Текст книги "Еретик. Войны мёртвых (СИ)"

Автор книги: Александр Черногоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Сотни клинков, топоров, копий и прочего вооружения проплывали мимо меня, сверкая гранями и отшлифованными до блеска камнями. Все как один бесполезные, красивые игрушки офицеров и Баронов. Даже доспехи, явно изготовленные мастерами своего дела, с золотыми узорами, сплетавшимися в герб Архимага – дымящийся зеленый череп над ретортой – или сказочные сюжеты были всего лишь красивой скорлупой, едва ли способной защитить своих хозяев от тяжелой арбалетной стрелы. Черт, мои кости удержат любой снаряд лучше, чем эти парадные побрякушки!

За углом с диким лязгом грохнулся манекен, и я быстро вышел из раздумий. Неужели так трудно найти работников с нормальными руками? Так недолго и поцарапать все это великолепие, небось, горы серебра за эти шедевры были плачены.

– О Боги, о Боги! – забормотал на удивление знакомый голос.

– Хелмадра?

Старик шарил по полу своей тростью, пытаясь отыскать отлетевшие элементы доспеха, чей грузный силуэт покоился на боку.

– Да-да, господин?.. – замешкался старик-вестиарий, посмотрев на меня слепым взором. – О… А, господин, здравствуйте! – Хелмадра был по-детски рад меня видеть. Запинаясь о разбросанную броню, он подошел ко мне и принялся пожимать руку. – Как же давно мы с Вами не виделись! Господин Башет так за Вас переживал, думал, что Вы уже погибли…

– Он слишком щедр на чужие смерти, Хелмадра. Как ты здесь оказался?

– Ну, скорее всего, так же, как Вы – по приглашению господина Молоха. – Вестиарий смущенно замялся, отпустив, наконец, мою руку. – Эмм… Так, чего же Вы пожелаете, господин… Бральди, верно? При всем уважении к господину Башету, его чувство юмора явно оставляет желать лучшего. Просто подождите немного, и Вы сможете сами выбрать себе имя. Да, и еще, Вам пригодились мои подарки?

– По-своему, – сказал Бральди.

– Хелмадра! – рявкнул интендант за стеной. – Еще раз что-нибудь уронишь, клянусь Иехом, я посажу тебя на кол!

– Да-да, господин.

– Черт, угораздило же взять слепого…

– Не обращайте внимания, господин, – улыбаясь сказал старик, – интендант Зигефт всегда немного ворчлив. Ну так, чем могу помочь?

– Башет сказал, что я должен спуститься сюда и все осмотреть. Полагаю, он имел ввиду тебя.

– Эх, господин Башет, да исцелят Боги Ваш скудной ум… Но если подумать, для Вас наверняка что-нибудь найдется, господин Бральди. Может, захотите побаловать себя какой-нибудь обновкой?

– С радостью, если ты мне объяснишь, как избавиться от старья, – сказал вампир, оттянув ворот своего кафтана.

Вестиарий протянул руки и принялся ощупывать ткань, словно пытаясь найти в ней дыру или секретный крючок, но лишь разочарованно пожал плечами.

– Прошу прощения, господин, но его никак не снять. Это волшебная вещь, она так просто с Вами не расстанется.

– И что же мне прикажешь делать?

– Следуйте за мной, господин. И возьмите светильник, Вам может быть неудобно гулять в темноте.

Похоже, в голове у Хелмадры крутилась какая-то странная мысль, от чего ссохшееся лицо вестиария то и дело растягивалось в улыбке. Он вел меня все дальше и дальше, а стоек с оружием и доспехами становилось все меньше и меньше.

– Уверяю, Вы останетесь довольны, – сказал он, подойдя к неприметной, почти неотличимой от стены двери.

Перебирая массивную связку ключей, бывший вестиарий бормотал под нос какую-то веселую песню, но слов ее я различить не смог. Выбрав длинный медный ключ, Хелмадра наощупь нашел замочную скважину. Раздался тяжелый щелчок, и дверь со скрипом отворилась.

Разного размера ниши усеивали стены комнаты, где под защитой стекла и огромного слоя пыли тускло светились зачарованные предметы.

– Что это? – спросил я.

– Кладовая для личных нужд господина Молоха, – ответил Хелмадра, проводя рукой над грязным стеклом. – О Боги, сюда давненько никто не заглядывал! Ох уж эти волшебники, вся мудрость вселенной в головах, а в кладовке – бардак! Как дети малые, честное слово.

