Текст книги "Прибалтийский фугас Петра Великого"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Реформация была одной из причин, которые содействовали гибели ордена. Однако окончательную его судьбу решила Ливонская война.

Глава 6
Первые контакты Руси с литовцами

Если о Польше наш читатель хоть что-то слышал, а при большом желании мог обратиться к трудам по истории Польши, изданным в XIX веке на русском языке, или к современным на польском, то в отношении истории Литвы до XIV века даже в узко специальных трудах говорится весьма туманно.

Литовские племена относятся к индоевропейской группе и пришли на территорию, в основном совпадающую с нынешней Литвой, где-то в III тысячелетии до нашей эры. Сразу поставим точки над i: сведений о Литве до середины XIII века ничтожно мало. Так, первое письменное упоминание о Литве содержится в немецкой хронике (анналах Кведлинбурга) под 1009 г.

По мнению литовских историков, слово «Литва» пришло в русский, польский и другие славянские языки непосредственно из литовского языка. Они считают, что слово происходит от названия небольшой речки Летаука, а первоначальная Литва – это небольшой район между реками Нерис, Вилия и Неман.

Разрозненным литовским населением правили десятки князей (кунигасов). Важную роль играли языческие жрецы. Сведения о религии литовцев скудные и довольно противоречивые. Тем не менее следует отметить, что их верования были очень близки к славянским. Так, и у славян, и у литовцев большую роль играл «живой огнь» – Знич. Раз в году с помощью трения добывался новый живой огонь, от него зажигали огонь у жертвенника и разносили по домам. Если огонь на жертвеннике потухал по вине жреца, то его немедленно убивали.

Бог войны, повелитель грома и молний, у литовцев звался Пяркунас, западные славяне называли его Перкунос, а восточные – Перун. Как и славяне, литовцы создавали большие деревянные идолы Пяркунаса. Перед этими идолами совершали жертвоприношения – буйволов, быков, но, разумеется, Пяркунас больше всего любил людей. При этом если славяне убивали жертву Перуну (обычно пленных) мечом, то литовцы жгли людей живыми.

Особую роль в религии литовцев играл Крива – божество Луны. Славяне тоже поклонялись Криве, но культ его был менее распространен.

Общими в пантеоне богов были богиня любви Милда (у славян – Милка) и скотский бог Велияс (у славян – Велес). А вот бог пчеловодов Рагутис у славян не встречался.

Конфликты Руси с литовцами отмечены в русских летописях еще во времена Владимира Святого. Но при этом летописцы лишь фиксировали факт набега литовцев или поход на них русского князя, не приводя никаких деталей.

Литовцы же вообще не имели своей письменности. В XIII веке переписку литовских князей с немцами и поляками вели по латыни немцы (пленные или католические миссионеры). В начале XIV века государственным языком Великого княжества Литовского становится русский, и вся документация ведется по-русски кириллицей, и лишь в конце XVI века появляется собственно литовская письменность, то есть литовские слова, написанные латиницей.

О взаимоотношениях русских и литовцев в Х—XII веках известно крайне мало. Какие-то конфликты были уже у полоцких князей в начале XI века. Так, полоцкий князь Брячислав, внук Владимира Святого, для защиты от набегов литовцев основал город Брячиславль (Бреслав) между озерами Дривято и Навято.

В 1040 г. и 1044 г. князь Ярослав Мудрый совершил два успешных похода на Литву. Результаты их профессор Э. Гудавичюс оценил следующим образом: «Литовцы были вынуждены признать верховенство Руси и платить ей дань. Подобное положение замедлило развитие нарождающейся литовской государственности. Серьезная опасность угрожала самому существованию Литвы: зависимость могла смениться полным присоединением к Руси, следствием этого должно было стать принятие православия со славянской литургией, что означало бы русификацию еще не ставшего народностью литовского этноса. К счастью для Литвы, Древнерусское государство в начале XII в. распалось, и в 1131 г. литовцы обрели свободу».[53]53
  Гудавичюс Э. История Литвы. Т. I. С древнейших времен до 1569 года. М.: Фонд имени И.Д. Сытина: BALTUS, 2005. С. 30.


[Закрыть] Тут, бесспорно, ситуация предельно упрощена, но с рядом оговорок с утверждением Гудавичюса можно согласиться.

