192–245.

Некрылова А. Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища, конец XVIII – начало XX вв. 2-е изд., доп. Л., 1988.

Николаева Т. И. Театральная площадь. Л., 1984.

Петербургские балаганы / Сост. А. М. Конечный. СПб., 2000.

Санкт-Петербург. Планы и карты. СПб., 2004.

Санкт-Петербург: Энциклопедия. 2-е изд., испр. и доп. СПб.; М., 2006.

Угрюмов А. И. Военная топография старого Петербурга: Строевые части гвардии и армии. СПб., 2009.

Тынянов Ю. Н. Кюхля. Смерть Вазир-Мухтара. Л., 1971. С. 209–211.

Шварц В. С. Архитектурный ансамбль Марсова поля. Л., 1989.

Яковченко Р. Н. Московский проспект. Л., 1986.

Петербургские дворцы и особняки Романовых

В течение трех веков в Москве и Петербурге, а также в различных частях Московского царства и Российской империи было специально построено или приобретено для членов августейшей семьи[44]44
  В течение 120 лет, от выхода в 1797 г. «Учреждения об Императорской фамилии» до революции 1917 г., членами царской семьи (кроме императоров и императриц) были 31 великий князь, 43 великие княгини и великие княжны, 27 князей, княжон и княгинь императорской крови. Дворцы предоставлялись детям и внукам императора по достижении ими совершеннолетия. Старший сын, наследник престола, имел резиденцию в одном из императорских дворцов.


[Закрыть] свыше сотни различных дворцов и особняков. Больше половины из них (более 60) находились в Петербурге и окрестностях столицы империи (см. Приложение). Для возведения и украшения этих палаццо Северной Венеции приглашали лучших иностранных и отечественных мастеров барокко, классицизма, эклектики, модерна и неоклассицизма. Среди них архитекторы Доменико Трезини, Жан-Батист Леблон, Андреас Шлютер, Никколо Микетти, Иоганн Фридрих Браунштейн, Георг Иоганн Маттарнови, Михаил Земцов, Петр Еропкин, Григорий Дмитриев, Алексей Квасов, Франческо Растрелли, Антонио Ринальди, Юрий Фельтен, Иван Старов, Чарльз Камерон, Джакомо Кваренги, Винченцо Бренна, Карло Росси, Андрей Воронихин, Луиджи Руска, Василий Стасов, Адам Менелас, Александр Брюллов, Андрей Штакеншнейдер, Гаральд Боссе, Христиан Мейер, Роман Кузьмин, Александр Резанов, Ипполит Монигетти, Карл Рахау, Антоний Томишко, Роман Мельцер, Александр Хренов, Карл Шмидт; ваятели – Николя Пино, Бартоломео Растрелли, Иоганн Франц Дункер, Федот Шубин, Михаил Козловский, Агостино Трискорни, Иван Мартос, Василий Демут-Малиновский, Степан Пименов, Александр Теребенев, Давид Иенсен и другие.

Речь идет о ценнейшем комплексе памятников истории и культуры, абсолютное большинство которых числится в наши дни под охраной государства.[45]45
  Памятники истории и культуры Санкт-Петербурга, состоящие под государственной охраной: Справочник. СПб., 2003.


[Закрыть] Не будет преувеличением сказать, что дворцы Романовых во многом определяют облик Петербурга как одного из красивейших городов мира. Значение резиденций членов царской семьи в общей эволюции зодчества усиливается тем, что они играли роль своего рода эталонов, способствовали распространению новых художественных идей и приемов.

Домик Петра I, срубленный за три дня в мае 1703 года из сосновых бревен, самый ранний и самый скромный из петербургских дворцов.[46]46
  Зязева Л. К. Домик Петра I: Путеводитель по музею. Л., 1983.


[Закрыть] От него разительно отличается Зимний дворец – главная официальная императорская резиденция, нынешний внешний облик которой в основном сложился к 1762 году.[47]47
  Зимний дворец: Очерки жизни императорской резиденции: В 3 т. СПб., 2000.


