Текст книги "Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе"

Автор книги: Александр Брасс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Спустя много лет Абу Шариф вспоминал: «Я не слышал самого взрыва, потому что меня, должно быть, оглушило. В следующий момент мне показалось, что я погружаюсь в глубокую темную яму ужасающей тишины. Вокруг меня была черная пустота. Я помню, что думал: “я умираю” и был сильно зол на самого себя, потому что никогда уже не добьюсь всего, что я надеялся совершить в моей жизни. И тут я внезапно почувствовал руками землю подо мной, и, осознав, что я всё еще жив, попытался встать и нащупать путь к стене.

Я чувствовал, как что-то мокрое бежит по моему лицу и рукам, и догадался, что это была моя собственная кровь.

К моему ужасу, я мог также почувствовать, как правый глаз свисает по моей щеке, словно огромная слеза. До этого момента я чувствовал только онемение. Но, когда я на ощупь добрался до двери, меня охватила мучительная боль.

Когда я пошатнулся в дверях, две сильные руки сжали мои плечи, и я испугался, что тот, кто пытался меня убить, теперь пытается похитить меня. Я крикнул несколько раз: “Кто ты?” Мои губы казались огромными, опухшими, сухими и потрескавшимися. Ответа не последовало.

Будучи преисполнен решимости отбиться от тех, кого я считал нападавшими, я из последних сил пытался освободиться, когда меня тащили вниз по лестнице и бросили, как сумку, на заднее сиденье автомобиля. Меня не волновало, что меня уже похитили. Захлебываясь в собственной крови, я почувствовал кислородную маску на лице и наконец потерял сознание…»[41]41
  Campbell С. «It happened to me… I was blown up by a parcel bomb». Daily Mail. 2009. 11 July.


[Закрыть]

Люди, прибежавшие на помощь Абу Шарифу, были обычными уличными прохожими – лавочник и таксист. Услышав взрыв, они бросились в здание офиса. Время было раннее, и, кроме самого пострадавшего от взрыва, в здании не оказалось ни одного человека. Они нашли Абу Шарифа в проеме двери и доставили его в ближайшую больницу.

Бассам Абу Шариф получил восемьдесят процентов ожогов тела. От его лица практически ничего не осталось. Он потерял правый глаз, левый был сильно поврежден. Почти год ливанские врачи пытались частично спасти ему зрение. Направленным взрывом Абу Шарифу сильно повредило челюсти и зубы, он лишился обеих барабанных перепонок и нескольких пальцев на руке. Около шести лет понадобилось ему, чтобы частично восстановиться и начать обходиться без посторонней помощи.

В том же интервью, данном им журналистке Клэр Кэмпбел в июле 2009 года, Абу Шариф признался, что годы, проведенные на больничной койке, он не переставал думать о том, что с ним произошло. Собственные страдания, явившиеся прямым следствием террористической войны, заставили его многое переосмыслить. В молодости он был убежденным сторонником терроризма, но с годами Абу Шариф пересмотрел свои взгляды. Он всё более сближался с демократическим крылом ФАТХ, что в конечном итоге привело к его изгнанию из НФОП. Став одним из заместителей Арафата, Абу Шариф приступил к формированию нового политического курса ООП, направленного на сближение с Израилем. «…Постепенно я начал понимать, что нет никаких оснований в том, чтобы я прекратил активно участвовать в освобождении Палестины. Но мне нужно было найти мирные средства для этого. Прежде всего я захотел доказать людям, насколько бесполезно насилие…»

Несмотря на неудачную попытку устранения Бассама Абу Шарифа, израильское руководство решило не доводить дело до конца, приняв решение сосредоточить усилия на решении более злободневных вопросов безопасности. Бассам Абу Шариф уже не представлял угрозы Израилю. Спустя несколько месяцев «Черный сентябрь» провел самый громкий свой теракт – похищение сборной Израиля на летних Олимпийских играх в Мюнхене, и весь ресурс спецслужб и спецподразделений Израиля был брошен на полную ликвидацию этой террористической организации.