В начале XIII века крестоносцы предприняли первые походы против Литвы. Столкновения с крестоносцами приносили литовцам иногда и выгоду – они улучшали свое вооружение и изменяли тактику боя. Произошло укрупнение племенных образований и возникло несколько межплеменных союзов. Тем не менее в летописях с 1240 по 1292 г. упоминается 33 имени литовских князей, принадлежавших к девяти поколениям.

Позже, в XV веке, в литовских летописях появляются сведения, что де литовские князья произошли от Палеймона, родного брата… римского императора Нерона. Сей мифический братец отправился из Рима на север, там родил трех сыновей: Барка, Куноса и Спера, и вот от Куноса де и пошли литовские князья. Понятно, что иных сведений о существовании «римлянина» Палеймона нет. Есть и куда более реальная версия о происхождении по крайней мере части литовских князей от сыновей полоцкого князя Ростислава Роголодовича.[54]54
  Ростислав Роголодович – сын хорошо известного по летописям князя Роголода Всеславича, правившего Полоцком в XII в.


[Закрыть] Существует и еще много легенд, но от пересказа их я воздержусь, дабы не утомлять читателя. Однако ничего достоверного о происхождении литовских князей сказать нельзя.

В 20-х гг. XIII века на русские княжества нападают уже значительные силы литовцев. Вот, к примеру, запись в летописи за 1229 год: Литва «опустошила страну по озеру Селигеру и реке Поле, новгородцы погнались за ними, настигли, били и отняли весь полон». В 1234 г. «литовцы явились внезапно перед Русою и захватили посад до самого торгу. Но жители и засада [гарнизон. – А.Ш.] успели вооружиться: огнищане и гридьба, купцы и гости ударили на литву, выгнали ее из посада и продолжали бой на поле. Литовцы отступили. Князь Ярослав, узнавши об этом, двинулся на врагов с конницею и пехотою, которая ехала в насадах по реке Ловати. Но у Муравьина князь должен был отпустить пехоту назад, потому что у ней не достало хлеба, а сам продолжал путь с одною конницею. В Торопецкой волости на Дубровне встретил он литовцев и разбил их. Побежденные потеряли 300 лошадей, весь товар [добычу. – А.Ш.] и побежали в лес, побросавши оружие, щиты, совни, а некоторые тут и костью пали». Новгородцы в этом бою потеряли 10 человек убитыми.

Летом 1235 г. у Могильного местечка при впадении реки Дитвы в Неман[55]55
  Сейчас это село Гончары Гродненской области.


[Закрыть] произошла битва литовцев с объединенными силами мелких западных русских князей – Дмитрия князя Друцкого, Льва Даниловича князя Волынского и Святослава Всеволодовича князя Стародубского. В ходе битвы литовский князь Рингольд наголову разгромил русских.

Допекла Литва и псковичей. В конце концов их терпение лопнуло, и они отправили отряд на помощь крестоносцам, шедшим на Литву. Немецко-русскому войску удалось разгромить ряд районов Литвы, но на обратном пути у Сауле[56]56
  Возможно, это современный г. Шяуляй, но историки называют еще два места, где могла быть битва.


[Закрыть] они попали в засаду, организованную тем же Рингольдом. В битве на стороне литовцев участвовали и земгалы – племя, жившее на территории современной Южной Литвы. Разгром был полный. Погибли гроссмейстер ордена Меченосцев Фольквин фон Винтерштеттен, граф Данненберг, барон фон Газельдорп и еще 48 знатных рыцарей. Согласно псковской летописи, домой вернулся лишь каждый десятый русский воин.

После батыева нашествия литовцы осмелели и стали чаще вторгаться на территорию русских княжеств. Но увы, это не всегда им сходило с рук. Так, в 1245 г. 10 тысяч литовцев появились около Торжка и Бежецка. В Торжке в это время сидел князь Ярослав Владимирович, возвратившийся после заключения мира из Ливонии. Он погнался было за литовцами, но потерпел поражение, потерял всех лошадей. Но вскоре на подмогу Ярославу Владимировичу подошла дружина из Москвы, возглавляемая молодым (17—20-летним) князем Михаилом Хоробритом.[57]57
  Михаил Хоробрит (Храбрый) – третий сын Великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича.


