Текст книги "Спор о Русском море"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Третий путь из Балтики на Днепр наиболее простой – вверх от нынешней Риги по Западной Двине до нынешнего городка Сураж на границе Беларуси и РФ, а оттуда вверх по притоку Северной Двины реке Каспле до озера Каспля. А от озера вверх до впадения в него речек Клец и Лелеква. Обратим внимание, рядом деревня Волоковая. Далее – волок 6–7 км по болотам и озеро Курино, из которого вытекает речка Катынь – правый приток Днепра.

Стоит сказать, что название поселка Катынь на одноименной реке произошло не от слова «кат» – «палач», то есть место, где жили палачи, как выдумали господин Збигнев Бжезинский и другие наши заклятые друзья-поляки, а от слова «катить». Именно там перекатывали на бревнах ладьи.

Рассматривая систему волоков, невольно приходишь к выводу, что центром пересечения речных путей на Руси и, соответственно, ключевым пунктом «Пути из варяг в греки» был не Новгород, не Ладога [10]10
  10 – Здесь и далее я буду Старую Ладогу называть Ладогой, как она и называлась до Петра Великого, основавшего Новую Ладогу.


[Закрыть]и уж подавно не Киев, а древний Смоленск.

По этому поводу профессор П.В. Голубовский писал: «От озера Селигера, в направлении с северо-запада на юго-восток, Смоленскую землю окаймляла р. Волга. Впрочем, озеро Селигер лежало уже вне Смоленского княжества, зато озера Пено и Волго принадлежали ему, по всей вероятности, целиком. Из ея левых притоков для нас интересна река Медведица. Еще важнее Вазуза с притоком Гжатью, Лама и Ока, приносящия свои воды в Волгу с правой стороны. В реку Оку текут с левой стороны Угра, Протва, Москва. Последняя своими верховьями и притоком Колочей, как и Протва, речками Берегой и Рудью, сближаются с системой реки Вазузы. Тут посредствующими звеньями является множество мелких речек, из которых мы отметим Оболонь. Сюда же своими верховьями подходит река Воря, вливающаяся в Угру с левой стороны. Верховья левых притоков Вазузы приводят к системе реки Днепра. Не труден был переход целым рядом речек и самых ничтожных волоков и волочков в реку Вязму и Десну, или в реку Обшу, которая уже вела на запад в систему двинскую. Последняя через Обшу в свою очередь соединяется природой с системой днепровской, именно с верховьями самого Днепра, которыя отделяются от Обши и других речек двинской системы лишь узким гребнем.

Течение Днепра в верхней его части довольно извилисто. Общее направление его – к юго-западу продолжается приблизительно до города Орши, откуда он круто поворачивает на юг. Из притоков его с правой стороны останавливают на себе наше внимание: Вержа Большая, Воць, в которую впадает Вотря с Вотрицей (Ветрицей); множество небольших речек с озерами большей или меньшей величины сближают правый берег Днепра с левыми притоками Западной Двины. Почти у самых верховьев Днепра в него впадает небольшая речка Солодовня, интересная лишь в том отношении, что на ней, по предположению, стоял один из городов Смоленскаго княжества. Далее идут: Вязма, Сожь и Десна. Последняя, впрочем, принадлежала Смоленской земле лишь своими верховьями, точно так же, как и ея левый приток, Болва. Зато Сожь почти до самого своего устья протекала по Смоленскому княжеству. Из его притоков следует упомянуть Осетр с левой стороны, а с правой Вехру и Проню с Басей.

К верховьям Волги подходит начало реки Западной Двины. Я уже говорил, что с бассейном волжским последняя сближается чрез Обшу, левый приток Межи, впадающей в Западную Двину с левой же стороны. Затем обращает на себя внимание Касиля, очень близко подходящая своим истоком к системе Днепра. С правой стороны Западная Двина принимает р. Торопу и р. Жижцу, вытекающую из озера Жижца; тут же невдалеке лежит озеро Двино, соединяющееся с Западной Двиной. Смоленской же земле принадлежала р. Кунья, правый приток Ловати, но ея устье находилось уже в области Великого Новгорода» [11]11
  11 – Голубовский П.В. История Смоленской земли до начала XV ст. Киев, 1895. С. 3–4.