Глава восьмая
1972 год. Операция «Аргаз‐3» [42]42
  Аргаз – ящик (ивр.).


[Закрыть]

…Все эти дни в плену я представлял себе, как наши ребята из спецназа неожиданно врываются на территорию сирийской тюрьмы, распахивают железные двери нашего каземата и говорят: «А теперь, парни, домой!..»

Пини Нахмани, израильский штурман, провел в сирийском плену более трех лет

Шестидневная война и сокрушительный разгром арабских армий не принес ни Ближнему Востоку, ни Израилю долгожданного покоя. После краткого затишья арабо-израильское противостояние вылилось в затяжной и не менее жестокий военный конфликт, переросший в так называемую войну на истощение. Короткие стычки и обоюдные вылазки нередко перерастали в широкомасштабные военные действия, во время которых обе стороны несли тяжелые потери. Это была война без правил. С трудом достигнутые соглашения о временном перемирии тут же нарушались. Тем не менее к середине августа 1970 года военные действия удалось практически свести к нулю, однако в египетском и сирийском плену продолжали томиться 15 израильских военнослужащих, бо́льшую часть которых составляли летчики, сбитые в районе Суэцкого канала и Голанских высот. В то же время число арабских военнопленных, захваченных во время военных действий, превышало это число в несколько раз. Несмотря на это, египетское и сирийское руководство наотрез отказывалось от ведения каких-либо переговоров об обмене военнопленными. Разведывательная информация, поступавшая из различных источников, в том числе по каналам Красного Креста, вызывала серьезную тревогу израильского правительства. Так, сообщалось, что военнопленные содержатся в нечеловеческих условиях. Многие из них находились в крайне тяжелом состоянии, требовалось срочное медицинское вмешательство. Наиболее изощренным издевательствам подвергались израильские летчики. Их морили голодом, систематически избивали, приковывали кандалами к стенам камер и всячески унижали, стараясь выплеснуть на них бессильную злобу, причиной которой было бесспорное преимущество израильских ВВС над воздушными силами арабских стран. То, что арабы не могли сделать на поле боя, они позволяли себе в тюремных казематах.

После того как усилия на политическом уровне и откровенные угрозы не принесли результатов, израильское руководство приняло решение перейти к силовому варианту, дабы вернуть своих военнопленных домой. Рассматривалось несколько самых невероятных сценариев: высадка десанта и захват тюрьмы, в которой содержались израильские летчики; проведение крупных показательных диверсий в глубоком тылу Египта и Сирии; похищение первых лиц государств арабской антиизраильской коалиции. (Поскольку, как считали в Израиле, арабо-мусульманский мир понимает только силу, подобные акции устрашения должны были сделать арабские режимы более сговорчивыми.)

Весной 1972 года на заседании «узкого» кабинета министров, митбахон, премьер-министр Голда Меир самым решительным образом потребовала от армии и спецслужб «разобраться» с сирийцами и египтянами. Как один из вариантов было предложено попытаться захватить высокопоставленных офицеров на территории Египта или Сирии, чтобы затем обменять их на израильских военнопленных.

В Генеральном штабе сразу же был поднят вопрос: кому именно поручить выполнение задания государственной важности? В спор за право реализации плана правительства вступили два элитных подразделения. Подопечные бригадного генерала Рафаэля Эйтана – спецназ 35-й бригады ВДВ, и подполковника Эхуда Барака – диверсионно-разведывательного спецподразделения Генерального штаба «Сайерет Маткаль». Оба подразделения к этому времени уже имели в своем активе десятки спецопераций, блестяще проведенных в глубоком тылу врага, и завоевали заслуженную славу. От одного упоминания этих подразделений арабских военачальников и солдат пробивала дрожь. Ни Барак, ни Эйтан не желали уступать, приводя всё более убедительные доводы, отстаивая свои позиции. Как считал бригадный генерал, деятельность «Сайерет Маткаль» должна ограничиваться сугубо разведывательными функциями, поскольку проведение спецопераций в глубоком тылу врага исключительная прерогатива воздушного десанта. В свою очередь, подполковник настаивал на том, что подобного рода акциями должны заниматься только спецназовцы Генштаба. В конечном итоге конец спору был положен 9 мая 1972 года благодаря успешной спецоперации «Изотоп» [43]43
  См. главу шестую.