Старик медленно, не торопясь обошел все шкафы, словно из всего колдовского богатства ему требовалась лишь мелкая запонка.

– Ах, вот он, родимый, – усмехнулся Хелмадра. – Подождите секундочку, я сейчас.

Вновь зазвенели ключи, заскрежетали замки и покрытая серыми лохмотьями крышка отворилась. В пламени светильника блеснул длинный изогнутый клинок.

– Да, я не ошибся, – сказал старик. – Знаете, а ведь господин Зеин и господин Молох удивительно похожи. Вам так не кажется?

– В каком смысле?

– В самом общем. Нравы, интересы, да все что угодно. Честно говоря, я и не думал, что мне найдется хоть какая-то работа после гибели господина Зеина, но Боги миловали, и послали меня к господину Молоху. Я быстро тут обустроился. Вот, попробуйте этот клинок.

Старик протянул мне матовую рукоять клинка. Она вошла в руку, словно влитая, и сам меч оказался легок, словно игрушка. Воздух свистел под лезвием клинка, и обращаться с ним было столь легко, что показалось, будто он сам подстраивается под мою руку, абсолютно не заботясь о моем навыке фехтования.

– Да, прекрасный клинок, – с теплотой в голосе сказал Хелмадра. – А в единении с Вашим кинжалом он будет просто великолепен.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

– Душегуб и Кровопийца. Они всегда шли рука об руку, господин. Как и Ваш замечательный кафтан. Они принадлежали одному очень известному вампиру, Спартезу Освободителю. Не помню точно, за что он получил такое прозвище, но он сразил многих врагов этим замечательным оружием.

– И что же с ним произошло, если эти клинки так хороши?

– Погиб в благородной дуэли, господин. Спартез был весьма крутого нрава и вызывал на поединок всякого, кто косо глядел на него. Один чародей-отшельник, Синезий, разбил его череп своим жезлом, не дав сделать ни единого удара. Но почему-то мне кажется, Вам эти клинки пригодятся больше, чем ему.

– Ты что-то недоговариваешь, старик.

Хелмадра на секунду смутился, словно действительно пытался что-то скрыть.

– У каждой вещи своя история, господин, – тихо сказал он, – и эта история тянется не только из прошлого в настоящее, но и в далекое будущее. Господин Зеин говорил, что я вижу истинную суть вещей, но я так и не понял, что он имел ввиду. Но он мне доверял. Так же, как и Вам.

– В последнее время я только и слышу, что о доверии и Зеине, – сказал я, принимая из рук старика ножны. Попытался пристроить их к поясу. – Неужели он был настолько мудр, что никто о нем дурного слова не скажет?

– Воистину так, господин Бральди! Господин Зеин практически руководил советом Архимагов, когда большинство волшебников погрязли в своих распрях. И поверьте, добрейшего и мудрейшего чародея этот мир не видел и вряд ли встретит вновь!

Ножны без проблем приладились к поясу. Судя по ухмылке Хелмадры, он считал мой образ окончательно завершенным. Все-таки он что-то недоговаривает. Все недоговаривают. У всех свои планы, даже у такого маленького человека, как бывший вестиарий.

– Прекрасные линии, господин Бральди, – сказал он, захлопнув стеклянную крышку хранилища. – Что ж, надеюсь, Вы примените эти дары с пользой для себя. А сейчас мне пора, господин Зигефт не любит проволочек. Хотя, казалось бы, куда тут спешить… Ой, простите, я опять задумался! До скорой встречи! Да хранят Вас Боги.

– До встречи, Хелмадра.

Я пожал на прощание его немощную руку.

– Господин Бральди! – окликнул он меня, едва я отошел. – Кажется, Вам стоит посетить свои покои.

– С чего ты взял, старик? – спросил я.

– Нити тянутся, господин. Идите, Вас ждут важные дела.

– Хорошо.

Ничего хорошего. Старик водит меня за нос, но какая ему с этого польза? Молох его послал? Ну конечно же Молох, кто бы еще позволил красть из своих запасов заколдованные клинки! Но какая ему польза? Он все равно знает больше, чем я могу ему дать. Не верить чародеям! Но, черт побери, как же без них?!