[Закрыть].

Элементом «Пути из варяг в греки» можно считать и волоки, соединявшие притоки Днепра с Окой и Доном. Поднявшись по притоку Днепра Десне, а затем по Болтве, русы перетаскивали свои суда в реку Жиздру, приток Оки. Ну а приток Днепра Ворскла был соединен с Северским Донцом, притоком Дона.

И наконец, Волга и Дон в районе городка Переволочны, там, где в конце 40-х гг. XX века был построен канал Волга-Дон, были соединены волоками.

Не следует забывать, что в VIII–XII веках реки в Центральной России были куда более полноводными, чем сейчас. Да ив начале XX века по Днепру пассажирские и грузовые пароходы ходили вверх от Смоленска до Дорогобужа, а сейчас Днепр у Смоленска можно перейти вброд.

На берегах рек, в наиболее значимых с военной и торговой точек зрения местах, варяги ставили свои городки, а чаще всего вселялись в славянские городища VII–VIII веков. Смешение славян и норманнов в большинстве случае происходило мирным путем. А есть ли у автора письменные доказательства, или это только гипотеза? Честно скажу, никаких письменных источников нет. Доказательства только логические и находки археологов.

Как уже говорилось, начав тотальную войну со славянами, норманны никогда бы не добрались ни до Черного, ни до Каспийского моря. Между тем и византийские хроники, и норманнские саги говорят о систематических переходах по «Пути из варяг в греки» небольших отрядов викингов, направлявшихся на службу к императору, а затем назад, в родные пенаты.

Ну а археологи нашли десятки норманно-славянских поселений, где в слоях, датируемых одними и теми же годами, находят предметы, принадлежащие как славянам, так и варягам: оружие, украшения, предметы культа и быта.

Многие норманно-славянские поселения не имели укреплений, а в некоторых валы возведены лишь спустя век или два после основания поселения.

Нетрудно догадаться, что подобное было бы исключено при постоянных войнах между славянами и варягами, хотя отдельные конфликты, естественно, имели место.

Так, в VIII веке варяги основали город Ладогу. Согласно скандинавским сказаниям, город Aldeigja (Ладога) был основан самим Одином, позже вошедшим в пантеон скандинавских богов. Археологические раскопки доказывают, что уже в середине VIII века на Земляном городище Ладоги проживало норманнское и славянское население. Дендрологический анализ показал, что самые древние деревья из остатков укреплений были срублены в 753 г. В Ладоге найдены семь кладов, содержавшие 467 серебряных арабских монет, а также 30 монет были найдены порознь. В культурных слоях Ладоги, относящихся к 756–760 гг., обнаружены монеты, отчеканенные в Дамаске в 699–700 гг.

Следы присутствия варягов найдены и в городе Белоозеро. Речь, понятно, идет о первом городе с этим именем, находившемся недалеко от современного Белозерска, на правом берегу Шексны, рядом с деревней Киснема. Из Белоозера варяги проходили на Волгу и Каспий.

Был и другой путь с Балтики на Волгу – через Новгород. Из Ильмень-озера варяги выходили в реку Мету, а у Вышнего Волочка волоком тащили суда в реку Тверцу. Тверца же впадает в Волгу у нынешней Твери.

О масштабах походов варягов по Волге свидетельствует большое число арабских монет, найденных в Скандинавии. Всего найдено свыше 85 тысяч (!) арабских монет, датированных 800-1015 гг. Большую часть их нашли в Швеции, в особенности на острове Готланд.

Следы пребывания варягов часто находят на Верхней Волге. Так, клад древних арабских монет (самая ранняя монета датирована 829 г.) был обнаружен в 1879 г. у Богоявленской горы близ Углича. А в ходе раскопок в 90-х гг. XX века на территории Угличского кремля было найдено захоронение X века с оружием, амулетами и другими предметами скандинавского происхождения.