[Закрыть] Михаилу удалось догнать литовцев под Торопцом. Литовцы были разбиты, а уцелевшие заперлись в городе. Но на следующее утро подошел Александр Невский с новгородской дружиной, совместными усилиями они взяли Торопец, отняли у литовцев весь полон, и при этом были перебиты более восьми литовских князей.

Через несколько дней после взятия Торопца Александр Ярославич получил весть о появлении нового отряда литовцев. Он отпустил новгородские полки домой, а сам с ближней дружиной (двором, как сказано в летописи) погнался за литовцами, нагнал и перебил всех без пощады у озера Жизца. Затем князь отправился в Витебск, забрал там своего сына и направился домой, в Новгород. Но по дороге, недалеко от Усвята, Александр Ярославич опять наткнулся на литовцев и разбил их.

На следующий, 1246 г. литовцы решили попытать счастья на юге. Но, возвращаясь с набега на окрестности Пересопницы, они были настигнуты у Пинска Даниилом и Васильком Романовичами и наголову разбиты. В 1247 г. Романовичи вновь разбили литовцев.

В 1246 г. в Орде умирает Великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович. Его старшие сыновья Александр Невский и Андрей в это время также находятся в Орде, и владимирский престол переходит к их дяде Святославу Всеволодовичу. Михаил Хоробрит нарушает обычай и сгоняет дядю с престола. Но покняжить ему удалось совсем недолго. В 1248 г. на Владимирскую Русь двинулось 30-тысячное литовское войско. Навстречу с небольшой дружиной вышел Хоробрит. Битва произошла на реке Протве близ Можайска. Русские уже побеждали, но Михаил ворвался в ряды литовцев и погиб. Дружина его растерялась и отступила. Но и литовцы понесли большие потери и отошли. Епископ Кирилл, бывший тогда во Владимире, приказал найти тело князя, и торжественное погребение его состоялось во владимирском Успенском соборе. Михаил Ярославич Хоробрит стал не только первым московским князем, но и первым русским святым, погибшим от рук литовцев и поляков.

Писать о западных и южных русских княжествах второй половины XIII – начала XIV веков очень трудно. По разным причинам, в первую очередь по идеологическим, царские и советские историки традиционно обходили их стороной. К тому же осталось крайне мало письменных источников, да и те зачастую противоречат друг другу. Естественно, что у автора возникает желание додумать историю, экстраполировать события, но я предпочитаю этого не делать, а в крайнем случае оставить читателю додумывать самому.

Рассмотрим русские княжества с севера на юг. Начну с того, что ни Полоцкое княжество, ни города Черной Руси (Гродно, Новгородок (Новогрудок) и др.) не подвергались татарскому нашествию. Однако его косвенные последствия серьезно сказались на политической жизни этих княжеств и уделов.[58]58
  Здесь и далее под княжествами я буду подразумевать большие территориальные объединения типа современной области, а под уделами – малое княжество площадью с современный район, князь которого подчинялся князю княжества (извиняюсь за тавтологию, но иначе не получается).


[Закрыть]

Татарское нашествие в значительной степени оборвало связи Западной и Южной Руси с Владимиро-Суздальской землей. До него на Руси существовало так называемое горизонтальное право наследования, когда старшему брату наследовал следующий по старшинству брат, а не сын. Поясню на примере. Допустим, в Киеве правил старший брат Петр, в Смоленске – средний брат Иван, а в Вязьме – младший брат Федор. После смерти Петра Иван переезжал в Киев и становился там старшим князем. Федор ехал в Смоленск, а Вязьму получал старший сын Петра Александр. Умирает Иван, и начинаются новые передвижки. Поэтому, читая биографические сведения о каком-либо русском князе XII–XIV веков, не следует удивляться, что он за свою жизнь поменял два, три, а то и четыре престола.

Но после 1240 г. наиболее знатные (из старинных родов) русские князья Рюриковичи теряют интерес к престолам Западной и Южной Руси, а интересуются исключительно делами Владимиро-Суздальской Руси, а также Господином Великим Новгородом. Интерес к последнему вполне понятен – каждый князь пытался как можно больше урвать от сказочной новгородской казны.