Кукольник-Кукольник, куда же ты тянешь свои нити?

***

Дернув ручку входной двери, я точно не ожидал увидеть там то, что увидел.

– Эльза, что ты здесь делаешь?

Пророчица сидела на моей кровати, водя туманным, но почему-то счастливым взглядом по комнате, переводя взгляд с комода на умывальник и похоже, ей это нисколько не надоедало.

– Эльза, – сказал я, приблизившись к ней, – иди к себе, Кларисса наверняка уже вне себя от страха.

Девушка не ответила. О Боги, и что имел ввиду Кукольник, направляя меня сюда? Что мне теперь с ней делать? Если Кларисса найдет ее здесь, наверняка схватится за меч. Тяжело вздохнув, я сел на край матово черного одеяла.

– Она не забыла Аннукара, – прошептала пророчица, устремившись взглядом куда-то сквозь входную дверь.

– И что с того?

– Матушка не рада этому имени. Но она все время молчит о нем, я слышу. Аннукар пожирает ее сердце даже сейчас.

– Кем он был, Эльза?

– Он снился тебе, Барон, ты должен его помнить. Но не помнишь. Время еще не пришло. Но матушка знала его не так, как ты. Аннукар был для нее тем, ради чего она когда-то жила. В ней молчит обида. И любовь. Они перебивают друг друга, кричат, но никто не слышит. И она постоянно молчит о тебе, Барон.

Хороший сюрприз, девочка. Пожалуй, даже хорошо, что тебе взбрело в голову сказать это мне, здесь, наедине. Но теперь мне точно грозит кинжал в спину от этой вспыльчивой дамочки.

– Она ничего тебе не сделает, – сказала вещунья, словно читая мои мысли. А может, так и было. – Ты напоминаешь ей о том, ради чего ей теперь стоит жить. Скоро закончится твое пробуждение и начнется истинная свобода.

– Эльза, – сказал я, пытаясь не смотреть на нее. За растрепанной волной рыжих волос крылся монстр, серьезный и неотвратимый, как сама смерть. И попадаться ему на глаза будет не лучшим моим решением, – возвращайся к Клариссе, я не в настроении слушать пророчества.

– Ты отрицаешь свой путь, но при этом подчиняешься ему, – с явной усмешкой протянула она. – Ты странное существо. Может, ты даже достоин чей-то любви.

– Дай повод, умоляю, и вылетишь отсюда стрелой.

– Не гони меня, Барон.

Она положила свою руку мне на плечо. Вещунья провоцирует меня, хочет, чтобы я вновь заглянул в ту тьму, что морем безумия плещется в ее сознании. Нет, на такую глупость я больше не куплюсь, и не надейся.

– Не бойся того, что ты видишь, – сказала она звенящим сталью голосом. – Ты не захотел испить истины через кровь, так загляни в бездну через глаза.

– Уходи, – прорычал я.

– Ты все равно встретишься с правдой, Барон.

– Прекрати меня так называть.

– Загляни в бездну, вампир.

Это была не Эльза. Не рыжая девчонка, бормочущая бессвязные пророчества. Через нее говорила сила. Та, что сводила ее с ума. Та, что остановила Свет, когда он ворвался в эти земли. И теперь она хочет, чтобы я принял ее в себя. Отказался от того, что я есть, чтобы узнать будущее.

Эти мысли я вижу в ее черных, бездонных глазах. Тьма, мать всех вампиров, больше не желает принимать меня свое заботливое лоно. Она хочет уничтожить меня. Чтобы безымянный вампир умер, ушел прочь, оставив вместо себя прозревшее существо. И она не отступит от своего.

– Загляни в бездну, – шепчет Тьма.

Можно ли сопротивляться тому, что старо, как все сущее? Это не под силу даже магам. Огненная заря тает, и черная пелена проскальзывает в мою душу. Она бередит раны, скрытые под саваном неведения, рушит стены, созданные лживой жизнью. Но боли нет. Впервые, спустя столько смертей, я не чувствую боли.

Я спокоен. В моей душе тихо, как никогда. Мне не видны картины прошлого, а будущее размыто настолько, что кажется всего лишь миражом, сплетенным неведомым ярморочной гадалкой. Я забыл, что это значит. Но я чувствую, что все идет так, как идет. Все в этом умершем мире правильно, и жизнь и смерть – всего лишь краски на полотне, созданным бытием. Я погружаюсь в темноту.