У деревни Тимерево недалеко отЯрославля археологи обнаружили большое варяжское поселение площадью свыше пяти гектаров. Поселение это возникло в конце VIII века, а прекратило свое существование в самом начале XI века. Рядом с поселением обнаружено свыше четырехсот курганов. Любопытно, что среди раскопанных курганов есть как норманнские, так и славянские захоронения, а также захоронения племен, близких к угро-финнам. В Тимереве найдено несколько кладов с тысячами арабских монет, самая древняя датирована 867 г. К сожалению, большинство монет расхищено.

Кроме Тимерева, норманнские поселения и клады арабских монет обнаружены в районе Михайловки, Петровского (рядом с Ярославлем) и в других районах Верхней Волги.

Много поселений основали варяги и на «Пути из варяг в греки». Самым крупным считается так называемое Гнездовское городище. Археологи еще в XIX веке обнаружили большой город у села Гнездово в 12–15 км от современного Смоленска. Гнездовское городище было защищено земляным валом. Рядом расположено свыше двух тысяч курганов с захоронениями в большинстве случаев варяжского типа. Археологи считают, что Гнездовское городище возникло в начале IX века, а с начала X века жизнь в нем постепенно стала гаснуть. В конце же IX века там проживало 4–5 тысяч жителей, в основном воинов и купцов.

Согласно «Повести временных лет», князь Олег захватил в 882 г. Смоленск. Однако советские археологи так и не смогли найти в Смоленске культурного слоя IX–X веков [12]12
  12 – Древнерусские княжества X–XIII вв. / Под ред. Л.Г. Бескровного. М.: Наука, 1975. С.244.


[Закрыть]. В свою очередь, ни в одной русской летописи не упоминается Гнездовское городище или иной город, расположенный рядом со Смоленском. Это дает основание полагать, что Гнездово и есть древний Смоленск, а в конце X – начале XI века город был перенесен на другое место. Кстати, перенос города – довольно типичное событие для средневековой Руси. Так, к примеру, на новые места были перенесены Тверь, Белозерск и другие города.

Как же называлось в IX–X веках Гнездовское городище? Историки на этот счет молчат. Я же решил предположить, что Смоленском. Дело в том, что арабские географы IX–X веков знали город Измилинска (Измилинск) на Днепре. Если в это время не было нынешнего Смоленска, то это значит, что арабы так называли Гнездовское городище.

Возможно, я немного утомил читателя рассказом о водных путях и варяжско-славянских городищах. Но ведь именно в этих городищах и возник новый народ русов. А «Путь из варяг в греки» стал государствообразующим путем. Речные пути и волоки были единственным звеном, связывавшим славянские земли.

И вот пришел смелый и удачливый конунг Рюрик, и ему подчинились русы на севере славянской земли, а спустя 20 лет его воеводе Олегу подчинились и южные города Руси.

Увы, такой ход нашей истории не нравился ни дореволюционным квасным патриотам до 1917 г., ни большевикам, а теперь не нравится украинским незалежным историкам. Последние выдумали сказку о каком-то славянском князе Кие, который якобы основал в 482 г. город Киев, и до 982 г., то есть 500 лет, в Киевской земле правили потомки оного Кия, и последними украинскими князьями были Аскольд и Дир. Документов никаких. Имена князьям 500-летней династии незалежные историки тоже пока не придумали.

А ларчик открывается просто. В 1982 г. генсек Леонид Брежнев сделал очередной подарок Украине – устроил торжества по поводу 1500-летия основания Киева. Киев-де основал некий Кий вместе со своими братьями Щеком и Хоривом и сестрой Лебедью. По сему поводу «дорогой Леонид Ильич» заявился в Киев, вдоволь нацеловался с товарищем Щербицким и прочими представителями местной партноменклатуры, выступил с очередной «исторической речью» и благополучно убыл в Москву.

Спору нет, был миф о Кие, и он вошел в «Энциклопедию мифов» (Москва, Советская энциклопедия, 1980). «Кий – герой восточнославянских мифов». Но русский летописец относит основание Киева к 854 г.