В итоге в княжествах Западной и Южной Руси частично устанавливается вертикальная система передачи власти от отца к сыну. А из ряда княжеств Рюриковичи просто убежали, и на их место пытались лезть малозначительные князья из рода Рюриковичей, не имевшие хорошей дружины и не пользовавшиеся авторитетом у населения.

Тут следует сделать маленькое отступление. За три века правления князей Рюриковичей население привыкло, что только они и могут править Русью. Во многих городах, как, например, в Киеве, Полоцке, Минске и др., продолжало играть определенную роль и народное собрание – вече. Однако вече могло решить какие-то важные вопросы, даже сместить князя, но править оно не могло и приглашало нового князя.

Исключение из этого правила представляли лишь Новгород и Псков, которых многие историки называли городами-республиками. Там управление городом и окрестностями находилось в руках вече и выборных людей – посадников, частично деливших их с церковной властью. Князья же в Новгороде и Пскове обычно приглашались вечем, но иногда им силой удавалось навязать свои услуги. Функции князей сводились к защите города и страны от внешнего врага, иногда – к ведению внешней политики, но всегда при участии посадников и церкви.

Князьями же, повторяю, были только чистокровные Рюриковичи (по отцовской линии, разумеется). Князь Рюрикович мог быть женат на дочери половецкого или татарского хана и на боярской дочери. Но в последнем случае статус боярина никак не менялся, и при отсутствии наследников боярин (тесть или шурин князя) никогда не мог претендовать на престол. Князья Рюриковичи за всю 750-летнюю историю своего правления на Руси не произвели в князья ни одного безродного родственника по женской линии, я уж не говорю о торговцах «пирогами с зайчатиной», двадцатилетних любовниках шестидесятилетних цариц и т. д.

Взойти на княжеский престол половецкий или татарский хан – родственник по женской линии – не мог по религиозным соображениям. А вот православный литовский князь приравнивался боярством и вечем русских городов к князю Рюриковичу.

С середины XIII века до конца XIV века Рюриковичи выдали замуж за православных литовских князей 16 княжон и, в свою очередь, женились на 15 литовках.

Характерный пример – Витебское княжество. Там с XII века княжили потомки Всеслава Брячиславича Полоцкого. В первой половине XIII века Витебская земля стала подвергаться нападениям литовцев (1235 г., 1263 г. и т. д.). В 1281–1297 гг. Витебск опять попал в зависимость от смоленских князей. Последним удельным витебским князем был Ярослав Васильевич, дочь которого Марию выдали замуж за литовского князя Ольгерда. В 1320 г. Ярослав Васильевич умер, не оставив мужского потомства, и Ольгерд на правах зятя занял Витебское княжество.

Непросто сложилась судьба города Бреста, впервые упомянутого в летописи под 1019 годом. Согласно хронике Быховца, Брест был захвачен литовским князем Монгвилом в 50-х годах XIII века. На самом же деле город с конца XIII века несколько раз переходил из рук в руки. В 1282 г. брестскому воеводе Титу удалось отбить нападение мазовецких князей. В 1334 г. Брест захватили рыцари Тевтонского ордена, а через год город занял литовский князь Кейстут Гедеминович. Наконец в 1348 г. всю Брестскую землю заняли поляки. Однако в 1366 г. Кейстут вернул себе Брест.

В августе 1379 г. немецкие рыцари во главе с Т. Эльнером, комтуром из Бальги, ограбили и сожгли город, но замка взять не смогли. В период борьбы между польским королем Ягайлом и князем Витовтом Брестский замок зимой 1390 г. осадило королевское войско. После 10 дней обороны защитники замка сдались.

В том же году первым из белорусских городов Брест получил Магдебургское право[59]59
  Магдебургское право – одна из наиболее известных систем городского права, сложилось в XIII веке в немецком г. Магдебург. Юридически закрепило права и свободы горожан, их право самоуправления.


[Закрыть] и к середине XV века превратился в один из крупнейших торговых центров, который польский историк Ян Длугош назвал «пристанью и воротами в литовские и русские земли».