Вот она – бездна.

Тишина и покой.

– Засыпай, вампир, – шелестит бескрайняя Тьма. – Прими мудрость, пока еще есть время. Твой путь только начинается. Спи, Старый Барон, и будь спокоен. Ты не один. Ты – дальше.

Глава 20. Изгнанники

Следующим утром Молох перенес гостей своим колдовством к самой стене запретных земель. Стража нисколько не удивилась просьбе волшебника пропустить за ворота нескольких вампиров. Бароны веселятся, а маги ждут своей выгоды, им не впервой.

За высокой стеной, упирающейся дозорными башнями в небо, крылась отравленная земля. Даже вода, текущая через едва заметную решетку в стене, сливалась в искусственный пруд в ближайшем овраге. Даже деревья, мертвые, как и везде, не стояли ссохшимися памятниками былым временам, а скручивались и переплетались серыми ветками, словно еще до Катаклизма это место жило под чьим-то проклятьем.

– Вот, господа, самые лучше наши скакуны, – скучающим тоном произнес конюх, подкидывая куски вепрятины в жадные пасти жутких коней. – Должен предупредить, животины строптивые, что моя мамаша, но коль достучитесь до них, лучших друзей в этих краях не сыщите.

– А что это у вас там, в клетке? – спросил Башет. Среди просторной конюшни, словно в насмешку, стояла огромная клеть, в которой рычал и скребся неведомый зверь. На всякий случай воин даже потянул руку к своему верному клеймору.

– О, не советую, господин, – сказал конюх, едва заметно вздрогнув. – Эту зверюгу не смог оседлать никто, кроме нашего старшины, да смилостивятся над ним Боги.

Ангус, отойдя от своего хозяина, заглянул в темный угол клетки. Раздался оглушительный рев, и в стальные прутья уперлась оскаленная морда огромного пса.

– Это что, варг? – удивилась Кларисса, поглядев на конюха. – Какой безумец может оседлать варга?

– Самый отпетый, госпожа, – нервно усмехнулся тот. – Мы его не выпускаем уже несколько месяцев, пока не найдется опытный человек, так что он злющий, как скотина. Но в наши края ссылают вовсе не по таланту, уж простите за откровенность.

Бральди, вынырнув, словно из неоткуда, отстранил конюха и наклонился к зажатому в тесноте зверю. Варг смотрел на него, и в глазах его не было страха. Вольный зверь, последовавший за двуногим вожаком, и оставленный сам по себе, он был готов проглотить любого, кто посмеет к нему прикоснуться.

Вампир протянул руку к оскаленной морде, пес недовольно заворчал. Острый ноготь пронзил ладонь, и капля тягучей крови поползла вниз. Зверь принюхался к терпкому запаху добычи, подошел ближе. Алая струйка все тянулась и тянулась, не желая касаться земли.

– Что он делает… – спросил конюх.

– Не мешай, – сказал Ангус, закрыв лицо рукой. Так расточительно использовать собственную жизнь – просто верх идиотизма! В этом весь его новый хозяин…

Варг вытащил длинный серый язык и лизнул тягучую алую нить. С каждым глотком живительной влаги пес становился все спокойнее, пока поток крови не прекратился и зверь не склонился перед вампиром, словно дворовая шавка.

– Будешь моим другом, пес? – спросил Бральди.

Варг тихо заскулил, но тут же вспрыгнул, издав радостный лай и виляя облезлым хвостом.

– Хороший друг.

Вампир протянул руку сквозь толстые прутья и потрепал зверя по черно-бурой гриве.

– М-да, брат, – усмехнулся Башет, – ты умеешь заводить «друзей». И что теперь будешь с ним делать?

– Путешествовать, – ответил вампир. – Как его зовут?

– Фрегри, господин, – сказал конюх. – Что ж, хотя бы не сгниет здесь в клетке. Берите, он Вам явно пригодится.

Снарядив скакунов, группа встала перед воротами. С чудовищным скрежетом распахнулась стальная пасть, открыв путникам все мрачное великолепие запретных земель. Похоже, раньше здесь был лес, но большая его часть была выжжена стражниками, чтобы ни одна тварь не могла спрятаться под покровом мертвых деревьев. И словно маяк на высоком холме виднелся замок Ашеран, черными копьями разрушенных башен вонзаясь в небеса.