Лучший советский специалист по Древней Руси профессор В.В. Мавродин писал: «Раскопки древнего Киева обнаружили на территории города три древнейших поселения VIII–IX вв., не представлявших собой еще единого центра. Эти три поселения, расположенные на Щековице, на горе Киселёвке и на Киевской горе, три городища дофеодального Киева, по преданиям, записанным летописцем, связывались с Кием, Щеком и Хоривом. Они не покрывались общим названием „Киев“ и только к концу X в. одно из них, расположенное на Киевской (Андреевской) горе, втянуло в орбиту своего влияния все остальные, и только тогда складывается Киев как единый крупный городской центр» [13]13
  13 – Мавродин В.В. Древняя Русь. М.: ОГИХ, Госполитиздат, 1946. С. 125.


[Закрыть].

Постепенно Киев все более «старел» в трудах советских историков. И вот уже в «Большой советской энциклопедии» (1973) говорится, что Киев был основан в VI–VII веках. Не прошло и 10 лет, как Брежнев велел считать датой основания Киева 482 г. – не больше и не меньше. Какие основания? Да, собственно, никаких. С 1945 по 1982 г. не было сделано никаких археологических открытий, не было найдено ни одного древнего документа, подтверждающих основание Киева в V веке. Понятно, считать одну (!) византийскую монетку времен византийского императора Юстиниана, найденную (или подкинутую?) в ходе раскопок в районе Киева, серьезным доказательством древности Киева более чем смешно. Итак, «V век» – просто подарок генсека.

На мой взгляд, Кий или миф, или реальный хазарский князек, отец хазарского воеводы Ахмеда бет Куйна, описанного арабским историком ал-Мас'уди в 30-40-х гг. X века. Этот хазарский Кий действительно мог владеть небольшим поселением Киев в самом конце VIII – начале X века.

Косвенным подтверждением этому служит статья А.Н. Кирпичникова, И.В. Дубова и Г.С. Лебедева «Русь и варяги», где сказано: «.до конца IX в. в Киеве не прослеживается никаких археологических признаков присутствия в среде этой {киевской. – А.Ш.} знати, да и вообще в земле киевских полян – варяжских выходцев» [14]14
  14 – Кирпичников А.Н., Дубов И.В., Лебедев Г.С. Русь и варяги // Славяне и скандинавы / Под ред. Е.А. Мельниковой. М.: Прогресс, 1986. С. 231.


[Закрыть].

А кто же тогда киевские князья Аскольд и Дир? Согласно русской летописи, Аскольд и Дир вроде бы бывшие воеводы Рюрика и объявляются в Киеве в середине IX века. При этом наши летописцы не знают, каким маршрутом прибыл Аскольд.

Практически все наши историки согласны в том, что именно Аскольд возглавил уже известное нам нападение русов на Константинополь в июне 860 г.

Согласно русским и византийским источникам, Аскольд и часть его дружины крестились, причем Аскольд получил христианское имя Николай. В русских летописях содержатся лишь отрывочные сведения о деятельности Аскольда. Так, в 872 г. «убиен был от болгар сын Аскольдов». В 875 г. «Оскольд {Аскольд} избиша множество печенег». В 875 г. «ходил Оскольд на кривичей [15]15
  15 – Кривичи – славянское племя, обитавшее на территории современной Смоленской области.


[Закрыть]и тех победив.»

Июньским днем 882 г. к Киеву с севера подошел караван ладей с купцами-русами. Они причалили к берегу, и начался торг. Князь Аскольд (а по летописи, естественно, Аскольд и Дир) с небольшой свитой вышел посмотреть на товары и узнать новости. Внезапно с ладей выскочили спрятанные там варяги. После короткой стычки Аскольд (вместе со своей «тенью») был убит.

Изумленные горожане узнали, что перед ними не купцы, а дружина русов во главе с воеводой Олегом, который приходился каким-то родственником Рюрику и привез с собой из Новгорода Игоря – малолетнего сына Рюрика.

Согласно летописи, Олег будто бы сказал киевским князьям: «Вы не князья, ни роду княжеского, а я роду княжеского, – и, указывая на вынесенного в это время из ладьи Игоря, прибавил: – Вот сын Рюриков».