Глава 7
Великая Литва Гедемина и Ольгерда

В 1315 г. власть в Литве захватил князь Гедемин. Происхождение его неизвестно. Согласно позднейшей официальной литовской версии, Гедемин, как и Миндовг, происходил от Палеймона, брата римского императора Нерона. Мол, этот братец отправился в I веке нашей эры на север и основал там Литовское государство. По русским же летописям и хроникам Тевтонского ордена Гедемин служил конюхом у князя Витенеса (Витеня), а затем вошел в сговор с молодой женой князя, дочерью бортника из Жемайти, убил его и завладел престолом. По Тверской летописи Гедемин служил «слободчиком» у Великого князя Тверского Александра Михайловича и был послан им на Неман по каким-то делам, но там обогатился и стал называть себя Великим князем Литовским. Еще по одной версии Гедемин был потомком Давила, сына уже упоминавшегося нами полоцкого князя Ростислава Рогволодовича.

Сейчас в Польше получила широкое распространение версия, выдвинутая польским историком Е. Охманьским. Он обратил внимание на текст знаменитой «Задонщины», где упомянуты участники Куликовской битвы Андрей и Дмитрий, «сынови Ольгердови, а внуки есмя Едимантовы, а правнуки есми Сколомендовы…» Поскольку слово «правнуки» употребляется обычно в русских летописях в смысле потомков вообще, Охманьский предположил, что Сколоменд и был отцом литовского князя Пуковера (Лютовера), а Гедемин и был сыном Пуковера.

В 1320 г. Гедемин предпринял поход на Владимир-Волынский. Город упорно защищался, но после гибели князя Андрея его бояре согласились на капитуляцию. Замечу, что в войске Гедемина этнические литовцы составляли меньшинство, большинство же были русскими – полочане, жители Новогрудка и Гродно. В том же году Гедемин овладел Луцком, а на зиму остановился в Берестье (Бресте).

После Пасхи 1321 г. Гедемин, собрав литовские, жемайтийские и русские полки, двинулся на Киев, где сидел какой-то князь Станислав. Литовцы взяли города Обруч и Житомир. В 10 верстах от Киева, на реке Ирпени, войско Гедемина было встречено дружинами короля Льва Юрьевича и его «подручника» (вассала) Станислава, переяславского князя Олега и брянских князей Святослава и Василия. В ходе сражения на Ирпени русские войска потерпели страшное поражение, король Лев и князь Олег были убиты. Станислав вместе с брянскими князьями убежал в Брянск.

После сражения Гедемин осадил Белгород. Горожане, оставшиеся без князей и воевод, по зрелому размышлению решили сдать город, после чего присягнули Гедемину.

Гедемин приступил к Киеву. Город выдержал двухмесячную осаду. Наконец горожане, не дождавшись ниоткуда помощи, собрались на вече и решили сдаться литовскому князю. Ворота города были открыты, и к Гедемину двинулся крестный ход. Духовные лица и местные бояре били челом великому князю, «чтобы у них отчин не отнимал, и князь Гедемин их при том оставил и сам с честью въехал в Киев».

«И услышали о том пригороды Киевские, Вышгород, Черкассы, Канев, Путивль, Слеповрод, что киевляне передались с городом, а о государе своем слышали, что он убежал в Брянск и что силу его всю побили, и все пришли к великому князю Гедимину и начали служить с теми названными киевскими пригородами, и присягнули на том великому князю Гедимину. А переяславцы, услышав, что Киев и пригороды киевские подчинились великому князю Гедимину, а государь их князь Олег убит великим князем Гедимином, и они, приехав, начали с городом служить великому князю Гедимину, и на том присягнули.

И князь великий Гедимин, взяв Киев и Переяславль и все те перечисленные пригородки, и посадил в них сына Миндовга князя Ольгимонта, великого князя Гольшанского, а сам с великим весельем возвратился в Литву. И в то время Великий князь Киевский Станислав, изгнанный великим князем Гедимином, находился в Брянске, и прислал к нему [посла] князь Иван Рязанский. Будучи старым, он просил Станислава, чтобы тот приехал к нему и взял замуж его дочь по имени Ольгу, потому что сына не имел, а только одну ту дочь, и чтобы Станислав был после его смерти Великим князем Рязанским. И князь Станислав к нему поехал, и дочь его взял в жены, и после его смерти был Великим князем Рязанским». («Хроника Быховца».)