[Закрыть], в ходе которой бойцами «Сайерет Маткаль» в течение 90 секунд были освобождены пассажиры бельгийского авиалайнера Sabena, захваченного террористами «Черного сентября».

Спустя несколько дней после секретного заседания митбахона подполковника Эхуда Барака срочно вызвали в отдел оперативного планирования операций Генерального штаба. Полковник Эммануэль Шакед предложил Бараку лично разработать и подготовить спецоперацию в арабском тылу. Целью операции было похищение высокопоставленных сирийских или египетских офицеров для дальнейшего их обмена на израильских военнопленных. После операции «Изотоп» подполковник Барак еще больше уверился, что его бойцы способны выполнить любую поставленную задачу. Но самое главное – в это верили и сами спецназовцы, и высшее военное руководство. Подполковник Барак требовал полной автономности и свободы в принятии решений, поскольку, как показывал опыт, военно-политическая бюрократическая машина могла существенно осложнить ход подготовки операции. Сложно представить себе ситуацию, при которой главврач больницы давал бы профессиональные советы нейрохирургу, по ходу операции вмешиваясь в его работу.

Подполковник Барак предложил сконцентрироваться на «египетском направлении», поскольку для захвата высокопоставленных сирийских офицеров потребовалось бы проникновение в глубокий тыл. Что касалось Египта, то его высшее командование имело обыкновение довольно часто посещать линию прекращения огня. Улучив момент, можно было без особых усилий провести операцию, к тому же в случае непредвиденных осложнений воспользоваться поддержкой морских коммандос «Шайетет-13» и ВМС Израиля. Но как всегда, неожиданное развитие событий внесло коррективы в дальнейшие планы подполковника Барака и Генштаба.

В начале лета 1972 года ливанская и сирийская агентура военной разведки АМАН передала в Израиль сверхважную оперативную информацию. Из различных источников стало известно о том, что группа высокопоставленных офицеров сирийского Генерального штаба в ближайшее время планировала провести инспекцию приграничных с Израилем районов Южного Ливана, посетив сектор Вади Шуба. Лучшей возможности могло и не представиться.

Подполковник Барак сразу понял, что непростительно было бы упустить такой исключительно удобный случай освободить своих летчиков, больше двух лет томящихся в плену.

Тогда, 2 апреля 1970 года, израильская авиация нанесла удар по позициям сирийского укрепрайона на Голанских высотах. Завязался воздушный бой, во время которого израильтянами были сбиты около десяти арабских самолетов. Не обошлось без потерь и с израильской стороны. Fantom израильских ВВС попал под перекрестный огонь зенитных орудий, самолет вспыхнул, и пилотам в срочном порядке пришлось катапультироваться прямо над сирийскими позициями. Штурман Пини Нахмани и пилот Гидон Маген тут же были схвачены сирийскими солдатами и доставлены в секретную тюрьму Дамаска «Аль-Маза», где уже томился еще один израильский летчик, лейтенант Боаз Эйтан. До израильтян поступали слухи, что во время вынужденного катапультирования капитан Пини Нахмани получил тяжелую травму и был прикован к постели, или, если быть более точным, к тюремным нарам. Несмотря на это, сирийцы отказывались выдать даже его одного в обмен на всех сирийских военнопленных, содержащихся в израильских тюрьмах.