– Призраки ждут веселых гостей, – сказала Эльза, закутавшись в плащ и прижавшись к спине Клариссы. Вещунья наотрез отказывалась ехать на отдельном коне.

– Не накликайте беды, госпожа! – сказал седой стражник, осенив исцарапанный шлем святым знамением. – Удачи вам. Да хранят вас Боги!

За спинами путников захлопнулись врата, давая понять, что они, скорее всего, не вернутся назад.

– Ну что, братья-сестры, в добрый путь! – засмеялся Башет и пришпорил коня.

Долгое время они шли молча, сопровождаемые лишь черными стволами древесных старцев. Кони то и дело сходили с дороги, не желая соседствовать рядом с огромным скакуном Бральди. Потому он ехал впереди, возвышаясь над спутниками на спине счастливого Фрегри.

– Ангус, ты ничего не заметил? – спросил Башет, подъехав поближе к Барону.

– Например? – ответил он.

– Этот парень с самого утра какой-то пришибленный ходит. – Взгляд вампира скользнул по спине Бральди. – И зверя связал узами на раз-два. Странновато, не находишь?

– Тебе какое дело? – сказал Ангус, желая спрятать взору куда угодно, хоть в драную крупу коня. – Этот тип вообще не от мира сего. Поверь, со временем привыкнешь.

– Ну, знаешь, я всякое на свете видал, но чтобы человек так изменился за одну ночь? Он словно… собрался, что ли, подтянулся как-то. Ты, случаем, ничем дурманящим его не угощал?

– Оставьте его в покое, – сказала Кларисса, оправив белые локоны. – Ему есть над чем подумать.

Вампиресса немного ошиблась в своем суждении. Бральди не думал. Ни о чем. Он шел по пути, проложенным ему другими, но теперь он шел без страсти, не упирался руками и ногами в дикую неизвестность, зовущуюся свободой. Вампир видел свое предназначение, кем бы оно ни было задумано. Под тяжелым седлом тихо урчал Фрегри, принюхиваясь и водя острой мордой по сторонам. Голос пса, шелест ветра в серых ветвях, столбики пепла, подымающиеся над землей. Он видел гармонию и спокойствие этого мира.

– Странное место, все-таки, – вздохнул Башет. – И зверья не видать. Слишком тихо. Чую, будет буря.

– Дождь, – отозвался Бральди. – Ближе к вечеру. Ливень.

– Да, неспроста все это. Бывало, дождь раз в полгода шел, а тут, погляди, через месяц пошел.

– Нужно где-то укрыться, – сказал Ангус. – Тут где-нибудь есть заброшенная деревня или что-то в этом духе?

– Сейчас посмотрю.

Башет достал из сумки свиток, широкий, что еле помещался в его руках. Воин долго всматривался в замысловатые узоры карты, шипя и ругаясь, переворачивая ее вверх ногами вновь и вновь, пока озарение не настигло его.

– Ах, да! – рассмеялся вампир. – Вот, в двух милях по дороге есть деревня, Немые Холмы.

– Ободряющее название, – усмехнулся Ангус, заглянув в карту. – Черт, да тут петлять и петлять по тропам. Кто вообще писал эту карту?

– Меркарий Двуликий, – прочитал в углу пергамента Башет. – Что ж, и на том ему спасибо. Хоть не придется мочить задницы. Но я бы не рассчитывал на теплый прием. Наверняка там нет ни одной целой крыши.

– Зато наверняка есть землянки, – сказала Кларисса. – Кажется, это все же лучше, чем ничего.

– Твоя правда, – согласился вампир.

Ехали долго, не торопясь. Скакуны все сильнее дрожали и не желали пробираться вглубь мертвой чащи, словно видели там то, что недоступно их седокам. Даже варг Бральди, прежде спокойный и равнодушный, приник к земле, царапая растрескавшуюся землю толстыми когтями.

Раздался громкий треск, и перед Бральди шлепнулось маленькое тельце. Оно барахталось и визжало, пытаясь встать на кривые лапки, и в конце концов поднялось и уставилось желтыми глазами в морду Фрегри.

Дриада, подумал вампир. Создание леса оправило копну бурых волос, и протянуло длинную ручку к псу. Варг обнюхал маленького лесного жителя. В желтых глазах дриады замер неподдельный ужас, но любопытство, похоже, пересилило его в маленьком зверьке.