Сведения о взятии Гедемином Киева имеются лишь в «Хронике Быховца» и последующих ее компиляциях. Ряд же историков начиная с XIX века, как, например, М.С. Грушевский,[60]60
  Грушевский М.С. Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца XIV столетия. Киев, 1891. С. 478–481.


[Закрыть] В.Б. Антонович и др., оспаривают это утверждение. Тот же Антонович в рассказе о завоевании Волыни признает воспоминание о борьбе Гедемина с волынскими князьями из-за Подляхии. Поход же на Киев происходил в действительности при Витовте и неправильно перенесен в эпоху Гедемина.

Итак, захват Киева в 1321 г. представляется достаточно спорным. Но в любом случае Гедемину удержаться там не удалось. Новгородская летопись под 1331 годом упоминает о киевском князе Федоре,[61]61
  Правда, некоторые историки, в том числе Н.М. Иванов, считают Федора родным братом Гедемина, однако документальных подтверждений этому нет.


[Закрыть] который вместе с татарским баскаком гнался, «как разбойник», за новгородским владыкой Василием, шедшим от митрополита из Волыни. Новгородцы, провожавшие владыку, «остереглись», и Федор не посмел напасть на них. Из этого известия следует, что в 1331 г. Киевом владел какой-то князь, плативший дань татарам.

В Галиче же стал править последний король Владимир, сын Льва Юрьевича. О Владимире известно только, что умер он, не оставив наследника, в 1340 г., и от его имени правили галицкие бояре.

Богатое Галицкое княжество было лакомым кусочком, и на него с завистью поглядывали соседи. Недавний союзник галицких князей Льва и Андрея польский король Владислав Локеток (1305–1333) попытался организовать захват Галицко-Волынского княжества. Летом 1325 г. он добился от папы римского провозглашения крестового похода на «схизматиков».[62]62
  Схизматиками католики называли православных.


[Закрыть] Однако поход этот не состоялся. Силезские князья Генрих и Ян также стремились прибрать к рукам Галицко-Волынскую Русь, уже заранее в грамотах они себя величали князьями Галицких и Волынских земель.

В этих условиях бояре, правившие Галичем, решили выбрать князя. Выбор пал на мазовецкого княжича Болеслава, сына Тройдена, женатого на сестре Льва Романовича Марии, то есть претендент приходился племянником Андрею и Льву. Болеслав перешел из католичества в православие, при крещении принял имя Юрий и в 1325 г. стал галицко-волынским князем. Своей столицей он избрал город Владимир-Волынский. В историю этот князь вошел под именем Юрия-Болеслава II.

Юрий-Болеслав поддерживал мирные отношения с татарскими ханами, ездил в Орду за ярлыком на княжение. Он был в дружбе с прусскими рыцарями, зато вел продолжительные войны с Польшей. В 1337 г. Юрий-Болеслав в союзе с ордынцами осадил Люблин, но овладеть им князю не удалось.

В 1331 г. Юрий-Болеслав вступил в союз с Гедемином и женился на его дочери Офке, а литовский князь Любарт Гедеминович женился на дочери Юрия-Болеслава от первой жены. У Юрия-Болеслава не было сыновей, поэтому вполне заслуживает доверия запись литовско-русского хрониста о том, что в 30-х гг. XIV века «Люборта принял Володимерьский князь в дотце в Володимер и в Луческ и во всю землю Волынскую», то есть сделал литовского князя своим наследником.

Еще в начале 1340 г. бояре составили заговор против Юрия-Болеслава. Главой заговорщиков стал крупный галицкий феодал Дмитрий Дядька (Детько). 7 апреля 1340 г. Юрий-Болеслав был отравлен во Владимире-Волынском. Большинство средневековых авторов сходятся на том, что галицкий князь нажил себе врагов среди местной знати из-за того, что окружил себя католиками и стремился изменить «закон и веру» Руси. Европейские хронисты рассказывают, что Юрий-Болеслав буквально наводнил княжество иностранными колонистами, в основном немцами, и пропагандировал католичество. Естественно, прозападная ориентация князя, поляка по рождению и католика по воспитанию, возмущала широкие массы русского населения Галицко-Волынских земель, чем и воспользовались бояре.