Сейчас сложно судить о том, что переживал в душе командир диверсионно-разведывательного спецподразделения «Сайерет Маткаль». По всей видимости, к чувству обиды и ненависти примешивался какой-то азарт, присущий каждому спецназовцу. Поэтому, когда ему сообщили, что через два дня, то есть 10 июня 1972 года, эскорт с сирийскими офицерами проследует вдоль ливано-израильской границы, Барак пришел в неописуемое возбуждение, сравнимое с тем, что переживает породистая охотничья собака, учуяв дичь. Начальник Отдела оперативного планирования Генштаба полковник Шакед кратко изложил задачу, поставленную перед «Сайерет Маткаль»: любой ценой перехватить эскорт и похитить сирийских офицеров. Операция получила кодовое название «Аргаз-1».

Подполковник Эхуд Барак был прекрасно знаком с районом Вади Шуба. За время службы, еще будучи рядовым бойцом в «Сайерет Маткаль», ему неоднократно приходилось проникать вглубь территории Южного Ливана. Перекошенная, поросшая лесом, абсолютно не просматриваемая гористая местность, изрезанная глубокими ущельями, создавала исключительно благоприятные условия для проведения спецоперации. Здесь бойцы «Сайерет Маткаль» чувствовали себя, как на учебном полигоне. Этот участок границы из-за сложного рельефа местности практически не контролировался ливанскими вооруженными силами. Без особых усилий можно было незаметно пересечь границу и подготовить засаду. Единственное, что тревожило командира «Сайерет Маткаль», это как захватить сирийских офицеров живыми. Они скорее предпочли бы смерть, нежели оказаться в израильском плену. На этот раз трупы не были нужны никому. В противном случае вся операция лишалась бы какого-либо смысла. Кроме политических осложнений и очередной эскалации напряженности на своей северной границе, Израиль не получил бы ничего.

Однако не все в Генштабе считали, что именно тогда было самое благоприятное время для проведения захвата. Главным оппонентом подполковника Барака выступил командующий Северным военным округом генерал Мота Гур. Так случилось, что 10 июня, на которое было назначено проведение спецоперации, совпало с крупными учениями в Северном военном округе. Поскольку генерал должен был оказать максимальную помощь «Сайерет Маткаль», он попытался убедить начальника Генерального штаба перенести спецоперацию на более поздний срок. По мнению генерала, Северный военный округ в тех условиях не смог бы в полной мере оказать поддержку спецназу, и в случае провала северная граница страны грозила превратиться в линию фронта. Произошло то, чего с самого начала опасался командир «Сайерет Маткаль». Решение о похищении сирийских офицеров всё больше начинало приобретать политическую окраску.

Последнее слово должен был сказать начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Давид Эльазар. Буквально оно прозвучало так: «Объявить в Северном военном округе боевую готовность, выдвинуть к ливанской границе танки и тяжелую артиллерию, максимально обеспечить прикрытие прорыву спецназа…»

Не теряя времени, подполковник Барак вернулся на базу «Сайерет Маткаль». Для него операция по похищению сирийских офицеров началась с той минуты, когда Эльазар отдал приказ о введении полной боевой готовности в Северном военном округе. Основную группу захвата Барак решил возглавить лично, а командование группой прикрытия поручил молодому перспективному офицеру спецназа капитану Йонатану Нетаньяху. В тот же день отряд Нетаньяху выехал на север страны на военную базу Хар-Дов. Там же разместился и оперативный штаб операции. В случае любого осложнения группа прикрытия, не ожидая помощи со стороны Северного военного округа, должна была пересечь границу, чтобы помочь основной группе «Сайерет Маткаль», задействованной на территории Южного Ливана.