Олег с честью похоронил князя Аскольда. В летописях и былинах есть упоминание об «Аскольдовой могиле», при этом о «Дировой могиле» никаких сведений нет.

Три арабских автора IX–X веков – ал-Йа'куба, Ибн Ха-укаль и ал-Мас'уди – упоминают о набегах русов в Испанию.

В частности, «ар-рус» в 844 г. напали на город Севилью. Причем упоминается предводитель русов – какой-то Аскольд аль-Дир.

Замечу, что имя Ashold, или Asholt, в переводе с готского обозначает «честь ариев». Его давали будущим воинам, судьба которых была заранее предопределена. А Дир – это прозвище Аскольда. В переводе с готского Dyr, Djur означает «зверь».

Через несколько лет Аскольд аль-Дир приходит в Киев и, судя по всему, занимает его без борьбы. Киевляне признают его своим князем. А вот позже русские летописцы, видимо, из-за какой-то описки в не дошедших до нас манускриптах превратили князя русов в двух князей – Аскольда и Дира.

Как видим, без наличия «Пути из варяг в греки» было бы невозможно создание Древнерусского государства. Ну а неотъемлемой и самой главной частью «Пути» являлось Черное море. В него можно попасть, даже минуя Днепр – через Дон. Так что можно смело утверждать, что без появления русов на Черном море просто не состоялось бы Древнерусское государство.

Глава 4. Русь и Византия – от войны к партнерству

Для наших историков стало традицией считать захват Киева Олегом в 882 г. датой основания древнерусского Киевского государства.

Земли Киевской Руси имели довольно слабые политические и экономические связи как со столицей, так и между собой. Впрочем, это характерно и для других государств Европы конца IX века, таких как, например, Западно-Франкское и Восточно-Франкское королевства, Великоморавское государство, Болгарское царство и др. Но до 1991 г. ни у одного серьезного историка не возникало сомнений, что у всех славянских племен, входивших в Древнерусское государство, был один язык, одни верования, и они были одним народом. Что же касается варяжского элемента в Киевском государстве, то большинство варягов ассимилировалось, а остальные, прослужив несколько лет у киевского князя, отправлялись служить в Византию, а в отдельных случаях возвращались на историческую родину.

Замечу, что норманны крайне быстро ассимилировались и в других странах. Классический пример – ассимиляция викингов во Франции. Конунг Рольф Рогвальдсон по прозвищу Пешеход со своей флотилией драккаров поднялся вверх по Луаре. У стен Шартра Рольф потерпел поражение, но король Франции Карл III Простоватый решил пойти со свирепым викингом на мировую. По договору 911 г., согласно которому король Франции уступил часть своих земель на побережье норманнам, Рольф был вынужден креститься, затем он женился на дочери короля и стал его вассалом по землям, которые с того времени стали называться «страной норманнов», или Нормандией, а сам Рольф превратился в первого нормандского герцога Роберта I.

В 1066 г. потомок Рольфа Вильгельм вторгся в Англию, захватил ее и стал королем Вильгельмом I Завоевателем.

Но, увы, хотя войско Вильгельма прибыло из Нормандии, оно состояло из французов, неассимилировавшихся же скандинавов в Нормандии уже давно не было.

Так было и у нас. У четы скандинавов Игоря (Ингвара) и Ольги (Хельги) родился сын Святослав. Так было и в семьях других варягов.

Главной целью внешней политики первых киевских князей являлось обеспечение нормального функционирования «Пути из варяг в греки».

Купцы на Волге, Дону и даже на Днепре постоянно подвергались нападениям кочевников. В свою очередь, русские князья регулярно ходили в походы на кочевников в отместку за их набеги на русские земли и за грабежи купцов.

Так, в 864 г. киевский князь Святослав идет в поход на вятичей на Оку. Весной 865 г. Святослав строит на Оке флотилию ладей и спускается в низовья Волги, по пути разорив город Булгар, находившийся немного ниже впадения Камы в Волгу. В дельте Волги русы захватывают хазарский город Итиль и разрушают его. В ходе этого похода Святослав разгромил Хазарский каганат.