– Что там? – крикнул Ангус.

Дриада тут же пришла в себя и серой молнией ринулась обратно в лес. Фрегри кинулся за ней, щелкая мощными челюстями и едва не скинув наездника на землю. Пес почти догнал добычу, но зверек уже забрался в нору меж корнями старых дубов, и варг никак не мог его выкопать оттуда.

– Тише, тише! – скомандовал Бральди. Фрегри недовольно зарычал, но все же забросил свое занятие, закидав дыру горстью земли. – Всего лишь дриада, ничего серьезного.

– Дриады? – удивился Башет, приблизившись к месту раскопок. – Я думал они не Пробуждаются. Какой смысл в древесных духах в мертвом лесу?

– Это не духи, уважаемый Башет, – скривился Ангус, – а обычный зверь, как хоб или русалки. Нам жутко повезло, что это не саламандры, но я бы посоветовал всем быть настороже. Они никогда не ходят поодиночке. Так говорилось в дядиных книгах.

– Значит, эти твари прямо сейчас сидят где-то над нашими головами и ждут удобного момента? – Меч Башета с лязгом покинул ножны. – Ну держитесь, сучьи дети! Я вам так просто не дамся!

– Стойте!

Группа обернулась на хриплый голос. Из сумерек леса навстречу путникам вышел мужчина в рубахе и звериных шкур. Он, прихрамывая, семенил к ним, опираясь на длинную палку.

– Стойте, добрые путники! – выдохнул он, припав к дереву. Фрегри залаял на него, но не бросался. – Пожалуйста, не трогайте их. В них нет греха, коль не мешать им жить.

– Ты кто такой? – спросил Бральди, положив правую руку на рукоять меча.

– Я Бартак, из Немых Холмов, – сказал мужчина. – Что вы здесь забыли, добрые путники? Стража же всех гонит от стен, да и лес недавно уже жгли.

– Не твое дело, смерд, – рявкнул Башет, подскочив к селянину. Тяжелое лезвие метило ему в грудь. – Как ты нас нашел?

– Я смотрящий у нашего старости, – ответил Бартак, пытаясь не задеть тяжелым подбородком клинок. – Логова чудищ ищу.

– И много ты наищешь с такой ногой?

– Немного, но лучше все равно никого не найти. Мы тут, за стеной, несладко живем. Добрый господин, пожалуйста, уберите меч. Я не причиню Вам вреда.

– Значит, там еще кто-то живет? – Воин убрал оружие.

– А как же ж не жить-то? – На лице Бартака проскользнуло облегчение. – Как чародеи прознали про это место, так оградили нас от миру. Мол, зараза всякая отсюда лезет. Может оно и так, но ведь не по-людски так от нас отгораживаться!

– Мил человек, не найдется ли у вас в деревне свободного двора, переждать непогоду? – спросила Кларисса. – Скоро дождь, и ночевать под открытым небом…

– Конечно найдется, госпожа, – закивал селянин. – Да и опасно это. Как норы дриадские затопит, они все наружу да и вылазят, звереют, бросаются на всех подряд. Да и другие мерзости наверх лезут, что и подумать страшно!

– Веди нас, Бартак, – сказал Бральди, хлопнув по спине потянувшегося к селянину Фрегри. – Тучи сгущаются.

– Конечно, добрый господин, следуйте за мной.

Дорога все петляла, словно это была звериная тропа. Бартак шел рядом, поскрипывая нехитрым посохом по придорожным камням. Несколько раз над головами путников пролетали странные фигуры, но селянин уверял, что тут не о чем беспокоиться. Твари просто ищут убежища, как все остальные.

Спустя несколько минут деревья начали редеть, то тут, то там встречались иссохшие пни. Они были близко. Через два поворота тропы их встретил массивный частокол. Часовые уже вскинули луки, но Бартак успел выкрикнуть тайное слово. Крестьяне кисло покосились на путников, им явно не хотелось пускать в свой дом чужаков.

Тяжелые ворота открылись. Дюжина покосившихся изб из камня и бревен смотрелись жалко, но лучшего в этих местах ожидать было невозможно. Среди света факелов виднелись кислые рожи крестьян, искалеченных и озлобленных.