Прежде чем пересечь границу, Эхуд Барак лично ознакомился с разведданными, добытыми оперативниками АМАН. Захват было решено провести под самым носом у ливанцев примерно в 350 метрах от КПП ливанской армии. Это место было выбрано не случайно. Здесь дорога делала крутой подъем, и эскорт с сирийскими офицерами непременно будет вынужден замедлить ход, что существенно облегчало работу спецназа. К тому же близость ливанского КПП должна была усыпить бдительность конвоя. Агентура АМАН сообщала, что в дневное время на КПП находилось не более восьми солдат. По убеждению Барака, они не могли представлять собой серьезной угрозы группе захвата. На всякий случай, чтобы исключить любую неожиданность, ливанским КПП должен был заняться отряд передового наблюдения.

Ранним утром 10 июня 1970 года, еще до рассвета, отряд под командованием подполковника Эхуда Барака покинул военную базу на Хар-Дов и тайно пересек ливано-израильскую границу, углубившись примерно на два километра. С наступлением рассвета все группы «Сайерет Маткаль» должны были выйти на исходные позиции. Чтобы не обнаружить свое присутствие, «Сайерет Маткаль» намеренно прервал любую связь с оперативным штабом. Еще на этапе планирования было оговорено, что Барак будет выходить в радиоэфир только в случае крайней необходимости. Между собой отдельные группы «Сайерет Маткаль» должны были поддерживать связь на сверхкороткой волне, которую практически невозможно засечь радиоперехватом. Всё складывалось как по писаному, однако, когда Барак вышел на связь со штабом, в эфире прозвучал приказ командующего Северным округом генерала Мота Гура прекратить операцию и немедленно возвращаться на базу.

Как выяснилось, генерал в последний момент решил не рисковать и отменить операцию, поскольку в районе действия спецназа, по его словам, было замечено передвижение ливанских патрулей. Это объяснение не удовлетворило командира «Сайерет Маткаль», так как подполковник Барак был убежден в том, что причиной отмены послужила близость ливанского КПП. (Этот спорный вопрос был поднят еще на этапе планирования операции, но тогда вмешался начальник Генерального штаба.) Между генералом Гуром и подполковником Бараком произошел неприятный разговор на повышенных тонах, после чего командир спецназа вышел из кабинета командующего Северным военным округом, хлопнув за собой дверью так, что она чуть не слетела с петель.

В тот же день Эхуд Барак отправился к начальнику Генерального штаба генерал-лейтенанту Давиду Эльазару. Между офицерами сложились приятельские отношения, поэтому командир спецназа мог себе позволить говорить открытым текстом, несмотря на огромную разницу в чинах и званиях. Как мог, Эльазар попытался успокоить Барака, заверив, что операция только перенесена на несколько дней, а не отменена. В подтверждение своих слов он рассказал Бараку, что из источников АМАН стало известно, что эти же офицеры посетят район Вади Шуба через несколько дней, и на этот раз «Сайерет Маткаль» будет предоставлена полная свобода действий.

Новая операция получила кодовое название «Аргаз-2». Поскольку во время предыдущей вылазки бойцы «Сайерет Маткаль» ничем не выдали своего присутствия, и их проникновение вглубь ливанской территории осталось никем не замеченным, повторную попытку было решено провести в том же самом месте. Целыми днями группы захвата и прикрытия отрабатывали мельчайшие элементы предстоящей операции, ожидая «наводки» от агентуры военной разведки АМАН. На этот раз подполковник Барак решил ввести в операцию роту спецподразделения «Эгоз» [44]44
  Эгоз – орех (ивр.).