Но куда больше, чем кочевники, торговле русских досаждали притеснения греков в Черноморских проливах.

Добиться свободы торговли и мореплавания на Черном море можно было только силой оружия. В 907 г. Олег, оставив Игоря в Киеве, отправился в поход на Константинополь.

Конные воины двинулись берегом, а большинство ратников – на судах. Согласно русской летописи, у Олега было 2000 судов, на каждом из которых размещалось по 40 человек. Таким образом, только морем шла восьмидесятитысячная рать. Это, естественно, многократное преувеличение летописца, но бесспорно, что число ратников было очень велико.

Когда в Босфор вошли сотни русских судов, греки «замкоша суд», то есть перекрыли судовой ход в залив Золотой Рог в Константинополе боновыми заграждениями, состоявшими из бревен и цепей. Согласно летописи, Олег вытащил свои ладьи на берег, поставил на катки и, пользуясь попутным ветром, двинулся к столице, распустив паруса. Целесообразность и правдоподобие этой операции представляются сомнительными.

Князю значительно проще было оставить свои корабли на берегу, а не тащить их под стены столицы и лишать себя возможности быстрого отхода при изменении ситуации в пользу греков, – например, при подходе большой армии из южных провинций Византии, как во время похода 860 г.

В ходе непродолжительной осады Константинополя часть русского войска рассеялась по окрестностям византийской столицы и разорила их. Согласно русской летописи «много палат разбили и церквей пожгли; пленных секли мечами, других мучили, расстреливали, бросали в море».

В конце концов греки пообещали Олегу выплатить огромную контрибуцию – по 12 гривен на весло (по другим сведениям, на корабль).

Согласно летописи, «греки выслали ему кушанье и напитки с отравою, что Олег догадался о коварстве и не коснулся присланного и что тогда греки в испуге говорили: „Это не Олег, но святой Димитрий, посланный на нас богом“. Приведенный рассказ замечателен по тому представлению, которое {наши летописцы} имели о характере греков и о характере вещего Олега: самый хитрый из народов не успел обмануть мудрого князя! Олег, продолжает летопись, отправил к императору послов – Карла, Фарлофа, Велмуда, Рулава и Стемира, которые вытребовали по 12 гривен на корабль да еще клады на русские города: Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов, Любеч и другие, потому что в тех городах сидели Олеговы мужи; Олег требовал также, чтобы русь, приходящая в Царьград, могла брать съестных припасов, сколько хочет; гости (купцы) имеют право брать съестные припасы в продолжение шести месяцев – хлеб, вино, мясо, рыбу, овощи; могут мыться в банях, сколько хотят, а когда пойдут русские домой, то берут у царя греческого на дорогу съестное, якори, канаты, паруса и все нужное. Император и вельможи его приняли условия, только следующими изменениями: русские, пришедшие для дел торговли, не берут месячины; князь должен запретить своим русским грабить села в стране греческой; русские, пришедши в Константинополь, могут жить только у св. Мамы {храм св. Маманта в предместье Константинополя. – А.Ш.}, император пошлет переписать их имена, и тогда они будут брать свои месячины – сперва киевляне, потом черни-говцы, переяславцы и другие; входить в город будут они одними воротами, вместе с чиновником императорским, без оружия, не более 50 человек и пусть торгуют, как им надобно, не платя никаких пошлин» [16]16
  16 – Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М.: Издательство социально-экономическойлитературы, 1959. Кн. I. С. 141–142.


[Закрыть].

Император Леон (Лев VI, годы правления 886–912) целовал крест в соблюдении договора. Олег и его мужи клялись оружием и славянскими богами Перуном и Велесом. Любопытно, что и в 907 г., и через четыре года, когда послы из Киева приезжали за подтверждением договора, из четырнадцати человек лишь двое имели славянские имена – Велемудр и Стемир, а остальные – скандинавские: Карл, Фарлаф, Рулав, Руальд, Труан и т. д. Но оба раза все послы клялись славянскими богами.