[Закрыть] Здесь было более тысячи покоев, а общая протяженность фасадов по периметру составляет почти два километра.

Наряду с Зимним дворцом гениальный мастер русского барокко Франческо Растрелли перестроил для императрицы Елизаветы Петровны загородные резиденции в Царском Селе и Петергофе, придав им неслыханные роскошь и блеск. Современников поражали масштабы и великолепие царских жилищ. Удивляли не только апартаменты веселой императрицы, но и грандиозные церемонии и празднества, которые устраивались в них.[48]48
  Писаренко К. А. Повседневная жизнь русского Двора в царствование Елизаветы Петровны. М., 2003.


[Закрыть] Отметим, что пригородные резиденции составляли почти половину дворцов Романовых в Петербурге и окрестностях.

На дороге между Петербургом и Москвой было построено 25 путевых дворцов, в среднем через 20–30 верст. До наших дней дошел в перестроенном виде Чесменский императорский путевой дворец. Эта романтическая резиденция в ложноготическом стиле построена в середине 1770-х годов по проекту Юрия Фельтена.[49]49
  Коршунова М. Ф. Юрий Фельтен // Зодчие Санкт-Петербурга, XVIII век. СПб., 1997. С. 498–505; Баторевич Н. И. Чесменский дворец. СПб., 1997.


[Закрыть]

В царствование Екатерины II, которая предпочитала чувственной пышности барокко строгость и рациональность классицизма, Петербург украсился такими шедеврами этого стиля, как Мраморный и Таврический дворцы.[50]50
  Марголис А. Д. Дворцы Санкт-Петербурга. 3-е изд. М., 2010. С. 303–321, 371–387.


[Закрыть] Хотя строились они для фаворитов императрицы – Григория Орлова и Григория Потемкина соответственно, – с течением времени Екатерина выкупила их в казну. Таврический дворец стал любимой осенней резиденцией императрицы в последние годы жизни, а Мраморный был пожалован ею великому князю Константину Павловичу. Здесь уместно отметить, что свыше 20 % от общего количества дворцов Романовых были приобретены для императорской семьи у других владельцев.

Короткая эпоха Павла I дала Петербургу романтический Михайловский замок, где император был убит заговорщиками в ночь с 11 на 12 марта 1801 года.[51]51
  Михайловский замок: Страницы биографии памятника в документах и литературе. М., 2003.


[Закрыть] В дворцовый комплекс, который занимает особое место в истории русского зодчества, входили конюшни, манеж и павильоны, размещенные вдоль аллеи, проложенной от Невского проспекта. На площади перед южным фасадом установили монумент Петру Великому работы Бартоломео Растрелли. Эта гигантская архитектурная декорация ассоциировалась у Павла Петровича с воспоминаниями о любимом им замке Шантийи, памятнике французского ренессанса.

Особой торжественности и монументальной мощи зодчество Северной Пальмиры достигло при Александре I. Одна из лучших ампирных построек – Михайловский дворец, сооруженный Карло Росси для великого князя Михаила Павловича. К сожалению, из восхищавших своим великолепием интерьеров великокняжеского дворца уцелели только вестибюль с парадной лестницей и Белоколонный зал.[52]52
  Тарановская М. З. Карл Росси. Л., 1978. С. 95–128.


[Закрыть] Гораздо лучше представлено изысканное убранство Елагиноостровского дворца, перестроенного и заново отделанного Карло Росси для вдовы Павла I императрицы Марии Федоровны на одном из Невских островов.[53]53
  Елагин остров: Императорский дворец: История и архитектура / Сост. Б. Е. Шмидт. СПб., 1999.