– Гостеприимное местечко, ничего не скажешь, – пробормотал Ангус. – Думаете, здесь безопаснее, чем в лесу?

– Выбор не велик, Барон, – сказал Башет, так, чтобы селяне не слышали его. – Здесь не найти шелков и щедрого ужина, но хотя бы переждем дождь в сухости и без химер за спиной.

– Есть создания в этом мире опасней химер, Башет.

– Например?

– Люди.

Навстречу путникам вышел статного вида мужчина, в высокой меховой шапке и изогнутым мечом у пояса. Взгляд его хоть и выглядел заискивающим, но реакция селян не могла отмести чувства, что приезжим здесь не место.

– Доброго вечера, гости дорогие, – сказал он, приветственно вскинув руки. – С какими делами в наши края пожаловали?

– Ищем ночлега, добрый человек, – сказала Кларисса. Никто ей не препятствовал, даже Башет понял, что женской хваткой можно добиться большего, чем ударом меча. – Мы не задержимся в вашем селе, даем слово.

– Да не спешите Вы так, госпожа, – рассмеялся староста, – в наших краях принято сперва представиться и сесть за стол. Звать меня Морамир, а вас как, господа?

– Башет Тавирн, – нехотя признался вампир.

– Бральди, – сказал наездник варга.

– Кларисса Ван Даррен.

– Ангус Нарсед. – Барон тоже был не в восторге от таких пируэтов местного гостеприимства.

– Эльза, – сказала пророчица, выглянув из-за спины своей хранительницы.

– Ну вот и славненько! Ну я, сталбыть, Морамир, уже знаете. Прихожусь здесь старостой. – Руки старосты нервно теребили длинные седые усы. – И, сталбыть, я буду принимать вас в своем доме. Слезайте с коней и пройдемте в хату. Может, у нас небогато, но добрым гостям всегда найдется и кров и обедня. Давай-давайте, не стесняйтесь!

Несколько крестьян подбежали к коням и взяли их за поводья. Фрегри поводка не имел, и сильно брыкался, не даваясь в руки запуганному странным зверем поводырю.

– Не бойся, друг, – прошептал ему на ухо Бральди, погладив по мохнатой морде. Пес прискорбно заскулил и лизнул лицо хозяина шершавым языком. – Мы расстаемся ненадолго. Если случится беда, ты узнаешь, где меня найти. Будь к ним добрее.

Скакунов увели в дальний сарай, и староста повел путников в высокую двухэтажную избу.

– Ненастное времечко вы выбрали, добрые господа, – сказал он, открывая дверь. Обстановка не блистала роскошью, на стенах тускло коптили лучины, а из всех украшений гостей встречали лишь покореженные в схватках клинки. – Обычно ваши никогда в непогоду сюда не забредают, ученые уже. Чудища словно с цепи срываются, и на весь окрестный лес убежища не найти. Проходите, присаживайтесь.

Гости уселись за широкий стол из шершавых досок, и хлипкие скамьи жалобно скрипнули под тяжестью вооруженных людей.

– Ну-с, – сказал Морамир, присаживаясь во главе стола на стул, сплетенный из позвоночников и ребер зверей, – с чем пожаловали, гости дорогие? Или сначала посидим, как считаете?

– О еде не беспокойтесь, мы сами об этом позаботимся, – улыбнулась Кларисса.

– Ох, спасибо, госпожа. А то у нас с душами для вашего брата негусто, разве что кабанов на привязи могу притащить. Не хотите?

– Благодарю, мы сыты.

– Ну, тогда к делу. Уж не в замок вы направляетесь?

– С чего ты взял? – спросил Бральди.

– Ну, так, добрый господин, богатств здесь не ахти, да и на живность охотиться опасно. Укусит тебя какая местная сволочь, и все – хоть в костер прыгай! Они ж почти все заразу на себе разносят такую, что не забалуешь. С одними плотожорами сколько мучаемся! Сталбыть, не ради забавы пришли, а без забав у нас одно место обходится – Ашеран, чтоб его Боги разнесли к чертям собачьим!

Грянул гром, и тысячи небесных хлябей разверзлись над лесом.

– Тьфу, ты! – сплюнул староста. – Вот так всегда, чуть что не по нраву, начинает буянить!

– Кто? – спросил Башет.