Смерть Юрия-Болеслава и последовавшая за ней анархия в Галицко-Волынском княжестве позволили польскому королю Казимиру III в конце апреля 1340 г. напасть на Галицкую Русь. Польские войска заняли несколько замков, в том числе и львовских, и грабили местное население. Одновременно и венгерский король, очевидно, по договоренности с Казимиром, двинул в Галичину свои войска, но они были остановлены на границе галицкими дружинами.

В июне 1340 г. галицко-волынское войско вместе с призванными на помощь ордынцами наносит контрудар по Польше и доходит до Вислы. Хотя полностью разгромить войско Казимира не удалось, именно благодаря этому походу Галицкая Русь вплоть до 1349 г. сохраняла свою независимость от Польши. Казимир III был вынужден подписать с Дмитрием Дядькой договор о соблюдении нейтралитета.

Тем временем галицкие бояре усиленно искали нового князя для Волыни и остановились на кандидатуре Любарта,[63]63
  Князь Любарт (1312–1397) – сын Гедемина, православное имя Федор. Дважды женат: с 1331 г. – на Анне Андреевне, княжне Волынской, с 1349 г. – на Агафье Константиновне, княжне Ростовской.


[Закрыть] которого Юрий-Болеслав назвал своим наследником. Бояре надеялись, что Любарт, как представитель литовского княжеского рода, не имеющий опоры на Волыни, станет их покорной марионеткой. Итак, Волынь отошла к Литве.

С 1340 г. история Галичины отделяется от истории Волыни. Галичина лишь номинально признавала своим князем Любарта Волынского, фактически же ею правили галицкие бояре во главе с Дмитрием Дядькой. В 40-х гг. XIV века Дядька самостоятельно, без участия Любарта, ведет военные операции и дипломатические переговоры с польским и венгерским королями. Такая ситуация сохранялась до конца 40-х годов XIV века. В борьбе против Польши и Венгрии и Дядька, и Любарт опирались на ордынского хана Узбека и его преемников.

Польских же королей к походам на Восток постоянно подталкивал Рим. Еще папа Григорий IX в послании к доминиканцам в 1233 г. запрещал браки с православными. Когда после набега язычников-литовцев и убийства мазовецкого князя Земовита I в 1262 г. папа Урбан IV обратился за помощью к королю Оттокару II, перечисляя грозящих врагов, то русские «схизматики» оказались на первом месте в этом списке, впереди язычников-литовцев, хотя речь шла именно о них. В этом послании, датированном 4 июня 1264 г., впервые выступает прямое зачисление христианской Восточной церкви вместе со всеми неверными и язычниками в число общих врагов… «Христианской церкви». С этой даты «схизма» занимает первое место в перечных врагов церкви. Так, в письме к королю Локетку в 1325 г. папа Иоанн XXII дает отпущение грехов идущим на войну «contra scismaticos, Tataros, paganos aliasque permixtas nationes infideliun» («против схизматиков, татар и других поганых…»). Это же повторил папа Урбан V в письме от 8 июля 1363 г.

В 1343 г. Казимир III получил от папы значительную финансовую помощь для борьбы с «русинами» и в 1344–1345 гг., заручившись нейтралитетом Любарта, отторг от Галичины Саноцкую землю. Осенью 1349 г. поляки предприняли новый поход на Галичину и Волынь. Преодолевая сопротивление гарнизонов пограничных замков, польские войска захватили города Львов, Белз, Берестье, Владимир-Волынский. Сам же Любарт отсиделся в осажденном Луцке. Правда, на следующий год он сумел вернуть себе власть на Волыни, но Галичина уже не только вышла номинально из-под его контроля, но и была присоединена к Польскому королевству.

Тут следует отметить один важный момент. В 90-х гг. ХХ века многие литовские и украинские историки стали утверждать, что де польские и литовские войска освободили русские земли от татарского ига. На самом же деле после перехода Галичины к Польше дань татарам платилась в том же объеме. Так, папа Иннокентий VI в 1357 г. в булле к польскому королю Казимиру упрекал его в том, что с отнятых у «схизматиков» земель Казимир уплачивает дань «татарскому королю».[64]64
  Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae. Roma, 1860, t. I, N 776. S. 581.