Согласно легенде, именно в этом походе Олег демонстративно прибил свой щит к вратам Константинополя в знак покорения греков его воле.

После смерти Олега в июне 912 г. на киевский престол вступил сын Рюрика Игорь. Летом 941 г. Игорь предпринял морской поход на Константинополь. Об этом походе довольно подробно сообщают две византийские хроники X века. Вот, например, выдержки из хроники Продолжателя Феофана:

«Одиннадцатого июня четырнадцатого индикта {941 г.}на десяти тысячах судов приплыли к Константинополю росы. Против них со всеми дромонами и триерами, которые только оказались в городе, был отправлен патрикий. Он снарядил и привел в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приготовился сражаться с росами. Когда росы приблизились и подошли к Фаросу (Фаросом называется сооружение, на котором горит огонь, указывающий путь идущим в ночи), патрикий, расположившийся у входа в Евксинский понт, неожиданно напал на них на Иероне, получившем такое название из-за святилища, сооруженного аргонавтами во время похода. Первым вышедший на своем дромоне патри-кий рассеял строй кораблей росов, множество их спалил огнем, остальные же обратил в бегство. Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а еще больше взяли живыми. Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре (место на вифинском побережье). И послан был тогда по суше им на перехват из стратигов патрикий Варда Фока с всадниками и отборными воинами. Росы отправили было в Вифинию изрядный отряд, чтобы запастись провиантом и всем необходимым, но Варда Фока этот отряд настиг, разбил наголову, обратил в бегство и убил его воинов. Пришел туда во главе всего восточного войска и умнейший доместик схол Иоанн Куркуас, который, появляясь то там, то здесь, немало убил оторвавшихся от своих врагов, и отступили росы в страхе перед его натиском, не осмеливаясь больше покидать свои суда и совершать вылазки. Много злодеяний совершили росы до подхода ромейского войска: предали огню побережье Стена (т. е. Босфора), а из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов. Однако надвигалась зима, у росов кончалось продовольствие, они боялись наступающего войска доместика схола Куркуа-са, его разума и смекалки, не меньше опасались и морских сражений, и искусных маневров патрикия Феофана и потому решили вернуться домой. Стараясь пройти незаметно для флота, они в сентябре пятнадцатого индикта ночью пустились в плавание к фракийскому берегу, но были встречены упомянутым патрикием Феофаном и не умели укрыться от его неусыпной и доблестной души. Тотчас же завязывается второе сражение. И множество кораблей пустил на дно, и многих росов убил упомянутый муж. Лишь немногим удалось спастись на своих судах, подойти к побережью Килы и бежать с наступлением ночи. Патрикий же Феофан, вернувшийся с победой и великими трофеями, был принят с честью и великолепием и почтен саном паракимомена» [17]17
  17 – Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 116.


[Закрыть].

Не менее любопытен и рассказ епископа Кремонского [18]18
  18 – Город Кремона находился в Италии близ Мантуи.


[Закрыть]Лиудпранда, прибывшего в качестве посла в Константинополь в 949 г. Сам он не застал русских, но составил описание по рассказам очевидцев:

«Королем этого народа {Руси. – А.Ш.} был {некто} по имени Игорь {Inger}, который, собрав тысячу и даже более того кораблей, явился к Константинополю. Император Роман {Роман I Лакапин. – А.Ш.}, услыхав об этом, терзался раздумьями, ибо весь флот его отправлен против сарацин и на защиту островов. После того как он провел немало бессонных ночей в раздумьях, а Игорь разорял все побережье, Роману сообщили, что у него есть только 15 полуполоманных хеландий (тип галеры), брошенных их владельцами вследствие их ветхости. Узнав об этом, он велел призвать к себе калафатов, то есть корабельных плотников, и сказал им: „Поспешите и без промедления подготовьте оставшиеся хеландии, а огнеметные машины поставьте не только на носу, но и на корме, а сверх того – даже по бортам“. Когда хеландии по его приказу были таким образом подготовлены, он посадил на них опытнейших мужей и приказал им двинуться против кораблей Игоря. Наконец они прибыли. Завидев их, расположившихся в море, король Игорь повелел своему войску не убивать их, а взять живыми. И тогда милосердный и сострадательный Господь, который пожелал не просто защитить почитающих Его, поклоняющихся и молящихся Ему, но и даровать им победу, {сделал так, что} море стало спокойным и свободным от ветров – иначе грекам было бы неудобно стрелять огнем.