[Закрыть], созданного специально для противостояния палестинским боевикам на территории Южного Ливана. Если бы ситуация вышла из-под контроля и группы «Сайерет Маткаль» увязли бы в Ливане, бойцы спецназа «Эгоз» должны были перейти границу и, оттянув на себя основные силы противника, позволить спецназу Генштаба отойти к границе. Вспомогательной группой командовал ветеран «Сайерет Маткаль» капитан Муки Бецер. Эта группа должна была в случае необходимости пересечь границу для нейтрализации ливанских полевых патрулей или подразделений противника, посланных на перехват группы Барака. Так как в этом районе границы со стороны Израиля располагалась идеально просматриваемая зона, Муки решил припарковать джипы рядом с позициями миротворческого контингента ООН, сославшись на неполадку одного из двигателей. Еще одной заградительной группой командовал капитан Биби Нетаньяху, младший брат капитана Йони Нетаньяху. Биби, спустя четверть века ставший премьер-министром Израиля, собирался оставить службу в «Сайерет Маткаль» и отправиться на учебу в Бостон. Только желание принять участие в похищении сирийских офицеров заставило его на некоторый срок отложить это решение.

В ранние утренние часы, задолго до наступления рассвета, 16 июня 1972 года вспомогательные группы выдвинулись на свои позиции, готовые в любой момент по условному сигналу пересечь ливано-израильскую границу. Отряд подполковника Эхуда Барака залег у обочины, неподалеку от того места, где дорога круто уходила в гору. Оставалось ждать недолго. Судя по информации разведки АМАН, машины с сирийскими офицерами должны были проследовать в этом районе примерно в 6–7 часов утра. Нервы у всех были напряжены до предела не столько от ощущения близкой опасности, сколько от опасения, что операция вновь по каким-то причинам сорвется.

Неожиданно в радиоэфир вышел Биби, сообщив о том, что с его стороны слышится отчетливый шум двигателей приближающегося эскорта. Однако вместо машин с сирийскими офицерами из-за поворота показался ливанский патруль, усиленный бронетранспортером. Патруль остановился в считаных метрах от группы капитана Нетаньяху и, разложившись на траве, стал завтракать. В какой-то момент Биби уже был готов отдать приказ к началу атаки. К счастью, арабы снялись с места и двинулись дальше вдоль границы. А спустя несколько минут из-за поворота появился ожидаемый эскорт с высокопоставленными офицерами сирийского Генштаба.

Подполковник Барак связался по рации со штабом операции и отдал приказ своей группе приготовиться к атаке. Эскорт, состоявший из двух Land Rover, черного Limousine, Chevrolet Impala и Austin, всё ближе приближался к роковой точке, в которой была подготовлена засада израильского спецназа. Оставалось не более 20 метров. Далее медлить было нельзя. Барак вновь запросил разрешение передового командного пункта, поскольку без санкции командующего Северным военным округом он не имел права начинать операцию. «Отменить операцию, оставьте их!..» – последовал приказ генерала Мота Гура. Барак попытался воспротивиться, убеждая командование в том, что всё находится под полным контролем, однако на этот раз в эфир вышел сам Давид Эльазар. «Немедленно возвращайтесь на базу!» – повторил приказ начальник Генерального штаба.

Причиной очередной отмены операции послужила близость ливанского бронетранспортера с солдатами. В Генштабе небеспочвенно опасались, что вмешательство ливанского БТР вывело бы ситуацию из-под контроля. Ни у кого не возникало ни малейшего сомнения в том, что бойцы «Сайерет Маткаль» расправились бы и с бронетранспортером, и с ливанским патрулем, однако при подобном развитии событий шансы захватить сирийских офицеров, да еще живыми, сводились к нулю.

Подполковнику Бараку ничего иного не оставалось, как сжать зубы и «помахать рукой» вслед удаляющемуся эскорту.

Настроение в спецназе было подавленным. Дважды отменить операцию! Ничего подобного еще не было в истории «Сайерет Маткаль». Самое непостижимое и обидное заключалось в том, что сами спецназовцы не видели ни одной уважительной причины для подобного решения Генштаба. С другой стороны, в этом было некоторое облегчение, поскольку бойцы «Сайерет Маткаль» не принимали всё на свой счет, а сводили к нерешительности высшего командного состава.