[Закрыть]

При Николае I архитекторы зарождавшейся эклектики свободно заимствовали формы древнегреческих и древнеримских построек, готических замков, ренессансных палаццо или версальских дворцов. Даже на одном фасаде нередко соединялись произвольно воспроизведенные элементы разных стилей прошлого. Наиболее востребованный Романовыми в середине XIX века архитектор Андрей Штакеншнейдер строит на Исаакиевской площади Мариинский дворец – резиденцию дочери Николая I, великой княгини Марии Николаевны. Оставаясь в русле классицизма, зодчий внес в убранство дворца элементы, характерные для итальянского и французского возрождения. Еще более откровенно мотивы итальянской архитектуры XVI века Штакеншнейдер использовал при строительстве великокняжеского Николаевского дворца на Благовещенской площади (ныне – пл. Труда).[54]54
  См.: Пунин А. Л. Архитектура Петербурга середины XIX века. Л., 1990.


[Закрыть]

Во второй половине XIX века монументальные дворцы-усадьбы постепенно сменяются зданиями, которые приобрели «дворцовый» облик только благодаря богатству декора. Одна из характерных построек той эпохи – дворец сына Александра II, великого князя Владимира Александровича.[55]55
  См.: Корнева Г. Н., Петрицкий В. А., Чебоксарова Т. Н. Санкт-Петербургский дворец великого князя Владимира Александровича (Дом ученых РАН): Путеводитель. СПб., 2001.


[Закрыть] Здание стоит в сомкнутом ряду жилых домов по Дворцовой набережной, а общая система застройки участка Владимирского дворца схожа с многоквартирными доходными домами.

Начало XX века стало временем заката дворцового строительства. В формах модерна архитектор Роман Мельцер перестроил в 1910–1913 годах дворец для брата Николая II, великого князя Михаила Александровича.[56]56
  Соловьева Т. А. Английская набережная. СПб., 2004. С. 228–235.


[Закрыть] Его довольно сдержанный фасад почти не выделяется из фронта застройки Английской набережной. Любопытно, что первой постройкой в стиле модерн в России считается дача великого князя Бориса Владимировича в Отдельном парке Царского Села, которая датируется 1896–1897 годами.[57]57
  Кириков Б. М. Архитектура петербургского модерна: Особняки и доходные дома. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2006. С. 15–25; Марголис А. Д. Царскосельский коттедж: Дача великого князя Бориса Владимировича. СПб., 2009.


[Закрыть] Накануне Первой мировой войны на краю Троицкой площади, рядом с Домиком Петра I, возвели дворец великого князя Николая Николаевича (Младшего). Здание, построенное по проекту Александра Хренова в стиле неоклассицизма, сразу стало архитектурной доминантой западной части Петровской набережной. Таким образом, несмотря на очевидное сокращение масштабов дворцового строительства, оно продолжало играть заметную роль в эволюции петербургского зодчества рубежа веков.

Еще до революции радикально изменился характер использования многих романовских дворцов. К февралю 1917 года почти треть из них уже не принадлежала императорской семье. В «первоначальном дворце» (Домик Петра I) еще в середине XVIII века устроили часовню Христа Спасителя,[58]58
  Антонов В. В., Кобак А. В. Святыни Санкт-Петербурга: Энциклопедия христианских храмов. СПб., 2010. С. 71–72.


[Закрыть] тогда же «дворец Петра II» передали Шляхетскому Сухопутному корпусу, а в 1867 году – Императорскому историко-филологическому институту.[59]59
  Ендольцев Ю. А. «Дворец Петра II»: (Университетская наб., 11): События и люди. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2002.