– Да погода, будь она неладна! И хорошо, если просто дождь, здесь порой такая чертовщина творится, хоть на свет не рождайся. То гром среди ясного неба, то град здоровенный пойдет, потом крышу не залатаешь, а порой и эти, как их, фералы проснутся где-нибудь неподалеку из кургана какого, так и за шашку взяться приходится. А курганов этих тут просто поле непаханое. Говорят, раньше в замке колдун какой-то жил, ну, тогда, еще до всего этого, и жертв своих обрядов здесь закапывал. Вот и встают, нечистые, мстить, значит, за обиду. Но вернемся к нашим баранам. В Ашеран вам нужно.

– А в чем проблема? – спросил Бральди.

– Да, по сути, проблемы нет, – вздохнул Морамир, – разве что зазря там поляжете. Дорога туда ведет старая, так что пешком туда идти не придется. Но вот со зверьми там сладу нет никакого. Так что, возвращайтесь, послушайте добрый совет.

– Мы не можем вернуться, пока не попадем внутрь.

– Ну, воля ваша… Да, негоже гостей так долго держать. Мила!

Со второго этажа спустилась худая, измученная женщина в рваной одежде.

– А, у нас гости, – отрешенно сказала она. – Добрых дней вам, путники.

– Мила, родная, постели господам в свободных комнатах, они переночуют у нас.

Женщина вяло кивнула, и словно призрак улетела прочь.

– Ну, сталбыть, отдыхайте, – сказал староста. – Коль что понадобится – обращайтесь к Милке или ко мне, все раздобудем. А проголодаетесь – прошу, не трогайте людей. Они итак за каждого чужака готовы с меня шкуру спустить.

– Благодарим, добрый человек, – сказала Кларисса, улыбнувшись как можно более дружелюбно.

Староста в ответ оскалил неровный ряд зубов и вышел из избы.

– Ну, вы как хотите, – сказал Ангус, – а я на улицу.

Башет и женщины принялись располагаться за столом, очищая сумки от припасов. Бральди не знал, чем заняться. Есть не хотелось, говорить больше не о чем, и он решил пойти вслед за своим рабом, осмотреться.

Скрипнула дверь, и сразу за навесом над входом полупрозрачным занавесом стояла вода.

– Что, тоже не по себе? – спросил Ангус.

Барон стоял, прислонившись спиной к серой стене, и курил свою трубку. Дым дурмана лениво поднимался вверх, исчезая за пеленой воды.

– Негостеприимное место, – ответил Бральди. Факелы погасли, и над землей стелилась непроглядная тьма. Лишь огонек в трубке Ангуса раскалялся и затухал. – Ты готов к этому походу?

– Как будто у меня есть выбор! – огрызнулся Барон и на секунду застыл. – М-да, как-то банально звучит. Нет, не готов. Ты ничего не слышишь?

– Дождь, собаки, гроза…

– Нет, что-то другое. Будто… шепот, только идет словно отовсюду разом.

– Это все дурман, – усмехнулся вампир. – И что же говорит этот шепот?

– Не пойму, – сказал Ангус. – Как будто… одновременно зовет и прогоняет. Уж не призраки это?

– Все может быть.

– Кстати, все тянет кое-что спросить. Ты чего такой спокойный? Что такого сделала эта сумасшедшая девка, что ты стал прямо умиротворенным?

– Это не важно. Придет время, и сам все поймешь.

– Если бы.

Вампиры молча смотрели на дождь, слушая его быструю, непрекращающуюся песнь. Стихия бушевала, и явно не собиралась утихнуть в ближайшие часы. Слабый тычок в плечо вывел Бральди из тихого созерцания. Барон протянул ему свою трубку.

Вампир вспомнил, как он чувствовал себя, когда по его жилам текла Эссенция и на какое-то время задумался. Но трубку принял.

– Вот. – Барон протянул ему черный металлический брусок. – Зажигалка. Когда-то они были в моде.

Бральди улыбнулся, обхватил зубами мундштук и нажал украшенную изумрудом кнопку. Струйка пламени вырвалась наружу. Вампир поджег горстку Лунной Пыли и вдохнул терпкий дым. Бесконечное спокойствие быстро перетекло в расслабленность, а расслабленность – в вялость.

– Ну как? – усмехнулся Барон. – Пробрало?

– Трудно… сосредоточиться, – протянул Бральди.

– Да и не надо. Вдыхай поглубже и лови мелодию.