Итак, расположившись посреди русского {флота}, они принялись метать вокруг себя огонь. Увидев такое, русские тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, нежели сгореть в пламени. Иные, обремененные панцирями и шлемами, шли на дно и их больше не видели, некоторые же державшиеся на плаву сгорали даже посреди морских волн. В тот день не уцелел никто, кроме спасшихся бегством на берег. Однако корабли русских, будучи небольшими, отошли на мелководье, чего не смогли сделать греческие хеландии из-за своей глубокой посадки. После этого Игорь в великом смятении ушел восвояси; победоносные же греки, ликуя, вернулись в Константинополь, ведя с собой многих оставшихся в живых {русских пленных}, которых Роман повелел всех обезглавить в присутствии моего отчима (еще один возможный информатор Лиуд-пранда) короля Хуго (король Италии в 926–947 гг.)» [19]19
  19 – Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 291–292.


[Закрыть].

В 944 г. князь Игорь вновь идет походом на Царьград [20]20
  20 – Ряд источников относят этот поход к 943 г.


[Закрыть]. Он собрал большое войско из славян и варягов, причем даже нанял печенежские отряды, взяв на всякий случай в заложники детей их вождей. Традиционно часть рати Игоря шла посуху, а другая часть плыла на судах вдоль берега.

Византийский император Роман был заранее предупрежден греками, жившими в Крыму, о походе русских. В это время империя вела тяжелую войну с арабами, а в Константинополе зрел заговор знати против самого Романа. Поэтому император решил кончить дело миром и отправил к Игорю своих послов.

Византийские послы встретили русское войско уже в Болгарии. Согласно нашей летописи, они обратились к Игорю: «Не ходи, но возьми дань, которую брал Олег, придам и еще к ней». Император послал и печенегам дорогие ткани и много золота. Игорь, дойдя до Дуная, созвал дружину и стал с ней советоваться, соглашаться ли на предложения императора. Мнение дружины было таково: «Если так говорит царь, то чего же нам еще больше? Не бившись, возьмем золото, серебро и поволоки! Как знать, кто одолеет, мы или они? Ведь с морем нельзя заранее уговориться, не по земле ходим, а по глубине морской, одна смерть всем». Игорю совет показался разумным, и он отпустил печенегов воевать болгарскую землю, а сам взял у греков золото и поволоки на себя и на все войско и пошел назад в Киев.

В подтверждение предварительной договоренности, достигнутой в Болгарии, в следующем 945 г. в Константинополе император Роман и его сыновья Константин и Стефан, а также русские послы подписали новый договор. Позже византийские послы посетили Киев, где князь Игорь и его бояре также поклялись исполнять договор. Замечу, что князь с боярами клялись перед послами на холме у статуи Перуна, а несколько бояр принесли клятву в церкви Святого Ильи в Киеве.

Договор 945 г. установил право великого князя киевского и его бояр отправлять в византийские земли неограниченное количество судов с послами и купцами. В отличие от договора 911 г., по которому послы должны были представлять в Константинополь золотые, а купцы – серебряные печати, теперь устанавливался порядок представления и теми и другими соответствующего документа за подписью киевского князя. Договор обязывал русских купцов не только продавать привозимые ими товары, но и покупать византийские товары. Они были также обязаны не творить никаких бесчинств на землях императора. Их местопребыванием в византийской столице по-прежнему оставалось подворье в предместье вблизи церкви Святого Мамы. Послам и торговцам, приезжавшим в Константинополь, обеспечивалось содержание, а также продовольствие и снаряжение на обратный путь. Все торговые сделки в отличие от договора 911 г. должны были облагаться пошлиной. Были установлены и ограничения на объемы закупок шелковых тканей и парчи.