[Закрыть]

Великий князь Литовский Гедемин (годы правления 1315–1340) имел семерых сыновей:[65]65
  Здесь и далее, говоря о детях царственных особ, автор, следуя принципу древних летописцев и хронистов, в ряде случаев опускает детей, умерших в молодом возрасте и не совершивших поступков, вошедших в историю.


[Закрыть] Монвида (ум. 1340), Нариманта (1277–1348), Ольгерда (1296–1377), Кейстута (1298–1381), Корьята (ум. 1390), Любарта (1312–1397) и Евнута (Евнутия) (1317–1366).

Официальных жен у Гедемина было две. По одной версии, первой женой была Винда, дочь жмудского бортника Виндиминда, а второй – Ольга Всеволодовна, княжна Смоленская (или Ольга Глебовна, княжна Рязанская). По второй версии, первой женой была Ольга Всеволодовна, княжна Смоленская, а второй – Евна Ивановна Полоцкая.

Тот факт, что у Гедемина была одна или даже обе жены русскими, означает, что он принял православие: выдача княжей дочери за язычника была невозможна на Руси. Другой вопрос, что Гедемин и его потомство, тот же Ольгерд, относились к смене вер очень спокойно и производили их по мере надобности. Нужно жениться или заключить союз с соседом – выполняют христианские обряды, нужна поддержка местной знати – начинали публично выполнять языческие обряды.

Формально все сыновья Гедемина были крещены и имели православные имена, так, Наримант был Глебом, Ольгерд – Александром, Корьят – Михаилом и т. д. Немцы уже с XIV века стали называть Вильно[66]66
  С 1939 г. Вильнюс.


[Закрыть] «русским городом», а польские хронисты – «столицей греческого [православного] отщепенства».

Большинство сыновей Гедемина женились на русских княжнах, а позже их потомки служили как польским королям, так и московским великим князьям. Так, от Монвида пошли такие известные на Руси фамилии, как Хованские, Корецкие, Голицыны, Куракины, Булгаковы, Щенящевы. От Ольгерда пошли князья Чарторыские, Несвижские, Трубецкие, Вишневецкие и другие.

Литовская экспансия на Русь в значительной степени ослаблялась непрерывными войнами с Тевтонским орденом. За время правления Гедемина немцы совершили свыше пятидесяти походов на Литву, а литовские князья – не менее двадцати нападений на земли ордена.

На борьбу с язычниками на помощь Тевтонскому ордену съезжались рыцари со всей Европы. Так, в 1336 г. только из германских княжеств прибыло свыше 200 рыцарей. Из Германии же было доставлено и огнестрельное оружие.

В 1340 г. войска Тевтонского ордена осадили замок Велона на правом берегу реки Неман на границе между Жмудью и Литвой. Немцы не смогли взять Велону штурмом и решили прибегнуть к правильной осаде. Для этого они построили рядом с Велоной два хорошо укрепленных замка.

Великий князь Литовский Гедемин с войском прибыл для освобождения Велоны от тевтонской осады и, в свою очередь, осадил оба замка. Однако их гарнизоны имели огнестрельные орудия. Метким выстрелом из пушки Гедемин был убит. Сыновья отвезли тело князя в Вильну, где по древнелитовскому обычаю облачили в парадные одежды и сожгли на погребальном костре в Кривой долине Свинторога вместе с вооружением, любимым конем, слугой, частью добычи и тремя пленными немецкими рыцарями.

Вопреки феодальному праву место Гедемина занял младший сын Евнут (в русских летописях Евнутий). По словам литовского летописца, старшие братья Ольгерд и Кейстут вступили в сговор, чтобы выгнать брата из Вильно. Однако Ольгерд, шедший из Витебска, не успел, и Кейстут один напал на Вильно и ворвался в город. Евнут бежал в горы, но отморозил ноги и попал в плен. Его доставили к Кейстуту. Тот сразу же отправил гонца к Ольгерду, чтобы тот шел скорее, и что Евнут уже в его руках. Когда Ольгерд пришел, Кейстут сказал ему: «Тебе следует быть великим князем в Вильне, ты старший брат, а я с тобою буду жить заодно».