Однако Эхуд Барак, молодой амбициозный офицер, принял случившееся слишком близко к сердцу, для него это стало настоящей пощечиной. Во время «разбора полетов», на котором кроме штабных офицеров присутствовали командиры групп, а также начальник Генштаба и командующий Северным военным округом, подполковник Барак сорвался, позволив себе поступок, выходящий в израильской армии за все рамки дозволенного. Он как командир спецназа и непосредственный руководитель несостоявшейся операции говорил последним. Но, перед тем как обратиться к начальнику Генштаба, он попросил своих товарищей выйти из комнаты, чтобы не поставить их в неловкое положение. Все присутствовавшие чувствовали в комнате напряжение, в любой момент готовое перерасти в бурю. Тем не менее никто из командиров групп «Сайерет Маткаль» не пожелал удалиться, тем более что сам Дадо, генерал-лейтенант Давид Эльазар, попросил Эхуда говорить при всех.

Барак говорил медленно, словно пытаясь вложить негодование в каждое сказанное им слово. «Неужели один ливанский бронетранспортер мог заставить «Сайерет Маткаль» отказаться от операции?..» – начал он. Пытаясь изо всех сил не сорваться на откровенную ругань, недостойную командира элитного спецподразделения, подполковник Барак старался говорить сдержанно, аккуратно выстраивал свои обвинения в адрес «главных виновников», генерал-лейтенанта Давида Эльазара и генерала Мота Гура. По словам Барака, «Сайерет Маткаль» был готов к подобному развитию событий. Было бы наивно полагать, что эскорт с сирийскими офицерами отправится без соответствующего сопровождения. Бронетранспортер не мог оказать никакого влияния на ход операции, тем более что группа Нетаньяху уже была готова выйти ему на перехват.

Однако самое непоправимое, продолжал Барак, заключалось вовсе не в том, что была упущена исключительная возможность вернуть военнопленных домой, а в том, что генералитет посеял сомнение в рядах «Сайерет Маткаль». «Вы дали повод усомниться в нашем профессионализме!..» По словам Барака, в следующий раз это приведет к тому, что командиры спецподразделений, опасаясь того, что передовой командный пункт неверно оценит степень риска, не будут передавать правдивую информацию, что рано или поздно закономерно приведет к неминуемой катастрофе.

Подполковник Эхуд Барак говорил около четверти часа. Ни начальник Генерального штаба, ни командующий Северным военным округом даже не попытались его перебить. Барак нарушил все каноны субординации, тем не менее ему дали высказаться. И Эльазар, и Гур были опытными, прославленными генералами, прекрасно чувствовавшими состояние, в котором находился Барак. После того как обсуждение закончилось и все вышли из помещения, уже на улице начальник Генерального штаба подошел к Бараку и спокойно произнес: «Возможно, с нашей стороны была допущена ошибка, однако я более чем уверен, что у нас вскоре появится возможность ее исправить…»

В тот день Барак воспринял слова Дадо не более как желание начальника Генштаба успокоить и поддержать командира своего спецназа. Однако развитие событий ближайшей недели показали, что слова генерал-лейтенанта Эльазара не были пустым звуком и имели под собой реальную почву. Уже через несколько дней, ознакомившись с новой информацией АМАН, подполковник Барак приступил к подготовке операции «Аргаз-3».

Проанализировав причины провала двух предыдущих попыток, Барак пришел к заключению, что ради успеха дела его место должно быть не в рядах штурмовой группы, а на командном пункте, среди «генералитета». Так, он полагал, что его присутствие воспрепятствует отмене операции в третий раз. На свое место он назначил капитана Йони Нетаньяху, а его заместителем поставил молодого лейтенанта Узи Даяна. Для капитана Йонатана Нетаньяху это назначение стало лучшим подарком за последние годы, если не брать во внимание перевод из ВДВ в «Сайерет Маткаль». Йони не принимал участия в антитеррористической операции «Изотоп» и поэтому чувствовал себя ущемленным. В те дни название «Сайерет Маткаль» у всех израильтян, и не только, было на слуху и ассоциировалось в первую очередь с Sabena. Йони воспринимал это крайне болезненно, в душе переживая, что сам он незаслуженно пользуется славой своего подразделения.