[Закрыть] Дворец Петра I в Стрельне стал госпиталем, а Чесменский дворец – богадельней. В Михайловском замке с 1823 года находилось Главное инженерное училище, в Николаевском дворце с конца XIX века – Ксениинский женский институт. В Таврическом дворце с 1906 года размещалась Государственная дума, а в Мариинском дворце заседали Государственный совет и Комитет министров Российской империи. В Среднерогатском путевом дворце устроили трактир, а затем – фабрику типографской краски и чернил. Частным владельцам проданы Малый Мраморный, Алексеевский, Мало-Михайловский и Сергиевский великокняжеские дворцы. Важно отметить, что некоторые дворцы по инициативе Романовых были превращены в мемориальные и художественные музеи. Своеобразный мемориальный Музей Петра I устроен в петергофском дворце Марли уже в середине XVIII века. Крупнейшим хранилищем произведений отечественного изобразительного искусства стал Русский музей Александра III, разместившийся в Михайловском дворце в конце 1890-х годов.

Минувшее столетие оказалось нелегким временем для Петербурга и его культурного наследия. После революции дворцы и особняки Романовых подвергались разграблению, многие из них были заняты различными советскими учреждениями и утратили значительную часть своего убранства. Еще более тяжкими оказались для них годы Великой Отечественной войны. В результате артиллерийских обстрелов и бомбардировок серьезные повреждения получили Зимний дворец и здания Эрмитажа, Михайловский, Владимирский и Таврический дворцы, Михайловский замок, сгорел Елагин дворец. Превращены в обуглившиеся руины Павловский дворец, Екатерининский дворец в Царском Селе, Большой и Английский дворцы в Петергофе.

Сразу после освобождения города от вражеской блокады началась растянувшаяся на десятилетия кропотливая работа по воссозданию разрушенных дворцовых ансамблей, изумившая весь мир.[60]60
  Восстановление памятников архитектуры Ленинграда. 2-е изд. Л., 1989; Кормильцева О. М. Послевоенное восстановление памятников Ленинграда // Охрана памятников Санкт-Петербурга. СПб., 2008. С. 89–119.


[Закрыть] Памятники, казавшиеся безвозвратно погибшими в огне войны, вернула к жизни самоотверженная деятельность ленинградских реставраторов, среди которых И. Н. Бенуа, А. Э. Гессен, Е. В. Казанская, И. Г. Капцюг, А. А. Кедринский, Ф. Ф. Олейник, М. М. Плотников, С. В. Попова-Гунич, В. М. Савков, Н. М. Уствольская и многие другие. Они с полным правом могут считаться соавторами великих мастеров прошлого.

В наши дни более трети сохранившихся романовских дворцов в Петербурге и окрестностях являются популярными музеями.[61]61
  См.: Марголис А. Д. Музеи Петербурга и области: Справочник-путеводитель. СПб., 2009.


[Закрыть]

В заключение следует напомнить о памятниках, до сих пор находящихся под угрозой. Это прежде всего Ропшинский дворец, расположенный на территории Ломоносовского района Ленинградской области. Знаменит как место убийства Петра III в 1762 году. Был отреставрирован во второй половине 1980-х годов. Серьезно пострадал от пожара в 1990 году, но реставрационные работы все еще не начались.[62]62
  Мильчик М. И. Ропшинский дворец – забытый памятник архитектуры XVIII в. // Невский архив: Историко-краеведческий сб. III. СПб., 1997. С. 305–323.


[Закрыть] До сих пор не восстановлен царскосельский Баболовский дворец, построенный в 1783–1785 годах в «готическом вкусе» по проекту архитектора И. В. Неелова и поврежденный во время войны. В 2001 году включен в перечень выявленных объектов культурного наследия дворец Александра I в Красном Селе, возведенный в 1820 году и частично перестроенный в начале XX века. Поврежден в период блокады Ленинграда, восстановительные работы так и не начались. С Нижней дачей Николая II в Петергофе связано немало исторических событий начала XX века. Во время войны дворец был поврежден, а в 1961 году разрушен.

Определенный оптимизм внушает тот факт, что Ропшинский дворец и руины Нижней дачи входят сейчас в состав Музея-заповедника «Петергоф», а Баболовский дворец вместе с парком может быть передан Музею-заповеднику «Царское Село» для последующей реставрации и музеефикации.