Группа «Сайерет Маткаль» во главе с капитаном Йонатаном Нетаньяху пересекла ливано-израильскую границу в 03:00 21 июня 1972 года. На этот раз было решено усилить спецназ двумя бронетранспортерами. Еще до наступления рассвета бойцы «Сайерет Маткаль» заняли исходные позиции в районе Вади Шуба. На этот раз эскорт должен был появиться около полудня. Так и случилось. Примерно в 12:00 послышался шум приближающейся колонны автомобилей. Йони взглянул в бинокль и отчетливо разглядел белый Land Rover с ливанскими жандармами и два легковых автомобиля, Austin и Chevrolet Impala, в которых, по всей видимости, находились сирийские офицеры. Нетаньяху тут же связался с подполковником Бараком, находившимся в это время на командном пункте на одной из баз Хар-Дов. Не прошло и полминуты, как последовало разрешение приступить к операции.

Один из бронетранспортеров неожиданно вырвался из укрытия и замер в считаных метрах от белого Land Rover с ливанскими жандармами. Прежде чем группа сопровождения опомнилась, спецназовцы, находившиеся на бронетранспортере, открыли плотный автоматный огонь по Land Rover. Несколько ливанских жандармов были убиты на месте, сирийский офицер получил тяжелое ранение, даже не успев понять, что происходило.

Один из спецназовцев взобрался на скалу с мегафоном в руках, чтобы призвать сирийских офицеров прекратить сопротивление. Однако, прежде чем он успел произнести хоть слово, откуда-то раздался выстрел, и спецназовец скатился на землю с простреленной ногой. Счет шел на секунды. Austin и белый Land Rover, шедший во главе колонны, резко рванули в сторону. Развернувшись на месте, на огромной скорости они смогли прорвать окружение и скрыться в ближайшей деревне. Тем временем лейтенант Узи Даян бросился на перехват Chevrolet Impala. Сирийские офицеры выскочили из машины с автоматами в руках. Ситуация складывалась критическая. Недолго думая Узи Даян дал длинную автоматную очередь в нескольких сантиметрах от ног сирийских офицеров. Поняв, что сопротивление безнадежно, трое офицеров бросили оружие и подняли руки над головами. Двое других неожиданно бросились в сторону ущелья. Одного из них успел нагнать Йони Нетаньяху, за другим офицером, которому всё же удалось укрыться в лесу, припустился Муки Бецер.

Вся операция заняла не более пяти минут. Ливанцы даже не успели отреагировать на вылазку «Сайерет Маткаль». Только на базе в Хар-Дов спецназовцы в полной мере осознали цену своего успеха. Такого удара Сирия уже давно не испытывала. Президент Сирии Хафез аль-Асад, как и всё высшее военное командование и политическое руководство Сирии, пребывал в глубоком шоке. В руках израильтян оказались пятеро высокопоставленных сирийских офицеров: генерал, начальник Оперативного отдела сирийского Генштаба, два полковника военной разведки и два офицера разведки сирийских ВВС. На обнаруженной при них карте были помечены военные и гражданские объекты, расположенные на территории Израиля.

Спустя несколько часов после успешно проведенной операции в канцелярии Голды Меир состоялось специальное совещание правительства. Теперь к вопросу об освобождении военнопленных подключились политики. Через американских дипломатов в Дамаск было передано секретное послание израильского правительства, в котором подтверждалось, что в руках израильских спецслужб находятся высокопоставленные офицеры сирийского Генштаба, которых израильская сторона готова завтра утром обменять на трех пленных летчиков.